Текст книги "Союз одиночек"

– Слава богу, ты не меняешься! – сказал Геральд с искренней радостью.

– Льстец, – улыбнулась женщина, снова прильнув к нему узким телом.

– Ну, почти, – сказал он, чмокнув в благоухающую скулу.

– Да и тебя будто из морозильника вынули.

– Из гроба, – усмехнулся барон, а на ее удивленный взгляд уточнил: – Как вампира.

Расселись в доверительной близости, почти касаясь коленями. Первые минуты больше разглядывали друг друга, болтая о ерунде, вспоминая знакомых. Кое-что рассказали и о себе – что каждый посчитал нужным, в лишние подробности не вдавались.

Затем Геральд спросил:

– И кто нынче у тебя в фаворитах?

– До недавних пор был Валуев, – не стала вилять Клер. – Начальник губернской полиции.

– Ты смотри! – удивился Геральд. – Недурное прикрытие. Сколько ж ему сейчас: под семьдесят?

– Шестьдесят шесть.

– Примечательное число, – усмехнулся он. – Хотя не полное.

– Уж не знаю, в числе ли причина…

– Ну?

– Пару лет мы неплохо ладили. Но недавно он как с катушек слетел. Искусал меня, представляешь?

– Валуев, – повторил Геральд задумчиво. – А чего, вполне может быть!.. Сможешь устроить нам встречу?

– Что, очень надо? Честно сказать, стараюсь держаться от него подальше.

– Тогда придумай, где можно его перехватить.

– Хорошо, постараюсь.

– Кстати, кому ты можешь доверять здесь?

– В городе? – Клер помолчала, качая ногой. – Своим мальчикам – пока они меня любят. Нескольким партнерам – пока их подпирает выгода. Двум-трем родичам – до известных пределов.

– А без оговорок?

– Только Шатуну, – сказала женщина. – Правда, он живет за городом.

– А это что за личность?

– Не знаешь? Впрочем, да… Он же тут не больше пяти лет – залетная птица. Хотя корни пустил прочные и в нынешней жути понимает больше других. Тут ведь такой букет!

– Он из крутарей?

– Не в том смысле. Но наезжать на него стерегутся все, от муселов до Семей. Ты ведь помнишь Калиду?

– Еще бы!

– Недавно он вдруг пошел на подъем, нагнал страху на многих. А укорот ему сделал как раз Шатун.

– Это в каком же смысле?

– А в таком, что о Калиде теперь не слышно, – тишь да гладь.

– Деталей не вызнала?

– Шатун – он и есть шатун, себе на уме. Сказал лишь, что с этого бока более не грозит.

– Действительно, чего еще! – фыркнул Геральд.

– Зато с гарантией. Сколько знакомы, ни разу не соврал. Но чужую дезу ловит в момент. Бог ведает – может, и Род заделался колдуном?

– Похоже, ты проверяла парня по полной программе, – заметил Геральд. – Да и он постиг тебя не поверхностно.

Тут ему вспомнилась Энни, любительница фраз с двойным дном. Нешто заразила?

– Ты что, ревнуешь?

– Ну, не то, чтобы… Просто ни о ком ты не отзывалась с таким пиететом.

– Ты ж спросил о доверии? Так вот Шатун – единственный, кто ничего от меня не ждет, но сам готов сделать многое. А его советы дорогого стоят.

– К тому ж бесплатные, да?

– Для меня, – улыбнулась Клер. – В память о радости, которую мы доставили друг другу. Но остальные за его рекомендации платят. Собственно, Род и торгует знаниями – он тут главный по новым технологиям… Кстати, Гарри, – словно бы вспомнила она, – мы ведь можем продолжить взаимный экскурс – почему нет? Или ты из тех, кто дважды не вступает?

– Ты же знаешь, я не веду параллельных дел. Да и сам не тяну в упряжке. Во всем предпочитаю последовательность.

– Так у тебя новое увлечение? То-то ты на таком взводе!..

– Так вышло, – ухмыльнулся он. – Я ведь не рассчитывал застать тебя свободной.

– Ну, с тех пор, как ты сбежал от меня с такой прытью… И к кому ты ушел тогда?

– Я ушел не к кому-то – просто ушел, – возразил Геральд. – Точнее уж, меня ушли… Но ты действительно этому парню настолько веришь?

– К твоему сведению, я отписала Шатуну все барахло вместе с накоплениями, – сообщила Клер. – И растрезвонила об этом по городу. Теперь пусть попробуют подступиться!..

Барон присвистнул: действительно, это о многом говорит. Чтоб наша обольстительная акула рискнула самым дорогим!.. Вот мне она доверяла только тело.

– И впрямь занятный персонаж, – сказал Геральд. – Ну-ка покажи.

Наверняка у Клер был запасен не один снимок, но она предпочла этот – как видно, связанный с пиком в их отношениях с Шатуном. Из явно не здешнего моря выбирался на скалу экземпляр, прикрытый лоскутом ткани. В напряженной позе ощущались мощь, бугристые мышцы мерцали под солнцем, точно полированный гранит, – вообще здоровяк сильно напоминал статую.

– Вау, – не удержался гость. – Вот это машина!

Этот парень нарастил даже те мускулы, о существовании которых многие не подозревали. Боже милостивый, да разве это плечи? Похоже, там не три пучка, как у всех, а по меньшей мере пять.

– Мне бы такие пекторали, как у него дельты! – сказал Геральд вслух. – Хотя я «лежа жму сто пятьдесят». И что, он умеет со всем этим управляться?

– Род – эксперт по единоборствам и лучший боец в Приграничье.

Значит, и в стране, заключил Геральд мысленно. Потому как здешним крутарям приходится драться за жизнь, а прочие больше балуются.

– Кроме того, он берсерк, – добавила Клер.

– Тю! – удивился барон. – Уж на викинга он мало смахивает.

– Как-то Род в одиночку расколошматил гнездо шушеры, промышлявшей работорговлей. Я после заскакивала любоваться – впечатление, будто проехал бульдозер. Говорят, он крушил все подряд: мебель, двери, людей…

– Шушеру, – поправил Геральд. – Видно, его крепко рассердили.

– С тех пор здешние пакостники обходят Рода за километр. Он же чокнулся на личной свободе!

– Вот тут я солидарен с ним. А скажи: Шатун в самом деле представляет, что происходит вокруг?

– Во всяком случае, получше других. Почему-то это зацепило Рода. Насколько знаю, он прекратил все дела, чтоб вплотную заняться новьем.

– «Почему-то», – хмыкнул барон. – Уж эта рассейская беспечность – и это после недавнего Отделения! Ну, подумаешь, Колпак, подумаешь, целая губерния сгинула с карты!.. Обычное же дело, через год случается.

– С чего ты взъярился, Гарри? – удивилась Клер.

– Да с того, что мы уже поимели вторжение – к счастью, неудачное. А все продолжают жить, будто ничего не было. Будто то же самое не может начаться вновь – в любом месте, в любой миг!..

– Ты что, дружок мой, в тарелочники записался?

– С некоторых пор я больше не записываюсь никуда, – отказался он. – Вольный казак.

– Ну, казаков у нас тоже хватает. Только на вольных они мало похожи.

– Н-да… А кого ты наметила взамен Валуева?

– Род советует держаться торгашей, – сообщила женщина. – Вот дворян и казаков не жалует, зовет «ряжеными». А по-твоему как?

Барон усмехнулся: Клер в своем репертуаре. Ну да, баш на баш – всё по честному. Пришел час расплаты.

– В целом-то Шатун прав, – сказал он. – И его совет, в общем, неплох.

– Но? – подстегнула Клер, чуткая к таким нюансам.

– Но на днях конъюнктура изменилась. Возникли новые обстоятельства, о важности которых я пока не берусь судить.

– Ты про ту девочку, всплывшую ниоткуда? Еще один претендент на престол – большое дело!..

– Поначалу и я так решил. Дескать, пускай детки тешатся… Но ты же помнишь: я любопытен.

– И?

– В этот раз ситуация серьезней.

– У нее что, в самом деле хватает прав?

– Господи, да при чем тут права, кого это волнует! Как и ее родословная. Ты помнишь сказку про Экскалибур?

– Ну-у, так, – сказала женщина неуверенно.

– Собственно, дело не в нем, а в первом мече, который Артур вынул из камня. Вот этим он доказал свое право на трон, понимаешь? И других оснований не требовалось, ибо парня избрал Господь.

– Так этой Лизке устроят испытание? Хороша же она будет с мечом!

– Вообще я бы не отказался взглянуть, – хмыкнул Геральд. – Но обойдется скорее всего без меча. Видишь ли, с недавних пор среди дворян бытует мнение, будто древние жрецы наделяли будущих правителей божественной силой, как раз и позволяющей властвовать. Конечно, из кандидатов отбирали самых перспективных. А пресловутое помазание – лишь отголоски настоящего ритуала.

– И что, в этой байке имеется смысл?

– В нее верят многие, включая Шувалова. Так и не выяснил, откуда она взялась, но ты же знаешь графа: к легковерам его трудно отнести. К тому ж хватает иных подтверждений, а на фоне последних событий такая гипотеза уже не кажется бредом. И потом, разве ты не слышала о Пророке?

– Н-нет…

– Ну! Впрочем, личность и впрямь загадочная. Возник ниоткуда – во всяком случае, не смогли про него ничего откопать, хотя старались. А попытки проследить за ним результата не дают – как сквозь землю проваливается.

– Может, в самом деле? – предположила Клер.

– А-а, и ты слышала про потусторонних!.. Только не надо считать, будто преисподняя укрыта под землей, как белье под одеждой. Почему не допустить, что Пророк возносится на небо? Этакие челночные рейсы – туда-сюда. Вправит мозги тем, у кого они набекрень, и опять ретируется в райские кущи, чтобы подлечить нервы.

– Тоже вариант, – согласилась она, подумав.

Везет мне на рассудочных женщин! – хмыкнул Геральд. Или сам выбираю – по контрасту?

– А самое забавное, что время от времени Пророка наблюдают сразу в двух местах, – сказал он. – Вездесущ как бог, хотя рангом не дотягивает.

– А как выглядит?

– Ничего броского: худощав, благообразен, одет скромно… типичный пророк. Бороды, правда, нет. Вообще мужественности явный недобор – скорее бесполый. Впрочем, симпатичен. Да и не стар вовсе.

– Вроде ангелов, да?

– Хм… А ты видала их? Впрочем, это лирика, – повернул Геральд. – Главное, что Пророк на самом деле выступает как толкователь воли богов… или Бога – кому что нравится. А заодно их порученец, к тому ж с немалыми полномочиями. На серафима не похож, однако зеницы, сказывают, отверзает… перстами ли, нет – другой вопрос. И глаголом жжет ну очень больно, едва не всякого способен уболтать. То есть тут некий гибрид серафима с пророком – по принципу, передай другому. А натворил он уже довольно, чтобы в его дар уверовали многие, включая монархистов. Представляешь, какой инструмент они получают в руки?

– Да, – задумчиво молвила Клер, – тебе бы с Шатуном это обсудить.

– Полагаешь, имеет смысл?

– Уверена.

– Ну, поглядим.

После общения с прежней пассией, и впрямь оказавшимся не пустым, барон отправился на свою базу, выкупленную у Фанта вместе с обстановкой. Бывший хозяин наверняка уже убрался из города, радуясь, что отпускают живым, и вступать в законные права было самое время.

По пути Геральд позвонил Кторову, поинтересовался, как идут дела.

– А-а, лучше не спрашивай, – проворчал тот. – Опять угодил под Струю, и тут такое полезло!.. Персонажи плодятся как кролики. Уже начал и симпатяг убивать, а меньше не делается. Подумываю об атомном заряде, чтобы раз – и тишина!

– Это называется сублимация, – сообщил Геральд, ухмыляясь. – Видно, в настоящей жизни тебе не хватает действия.

– Предлагаешь укокошить парочку хмырей взаправду? Дело, понятно, прибыльное, зато и хлопот больше. Лучше уж сублимироваться.

– Ну, помогай бог, – сказал барон, отключаясь.

В дверь его новой квартиры названивал некий тип без особых примет. На попрошайку или коммивояжера он не походил: слишком мрачен. На убийцу, впрочем, тоже – даже если сделать поправку на вопиющий непрофессионализм большинства нынешних душегубов.

– Не открывают? – спросил Геральд сочувственно.

Покосившись на наглеца, тип раздраженно пробормотал что-то себе под нос.

– Тогда позвольте мне, – сказал Геральд, доставая ключи.

Держался, однако, настороже – мало ли? А если тот устроился киллером на полставки, в свободное от основной работы время? Детишек-то надо кормить. И супружница каждый день пилит.

– Так вы живете тут? – сообразил гость.

И откуда он, такой умный? Как же его недоставало!..

– Ну, вы захо дите? – осведомился барон. – Или будете продолжать трезвонить? Тогда я лучше отключу пищалку – нервы, знаете ли.

Приосанившись, субъект отрывисто кивнул и вступил в проем. Еще один поручик, надо же. Не наиграются никак. Или этот – штабс-капитан?

Посмеиваясь, Геральд завел его в комнату, которая у Фанта служила гостиной, указал на кресло. Сохраняя выправку, гость сел, быстро оглядел обстановку.

– Я от Шувалова, – произнес он значительно.

– Да я уж понял. Кроме него, про эту нору никто не знает. Кстати, вы раньше условленного.

– На четверть часа.

– В наших делах, поручик, – веско сказал Геральд, – каждая минута играет роль.

«Поручика» гость проглотил, не поморщась, – стало быть, попадание. И остальное скушал с серьезностью. Уважает!

– Кстати, ваше имя?

– Князь Потоцкий, – представился тип, дернув головой еще раз. – Корнелий Павлович.

«Маркиз Карабас», – едва не брякнул Геральд в ответ. И что они сплошь графы да князья – других титулов нет? Мелко я плаваю, вот что. Впрямь, что ли, на герцогство посягнуть? За особые, так сказать, заслуги. А Шувалов похлопочет перед великой княгиней. Сейчас-то к титулу не прилагают земли – так что проблем никаких.

– Ладно, – сказал Геральд, – рассиживаться не будем. В другое время, князь, охотно бы с вами поболтал, но ныне все дела – срочные… Кстати, вы не привели за собой «хвост»?

– Барон!..

Восклицание сопровождалось оскорбленной миной: дескать, обижаете, сударь, – с моим-то опытом конспирации!.. Н-да, явная самодеятельность. Народные, так сказать, таланты. Тут уж либо энтузиазм, либо умелость. Из всей тамошней команды лишь Шувалову удается совмещать оба качества.

– Видимо, князь, вам поручено проводить меня на совещание?

– Так точно-с, – клюнул тот головой снова.

– Ну так поехали!

Добирались на машине Потоцкого, предоставив Горбунку следовать позади. И ехать оказалось близко – впрочем, в этом городке всё рядом. Совещание проводилось в старом доме, громоздившемся на краю обитаемого Центра и уже опустевшем наполовину. Под свои нужды Шувалов оккупировал в нем целый подъезд, а в огромном вестибюле устроил гараж. Впрочем, сегодня тот был заполнен под завязку, и машины пришлось оставить во дворе, сумеречном и угрюмом как колодец.

Следом за провожатым Геральд взошел на второй этаж, миновал величественную прихожую, вступил в изрядную залу. Все уже были в сборе, тем более что обитали они в этом же подъезде, а не в отеле, как большинство других. Конечно, если не считать Арсения Кедрина, аборигена. А если исключить и Шувалова, то в комнате присутствовали трое. И расселись они, как нарочно, в разных углах, подальше друг от друга.

Князь Гиршфельд, якобы имеющий сродство с монаршей фамилией, требовался больше для внушительности – импозантный, седовласый, величественный. Время от времени он даже подавал голос, хотя лучше бы помалкивал. Видом-то князь был предводитель, но во все времена его увлекали за собой другие, куда более инициативные. Вроде того же Шувалова, для которого монархизм сделался смыслом, а борьба за возвращение престола – способом жизни.

Еще один князь, Алексеев – длинный, нескладный, с маленькой головой и мелкими чертами. Он имел все хрестоматийные признаки вырождения и откровенно гордился ими, как подтверждением своего аристократизма. Правда, соображал Алексеев неплохо, то есть был похитрей старого Гиршфельда и на рожон без нужды не лез. А иногда даже подбрасывал дельные мысли.

Графиня Криворукова – сухощавая, тонкая, напоминавшая балерину-пенсионерку или модель, из-за возраста покинувшую подиум. Красивой ее не назовешь, но к внешним проявлениям породы придраться трудно, что придавало графине известную сексапильность. Забавно, что она походила на Клер, точно родная сестра, – может, и впрямь сыщется общая кровь? Надо бы порыться в их родословных.

Из всех лишь Шувалов выглядел внушительно: рослый, плотный, решительный. Он-то и начал разговор:

– Кажется, вы слегка задержались, барон. Мы ждали вас вчера.

– С чего это? – удивился тот, усаживаясь так, чтобы видеть всех. – Разве я обещал?

– А разве нужно объяснять значимость нынешних событий? И княгиня тут уже вторые сутки!

Мысленно сосчитав до пяти, Геральд сказал, стараясь говорить плавно:

– По-вашему, у меня иных дел нет, кроме этой странной затеи с помазанием? Честно сказать, граф, до последнего момента я не был уверен, что соглашусь. И если б мне не сделалось любопытно…

– Вообще я рассчитывал на это, – усмехнулся Шувалов. – Поскольку наши цели вас не волнуют. А нынешняя наша… «затея»… и вовсе кажется вам авантюрой.

– Как это верно, граф! Я бы даже выразился сильней…

– Не стоит, – прервал тот. – Не та аудитория, чтобы выражаться. А я знаком с вами давно и вполне представляю, чего от вас ждать. Собственно, потому и позвал: вы нужны нам. С вашим опытом, навыками, даже с вашим скепсисом. Тем более, ситуация впрямь рискованная.

– Во что вы ввязались, Алексей Георгиевич? – спросил Геральд. – Я еще понимаю Арсения – он натура восторженная, склонен к перехлестам. В конце концов, вам не жаль девочку? Конечно, идеалы дорого стоят – но приносить на алтарь человечьи жертвы…

– Барон, не забывайтесь!

– Граф! – в тон ему воскликнул Геральд и прибавил совсем в ином стиле: – Может, выйдем, а? На пару слов…

У Шувалова, однако, хватило ума сообразить, что над ним надсмехаются.

– Что имеете возразить по существу? – спросил он. – Уж вы не станете бубнить: «Этого нет, потому что не может быть»!..

– Ну допустим, Пророк действительно наделен таким даром, – сказал Геральд. – Предположим далее, что он не прочь поделиться этим с Лизаветой, сделав ее провидицей, слышащей Бога… а заодно открыв дорогу к престолу. Но вы не забыли про Алмазина?

– В каком смысле?

– В таком, что он тоже не лыком шит. Вы, граф, слишком сосредоточены на княгине и смутно представляете, что творится окрест. А ведь здешний губернатор тоже лелеет планы и, по моим сведениям, набрал немалую силу.

– И что?

– Вы всерьез полагаете, будто Алмазин захочет делиться властью? – спросил Геральд. – Конечно, если у него больше ума, чем тщеславия, он может поиграть в герцога Ришелье, прикрыв срам слабым монархом, а заодно понукая его в хвост и гриву, – но это ж не вполне то, что вы навоображали?

– По-моему, барон, вас заносит. Слишком смелые прогнозы при явном дефиците данных.

– Кстати, о моем приезде знали на стороне, – сообщил Геральд. – Откуда утечка, не знаете?

– Послушайте, фон Ховен, – произнес Шувалов едва не с угрозой.

– Хованцев, с вашего позволения, – поправил тот, оскалив зубы.

– Не думаете же вы, что я…

– Вы – нет, – снова перебил барон. – Но кто знал помимо вас?

– Я вызвал вас на свой риск. Конечно, предварительно согласовав с митрополитом.

Геральд фыркнул в полный голос.

– Что вы хотите сказать этим?

– Я? – изумился барон. – Совершенно ничего.

Пожалуй, он и так сказал больше, чем следовало.

– Вот мне не нравится это ваше «пф-ф», Геральд Васильевич, – занудил из своего угла Гиршфельд. – Вы и раньше отзывались о духовных особах без подобающего пиетета. По-вашему, там сплошь предатели?

– Да отчего ж «предатели», князь? Нормальные гебисты. Даже патриоты – в некотором роде. Ибо пекутся о благе державы.

– Вы подразумеваете отца Ювеналия? – холодно спросил Шувалов.

– Ну да, я помню, что у вас к митрополиту давняя привязанность!.. Но слишком широк круг его знакомых. Вам известно такое прозвище: Богомол?

Лицо графа затвердело, глаза сузились в щелки:

– Что, вы уверены в этом?

– Разве забыли мой послужной список? – спросил Геральд. – Я просто-напросто знаю. Наши церковники настолько сдружились с «бесами», что уже не поймешь, кто у кого на службе. И цель у моего бывшего ведомства та же: душевное здоровье нации – понятно, в своей трактовке. Так что теперь они в едином строю. А вы, извините, слегка выбиваетесь из рядов – особенно в последнее время. И кто, по-вашему, «более матери-истории дорог»?

– Революционных поэтов цитируем? – осведомился старый князь.

– Да хоть мятежника Цурэна! – пожал плечами Гарри. – Было бы к месту.

Гиршфельд мигнул в некоторой растерянности, однако переспрашивать не решился. Похоже, его знание новейшей литературы не выходило за рамки школьной программы. Всё XIX-век, понимаете ли, расцвет дворянства…

– Насколько знаю, – сказал Шувалов, – вы приехали не один.

– И что?

– Все привыкли воспринимать вас, как одиночку.

– Я не болтаю в постели, – отрезал Геральд. – То есть не разглашаю чужие тайны – свои, куда ни шло. А вообще это попытка маскировки – начинаю думать, не самая удачная. Не хватало, чтоб мою спутницу воспринял всерьез еще кто-то!.. Кстати, ваши агенты не засекли возле нас никакой возни?

– Вроде чисто все.

– Да? Я так и полагал.

– Намекаете на их некомпетентность?

– Да уж какие намеки, граф? Это и для вас не секрет. И вот с ними вы собираетесь защищать княгиню?

– Мы хотим привлечь к ее охране лучшего здешнего спеца, – сообщил Шувалов. – Некоего Родиона Шатова по прозвищу Шатун.

– Надо же! – хмыкнул Геральд.

И что тут от чего произошло: фамилия от прозвища или наоборот?

– Вы, случаем, не знакомы с ним?

Помолчав, барон ответил:

– Я не возникал тут больше десяти лет, а этот Шатун, насколько знаю, нарисовался позже. Кстати, удивляюсь вам, Алексей Георгиевич: доверить охрану августейшей особы безродному наеме!

– За него поручился Кедрин, – возразил Шувалов несколько поспешней, чем следовало. Видно, укор попал по больному.

Барон перевел взгляд на Арсения. Действительно, поручитель из надежных – этакий местный юродивый. Умом, правда, не блещет, зато людей чувствует сердцем. Вдобавок талантлив, этим оправдывая лишнюю простоту. А врать не умеет – даже не может, органически.

– Может, Родион не голубых кровей, – пылко вступил тот, – зато человек чести!

– Что, увы, не всегда соседствует, – усмехнулся Геральд.

– Я знаком с Родом не один год, – не унимался Арсений, – и доверяю, как себе. Моя бы воля, не задумываясь пожаловал бы ему дворянство.

– Ладно-ладно, убедили. Но он действительно сведущ в своем деле?

– Конечно, тут провинция, – сказал Шувалов. – Зато условия экстремальные, а это предполагает серьезную практику. К тому же естественный отбор – слабые не выживают. А Шатун поселился на отшибе и обитает один. По-моему, это о чем-то говорит, разве нет?

– В самом деле, самореклама недурная, – согласился Геральд. – Хотя рискованная… Ладно, я присмотрюсь к этому Шатуну, – сказал он. – Но постарайтесь не торопить события. Кстати, зачем вы затеяли общий сбор?

– Это предложила Елизавета, – ответил граф. – По ее мнению, присутствие многих единомышленников существенно повышает шансы.

– А заодно провоцирует свары. Как бы дело опять не кончилось дракой!

– Между прочим, в этом мы поддержали княгиню, – опять не утерпел Гиршфельд. – То есть я имею в виду членов ее будущего Совета.

– Что, вы уже и портфели распределили?

– Ну надо же быть готовым к развитию ситуации! – вступил Алексеев. – Кстати, не желаете участвовать? Ваши разнообразные дарования нашли бы здесь отличное применение.

И на что он намекает? Учитывая его репутацию, звучит странно.

– Если у меня возникнет потребность лобызать ягодицы… я не имею в виду дам, – тут Геральд слегка поклонился в сторону графини, – зачем мне влезать в эту шаткую конструкцию? Вокруг столько готовых пирамид!..

– Вообще, князь, никто не уполномочивал вас делать такие предложения, – ревниво заметил Гиршфельд. – Что-то вы очень расщедрились за чужой счет!

– Ах, князь, да полноте вам! – отмахнулся Алексеев, томно морщась. – От нас не убудет. А в Совете нужны те, кто умеет не только болтать.

– Может, и моим мнением поинтересуются? – напряженным голосом спросила графиня. – Или я тут вместо вешалки?

– Боже мой, Надежда Павловна! – ухмыльнулся Алексеев. – И что это вы свои больные мозоли разбросали по всей зале?

– Не смейте, князь! – взвизгнула она. – Вы сами-то…

– Хватит, – жестко сказал Шувалов. – Другого места не нашли? Оставим частности на потом.

– Н-да, чуда не случилось, – заметил Геральд меланхолически. – Пауки в банке не уживаются, сколько не дрессируй. А если подбросить еще горсть?