Текст книги "Взаперти-4. Дивергенция"

Специально задуманными и утверждёнными жестами хозяин дома известит Николаю с Юлей, что перед ними не дружелюбный гость, а враг. Естественно, гости об этом не узнают, думая, что всё держат под своим контролем. Дальнейшее зависит от внезапности, сноровки и слаженности людей, проживающих в доме. Вполне возможно, что опыта у гостей окажется больше, и они смогут нейтрализовать хозяев. Тогда последней надеждой остаются девушки, засевшие в засаде.

Любе с Верой пришлось одеться, вооружиться, чтобы держать лестницу четвёртого подъезда под охраной, так сказать, оберегать тылы, пока идут переговоры. Враг, если таковыми являются пришедшие военные, при выходе из квартиры в подъезд знатно попадёт под перекрёстный обстрел девчонок. А девчонок заметить, а тем более достать будет крайне сложно из-за того, что их боевые гнёзда располагались за бетонными стенами, в которых были проделаны отверстия специально под стрелковое оружие. Девушки, по сути, находясь в разных квартирах, за толстой бетонной стеной, полностью контролировали лестничный пролёт, где находилась квартира, в которой шли переговоры. Так что военным не помогут даже боевые гранаты, если таковые имеются.

Со стороны приехавших на военной технике, разрешено было подняться только двоим. Им не запрещалось иметь при себе оружие, времена сейчас не те, чтобы отбирать у людей стволы. Наличие огнестрельного оружия должно было благотворно сказаться на встречу: во-первых, это признак доверия, во-вторых, в случае опасности человек имел возможность на шанс спастись, а это многого стоит, особенно на психическое состояние.

Первым перешагнул оконный проём мужчина явно кавказской национальности. Непонятно почему, но все в комнате напряглись при виде чернобрового с длинной и густой бородой крупного мужчины. Вот только стоило ему повернуться ко всем лицом, все мгновенно расслабились. На них смотрели сияющие добротой карие глаза, а широкая улыбка с неестественно белыми зубами сразу располагала к себе.

– Ас-саляму алейкум. – поздоровался мужчина, кивнув головой.

– Ау-алейкуму ас-салям. – ответил ему Николай. Женя не помнил, что отвечать на мусульманское приветствие, поэтому остался сидеть на стуле и просто молча кивнул гостю в ответ.

Кавказец помог взобраться по верёвочной лестнице своему товарищу, который оказался славянской наружности. Вот только с такой же длинной и густой бородой, только более светлого оттенка. Славянин не стал здороваться по-арабски, а просто оглядев всех присутствующих, поздоровался буднично, немного уделив внимание Юле, которая наполняла стеклянные кружки кипятком.

– Привет всем! Особенно очаровательной даме! Вас, мадмуазель, я никак не ожидал увидеть среди суровых, но в душе добрых и приятных мужчин, – улыбка славянина тоже всех поразила своей белизной.

И тут Женя подумал: «Наверное, у них в воинской части или где они там обосновались хороший стоматолог. Стоматолог, конечно, не полноценный врач, но зато умрёшь с сияющей белизной улыбкой. Жителям дома не помешал бы осмотр профессионального стоматолога, профессор в этом был больше теоретик, чем практик. Всё его лечение сводилось к удалению зуба в случае такой необходимости, на большее Алексей Владимирович, как стоматолог не годился».

Поведение военных поражало своей раскованностью и непринуждённостью. Как будто они находились в хорошо знакомой компании, и ничто им не могло угрожать. Оружие, чем являлись автоматы, выглядели как космические бластеры из фантастического фильма (столько на них было разных приспособлений и обвесов), спокойно висели в положении за спиной, никто его оттуда не пытался достать. Так удобнее взбираться по лестнице, тем более верёвочной, которая постоянно качается. Кобуры с пистолетами застёгнуты, хотя для профессионала достать пистолет и произвести выстрел – это даже не секунда, а её доли.

Женя хотел встать со стула, так как ему протянули ладонь, чтобы познакомиться, так принято в мужской компании. Конечно, военные сразу заметили, что Женя передвигается на костылях, тем более они стояли рядом со стулом, прислонённые к стене.

– Сиди, сиди, дорогой, – кавказец опередил Женю и, взяв его ладонь в свою, другую ладонь положил под локоть, помог опуститься обратно на стул.

– Иман! – представился кавказец и добавил шутку, повернувшись ко всем:

– Почти как Иван, только Иман, легко запомнить.

Славянин представился «просто Сергеем», пожал каждому руку, в том числе и Юле. Только ладошку девушки он заключил в свои ладони, на которых были тактические перчатки и попытался поцеловать её пальчики. Но девушка легко выдернула руку, строго посмотрела на Сергея, давая понять, что ей сейчас не до любезностей. Такое поведение Сергея не вызвало у принимающей стороны насторожённости. Выглядело это безобидно, без наглого напора.

Далее наступила следующая часть приёма. Попили чайку с яблочным пирогом, что испекла Юля, перекинулись общими фразами. Выяснилось, что военные, а они именно таковыми и являлись, натолкнулись на их убежище случайно. Во время пути по своим делам, так как погода стояла тихая, заметили дым. По их внутреннему уставу они обязаны при обнаружении новых мест, где могут находиться здоровые люди, выходить с ними на контакт. Если это, конечно, возможно; бывали случаи, когда вместо вот такого приятного чаепития, приходилось уничтожать группу людей, признав её очень опасной, но такое случалось крайне редко. Если в этом возникала необходимость, спасали выживших и доставляли их в Колонию. Таким образом они за последние полгода перевезли к себе более ста человек, которых обычно находили случайно.

Когда наступила неловкая тишина, Женя спросил:

– Где находится ваша колония? И какая судьба их закинула в этот район города? – вот, что удалось узнать от военных.

Колония расположена на территории Татищевского муниципального образования (района) Саратовской области, в пятидесяти километрах от города Саратов. Сама колония разбита на три отдельных подразделения.

Первое подразделение называется «Тамань». Расположено в самой воинской части, Татищевского ракетного соединения. Так как воинская часть имеет стратегическое значение, а следовательно, многоуровневую защиту и охрану, это помогло во время апокалипсиса (эволюционного скачка) многим не переродившимся остаться в изоляции с огнестрельным оружием. Всего выжило более двухсот офицеров и солдат, находящихся на боевых постах. Далее эти вооружённые бойцы смогли объединиться и поступить под командование майора Свищёва Руслана Константиновича, который организовал офицеров, солдат и гражданских, создав с помощью них сильную колонию людей.

Военные не без потерь, сперва опыта было маловато, а враг не стандартный, смогли зачистить воинскую часть от зомбаков, как они называли каннибалов. Создали условия, при которых зомби не могут проникнуть на территорию воинской части. Имея много оружия, бронированной техники, а главное подземные убежища, со складами продовольствия, горюче-смазочных материалов, им удалось за полмесяца зачистить всю территорию городка Татищево, Светлый, птицефабрику Михайловская, склады сельскохозяйственной техники и зерновой продукции Возрождение, что рядом с дачным посёлком Идолга.

Вторым подразделением колонии является птицефабрика Михайловская. Очень сильно повезло: удалось спасти значительную часть птицы. Сейчас жильцы колонии полностью обеспечены яйцами и мясом птицы, так что голод им вряд ли грозит. Тем более гражданские освоили консервирование. Теперь из продукции птицефабрики делают тушёнку, маринованные яйца, копчёные колбасы и многое другое. Учитывая, что продовольственные склады Таманской дивизии никуда не делись и ломятся от законсервированных на случай ядерной войны продуктов питания, у колонии прекрасное будущее. Единственное, чего не хватает в колонии – это жителей. Выжило не очень много людей. Срочно необходимы рабочие руки, чтобы поддерживать работоспособность птицефабрики. Работать в полях, которые готовят к весенней посевной. Запасов колючей проволоки, чтобы землю отгородить от зомбаков более чем достаточно, плюс сельскохозяйственную технику будут сопровождать бронетранспортёры, так что безопасность гарантируется. Необходим новый урожай, так как старый в скором времени придёт в негодность, и нечего будет сажать в полях. А чтобы выращивать птицу, прежде всего требуется зерно, да и свежий хлеб для колонии был бы отличной идеей. Уж не говоря о витаминах в виде свежей зелени и овощей, которые без возделывания земли вряд ли получишь.

Третьим подразделением колонии является «Возрождение». В нём пока проживает около десяти человек, но это очень важный объект, где могут свободно разместиться более пятидесяти семей. В «Возрождении» находятся ангары с сельскохозяйственной техникой, склады с запчастями для неё. Резервуары горюче-смазочного материала. Есть заполненные зернохранилища с посевным материалом, склады с удобрением, гербицидами, инсектицидами другой необходимой для сельского хозяйства химией.

Подразделение колонии оборудовали многоуровневой защитой. Места проживания людей, животных, которых удалось спасти, огородили высоким бетонным забором. Истратили тонны колючей проволоки и так называемой паутинки, чтобы полностью закрыть возможность зомби проникнуть на территорию людей. Помимо всех этих ухищрений ещё и тщательно заминировали весь периметр так, что даже мышь не проскочит.

Таким образом, колония, из которой прибыли военные, довольно самодостаточна. Имеет неплохой запас пропитания, средства и возможности, чтобы обеспечивать в будущем людей колонии всем необходимым. Офицеры, поднявшиеся для переговоров, выглядели сытыми, ухоженными, по воинской части неплохо обеспечены, хорошее форменное обмундирование, сказочно снаряжённое оружие. Видно было, что мужчины не бедствуют, говорят убедительно, без сомнения и заминок, вполне возможно чистую правду.

Естественно, в их колонии есть недостатки, о которых они вряд ли расскажут, но где этих недостатков нет. Главное, что, по их утверждениям, они полностью зачистили от зомбаков все ближайшие поселения. И на расстоянии ближе, чем десяти километров к их колонии не встретишь зомби. Разве что иногда забредают небольшие стаи, которые наружные боевые посты на бронированной технике быстро нейтрализуют.

Подразделения колонии продолжают усиливать. С помощью строительной техники возводят бетонные ограды высотой шесть и более метров. В планах имеется с помощью бетона закрыть свободный доступ к сельскохозяйственным угодиям, чтобы спокойно, без охраны работать в полях, пасти скот. Но это как только появится возможность найти материал в достаточном количестве. В общем, у колонии были большие планы, да и что тут говорить, огромные перспективы в будущем в этом обезлюдевшем мире.

– Гладко как всё у вас, – задумчиво произнёс Николай, глядя на остывающий чай в кружке.

– Я так-то ветеринар по образованию. Про птицу, домашний скот много чего могу сказать. Но вот незадача. Как-то раз повёлся на предложение одного мудака, потом полгода за решёткой сидел. Удивительно, что жив остался. Тогда, правда, у меня выбор был небольшой, имелась реальная угроза замёрзнуть зимой. Желтолицые обложили так, что не мог выйти из оружейки, разве что на крышу. А дров не было совсем. Холода пришли незаметно, а тут Евстафий нарисовался. Пришлось довериться ему, а потом полгода за решёткой чалиться, каждый день думая, что он последний. Сейчас вроде всё хорошо: сыт, одет, более-менее в безопасности, – Николай посмотрел на Женю.

– Евстафий? Странное имя. Он кто? – заинтересовался Сергей, по взгляду двух военных было видно, что любопытство их искреннее.

Пришлось Николаю рассказать урезанную версию тех событий о том, как он попал в плен к лжесвященнику, что ему и другим пленникам довелось пережить в аду обители «Назарет», о предположениях и прямых доказательствах людоедства Евстафия и его явных сверхвозможностях по управлению большой стаей желтолицых. Рассказал и о проводимых Евстафием и сумасшедшим стариком, скорее всего профессором по медицине, жестоких экспериментов над людьми, и о том, как за решётку угодил Женя и Андрей. Что именно благодаря им, он смог вырваться из цепких лап нелюдя.

– Евстафий точно погиб? – задал вопрос Иман, его эта история очень заинтересовала.

– Да точно. Я его сам лично убил, – ответил за Николая Женя.

– А профессор и наложницы этого Чикатило? – не унимался Иман.

– Старого негодяя я лично пристрелил, а девушек мы не смогли спасти. Когда нам пришлось бежать, желтолицые были уже внутри здания. Мы не могли ничего сделать, их было тысяча, не меньше. Прикрывая нас, погиб Андрей. Спасти кого-либо не представлялось возможным. Чудо, что мы сами унесли ноги, – поняв замысел Жени, продолжить действовать по обговорённому плану и не раскрывать точное количество проживающих в доме людей, ответил Николай.

– Жаль, очень жаль, – поникшим голосом сказал Иман и посмотрел на своего напарника. Что-то было в этом взгляде. Как будто военные знают о чём-то, но недоговаривают. Впрочем, их печаль была не долгой: буквально через секунду их лица опять засияли белоснежными улыбками.

– И много вас проживает в доме? – вдруг неожиданно прямо спросил Иман.

Николай скривил губы в усмешке, нельзя сказать, что этот вопрос они не ожидали, просто надеялись, что он не прозвучит, но ответил:

– Я, да ты, да мы с тобой. Кроме нас ещё дедушка старенький да собака. Кошками не разжились, увы, – продолжая смотреть в глаза Жени закончил Николай.

Николай не мог сказать, что он увидел в глазах хозяина дома. Внешне Женя был обычным, как и все в этой комнате, задумчивым. Лишь зрачки сузились, практически незаметно для окружающих, в принципе это можно было списать на яркий свет из окна. Понятное дело о наличии точного количества жильцов они договорились заранее не говорить. Тем более о том, что в этом доме имеются женщины, кроме Юли. Такая информация даже пацифиста заставит задуматься: «А не дохера ли у этих мужчин-полукалек (ведь обратили внимание, что один на костылях, а другой заметно прихрамывает) молодых женщин?»

– Ну, вы явно не здесь живёте? Холодновато тут немного, – оглядевшись вокруг, потирая ладони и выпуская пар изо рта, то ли спросил, то ли подвёл к носу всё тот же Иман.

– Так и вы, словно ранние, нежданные гости на голову свалились. Необходимо было сначала познакомиться. Понять, кто вы, откуда, с какими намерениями пожаловали, прежде чем на порог пустить. Сами должны понимать времена сейчас не те, – улыбнувшись, ответил Николай и продолжил:

– Вижу, парни вы нормальные. Ну, по крайней мере, пока ничего плохого про вас не могу сказать. Так что наши меры предосторожности не должны вас удивлять. Мы столько пережили за последнее время, что слепо верить людям уже не сможем никогда, – последние слова Николай произнёс очень печально.

Иман понимающе кивнул головой.

– Понимаю ваше недоверие, и всё же. Хотел бы вас заверить, что наш намёк на то, что в нашей колонии не хватает людей, это правда. Мы очень стараемся убедить найденных нами людей присоединиться к колонии. Естественно, не настаиваем. Если вам безопаснее и уютнее в вашем убежище, то это ваш выбор. Но повторюсь, что в нашей колонии у человека есть будущее. Кто ещё может дать такие гарантии? – Иман сделал паузу, давая возможность переварить хозяевам полученную информацию, затем продолжил:

– Вас никто не торопит с решением. Наше подразделение это всего лишь разведка, а не спасательная операция. Мы направляемся на Сокурский тракт, там, судя по обнаруженным недавно данным, на рельсах стоит целый поезд, загруженный цементом. А, как я говорил выше, у нас в колонии идёт большая, можно сказать, грандиозная стройка. Так что вагончиков тридцать цемента нам бы очень пригодились. Необходимо найти его, проверить железнодорожные пути и перегнать поезд к нам в колонию. К счастью, до Татищева имеется железнодорожная ветка. Думаю, для нашего подразделения это вполне выполнимая задача.

Рассказывал Иман всё складно, в голосе уверенность, ему хотелось верить. У Жени, а может быть и у всех присутствующих вполне нарисовалась картинка колонии, где живет несколько сотен человек. Они ходят на работу, домой, не опасаясь за свою жизнь. Всё у них происходит буднично, как в старые добрые времена до эволюционного скачка. Люди в колонии сыты, одеты, в полной безопасности. В таком месте хотелось жить, работать, реализовывать себя.

– Вас буквально случайно заметили. Хорошо, что погода хорошая, спокойная и ваш дым из печек прям в небо трубой поднимается. Такой дым издалека виден. Как говорил, по инструкции обязаны были вас навестить.

– В чём заключается такое смелое утверждение, что в колонии есть Будущее? – вдруг неожиданно для всех спросила Юля. Иман посмотрев на девушку, уважительно кивнул головой и, подняв указательный палец вверх, вынул из широкого нагрудного кармана планшет.

– Во-первых, в ближайшем будущем, буквально через месяц-два будет открыт детсадик, – он включил его одним движением руки и протянул Юле. – Листай как обычно, это фотографии и видео с Татищево, про которое я вам сейчас толкую, – подождав, когда девушка перелистает несколько фотографий, продолжил:

– Осталось немного усовершенствовать безопасность здания. Ведь детки – наше будущее. Вот как раз цемент и пригодится, – Иман продолжал нахваливать колонию, из которой они прибыли, а его напарник Сергей подтверждать его слова кивком головы и серьёзным лицом. Хотя по лицам присутствующих и так было понятно, что они, по очереди разглядывая фотографии, готовы хоть завтра отправиться навстречу счастью, простому человеческому счастью.

– К осени обязательно откроем школу. Детей немного удалось спасти, точно не знаю сколько, по-моему, я видел около десяти детишек от восьми до четырнадцати лет, там видео есть. Но в колонии проживает немало женщин, некоторые из которых беременны, так что смотрим в далёкое будущее. —

По всей видимости, этому офицеру с кавказскими корнями не раз приходилось рассказывать о прелестях Татищевской колонии выживших, так как делал он это очень красочно, а главное убедительно, а фотографии с видеороликами на планшете как бы являлись физическим подтверждением его слов.

Далее он рассказал о рабочих вакансиях, которых оказалось огромное количество. Требовались рабочие руки всех профессий, связанных со строительством – электрики, каменщики, специалисты по металлоконструкциям и многие, многие другие. Повара, учителя, медики, агрономы, профессионалы практически в любом направлении человеческой деятельности. Не забыл отметить, что рабочий класс в колонии – это особый привилегированный класс людей. На него распространяется особый усиленный паёк, в котором имеется алкоголь, который в колонии под сильным контролем.

Так как деньги в колонии отсутствуют, продукты питания выдают бесплатно пайками раз в неделю. Пайки существуют разных видов, это чтобы у проживающих людей в колонии не появилось отвращение к одним и тем же продуктам. Когда ешь одну кашу с курицей, то в конце концов, от такой еды начинает тошнить. Люди становятся раздражительными, недовольными жизнью. Некоторые впадают в депрессию. По началу, у истоков создания колонии были случаи самоубийства. Так сильно повлиял рацион питания на людей, в совокупности с потерей близких и полным пиздецом вокруг.

Появившийся в колонии психолог, которого спасли в очередном рейде, быстро сориентировался и посоветовал руководству колонии сделать еду разнообразной. Только поэтому появилось несколько видов пайков, с разным набором продуктов питания. Помимо пайков, можно питаться в столовых, совершенно бесплатно три раза в день. Там же в столовой можно заказать торты и напитки для проведения праздничных мероприятий. Хорошая еда скрашивала серые будни и плохие мысли, делая людей счастливее. А хорошее настроение людей в колонии – залог успешного её освоения. Счастливый человек гораздо производительнее, чем уставший от жизни субъект.

С одеждой и обувью оказалось все гораздо проще. Шмоток от прежнего человечества осталось столько, что колонии хватит на века, пока она не сгниёт. Но к тому времени колония наладит производство своих шмоток, оборудования и технологий для этого предостаточно. Поэтому одежду и обувь со всех магазинов и баз свезли в несколько ангаров. Колонисты сами приходили и брали себе то, что им было необходимо. Военные, делая разведывательные вылазки на территории, заражённые зомби постоянно пополняют эти склады вывезенной гражданской одеждой и обувью. На этих же складах лежит бытовая химия, предметы необходимые для жизни, игрушки, приходи, выбирай, что душе угодно. Единственное, что не хватало, это рабочих рук, чтобы разложить всё это по полетам, поэтому на складах одежды пока присутствовал бардак.

В общем, в колонии организовался самый настоящий коммунизм. Все работают на благо колонии, а колония в лице военных на благо всего этого общества. Такой расклад не мог не радовать будущих переселенцев, выживающих в сырых подвалах, тесных квартирах с толстой металлической дверью, тёмных складах и других изолированных помещениях. Ведь Татищевская колония предлагала не просто лучшие из возможных условий, она давала возможность жить людям нормальной человеческой жизнью.

Слушая военных, на Женю накатили воспоминания. Казалось, с тех пор прошли годы, столько за последнее время произошло событий, а на самом деле не прошло и года. Глядя на Имана, который сидел на вскрытом железном оружейном сейфе, Женя вспомнил, что в этом сейфе не было оружия. Одни лишь бумаги, наверное, когда-то ценные, они продолжали там лежать, больше никого не интересуя, разве, что как растопка для печки. Далее он вспомнил, что на этом этаже все квартиры были закрыты, он долго и тяжело их вскрывал. Внутри квартир пятого этажа каннибалов не было, это он точно помнил.

Под квартирой, где сейчас проходила встреча с военными из колонии, находилась квартира рыжей суки Виктории. Там Женя нашёл труп её мужа, вроде он повесился на балконе. Ещё бы – имея в жёнах такую рыжую суку – любой повесится. Много эта тварь попила крови у Жени, ох как много. В конце концов-то, нашла свою смерть в собственной блевотине и испражнениях в подъезде номер три. Как она выглядела? Женя напряг память, но не мог вспомнить её лица. Там, под ногами, в квартире, среди хлама с нижних этажей, наверняка можно найти альбом с её фотографиями. Полистать вспомнить её лицо. А зачем?

Что ещё можно припомнить из того времени, думал Женя, продолжая слушать Имана, смотря в оконный проём. Воздух в проёме окна подёргивался, колыхался, словно горячий воздух летом, поднимающийся от нагретой солнцем земли.

«Ну, правильно тепло от газовой плитки подогревает воздух в квартире, где они сейчас находятся. Тёплый воздух поднимается вверх, а затем устремляется к окну. Там он сталкивается с холодным воздухом, отсюда такой дрожащий эффект,» – подвёл итог Женя и опять погрузился в собственные воспоминания, продолжая глядеть в проём окна, где синее небо освещалось полуденным солнцем.

Вроде на шестом он столкнулся с женщиной, которая чуть не задушила его в своих объятьях. Женя вспомнил, что она была высокого роста, а её большие сиськи, покрытые кровавой блевотиной, полностью поглотили его голову, перекрыв таким образом путь к свежему воздуху. Вспомнил, как возникшая вследствие этого паника чуть не погубила его. После столкновения с этой женщиной пришлось долго ремонтировать свой защитный костюм, но только после того, как его удалось отстирать. Ведь эта тварь извозюкала его с ног до головы своими кровавыми испражнениями.

На секунду показалось, что воздушный силуэт в окне приобрёл человеческие формы. Это было похоже на то, как обычно люди представляют себе ангелов, сошедших с небес, вот только образ был полностью прозрачный.

Пшш, пшш. Динамик наушника под шапкой зашипел, как будто кто-то нажал на тангенту (кнопка для связи). Этот звук, который слышал только Женя, мгновенно вернул его в реальность.

Пшик, пшик, пшшш.

Привидевшийся ангел в проёме окна исчез, оставив после себя бесконечно голубое небо.

Иман продолжал рассказывать про Татищевскую колонию. Отвечать на вопросы Николая и Юли.

– Я же говорю, регламент у нас такой. Бывает так, что люди не могут сами попросить о помощи, например, нет возможности или не знают о нашем существовании. Приходится находить их по косвенным признакам. Например, толпа зомби возле двери в здание, свежие обёртки от продуктов питания, всем известно, что зомби не едят человеческую пищу. Или вот, например, недавно нашли двух мужчин и пожилую женщину по экскрементам под окнами на белом снегу, тоже случайно. К сожалению, эти трое уже как несколько месяцев перешли на каннибализм. Вернее, они ели зомби, которых им удавалось убить. Но зомби – это бывшие люди, так что это почти каннибализм. Теперь им предстоит долгое время побыть в изоляции на лечении, пока психолог не решит, что они безопасны для колонии.

– Про колонию в Синеньких ничего не слышали? – спросил Николай, отдавая планшет владельцу, вспоминая, что у Евстафия на карте была отмечена такая колония, тут же добавил:

– Там тоже военные сидят. Свинокомплекс вроде как держат.

Сергей и Иман переглянулись, их лица посерели.

– Откуда такая информация? – напряжённо спросил Сергей.

– Так на карте у Евстафия отмеч…. – вдруг радостно начала Юля и запнулась, поняв, что болтнула лишнего. Её испуганные глазки заметались то на Женю, то на Николая.

– На карте? – неуверенно переспросил Иман.

***

Пшшш, пшик. Голос профессора.

– Так вот ты какой. Пшик-пшик. Не бойся, иди ко мне. Какой же ты красавец, уму непостижимо.

Женя прислушался, было непонятно, с кем Алексей Владимирович говорит на крыше, при этом, скорей всего, нечаянно нажимает на тангенту (кнопку для передачи сигнала). Можно было подумать, что говорит он с Рыком, но собака заперта в квартире и выйти самостоятельно не может. Неужели дети в нарушении всех инструкций открыли дверь в подъезд и выпустили собаку?

– Пшшш. Так вот, зачем тебе кожа на колготках. Как же я, старый дурак, не догадался. Пшик, пшик. О боже, твой природный камуфляж великолеп…. Я представить не мог, что он настолько совершенен.

Затем небольшая пауза и четкий голос профессора.

– Женя, не знаю важно это или нет, но у меня на крыше взрослая особь мезотермика. Слышишь меня? Не желтолицый или каннибал, а именно мезотермик. Такой же, как наши детки у меня в кабинете. Только ростом повыше, примерно около метра. Не знаю, что делать. Пока наблюдаю. Взрослая особь не проявляет агрессии, мы ведём наблюдение друг за другом.

Женя не знал, как реагировать на полученное сообщение. Профессор начал говорить практически одновременно, когда Юля сболтнула про карту Евстафия, и у гостей появились вопросы. Ответить профессору в создавшейся обстановке он не мог. Было совершенно непонятно в опасности ли фишка на крыше или нет. Что означает, а главное, откуда взялся этот мезотермик, что можно от него ожидать?

– Карта, про которую говорит Юля, мы нашли у лже-священника после того, как Женя убил его. – начал тихо говорить Николай, поняв, что от темы теперь не уйдёшь и про карту, к сожалению, придётся рассказать. Было ещё не ясно – хорошо это или плохо, но выходить из столь щекотливой ситуации придётся. Военные из колонии вроде бы выглядели порядочными. И их интерес к подобной карте понятен, ведь они занимаются поиском выживших людей, чтобы спасти их и предоставить место в колонии. А как стало очевидно из рассказа Имана, в колонии очень сильно не хватает рабочих рук, без которых развитие и процветание колонии практически невозможно. Наличие такой карты сильно облегчит поиск выживших во всём Саратове и его пригороде.

С другой стороны, они знают этих людей всего пару часов. Кто они? Действительно ли это группа разведки из колонии? Почему он решил, что колония в Татищево существует? Ведь на карте у Евстафия нет крупного поселения из людей в том направлении. Или разведка Евстафия не смогла туда добраться, так как её уничтожили ещё на подходе. Ведь Иман говорил о передвижных постах на бронированной технике, не допускающих проникновения любой стаи жёлтолицых на территорию колонии в Татищево. Если это так и крупное поселение с коммунистическим устоем действительно существует, то, предоставив эту карту, они спасут многих людей от гибели.

А если военные всё наврали и преследуют пока непонятные, но свои эгоистические, если не опасные для жизни других людей цели? А с этой картой они могут подставить тех людей, кто выжил в это непростое время в невероятно сложных условиях. Подставят тех, кто долгое время за счет своей скрытности оставался живой и свободный.

Николай не понимал, откуда у него такая подозрительность, по сути, к добродушным и открытым офицерам. По крайней мере, он не мог себе это объяснить. Но ему пришлось пояснить до конца, как эта карта появилась на свет:

– Евстафий, как я уже говорил, обладал невероятным даром. Он мог управлять большой группой желтолицых. Не просто управлял, он буквально господствовал над ними. Более того, оставшимся для нас неизвестным способом общался с ними, то есть он слышал их, а они его. Желтолицые беспрекословно выполняли его приказы, даже шли на смерть, если это требовалось.

– Извини, Николай. Я правильно тебя понял, что Евстафий управлял именно зомби? – перебил Николая Иман.

Николай не понял сути вопроса, но утвердительно кивнул в ответ, потом продолжил, убедившись, что гости удовлетворились его ответом.

– Так как сам Евстафий и, соответственно, его многочисленная стая питались человеческим мясом, то по распоряжению лжесвященника желтолицые, по-вашему, зомби, провели разведку по всему городу и его пригороду. За несколько месяцев они выявили несколько сотен убежищ, где надёжно спрятались и выжили люди. Эти места Евстафий отметил на карте, которая теперь находится у нас. Так вот на этой карте помечено, что в Синеньких располагается большое поселение. Имеется запись, что оно в основном состоит из военных, – закончил Николай и посмотрел на Женю, пытаясь понять, что хозяин дома думает о том, что он выложил гостям всю правду насчёт карты.

Странно, но Женя был практически отрешён от разговора. Он смотрел в одну точку с задумчивым каменным лицом, как будто его разум витал где-то в другом месте и отсутствовал в комнате на переговорах с представителями колонии из Татищева. Затем Женя удивил Николая ещё больше – хозяин дома зевнул так, что стало понятно, Женя скучает и практически спит на столь важной встрече.

***

Пшш. Пшик, – говорит профессор:

– Женя! пшш. Женя! Надеюсь, вы в порядке, и ты меня слышишь. На крыше целая группа мезотермиков. Сколько, затрудняюсь сказать, их способность к мимикрии в окружающей среде, совсем меня запутала. Мимо такого пройдёшь в метре и не заметишь – настолько они хороши. Не представляешь, как они прекрасны. Они, словно ангелы, сошедшие с небес. Их мимикрия, это само совершенство. Пш, пш, пшшшш. Всё время вылетает из головы, сказать самое главное. Женя! Женя, помни, их главное оружие – это гипноз. Так они подбираются к своей жертве, усыпляют её, а затем питаются. В совокупности с лучшим камуфляжем среди млекопитающих, это очень продуктивное оружие. Можно сказать, это самый идеальный способ охоты, придуманный природой. Тут учтено всё до мелочей, жертва не видит хищника. По всей видимости, не может учуять его с помощью обоняния, так как их запах совершенно нейтрален, практически не восприимчив. Жертва никогда не сопротивляется, не может нанести вред хищнику, а главное – у неё нет шансов на спасение. Пшшш. Пшик. По ходу мне конец, – голос профессора поник.