Текст книги "Сквозь Время"

Глава II
Divide et impera[10]10
  Разделяй и властвуй (лат.) – стратегия, где группам власти препятствуют соединиться и стать более мощными, так как обычно труднее разбить существующие структуры власти. Эффективное использование этой техники позволяет небольшими силами управлять теми, кто вместе имеет большую власть (или имел бы большую власть, если они могли бы объединяться).


[Закрыть]

Наасс оттащил тело Президента в угол, затем расположился в большом удобном кресле. Оно среагировало, подстроившись под его позу.

Фэд осмотрел кабинет.

«Неужели вот здесь и принимаются все судьбоносные для Сообщества решения? – думал он. – Как-то и не впечатляет даже. Но ничего, пообвыкнусь. Пора действовать».

Он вызвал Рута Терранна, поручил настроить центральный информационный канал и подготовить к демонстрации материал с сенсационным разоблачением.

Когда всё оказалось готово, Наасс обратился к гражданам со своим первым Посланием:

– Уважаемые и досточтимые граждане Сообщества! Меня зовут Фэд Наасс, я обращаюсь к вам из кабинета бывшего Президента Вима Луутусса. Он и некоторые его приспешники оказались недостойны доверия, какое мы все оказали им, выбрав на столь высокие и ответственные посты. Я располагаю сенсационным материалом с разоблачением низменных, чудовищных страстей Луутусса и его прихвостней. Они предавались порокам, уповая на статус неприкосновенности, но нашёлся смелый человек, достойный гражданин сенатор Лим Роомм. Это ему удалось получить неопровержимые доказательства мерзких наклонностей бывшего Президента и его приспешников.

Пособники Луутусса жестоко расправились с сенатором Рооммом. Но все доказательства он успел передать мне. И сейчас вы увидите то, что от всех вас тщательно пытались скрыть Луутусс и его сообщники. Но вначале я прошу почтить память сенатора, одного из достойнейших граждан Сообщества. Вот что с ним сделали те, кому мы доверили высокие полномочия представлять наши интересы и чаяния. Смотрите, люди. Я специально не буду ничего комментировать, вы сами всё увидите и, уверен, сделаете правильные выводы.

Наасс кивнул Терранну и тот запустил материал в эфир.

Сначала пошли жуткие кадры расправы над сенатором, сделанные Наассом и своевременно переданные Руту Терранну. Затем началось то, чего никто из граждан Сообщества и представить себе не мог.

Президент и наиболее известные министры пьянствовали и вульгарно вели себя в каком-то шикарно обставленном помещении. И всё бы ничего, но когда появились испуганные, жмущиеся обнажённые дети – девочки и мальчики восьми-десяти лет, которых Президент и министры начали любовно гладить, а потом совершать акты сексуального характера, Терранн расширенными глазами посмотрел на Фэда.

– Откуда у вас это, господин Наасс?! – спросил он растерянно.

Тот скорбно вздохнул:

– Это мне передал мой друг Лим Роомм. Пока вы штурмовали апартаменты, я побывал у него, чтобы поблагодарить достойного человека не побоявшегося открыть пусть неприглядную, но правду. Однако, зайдя к нему, увидел лишь последствия ужасной расправы. Он погиб, до конца выполнив долг достойного гражданина.

– Так вы затеяли переворот, потому что к вам попали эти разоблачительные материалы? – спросил Бес.

И Наасс, и Терранн обернулись на голос.

Иван стоял, расставив ноги, держа в опущенной правой руке лучемёт.

От его позы веяло непоколебимостью человека, оказавшегося в привычной обстановке.

– Да, вы правы. Я не сказал вам этого сразу лишь потому, что тогда ещё не пришло время, а сейчас вы вместе со всеми узнали правду.

– Вы правильно сделали, что убили его, – сказал Бес, глянув на труп Луутусса. – Остальные, принимавшие участие в этой мерзости тоже не должны жить.

– Нет, Президента убил не я. Он был мёртв, когда я зашёл в кабинет. Видимо, его приспешники, что-то почуяв, начали заметать следы. А что касается их самих, сейчас мы этим займёмся.

Он вновь обратился к гражданам Сообщества:

– Вот, досточтимые граждане, чем занимались наши министры и Президент вместо честного служения народу и интересам Сообщества. Президент уже мёртв, он убит своими же пособниками, опасавшимися разоблачения, вот его тело.

Наасс кивнул Терранну, и в экраны персоников граждан вплыло изображение бездыханного тела Луутусса, ничком лежащее в углу кабинета.

А Фэд продолжил:

– Все его приспешники здесь, в «Луче». Мы не станем оттягивать время и испытывать ваше терпение, благодаря которому вы все, уверен, сдерживаете бушующее в вас негодование. Мы не будем дожидаться решения суда и приговора всех виновных к нейтрализации. Её, к слову, может и не быть. Ведь все они обладают колоссальным влиянием и связями, не мне вам об этом рассказывать. Так что эти мерзавцы вполне могут повлиять на решение судей. Казнь всех этих низменных похотливых мразей состоится немедленно. Проявите немного терпения и вы всё увидите своими глазами. Справедливость восторжествует. Да здравствует Сообщество!

Наасс направился к выходу из кабинета, сказав на ходу:

– Рут, позаботься, чтобы люди могли увидеть казнь всех недостойных министров. Это станет одним из завершающих аккордов нашего быстрого возмездия. Думаю, после увиденного разврата ни один из наших доблестных генералов не отдаст приказ о штурме «Луча», чтобы обезвредить нас.

Фэд шёл по коридору в сторону залов, где заседали члены обеих палат Сообщества, находящиеся сейчас под охраной его бойцов. Он вспоминал, как втайне ото всех сам лично собирал уличных мерзавцев со всей Восточной сети улиц, имеющих склонность к педофилии. Он пообещал им приятное развлечение с новыми мальчиками и девочками, на что те с радостью согласились. Ещё бы! Сам смотрящий устраивает для них веселье!

Единственным условием стало то, что они должны максимально похоже загримироваться под правительственных министров, а один – под Президента Сообщества. Затея мерзавцам понравилась, так они ещё не веселились, и они сделали всё возможное, чтобы выполнить условие. Получилось весьма и весьма похоже, этому поспособствовал бывший гримёр из их компании, служивший когда-то в театре.

Затем началась оргия. Наасс всё незаметно фиксировал на персоник, стиснув от отвращения зубы и часто закрывая глаза, не в силах видеть эту пакость. Звук здесь не требовался, достаточно было одного изображения. Получилось непрофессионально, но эффект скрытой съёмки компенсировал недостаток.

Потом, когда беспризорные дети, собранные также на улицах, находились в одной из комнат, Наасс лично убил каждого похотливого скота, стреляя из лучемёта по причинным местам гадов. Они кричали и в ужасе метались по комнате. Но Фэд методично, одного за другим стрелял их, не чувствуя облегчения, и снова стрелял, пока не убил всех.

Детей он передал в лучший в его Восточной сети улиц приют и взял заведение под свою опеку, чем несказанно удивил хозяйку приюта – пожилую женщину с добрыми усталыми глазами. Ведь она считала его преступником. А он оказался человеком с сострадающей душой.

Трупы Наасс облил кислотой, поставил строительного робота, и тот навсегда замуровал вход в комнату.

Зайдя в палату Главного Собрания, Фэд приказал построить заложников в две шеренги, лицом к лицу.

Проходя посреди строя, смотрящий периодически указывал на кого-либо. Таких тут же хватали нейтрализованные бойцы и равнодушно, не обращая внимания на крики и сопротивление иных, волокли в сторону.

Из указанных Фэдом заложников образовалась кучка в тридцать человек, состоящая из ключевых министров правительства конфедерации. Их всех выстроили у стены в одну неровную линию. Некоторые пытались сохранять достоинство и дерзко смотрели в глаза солдатам, стоящим в шеренге напротив. Другие, наоборот, жались пугливо, боясь глядеть на вооружённых людей.

Бес с презрением смотрел на этих ублюдков, тайно тешащих низменные порочные наклонности, издеваясь над детьми, и нисколько не жалел ни одного из них. Он и сам со спокойной совестью убил бы каждого, но ощущение, что это не его война и он здесь лишний, не покидало капитана. Он просто стоял и смотрел.

Один из охранников Наасса и по совместительству командир одной из рот, влекомый чувством справедливого возмездия, взялся командовать расстрелом.

Как подозревал Иван, никто из здешних понятия не имел о правильной процедуре расстрела, да он и сам толком не знал. Ещё в той, мирной жизни, до войны, он видел в старых кинофильмах, как это происходит, и только. А пленных противников из войск диктатора он стрелял и резал без всяких формальностей – быстро и равнодушно.

«У них тут нейтрализация, гуманное общество будущего», – язвительно подумал капитан и снова поймал себя на мысли, что принимает всё происходящее отстранённо, как в кино, что ли. Или как в книге.

Охранник скомандовал:

– Приготовиться!

Нейтрализованные солдаты подняли лучемёты, кто на уровень груди, кто – живота.

«Странно, – подумал Бес, глядя, как бойцы недружно выполнили команду. – Они-то должны знать, ведь все, как и я, из прошлого. Хотя, если я сам точно не знаю, почему они должны? Они что, специальная расстрельная команда?»

До стоящих у стены министров вдруг дошло, что с ними собираются сделать. Лица и позы многих исказила нахлынувшая паника, а кто-то и впрямь мужественно воспринял неизбежное, лишь смертельно побледнев.

– Огонь! – скомандовал охранник.

Из лучемётов вырвались стремительные лучи, впиваясь в скручиваемые болью тела, прожигая их насквозь, оплавляя за ними стену. По ней вверх скользнуло жадное пламя, но, не найдя пищи, угасло. Лишь в глубине оплавленных отверстий светились злые глазки безжалостных шершней. Скорченные агонизирующие тела попадали на пол.

Среди заложников по залу прокатился единый выдох ужаса. В страхе все оцепенело уставились на равнодушных солдат.

Фэд вернулся в кабинет Президента и вновь обратился к народу:

– Возмездие свершилось, уважаемые и досточтимые граждане. Быстрое и справедливое. Уверен, любой из вас на моём месте принял бы такое решение. Хочу сообщить, что на этом карающая рука народа не остановится. В ближайшие часы я займусь всеми ключевыми фигурами причастными к распределению бюджетных средств. В моём распоряжении имеются разоблачительные материалы на каждого из них, переданные Лимом Рооммом. Даю слово, ни один из виновных не уйдёт от наказания.

Наверняка многие спросят, почему я самовольно присвоил неограниченные полномочия. Но вначале ответьте на мой вопрос, уважаемые и досточтимые граждане. Возможно ли привлечь к настоящей суровой ответственности хоть одного из тех, кто ворует у народа, получив доверие на представление его интересов на государственном уровне? Я знаю, вы скажете – «нет, не возможно».

Вот поэтому я, Фэд Наасс, простой человек с улиц Саант-Тирритта взял на себя эту нелёгкую ношу принятия непростых решений. Я, всю жизнь проведший на улицах города, по-настоящему знаю чаяния обычных людей, многие из которых никогда не видели неба и никогда бы не увидели, если бы не моё, тяжело давшееся мне решение, прийти и всё изменить. Изменить жизнь рядовых людей. И первое, что я сделаю – отменю плату за выход через энергетические уровни во всех городах. Пусть люди увидят небо, недоступное им ранее из-за нехватки ассигнаций. А для жителей нижних и средних уровней я снижу стоимость перехода с яруса на ярус, и многие смогут увидеть свои города и окрестности с высоты вип-уровня. Но мне нужна ваша поддержка. Выдвинете меня полномочным представителем, и мои обещания станут реальностью. Предлагаю через семьдесят два часа провести референдум, где каждый сможет высказать своё мнение: хочет ли он перемен к лучшему или желает жить без надежды на будущее.

Позвольте на этом окончить короткое обращение, уважаемые и досточтимые граждане. Я верю, вы примете единственно правильное решение, добро и справедливость восторжествуют. Да здравствует Сообщество!

Наасс кивнул Терранну, и тот отключил соединение.

– Так, Рут, теперь мне нужен список и голографии всех руководителей департаментов и служб, имеющих доступ к распределению бюджетных средств, – сказал Фэд.

Получив желаемое, смотрящий вновь направился к заложникам и отдал распоряжение одному из ротных выявить всех, кто на своё несчастье оказался здесь.

Через некоторое время людей собрали у той же стены, где лежали расстрелянные министры. Многие не выдерживали и срывались в истерику, кто-то терял сознание.

Посчитав, что они дошли до нужного состояния, Наасс распорядился заводить по очереди в отдельную комнату руководителя какого-либо департамента и его заместителей.

Когда привели первых, Наасс стоял посреди комнаты, широко расставив ноги, раскачиваясь с пятки на носок. Сильные руки с засученными по локоть рукавами рубахи он держал в карманах брюк. Позади смотрящего расположились трое громил-охранников со зверскими физиономиями.

Первые вошедшие нерешительно топтались у входа, на них напирали другие, подталкиваемые сзади равнодушными солдатами.

– Смелее, господа, – с показушным радушием проговорил Наасс, не меняя угрожающей позы. – Воровать у народа не боитесь, так чего же здесь, у его представителя мнётесь? Заходите, раз уж заглянули на огонёк.

Фэд глянул на активированный персоник, сверяя внешность чиновника и читая его имя.

– Так, кто тут у нас? Ага, господин Тан Воосс, собственной персоной, с заместителями. Вы осуществляете контроль над внебюджетными фондами, верно? Верно. Потрудитесь объяснить, как в конфедерации осуществляется реализация социальных и экономических программ, как проходит строго целевое использование средств этих фондов. Я слушаю со всем вниманием… Ну, что молчите-то?

Воосс начал что-то мямлить, путаясь и прерываясь, в конце концов, совсем замолк, со страхом глядя на Наасса.

Фэд сокрушённо вздохнул:

– Ясно. Воруешь, значит.

Он подошёл почти вплотную и ударил Воосса кулаком в лицо. От хлёсткого и сильного удара тот упал, из его носа и разбитых губ потекла кровь. Остальные в страхе попятились и, натолкнувшись на закрытую дверь, сжались у входа.

– Вставай, – бесстрастно сказал смотрящий.

Воосс с трудом поднялся, закрывая изнеженной ладонью нос и губы. Кровь обильно полилась на его дорогой костюм.

– Бьюсь об заклад, – жёстко усмехнулся Фэд, – что тебя, остолопа, ни разу в жизни не то что не били, а даже подзатыльника не давали. Ты рос в благополучной семье и всегда знал, что твоё будущее обеспечено связями и влиянием родственников. Как говорили когда-то, ты из «золотой молодёжи». Ты с детства получал всё самое лучшее, считая, что так и должно быть, даже не задумываясь, что есть люди, никогда не видевшие неба. А когда ты получил этот пост и стал воровать у тех, кто этого неба так и не увидит, умело списывая нецелевые расходы, то и представить себе не мог, что кто-то тебя будет за это бить. Максимум, что тебе грозило – нейтрализация, но при твоих-то связях и возможностях всё свелось бы к простому отстранению от должности.

Вот бы наш бывший Президент лупил вас всех, да чтоб народу это показывали! Тогда бы вы точно меньше воровать стали, а то, глядишь, и совсем прекратили бы. И никакая показная борьба с коррупцией не понадобилась бы. А то, что это за наказание – отстранение от должности?

Наасс снова ударил сильно и хлёстко. Воосс вновь упал и заскулил у ног смотрящего. Фэд начал пинать его и бил долго, обстоятельно, выбирая наиболее удобную позицию для очередного удара. Руками или ногой поворачивал голову или тело избиваемого так, чтобы удар был наиболее болезненным. Бил, пока не устал.

Тело Воосса конвульсивно вздрагивало, похоже, он не раз терял сознание, от ударов приходил в себя и снова проваливался в спасительную темноту.

Его заместители едва держались на ногах, смертельно бледные от страха.

Наасс, тяжело дыша, подошёл к персонику.

– Так, кто тут первый заместитель этой жалкой кучи дерьма? – проговорил он зловеще.

– Не надо! – воскликнул один, упав на колени. – Прошу вас, не надо!

Фэд подошёл к нему ближе. По мере его приближения человечек сжимался всё больше, странно уменьшаясь в размерах и закрываясь руками.

– Встань, – сказал смотрящий.

Заместитель, отказываясь, мелко затряс головой.

– Не бойся, не стану я тебя бить, – пообещал Наасс.

Человечек всё также тряс головой.

– Ну, ладно, – вздохнул Фэд и присел перед ним на корточки. – Если я тебя назначу на его пост, будешь воровать?

Заместитель опять затряс головой.

– Правда, не будешь, не обманываешь меня? – куражился Наасс, с презрением глядя на жалкое ничтожество, сжавшееся у его ног.

– Н-н-н-нет, н-н-не б-б-буд-ду, – заикаясь, выговорил заместитель.

– А вы? – спросил Фэд, подняв глаза на стоящих бледных замов.

Те в страхе отрицательно затрясли головами.

– Не слышу, – спокойно сказал смотрящий.

– Не будем, – вразнобой ответили замы.

– Ну, смотрите, я потом проверю, и если что-то не так, с каждым произойдёт то же самое, – Фэд кивнул в сторону едва подающего признаки жизни Воосса. – Этого на нейтрализацию, этих к остальным заложникам. И давай следующих по списку, – обратился он к охранникам. – Сейчас будете работать вы, а я отдохну немного.

В конце концов, грязная мясницкая работа была завершена. Всех приговорённых Фэдом к нейтрализации, избитых до полусмерти, буквально свалили в одну кучу. Среди них оказались и министр внутренних дел, и Директор Управления Департамента Полиции Рон Саарр.

Наасс приказал подвергнуть их всех нейтрализации.

Бес вновь увидел эти странные то ли приборы, то ли оружие, которые успел рассмотреть перед тем, как потерять сознание от удара прикладом.

Нейтрализованных показали по информационному каналу, с комментариями Фэда о том, кто это, за что их подвергли нейтрализации, и что все они будут до конца жизни искупать вину в лунных шахтах.

Затем Фэд дал распоряжение Руту, чтобы тот нашёл возможность связаться с командиром любого крейсера.

Рут немного повозился с персоником и кивнул.

Фэд подошёл и увидел на экране человека в звании лейтенант-командора, с резкими чертами худощавого волевого лица. По случайному совпадению Рут соединился с командиром, отдавшим приказ открыть огонь по терминалу и чуть не сорвавшим Фэду всю операцию по захвату власти.

– Да здравствует Сообщество, – произнёс Фэд.

– Да здравствует Сообщество, – отозвался военный. – Чем могу быть полезен, любезный?

Наасс мгновенно вспомнил насмешливый тон почившего Президента, но внешне остался невозмутим.

– Господин лейтенант-командор, я хотел просить у вас разрешения на переправку к вам группы нейтрализованных чиновников, виновных в растратах и присвоении государственных средств. Среди них есть и те, кто в угоду интересам Коалиции принимал необоснованные решения о сокращении расходов на оборону и даже об утилизации новейших образцов средних крейсеров, необходимых для защиты рубежей конфедерации. Полученные от сенатора Роомма доказательства их вины позволили мне провести немедленную нейтрализацию. Я был бы вам признателен, если бы вы рассмотрели мою просьбу и приняли её. Этих негодяев ждут лунные шахты, там им самое место.

– Я слушал ваше обращение к гражданам, – сказал офицер. – Однако вы нейтрализовали государственных служащих без решения суда.

– Господин лейтенант-командор, вы не хуже меня знаете нашу судебную систему и её заискивание перед чиновниками высокого ранга. Я уже не говорю о толпах пронырливых адвокатов и продажных прокурорах. Здесь нужна решительность и бескомпромиссность, иначе им всем удастся уйти от ответственности.

– Также вы совершили чудовищный акт расстрела. Это давно запрещено законом, – продолжил офицер.

– А разве этим мразям есть другое наказание, господин лейтенант-командор? Наш суд подверг бы их всего лишь нейтрализации. И то, зная его методы работы, я очень сомневаюсь в таком результате. Вы на моём месте поступили бы иначе?

Фэд увидел, как потеплел холодный доселе взгляд собеседника.

– Я должен получить разрешение у командира звена. Он обратится к комполка, а тот к Командующему флотом, – сказал лейтенант-командор.

– Я понимаю, – ответил Наасс, – и буду согласен с любым решением.

Он отошёл от персоника лишь с одной мыслью:

«Если сейчас не получится, то вряд ли выйдет и с референдумом. Тогда придётся запускать последний козырь – Кристалл Времени и открыто заявлять о возможном изменении Хода Истории. Конечно, авантюра. Но разве всё затеянное имеет иное название?»

Через несколько часов томительного ожидания Наасс получил согласие.

«Получилось! Получилось!!!» – мысленно ликовал он, стараясь не выдать чувств.

Всех нейтрализованных погнали по бесконечным шикарным цветущим коридорам, правда, кое-где подпорченным при штурме, к терминалу, где высадился Наасс и остальные. Остатки крохотного пятачка висящего над пропастью позволяли произвести как высадку десанта, так и посадку людей в катер.

Наасс расценил отказ военных от высадки десанта на этом пятачке, как хороший знак. Никакой заградительный взвод и минирование развороченных шлюзов не удержали бы штурмующих. Конечно, первые погибли бы, но остальные обязательно ворвались бы в «Луч», и тогда ему пришлось бы прощаться с жизнью. Но он был готов к этому, так как поставил на карту всё и у него получилось.

На катере находился тот самый лейтенант-командор. После того, как нейтрализованных приняли на борт, он отдал Наассу установленное приветствие – чётко приложил правую руку к левому плечу и также чётко вернул её в исходное положение.

Фэд повторил приветствие, вновь мысленно возликовав: военные признали его, а это явный успех, потому что давно известно – любая власть держится на штыках.

Катер оторвался от пятачка и направился в сторону среднего крейсера, грозная махина которого, подавляя размерами и мощью, висела напротив взорванного терминала. Пушки по-прежнему оставались направленными на здание, но сейчас Наасс не видел в них смертельной опасности для себя.

«Вот и всё, – думал удовлетворённо он, – ключевых руководителей я ликвидировал, теперь власть почти полностью в моих руках. Можно с большой долей вероятности предположить, что я стану полномочным представителем от граждан Сообщества, а потом и Президентом. Обе палаты – Главное Собрание и Высочайший Совет Сообщества я распущу, а в новый состав войдут подконтрольные мне люди. Моя власть станет практически неограниченной. Да здравствует Президент Фэд Наасс! Да здравствует Сообщество!»

Время тянулось медленно. Никого из мятежников и заложников напряжение не отпускало ни на минуту. Исключение составляли лишь нейтрализованные солдаты. Они продолжали исполнять внушённую им задачу, равнодушно воспринимая окружающую действительность.

Наасс, сохраняя внешнее спокойствие, внутренне оставался напряжён до предела. Чтобы как-то успокоиться, он постоянно перемещался по вип-ярусу на движущихся дорожках, а иногда и пешком, проверяя надёжность постов, охраны заложников, смотрел, как расположены вокруг «Луча» крейсеры военных и флаеры полицейских, не готовятся ли они к штурму.

Матешин понимал состояние Наасса. Он и сам был напряжён, так как лучше других знал психологию военных. Однако он сознавал, что те люди дисциплинированные и без приказа действовать не начнут.

Бывают, конечно, исключения, как с командиром крейсера, отдавшим приказ на огонь по терминалу. Но в той ситуации он действовал абсолютно верно, и всё же, судя по всему, получил взыскание за самовольство. Поэтому офицер в разговоре с Наассом упомянул о необходимости получения разрешений от вышестоящих командиров. А потом лично прибыл для передачи нейтрализованных лиц, хотя мог поручить это любому своему подчинённому.

К началу проведения референдума случилось то, что и должно было случиться – граждане конфедерации разделились на два лагеря: одни полностью поддерживали повстанцев, другие требовали немедленного штурма и наказания мятежников, виновных в гибели Президента, министров, незаконной нейтрализации десятков ключевых чиновников.

Естественно, сторону Наасса приняли наиболее обездоленные, а также часть жителей средних ярусов городов Сообщества. Им всем хотелось получить обещанные послабления в режиме перехода за энергетический пояс и с яруса на ярус.

Их идейными противниками стали наиболее состоятельные граждане мегаполисов.

Появились и те, кто пока не принял для себя окончательного решения и колебался, взвешивая все «за» и «против».

Среди последних был и Ритан Поолл. Он знал о незаконном Кристалле Времени, но ничего не говорил Эсс и её родителям, считая информацию секретной. Поолл принимал мятежников за преступников, достойных безусловной нейтрализации но, как и подавляющее большинство граждан пришёл в ужас, узнав о злодеяниях верхушки власти.

Эсс и её родственники считали, что преступники – бывший Президент и его клика, и без колебаний примкнули к лагерю сторонников мятежа, стыдясь, что в своё время отдали голоса недостойным. Скорая расправа произвёла на интеллигентных людей сильное воздействие, но они приняли её как неизбежную кару выродкам в наказание за зло более чудовищное, нанесённое беззащитным детям.

Информационные каналы, дурея от радости, что появилась такая тема для обсуждения, эксплуатировали её всяк на свой лад, выжимая из неё максимум возможного. Повсюду в режиме реального времени проходили дебаты с участием наиболее известных политиков. Они с умным видом и апломбом высказывали своё мнение, видение дальнейших событий, убеждали граждан в правильности или неправильности выбора той или иной позиции.

Им апеллировали идейные противники. Они утверждали, что представленные так называемые доказательства, порочащие доброе имя и честь Президента и министров, есть не что иное, как грязная инсинуация. Эти, с позволения сказать, доказательства необходимо подвергнуть тщательной экспертизе, а пока никакого референдума проводить нельзя, проведение его в таких условиях невозможно в принципе, о каком референдуме можно говорить, если нарушается сама суть его?

Порой такие дебаты заканчивались скандалами с переходом на личности, а то дело доходило и до драки, к дополнительной едва скрываемой радости ведущих, радеющих за повышение рейтингов.

Мятежники в «Луче» настроили все каналы на приём и пытались анализировать поступающую информацию.

Оставались военные, пока хранящие молчание. И это нервировало Фэда более всего.

В конце концов, он стал-таки полномочным представителем. Это окончательно раскололо Сообщество на два политических лагеря.

У противников Наасса появился свой лидер.

К этому времени Фэд отпустил заложников и распустил Главное Собрание и Высочайший Совет Сообщества.

Военные, лишённые министра обороны, расстрелянного в числе других, тоже разделились.

Началась гражданская война.

По информационным каналам поступали сообщения о повсеместно вспыхивающих вооружённых столкновениях не только по политическим разногласиям, но и этнической нетерпимости в некоторых регионах конфедерации; о возрастающем день ото дня количестве жертв.

Несмотря на утверждение о том, что народ Сообщества давно един, реальность выглядела куда как иначе.

Наасс метался, будто разъярённый тигр, понимая, что почти не контролирует ситуацию, несмотря на доверие граждан. Ему не хватало знаний, умения и политического авторитета, тянуть в одиночку такую ношу оказалось не по силам. Чтобы исправить критическое положение, он распорядился о проведении выборов в Главное Собрание и высочайший Совет, назначил новых ключевых министров и чиновников обезглавленных департаментов и служб. Государственная машина с пробуксовками начала выбираться из трясины. Дело пошло на лад.

Ослаблением Сообщества воспользовалась Коалиция и стала осуществлять первые попытки захвата чужих колоний на планетах Солнечной системы. Нависшая угроза извне побудила Наасса пойти на заключение перемирия с лидером оппозиции, но тот ответил решительным отказом, сообщив, что ни при каких обстоятельствах не пойдёт на соглашения с мятежниками и будет своими силами защищать подконтрольную ему территорию Сообщества, а также колонии на планетах, принявших его сторону.

Кровавые локальные конфликты между противоборствующими сторонами вспыхнули с новой силой.

Как только в Коалиции поняли, что прежним Сообществу уже не быть и его силы окончательно раздроблены, то более агрессивно заговорили об имперских интересах и усилили военное вторжение на территории и колонии соседа, всё ещё не объявляя ему войну.

Разрозненные вооружённые силы конфедерации и впрямь уступали натиску единой военной машины Коалиции, но всё ещё оставались боеспособны.

На протяжении этих месяцев, пока Наасс невероятным напряжением волевых качеств пытался сохранить за собой полученную власть, Рут и Мии оказались предоставлены самим себе, чему были очень рады.

Они заняли чьи-то роскошные апартаменты, брошенные бывшими хозяевами, не захотевшими признать новую власть, и почти не покидали их, переполненные счастьем взаимной любви. Творившееся за пределами уютного гнёздышка их не интересовало. Пусть рушатся и создаются империи, гибнут народы и цивилизации, главное – они вдвоём, ничто и никто не в силах заставить их не любить друг друга.

Меж тем строительные роботы привели в порядок вип-ярус, и всё вновь засияло роскошью и богатством.

Наасс приказал своим охранникам потихоньку, не поднимая шума, избавиться от всех перемещённых из других эпох бойцов, принимавших участие в штурме «Луча». Чтобы они не компрометировали своим присутствием избранного полномочного представителя, их решили отправить на фронт. В одну из ночей охранники осуществили погрузку бойцов в большой десантный катер, командир которого получил приказ доставить груз на фронт и передать в специальные подразделения для нейтрализованных, чьи ряды в последнее время здорово редели и остро нуждались в экстренном пополнении.

Командир удивился обмундированию солдат, но ему посоветовали не ломать над этим голову, мол, так и должно быть.

Будучи человеком военным, командир в точности исполнил полученный приказ и в свою очередь посоветовал представителям принимающей стороны не обращать внимания на странную форму доставленного пополнения.

Охранники перестали быть ротными и получили прежний статус телохранителей.

Избавившись от такого компромата, Фэд вздохнул несколько свободнее, несмотря на то, что почти полностью остался без прикрытия.

Но военные, привыкшие к дисциплине и порядку, обо всём позаботились. Из-за необходимости повышенной защиты руководства Сообщества, здание заполнили два полка десантников, взявших под охрану полномочного представителя, новых парламентариев, жилые уровни вип-персон.

Бойцы, никогда не видевшие такой роскоши, поначалу глазели по сторонам, боясь лишний раз ступить куда-нибудь не туда, постепенно обвыклись и стали чувствовать себя увереннее.

Они поступили под командование Матешина, которого Наасс, как и обещал, личным распоряжением произвёл в генералы.

В подчинении двадцатишестилетнего генерала оказались два полка во главе с командирами – резкими и решительными мужиками, под стать ему самому.

Десантники сразу же признали в нём своего, почти не замечая молодости новоиспечённого генерала.