Текст книги "Крестовский треугольник"

Под редакцией САД/Ler-chan

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

«Анна Каренина»

Л.Н.Толстой

Часть 1

Когда мать с отцом развелись, Санька был ещё маленький и не совсем понимал, что же произошло между самыми дорогими ему людьми. Мама тогда часто плакала, крепко прижимая к груди голову сына. Он помнил, как тёплые капли падали на макушку, её горячее дыхание, тихие, полные горечи слова:

– Санечка, сыночек! Ты один у меня теперь. Не оставляй меня никогда, слышишь! Я умру без тебя! Ты единственная отрада в моей жизни!

Но сама не сдержала обещания и умерла, несмотря на то, что Санька всегда был рядом.

Впервые Санька услышал это страшное слово «рак» полгода назад, но было уже слишком поздно. Мать почернела и усохла на глазах.

Отец их не навещал. Никогда. Мать запретила. Сказала, что не нужен Саньке такой папка, она сама воспитает его мужиком.

Мамка до последней минуты своей жизни так и не смогла простить отцу его уход, поэтому строго-настрого запретила своей сестре звать бывшего мужа на похороны, просила не отдавать ему сына после её смерти. Но тётя Катя рассудила по-своему. И завтра утром Рома, как она его называла, должен был прилететь из Питера ранним рейсом.

– Что ж делать, Санёк! Твой же папка родительских прав не лишён. Да и человек он, в принципе, неплохой. Зарабатывает вон сколько. Будешь теперь жить с ним! Всяко лучше, чем в детдоме. А сама я взять тебя не могу. Ты же знаешь дядю Витю. Он своих-то детей в доме видеть не хочет, что уж о тебе говорить! А бабушка старенькая, кое-как ноги волочит… Так что собирай чемоданы. Завтра за тобой отец приедет!

После мамкиных похорон в доме было тихо и пусто. Всю ночь Санька не мог заснуть, вспоминая, как она лежала в гробу совсем бледная, незнакомая, словно чужая. Как защемило сердце, когда её накрыли крышкой, обитой красным велюром. Как заиграла траурная музыка, когда тело стали опускать в могилу. Слёзы молча катились из глаз, сползали по щекам на подушку, расплываясь по ткани большим мокрым пятном. Санька тихо всхлипывал, то и дело растирая солёные ручейки по лицу.

***

– Санька, вставай! Папка приехал, – тётя Катя тихонько трясла мальчика за плечо.

– Папка? – после пробуждения память возвращалась. – Папка…

Санька вспомнил всё. Матери больше нет, а ему предстоит лететь с отцом в чужой незнакомый город. Они не виделись с тех пор, как Санька перешёл в подготовительную группу детского сада. Мальчик поднялся с кровати, натянул на себя спортивные штаны и вышел в коридор, щурясь от яркого света, льющегося с кухни.

Отец сидел за маленьким кухонным столом, накрытым клеёнкой в красно-белую клетку. Увидев родное лицо, Санька сразу вспомнил, как тот катал его на загривке, как ходили летом в парк. Вспомнил, как звонко смеялась мать, когда Санька опрокинул на голову отцу подтаявшее в руке мороженое. Сейчас он изменился. Между бровей залегла глубокая складка, в уголках карих глаз собрались мелкие лучики морщинок, а пышные тёмно-каштановые волосы подёрнула седина, собираясь белым цветом у висков.

– Ну, привет, сын! Вот при таких невесёлых обстоятельствах нам с тобой приходится встречаться, – мужчина грустно улыбнулся.

– Привет… – Санька растерянно смотрел на отца.

– Как я погляжу, ты уже совсем взрослый. Вон какой вымахал!

Санька добрёл до табурета и уселся рядом, внимательно разглядывая гостя.

– Саня, завтракать будешь? – гремя тарелками, засуетилась тётя Катя.

– Пап, а мне, правда, придётся уехать с тобой? – прохрипел не отошедшим ото сна голосом мальчик.

– Да, сын, правда, – отец вздохнул. – Вот уладим все бумажные дела и поедем. Я уже в Питере со школой договорился. А тётя Катя будет приезжать к нам в гости. Правда? – Роман поднял на неё глаза.

– Правда-правда… Ешь давай, пока не остыло! – не глядя на родственника, женщина поставила перед мальчиком тарелку с овсянкой.

– Кать, я серьёзно. Приедешь? – мужчина выжидающим взглядом смотрел на нее.

– Видно будет! – проворчала та. По лицу скользнула тень неуверенности. – Ром, не заставляй меня давать обещаний! Если бы я могла оставить Саньку у себя, поверь мне, я к тебе не обратилась! Извини, конечно, Ромочка, но я не считаю, что ты лучший вариант для Саньки. Тут уж из двух зол, как говорится!

– Почему же, Катя? Ведь я не наркоман, не алкоголик! Зарабатываю, сама знаешь как! Чем я плох?

– Давай не при ребёнке! Я потом тебе скажу, что с тобой не так. Да что тебе говорить… Ты и сам всё знаешь!

– Да, Катенька, я знаю! Но мы же современные цивилизованные люди! Ты же умная женщина, должна понимать, что это не болезнь, не зараза какая-нибудь. На Саньке никак не отразится!

– Посмотрим, Ром, посмотрим! Но учти, если я что узнаю, то, не раздумывая, пойду в суд!

– Господи, Катя! – мужчина всплеснул руками. – Ты кем нас считаешь?!

– Кем надо, теми и считаю! Всё, Рома, давай прекратим этот разговор!

***

Такси затормозило у аэровокзала. Пока отец расплачивался с водителем и доставал вещи, Екатерина и Санька выбрались из салона.

– Ты всё взял? Ничего дома не забыл?

– Всё! – буркнул подросток себе под нос.

– В общем, квартиру я твою сдавать буду. Деньги папке на счёт пересылать. Пока мы с твоим отцом решили её не продавать, вдруг захочешь в родной город вернуться. Да и мало ли что может случиться… – тётка в сердцах махнула рукой.

– А что может случиться? – на женщину исподлобья смотрели два чёрно-карих глаза.

«Совсем как у Дашки! – мелькнуло в голове. – Копия мать!»

– Да ничего! Всё будет хорошо. Это я так, к слову. – Она сложила руки на груди, выглядывая Романа. – Долго он там ещё будет возиться? На самолёт опоздаете!

Увидев приближающегося к ним мужчину, обвешанного со всех сторон сумками, она снова повернулась к Саньке.

– Как долетите, позвони! Понял? И, вообще, звони! Не забывай тётку! – она внимательно посмотрела в мальчишеское лицо и прижала Саньку к себе. – Господи, правильно ли я делаю?! Ой! Ладно, запричитала, как старуха.

– Ну что, пошли на регистрацию, – подойдя ближе, кивнул Роман.

Все трое устремились к стеклянным раздвижным дверям, ведущим внутрь здания.

***

Измученный событиями последних дней Санька не заметил, как заснул в кресле самолёта. Очнулся он только тогда, когда в ушах зазвенело от резкого перепада давления.

– Садимся, – заметил отец. – Совсем скоро будем дома!

Гигантская стальная птица накренилась набок. Санька увидал в иллюминатор огромную очерченную кривой линией берега серебристую водяную гладь.

– Это что, море? – он повернулся к Роману.

– Нет, сын. Это Ладога. Море вон там! Впереди!

Вскоре самолёт принял нужное положение, с каждой минутой снижаясь всё больше. Под крылом святящейся паутиной раскинулся огромный город. От этой картины захватывало дух.

– Ух ты, как красиво! – Санька не мог сдержать восторга.

Тоненькие желтовато-оранжевые линии стали увеличиваться, давая различить полосы дорог, фонарные столбы и крошечные движущиеся по автостраде машины.

Самолёт, ревя турбинами, стремительно приближался к взлётно-посадочной полосе. Небольшой удар о землю, и Санька почувствовал, как засосало под ложечкой оттого, что мощная конструкция резко теряет скорость.

Получив вещи, отец и сын направились к выходу. Белые двери матового стекла с шумом распахнулись перед ними. И Санька увидел, что отец машет кому-то из толпы встречающих. Высокий худощавый блондин в светлых джинсах и короткой чёрной кожаной куртке помахал рукой в ответ.

– Привет, Ром!

– Привет! Знакомьтесь, это Санька!

– Андрей! – на Саньку с прищуром смотрели колкие зелёные глаза. Высокие скулы, тонкий подбородок и губы растянуты в полуулыбке так, что на щеках образуются симпатичные ямочки. На вид Андрею нельзя было дать больше тридцати. Парень протянул ладонь для рукопожатия. Санька потряс его за руку.

– Ну, совсем взрослый мужик же! – он с чувством потрепал по рыжим Санькиным вихрам. – Как долетели?

– Всё отлично! Как дома дела?

– Прибрался! Ужин в духовке. Ждёт вас. Что, поехали? – Андрей подхватил чемодан и все трое направились к выходу.

До дома добирались долго – вначале полчаса стояли в пробке на выезде из Пулково, потом ехали по прямому, как стрела, Московскому проспекту мимо сталинских высоток, мимо утопающего в зелени парка. Свернули на извилистые узкие улочки питерского центра со старыми, изъеденными временем домами. Проехали вдоль роскошных садов, мимо Эрмитажа и далее по Дворцовому мосту мимо стрелки с красными ростральными колоннами, свернули на Биржевой мост.

Всю дорогу Санька глядел в окно на сменяющие друг друга сильно контрастирующие пейзажи. Вскоре машина остановилась возле одного из новых домов на берегу реки, за которой начинался бескрайний зелёный оазис. Территория новостройки с детской площадкой, парковкой и небольшим сквериком была обнесена высоким забором. Андрей, достав из кармана пульт, открыл ворота, и автомобиль, тихо шурша колёсами, въехал во внутренний двор.

– Ну вот, мы и дома! – Роман расплылся в улыбке.

***

Парадная была совсем непохожа на подъезд дома, в котором Санька жил с матерью – холл и лифтовая были отделаны тёплым охристо-жёлтым камнем. У входа за стойкой с цветами сидел консьерж. Просторные лифты с зеркалами и обставленные цветочными композициями лестничные пролёты и межквартирные холлы. На стенах картины в рамах. На полу блестящая жёлто-белая плитка с выложенным узором. От всей этой роскоши Санька открыл рот. Так вот как живёт его отец!

Квартира была просто огромной. Две изолированные комнаты, кухня, совмещённая с гостиной и входным холлом.

– Ничего себе! – присвистнул Санька, зайдя внутрь.

– Ты ещё не видел своей комнаты! Надеюсь, она тебе понравится, – отец был явно доволен впечатлением, которое на Саньку произвела квартира.

– А что, может, поужинаем? – Андрей, потирая руки, направился к кухне. – Санька, Рома, мойте руки и идёмте за стол!

Парень по-хозяйски залез в холодильник, доставая оттуда белую фарфоровую менажницу, заполненную нарезкой из сыра, мяса, помидоров и огурцов. Вынул из духовки противень с запечённым по-французски мясом. Расставил на стеклянном прямоугольном столе тарелки, разложил салфетки и столовые приборы. Поставил возле каждого места пузатые приземистые стаканы и два бокала для вина.

– Пойдём! – отец весело подмигнул Саньке.

***

– Пап, а Андрей – он кто? – намыливая руки розовым жидким мылом, выдавленным из дозатора, спросил мальчик.

– Андрей… мой друг. А что?

– Да нет, ничего, интересно просто.

***

За столом Санька уплетал за обе щёки. В самолёте он проспал положенный обед, поэтому к вечеру сильно проголодался. Отец с Андреем, переглядываясь, неспешно беседовали о каких-то своих малопонятных делах, потягивая из бокалов на тонкой ножке бордово-красное вино.

Когда Санька наелся, ему стало скучно, и он рассеянным взглядом в сотый раз обводил огромную гостиную с молочно-белым кожаным диваном, стоящим по центру и такими же белыми длинными портьерами на окнах.

– Что, Сань, устал сидеть с нами за столом? – Роман обратился к сыну. – Хочешь, я провожу тебя в комнату?

Санька кивнул.

Комната, приготовленная для мальчика, была небольшой, но светлой и очень уютной. У окна стоял письменный стол. Кровать, к которой с пола вела деревянная лестница, находилась под потолком. Под кроватью расположился целый уголок: полки, большая доска в деревянной оправе и стол, на котором стоял новенький системный блок и широкий классный монитор.

– Здесь нет ни книжек, ни игрушек. Мы не знали, что тебе нравится. Давай завтра вместе съездим и купим то, что тебе по душе!

– Хорошо.

– Да, и если что-то понадобится, а меня не будет рядом, смело обращайся к Андрею.

– А что, он не поедет к себе домой? – мальчик удивлённо вскинул брови.

– Н-нет, – отца почему-то смутил этот вопрос.

– Тогда ладно, – Роман вышел из Санькиной комнаты.

***

Весь следующий день Роман, Андрей и Санька провели вместе. Они съездили в торговый центр и купили несколько наборов для моделирования. После чего закупились учебниками и интересными книгами в одном из литературных бутиков. Затем поехали на Диво-остров, где долго катались на разных аттракционах.

Андрей оказался очень весёлым и компанейским парнем. Всё время подшучивал то над отцом, то над Санькой. Когда солнце начало клониться к закату, они взяли напрокат лодку и долго плавали по Большой и Средней Невке, наблюдая за тем, как последние желтовато-розовые лучи скользят по водной поверхности, переливаясь серебристыми бликами в длинных морщинках волн.

В этот день Санька был почти счастлив, на какое-то время даже смог забыть о том, что никогда больше не увидит свою любимую мамку.

***

До начала сентября оставалась неделя. После выходных зарядил затяжной питерский дождь, то заливая улицы тропическим ливнем, то переходя в мелкую, похожую на пыль, морось. В эти дни Санька сидел дома и ждал, когда с работы вернутся отец и дядя Андрей.

***

Однажды вечером, когда Андрей и Санька в ожидании отца готовили ужин, мальчик неожиданно спросил:

– Дядя Андрей, а почему вы с папой живете вместе?

Мужчина явно был не готов к такому повороту. Он растерянно посмотрел на мальчика и неуверенно промямлил:

– Ну-у-у… так проще… веселее, что ли… мне не так скучно, да и папе твоему тоже…

– Понятно. А ты пойдёшь меня провожать первого сентября?

– Я даже не знаю. А ты хочешь?

Мальчик пожал плечами.

– А ты?

– Наверное…

Звуки шарящего в замочной скважине ключа прервали этот неловкий разговор.

– Папка! – Санька бросился отцу навстречу.

– А я вам вкусненького принёс! На, неси на кухню, – он вручил сыну шелестящий пакет.

– Привет, Андрюш, что на ужин? Я голодный как волк! – шаря по кастрюлям, Роман не смотрел на друга.

– Рома, знаешь, нам, кажется, надо будет с тобой кое-что обсудить.

– Давай обсудим. Говори, что хотел.

– Наедине, – зелёные глаза внимательно смотрели на него. Роман закусил губы и пристально вглядывался в лицо парня. – Что-то случилось?

– Пока нет. Но рано или поздно случится. И Санька к этому близок.

– М-м-м, вот оно как, – Роман понимающе хмыкнул. – Ну, тогда отложим на попозже.

***

Первого сентября Санька с отцом отправились в школу вдвоём. Андрей сказал, что неважно себя чувствует, и остался дома, чтобы подготовить торжественный обед по поводу начала нового учебного года. По возвращении все трое весело обсуждали новых Санькиных одноклассников и учителей.

Саньке школа понравилась. Просторная, с большими светлыми классами, новыми компьютерным оборудованием и огромной спортивной площадкой перед зданием. Живя в своём городке, о такой он мог только мечтать.

Школа-лицей, где Саньке предстояло теперь учиться, находилась не так далеко от дома. Каждое утро Санька вставал пораньше, завтракал, шёл вдоль набережной, мимо небольшого скверика к двухэтажному новому корпусу. Первое время всё было хорошо. Бойкий мальчик быстро нашёл друзей среди одноклассников. Особенно он подружился с Борькой, невысоким пареньком. Своим видом Борька напоминал героя «Ералаша» – хитрые озорные маленькие глазки, светлые брови вразлёт, тонкая полоска губ и задиристый нрав. Вначале они с Санькой носились на переменах наперегонки, потом стали вместе ходить домой, тем более что им было по дороге. Позже Борька стал ждать Саньку у дома перед началом занятий, чтобы успеть поболтать о разных очень важных мальчишеских делах.

– Слушай, Борька, а пойдём ко мне уроки поделаем! – как-то предложил Саня новому другу, когда они вдвоём возвращались из школы.

– Ну-у-у, – потянул мальчик, – у тебя, наверное, мать дома.

– Неа, – Санька грустно посмотрел на товарища, – у меня нет мамы.

– А где же она?

– Умерла, – прошептал парнишка. Внезапно подступившие слезы сдавили горло.

– Дела-а-а… – Борька с сочувствием покачал головой. – Ты это, держись!

Он похлопал друга по плечу.

– А с кем ты живёшь? С отцом?

– Да, с отцом. Он сейчас на работе.

– Так, получается, у тебя дома никого?

– Никого, – кивнул Саня.

– А пожрать есть? – Борька прищурился.

– Конечно! Там с вечера кастрюля макарон! И ещё бутеры можно наделать из лосося! – радовался Санька.

– Тогда пойдём!

***

Гремя ключами на весь квартирный холл, Санька открыл дверь и, пропуская друга вперёд, гостеприимно произнёс:

– Проходи!

– Ого! Ничего себе хата! – озираясь по сторонам, Борька скинул кроссовки, и зашёл в гостиную. – А кем работает твой отец?

– Кажется программист. Я точно не знаю.

– Солидно! – Борька провёл рукой по лакированной поверхности высокого белого комода.

– И вы чего, вдвоём тут живете?

– Нет, почему вдвоём. С нами ещё дядя Андрей.

– А! – Борька внимательно разглядывал широкую изогнутую панель телевизора, висящего над камином. – Можно, я включу?

– Можно. Ты макароны будешь?

– Ага.

– А лосося?

– И лосося. Короче, я ем всё! Можешь выкатывать, даже не спрашивая.

Санька на правах хозяина достал из холодильника всё съестное, не забыв вытащить любимые Андреем шоколадные конфеты с водкой.

– Ух ты, крутяк! – увидев сладости с алкоголем, Борька тут же схватил одну конфету и, освободив от бумажки, отправил её в рот.

– Э-э-э-э, ты смотри, много не ешь, а то дядя Андрей рассердится! Он не разрешает брать их! Я по чуть-чуть ем, чтобы не заметил!

– Понятно, – смакуя во рту щиплющий от алкоголя шоколад, промямлил Борька. – А дядя Андрей, он что, брат твоего отца?

– Почему брат?

– Ну как, живёт с вами. Ты его дядей называешь. Значит, брат! – коротко резюмировал Борька.

– Нет же! Никакой он не брат!

– А кто? – паренёк вытаращил глаза.

– Он просто папин друг.

– Друг?! И живёт с вами?! – удивление Борьки росло.

– Да, а что тут такого?

– Да, ничего… так подумалось… мало ли… – Санька знал эту Борькину манеру говорить загадками, если в его шкодливой голове зрели очередные шальные мысли.

– Говори уже, не томи!

– А, может, твой папка и дядя Андрей того…

– Чего того?

– Ну, как чего… – Борька многозначительно шмыгнул носом, проводя пальцем по самому кончику, – сам не догадываешься, что ли?

– Нет, – Санька растерянно помотал головой.

– Педики, вот чего…

– Это как – педики? – мальчик окончательно перестал понимать, о чём толкует ему друг.

– Ну, педики, гомосеки… Догоняешь?

– Нет…

– Слушай, ты из какой глуши приехал? Первый раз, что ли, про такое слышишь?!

– Ну, а если и первый? – обиделся Саня.

– Не, ну ты что, братан, серьёзно?! – Борькино лицо расплылось в ехидной улыбке. – Не знаешь, кто такие педики?! Ну ты вообще, даёшь!

Борька громко заржал, крутясь на высокой барной табуретке возле белой лакированной стойки, отделяющей зону гостиной от кухни.

– Ты, конечно, прости меня! Может, я чего не знаю, но если твой папка и этот… – он опять заржал так, что из глаз выступили слезы, – спят в одной постели, а ты… Ха-ха-ха! Не-е-е-е, Санёк, с тобой и в цирк ходить не нужно…

– Да скажи ты толком! – Санька начинал злиться.

– Не, ну а вдруг я ошибаюсь… зря людей оговариваю, – красное Борькино лицо вдруг стало серьёзным. – Они где спят?

– Там, – мальчик, хмуро глядя исподлобья, кивнул гостю в сторону комнаты, откуда по утрам выходили дядя Андрей и его отец.

– А ну, пошли! – Борька ринулся в указанном направлении. Санька неуверенно засеменил следом.

Паренёк одним движением руки открыл дверь в комнату отца.

– Ну, ёлы-палы! Чего и требовалось доказать! – задиристо хохотнул Борька, увидев в комнате широкую двуспальную кровать. – Тут и к гадалке не ходи! Гомосеки они! Что, до сих пор не догоняешь?

Саньке отчего-то стало очень стыдно за отца. Он опустил голову и густо покраснел, отрицательно качая головой.

– Да-а, братан! Попал ты… – сочувственные речи, заставляли ещё больше стыдиться, словно Санька сделал что-то очень-очень плохое. – Трахают они тут друг друга…

– Я не понимаю… – шептал Санька себе под нос, едва не плача.

– Чего, правда, не понимаешь? Ну, это когда мужики запихивают писюн друг другу в жопу, – пытался просветить друга Борька.

– Нет! – Саньку внезапно охватила такая злость, что он с силой толкнул гостя и заорал. – Врёшь ты всё! Понял?! Мой папка не такой! Понял?!

– Ах ты! – Борька кинулся на него с кулаками. Мальчишки сцепились, пытаясь ударить побольнее. Их ноги переплелись, и оба рухнули на пол. Они в порыве ярости кряхтели и перекатывались по светлому ламинату.

– Эй! Пацаны, брейк! – вошедший в квартиру Андрей подскочил к дерущимся мальчишкам. Стараясь расцепить натужно пыхтящий комок, он с силой схватил обоих за шкирку и, слегка придушив, как котят, растащил в разные стороны.

– Почто бьёмся?! – весело спросил он. Но оба мальчика молчали, зло сверкая друг на друга глазами.

– Пустите меня! – Борька дёрнулся из рук.

Подхватив рюкзак с тетрадками, он молча всунул ноги в кроссовки и, не глядя ни на Андрея, ни на Саньку, недовольно буркнул: «До свиданья!» – громко хлопнув за собой дверью.

– Может, расскажешь, что тут у вас произошло? – парень посмотрел на мальчика.

Санька до синевы стиснул губы, чтобы не разрыдаться перед этим… этим… он даже не находил слов хоть как-то назвать в эту минуту друга отца. Крупные капли предательски сорвались с ресниц. Подросток со всех ног кинулся в свою комнату.

– Саня! – мужчина хотел было ринуться за ним следом, но громкий хлопок межкомнатной двери остановил его.

***

На пороге квартиры Романа встречал озадаченный Андрей.

– Что-то случилось?

Парень пожал плечами.

– Я пришёл, а тут Санька и какой-то мальчишка катаются по полу. Мутузят друг друга. Попытался поговорить с Сашкой, но он закрылся в комнате. Попытки разговора через дверь ни к чему не привели, – перейдя на шёпот, он добавил: – Кажется, он плачет.

– Плачет? – лицо Романа стало тревожным.

Он подошёл к двери, отделявшей Санькину комнату от гостиной.

– Саня, сын! Это я. Открой, пожалуйста, – из комнаты слышались всхлипывания. – Сын. Ну, открой же. Надо поговорить.

– Не хочу я с тобой разговаривать! – глухо прозвучал голос. – Уходи!

– Сань, ну ты можешь толком рассказать, что произошло? Мы с Андреем волнуемся.

– Не буду я ничего рассказывать! Тем более ему!

Андрей молча показал на себя руками и, удивлённо вскинув брови, в полном непонимании замотал головой. Роман, глядя на него, округлил глаза и пожал плечами. Эта пантомима была красноречивей всяких слов. Оба не понимали, что происходит с Санькой.

– Санечка, ну выйди, пожалуйста, я очень беспокоюсь за тебя! – Роман снова посмотрел на Андрея и тихо спросил: – И давно он там сидит?

– Два часа как!

Мужчина с силой ударил в дверь плечом.

– Санька, если ты сейчас же не откроешь, я выломаю дверь!

– Не надо! Я открою, но только пусть он уйдёт!

– Кто он?

– Твой этот… Андрей! – отец услышал, как Санька зарыдал с новой силой.

– Андрюша, я прошу тебя! Я умоляю, погуляй минут двадцать, пока я тут не разберусь.

– Ладно, если что, я на трубе, – парень накинул куртку и вышел из квартиры.

– Всё! Андрей ушёл! Открывай!

Дверной замок щёлкнул. В дверях стоял зарёванный Санька.

– Ну, сын! – Роман, прижимая к себе, обнял его за плечи. – Что у тебя стряслось? Ты же мне расскажешь? Будешь чай?

– Да, – едва шевеля губами, прошептал Саня.

Мужчина подошёл к кухонному столу и включил чайник. Затем, открыв дверцу шкафа, достал две белые кружки. Чайник зашумел, зашкворчал и через минуту, отзываясь коротким звонком, оповестил, что вода вскипела. Налив в кружки кипяток, Роман бросил в каждую по пакетику заварки и поставил одну из них на стол перед Санькой.

– Спасибо, – пробубнил тот, вытирая распухший нос тыльной стороной ладони.

– Так что тут произошло? Андрей сказал что…

– Папочка, миленький! – Роман вздрогнул от резкого звонкого голоса. – Давай выгоним его! Не нужен он тебе! Давай будем вдвоём жить, только ты и я! Ведь он же не нужен тебе, правда, не нужен?!

В детских глазах было столько боли и отчаяния, что Роману вдруг стало не по себе.

– Что на тебя нашло? Тебе что-то сказал тот мальчик?! Да?! – мужчина был взволнован. – Скажи мне, Саня, что он тебе сказал?!

По детским щекам снова покатились слёзы. Губы мелко задрожали.

– Санечка, не плачь! Спокойно расскажи, что случилось, – обуздав внезапно нахлынувшие эмоции, Роман прижал сына к себе и стал осторожно гладить по каштаново-рыжим непослушным волосам.

– Борька сказал, что вы с Андреем педики, – выдохнул Санька в отцовский джемпер. Внутри у Романа похолодело, рухнув холодной глыбой куда-то вниз. – Папа, ведь вы же не педики? Ведь да?! Да?!

Роман вдруг понял, что не может взглянуть в эти полные слёз карие глаза. Он нервно сглотнул, и, уставившись в пространство, тихо сказал:

– Да, сын. Да.

– Пусть Андрей уедет к себе… пусть… – Санька снова заревел.

Оттого, что произошло в этой комнате всего два часа назад, Романа прошиб холодный пот. Это его сегодня защищал Санька. Он бился с Борькой за честь их семьи. И Роман чувствует сейчас себя предателем. Он предал веру сына в самого себя и продолжает врать. Разве же он мог подумать, что такое произойдёт? А он должен был предугадать, думать на шаг, на два вперёд. Но ему не хватило на это ни духу, ни времени и теперь предстоит расхлёбывать заварившуюся кашу.

– Но, Саня, мы не можем его вот так выгнать на ночь глядя! Что мы ему скажем? – Роман, взяв себя в руки, пытался как-то выправить сложившуюся ситуацию.

Мальчик отпрянул и с недоверием посмотрел на отца.

– Он мой друг! А друга не предают и тем более не выгоняют из дома только потому, что кто-то сказал гадкую вещь.

– Папа, почему вы с Андреем живёте вместе? – мальчик смотрел сурово.

Роман вспомнил разговор с Андреем два месяца назад.

– Потому что так проще, меньше денег платить за квартиру. Я один и Андрей тоже. Нам вместе не скучно. Вот ты почему с Борькой дружишь? – Роман врал, отчаянно пытаясь поверить в ту ложь, которую сейчас говорит сыну.

– Не знаю… – паренёк пожал плечами. – Потому что… нам нравится разговаривать и играть вместе.

– Вот и у нас с дядей Андреем так же!

– А почему вы с ним в одной комнате живёте? – вопрос был явно с подвохом.

– Ну-у-у, тебе же нужен был свой угол. И дядя Андрей переехал ко мне, освободив комнату для тебя, – это была почти правда.

Сразу после долгого разговора Романа с Катей, мужчины решили переделать мастерскую Андрея в детскую. Пока Рома ездил за сыном, Андрей обустраивал комнату мальчика.

– Ну что, я звоню Андрею, да? – отец ждал согласия сына.

– Звони, – Саньке стало неловко оттого, что он так плохо подумал о парне. Они же просто друзья. Это очевидно! А то, что говорил Борька – это всё гадкая неправда!

***

Зайдя в квартиру, Андрей неуверенно подошёл к столу, за которым сидели Роман и Санька.

– Ну что, разобрались? – от него приятно пахло морозом и чем-то сладковато-горьким.

– Да, у нас всё в порядке! Правда, Санька?

– Да, – мальчик боялся поднять на Андрея глаза, будто он сможет прочесть все те постыдные слова, которыми вот уже несколько часов подряд мысленно награждал его Санька.

– Ты чего такой набыченый? – парень дружелюбно смотрел. – На меня, что ли, сердишься?

– Нет, не сержусь. Пап, я к себе пойду.

– Иди. Уроки сделал?

– Нет.

– Так, давай бегом. Времени осталось в обрез!

Мальчик встал из-за стола и ушел в свою комнату. Андрей достал кружку и, заварив растворимый кофе, подсел к Роману.

– Замёрз, как собака! Так ты выяснил, что у них тут стряслось?

– Да, выяснил. Но, боюсь, тебе это не понравится.

– ?!

Часть 2

– Борька, это ты? – женщина выглянула из кухни, как только мальчик оказался в прихожей. – Где ты был? Почему трубку не брал? Я раз сто звонила!

Паренёк, не глядя на мать, направился в ванную. Он с серьёзным видом открыл кран и намылил руки.

– Борис! Я, кажется, к тебе обращаюсь! Слышишь?

– Да слышу я, – огрызнулся мальчик.

– Ой, а что это? Ну-ка покажи! – женщина внимательно разглядывала ссадину на скуле сына. – Кто тебя так?

– Никто, – пробурчал Борька.

Мать покачала головой.

– Горе ты моё! А был где? Я вся извелась!

– Где надо, там и был!

– Как с матерью разговариваешь?! Немедленно отвечай, где был?! – в звонком голосе слышалась угроза.

– В гостях был. А что, нельзя?

– Можно. И у кого на сей раз? – синие глаза матери смотрели с недоверием.

– У новенького, ну помнишь, рассказывал. Санька.

– Есть будешь?

– Нет, спасибо, накормили уже, – злобно процедил сын.

– У Саньки, что ли, ели?

– У Саньки. Пока не подрались, – паренёк отвёл взгляд в сторону.

– Вот те раз! – женщина всплеснула руками. – Из-за чего сыр-бор? Ты же говорил, что вы с ним друзья!

– Говорил, – горестно вздохнул мальчик. – Но теперь нет. Не могу я больше с ним дружить.

– Из-за того, что дрались?

– Из-за того, что у него отец педик!

От неожиданности мать плюхнулась на табурет.

– Боря, это ты чего говоришь? Тебя кто такому научил? – женщина была растеряна.

– Правду говорю! Вот и Саньке она тоже не понравилась.

– Откуда ты только этой грязи понабрался?! Вот я тебе сейчас задам! – придя в себя, мать вскочила и больно хлестанула Борьку кухонным полотенцем. – Ещё раз от тебя такое услышу, на улицу больше не пущу!

Парнишка громко заныл от обиды.

– Правду я говорю! Правду! А как таких ещё назвать?! У них и койка одна на двоих! Я сам видел!

– Что ты ещё там видел?! Вот я тебя! – мать лупила сына, охаживая по спине и рукам ярко-красной тряпкой. – Смотри же, чем они там занимаются! Интернет этот поганый! Источник просвещения! Похабщину всякую читали, да?! А ну отвечай?!

– Ничего мы не читали! Ели мы! Он первый начал!

– Что начал?! – мать в ужасе замерла.

– Говорить начал!

– О чём?!

– Что отец его с мужиком живёт!

– Не поняла. Как это? – от дошедшей, наконец, мысли женщина оторопела. – Так он на самом деле, что ли?!

– Да! – растирая по лицу ладонями слёзы, Борька обиженно смотрел на мать.

– А-а, – она стеклянным взглядом уставилась на сына и словно застыла в оцепенении.

– Мам, ты чего? – Борька перестал плакать и тихонько потрогал её за руку.

Женщина вздрогнула.

– А про этих… ну про этих, ты откуда узнал?

– Мне Валерка с Петькой рассказали, – мальчик стыдливо потупил взор.

– Вот говорила я отцу, что дружба со старшими мальчишками до добра не доведёт. Вот, пожалуйста… – запричитала мать, потом резко остановилась и внимательно посмотрела сыну в глаза. – Боря, ты только больше никому не рассказывай, что мне сейчас говорил. Никому. Ни в школе, ни на улице. А с Санькой помирись! И никогда его отца так не называй! Ты понял меня?! Понял?!

Вдруг ставшее серьёзным лицо матери напугало Бориса. Её голос звучал так, будто он совершил какое-то преступление, а мать пытается сейчас его спасти от неминуемой кары. Борькины глаза расширились, он молчал и только послушно кивал в такт материных слов.

Когда отец пришёл с работы, родители о чем-то долго говорили, закрыв на кухне дверь. Лёжа на кровати в спальне, Борька не мог разобрать ни слова, только слышал их голоса, то громкий с хрипотцой отца, то высокий возбуждённый матери. Отец курил, и запах сигаретного дыма был слышен по всей квартире. Борька помнил только один случай, когда батя курил на кухне – день смерти деда. Что такого произошло сегодня?