Текст книги "Сквозь Время"

Часть II

Глава I
Капитан

«Незаконно перемещённое из Временной плоскости в современную эпоху лицо подлежит задержанию наряду с лицом, совершившим перемещение. При этом допускается применение ППЛД и мер иного силового воздействия.

Перемещённое лицо доставляется в Институт Времени и передаётся ответственному сотруднику учреждения с составлением акта приёма-передачи установленной формы (приведён в приложении № 1 к настоящей Инструкции).

Совершившее незаконное перемещение лицо задерживается и доставляется в полицейский участок. В отношении задержанного возбуждается дело с квалификацией по статье в соответствии со Сводом наказаний.

На перемещённое лицо и на лицо, совершившее незаконное перемещение, составляются отчёты установленной формы (приведены в приложении № 2 и № 3 соответственно к настоящей Инструкции).

Не позднее двадцати четырёх часов с момента составления отчёты передаются непосредственному руководителю сотрудника, подающего отчёты.

Получивший отчёты руководитель обязан не позднее двадцати четырёх часов с момента получения доложить руководителю своего подразделения о незаконном перемещении.

Руководитель подразделения обязан вести статистику всех случаев незаконного перемещения.

Руководитель подразделения имеет право премировать отличившихся сотрудников (размер премий и порядок премирования приведён в приложении № 4 к настоящей Инструкции)».

Выдержка из должностной Инструкции № 8

для сотрудников Департамента Полиции Времени.

(утверждена в настоящей редакции Директором

Управления Департамента Полиции Времени

12 августа 2214 г.)

Бес очнулся от холода. Мёрзло сразу всё. Вокруг темно, лишь откуда-то сверху падал непонятного происхождения слабый бледный луч света. Капитан прислушался к ощущениям. Лёжа на спине, напряг и расслабил мышцы. Вроде, всё функционирует, всё на месте.

Приподнял голову, чтобы попытаться сориентироваться в темноте. Непонятный свет попадал на ноготь большого пальца правой ноги, едва виднелся его мертвенно-бледный отблеск.

«Где это я? На Том Свете, что ли? – подумал капитан. – Если да, то, скорее всего, в Аду или ещё в Чистилище. В Раю, по идее, должно быть теплее и светлее, всякие там фрукты экзотические, нимфы полуобнажённые. Но кто ж меня, Беса, в Рай пустит?»

Иван начал ощупывать себя руками. Тело голое.

«Даже трусов нет. А что так холодно и темно? Морг, что ли?»

В памяти всплыло последнее, что запомнилось: ослепляющий болезненный удар чего-то тяжёлого в лицо, странные видения, люди, подошедшие и подхватившие под руки. А дальше – темнота. И очнулся он в темноте, если не считать этого источника слабого света.

Капитан сел на жёстком то ли стеллаже, то ли лавке, попробовал дотянуться ногой до пола. Получилось. Пол каменный холодный.

– Чёрт, ну и темень, – проворчал Иван. – Если я сюда попал, значит, есть тут вход, он же выход. А вдруг там баня, женское отделение? А я без трусов. Конфуз выйдет. Даже прикрыться нечем. Хоть бы дерюгу какую, что ли. Ну, где же тут вход-выход?

Привычка подсознательно чувствовать опасность, выработанная за годы войны и не раз спасавшая от верной гибели, не подвела и сейчас. Что-то большое и опасное метнулось к опущенной на пол ноге, но капитан успел её поджать. Опасность комком пролетела мимо.

«Крысы, что ли? – с омерзением пронеслась мысль. – Только этого не хватало!»

Бес вскочил на ложе во весь рост. Уж кого-кого, а крыс он не боялся. Но чтобы вот так почти в полной темноте, на абсолютно голого, да ещё больно большое.

«Если их тут дохрена, живьём сожрут, – мелькнуло тревожно. Помимо воли прокатилась волна озноба. – Как же они раньше меня кушать не начали, пока я без сознания валялся? А кстати, сколько я пробыл в таком состоянии? Чёрт, где же тут выход?»

Вдруг слабый луч непонятного света начал расширяться и как-то сразу осветил всё помещение, оказавшееся небольшим, напоминающее какой-нибудь подвал ввиду сплошного вокруг бетона. Нечто тёмное и опасное метнулось куда-то в угол и там пропало.

По периметру на одноярусных стеллажах лежали обнажённые мужские тела.

«Точно морг! Всё, списали меня вчистую!»

Часть стены, оказавшейся овальной дверью, плавно и бесшумно отъехала в сторону. В проёме показались двое мужчин в незнакомой капитану не военного покроя одежде. Увидев его, мужчины переглянулись и, ухмыляясь, начали о чём-то говорить на странном языке. Некоторые слова казались неуловимо знакомыми и были сразу из нескольких языков. Чуднó переплетаясь с незнакомыми, они образовывались в складную речь.

– Какой занятный язык, – проворчал Иван, сложив ладони в известном месте. – Чё ржёте, мужиков голых не видели?

«А может я в плену?! – обожгла нехорошая мысль. – Час от часу не легче! Удалой храбрец, почти герой капитан Матешин, сам за всю войну не взявший ни одного пленного, – в плену!»

Один из мужчин, продолжая нехорошо улыбаться, призывно махнул рукой. Этот взмах не выглядел приглашающим, скорее, он был повелевающим.

«Ну, что ж, – подумал Бес, спускаясь на пол, – покомандуйте пока, а там видно будет.

Он направился в сторону незнакомцев. Они, насмешливо разглядывая его, посторонились, выпуская из холодного подвала или, наверное, всё же морга.

Перед Матешиным открылся освещённый всё тем же светом длинный коридор – бетонная, в светло-серых панелях кишка без каких-либо намёков на двери. Его слегка подтолкнули в спину, он пошёл вперёд. Двое на некотором расстоянии пристроились сзади.

Здесь было немного теплее, но пол из неизвестного капитану материала всё же изрядно холодил необутые ноги, что вызывало опасение подхватить простуду. Да и вообще, некомфортно это – голым ходить по незнакомым местам в сопровождении двух мужиков, говорящих на странном языке.

Приблизившись к противоположному концу коридора, Иван несколько замедлил шаг, но дверь исправно ушла в паз. Перед ним открылся ещё один коридор, более просторный, уже в белых панелях и лучше освещённый, с высоким потолком и одинаковыми безликими овальными дверями в стенах.

Матешин перешагнул порог и остановился, ожидая непременного тычка в спину. Один из спутников обошёл его и направился дальше, приглашающее шевельнув рукой. Иван двинулся за ним, второй продолжал следовать сзади.

Пройдя почти половину коридора, первый остановился у двери по правую руку, преграда спряталась в паз, троица вошла в небольшое, без мебели помещение тех же тонов что и коридор, и остановилась у очередной двери, ведущей, как выяснилось, в кабину лифта. Все трое вошли, дверь мягко и бесшумно закрылась, первый пробежался пальцами по непонятным знакам на стене, набрав какую-то комбинацию. Лифт мягко пошёл вверх с небольшим, но ощутимым ускорением. Спустя около минуты, ощущение ускорения пропало, дверь спряталась, открывая путь в комнату, похожую на оставшуюся где-то внизу.

Путешествие по лабиринту продолжалось ещё около пятнадцати минут и у Ивана появилось стойкое убеждение, что его просто пытаются запутать этими многочисленными переходами, спусками-подъёмами, однообразными коридорами и безликими помещениями без всякого намёка на окна или хотя бы бойницы. Если это так, то со своей задачей сопровождающие с успехом справились. Он полностью потерял ориентир и уже просто шёл, чувствуя незащищённость обнажённого тела.

Подошли к очередной двери овальной формы, она, как и все прежние, бесшумно ушла в паз. Зашли в небольшое без окон помещение, со столом и несколькими стульями непривычной Ивану конструкции у дальней от входа стены.

За столом восседал средних лет крупный мужчина с волевым лицом и глазами-буравчиками, одетый в костюм странного покроя и модели.

Первый посторонился, движением руки указал Ивану следовать к столу. Оба спутника изваяниями застыли у дверей.

Капитан остановился у стола, подумав, сел на непривычный, но оказавшийся удобным стул, закинул ногу на ногу и демонстративно откинулся на спинку, всё же чувствуя себя паршиво по причине наготы.

По губам незнакомца скользнула жёсткая усмешка, выражение тяжёлого лица осталось бесстрастным. Он лёгким щелчком отправил по столу предмет, напоминающий небольшую клипсу и знаком показал прицепить его к мочке уха, что сам и сделал со вторым предметом.

Капитан повторил процедуру и проворчал:

– Ну и что дальше?

По лицу хозяина кабинета вновь скользнула жёсткая усмешка, он ответил на хорошем русском языке:

– А дальше мы поговорим.

Он коснулся указательным пальцем правой руки мочки уха:

– Это слуховой адаптер. Он необходим, чтобы мы могли понимать друг друга.

«Слуховой адаптер? – мысленно хмыкнул капитан. – Никогда не слышал. До чего только ни додумаются яйцеголовые».

– Суть прибора проста. Он улавливает звуковые колебания собеседника и импульсно передаёт их в мозг слушателя. На деле, конечно, всё гораздо сложнее, но оставим это специалистам.

Только сейчас капитан обратил внимание, что движение губ собеседника не соответствует звукам русских слов. Однако понимал он незнакомца прекрасно. Неуловимым движением Бес снял клипсу. Слова сидящего немедленно перестали быть понятными. Вновь нацепил клипсу. Полилась русская речь.

Хозяин кабинета, прищурив глаза-буравчики, продолжал говорить, снисходительно наблюдая за действиями гостя.

– А если я заговорю, например, по-китайски? – поинтересовался на одном из диалектов этого языка Матешин.

– Вы можете говорить на любом известном вам языке, так же, как и я. Но посредством адаптеров мы всё равно будем понимать друг друга – ответил на этом же диалекте собеседник.

И вновь его губы формировали слова и звуки иначе, не как дóлжно.

– Никогда не слышал о таком приборе, – продолжил Иван по-немецки.

– Вам ещё много чего предстоит узнать и услышать, – ответил по-немецки собеседник, шевеля не так губами.

– Ничего, что я без трусов, пока вы мне тут всё это рассказываете?

Хозяин кабинета взглянул на одного из сопровождающих, тот отлепился от стены, подошёл к встроенному в стену и оттого незаметному шкафу, нажал на что-то плохо различимое для Ивана на панели, дверца отъехала.

Подошедший извлёк оттуда приведённую в порядок полевую форму капитана и вычищенные до чёрного блеска берцы, знаком предложив одеться, что Матешин незамедлительно и проделал, почувствовав себя намного увереннее.

Привычно хлопнув по левому нагрудному карману, он не обнаружил орденов и недобро глянул на сидящего.

Тот тем временем извлёк откуда-то оба ордена в виде завязанной крестом георгиевской ленты с рубинового цвета гравировкой по горизонтали: «Доблесть Честь и Отвага».

– Возьмите, это ваше, они у меня были на сохранении, – произнёс хозяин.

Капитан подошёл ближе, одним движением взял в кулак ордена и положил их в нагрудный карман.

– Полагаю, теперь самое время познакомиться. Меня зовут Фэд Наасс. Не удивляйтесь, сейчас у всех такие странные с вашей точки зрения имена. Из ваших документов я понял, что вы пехотный капитан Иван Матешин, приписаны к шестнадцатому пехотному полку тридцать пятой дивизии одиннадцатой армии Объединённых Повстанческих Войск. Вот ваше удостоверение.

Наасс положил на стол запаянную в пластик карточку и личный номер – металлическую пластинку на цепочке.

– Вы кавалер двух орденов Доблести, продолжил Наасс, – что является высокой оценкой ваших личных качеств и характеризует вас как человека храброго и способного на подвиг. Я смотрел архивные документы и выяснил, что эту награду получали за проявление исключительного личного героизма.

– Каково моё положение здесь? – нетерпеливо спросил Бес. – Я свободен или нахожусь в плену?

– Ни то и ни другое. Война, в которой вы принимали столь активное участие, продлилась восемь лет и закончилась очень давно – сто пятьдесят лет назад, в две тысячи шестьдесят четвёртом году. В результате подписанного в Берне мирного договора образовались два политических лагеря, будущие конфедерации – Сообщество и Коалиция. В них вошли все существовавшие на тот момент государства планеты, полностью перекроив свои границы.

Эти две супердержавы существуют и поныне с небольшими изменениями территорий на планете из-за периодических локальных конфликтов, не оказывающих значительного влияния на расстановку сил и на политическое равновесие. Также конфликты случаются и за пределами планеты. Там даже чаще, ибо полезных ископаемых на Земле практически не осталось никаких, воевать здесь, собственно, уже не за что.

Рассказывая, Наасс пристально следил за реакцией капитана.

А тот и впрямь испытывал немалое удивление, на лице явственно читалось недоверие.

– Кто победил? – задал Бес вертевшийся на языке вопрос.

– Никто, – усмехнулся Наасс. – Погибло более двух миллиардов человек. Более двух миллиардов! Громадная, астрономическая цифра! Боюсь представить, что там творилось. Как вы умудрились одними крылатыми ракетами вывести друг у друга из строя все пусковые шахты и мобильные установки, не дать подводным лодкам сделать ни одного пуска, – загадка, над которой до сих пор работают специалисты. В соответствии с международными договорённостями ни одна из держав не имеет права отправлять своих эмиссаров во Временную плоскость, начиная с две тысячи десятого года и по наше время, чтобы не оказывать влияние на события, послужившие становлению нынешнего политического равновесия. Поэтому специалистам приходится изучать архивные данные. А это, как вы понимаете, вызывает различное толкование. Опять же война, не до создания архивов тогда было, да и время уж сколько прошло.

– Почему я должен вам верить?

– Ожидаемый вопрос. Чтобы вы поверили, прогуляемся за пределы помещения, выйдем за уровень энергетических уловителей и вы всё увидите своими глазами.

Опять последовал на этот раз не такой запутанный и долгий переход по лабиринту коридоров. Двое неотступно следовали за капитаном и Наассом.

– А что эти лбы следом ходят? – поинтересовался Иван.

– Положение обязывает.

– Думаете, помогут, если что?

– Вы сейчас не договариваете о своих способностях убить человека, или вообще? – усмехнулся Наасс.

– Вообще.

– Если кто-то очень захочет, то вряд ли, – ответил Фэд, вспоминая начало собственной криминальной карьеры. – Доложу вам, что это ещё не все. Обычно в ближней охране их раз в пять больше. Но все сейчас заняты важной работой, поэтому приходится рисковать.

– Вас хотят убить?

– Я всегда допускаю такую возможность.

– Нелегко вам приходится, – усмехнулся Бес, не вылезавший из войны несколько лет.

– Вы правы, – совершенно серьёзно ответил Наасс.

– Что-то оружия у ваших охранников не видно. Или они на все руки мастера?

– Руками тоже могут, всё верно. И оружие у них есть, только оно не такое, как было в ваше время.

– Любопытно было бы взглянуть, – с профессиональным интересом отозвался Иван.

– Увидите, это я вам гарантирую, – пообещал Наасс.

Они подошли к очередной преграде оказавшейся входом в шлюз. Мощная дверь с гулом отъехала в сторону. Капитан увидел за ней большой ангар и странный аппарат, формой напоминающий лежащий объёмный треугольник с закруглёнными углами, покрытый тёмно-синей полировкой. Посредине треугольника находилась прозрачная сфера, под ней угадывался пульт управления и несколько кресел.

«А где колёса у этой хреновины? – подумал Иван, рассматривая странный аппарат. – Только не говорите мне, что оно летает».

– Удивлены? – прозорливо заметил Наасс. – Это только начало, уверяю вас.

Они приблизились к аппарату, прозрачная сфера непостижимым для капитана образом стекла куда-то в треугольник.

«Ну, прям кабриолет, ё-моё», – про себя восхитился Бес.

Часть корпуса вновь непостижимым для Ивана образом трансформировалась в эскалатор, чудо-лестница доставила всех прямо в салон, вновь трансформировавшись в обшивку корпуса.

Удивлению капитана не было предела.

Наасс сказал:

– Прошу, присаживайтесь на любое из кресел, с учётом, что кресло перед пультом – пилотское. Хотя флаер может летать и на автопилоте. Но мы немного покружим над городом, так что не будем утомлять себя вводом сложной программы полёта, а предоставим штурвал одному из моих охранников. Второй будет рядом с нами, он не помешает. Места, как видите, достаточно.

«Значит, эта хреновина называется флаер, – подумал Иван, устраиваясь поудобнее в кресле. Только как бы он ни пошевелился, кресло тут же подстраивалось под него. – Название знакомое, его ещё в двадцатом веке придумали. Кстати, если война закончилась сто пятьдесят лет назад, какой сейчас год? Что-то не могу сосчитать».

– Какой сейчас год, господин… э-э… Фэд Наасс?

– Две тысячи двести четырнадцатый.

«Ох, ни хрена себе! – ошеломлённо подумал Бес. – Я очутился в далёком будущем. Разве ж это возможно?!»

– Не мучайтесь, просто сядьте, как вам хочется, кресло подстроится под вас.

«Жить становится всё интереснее», – хмыкнул Иван, развалившись.

Наконец, все устроились, сфера вновь восстановила прежнюю форму, полностью отсекая все внешние шумы гулкого ангара. Бес не удержался и опасливо дотронулся пальцем до купола. Палец упёрся в невидимую преграду.

– Это защитное энергетическое поле, – пояснил спутник. – Оно выдержит любое количество прямых попаданий любого вашего оружия, исключая, пожалуй, атомную бомбу. Но от излучения и радиации защитит со стопроцентной гарантией.

«Н-да, до чего дошёл прогресс! – вновь мысленно восхитился Матешин. – Нам бы такую защиту! Всех жёлтых разделали бы под орех!»

Тем временем аппарат завис над полом и плавно вошел в шлюзовую камеру. За ним стена обрела целостность и лишь тогда отъехала в сторону внешняя, открывая путь на волю.

Иван во все глаза смотрел по сторонам, но пока кроме сплошных стен своей бесконечностью заслоняющих всё вокруг, ничего не видел.

Флаер поднялся к уровню энергетических уловителей и, спустя несколько минут, вышел за его пределы, влившись в первый поток летательных машин, поднимаясь всё выше и выше с яруса на ярус.

Капитан испытывал дурацкое ощущение, ожидая, что ему вот-вот скажут что-нибудь типа: «Ну, как мы тебя разыграли, понравилось?». Но его спутники вели себя совершенно обыденно. А он во все глаза смотрел на город будущего и всё ещё не верил, что это происходит на самом деле.

Флаер сделал петлю вокруг «Луча» и взмыл ввысь. Саант-Тирритт раскинулся как на ладони. У Беса захватило дух. Он и раньше летал на турболётах. Но это тяжёлая боевая машина, несущая разрушение и смерть всему живому. И всегда внизу он видел похожую картину: полыхающие или дымящиеся развалины городов, выгоревшие леса и поля… Последние четыре года он видел только войну.

Сейчас под лёгкой маневренной машиной ничего не дымилось, не взрывалось и не горело, в неё никто не стрелял, пытаясь сбить или сжечь в воздухе. Повсюду лишь бескрайнее голубое небо и солнце. От слепящих лучей сфера автоматически затемнилась, создав комфортное ощущение.

После часа полёта, флаер вернулся в шлюз. Иван покидал его, переполненный эмоциями и вопросами, вопросами, вопросами.

– Надеюсь, теперь вы мне поверили, капитан? – спросил Наасс, покидая флаер.

– У меня куча вопросов, сами понимаете.

– Ещё бы! Но это потом, сначала нужно пообедать. Я знаю тут поблизости одно славное местечко, где можно неплохо подкрепиться. Составите компанию?

– Пожалуй. Я не ел сто пятьдесят лет.

Наасс улыбнулся и предложил пересесть в другой флаер, меньших размеров, которого до этого в шлюзе не было.

Они прибыли в ресторан Наасса и прошли в отдельный кабинет, где примерно полгода назад состоялся разговор между Фэдом и Терранном, непризнанным учёным, гением, сумевшим самостоятельно, в одиночку вырастить Кристалл Времени, пусть несовершенный, но функционирующий вполне исправно.

Матешина немало удивило оформление кабинета. Он с удовольствием пробовал предложенные блюда, при этом пил мало, чисто символически.

После обеда Наасс сказал:

– Теперь, капитан, можно и поговорить. Понимаю, вопросов у вас много. На некоторые отвечу сейчас, остальное узнаете из архивных источников. Но предупреждаю, будьте аккуратны. Обилием информации можно отравиться, особенно когда она неприятна, а порой и вовсе неприемлема для разума. Слушаю ваши вопросы.

– Как я здесь оказался?

– Вас переместили из вашей Временной плоскости в эту, современную, посредством работы Кристалла Времени.

– Вы научились управлять временем?! – ошеломлённо спросил Иван.

– В определённых рамках. В будущее мы не можем заглянуть ни на час вперёд, а прошлое доступно до Всемирного Потопа.

– Фантастика!!! – восхищённо проговорил капитан.

– Прогресс не стоит на месте. Что прежде считалось фантастикой, сейчас реальность, примеров можно привести тысячи, да что там, вся история человечества служит тому подтверждением.

Вдруг Иван нахмурился.

– Вы говорили, что в той войне никто не победил. Что стало с Россией? – спросил он.

– Россия исчезла, её больше нет. Народа, носившего несколько обобщённое название русские, – тоже.

– Этого не может быть, – жёстко сказал Бес, нехорошо глянув на собеседника. – С Россией такого не может произойти никогда.

– Неужели? – прищурился Фэд.

– Русский народ непобедим, ничто и никто не в силах сломить его дух, – со спокойной уверенностью сказал Бес.

В его голосе была заключена сила целого народа, стоявшего за Родину насмерть во всех войнах. Народа, закрывавшего телами амбразуры и ложившегося под вражеские танки. Народа, ради идеи жертвующего самым дорогим – жизнью.

– Русские сами погубили себя, перестав рожать потомство в достаточном для необходимого развития количестве, – сказал Фэд. – Сколько было у вас братьев и сестёр, капитан? Сколько было братьев и сестёр у вашего отца и вашей матери? Они тоже были единственными детьми в своих семьях? Молчите? То-то. А кто допустил на свою территорию сильного и живучего соседа – Китай? Дядя с тётей? Или каждый ни при чём, а во всём виновато правительство?

Я приведу несколько примеров из известной вам истории. Римская империя. Казалось бы, что может погубить этого колосса, чьи грозные и непобедимые легионы прошли почти весь античный мир? А у него оказались глиняные ноги. Империя Александра Македонского. Где она? Ещё пример – индейцы Северной Америки. Их загнали в рекреации более активные и предприимчивые белые переселенцы, захватив целый материк! Кстати, может, вас это несколько успокоит – Соединённых Штатов тоже нет, они вошли в Сообщество, хотя дольше всех противились, считая, что имеют право на особое положение.

Вновь перенесёмся на некоторое время назад. Золотая Орда. Что стало с ней, победившей Русь? Исчезла, растворилась в веках.

К слову, русы, как племя, пропали ещё раньше. Какая-то их часть пришла с современной вам Германии. В ваше время на её территории кое-где всё ещё встречались названия на русском языке. Они возникли именно от русов, пришедших на земли славянских племён – полян, древлян, угличей, кривичей и других. Пришлые где-то без боя взяли верх и стали править, а где-то вступили со славянами в затяжное противостояние.

Русы вообще отличались дикостью нравов, крайней воинственностью и жестокостью. Если защитники города оказывали сопротивление, то русы после его захвата убивали всех. От слова «русы» иные племена тряслись осиновыми листьями. Интересно, в ваше время ещё читали Пушкина?

– Редко кому удавалось. Китайцы начали активно запрещать всё русское, – ответил капитан. – Мне удалось кое-что прочитать.

– «Песнь о вещем Олеге» читали?

Бес отрицательно покачал головой.

– Жаль, – сказал Наасс. – Я-то Александра Сергеевича видел, как вас, в одном из перемещений. Ей Богу не вру. Любопытно было посмотреть на гения.

Затем Фэд продекламировал:

– «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хозарам их сёлы и нивы за буйный набег обрёк он мечам и пожарам».

Олег из русов. Он первый князь киевский, правивший с восемьсот семьдесят девятого по девятьсот двенадцатый годы и прозванный вещим после победоносного похода в девятьсот седьмом году на греков. Его воины в знак победы повесили свои щиты на вратах Царьграда, столицы Византии. А хозаров в ваше время многие по незнанию считали кочевым народом, обитавшим некогда в низовьях реки Волги. На самом же деле, там находился Хозарский Каганат – мощное и богатое царство. Именно русы чаще всего нападали на него, влекомые жаждой наживы, а хозары совершали ответные набеги.

Основным занятием русов была война. Отец при рождении сына совершал своеобразный ритуал – клал рядом с ним свой меч и говорил: «Возьми его и иди дальше меня».

Князь Игорь, да-да, тот, о котором написано «Слово о полку Игореве», это читали? Хорошо. Правда, это уже не Пушкин. Так вот, князь Игорь тоже желал «испить шеломом из Дона или костьми лечь».

В конце концов, большинство русов в самом деле легли костьми в бесчисленных набегах и войнах. Оставшиеся смешались со славянами, взявшими имя – русы, для устрашения других племён. С тех пор славяне стали русскими.

Так-то, капитан. Не знали? А мы вот знаем, не зря во Времени перемещаемся.

Кстати, кое-что довольно интересное пишет о русах арабский путешественник Ибн Фадлан, после дам вам почитать. Могу поспорить, для вас это станет неожиданным.

Скажите теперь, кто помнит языки пропавших народов, где их города?

Так что, капитан, вашу Россию постигла та же участь, что и другие страны. Война ускорила естественный процесс. После неё русских почти не осталось – были истреблены в результате чудовищного геноцида, коснувшегося не только их. Помните про два миллиарда погибших?

Многие русские погибли на полях сражений, не щадя живота своего. Вы ведь со времён русов не щадите себя. Образно говоря, или воды из Дона зачерпнёте или костьми ляжете. Оставшиеся жалкие крохи просто рассеялись в общей массе и пропали. Русского языка сейчас, как и английского и любого другого языка вашего времени никто не помнит, сохранились только архивы.

Где-то в вашей Временной плоскости и в более ранних продолжают рождаться, жить и умирать люди. Князь Игорь ведёт свои полки на половцев, Олег воюет с хозарами, римские легионы наводят ужас на непокорных.

Время – величина постоянная. Не может «пройти» одно время и «наступить» другое. Всё и все в своих эпохах существуют одновременно. Люди любят, творят, созидают и разрушают. И вы, русские, тоже разрушаете. В этот самый момент, пока мы разговариваем, разрушаете свою страну, разглагольствуя о своём великом предназначении и теша самолюбие этой почти национальной идеей.

Вашей стране при такой рождаемости и почти равнодушном отношении к массовому засилью всего китайского, в ближайшем будущем предстоит получить китайского президента-диктатора и затем кануть в Лету.

Слушая, Бес катал желваки, уставившись застывшим взглядом в одну точку. Возразить ему было нечего.

– Ещё вопросы?

– Зачем вы меня вытащили сюда?

– Вот мы и подошли к главному. Как вы выразились, вытащил сюда я не только вас и совсем не собирался устраивать вам экскурсии и вести душещипательные беседы. Вы должны были стать одним из многих. Некоторых вы видели в том помещении, где очнулись.

Предвосхищая вопрос, отвечаю, это не морг, находящиеся там люди – живые, они введены в состояние глубокого сна. Все они солдаты, прошедшие, как и вы, сквозь ад кровавых сражений.

На вас я остановил выбор вот по какой причине. Я вдруг почувствовал, что вы сыграете значительную роль в задуманном мною деле. Можете назвать это интуицией и, наверное, будете правы. Я часто полагаюсь на неё и она никогда меня не подводит. И потом вы первый, у кого обнаружены при себе награды.

После были и другие солдаты разных армий и эпох с наградами, но вы – первый. Я полюбопытствовал и выяснил, что ваши награды имели очень высокий статус у солдат. Это о многом говорит, именно такие награды дают за конкретные подвиги, а не за шарканье полов в штабных кабинетах. Значит, вы способны на поступок. Кроме того, вы боевой офицер, можете командовать людьми, что тоже очень важно в моём деле, так как нужен командир, способный быстро принимать решения и управлять подчинёнными.

– Так что за дело-то? – спросил Бес. – Хотя догадываюсь. Вы хотите куда-то меня завербовать. Я прав?

– Правы, капитан. Я хочу стать Президентом Сообщества и хочу, чтобы вы помогли мне в этом.

– Военный переворот? – усмехнулся Иван.

– Верно. Именно так.

– Допустим. Вы уверены, что народ вам поверит и пойдёт за вами?

– Народ всегда поверит тому, кто пообещает ему лучшую, чем есть, жизнь.

– А вы пообещаете?

– Непременно.

– И сделаете?

– Не смешите меня, капитан. Сделать лучшую жизнь для всех невозможно. Конечно, я введу какие-то послабления и внесу изменения в законодательство. Но в целом все эти меры будут носить популистский характер. Лучшая жизнь наступит у правящей элиты и у круга, приближённого к ней. Именно в их руках финансовые потоки, экономические рычаги и политический вес. Правда, кое-кого придётся нейтрализовать. На их места я поставлю нужных мне людей. Всё обойдётся малой кровью.

– А если нет и начнётся гражданская война?

– Полностью исключать такой вариант развития событий нельзя. Но если вовремя нейтрализовать всех недовольных зачинщиков, никто не поднимет народные массы на кровавую междоусобицу. Зачем людям воевать, если хуже им от смены Президента точно не станет? Война простому народу не нужна. Это вы знаете лучше меня, капитан.

– Вы уже дважды упомянули о нейтрализации. Что это значит?

– Это процесс подавления воли и личности субъекта в результате которого он становится полностью послушным воле того, кто будет им руководить.

– Зомбирование?

– Нет. Зомби – это из разряда эзотерики, парапсихологии, магии Вуду или чего там ещё? Нейтрализация является узаконенным актом, применяемым к лицам, совершившим деяния, за которые Сводом наказаний она предусмотрена. Мы живём в гуманном обществе и смертная казнь давно отменена. Её заменяет безусловная нейтрализация, лицо лишается гражданских прав и до конца жизни привлекается к принудительным работам или, в случае возникновения локальных вооружённых конфликтов, направляется в зону боевых действий.

– Пушечное мясо? – вновь усмехнулся Бес.

– Да, пожалуй, но на официальном уровне об этом не принято говорить. Наряду с безусловной, существует ещё условная нейтрализация, применяемая к лицу на определённый срок. Этих лиц также привлекают к работам или отправляют зону боевых действий. По истечении установленного срока, условная нейтрализация снимается и лицо возвращается в общество.

– Избавившись от порочных наклонностей? – едко спросил Матешин.

– В вашей Временной плоскости много преступников исправлялось, отбыв срок заключения? – парировал Наасс. – Условно нейтрализованные всё понимают и всё помнят, у них полностью сохраняется моторика, они не могут только противиться приказам. Вряд ли разумному человеку захочется испытать на себе такое.

Преступность, увы, не искоренена и в нашем гуманном обществе. Так что есть и такие, кто до трёх раз подвергается условной нейтрализации. Если это не помогает, их подвергают уже безусловной.