Текст книги "Хранитель Разума"

***

– Идущие на смерть приветствуют тебя! – крикнули люди на арене хором.

– Это…?

– Гладиаторы, сэр, – человек низкого роста поклонился в пояс. – Вы не любите бои?

– Нет, нет. Продолжайте, – он скрестил руки на груди и уставился на арену. – Разве бои не были запрещены?

– Это добровольцы. Никто их не заставляет. К тому же, по всему Галимбрузу проходят такие бои ежегодно.

– Добровольно? Идут на смерть?

Человек кивнул:

– Приз в пятьсот золотых, сир Элтор.

– Неплохо, неплохо.

Гладиаторы повернулись друг к другу, встали в круг и продолжали кричать:

– Во славу короля Элтора! Во славу Талинтура! Во славу Галимбруза! И всех богов!

После чего на арену вышел человек в золотых доспехах, поднял руку и через секунд десять опустил с криком:

– Ибо смерть искупит всех вас!

Элтор смотрел на дерущихся, потом повернул голову к рядом сидящему человеку и спросил:

– Смерть искупит? Что это значит?

Первая кровь пролилась на арене, люди, сидящие на трибунах, издали продолжительный «ох».

– Ходит поверье, что после смерти все, даже самые грязные убийцы, очищаются и покоятся, как и добрые.

– Но это несправедливо.

Но человек лишь развел руками:

– Какое кому дело до справедливости, если разговор идет о смерти?

Элтор задумался, кивнул и повернул голову обратно:

– Может, ты и прав, Дивен.

– Сэр, вас хотят видеть у ворот, – появился минут через тридцать от начала боев из ниоткуда человек в красных одеждах.

– Кто? – повернул к нему голову король Элтор.

– Стражи докладывают, что нашли парня, упавшего с Пика.

– … что?

Тот кивнул.

– Приведите его в главную башню, – Элтор встал. – А вы, лорд Дивен… – обратился он к человеку рядом с ним, – досмотрите это, – улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Всегда хотел послушать речь победившего гладиатора. Но, похоже, не наслажусь этим и в этот раз, – Дивен медленно поднялся.

– Верно, – ухмыльнулся Элтор. – Пойдем, – надел коричневые кожаные перчатки.

***

– Очнулся, вот, – пробился молодой мужской голос в голове Арвиона, и он открыл глаза.

Глухие, монотонные каменные полукруглые стены окружали парня и две человеческие фигуры над ним.

– Подняться сможешь? – спросил другой, более взрослый мужской голос.

Дверь открылась и холодноватый, свежий, приятный воздух проник в помещение.

– Не трогайте его, – Элтор грациозно вошел в башню, а за ним Дивен и еще один человек в длинном бежевом дорогом халате с узорами.

– Это он? – спросил человек в халате.

– Да, – кивнул парень рядом с Арвионом.

– Ты упал с Пика? – спросил Арвиона Дивен.

Но тот только прокашлялся, не отвечая.

– А еще посмотрите на это, – тот парень снял черное покрывало с чего-то большого, лежавшего на земле, – это был тот самый белый волк, но он лежал, не двигаясь и с закрытыми глазами.

Элтор нахмурился, подошел к телу волка:

– Беловолк? – пробормотал вопросительно он. – Ты его убил?

Арвион протер лицо правой рукой.

– Действительно: парень убил беловолка и выжил после падения с Пика, напомню, люди погибали, падая с подступов к нему, а тут со всей высоты, – Дивен скрестил руки на груди.

– Вы уверены, Дивен? А свидетели? – спросил Элтор.

– Вот же он, – Дивен показал на мужчину, что стоял рядом с молодым человеком.

– Нэвис, сэр, – представился тот.

– Нэвис? Так вы всё видели? – Элтор медленно стянул левую перчатку.

– Да, – кивнул Нэвис. – Он действительно упал с самой вершины.

– Невозможно же. Как это?

– Всё возможно, почему нет? – спросил мужчина в бежевом халате.

Элтор повернул к нему голову:

– Ты так думаешь, Вайрос?

Арвион вздрогнул, «Вайрос» – отдалось эхом в его голове несколько раз, перед глазами промелькнуло с десяток картин. Он резко принял сидячее положение и кулаками потер глаза.

– Он даже встает спокойно, – заметил Дивен.

– Что с тобой? – спросил Арвиона Элтор.

Но Арвион только смотрел на человека в халате, а в его голове повторялось «Вайрос».

– Оставьте нас, прошу, – попросил Вайрос.

Элтор косо посмотрел на него, кивнул и махнул рукой:

– Пойдем. Веллир тоже, – сказал он парню.

Тот кивнул, и все люди, кроме Вайроса с Арвионом, удалились из башни.

– Знаешь меня? – спросил Вайрос.

– Вайрос Тунн, великий Хранитель Алариса, защитник Талинтура, непорочный и первый основатель Хранителей, правая рука короля Элтора и всех великих королей…

Вайрос рассмеялся и подошел ближе к Арвиону:

– Точно, – с улыбкой ответил он. – Кто тебя научил?

– Есть кому…

– Верно. Я ведь всё равно знаю, Арвион Норкан из Гревилинда, что в Кирговале.

Арвион улыбнулся и поднял правую бровь:

– Что я здесь делаю?

– А вот это долгая история, о ней потом.

– А что сейчас?

– Вот, что, – он хлопнул в ладоши два раза, и дверь открылась: за ней стояла молодая рыжеволосая девушка, ровесница Арвиона, как ему показалось.

Она медленно вошла в башню и приветливо улыбнулась.

– Авея, – представил он девушку. – Авея, это Арвион.

Она была одета в светло-коричневые штаны, желтоватую блузку и черноватые сапоги.

– Рада познакомиться, – сказала Авея с улыбкой.

Арвион кивнул и тихо ответил:

– Я тоже…

– Она будет присматривать за тобой, пока ты не поправишься, – Вайрос наклонился над телом волка. – Я всё равно удивлен…

– Но я в порядке, – отмахнулся Арвион.

– Значит, до полного порядка, – Авея подошла ближе к парню и улыбнулась вновь.

– Ты очень слаб после телепортации, – сказал Вайрос.

– После чего? – удивленно спросил парень.

– Ты думаешь, как ты оказался на Пике? Тебе не обязательно рассказывать, я уже всё знаю.

– Откуда? Как это…?

– Придет время, и ты научишься так делать, Арвион, – Вайрос развернулся и пошел к двери. – Пока, похоже, тебе придется пожить здесь.

– Но тут даже нет кровати…

– Я распоряжусь, не волнуйся, – он открыл дверь. – Отдыхай, – вышел из башни, оставляя Арвиона наедине с Авеей.

Девушка была очень красивой, хотя это была первая девушка возраста Арвиона, которую он встретил, как ему казалось. Но, однако, он всё равно всё время смотрел на её милое лицо, резко отводя глаза тогда, когда Авея пересекалась с ним взглядом.

В таком молчании прошло несколько минут, пока, наконец, Авея не попыталась начать диалог.

– Ты бывал в Талинтуре уже? – спросила она.

– Нет, не довелось, – ответил Арвион.

Авея опять отвела взгляд вниз, перевела его на тело беловолка:

– Ты его так?

– Ну… можно сказать и так.

– Ты знаешь, что ты первый, кто убил беловолка без оружия и выжил после падения с Пика?

– Должно быть, я очень удачливый, – улыбнулся Арвион.

Авея вздохнула:

– Возможно… – проговорила она и, подойдя к стене, села около нее.

Арвион то и дело разминал пальцы, посматривая на девушку, стараясь, чтобы та этого не заметила.

Прошло еще минут десять тишины, Арвион вздохнул и спросил:

– А откуда ты знаешь Вайроса?

– Ну, это долгая история…

– Мы очень торопимся?

Авея побегала глазами по стенам, будто думая, что сказать:

– Ну… так вышло, что я осталась без родителей и жила на улице, – она запнулась. – Я просто бессмысленно ходила по улицам и дворам города, прося еду у добрых людей, которых, кажется, становилось всё меньше. Меня гнали, поэтому, чтобы выжить, мне приходилось воровать… – Авея поправила рыжие волосы. – Должно быть, я была самым профессиональным вором. Умение заговорить продавца и незаметно взять яблоко – наверное, искусство. А потом, в один день, я зашла, кажется, слишком далеко. Днем, на рынке, у всех на глазах, моя рука потянулась к самой дорогой рыбе, ну уж очень хотелось. Что-то пошло не так, и вскоре я стояла перед двумя стражниками. Не верю в везение, ну, тогда не верила, но, действительно, именно в этот момент ехал король Элтор с охоты. Отряд был на лошадях. «Стойте!» – сказал уже родной мне голос. «Что, Вайрос?» – спросил Элтор, остановив коня. Вайрос расседлал скакуна и подошел ко мне: «Они вас обижают?» – посмотрел он в мои глаза, которые я старалась спрятать. «Отпустить её», – сказал Элтор, даже не выяснив ситуации. Я просто стояла и смотрела то на Вайроса, то на Элтора. «Берем её», – сказал Вайрос, король не стал спорить, и скоро я уже была во дворце. Наконец-то нормальные одежды, еда по расписанию, ванная, добрые люди – полное счастье, в общем, – Авея улыбнулась. – Скажи, зачем я это рассказала? – тихо спросила она.

Арвион повернул к ней голову, посмотрел в её глаза и тихо ответил:

– Потом, что я спросил… – улыбнулся он.

– Ну, пусть будет так… – Авея опять поправила свои волосы. – Расскажи что-нибудь?

– Что? – спросил Арвион.

– Не знаю… ты видел когда-нибудь гномов?

– Гномов? – парень опять улыбнулся. – Очень много гномов.

– Все пьяницы и дебоширы?

Арвион удивился такому поспешному суждению и подумал, что был бы здесь Дабир, Авея уже лежала бы вместо самого Арвиона.

– Нет, вовсе нет. Они очень даже добрые… ну, большая часть.

– Хотелось бы и мне увидеть их…

– Увидишь, разумеется.

– Ну, надеюсь… – вздохнула Авея.

Минут пятнадцать они молчали, Авея решила развеять тишину:

– Можно вопрос?

– Конечно, – тихо ответил Арвион.

Авея глубоко вдохнула:

– Можно я буду называть тебя волком?..

Арвион улыбнулся:

– Волком? Почему волком?..

– Мне кажется, ты очень похож на волка, да еще и сотворил такое…

Парень тихо засмеялся:

– Волк… можно, если хочешь.

Авея повернула голову и посмотрела в глаза Арвиону:

– Это хорошо…

– А кто ты? – Арвион поднял бровь, не отводя взгляда.

– Не знаю…

– Будешь… зайцем? – улыбнулся парень.

– Зайцем? – Авея перевела взгляд в пол перед ней. – Не знаю… – тихо сказала она. – Хорошо, я согласна.

Арвион молчал с минуту, а потом сказал:

– Но ведь волк не может разговаривать с зайцем…

– Значит, ты будешь неправильным волком, – улыбнулся Авея, – а я неправильным зайцем.

Арвион кивнул и закрыл глаза, повернув голову.

В дверь постучались.

– Прошу, – сказал Арвион чуть громко.

Деревянная дверь открылась, и вошел Веллир, парень, что стоял рядом, когда Арвион пришел в сознание.

– Авея, – обратился он к девушке, – поднимись к Вайросу. Да и парню нужен покой.

Арвион криво посмотрел на гостя, ему хотелось еще поговорить с Авеей. Но девушка уже встала и пошла к Веллиру:

– Да, конечно… – вышла она вперед Веллира из башни.

– Отдохни, – сказал парень Арвиону, кивнул и вышел прочь из башни, вслед за Авеей.

Теперь Арвион остался только наедине со своими мыслями, а их было очень много, и, казалось, бесконечно порождались всё новые.

«Я приду к тебе… – раздалось в голове у Арвиона шепотом. – Жди».

11. Ночь

Знакомое сонное состояние, темнота, тишина. Какой-то тепловатый воздух дул в лицо Арвиона. Прямо перед его ногами линией появился огонь. В нескольких шагах от него такой же огонь образовывал слова, которые складывались в предложения, будто кто-то невидимый писал им:

 
Темно на улице в ночи,
Погасло пламя моей свечи,
И снег ложится не ковром —
Всё тает очень быстро он.
И птицы больше не поют,
И некому лететь на юг.
В аду не пусто —
Он ведь здесь;
Печально это понимать,
И так поздно осознать,
Что убили мы всё то,
Что днем сюда нас привело…
 

Арвион сделал шаг назад, поскольку последняя строчка написалась прямо у него под ногами.

– Волк – это не прозвище, – знакомый женский голос разразил тишину. – Волк – это призвание.

– Я не понимаю! – крикнул Арвион, осматриваясь.

Строки перед ним исчезли, а вдали быстро выросла большая стена огня, из которой медленно вышел черный волк. Он поднял голову и, смотря на Арвиона, сказал знакомым шепотом:

– Поймешь.

– Подожди!

Волк развернулся и ушел обратно в огонь.

– Не спи, – женский голос, после которого наступила абсолютная темнота.

***

Арвион вздрогнул и почувствовал под собой что-то мягкое. За то время, пока он спал, в башню принесли очень хорошую деревянную кровать и почти королевское белье к ней.

Всё тело парня болело. Если вчера еще он ничего не чувствовал, то сегодня даже разогнуться в полуприсед стоило острой боли в спине.

– Ты спал почти четырнадцать часов, – знакомый ласковый голос Авеи заставил Арвиона повернуть голову вправо, где и сидела девушка на стуле, что-то записывая на бумаге пером, то и дело макая его в чернила.

Арвион глубоко вдохнул и улыбнулся.

– Всё равно доброе утро, – сказал он.

Авея опустила бумагу и, улыбнувшись, сказала:

– Доброе утро, волк.

«Волк», – отдалось в голове Арвиона эхом, заставляя его поморщиться.

– Ты в порядке? – спросила девушка.

– Да… просто вспомнил, как упал… – сказал Арвион, хотя всё равно не помнил ничего, кроме последней волны.

– Должно быть, это очень больно… – тихо проговорила Авея. – Не надо вспоминать. Есть будешь?

Арвиону стало немного дурновато, и он помотал головой.

– Как знаешь… – вздохнула Авея.

Девушка писала что-то еще минут десять, пока Арвион ворочал головой, никак не найдя самое удобное место и не удовлетворившись этим.

– Так, ты из Фарины? – спросила она, опять опустив листок.

– Вайрос не рассказал? – теперь Арвион повернул голову в сторону Авеи.

– Да он не по этому поводу звал меня. Про тебя я всё равно ничего не знаю.

– Может, это и хорошо…

– Почему?

– Не знаю. Ну, я не из Фарины, а из Кирговала.

Авея нахмурилась:

– Кирговал? Слышала, там красиво. Но как ты тогда познакомился с Альмоланом и Гердером?..

Арвион ухмыльнулся:

– Действительно, ничего не рассказал, забавно…

– Так, и всё-таки?

– Ну… вообще, Гердер – мой дядя, – улыбнулся парень.

Авея подняла брови:

– Вот как, – удивленно сказала она. – Тогда это многое объясняет.

– Что? – непонимающе спросил Арвион.

– Да это я так… Ты всё равно ничего не расскажешь?

– Ну… – он прокашлялся. – Не знаю, что рассказать и с чего начать.

– С начала давай.

– Ну… своих родителей я тоже не помню. Дядя любил рассказывать про мою мать, а когда я спрашивал об отце, он менял тему и не хотел об этом говорить. Мы очень часто сидели у камина вдвоем и разговаривали. Сейчас я могу почти всю историю подробно рассказать, вплоть до войн, думаю.

– Мир сильно изменился за шестьсот лет?

– Его жители изменились. Мир – нет. Мир был и будет оставаться прежним, как бы его не хотели поменять.

– Мне вспомнился рассказ об Ронсоне, где он говорил с кем-то: «Так что ты здесь делаешь?» «Сижу, курю, жду перемен».

Арвион опять широко улыбнулся:

– Да, помню. Почему-то многие думают, что чтобы что-то изменить, нужно устраивать войны.

– Так думают только короли. Зачастую они же даже не воюют, а их же народ погибает за «перемены».

– А, может, так думал только Дирэс…

– Веришь во все истории про него?

– Разумеется, потому что их и рассказывал дядя. А кому, как не ему, знать правду?

– Ну, да, логично, – пожала плечами Авея. – Вайрос тоже иногда мне рассказывал…

– Для простых людей эти истории давно стали просто легендами.

– Зато все эльфы поголовно их помнят. Да и гномы тоже.

– Ты боишься?

– Зайцу можно бояться… А вдруг война опять начнется?

– Война не заканчивалась. Она приостановилась. Пока существуют осколки, мир будет содрогаться вновь и вновь, я в этом убедился.

– Волку можно быть кровожадным…

Арвион сжал губы и стал говорить тише:

– Нет, не всем. Не стоит об этом.

Авея закивала:

– Хорошо, – она улыбнулась. – Я бы показала тебе город, но…

– Покажешь, обязательно, я… – он попытался подняться, но боль по всему телу вернула его в лежачее положение. – Я обязательно пойду с тобой.

– Когда поправишься, да, а пока отдыхай.

За все последние дни, должно быть, Арвион первый раз лежал в удобной чистой постели, да еще и так долго спал. И это чувство, что ему не надо никуда идти и бежать от кого-нибудь, не оставляло его. Лишь сильная боль по телу портила это прекрасное холодное утро.

Через полчаса в башню уже без стука вошел Веллир.

– Вайрос зовет опять, Авея, – доложил он быстро.

– Но Арвион совсем слаб, его нельзя оставлять, – возразила Авея.

– Я пригляжу, значит, за ним.

Арвион что-то недовольно пробурчал.

– Хорошо, – Авея свернула листок в трубку и убрала в карман. – Я скоро вернусь, – сказала она в сторону Арвиона и спешно вышла из помещения.

Веллир сел на стул, на котором сидела Авея, скрестил руки на груди и спросил:

– Ты как?

– Плохо, – бросил Арвион недовольным голосом.

– Даже так?

– Ты давно её знаешь?

– Кого? – нахмурился Веллир. – А, Авею? Лет… – он начал загибать пальцы на двух руках, – лет девять.

Арвион повернул голову и стал пристально смотреть в потолок.

– Откуда? – спросил он.

– А не знаю. Она как-то появилась во дворце и осталась там жить, а возле нее всё Вайрос крутился.

– Ты тоже живешь во дворце?

– Угу. Ну так, сын Дивена, главного по королевским делам.

Арвион ухмыльнулся:

– Забавно, ну ладно.

– Сейчас Вайрос вообще чем-то озабочен, даже из своей комнаты не выходит, – пожал плечами Веллир.

«И вот почему я в башне с одной кроватью, когда во дворце есть комнаты?» – спрашивал сам себя Арвион, открыто завидуя Веллиру.

– Завтра, кстати, в городе праздник, – сказал Веллир через несколько минут молчания.

– Очень кстати. Очень рад, – пробурчал Арвион.

Но Веллир сделал вид, что не заметил этого:

– Шестьсот десять лет со снятия блокады Талинтура.

– Даже это великое королевство стояло на коленях?

– Формально да. На деле же все жили так, как жили, просто не выходили за границы, не покидали деревень и столицу.

– Эльфы?

– А вот этого не скажу, нужно посмотреть королевские записи, – Веллир кивнул.

– Возможно, гномы.

– Может быть, но не Бирейские, – пожал плечами. – С Висарского подземелья, думаю.

– А сейчас оно существует еще? – Арвион растянулся и зевнул.

– Да, более того, мы с ними торговлю ведем.

– Держали в блокаде, и вы ведете с ними торговлю?

– Шестьсот десять лет прошло. Шесть поколений людей. Всё уже давно забыто и стало лишь историей. Да и гномов, ненавидящих нас, должно быть, одна на тысячу голов.

Арвион опять принялся смотреть в серый потолок, Веллир встал со стула и стал медленно ходить кругами по помещению, скрестив руки на груди.

Через минут сорок вернулась Авея, держа в руках разнос, на котором была тарелка супа красного цвета, тарелка с золотистым картофельным пюре и стакан, наполненный компотом из яблок. Как Арвион не сопротивлялся этому чувству, но голод и запах еды взяли над ним верх. Авея поставила разнос на стул и, уже подняв его, поставила перед Арвионом.

– Не скучали? – спросила Авея, смотря то на Веллира, то на Арвиона.

– Нет, всё хорошо, – сказал Веллир, направляясь к выходу. – Вы тоже не скучайте, – открыл дверь и спешно покинул башню.

Авея нахмурилась:

– Ну, а ты как? – она села на край кровати и повернула голову к Арвиону.

– Уже лучше, кажется, – улыбнулся парень и сел в кровати, морщась от боли в спине, после чего потянулся к тарелке с супом.

Авея вытащила из кармана ложку с вилкой, протерла их салфеткой и протянула первый прибор Арвиону.

Парень поблагодарил и принялся есть суп, даже не разжевывая куски картофеля в нем.

– Не торопись, – тихо сказала Авея.

Арвион проглотил еще одну ложку супа:

– Самое вкусное, что я ел с момента, как ушел из Гревилинда.

– А там вкуснее?

– Там роднее, думаю. Ну, от того и вкуснее.

Авея закивала:

– Дома всегда вкуснее, это верно, – улыбнулась она.

Арвион доел суп и потянулся за тарелкой с картофельным пюре.

– А ты когда-нибудь видел дракона? – поинтересовалась Авея.

– Дракона? – с пюре во рту спросил Арвион. – Нет. Я вообще думаю, что их не существует.

– Но ведь Гердер должен был тебе рассказать про Битву Трех Скал?

– Да, рассказывал, – кивнул парень. – Значит, их не существует сейчас.

– А кто знает… – пожала плечами Авея. – У нас, в Талинтуре, свято верят, что драконы создали мир. И они сначала жили в ладу с населением, которое тоже создали. «Гал» – мир, «имб» – без, «руз» – войны. И именно драконы были основателями древнего языка, разумеется. А потом люди, эльфы, гномы отвергли своих же создателей, придумали своих богов и, прикрываясь ими, стали уничтожать своих творцов-драконов.

– Если они создатели, как их можно убить?

– Видать, можно. Что-то они не предусмотрели, и их же творения предали их…

– И всё-таки ты думаешь, сейчас еще есть драконы?

– Да, – кивнула Авея. – А если не на Галимбрузе, то на других континентах.

– И в них ты тоже веришь?

– Да. А, может, там живут такие же люди?

– Возможно. Но пока ни одна экспедиция не вернулась. Мореплавание – очень рисковое дело, – Арвион уже доедал картошку.

Авея отвернулась и с минуты две смотрела в стену, о чем-то думая, пока Арвион не допил компот и удовлетворенно не вернулся в лежачее положение.

– Знаешь, в детстве мы любили рассказывать сказки про драконов друг другу, – тихо проговорила девушка.

– В детстве? Во дворце?

– Нет, на улице. Мы все жили в бедном квартале, нас было много, и я держала их за самых родных мне людей. Куча сирот-детей, которые не приуныли в этой жизни, а, напротив, живут и показывают, как надо жить. А потом, – продолжала она, – потом пришел человек. Я хочу сказать, я очень часто ругалась с некоторыми сиротами, но, в целом, общались мы нормально. А вот когда пришел человек, который поймал меня, когда я в очередной раз украла яблоко, он сказал, что придет стража, и нас всех продадут. Но, он сказал, этого не случится, если они откажутся от меня, если они никогда не будут со мной пересекаться и вспоминать обо мне, – Авея вздохнула. – Он спросил, кто согласен… они все, – сжала губы, – все подняли руки. Все до одного. Даже те, кого я считала братом и сестрой. Человек забрал меня, посадил в какую-то повозку, и мы недолго ехали, поскольку я поняла, чем это мне грозит. Я сбежала. Город я знала хорошо, поэтому уйти от преследователя не составило большого труда. Я бежала, пока не оказалась в торговом квартале, где решила остаться, поскольку едой с прилавков можно было питаться. А дальше… – она неловко улыбнулась, – дальше ты знаешь.

Арвион вздохнул, потянул свою руку к руке Авеи, сжал её и тихо сказал:

– Посмотри, где и кто ты сейчас. Не удивлюсь, если они всё еще в бедном квартале, всё те же…

– Нет, не надо так говорить, – прервала его Авея. – Они не виноваты, что остались сиротами.

– Они виноваты, что предали одного из своих.

– Они не хотели становиться рабами…

– То-то в Талинтуре уже давно запрещено рабство.

Авея вздохнула:

– Не знаю… но чувство того предательства я не забуду никогда… боюсь, не выдержу, если оно повторится.

– Не повторится, я уверен.

– Надеюсь… – она опять улыбнулась.

Арвион перевел взгляд на единственную застекленную дырку в стене:

– Быстро темнеет… – проговорил он.

– Видел бы ты этот ночной город… – девушка тоже посмотрела в окошко.

– Это ведь не последняя ночь, верно?

– Настолько темная – последняя.

В эту темную ночь, в которую даже не горели звезды, и все люди давно спали, в одном из переулков стояло две фигуры в черных балахонах.

– Единственный свидетель падения с Пика Арвиона – Нэвис, – первый кивнул.

– Так он же просто фермер. Что он сделает? – развел второй руками.

– Расскажет первому встречному.

– Думаете? Хорошо, как скажете. Будет сделано.

Послышался звук нескольких упавших монет на каменную дорогу – первый дал немаленький мешочек с золотыми монетами.