Текст книги "Не спеши умирать в одиночку"

8

Не сразу, но мне все же удалось втолковать девушке в форменном красном передничке, что именно я подразумеваю под словами «деликатесная хреновина». Тамара в этом участия не принимала, она стояла в стороне, иногда глубоко и печально вздыхая и сильно смущая тем самым слоняющегося рядом тощего паренька в камуфляже, который числился тут охранником. У парня на очкастой физиономии было написано, что все уроки физкультуры в школе он пропустил по болезни, а сюда попал только из-за двухметрового роста. Как только Тамара совершала очередной вздох, а ее грудь при этом поднималась навроде двух воздушных шаров, охранник розовел и начинал нервно теребить резиновую дубинку и поправлять очки. Я подумал, что если какой-нибудь идиот решится ограбить этот супермаркет, то первой жертвой будет именно охранник, чья чуткая нервная система не вынесет зрелища насилия и жестокости.

Оба цветных пакета, что принесла мне девушка, были покрыты строчками непонятных венгерских букв, и я, честно говоря, толком так и не въехал в состав этой «деликатесной хреновины». Девушка сказала, что одно с мясом, а другое с рыбой. «Ага», – многозначительно ответил я и потащил пакеты на кассу, попутно подмигнув Тамаре. Та перестала изводить бедного охранника и поплыла к выходу из супермаркета. Подол длинного черного платья волочился по полу, и Тамара сейчас напоминала вдовствующую королеву из французского исторического фильма. Я расплатился и побежал следом, держа под мышками два пакета и напоминая, вероятно, поваренка с королевской кухни.

– Это съедобно? – осведомилась Тамара, заводя «Ягуар».

– Судя по цене, – уклончиво ответил я, – это не только съедобно, но уже приготовлено и сервировано.

– Проверим на тебе, – сказала Тамара, сосредоточенно выруливая со стоянки.

– Неужели? – недоуменно уставился я. – А как же: «Не дальше коврика в коридоре»?

– Попробовать этот деликатес можно и на коврике, – жестко отрезала Тамара.

Некоторое время мы ехали молча. Я почувствовал, как пакеты начинают оттаивать, и срочно перебросил их на заднее сиденье. Тамара вроде бы этого и не заметила, неотрывно глядя на дорогу. Но судя по тому, что «Ягуар» трижды едва не впечатался в борты других машин и дважды прошел в опасной близости от столбов, не проблемы безопасности движения были у Тамары на уме. Впрочем, ее можно было понять.

– Может, я поведу? – предложил я и тут же понял, что переборщил с любезностью.

– Сиди как сидишь, – посоветовала Тамара. – Я пока еще в состоянии...

Тут машину тряхнуло, я посмотрел в окно и увидел, что Тамара каким-то образом ухитрилась съехать с асфальта и оказаться на площадке для выгула собак. Потрепанная жизнью колли рвалась с поводка, облаивая меня, Тамару и «Ягуар». Хозяин собаки также был не в восторге.

– А мы в принципе приехали, – сказала как ни в чем не бывало Тамара. – Только вот подъезд с другой стороны...

Она помолчала, собираясь с мыслями. Я осторожно предположил:

– Надо объехать?

– Я знаю! – рыкнула Тамара, ухватившись за рычаг переключения скоростей. Минут через пять «Ягуар» все-таки добрался до нужного подъезда. Тамара заглушила мотор и обессиленно откинулась на спинку сиденья.

– Одно хорошо, – пробормотала она. – Этот день все-таки кончается.

Ну, теоретически она была права – небо медленно темнело, нехотя загорались уличные фонари, из открытого окна неслись бодрые звуки заставки вечернего выпуска теленовостей.

А на практике Тамара попала пальцем в небо. Этот день не так-то просто было загнать в могилу.

Но пока все было тихо-мирно, и опасность, по моим понятиям, могла исходить лишь от самой Тамары, если бы она вздумала засветить мне влажным венгерским пакетом по роже. Поэтому я взял оба пакета в свои надежные руки и встал в стороне, пока Тамара настойчиво пыталась поставить «Ягуар» в гараж. Раза с третьего у нее получилось, и Тамара издала что-то вроде победного вопля индейца из племени команчей, когда он сдирает-таки скальп с упрямого бледнолицего.

Гаражи стояли перпендикулярно дому и отделялись от него асфальтовой дорожкой метра в три шириной. Тамара стояла как раз на середине этой дорожки и задумчиво поправляла застежку на туфле, когда из-за гаражей появились двое. Они мне сразу не понравились. Потому что мне вообще мало кто сразу нравится. Тамара и то не скажу чтобы сразу понравилась, она просто произвела впечатление. Потому что у нее была роскошная грудь. А эти? Смотреть тут было совершенно не на что. Так почему они должны были мне нравиться?

Да и что за идиоты будут шляться теплым летним вечером в рубашках с длинными рукавами и в галстуках? Или шпионы, или инопланетяне. Ни тех, ни других я не заказывал. В хорошем смысле этого слова.

– Так, – хмуро сказал первый, зачем-то стукнув по воротам Тамариного гаража. – «Ягуар Икс – Джей»? Зарегистрирован на имя Джорджадзе Тамары Олеговны? Проживающей по адресу...

– Чего надо? – Тамара тоже была не в настроении, так что они составили друг другу неплохую пару. Мне оставалось лишь смотреть, кто кому перегрызет горло. Я почему-то поставил на Тамару.

– А это вы – Джорджадзе? – парочка в галстуках подошла вплотную. Я присмотрелся – вроде бы пушек у них с собой не было. Штаны нигде не топорщились, рубашки не оттопыривались. Рожи вроде интеллигентные. Можно было расслабиться. Я положил пакеты на согнутую правую руку, и холод успокоил боль. Стало совсем хорошо. Я стоял и слушал. Постепенно мне все это перестало нравиться.

– Ну я, – Тамара закончила возиться с застежкой и опустила ногу. Теперь она повернулась к визитерам и удостоила их взгляда, который по международной классификации числится, наверное, под названием «А вы еще что за уроды и какого черта вы тут делаете, когда у меня такое мерзкое настроение и очень хочется замочить всех уродов, которые являются без приглашения». – Я Джорджадзе. Только ненадолго. Я собираюсь поменять фамилию. Эта слишком длинная. И слишком много тягостных воспоминаний.

Я-то ее понял, а вот те двое – нет.

– Что, Джорджик забыл заплатить какой-нибудь сбор за машину? – спросила Тамара. Что значит женщина была замужем за богатым человеком – я-то знал, что в кошельке у нее негусто, но сказаны были ее слова таким тоном, будто Тамара сейчас закидает двоих надоедливых типов пачками «зеленых».

– А мы не про машину, – сказал первый. – Мы по другому делу.

– По какому еще другому делу?

– Охранная фирма «Статус», – он, будто фокусник, вытащил из нагрудного кармана визитную карточку. Тамара осталась равнодушной к его фокусам.

– Спасибо, у меня уже есть один... – Тамара с сомнением посмотрела на меня. – Охранник, так сказать.

– Вы не поняли. Мы не предлагаем своих услуг. Мы уже выполняем свою работу. Здесь и сейчас, – он говорил и вроде бы не двигался с места, но почему-то вдруг оказался стоящим почти вплотную к Тамаре. А второй ничего не говорил, он просто дергал головой вправо-влево. Будто разминая шею после долгого сна.

– Какую работу?

– Мы помогаем людям получать долги, – сказал первый и улыбнулся, будто бы нас с Тамарой это известие должно было развеселить.

– И кто кому должен? – Тамара посмотрела на меня, и я понял это как сигнал приблизиться.

– Вы должны ресторану «Эльдорадо», – заявил первый, – поскольку не оплатили счет и скрылись вот на том самом «Ягуаре».

– О господи, – сказала Тамара, – ну и жадный же народ пошел. Угостить женщину они уже не могут себе позволить, да?

– Слушайте, госпожа Джорджадзе, – сказал первый. – Давайте без лишнего трепа, конкретно по делу. Счета нужно оплачивать, понимаете? С вас... – Он достал какой-то листок, взглянул на него, нахмурился и подытожил. – Короче говоря, с вас сто пятьдесят у.е.

– Подавитесь, – пожала плечами Тамара и расстегнула сумочку.

– ...плюс пятьдесят у.е. за просрочку платежа...

– Чего?! – Тамара уже не лезла в сумочку за деньгами.

– ...плюс двести у.е. за нанесенный моральный ущерб...

– Кому – моральный ущерб?!

– Официанту. Пострадал также престиж ресторана. Престиж обойдется в триста у.е.

Вместо ответа Тамара скрестила руки на груди. Я расценил это как предупредительный выстрел. Потом могло начаться что-то нехорошее. Поэтому я подтянулся поближе, бережно удерживая пакеты с «деликатесной хреновиной» на влажной руке. Краем глаза я заметил, что на дальнем конце асфальтовой дорожки появился «Шевроле Блейзер». Во всех изданиях правил дорожного движения написано, что, когда такая штука возникает на дороге, всем участникам движения следует расползаться по кустам и там бояться, пока джип не протарахтит мимо. Я только хотел напомнить об этом Тамаре и двоим вышибалам долгов, как тут речь зашла о моей скромной персоне, и я слегка отвлекся.

– ...еще были нанесены телесные повреждения сотруднику службы безопасности, который пытался вас задержать, но был остановлен в грубой форме человеком, похожим по описанию вот на этого товарища...

Первый кивнул в мою сторону. Я высокомерно посмотрел в ответ. Товарищ... Тамбовский клоп тебе товарищ.

– И сколько за телесные повреждения? – с трудом сдерживая бешенство, осведомилась Тамара.

– А по бартеру, – сказал первый, и прежде чем я просек, что в данном случае значит «бартер», перед глазами у меня весело запрыгали разноцветные звездочки.

Это молчаливый второй врезал мне по роже. Неплохо у него получилось. Деликатесы посыпались на асфальт, а сидевшие на лавочке у подъезда две бабушки срочно поднялись и ушли домой.

От удара меня развернуло, и я снова автоматически отметил – по дорожке движется «Шевроле».

– Итого с вас... – услышал я продолжение старого разговора. – Семьсот у.е. Заплатите сейчас?

– Я тебе такое у.е. покажу! – послышался в ответ голос Тамары. – Вы у меня оба сейчас у.е. отсюда как фанера над Парижем! – тут она взвизгнула. Я сфокусировал взгляд и понял, что второй цепко ухватил Тамару за плечи, а первый роется в ее сумочке, элегантно уворачиваясь от Тамариных пинков. – Саша!

Я даже вздрогнул. Она звала меня на помощь. Она нуждалась в моей защите. Короче говоря, ее жалобный вопль задел меня за живое.

Но я еще не совсем очухался после пропущенного удара в лицо. Мне нужно было прийти в себя. Я не спеша нагнулся, подобрал с земли один пакет, уже изрядно раскисший, взвесил его на ладони и залепил им в физиономию первому. Это было не столько больно, сколько неожиданно, мокро и мерзко.

– Тьфу! – испуганно пискнул первый и отпрыгнул от Тамары. Но второй свою работу знал крепко и держал Тамару за плечи, а госпожа Джорджадзе истерично молотила локтями и норовила заехать пяткой в пах своему мучителю. У нее не получалось, зато получилось у меня.

– А-а! – прочувствованно сказал второй, и это были единственные звуки, которые он сумел издать.

– Машина, – предупредительно добавил я, показывая на приближающийся джип и оттаскивая Тамару к гаражам. Второй еще хлопал ресницами, стараясь понять, о чем это я, а «Шевроле» был уже рядом. Он не только не притормозил, он даже прибавил ходу. В какой-то момент мне показалось, что водитель джипа хочет кого-то из нас переехать.

А секунду спустя я понял, что мне не показалось. Удар машины о мягкое человеческое тело получился очень звучным, потому что я стоял совсем рядом. А потом все стало совсем плохо.

9

Первый еще растерянно вытирал влажное лицо, когда на его глазах второго смяло джипом. Был человек – и не стало человека. Кто теперь станет вышибать долги у недобросовестных посетителей ресторана «Эльдорадо»? Грустно, грустно...

– Витя? – удивленно пробормотал первый, глядя на отлетевшее в сторону тело напарника. Витя лежал на газоне, неестественно изогнувшись. И он молчал.

Тогда первый посмотрел на джип, скривился в обиженной гримасе и достал откуда-то небольшой пистолет. Просто непонятно, где он его прятал. Что называется, профессионал.

Первый, сжав губы в свирепой гримасе, шел к джипу, а я вдруг подумал: с «Шевроле» что-то не то. Если водитель случайно сбил второго, то тут могло быть два варианта действий – срочно рвать когти с места происшествия или быстренько хватать сбитого и везти в больницу. Водитель «Шевроле» не делал ни того, ни другого. Сбив второго, машина затормозила, а потом стала медленно пятиться назад. Пока не поравнялась с нами. С Тамарой и мной.

– Чего это он? – пробормотал я, глядя на тонированные стекла джипа.

– Пошли отсюда, – прошептала мне на ухо Тамара. – За гаражи, а там за кустами пробежим к подъезду... Менты сейчас наедут...

И тут я понял, что появления ментов бояться как раз не стоит. Напротив, пяток омоновцев нам как раз бы не помешал.

Потому что стекло джипа опустилось, и из салона показалось автоматное дуло.

– Мама, – сказала Тамара и вцепилась мне ногтями в плечи.

– Эй, вы! – угрожающе выкрикнул первый. Наверное, в пылу гнева он не видел ствола.

– Ложись! – почему-то шепотом сказал я. И тут из джипа стали стрелять.

Охранной фирме «Статус» этим вечером явно не везло. Фортуна, сволочная баба, повернулась к ним своим мягким местом. Сотрудник Витя валялся на газоне после контакта с внедорожником, а безымянный сотрудник, у которого в кармане был счет Тамары на семьсот у.е., оказался как раз напротив автоматного ствола, когда затрещали выстрелы.

Парня отбросило назад, а сзади стоял я, и я этого подарка судьбы не выдержал, рухнув наземь. Простреленное тело придавило мне правую руку, и я заорал от боли. Тамара куда-то исчезла, а уроды в джипе увлеченно палили из автомата, причем если поначалу пули свистели где-то в небе, то потом они стали рыть землю рядом со мной.

В рожке у «Калашникова» тридцать патронов, а сколько рожков там было в джипе – черт его знает. Но мне было совершенно ясно, что как бы хреново ни палил тип в джипе, в конце концов он непременно меня пристрелит. Если я буду лежать под продырявленным номером первым и орать благим матом. И не благим тоже.

Выбраться из-под трупа я не смог, да и не нужно это было – все-таки прикрытие. Я кое-как нащупал в руке убитого пистолет, ухватил его за ствол и выдернул из пальцев покойного. Потом направил в сторону джипа и стал остервенело жать на курок, не прекращая орать – и от боли в руке, и от страха. Я так орал, что даже не услышал, когда джип вместе со стрелком укатил.

– Ты чего орешь? – Тамара склонилась надо мной, и ее волосы коснулись моего лица. – Тебя убили?

Это был вопрос по существу. Я перестал кричать и задумался. Потом повертел головой, подергал руками и пошевелил пальцами ног.

– Нет, – сказал я. – Не убили. Это его убили, – я ткнул покойника пальцем в грудь и почувствовал теплую вязкую жидкость. – Ну да. Его убили. А меня нет.

– Тогда вставай, – Тамара взяла первого за руку и изо всех сил потянула в сторону. Я тоже стал брыкаться, потому что чужая кровь капала на меня, да еще покойный набрызгался какой-то противной туалетной водой, и запах от чисто выбритой шеи бил мне в нос. Совместными усилиями мы перевалили тело на бок, и я поднялся, слегка пошатываясь.

– О, – сказал я, увидев пистолет в своей левой руке. – Я отстреливался.

– Ты орал, – возразила Тамара.

– Я отстреливался, – сказал я. – Поэтому они и уехали.

– Они уехали, потому что убрали этих двоих. Сделали дело и укатили. А уж отстреливался ты или нет...

– Интересно, задел я кого-нибудь? – спросил я сам себя, не обращая внимания на болтовню Тамары.

– Ха! – отреагировала на мой вопрос Тамара.

– Надо посмотреть, сколько патронов я расстрелял, – продолжал упорствовать я и вытащил обойму. – Странно...

– С предохранителя надо снимать, Шура, – злорадно сказала Тамара. – Стрелок, тоже мне...

– Заткнись, а?! – не выдержал я. – Милицию надо вызывать...

– Ты думаешь, ее еще не вызвали? – усмехнулась Тамара. Я сначала не понял, куда она показывает, но затем поднял глаза и увидел раскрытые окна соседних домов. На балконах тоже торчали любопытные, у некоторых в руках были бинокли.

– Театр, ЁТМ! – в сердцах сказал я и сплюнул.

10

Поскольку я испачкался в чужой крови, меня поначалу приняли за пострадавшего и начали было запихивать в машину «Скорой помощи», однако я активно отбивался, и меня оставили в покое. Народу вокруг собиралось все больше и больше. Помимо местных жителей, которые сначала следили за происходящим с балконов, а теперь спустились вниз, чтобы словить кайф от близости трупов, здесь были врачи из «Скорой помощи», милиция из ближайшего отделения и милиция из городского управления, а также пара прокурорских работников. Все они кругами ходили вокруг тел, причмокивали, хмурились и многозначительно говорили:

– Да-а-а...

Потом приехал на джипе длинный мужик с двумя охранниками. Он как-то особенно нервно на все реагировал, нехорошо поглядывал на меня с Тамарой и ругался из-за чего-то с ментами. Как позже выяснилось, это был шеф охранной фирмы «Статус», два работника которой сегодня серьезно прокололись. Звали начальника Макс.

– Нет, этот день никогда не кончится, – убито проговорила Тамара. – Все одно к одному... И платье теперь придется выбрасывать, – подытожила она, глядя на разодранный пыльный бок. – Последний раз я ползала на животе в глубоком детстве, когда мы играли в прятки.

– Лучше быть в грязном платье живой, чем в смокинге мертвым, – ответил я. Мы сидели на деревянных ящиках под охраной двух милиционеров с автоматами. Пострадавшими нас уже никто не считал, оставалось выяснить, не мы ли были убийцами. У меня и у Тамары уже просто не осталось сил на какие-то активные действия. Мы не оправдывались и никому ничего не доказывали. Мы просто сидели и ждали, когда все это кончится.

Когда уже совсем стемнело, зеваки стали расходиться, а тела упаковали и отправили в морг, к нам подошел Лисицын. Подполковник был в штатском, похоже, его вытащили из дома срочным телефонным звонком. И Лисицын не был этому рад. Он посмотрел на меня, на Тамару, почесал в затылке и осторожно кашлянул. Я вспомнил, как в прошлый раз Лисицын отмазал меня, и понадеялся, что так будет и сейчас. Но вышло иначе.

– Хохлов Александр? – спросил Лисицын, будто бы не веря своим глазам. Я кивнул. – А мы не слишком часто пересекаемся? Это же вроде в понедельник...

– В понедельник, – подтвердил я. – Но я не виноват. Оно само собой...

– Понятно, – махнул рукой Лисицын. – А это что за дама с тобой?

Тамара сочла ниже своего собственного достоинства беседовать с подполковником, поэтому ответил я:

– Это жена того Джорджадзе, которого в понедельник...

– Оп! – озадаченно откликнулся Лисицын и снова почесал в затылке. – То есть в понедельник ты охранял мужа, и его замочили. А сегодня ты сидишь рядом с его женой.

– Я ее охранял, – брякнул я.

– Ну, мадам, поздравляю, – съехидничал Лисицын, глядя на Тамару. – Этот парень кого охраняет, тех потом и хоронит! Уникальная методика у него...

– Я не виноват! – поспешно заявил я. – Я вот привез Тамару домой, а тут все и случилось...

За спиной Лисицына выросла жердеобразная фигура Макса. Он внимательно прислушивался к моим словам и, судя по выражению его лица, не верил мне ни на гран.

– Кстати, примите мои соболезнования, – сказал я Максу. – Жаль, что так вышло...

– С вас семьсот баксов, – ответил Макс.

– Какие семьсот баксов? – заинтересовался Лисицын.

– Это мотив, – любезно пояснил Макс. – Вот эти двое не заплатили по счету в ресторане. Мои ребята вычислили их и прижали. Вывод напрашивается сам собой.

– Эй ты, умник, – не сдержалась Тамара. – Я раздвоением личности не страдаю, я не могла быть одновременно и в джипе с автоматом, и тут на пузе валяться.

– Не знаю, – пожал плечами Макс. – Я лично вообще никакого джипа не видел. Я знаю, что парни пришли к вам взыскать долг. А потом кто-то моих парней убил. Извините, но я пока считаю, что это ваших рук дело...

Тут рядом с Максом показались оба его телохранителя с бульдожьими мордами.

– Э, мужики, расслабьтесь, – посоветовал им Лисицын. – Думать вы можете что угодно, но суд и следствие у нас пока еще никто не отменял. И следствие разберется, кто тут кого завалил...

– Советский суд, – с презрением выдавил Макс. – Самый гуманный суд в мире. Еще увидимся, – мрачно пообещал он мне и Тамаре. После чего направился к своему джипу. Охранники многозначительно оборачивались на ходу.

Лисицын проводил всю компанию пристальным взглядом, убедился, что джип отъехал от места происшествия, а потом повернулся к нам:

– Черт с ним, с Максом. Не обращайте внимания. Мне другое интересно – когда это вы наели в ресторане на семьсот баксов?

– Во вторник, кажется, – сказал я и вопросительно посмотрел на Тамару. Та пожала плечами:

– Вроде бы так.

– Нормально, – сказал Лисицын. – В понедельник господина Джорджадзе дырявят из автомата. На следующий день его безутешная вдова в компании с верным телохранителем покойного Джорджадзе шикуют в кабаке на семь сотен «зеленых». Нормально. Я вот даже и не соображу, что могут съесть два человека на семьсот баксов! У нас в столовой обед максимум на полсотни выходит. Рублей!

– Так там счет всего на две с половиной сотни, – попыталась оправдаться Тамара. – А остальное...

– Плевать! – сказал подполковник. – Дело не в этом. Я вам, как тугосоображающим лицам, сейчас объясню, в чем тут суть. Говорю по секрету – одна из рабочих версий по делу Джорджадзе заключается в том, что у жены покойного был любовник, и они на пару спланировали и осуществили это убийство, чтобы потом наслаждаться обществом друг друга. Теперь – что я только что узнаю? На следующий после убийства день Тамара Джорджадзе и охранник Хохлов гуляют в кабаке. Спрашивается, что это они там отмечали? Какое-такое радостное событие? Ответ напрашивается сам собой.

– Это был стресс, – даже как-то обиженно сказала Тамара. – И какой еще любовник? Ну посмотрите на него, какой тут любовник?

Тут уже я обиделся.

– Нормальный любовник, – сказал я. – Не жаловались, по крайней мере.

– О-о-о, – протянул Лисицын и оглянулся, будто опасаясь, что его подслушивают. – Вы, ребята, поосторожнее все-таки... Я понимаю, дело молодое, но...

– Нет никакого молодого дела! – прошипела Тамара. – Что у вас за идиотские версии?! Лучше скажите, куда деньги Джорджика девались?

– А разве они делись? – шепотом спросил Лисицын. – То есть я хотел сказать – а разве они не у вас? Я как раз хотел, Тамара Олеговна, попросить на пару компьютеров для нашего отдела... Так сказать, в порядке спонсорской помощи.

Тамара тихонько завыла, но тут ящик под ней треснул, и Тамара моментально замолкла и перестала шевелиться.

– Ну нет, так нет, – развел руками Лисицын. – Тогда скажите, а вот этих ребят из «Статуса» за что шлепнули? Джорджадзе из «Калашникова» грохнули, этих тоже... Уже почерк прослеживается, однако. Но хуже всего, что вы оба связаны и с тем, и с другим убийством. Неудачно вы попадаете как-то.

– Мы нечаянно, – сказал я и в продолжение темы добавил: – А меня вот еще ножом пропороли вчера, – я показал Лисицыну забинтованную руку, – какой-то хмырь.

Лисицын молча покачал головой.

– Поехали с нами, ребята, – сказал он. – Объяснительные нужно написать. Да и вообще – может, в камеру вас посадить на время? Для вашей же пользы. Целее будете. А то вас то ножом режут, то из автомата палят...

– Это не жизнь, а кошмар, – с надрывом проговорила Тамара.

– Вот и моя супруга то же самое говорит! – обрадованно воскликнул Лисицын, подхватил нас под руки и потащил к милицейской «Волге». – Только по другому поводу...