Текст книги "Протозанщики. Исцеление Меди"

4

В доме Волны по-прежнему тишина. Все заговорщики на месте, но разговор не клеится. Алексей всматривается в происходящее на экране, а друзья разбрелись по комнате, погруженные в тяжелые мысли.

Бездействие палачей нервирует. Тишина страшит. Прямое столкновение опасно, но оно помогло бы догадаться о намерениях врага. Отступить Савриил не мог – значит затаился на время, подготавливая новые козни. Но какие? Андрей высказал мысль, что для отвлечения внимания от Меди, враг устроит провокации в Олове: реки неожиданно могут выйти из берегов, океаны броситься на сушу, вулканы ожить и, сотрясая землю, излиться огнем. Олово, погруженное в хаос катастрофы, потребует вмешательства «Олимпа». Незамеченная, стража войдет в дом Волны и перебьет бунтовщиков.

Если мысль Андрея верна, то устройством катастрофы займется Израдец – именно в руках демона оловянные ненастья. Это знает Савриил, это известно бунтовщикам, но об этом прекрасно осведомлен и «Олимп». Выходит, чтобы воплотить данный план, Израдец должен открыто выступить против «Олимпа», что кажется невероятным. Самоубийственным для Большого Ничто.

– Нет, я не верю в столь лихие планы!

Представить не могу, что это так/ – оспаривал сам себя Андрей, -

Пойти в открытую Войной против «Олимпа»?

Их уничтожат вмиг, порвут, развеют в прах!

– А не думаешь, что ребята офигели настолько, что считают себя непобедимыми? – предположил Волна, – Все-то у них легко получается, вот манию величия и заработали?

– Я знаю Израдца давно… и очень.

Он лживый, подлый, наглый, но умен!

Он никогда не сделает такого,

в чем упрекнуть его возможно опосля.

Сосредоточие лукавого коварства!

Раздоров, бед, неправды ипостась!

– Что-то я не понял, – пробасил Ждан, хватая за руки Михаила и Волну, – Ты его, я смотрю, терпеть не можешь. У тебя с ним какие-то личные счеты?

– Любить мне что ли демона прикажешь? – уклончиво ответил Истинный, – Сейчас важней переодеть ребят –

Одежда эта снова засветилась…

***

– Не поверишь, как я рад тебя видеть, – улыбнулся Антип знакомому по Киевскому вокзалу казаку, принимая предложенные вещи.

– Странно, что вы еще живы, – усмехнулся в усы мужчина, ежась от вечернего холода.

– Так как ты нас нашел? Как узнал, что мы тут будем? – сыпал вопросам Рустам, натягивая прям на улице новые брюки.

– Понятия не имею, – честно признался мужик, – Приходит мысль в голову и все. Кто и как ее туда кладет – не знаю! Но годами проверено – эти мысли настоящие. У всех в моей семье такое было. Вот и про вас, вдруг, осознал…

– Почему тогда всего тебе не рассказали? Нам бы передал хоть… Почему с нами так не могут общаться? Почему… – тарабанил татарин.

– А вот поэтому!

Казак указал на фасад аэропорта. Электрический свет, еще недавно лившийся на улицу сквозь вечернюю мглу, померк. Стекла помутнели, становясь совершенно черными. Вдоль здания выстроились стражники, по краям высились фигуры палачей.

– Опять? – устало вымолвил Рустам.

– Как они нас нашли? – злобно процедил Антип.

– Не вас… меня! Пришло мое время. Пора… А вы бегите прочь.

– Куда? Куда бежать-то? В какую сторону?

– Не знаю. Вон отсюда!

– А ты?..

– Вон отсюда! – громыхнул мужичек и с криком бросился в черноту стражи.

Антип, подталкивая Рустама, устремился в противоположную сторону. Бежали медленно – сказывалась усталость. Часто спотыкались, но поддерживая друг друга, оказались в стороне от свершающейся расправы. На казака не оглядывались, и без этого был слышен страдальческий крик. И без этого понятна судьба помощника… Еще одна жертва!

Остановились, пробежав метров восемьсот. Утомленные, присели на обочине шумного шоссе. Юркие легковушки со свистом шмыгали мимо, и фары на мгновения выхватывали путников из сумерек, но торопыги-водители не обращали внимания на странных типов, и свет фар уносился дальше.

– Куда теперь? – чуть отдышавшись, спросил Рустам.

– В Херсон, – недовольно буркнул Антип.

– Смешно…

– Слушай, что я думаю. Не могут они все вокзалы и аэропорты страны закрыть, ну, не могут! Поднимется кипеш, мама не горюй! Они знали, что мы в Москву направляемся. Хотя бы потому что мы первую машину бросили мордой в этом направлении. Поэтому закрывают Москву. И вообще, мы никак не смогли бы улететь.

– Это еще почему?

– Билеты именные! Имена попадут в компьютер. Оттуда в сеть, а она «под контролем».

– И что делать?

– Давай найдем спокойное место, отдохнем, перекусим и все обдумаем.

Поймали попутку. Уехали в Лобню. Расположились в тихом пустом кафе, работающем «до последнего посетителя». Всемогущие купюры помогли расположить к себе обслугу.

– Итак, – начал Рустам, – Нам надо в Херсон…

– Ты уверен, что туда? Нам ведь многое не известно.

– Подожди! Не все понятно, ты прав, но Херсон обозначен однозначно.

– Смотри, с нашей помощью они, – Антип указал пальцем вверх, – что-то ищут. Раз ищут, то точно не знают, что это или где оно расположено.

– Ну и?..

– Значит, могут заблуждаться и насчет Херсона.

– Ты о чем сейчас. Не пойму.

– Я тут почитал в такси кое-что, – бандит положил на стол листы ксерокопированной книги, – Смотри, это копия «Большого катехизиса» Лаврентия Зизания. 1627 год.

– Какой год? – Рустам перебрал несколько страниц, испещренных церковно-славянскими буквами, – И что ты тут понял?

– Если честно, ничего! Но есть же Интернет, – Антип показал в руке большой смартфон.

– Что?.. Ты как… ты где…

– Где взял, там больше нет, – отмахнулся бандит, – Дело в том…

– Дело в том, – злобно произнес Рустам, – Что ты ворюга! И залез в Сеть.

– Не бойся, с Сетью все тихо – нельзя свои данные палить, а тут никто ничего не поймет. Слушай же! Хватит ныть.

– Ну, и что ты там нашел? Кто Главный?

– Не знаю пока кто главный, зато нашел третье и даже четвертое Крещение Руси. Вот, – Антип показал страницу на экране телефона, – Согласно этому «Катехизису», первое Крещение было от апостола Андрея. Второе от патриарха Фотия, еще при князе Рюрике. Тут дат нет. Зато они есть в третьем Крещении – при княгине Ольге – в 6463 году от Сотворения Мира или в 963 году от Рождества Христова. А Четвертое – это уже всем известное при Владимире…

– Где это написано? – Рустам ворошил ксерокопии летописи.

– Вот, смотри, – Антип принялся водить пальцем по листу.

Третье Крещение русским людям… Так, так, так… Княгиня Ольга, жена Игорева, баба Великого Князя Владимира…

– Баба?

– Бабка, по всей видимости. А вот, нашел: В лето шесть тысяч УЗГ. От Рождества Христова ЦЗГ.

– ЦЗГ? Центральный Завод Гидронасосов?

– Не умничай. Цифры буквами обозначались. Вот, в энциклопедии написано: У – четыреста, З – шестьдесят, Г – 3. То есть 6463 год от Сотворения Мира. УЗГ – 963 год от Рождества Христова.

– И что? Поздравляю, ты стал чуть-чуть умнее. При чем тут Херсон?

– Ни при чем! Помнишь, этот говорил, что надо искать место через человека, человека через время, а время – Земной Путь от Третьего Крещения. Земной Путь Христа – 33 года. Третье Крещение, как говорится в «Катехизисе», 963 год. Получается, нам нужен: 963+33=996 год. Там мы и найдем главного. А по нему и место!

– Ничего не понимаю…

– Да, что тут понимать! Смотри, вот все события 996 года, – Антип быстро пролистывал страницы энциклопедии на экране, – Махмуды, Ричарды, Роберты да папа римский… Все это к нам отношения не имеет… Самое главное, что было в этом году… Вот, нашел: окончание строительства и освещение первой каменной церкви Древнерусского государства – Десятинного храма в Киеве! Храм строил князь Владимир и туда перенесли прах Ольги… Понимаешь? Главный – это Владимир. Место – это Десятинный Храм. Нам надо в Киев!

Повисло молчание. Рустам внимательно всмотрелся в лицо разгоряченного находкой друга, и тихо произнес:

– Знаешь, я всегда знал, что ты «с приветом». Иначе бы и не обратился к тебе с просьбой помочь в таком деле. Но то, что сейчас несешь, отдает безумием!

– Но почему?!

– Потому что, нам велено ехать в Херсон! Ни гадать, ни фантазировать, ни проводить раскопок, а ехать в точно указанный город. Ты, используя подсказки какого-то шайтана, пытаешься отправиться в Киев. Причем тут Киев?!

– Но я же тебе говорил, что они могут точно не знать… Хотя, ты конечно прав. Источник подсказки про «время-человека-место» мутный. Блин, но с Киевом все красиво выходит: и город, и церковь. Ну, руины ее, конечно – ваши там порезвились в 12 веке…

– Да ты…

– Шучу-шучу! Не ваши они, не ваши. Но в Херсоне-то что? Никакой локализации.

– Там подскажут. Они знают… должны знать!

– Ага, как же. Знает сноха, кто съел петуха.

– Так, стоп! – резко выкрикнул Рустам, схватив в руки смартфон; пальцы быстро забегали по экрану, и уже через мгновение он повернул экран к другу, – Вот, смотри – нет такой пословицы! Нет – такой – пословицы!

– Просто Яндекс про нее еще не знает, – отмахнулся Антип.

***

– Что он сказал? – злобно сквозь зубы проговорил Михаил, – Какой еще Киев? Какая церковь:

– Что-то в этом есть, – тихо произнес Ждан, но отмахнулся от собственных мыслей, – Нет, я уверен, что нужен Херсон, но Владимир, церковь… сколько совпадений.

– Церковь-то церковь, да та! – вскричал Белый, – ГОРОД НЕ ТОТ!

– Понял я, понял, – кивнул богатырь, – В Херсон они едут, не переживай раньше времени.

***

На улице рассвело. Торопливые прохожие шныряли по улицам. Открывались магазинчики – несмотря на осень, пахло цветами. Антип глубоко втянул прохладный воздух, и медленно достал телефон.

– Посылку получил. Спасибо, – отрапортовал он кому-то на другом конце, и… черное облако теней возникло вокруг.

Привычным уже движением телефон отправился на обочину, а Рустам и Антип торопливо зашагали прочь. Никого не найдя, тени рассеялись.

– Как так? – возмущался бандит, торопливо перебирая ногами, – Как они это номер смогли вычислить?

– Может, не этот? – предположил Рустам, – Может это телефон Мартына или кому ты там набирал? Ведь не первый раз уже звонишь.

– Точно! – Антип застыл на месте, – Но это значит, что им угрожает опасность, а они ничего толком не знают! Что же делать?!

– Не думаю, что им что-то грозит. Давно бы уже… – Рустам осекся, – Номер, наверное, держат для таких случаев, чтобы нас вычислять.

– И тем не менее… – Антип достал еще одну трубку и принялся набирать номер.

– Да ты… откуда… да, блин! – затараторил возмущенный Рустам.

– Отстань и приготовься бежать, – отмахнулся бандит и уже в телефон быстро произнес. – Всем уйти на запасные номера. От старых избавьтесь вместе с аппаратами!

– Бросай и бежим!

Пробежали с километр. Не особо торопясь. Не оглядываясь. Остановились на тротуаре.

– Теперь послушай, что мне в голову пришло, – тяжело дыша, проговорил Рустам, – «Паутина под контролем». И гораздо более серьезным, чем тебе казалось. Если смогли вычислить аппарат, то и все результаты твоих поисков в Сети им известны. Верно? Верно! Ты им подсказал…

– Что? Про Десятинную церковь?

– Ну…

– Гну! Ты уж определись, мы в Херсон или в Киев.

– Херсон! Без вариантов.

– Вот и поехали.

– А как?

– Слушай, что думаю: лететь можно не только из Шереметьево! Я вообще не уверен, что отсюда летают до… но это не важно! Мы зациклились на Шарике, т.к. нам надо было сюда по другим делам. Лететь же можно и вовсе не из Москвы.

– А откуда?

– Например, из Иваново! Сейчас расскажу, – отмахнулся Анти-поэт, заметив вопрос в глазах приятеля, – В Иваново есть крошечный аэропорт. Там, недавно один мой… э… должник открыл авиа-такси. Ну, небольшие самолетики летают в разных направлениях.

– И в Херсон оттуда летают?

– Куда я скажу, туда и полетят! Вперед, – Антип вышел на дорогу и поймал такси.

В Херсон самолет не полетел. Он вообще до последнего отказывался подниматься в воздух, опасаясь начавшейся грозы. Природа внезапно ополчилась на людей, закрывая видимость стенами дождя; гроза, неожиданно проснувшаяся поздней осенью, угрожала катастрофой. Летчики взбунтовались и отказались рисковать жизнью.

Бандит бесцеремонно напомнил о долге, и за штурвал уселся сам хозяин фирмы. Но поднять в воздух один самолет недостаточно – одиночка в страшную непогоду, созданную для задержки путников, слишком прямо укажет на пассажиров. Антип вынужден расстаться почти со всей имеющейся суммой, чтобы уговорить летчиков поднять аппараты и разлететься в разные стороны. Деньги сработали. Метеосводка обрадовала хорошей погодой во всех направлениях – странные грозы наблюдались лишь в пределах аэропортов. Самолеты, жужжащим роем, разлетелись.

Сразу в Херсон решили не лететь – таможня! В Иваново ее нет, необходимо садиться и оформлять документы! «Не запутайтесь в паутине…». Приземлились в Белгороде. Границу перешли пешком. Оборудованный пропускной пункт, изображающий строгий контроль, остался в стороне. Несколько сотен шагов в сторону и граница размылась, исчезла. На попутке добрались до Харькова.

– Что дальше, летим? – спросил Рустам.

– Не выйдет, придется регистрироваться.

– Так как? Попутки?

– Или поезд. Недавно читал в новостях, что на Украине хотят ввести поименную продажу железнодорожных билетов.

– И что? Это же плохо?

– Подумай! Если хотят ввести, значит, пока не ввели!

Поезд, справивший не первый юбилей, вяло скрипнул колесами. Предстоял многочасовой путь. Сон поможет снять накопившуюся усталость, но сначала нужно разобраться в полученных «с того света» ребусах.

– С контролем над паутиной разобрались, – позевывая, начал Рустам, – А что там с книгой?

– «Большого катехизиса» Лаврентия Зизания. 1627 год, – в который раз прочел Антип, вытащив из кармана потрепанные листы, – Ты с ней знаком?

– Очень смешно! И кто там Главный?

– Бог?

– Не думаю, – в полный рот зевнул Рустам, – Тогда бы Коран передали или Библию. Тут кто-то из истории, из людей!

– Логично.

– Ладно, ты читай, а я вздремну.

– Нахал, – заключил Антип, но взгляд уже вцепился в строчки книги.

Рустам бесцеремонно заснул, оставляя Анти-поэта штудировать древнюю литературу. Непонятные поначалу буквы, теперь узнавались без труда. Сложные к восприятию слова, с каждой минутой становились все более читаемыми, родными. Опыт приносит облегчение. Борясь со сном, Антип погрузился в историю.

Древняя языческая Русь шумливыми лесами выросла перед мысленным взором. Растекались полные рыбы реки. Желтые от зрелого колоса поля волнами склонялись к земле, шурша от легкого ветерка. Истуканы старых богов торчали из травы черными, угловатыми головешками. Жуткие обряды. Мольба и тишина в ответ. Темнота… Куда делся недавний свет? Что стряслось? Почему некогда добрые боги, теперь черны и злы?

Но медленно новый свет пробивался в темени. Сначала тонким лучиком, потом все ярче и сильнее, и вот, великий Днепр понес в никуда деревянных идолов; и раздались горькие рыдания народа, лишенного привычной веры. Так установилось на Руси христианство. Воцарилось в облике князя Владимира, с благою целью, но разными методами.

Изменилась Русь, просветлела. Обрела новый лик и все более похожа стала на государство. Со своей землей, своим народом, и, даже появившимися золотыми деньгами – Златниками. И зажила Русь с Церковью, в Вере. И обрела Церковь силу. И обрела Голову: Появился первый Патриарх – Иов.

– Нашел! – вскрикнул Антип, расталкивая Рустама.

– Что?

– Патриарх Иов

– И?

– Он первый Патриарх Русской Церкви!

– И? Где деньги?

– Кхм… Откуда я знаю? – возмутился бандит.

– Буди, когда узнаешь, – пробормотал Рустам, снова закрывая глаза, но тут же открыл снова, – А Херсон кто основал?

– Потемкин, ну… Екатерина II.

– Ого! – засмеялся Рустам, – Через сколько лет после Иова?

– Через много, – огрызнулся Анти-поэт, – Есть еще, кстати, Херсонес, в Крыму, в Севастополе, тоже название похожее, и уж он-то точно древний, и к Владимиру имеет непосредственное отношение. Но нам же нужен Херсон, верно? – последнюю фразу бандит выкрикнул в фотографию, заботливо установленную на столике.

– Как найти в городе деньги того, кто жил за много лет до появления города?

– Во-первых, «деньги» – это, скорее всего, какой-то образ. Вряд ли нам предстоит искать клад! Во-вторых… я знаю столько же, сколько и ты!

– А вот Владимир в Десятинную церковь деньги вкладывал. И строил ее за свой счет, и часть доходов отдавал – потому она и Десятинная, – Рустам резко вскочил на ноги, – О чем это я?!! Какой еще Киев! Тфу, тфу, тфу…

– Действительно, о чем это ты… – усмехнулся Антип, – Почитаю-ка я еще.

– Ну-ну, дерзай, – немного успокоился Рустам.

Антип снова погрузился в чтение. Фактов много, но ничего конкретного. Древний текст утомил. Несколько бесполезных попыток прочесть пару строк, и бандит заснул.

***

– Боюсь, что все усилия напрасны –

скорей всего, им не попасть в Херсон! – мрачно предрек Андрей.

– Что случилось? – в один голос вскрикнули Волна и Михаил, заставляя остальных приблизиться.

– Савриил знает про Херсон? – приобнял друзей Ждан.

– Похоже, знает, и все силы стражи,

направлены на подступы в Херсон.

Весь город наводняют его орды,

устраивая жителям кошмар.

Они скорее разломают город,

растащат на каменья каждый дом,

но не пропустят тех, кто ищет верной

возможности крушенья их затей!

– Но тогда и Савриил не узнает, что…

– Да, не узнает! Так ли это важно? – перебил бывший палач, -

Ему важней сейчас разрушить связь!..

Но подождите, это лишь полдела –

Куда страшнее в Киеве дела!

Если Херсон заполнен силой стражи,

То в Киеве расправил плечи ад…

– Что?!! – глаза Ждана округлились от удивления.

– Признаюсь, мне неведомые цели

Преследует злорадство Израдца,

Но нам теперь доподлинно известно,

Что адским дымом накрывают Град…

– Слушайте, – произнес Алексей, – Гроза в ноябре. Кошмар в Херсоне. Ад в Киеве, но Андрей же говорил, что это может устроить только…

– Я говорил и подтверждаю – правда,

что в городах лютует Израдец.

Есть точные, проверенные вести,

что демон в Мире Олова сейчас.

Нам не узнать ни местоположенья,

ни вида злейшего, коварного врага…

Андрей объяснил, что Израдец хоть и могущественный демон, но находиться в Олове в обычном виде не может – слишком ужасен адский лик. Чтобы свободно разгуливать по улицам, он вынужден вселяться в тела оловянных людей, а это длительный и мучительный для жертвы процесс. Управлять катаклизмами он может из любой точки Земли и в нескольких местах одновременно. Поэтому невозможно знать ни где он находится, ни как выглядит. Любой встречный может оказаться Израдцом.

Андрей снова возвратился к мысли о противостоянии Израдца и Савриила «Олимпу» – какой бы чудовищной ни казалась эта версия, но другого объяснения нет. Почему «Олимп» до сих пор не уничтожил их? На этот вопрос ответа не нашлось. Ясно лишь, что происходит нечто крайне странное, не вписываемое в рамки известного ранее.

Намеченный план необходимо выполнить. Хотя бы потому, что другого нет…

Истинный повторил, что именно Израдец видится ему самым главным препятствием. Нет гарантии, что смена имен скрывает Рустама с Антипом от взора демона. От палачей и стражи они спрятаны, но Израдец другое дело – он привык совращать людей, он знает все их подноготные, трюки и уловки. Оловянные протозанщики должны бояться каждого человека, в любом видеть возможного врага.

– Но как-то же его можно узнать? – настаивал Волна, – По голосу, по манере говорить, еще по каким-то признакам?

– Он лучший из актеров, уж поверь мне!

Психолог лучший, лучший экстрасенс, – Андрей пытался применять термины, понятные Алексею, -

Любому влезет в душу, станет другом,

любого тонкой ложью обовьет!

– Ну-ка, уважаемый, – Ждан перевел грозный взгляд на Истинного, – Рассказывай, давай, что вас с ним связывает. Уж больно близко к сердцу ты принимаешь выкрутасы этого черта.

Андрей действительно давно знаком с Израдцом. Они виделись, когда Истинный был еще учеником палача: выполняя обязанности, он часто бывал во мраке Большого Ничто. Демон нередко выходил навстречу, расточая улыбки, раздаривая беззаботные шутки. Много общались, рассказывали друг другу новости своих Миров. Случалось, перекидывались и в картишки, но Андрей не любил игру. Израдец – шулер, как считал бывший палач, потому всегда оставался победителем.

– Преферанс в аду? – вскинул брови Волна, но его замечание проигнорировали, и Андрей продолжил рассказ.

В их с демоном разговорах часто упоминался и Савриил. Андрей делился подозрениями, Израдец поддерживал их, рассказывал о своих. С оловянной точки зрения, это была дружба. Нормальная, глубокая симпатия двух сильных персон. Поэтому сейчас Истинному гораздо больнее от предательства бывшего товарища. Всегда зная о коварстве демона, Андрей никогда не думал, что его подлость может распространиться и на близкие ему интересы. На Миры. На саму Систему.

– Я что-то не понял, – нахмурился Волна, – Ты общался с лукавым и тебя удивляет, что он предал? На фига ты вообще с ним разговаривал? Зачем дружить с таким?

– Послушай, упрощаешь ты все сильно.

Да, демон-зло. Да, демон-лиходей.

Он совращает души оловянных,

чем пополняет легион греха!

Больничка – мрак и боль, кошмар и ужас,

но там «Олимпу» не противовес!

Ничто – один из кирпичей Системы –

Системы Справедливости миров.

Там Мир-тюрьма, там жаждут наказанья,

но заслуживших только ждет кошмар!

Великий Автор сам создал Больничку,

для грешников, для наказанья их.

Сейчас же, когда рушится Система,

Больничка вытворяет черти что,

но в Замысле прекрасном, изначальном,

она лишь кнут «Олимпа», бич Добра.

Поэтому, общались мы спокойно.

И я, и он. Другие палачи,

болтали с Харалугами на равных.

Играли в карты, тратили слова…

– И теперь ему известно все, что ты рассказывал. И про монету, и про Херсон. Здорово! Что делать? – медленно изрек Волна, – Как помешать?

– Надо отвлечь внимание на себя! – заключил Ждан, – Устроить бучу, приманить всех стражников и палачей сюда. Дождик не помешает нашим героям прорваться.

– Но Киев?.. – тихо пробормотал Белый, – Почему Киев? Со всех сторон выныривает Киев. На него же, получается, сам Израдец навел и сам же там… злобствует?

Андрей вопросительно поднял брови, и протозанщики поведали Истинному все известные им детали о «подсказке демона». Ситуация запутывалась еще сильнее: не до конца уверенные в правильности выбора Херсона, про Киев ранее они и вовсе не думали. Однако же Десятинная церковь идеально вписывалась в логику происходящего: строил Владимир, время соответствует, почему бы монете не оказаться среди руин храма?

Не понятно причем тут Херсон. Не понятно зачем Израдец предупреждал, если теперь мешает. Не понятно очень-очень многое. Протозанщики подняли вопросительные взгляды на Андрея.

– Что вы хотите от меня услышать?

Ответы? Нет их у меня!

– Подождите! Давайте успокоимся, – Волна уговаривал более себя, чем других, – Все указывает на то, что им нужен Киев, фундамент Десятинной церкви.

– А Херсон? – тихо проговорил Белый.

– Но ведь в подсказке греческое слово, – Андрей начертал в воздухе символы Χερσόνησος, и они ненадолго остались висеть в воздухе, -

Что значит «полуостров». Может быть…

Фундамент… Старокиевская горка…

Андрей задумался, и, спустя мгновение, пояснил: Старокиевская гора – современное название исторического центра Киева, где и расположена Десятинная церковь. Там же ранее стояли золоченые языческие идолы. Там же правил знаменитый Кий. Днепр омывает горку, а княжеская резиденция имела укрепления, в том числе и рвы, заполненные водой. Греки вполне могли назвать это место «полуостровом».

– Вот так новости… – вздохнул Ждан, – Но… что же это за подсказка такая, которую надо подгонять под ответ, а не наоборот! Но Киев… Но…

– Но ребята едут в Херсон, – грустно перебил его Волна, – Где их ждет армия стражи.

– Надо их предупредить! – вскричал Белый.

– Никак нельзя, пока они в составе, – покачал головой Андрей, -

Пройдет сигнал – не надо будет знать,

Где именно находятся ребята,

Весь поезд их отправят под откос:

Погубим и друзей, и невиновных…

– Но что делать? – богатырь готов был разреветься, чувствуя свою ответственность за судьбу Антипа и Рустама.

– Пусть движутся в Херсон, и мы узнаем,

Действительно ли нет монеты там.

И постараемся уже из града

Им проложить до Киева пути.

– Там мы с ними уже сможем связаться, – согласился Михаил.

– К тому же другого варианта и нет, – кивнул Ждан.

– Но там стража! – возмутился Алексей.

– Надо отвлечь внимание на себя! – снова предложил здоровяк, – Савриилу придется направить силы для борьбы с нами. Это отвлечет внимание от Олова и наши прорвутся.

– Это утопия, признанье пораженья!

У нас не хватит сил! Где взять людей?

Придется нам на Площади явиться,

и там сражаться с армией его.

Лишь несколько минут, и ждет нас гибель,

а Савриил вернется под Херсон.

К тому же, забываешь слишком быстро,

что в Олове зловредный Израдец…

– Значит, нужно больше людей! Чтобы Савриил всех своих союзников задействовал, – не унимался богатырь, – Израдец пока только гремит грозами, да дует ветрами – хотел бы прикончить ребят, давно бы сделал. Значит, что-то ему мешает? Надо этим воспользоваться! Надо обратиться к народу, рассказать о Саврииле.

– Ты не успеешь кинуть клич народу,

как палачи расправятся с тобой!

– А если соберутся с другой целью? На казнь, например?

– Про чью ты казнь толкуешь, не пойму я?

– Про мою, – тихо вздохнул здоровяк, – Арестуешь меня?

***

– А? Что?! Ты чего?!! – вскрикивал Антип, расталкиваемый Рустамом.

– Ты орал во сне! Бред какой-то нес и весь трясся. Что случилось? Кошмар приснился?

– Поня… Понятия не имею… Наверное, кошмар… Ничего не помню. Ладно, проехали. Ну и жарища, – обмахивался листами «Катехизиса» Антип, – Что здесь с отоплением?

– Давай окно откроем? – но и с улицы в купе ворвались потоки горячего воздуха.

– Гроза в ноябре. Жара в ноябре. Отлично. Видимо, нас ждут!

– Умеешь ты успокоить. Нашел чего-нибудь?

– Ничего. Самая старая церковь в Херсоне – Греко-Софийская, построена в XVIII веке. Поздновато…

– Отлично! И куда едем?

– В Херсон, – зло выдохнул Антип, – Велено ехать в Херсон, вот туда и едем! В конце концов, у нас задача: показать местные церкви фотографии. Этим и займемся.

Всего несколько дней в пути, но по насыщенности не сравнятся и с рядовым годом. Жарко. Солнце словно сошло с ума, поливая землю зноем настоящего лета. Ручьи и маленькие речушки, проскакивающие под насыпью железной дороги, бурлили мутными водами, стараясь вырваться из тесной одежонки русел. Откуда столько воды? Горизонт затянуло черным дымом – горят леса. Поздней осенью. Когда, бывало, уже лежал снег. Становится ясно, что их встречают, одаривая букетом катаклизмов, награждая дымным удушьем.

– Не попасть в город, – резко произнес Рустам, – Не пустят. На вокзале, точно будут ждать.

– Собрался ехать до Херсона? Даже не думай. Выйдем в Николаеве, а дальше по привычной схеме – на попутке.

Антип увлеченно ковырялся в каком-то маленьком приборе, и Рустам с любопытством заглянул через плечо.

– Наладонник?!! – гневно воскликнул Рустам, – Где ты… зачем опять… Ты же…

– Ну-ну, продолжай, – себе под нос промурлыкал бандит.

– Ты украл его? Опять?

– Не ори! Взял на время. Надо же Интернет полистать, что там про Иова в Херсоне.

– Интернет?!! – еще более испугался татарин.

– Не боись! Данные не свечу, никому не звоню. Сколько людей в этом поезде сейчас в Сети? Много. В общем, ничего ни о каких деньгах Иова нет! Зато новости есть… получается, что не только здесь с погодой черт знает что. Во всем мире катаклизмы. В Киеве, вон, и вовсе заваривается какая-то каша… Может и прорвемся!

– Чего же так все сложно придумали эти… усопшие? Неужели нельзя было как-то проще?

***

– Неужели нельзя было проще? – пробурчал Волна, переводя взгляд на Андрея, но тот только отмахнулся.

– Думайте, решайте, – Ждан опустил ручищу на плечо Волны, – А нам с Андреем пора. Пора… на мою казнь!

***

В Николаеве ливень. Нестерпимая жара сменилась ледяными потоками. Вода стальными спицами била по головам, пока, укрываясь пакетами, протозанщики искали укрытие. Редкие пассажиры семенили по лужам, но толпа под навесом перрона нарисована более густыми мазками.

Чемоданы, сумки, мешки. Из вещей созданы сидячие места, и люди мирно дремлют под грохот дождя. Вновь прибывшие располагаются рядом, багаж становится лавочками, и народ, присев, погружается в усталое забвенье.

– Что опять? – Рустам недоверчиво оглядел пассажиров.

– Угадай, – вздохнул Антип, – Жди здесь – под крышу не заходи, а я проверю зал ожиданий.

Анти-поэт вернулся быстро, через пару минут, но Рустам все равно успел промокнуть до нитки. Даже ботинки, выданные заботливым казаком, хлюпали, насосавшись ледяной воды. Редкие, запоздавшие с выгрузкой пассажиры смотрели на мокрого человека с усмешкой и спешили под крышу.

– В зале ничего интересного – все спят! Я сам чуть не свалился. Нас, очевидно, ждут. Будем прорываться.

Площадь у вокзала, заставленная такси, дремала. Водители приоткрывали глаза, реагируя на настойчивый стук в окна, но тут же снова погружались в сон, отмахиваясь ленивыми жестами. Трескучие молнии, зарождаясь в черноте неба, лупили по одним им ведомым целям, и город на мгновение проявлялся коробками зданий. Всполохи гасли, и цивилизация вновь пряталась за стенами дождя.

Пришлось бежать. Подальше, подальше от вокзала! По мере удаления, прохожих становилось больше, стали появляться даже автомобили, выпускающие в беглецов полосы пенных волн. Поймать такси не удавалось – водители ехали вперед, не замечая путников.

Продолжили бег. Незнакомые размытые улицы проносились под ногами, мелькали безликими фасадами домов. Ливень громыхал по железу гаражей-ракушек, но все больше людей шныряло по мокрым тротуарам. Чаще выныривали машины… но по-прежнему никто не останавливался.

Возле потертого здания школы припарковался мусоровоз. Затянутый в кокон целлофанового плаща, водитель загружал на хребтину грузовика контейнер нечистот. Короткий разговор. Просьба Рустама подбросить за город. Отказ. Игнорируя протесты друга, Антип достал самопал. Несколько громких криков и водитель кивком предложил занять место в кабине.

– Твой друг лучше убеждает, – с вызовом заявил водитель, трогаясь с места.

– Да пошел он! – злобно выдал Рустам, и оборачивается к Анти-поэту, – Достал уже своим хамством. Ты же обещал! Клятву давал. И пугач свой не выкинул. А если бы его… да ну тебя!

Антип склонил голову к плечу и тихо, но отчетливо произнес:

– Как трактир мне страшен ваш страшный суд!

Меня одного сквозь горящие здания

проститутки, как святыню, на руках понесут

и покажут Богу в свое оправдание!

– Иди ты со своими стихами!

– Это Маяковский, дурында ты необразованная. – ласково произнес Антип.

За городом пересели на попутку. Звук дождя отступил под напором радиоприемника, мерное покачивание автомобиля расслабило – путники задремали.

Очередная плаксивая песня резко прервалась скрежетом радио, и машина, вильнув, остановилась. Антип открыл глаза – постоянная опасность приучила к чуткому сну. Рустам приходил в себя медленно, устало моргая красными веками.