Текст книги "Эффективность гражданского и арбитражного судопроизводства"

Важную роль в обеспечении эффективности судопроизводства играет судебное решение. М.Г. Авдюков указывал, что «в каждом гражданском деле задачи социалистического правосудия конкретизируются применительно к обстоятельствам данного дела в решении – акте правосудия, которым спор разрешается по существу, получают свое осуществление»²⁶⁶. Эффектность решения, его законность и обоснованность, правовой и социальный эффект определяют эффективность всей судебной деятельности. Тем более недопустимы любые ошибки, блокирующие эффективное действие акта правосудия. «Проверочная деятельность суда обусловлена наличием в судебном акте судебной ошибки и необходимостью ее исправления в целях эффективной судебной защиты прав, свобод и законных интересов граждан и организаций»²⁶⁷. Без эффективных проверочных производств эффективная система судопроизводства, на наш взгляд, немыслима.

Концепция эффективности гражданского судопроизводства, формулируя требования, которым оно должно отвечать, очевидно включает и права на эффективный доступ к суду, разрешающему дело по существу, право на справедливое и эффективное судебное разбирательство, а также право на эффективный доступ в суды проверочных инстанций. Эффективность не имеет смысла, если заинтересованное лицо лишено права требовать ее обеспечения. Право на эффективное судопроизводство в каждом его компоненте становится правовым механизмом, трансформирующем общие категории в конкретные результаты, определяющим основного субъекта, ответственным за реализацию требований эффективности. Как известно, «реализация права на доступ в суд и дальнейшее осуществление права на судебную защиту происходит с использованием “эффективных средств правовой (судебной) защиты”. “Средство судебной защиты” в самом общем виде можно определить как совокупность процессуальных действий, осуществляемых участниками процесса в установленном законом порядке, направленных на защиту нарушенного права»²⁶⁸. Использование в судопроизводстве эффективных средств правовой защиты позволяет также включить их в общую концепцию эффективности гражданского судопроизводства. Эффективность средства правовой защиты определяется способностью при его помощи достичь цели защиты нарушенного права с минимальными издержками.

Предложенная в настоящей книге концепция эффективности судопроизводства не включает эффективность исполнения судебных актов. Стоит признать, что научный интерес к проблемам эффективности исполнения судебных решений велик, процессуалистами проводятся серьезные исследования в этой сфере²⁶⁹. Исполнимость судебных актов справедливо рассматривается как критерий эффективной деятельности судебной власти, более других признаков характеризует ее результаты²⁷⁰. Вместе с тем предметом настоящего исследования выступают нормы гражданского и арбитражного процессуального права, урегулированная ими деятельность судов и арбитражных судов, возникающие процессуальные правоотношения. Как известно, «нормы, регулирующие порядок принудительного исполнения правоприменительных актов различных юрисдикционных органов, занимают самостоятельное место в системе российского права и не являются составной частью системы гражданского процессуального права»²⁷¹. Подчеркнем, исполнительное право рассматривается учеными в качестве самостоятельной комплексной отрасли права²⁷². Серьезной спецификой характеризуются и отношения, возникающие в связи с исполнением вступивших в законную силу судебных актов. По этим причинам эффективность исполнения судебных актов, на наш взгляд, образует научную проблему, которая может стать предметом самостоятельного исследования, выходящего за рамки изучения эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства. Подчеркнем, эффективность исполнения оказывает самое серьезное влияние на результативность судопроизводства, однако не является элементом его эффективности. Эффективность исполнения судебных решений – это важное и, несомненно, требующее учета условие эффективности судопроизводства.

Исследование проблем эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства представляется неполным без учета концепции его пропорциональности, сыгравшей важную роль при модернизации правил английского гражданского процесса в ходе реформы конца 1990-х годов. Как известно, «пропорциональность процедуры рассмотрения спора предполагает, что стоимость защиты права коррелирует с ценностью этого права»²⁷³. Требование пропорциональности затрат, закрепленное во многих нормах английских Правил гражданского судопроизводства 1998 г.²⁷⁴, способствует снижению издержек разбирательства – достижению эффективности судопроизводства. Вместе с тем концепция пропорциональности ориентирована на экономичность процессуального регламента, оптимизацию затрат, в меньшей степени она касается эффективности обращения в суд, эффективности судебного решения и деятельности проверочных инстанций.

Некоторые отечественные ученые оценивают концепцию пропорциональности весьма критически. Так, Е.Г. Стрельцова последовательного критикует ее как результат отказа от правосудия как функции государства. «Внешне, – пишет она, – теория пропорционального правосудия связана с идеей обеспечить всеобщий доступ к правосудию в пределах ограниченных ресурсов. Ее сторонники полагают, что если суды продолжат осуществлять правосудие по существу, то судебные разбирательства будут несоразмерны по стоимости как для тяжущихся сторон, так и для государства. Следствием этого будет неспособность обеспечить справедливое правосудие всем пользователям судов, что в конечном счете подорвет доверие общественности к суду и верховенство закона. В действительности же смысл пропорционального правосудия заключается в лишении возможности заинтересованного лица самостоятельно выбирать порядок судебной защиты, чтобы не “затратить ресурсов более, чем это необходимо для разрешения конкретного спора”»²⁷⁵. Модель пропорционального правосудия представляет собой воплощение идеи технической разгрузки суда, пренебрегающее основным назначением и главным смыслом правосудия, а также большинством гарантий, характерных для этого вида защиты права²⁷⁶. С высказанными категоричными суждениями трудно согласиться. Их жесткость может быть смягчена учетом опыта применения английскими судами концептуальных подходов, требующих при рассмотрении дел принимать во внимание соображения пропорциональности. Их цель состоит не в лишении заинтересованного лица возможности самостоятельно выбирать порядок судебной защиты, а в повышении эффективности судебной деятельности, в достижении целей защиты права с минимально необходимыми издержками.

Далеко не всегда ученые и практики учитывают существование двух граней эффективности судопроизводства – эффективности производства по конкретному делу и системы в целом, в масштабах всего государства. Между тем такое разграничение является важным для анализа методов и показателей оценки эффективности, подбора средств ее достижения. Стоит согласиться, что раскрытие причин неэффективности гражданского судопроизводства требует от исследователя решения двух нетождественных задач. Первая состоит в определении причин неэффективности конкретного гражданского процесса, вторая касается этих же причин на определенном социальном уровне, например, в масштабе Российской Федерации или субъекта Федерации²⁷⁷. Изучив процессуальные средства обеспечения эффективности судопроизводства по гражданским делам, М.А. Плюхина пришла к выводу об отсутствии единого понимания эффективности гражданского судопроизводства и указала две тенденции ее определения – в узком и широком смысле. Узкое понимание эффективности означает достижение целей правосудия по конкретному рассмотренному и разрешенному судом гражданскому делу, широкое понимание означает свойство, способность правосудия как вида государственной деятельности достигать поставленные перед ним цели²⁷⁸. В широком смысле М.А. Плюхина предлагает определять эффективность судопроизводства как «способность правосудия достигать цели и разрешать задачи, которые определены законом. Эффективность правосудия по гражданским делам означает принципиальную способность правосудия с помощью процессуальных средств достигать те цели и задачи, которые определены в законе»²⁷⁹. Подобное разграничение приобретает практическое значение для анализа целей, результатов и издержек гражданского судопроизводства. Сравнение целей и результатов реального судебного процесса, временных издержек и судебных расходов, которые потребовались для достижения цели, характеризует эффективность производства по конкретному делу.

Общая эффективность определяется сопоставлением всех целей гражданского судопроизводства, результатов достижения системой целей по всем делам, рассмотренным в определенном периоде, и затраты на получение таких результатов. При расчете общей эффективности издержки нередко снижаются за счет эффекта масштаба.

Вместе с тем несколько зауженным представляется взгляд М.А. Плюхиной на эффективность судопроизводства по отдельно взятому делу как на вынесение законного и обоснованного решения. Отдельно взятое судебное решение не свидетельствует о том, насколько эффективно или неэффективно отправляется правосудие в государстве в целом. Но это не мешает и не запрещает говорить о правоприменительной эффективности²⁸⁰. Подобный подход не учитывает временные издержки и судебные расходы, и, что особенно важно, результат исполнения принятого судом решения. Законное и обоснованное, но неисполнимое судебное решение – это неэффективный результат судопроизводства. Эффективность гражданского судопроизводства для разрешения конкретного спора сторон определяется не самим фактом вынесения решения, а тем эффектом, юридическим и социальным, которое оно порождает. Для конфликтов, возникающих в сфере гражданского оборота, целью разрешения становится увеличение благосостояния участников спора. Формализация правоприменительным либо иным актом некоторого состояния правовой определенности, материально-правового результата становится условием достижения экономической цели.

Предложенная концепция эффективности меняет субъекта оценки эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства. Традиционно, как известно, эффективность судебной деятельности оценивается государством. Современные представления о целях правосудия по гражданским делам вынуждают принять во внимание интересы сторон судебного процесса, требуют учета их удовлетворенности результатами разрешения дела в суде. Р. Капони подчеркивает: «Это дело сторон, а не правительства, выбирать подходящий метод разрешения споров, инициировать рассмотрение дела в суде, определять границы спора, разрешаемого судом, решать вопрос о прекращении рассмотрения дела»²⁸¹. Рациональный выбор судьбы дела основывается на соображениях эффективности, результативности и экономичности. Именно поэтому главными субъектами оценки эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства должны, на наш взгляд, стать лица, обращающиеся за судебной защитой.

Некоторые выводы

Ответом на объективную потребность в объединении взглядов на проблемы эффективности судебной деятельности и процессуального права, формировании единого понимания такой эффективности, закреплении ориентиров для ее анализа и оценки может стать концепция эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства.

Концепция эффективности гражданского судопроизводства – это система объединенных целью достижения результативности и экономичности судебной деятельности взглядов на судопроизводство как на особую форму защиты судом (арбитражным судом) прав, свобод и законных интересов, процессуальную форму реализации правовых норм, объективируемую через деятельность по рассмотрению и разрешению гражданских дел. Концепция не просто содержит определенный способ трактовки эффективности, формирует единое понимание, общий замысел, определяет руководящие идеи для ее поиска и анализа, она также становится основой для подбора средств решения практических задач по обеспечению эффективности судопроизводства.

Эффективность гражданского и арбитражного судопроизводства – это правовая категория, содержательно объединяющая эффективность реализации права на судебную защиту, эффективность судебного разбирательства, судебного решения и проверки судебных актов, становящихся результатом реализации эффективных норм процессуального права. Главными субъектами оценки эффективности судопроизводства предлагается считать лиц, обращающихся за судебной защитой.

5. Эффективность гражданского и арбитражного процессуального права

Судопроизводство как особый вид правовой деятельности является результатом реализации норм процессуального права. «Порядок гражданского судопроизводства, т. е. осуществления правосудия по гражданским делам, процессуальные действия суда и других участников процесса, процессуальные права и обязанности суда и лиц, участвующих в деле, предусмотрены процессуальным законодательством»²⁸². Эффективность процессуального права, результативность и экономичность его действия играют важнейшую роль в обеспечении эффективности судопроизводства.

Вполне закономерно обеспечение высокой эффективности процессуального права рассматривалось советскими учеными в качества важного направления его совершенствования²⁸³. Однако заметного развития это научное направление по разным причинам не получило. Как итог, актуальность проблем эффективности правового воздействия не снижается и сегодня. Ученые указывают на сложности в оценке эффективности правовых норм, измерении результативности и экономичности правового воздействия: «В условиях отсутствия полноценного и системного мониторинга процессуального законодательства говорить об эффективности тех или иных норм не позволяют и доступные статистические данные, поскольку даже при условии полноты охвата объекта исследования они отражают лишь отдельные из многих аспектов реализации процессуальных норм. В этих условиях любой вывод о более высокой или менее высокой степени эффективности действия правовой нормы имеет исключительно субъективный характер»²⁸⁴. Экспертные выводы, бесспорно, важны, но основой для выводов об эффективности норм права должны стать объективные показатели.

На наш взгляд, нормы гражданского и арбитражного процессуального права должны быть эффективными. И тому есть онтологическое объяснение. «Существование норм права, так же как и других социальных норм, зависит от их эффективности (действенности)»²⁸⁵.

Изучение эффективности норм права представляет не только самостоятельный интерес, но и как пролог к исследованию путей повышения эффективности действующего законодательства и правовой деятельности, осуществляемой на его основе. Отметим, что ученые разграничивают проблемы выявления социальной эффективности законодательства и повышения такой эффективности. «Если первая проблема завершается на уровне констатации определенной степени эффективности нормы права, закона и т. п., то проблема повышения эффективности законодательства – это проблема следующего этапа – этапа создания условий более эффективного действия законодательства»²⁸⁶. При этом, по мнению В.П. Грибанова, повышение эффективности законодательства во многих случаях не связано с изменением социального эффекта нормы, закона, поскольку, во-первых, неэффективность действия нормы подтверждается практикой, и, во-вторых, повышение эффективности законодательства зависит не только от создания новой, более качественной нормы, закона, но и от иных правовых или неправовых факторов²⁸⁷. Методологический прием разделения задачи на этапы не всегда оправдывает себя в исследованиях эффективности правовых норм, которые нередко строятся на сравнении альтернатив, оценке результативности различных приемов и способов регулирования общественных отношений. Отрыв анализа результативности действия правовых норм от прогнозов эффективности их реализации существенно снижает практическую ценность научных изысканий в соответствующей сфере.

В наиболее общем виде эффективность характеризует соотношение поставленной цели и достигнутых результатов. В науке эффективность норм права традиционно понимается как соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты²⁸⁸. Норма права социально эффективна, если согласно объективным потребностям прогрессивного развития общества она предусматривает оптимальный вариант поведения, требуемого для достижения научно обоснованной цели, и реально обеспечивает наступление фактического результата, соответствующего этой цели²⁸⁹. Очевидно, что эффективность гражданского и арбитражного процессуального права должна быть рассмотрена именно в таком аспекте, через сравнение целей и результатов действия норм процессуального права.

Приведенная позиция разделяется многими, но не всеми отечественными правоведами. Так, весьма категоричен С.А. Жинкин, традиционное понимание эффективности норм права (законодательства) как соотношение цели законодателя и реально достигнутого результата, по его мнению, вообще нуждается в корректировке. «При данном подходе цели государства в лице его соответствующих органов рассматриваются как некий абсолют … тем самым игнорируются не только социальные последствия эффективности норм, но и их влияние на человеческую личность, ее духовную и поведенческую самореализацию, а само понятие эффективности носит формальный, этатизированный характер»²⁹⁰. Позиция автора вызывает возражения. Эффективность системы правовых норм должна оцениваться в заданных при ее создании границах. Цели правовых норм определяются законодателем в процессе правотворчества. Но цели законодателя – это не только цели публичные, государственные, это также и цели, в достижении которых нуждается все общество и отдельные его члены. Законодатель, на наш взгляд, не игнорирует, а, напротив, учитывает будущие социальные последствия действия норм, их способность результативно влиять на общественные отношения для реализации как частных, так и публичных интересов, на человеческую личность, ее духовную самореализацию.

Таким образом, эффективность гражданского и арбитражного процессуального права, прежде всего, характеризует меру реализации стоящих перед ним целей и определяется путем их сравнения с фактически достигнутыми результатами правового воздействия в соответствующей области общественных отношений. Отметим, однако, что абсолютизация подхода к эффективности как соотношению цели и достигнутых результатов создает трудности в определении меры эффективности. Так, например, Ф.Н. Фаткуллин замечал, что нельзя исходить из тезиса, будто эффективность означает соответствие фактически достигнутого поставленной цели, поскольку такой подход исключает дифференциацию эффективности норм на уровни²⁹¹. Неслучайно ученые настаивают, что подобный подход не должен становиться единственным способом оценки эффективности²⁹².

Использование предложенного метода требует решения целого ряда как теоретических, так и практических задач. Прежде всего необходимо определиться с целями процессуальных норм. Эффективность норм процессуального права – это характеристика качества достижения целей, стоящих перед системой таких норм. «Именно цель в праве является объективной основой целесообразного применения норм права в рамках закона. Применение норм права сообразно с выраженной в них целью означает, что правоприменительная деятельность суда в соответствии с принципом законности должна строиться на строгом учете соотношения цели в реализуемой норме и правильного выбранного судом действия»²⁹³.

Ученые говорят о самых разных целях – функциональных и предметных, юридических и материальных. «В праве существует целая система (иерархия) целей: конечных и ближайших, прямых и опосредованных, главных и второстепенных»²⁹⁴. Рассматривая вопрос о типах целей, требующих учета при оценке эффективности правовых норм, В.И. Никитинский указывал конечные и частные непосредственные цели, перспективные и ближайшие, «материальные» и «юридические»²⁹⁵. При анализе эффективности, на наш взгляд, в первую очередь стоит учитывать существование ступенчатых и неступенчатых целей, ведь именно с их достижением может сравниваться результат правового воздействия для определения эффективности процессуальных норм. К ступенчатым целям ученые относят те, которые достижимы в большей или меньшей степени, причем эта степень может колебаться от нуля до какой-то установленной величины, трактуемой как максимально возможная степень достижения цели, или может не иметь установленной верхней границы. К неступенчатым относятся цели, которые могут быть либо достигнуты полностью, либо не достигнуты совсем²⁹⁶. Примеры ступенчатых целей в гражданском судопроизводстве – это укрепление законности и правопорядка, предупреждение правонарушений (ст. 2 ГПК РФ, ч. 4 ст. 2 АПК РФ); формирование уважительного отношения к закону и суду (ст. 2 ГПК РФ, ч. 5 ст. 2 АПК РФ); содействие становлению и развитию партнерских деловых отношений, формированию обычаев и этики делового оборота (ч. 6 ст. 2 АПК РФ). Они реализуются в процессе реализации норм процессуального права, достижимы в большей или меньшей степени, характеризуют некоторый уровень эффективности. В сфере гражданской юрисдикции в качестве ступенчатой может оцениваться цель повышения уровня исполнения судебных актов. Основная же цель гражданского судопроизводства – защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, ее субъектов, муниципальных образований, других лиц (ст. 2 ГПК РФ, ч. 1 ст. 2 АПК РФ) – относится к категории неступенчатых. В производстве по конкретному делу она может быть либо реализована полностью, либо не достигнута вообще, и тогда нарушенное право останется незащищенным. Но все это цели судопроизводства, деятельности по рассмотрению и разрешению гражданских дел. Целью же гражданского и арбитражного процессуального права (как основы для оценки эффективности норм последнего) следует рассматривать такое воздействие на волю и сознание вовлеченных в процессуальную деятельность лиц, которое позволило бы при рассмотрении конкретных дел достичь установленных законом целей судопроизводства.

Анализ гражданского и арбитражного процессуального права в системе с социальными результатами его действия дает возможность выявить функции отдельных норм (как элементов), а в дальнейшем и цели, принимая во внимание определенное социальное содержание, ради которого такие нормы закрепляются в законе. По общему правилу, как известно, цель правовой нормы не может быть извлечена из нее непосредственно, иначе по-прежнему остается возможность отождествить разные формально-абстрактные формы этих целей без учета того конкретного социального содержания, ради которого правовая норма принимается²⁹⁷. Процессуальные нормы бесспорно наполнены социальным содержанием. Цели процессуального права – это система правовых целей его норм, в совокупности направленных на оказание социально полезного результативного воздействия на волю и сознание вовлеченных в процессуальную деятельность лиц.

Социальное значение цели процессуальной нормы выходит далеко за пределы системы отраслевого правового регулирования. Недаром в литературе отмечалось, что содержащаяся в норме права всеобщая мера абстрактного равенства социально неоднородных субъектов в тех особенных формах, которые присущи каждой сфере общественной жизни, является критерием эффективности деятельности всего общественного целого по приведению его отношений к общему типу²⁹⁸. В оценке социальной полезности процессуальных норм неоценимую помощь могут оказать современные методы исследования эффективности права. Так, принято считать, что экономической задачей процессуального права является минимизация суммы административных издержек и издержек ошибок²⁹⁹.

В правовых нормах законодатель нередко формализует цели всей системы социального управления (как правило, в декларативных нормах). Так, например, в ч. 1 ст. 7 Конституции РФ указывается на то, что Российская Федерация – это социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Гражданское и арбитражное судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду. Реализацию норм процессуального права как в целом, так и в ходе производства по конкретному делу, можно считать эффективной тогда, когда она вносит вклад в достижение целей всей системы социального управления, в создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека.

Однако цели процессуальных и материальных норм не должны смешиваться в исследованиях их эффективности. Вызывает возражения позиция И.А. Иконицкой, по ее мнению, при анализе эффективности действия процессуальной нормы следует в первую очередь выявить цель соответствующей материальной нормы и тот результат, который достигается этой нормой при помощи исследуемых процессуальных норм³⁰⁰. Подобный подход неприемлем, поскольку действие процессуальных норм, их результаты подменяются действием норм материально-правовых.

В правовой доктрине предложено учитывать не только цели, но и факторы, определяющие их содержание. Как отмечает Е.П. Губин, «являясь объективной предпосылкой в процессе формирования законодательства, интересы выступают в качестве одного из обязательных условий его эффективности. Эффективность законодательства, по его мнению, всегда производна, зависима от интересов, нашедших в нем свое выражение»301. Равным образом эффективность процессуального права будет обусловлена реализацией охраняемых законом как частных, так и публичных интересов, нашедших отражение в целях его норм.

Таким образом, основной целью гражданского и арбитражного процессуального права как системы правовых целей его норм необходимо признать социально полезное воздействие на волю и сознание, поведение вовлеченных в процессуальную деятельность лиц, обеспечивающее максимально полную реализацию определенных законом целей судопроизводства при рассмотрении конкретных дел судом.

Оценка эффективности конкретной процессуальной нормы предполагает выявление ее непосредственной цели. По некоторым оценкам, установление, измерение цели закона весьма проблематично, если вообще возможно³⁰². Такие тезисы вызывают возражение. Правовое регулирование не может быть бесцельным. Цели правовых норм должны быть установлены. «Цели отдельных норм способны оказывать наибольшее воздействие на отдельного субъекта. Это объясняется тем, что они отличаются большей конкретностью, привязаны к четко определенным, довольно узким вопросам отношений между субъектами»³⁰³. Что же считать такой целью? Весьма сложная методика установления целей правовых норм, основанная на их телеологическом анализе, изучении инициативных документов, предшествовавших принятию таких норм, формулировании операциональных определений, была предложена в середине 1980-х годов В.В. Глазыриным и В.И. Никитинским. Отдавая должное достижениям советских ученых, нельзя согласиться с итоговым их выводом – «понимание цели правовой нормы в конечном счете также регулирует поведение ее адресатов, но не через формальные признаки возможного должного поведения, а путем указания на те материальные результаты, достижению которых должно служить поведение людей»³⁰⁴. Очевидно, что попытка сделать целью правовой нормы материальный результат заводит оценку ее эффективности в тупик. Непосредственная цель правовой нормы – результативное воздействие на волю и сознание адресата правового предписания в направлении, заданном диспозицией такой нормы. Соответственно, непосредственной целью нормы процессуального права может быть признано воздействие на волю и сознание субъекта процессуальной деятельности.

По некоторым оценкам, непосредственные цели являются конкретизацией широких социальных целей уголовно-процессуальных норм, которые достигаются как раз посредством реализации непосредственных целей³⁰⁵. Вывод очевидный, но практически малополезный. Крайне сложно воспроизвести мысленную операцию, c помощью которой законодатель объединил непосредственные цели отдельных норм в широкие социальные цели всей системы таких норм. Более результативным видится иной прием – выделение непосредственной цели из диспозиции правовой нормы. Ф.Н. Фаткуллиным было отмечено, что в диспозиции запрограммировано направление, в каком правовая норма должна воздействовать на общественные отношения, там в положительной или отрицательной форме дана та модель поведения, которой должны следовать участники регулируемых отношений³⁰⁶. На наш взгляд, именно реализацию участниками заложенной в норме модели можно считать непосредственной ее целью. Достижение этой цели определяет результативность правового предписания. Таким образом, непосредственной целью нормы процессуального права необходимо считать реализацию субъектами процессуальных отношений заложенной в ней модели, достигаемую либо процессуальными действиями, либо отказом от их совершения.

А.А. Мельников полагал, что нормы гражданского процессуального законодательства имеют своей задачей обеспечить правильное и быстрое рассмотрение и разрешение гражданских дел³⁰⁷. Решение этих задач позволяет говорить об эффективности. Вместе с тем правильное и быстрое разрешение дел обеспечивается не правилами, нормами, правовыми текстами, а действиями. Такие действия, на наш взгляд, должны быть упорядоченными и рациональными. Процессуальное право, как известно, упорядочивает действия. На наш взгляд, процессуальное право может стать инструментом рационализации таких действий, стимулировать наиболее целесообразную и экономичную активность участников процессуальных отношений. С учетом этого важной целью гражданского и арбитражного процессуального права является рационализация поведения лиц, вовлеченных в процессуальную деятельность, формирование системы стимулов для наиболее результативной и при этом экономичной деятельности.

Признание за процессуальным правом нескольких целей, объединенных функциональным единством, открывает дискуссию о возможных уровнях (степенях, мерах) его эффективности. Так, в теории предложено выделять четыре степени (уровня) эффективности правовых норм: неэффективные, малоэффективные, среднеэффективные и высокоэффективные³⁰⁸. Разная степень эффективности отдельных правовых норм закономерно отражается на эффективности их систем. Полагаем возможным говорить о нескольких уровнях (степенях) эффективности процессуальных институтов и процессуального права в целом. Высокоэффективным следует признавать процессуальное право (его институты либо комплексы правовых норм) тогда, когда его реализация обеспечивает достижение всех определенных законом целей.