Текст книги "Сквозь Время"

Впрочем, Бес выглядел старше своих лет. Четыре года постоянной игры со смертью, лишений, бессонных ночей и изматывающих боёв сделали своё дело: молодой парень превратился в зрелого мужчину с посеребрённым сединой коротким ёжиком волос и ранними морщинами на огрубевшем лице.

Вокруг «Луча» постоянное боевое дежурство несли малые крейсеры.

В стратосфере курсировали средние крейсеры, стоявшие на защите рубежей Сообщества, подконтрольных тому или иному новому руководству, поделившему огромную конфедерацию на два лагеря.

Пока Саант-Тирритт нападениям оппозиционных сил и войск Коалиции не подвергался, чего нельзя было сказать о других городах, многие из которых оказались в прифронтовых зонах и непосредственно в очагах ведения боевых действий.

Сложилась несколько странная ситуация, когда противоборствующие стороны Сообщества могли наблюдать, как от войск Коалиции гибнут их идейные противники, и ничем не помочь им, также защищающим рубежи отечества от внешнего врага. А потом в одиночку сражаться с превосходящими силами Коалиции и тоже геройски гибнуть, разделяя печальную участь своих внутренних недругов.

Гражданская война и необъявленная война с Коалицией ещё не переросли в одну глобальную и имели характер очаговых внутренних и приграничных боестолкновений.

На морской части планеты до сражения с участием флотов и соединений дело пока тоже не дошло. Противники обменивались залпами корабельной артиллерии и установок, подводные лодки топили одиночные суда и корабли.

Большие космические крейсеры способные в течение часа стереть с лица земли многомиллионный город, ввиду своей сокрушительной мощи участия в боевых действиях не принимали, являясь взаимным сдерживающим фактором. Все понимали, если дело дойдёт до них, планета превратится в выжженную пустыню.

В космосе велись бои местного значения по захвату чужих территорий. Колонистам, пожалуй, приходилось хуже всех, ведь оставить обжитую колонию означало умереть: за энергетическими куполами лежали безжизненные пустоши не приспособленных для жизни планет. Покинуть колонии и вернуться на Землю смогли немногие. Остальные были вынуждены отдаться на милость захватчикам и продолжать работать уже на них или геройски погибать без всякой надежды на помощь. Многочисленным шахтам в этих колониях противники старались не причинять вреда, так как все нуждались в ресурсах.

Все участники необъявленной войны внутренне готовились к войне настоящей, большой, какой не было более шестидесяти лет. Готовились, сознавая всю катастрофичность её последствий, но словно ведомые злым роком, послушно шаг за шагом приближались к неизбежному, внутренне содрогаясь от понимания падения в пропасть гибели цивилизации. Может быть, только это ещё сдерживало всех? Но любой отдавал себе отчёт, что бесконечно так продолжаться не может, кто-то всё равно начнёт первым. И этот первый получит неоспоримые преимущества от внезапности сокрушительного удара по врагу. Каждый хотел получить эти преимущества, все желали быть первыми и любой понимал, что обратного пути не будет.

Для оказавшихся в зоне боёв катастрофа уже наступила. Разрушенные города, гибель близких, рухнувший привычный миропорядок, голод, страх и смерть. Для них всё уже началось и в представлении многих хуже стать уже не могло. Отовсюду в ещё мирные города хлынули беженцы. Цены на жильё подскочили до заоблачных. За ассигнации, на которые раньше можно было купить жильё почти на вип-ярусе, сейчас невозможно стало приобрести скромный угол сразу над уровнем энергетических уловителей. Людям, привыкшим к комфорту, роскоши, ко всему самому лучшему, сорвавшимся с насиженных мест вип-ярусов, приходилось ютиться, где придётся. Это сильно било по их самолюбию, но тем, кто был беднее, приходилось ещё хуже. До них почти никому не было дела. Часть беженцев, не найдя приюта в городах, потянулась на их обширные свалки, отбивая у местных нищих и бездомных бродяг территорию для себя.

На улицах бесчинствовали банды, почти открыто грабя никем не защищённых граждан. У лейтенанта Тора Пеекка и других честных полицейских работы прибавилось. А вот сержанту Пипу Леессу не повезло: он совсем потерял чувство меры, обирая вынужденных переселенцев, и те, обозлённые, забили его насмерть. Тело сержанта пару дней валялось, пока его не убрали уличные службы.

Сит Куулл, оставшись без работы, всё же пошёл в помощники к старому Пату, чему тот очень обрадовался и стал натаскивать ученика, обучая всем хитростям и осторожности пребывания в чреве небоскрёба. Куулл с непривычки морщился и воротил нос от струящихся отовсюду сомнительных ароматов. А старик лишь ухмылялся, иногда искренне не понимая, чего там Сит опять унюхал, лично он, Пат, не чувствует ничего.

Элл Ламматт после нейтрализации своего шефа тоже осталась без средств к существованию, но это продолжалось недолго. Умение варить чай и кофе ей очень пригодилось и она устроилась в дорогой ресторан, где состоятельные вип-персоны в порыве отчаяния, горького веселья и бесшабашности просаживали состояния, со дня на день ожидая катастрофы.

Из Временных плоскостей в срочном порядке начали отзывать сотрудников, опасаясь сбоя связи из-за возможных боевых действий. Сам Кристалл Времени взяли под такую усиленную охрану, что ей позавидовали бы и руководство расколотого Сообщества, и верхушка Коалиции, вместе взятые.

Майор Поолл, как и многие другие офицеры, подал в отставку, не приняв нового режима и не поверив в виновность своего Директора.

Рит постоянно находился рядом с Эсс, её беременность протекала с осложнениями. Он очень беспокоился и за жену, и за будущего ребёнка. Родители Эсс не находили места, опекая дочь и поддерживая зятя.

Свою квартиру молодым пришлось продать, чтобы иметь средства. Оперативные расходы майора на микрочипы никто не возместил, его семейный бюджет получил губительную по последствиям пробоину и шёл ко дну.

Эсс выглядела плохо, стала нервной и раздражительной. Майор всячески ограждал её от внешнего негатива, льющегося потоком с информационных каналов, бесконечно смакующих нелёгкую жизнь беженцев на улицах мегаполисов, их скандалы и драки, настоящие бойни тех же беженцев, не нашедших места в городах, с бродягами на свалках.

Передавали новости с полей сражений, показывая усталых грязных солдат, разбитую и сожженную технику, переполненные ранеными военные госпитали и больницы, куда начали поступать мирные граждане из-за эпидемий, вспыхивающих в местах наибольшего скопления людей.

Сообщали о патриотично настроенной части молодёжи, рвущейся на фронт, создающей какие-то центры, где собравшиеся скандировали не менее патриотичные лозунги.

Последователи декадентства при первой возможности везде и всюду нервно и громко декламировали свои опусы.

Маргиналы создавали свои социальные группы, внося дополнительную дестабилизацию в пошатнувшуюся структуру общества.

Также в новостях говорили об общей системе распределения в городах, которая оказалась не рассчитанной на беженцев, счета их персональных карт не были включены в процедуру заказов тех мегаполисов, куда они прибыли, спасаясь от войны. Поэтому в срочном порядке создавались временные пункты процедуры заказов, где все беженцы могли получить необходимое. Но продуктов и остального на всех всё равно не хватало. Наверняка некто причастные создали искусственный дефицит, наживаясь на общей беде.

В мегаполисах пустовали магазины, торговые центры и фирмы, растерявшие клиентов, так как повсюду ввели режим комендантского часа.

Нервозность от ожидания ещё более худшего, всеобщая раздражительность и даже озлобленность, желание за счёт других вырвать преимущества для себя и своей семьи, повсеместно вспыхивающие из-за пустяков конфликты накаляли обстановку всё более и более. Вся конфедерация замерла в предчувствии предстоящих лишений и горя, в ожидании апокалипсиса.

Бес в своей эпохе уже видел и пережил всё это, когда только начинались первые волнения россиян и уйгуров, недовольных политикой диктатора.

Здесь всё повторялось почти в точности, с той лишь разницей, что временная плоскость была другая, но люди-то остались теми же, как и в его эпохе. Знакомое и даже привычное чувство тревоги и ощущение близкой опасности вновь заполнили всю его суть, питая кровь адреналином, заставляя сердце биться чаще.

После внезапно полученной передышки из-за перемещения в эпоху будущего, Иван вдруг понял, он человек войны, хоть и коробило это определение. Здесь всё было ему чуждо не только потому, что сильно отличалось от привычного, но ещё и по причине нехватки риска, опасности, нереализованного желания выплеснуть на врага накопившуюся ярость.

Ему не хватало войны…

Это открытие неприятно поразило Ивана. Провоевав четыре года, он очень устал от крови, разрухи, потери друзей, и хотел только одного – тишины и покоя. Оказавшись в мирной жизни, пусть отличающейся от привычной, но всё же мирной, он чувствовал, что хочет куда-то бежать, стрелять, падать, укрываясь от взрывов и выстрелов.

Он хотел воевать. Ему этого не хватало.

И всё же Бес противился, понимая всю противоестественность такого желания. Он решил осуществить задуманное ранее. Все эти месяцы он обдумывал выполнение операции, настраивался на предстоящее нелёгкое дело. Разработав приемлемый план и воспользовавшись свободной минутой, он отправился к Руту Терранну, проводившему почти всё своё время с Мии.

Парочка влюблённых настороженными взглядами встретила новоявленного генерала. Как подозревал Бес, для них он нечто вроде доисторического ископаемого, артефакт, лишь по недоразумению ходящий и говорящий.

– Рут, вы нужны мне, – сказал Бес, войдя в покои влюблённых.

– Для чего, господин генерал, позвольте полюбопытствовать?

Некоторая развязность в тоне не понравилась Матешину, он смерил недотёпу долгим взглядом, отчего тот привычно смутился.

– Идёмте, Рут, есть работа, – произнёс Иван, как бы не замечая Мии, но периферийным зрением контролируя её.

В том, что девочка не проста, он убедился сразу, каким-то звериным чутьём разгадав её суть.

Рут вопросительно глянул на подругу.

Та, не меняя застывшей на лице маски вежливости, в знак согласия прикрыла веки.

Терранн покорно направился к выходу.

«Топай-топай, подкаблучник», – мысленно хмыкнул Бес, посторонившись, пропуская недотёпу, как бы случайно выходя из помещения вперёд спиной, мило улыбаясь девушке.

Глава III
Эффект бабочки

– Куда мы идём, господин генерал? – поинтересовался Рут, продолжая двигаться вперёд и вынужденный неловко полуобернуться, так как Бес шёл сбоку, чуть отстав, вроде как конвоируя учёного.

– Пока прямо, Рут, – коротко ответил Иван.

– А потом? – не унимался недотёпа.

– А потом мы пойдём туда, где вы прячете ото всех свою машину времени.

– Это не машина, а Кристалл Времени, – поправил учёный и тут же спохватился, – а зачем он вам?

– Успокойтесь, ваш Кристалл мне ни к чему.

– А что же тогда вам нужно?

Терранн попытался остановиться и развернуться к собеседнику, так как чувствовал неудобство своей позиции и это несколько его нервировало, но Бес, словно невзначай лёгким движением руки придал спутнику небольшое ускорение, отчего недотёпа вынужденно продолжил движение.

– Я надеюсь, вы не забыли, где Кристалл, Рут? – вежливо поинтересовался Иван.

– Нет-нет, не забыл, конечно, – поспешил заверить учёный.

– Ну и отлично. Куда дальше?

– Вот по этому коридору, пожалуйста, а потом на третьем повороте идём направо, затем поднимемся на два этажа…

– Достаточно, Рут, – перебил недотёпу Матешин. – Я вижу, вы хорошо ориентируетесь в хитросплетениях этого бесконечного лабиринта роскоши.

– Да, действительно, здесь всё очень шикарно. Ничего подобного раньше я не видел… А потом там будет дверь с кодовым замком…

– Рут, я верю вам, – поморщился Бес. – Вы код помните?

– Да-да, разумеется, помню, – подтвердил Рут. – Я сам его программировал.

Иван удовлетворённо кивнул.

Вскоре они оказались у той самой двери.

– И всё же, господин генерал, вы так и не сказали, зачем вам Кристалл, – сказал Рут, замявшись у двери.

– Я имею секретное поручение господина Наасса о переброске меня в начало двадцать первого века, а именно в две тысячи пятый год. Место заброски – Россия, город Красноярск.

– А что за поручение, господин генерал?

– Этого я не могу сказать даже вам, Рут, открывайте дверь.

– Я должен получить подтверждение у господина Наасса, – неуверенно произнёс учёный.

– Вы с ума сошли, Рут? – сделав испуганное лицо, воскликнул Бес. – Господин Наасс занят так, что даже я не всегда рискую напоминать ему о режиме безопасности, хотя это грубейшее нарушение с моей стороны как начальника службы безопасности полномочного представителя. А вы хотите отвлечь его от важнейших государственных дел по таким пустякам? Кроме того, как я только что сказал, я охраняю не кого-нибудь, а главу государства. Уж кому-кому, а мне можно доверять на сто процентов. Так чего же мы ждём, Рут?

– Да-да, сейчас, – засуетился Терранн, колдуя над кодовым замком.

Через некоторое время программа подтвердила частичное совпадение кода и затребовала сканирования сетчатки глаза, после чего предложила ввести остальную часть кода. Наконец, мощная дверь с натужным гудением отъехала в сторону. Оба вошли в шлюз и дождались, пока дверь вновь войдёт в паз. Затем учёный проделал аналогичную операцию с замком второй двери, и они оказались в небольшой комнате, напичканной аппаратурой так, что она больше напоминала кабину звездолёта.

Рут с гордостью осмотрел свою лабораторию, созданную собственноручно. Здесь в средствах и материалах он не нуждался, поэтому устроил всё по высшему разряду. Сейчас не требовались бесконечно сгорающие микрочипы при активации Кристалла. Лучшую аппаратуру, расходы на которую не мог себе позволить даже Наасс, учёный заполучил в своё распоряжение.

Сам Кристалл, благодаря силовому полю, покоился в подвешенном состоянии во второй половине комнаты за стеклом, отделяющим его от нагромождения приборов.

Бес впервые увидел Кристалл Времени.

Почти правильные формы минерала размером с голову взрослого человека, напоминающего не совсем прозрачный мутноватый лёд, как-то странно смазывались, будто чего-то не хватило для их окончательного формирования или будто лёд немного растаял, потеряв остроту граней.

Иван не знал, что эта нечёткость является результатом несовершенства Кристалла, выращенного в кустарных условиях. Он думал о том, что видит машину времени.

О ней мечтали многие поколения людей. О ней так много и по-разному говорили учёные и писали фантасты, снимались художественные и документальные фильмы.

А он, обычный пехотный капитан, не только видит эту машину или, вернее, Кристалл, но и был перемещён с его помощью в мир будущего, оказавшийся совсем не таким безоблачным и счастливым, как хотелось бы многим и многим. В этом мире всё, как и прежде: зависть, тщеславие, жажда наживы и власти, ради неё обрекают на страдания и смерть миллионы простых людей. И уж если ему, русскому офицеру, довелось возвести на трон здешнего диктатора, стать наравне с зачинщиками виновным в гибели и страдании людей, то он сделает всё возможное, чтобы исправить всё с самого начала.

– Начинайте, Рут. Что требуется от меня?

– Вы должны пройти в ту часть комнаты и встать вон в том круге. В этой точке произойдёт искривление пространства и вы окажетесь в нужной вам Временной плоскости. Но должен вас предупредить, господин генерал, что абсолютную точность перемещения я гарантировать не могу. Кристалл несовершенен…

– Другими словами, Рут, где я могу оказаться? – перебил Бес.

– Вы можете попасть в более раннюю или позднюю Временную плоскость.

– Насколько велика разница? – забеспокоился Иван.

– Этого я не могу сказать точно. Именно из-за несовершенства Кристалла может произойти всякое.

– А вернуть меня и повторить эксперимент возможно?

– Да, конечно, но во время заброски может прерваться связь, и возвращение станет проблематичным. Поэтому, если поймёте, что оказались не там, где хотели, никуда не уходите от этой точки. Связь восстановится, и я смогу вернуть вас. Давайте условимся, если вы окажетесь не там, и вдруг прервётся связь, ждите сколь угодно долго, пока я не смогу вернуть вас.

– А как вы поймёте, там я оказался или нет?

– Если будет постоянная связь, то через десять минут я проведу обратную операцию, и вы окажетесь здесь. Если вас не будет, варианта два: либо вы попали в нужную Временную плоскость, либо отошли от заданной точки достаточно далеко, чтобы попасть в зону действия Кристалла и вернуться.

– А если я окажусь где-нибудь посреди бушующего океана, или по шею в болоте, кишащем крокодилами, или в доменной печи, или в кабинете Президента России, – тоже никуда не уходить? – с показным равнодушием поинтересовался капитан.

Тем не менее, Терранн уловил всю едкость вопроса и лишь развёл руками, мол, всякое может быть, ведь Кристалл не совершенен.

– А как же вы посещаете прошлое, если всё так условно? – спросил Бес.

– Официальные Кристаллы более точны, можно рассчитать время и место заброски с небольшой разницей – в одну-две минуты. Кроме того, специалистами используются малые Кристаллы. С их помощью они самостоятельно связываются с большим Кристаллом и возвращаются назад из любого места и довольно быстро. Благодаря этому открытию потери среди специалистов резко сократились, работать стало гораздо безопаснее.

– А почему вы не используете такие малые Кристаллы?

– Всё по той же причине несовершенства большого Кристалла. Работать в устойчивой связи они не будут.

– Ясно, Рут, благодарю за информацию. Не скажу, чтобы она меня обрадовала, но задание господина Наасса надо выполнять.

– Скажите, сколько нужно вам времени для выполнения поручения? К этому часу я активирую Кристалл и верну вас.

– Сорок восемь часов вполне достаточно, – ответил Бес, подумав, что назад он не вернётся ни при каких обстоятельствах, здесь ему делать нечего.

– Хорошо, господин генерал. Приступим.

Матешин, против воли чувствуя холодок в душе, перешёл в другую часть комнаты и встал в круг.

– Э-э, господин генерал…

– Что ещё, Рут?

– Вы в этой форме со знаками различия так и отправитесь в прошлое?

Бес мысленно чертыхнулся. Свою форму он принёс в кейсе, который заранее присмотрел для этого дела. Не ходить же генералу с какой-нибудь авоськой, в самом деле. Он вернулся в первую половину комнаты, напичканной приборами, взял кейс и сказал:

– Одну минуту.

Быстро скинув с себя генеральский мундир, Иван начал надевать своё привычное обмундирование, не забыв проверить наличие орденов в нагрудном кармане.

Рут почувствовал некоторую неловкость, находясь в одном помещении с обнажённым мужчиной, и отвёл взгляд, лишь искоса наблюдая за мускулистым капитаном. Глаза его постоянно натыкались на два больших шрама, полученных, вероятно, от ожогов – на правом боку и левой лопатке. Кожа в этих местах была противоестественно гладкой и при движениях неприятно для восприятия коробилась. Рут заставил себя отвести взгляд.

– Я готов, – сказал капитан.

– Господин, э-э, генерал, – начал Рут, по привычке смутившись. – Ваше, э-э, обмундирование тоже не совсем подходит для той Временной плоскости, куда вы собираетесь.

– Оно мало чем отличается от формы того времени. Покрой немного другой, но с первого взгляда не заметно. И потом, другой одежды всё равно нет, не выполнять же задание господина Наасса в голом виде. Да, ещё мне понадобится вот это.

Матешин извлёк из кейса небольшой лучемёт.

– Оружие? – заволновался Терранн.

– Именно. Господин Наасс простых поручений не даёт.

– Да, верно, – согласился Рут, мысленно порадовавшись, что к выполнению хозяин привлёк не его подругу, а этого перемещённого.

Он чувствовал, что явно побаивается и недолюбливает генерала, всячески стараясь скрыть это.

И Мии этот человек не нравится.

Рут это почувствовал, когда генерал заявился к ним прямо в спальню.

Сейчас он отправит его, куда ему надо. А там, глядишь, он вернуться не сможет. Сколько таких случаев было со специалистами, работавшими с настоящими Кристаллами! А уж с этим несовершенным…

Тем временем Матешин вернулся в круг.

Терранн погрузил кисти рук в активированное с персоника поле, совершая необходимые комбинации.

Пространство в круге начало искажаться и замутилось.

Человек, к которому Рут испытывал неприязнь, исчез.

Учёный бросил взгляд на персоник. Десять минут. И обратная операция.

Где-то в подсознании сидела подлая мыслишка, что можно ничего не делать для возвращения генерала, но Рут знал, что выполнит обещанное в точности. Так уж он устроен. Привык всё выполнять точно и правильно.

Непризнанный учёный, по привычке положив руки на затылок, откинулся на спинку кресла.

Оно немедленно подстроилось под его позу.

Бес увидел, как всё вокруг в искажении обретает нечёткость форм, как и тогда, во время первого перемещения. А потом словно лопнула невидимая плёнка, и он понял, что стоит в ночном лесу, по колено в снегу. Подняв голову, капитан увидел между заснеженных лап елей немыслимое количество звёзд разной яркости. Ещё не страдая от холода, выдыхая пар, он любовался мерцающими лучиками далёких светил. Некоторые потухли тысячи лет назад, а свет ещё идёт сюда, на Землю.

Иван начал замерзать и спохватился:

«Ох, мать моя, женщина, где ж это я? Этот недотёпа напутал, и я где-то в лесу, а должен быть в Красноярске, в две тысячи пятом году. Что делать, стоять и ждать возвращения? А где гарантия, что удастся повторить попытку? Наасс далеко не так доверчив, как Рут и не позволит мне ставить эксперименты по перемещениям. А если я не там, где мне надо? Как проверить? На этом адском холоде дольше часа я не выдержу, замёрзну живьём, на улице градусов сорок ниже нуля по Цельсию. Что делать? Так. Никуда не отхожу, десять минут у меня есть. Надо залезть как можно выше на дерево и осмотреться».

Перекинув через голову ремень лучемёта, он стал пробираться к ближайшей ели, сплошь усыпанной плотным слоем снега, и сразу же провалился почти по пояс. Комбинезон задрался и капитан голым телом ощутил обжигающий холод.

«Плохо дело, – пронеслась тревожная мысль вместе с ознобом. – Очень плохо. Придётся возвращаться в будущее. Далеко не отходить, только до дерева».

Нижние ветви ели закрывал сугроб, капитан замерзал всё сильнее, пальцы коченели, уши горели, но он упорно пробирался к стволу. Когда это удалось, он, цепляясь совсем замёрзшими пальцами за тонкие холодные ветки, полез наверх, продираясь сквозь их частоту, уже не обращая внимания на снег, не прекращающийся сыпаться сверху.

«Ещё немного и пальцы начнут отмерзать, а уши, наверное, уже всё…», – мелькнула почти паническая мысль.

Он добрался лишь до середины дерева, когда на фоне звёздного неба увидел тонкий, почти прозрачный столб дыма, струящийся в усыпанную яркими мерцающими точками темноту. Одна неожиданно сорвалась с тёмного покрывала и стремительно прочертила небосвод, исчезнув где-то за верхушками деревьев.

Дом!

Радостная мысль придала сил, Иван торопливо стал спускаться.

«Метров сто, не больше. Там тепло. Ждать Терранна не буду. Неизвестно, есть связь или нет. В крайнем случае, если оказался не там, где надо, через сорок восемь часов вернусь сюда. А там видно будет».

Попеременно согревая паром изо рта пальцы рук, а руками уши, Бес с трудом, то проваливаясь по грудь, то выходя из сугробов по колено, лавировал между стволов, стараясь не сбиться с направления. Вскоре деревья поредели и он увидел небольшую избушку, рубленную из нетолстых не ошкуренных сосен, с маленьким окном, тёмным квадратом глядящее на незнакомца. У окна сложена небольшая поленица дров. Рядом большая чурка с торчащим в ней топором. У поленицы и вокруг чурки снег хорошо утоптан и усыпан щепками. Из-за угла виднеется ступенька крыльца.

Матешин заторопился, сознавая, что уже не чувствует пальцев и ушей, а голова, лицо и всё тело горят от пронизывающего холода.

Рванув на себя слегка примёрзшую дверь, он забежал в избушку, следом ворвался морозный туман.

Внутри было темно. Не обращая на это внимания, капитан сразу прошёл к обложенной кирпичами железной печке, из которой сквозь отверстия в заслонке светились жаркие угли.

Иван протянул руки к самой печи, сжимая и разжимая пальцы рук, растирая уши. При этом он пытался хоть что-то разглядеть в темноте. Постепенно глаза стали привыкать, он увидел небольшой грубо сколоченный стол, несколько сухих чурбаков вокруг него, у дальней стены также грубо сколоченные нары. В избушке ни души.

«Заимка, что ли? – подумал Иван. – А где хозяева? На охоту ушли? Почему ночью, или сейчас раннее утро? Или поздний вечер? И вообще, где я? Нужен свет. Электричество тут вряд ли есть, если оно вообще есть в этом мире».

Прождав ровно десять минут, Терранн проделал обратную операцию. В круге никто не появился.

«Или получилось, или нет, – ничуть не заволновавшись отсутствием генерала, подумал Рут. В любом случае, повторю операцию через сорок восемь часов и всё. Ох… а господин Наасс? Он ведь наверняка будет ждать результата задания. Об этом я не подумал…»

Рут несколько раз подряд проделал обратную операцию. Никого.

«Ну, что ж, я сделал, всё что мог. Судьба генерала в его руках. По крайней мере, в течение сорока восьми часов».

Терранн покинул лабораторию и вернулся к Мии, ничего не объясняя, помня о секретности задания.

По истечении двух суток он вновь активировал Кристалл, но генерал так и не появился. Теперь Рут решил сообщить подруге о результате проделанной работы. Узнав, наконец, зачем Рут понадобился генералу, Мии сильно встревожилась и сразу посредством персоника вышла на связь с Наассом.

Фэд был бледен и выглядел измотанным. Тёмные круги под усталыми глазами в красных прожилках усиливали его плохой вид. Он сидел во главе большого стола, по обе стороны которого расположились новые министры. Видимо, проходило какое-то совещание.

Смотрящий объявил пятиминутный перерыв.

После того, как все вышли, он отрывисто спросил:

– Мии, я надеюсь, у тебя что-то очень важное и срочное?

– Думаю, да, господин Наасс.

Она сжато сообщила о приходившем генерале, о действиях Рута и результате заброски.

С каждым её словом Фэд становился ещё бледнее, хотя казалось, что более уже невозможно.

– Где Рут? – спросил Фэд.

Терранн подошёл к Мии, увидел Наасса и сразу понял, дело плохо. Мии бросила тревожный взгляд на шефа и тоже побледнела.

Наасс катал желваки и смотрел тем самым взглядом, которого Терранн так боялся.

– Рут, дружище, – произнёс Фэд вполне дружелюбно, отчего Терранн похолодел. – Ты отдаёшь себе отчёт в том, что ты сделал?

– Господин Наасс, господин генерал сказал мне… сказал мне, что выполняет ваше секретное распоряжение. Я хотел уточнить какое, но он мне не сказал, а сказал, что ему можно верить, как начальнику службы безопасности…

– Я понял, – перебил смотрящий. – Ты совершил очень серьёзную ошибку, не получив у меня подтверждения словам генерала. Ты забываешь, что Кристалл мой, Рут, мой, а не твой. Ты всего лишь прибор, приводящий его в действие. И принимать каких-либо решений в отношении моего Кристалла и его активации без моего ведома ты не можешь. Генерал отправился в прошлое, чтобы изменить Ход Истории. Ты понимаешь, чем это грозит всем нам?

Рут хотел сказать, что очень раскаивается в своей ошибке, что отлично понимает, чем всё может обернуться, но от страха у него онемел язык.

Вдруг здание сотряс сильнейший удар, послышался грохот, изображение дёрнулось, но связь восстановилась. Друг за другом грохнули ещё два удара, на Рута и Мии обрушилась часть перекрытия. Девушка пронзительно завизжала, комната наполнилась пылью.

В экране метались испуганные министры, стены за ними не было, а простиралась панорама Саант-Тирритта. С вечернего неба падали горящие обломки средних и малых крейсеров. Они с грохотом врезались в здания, проламывали стены, убивали и калечили людей, разбивали терминалы, с которых флаеры горохом сыпались вниз.

От массированного обстрела небоскрёбы рушились, как карточные домики, поднимая огромные тучи пыли, а небо всё вспыхивало и вспыхивало страшными зарницами.

– Война, война, Рут!!! Кристалл… – крикнул Наасс.

И в это мгновение прямо там, где он стоял, вспыхнула ослепительная вспышка, экран погас. Здание вновь сотряс удар, пол под ногами Рута и Мии провалился, и они, крича от страха, упали на нижний этаж. И здесь всё окуталось пылью, из лопнувшей трубы хлестала холодная вода.

– Мии!!! Мии!!! Ты где?!! – закричал Рут, не видя в пыли девушки, ползая в луже.

– Я здесь, Рут! – крикнула Мии совсем рядом.

– Нам нужен Кристалл, Мии, скорее туда! – кричал Рут, шаря перед собой.

Их руки стукнулись, и они цепко схватились друг за друга.

– Скорее, Мии! – вновь крикнул Рут.

Они побежали в нужном направлении.

Здание затряслось от очередного удара, и там, где они пробегали несколько секунд назад, образовалась гигантская пропасть. Сразу ворвался грохот рушащихся домов, донеслись далёкие слабые крики людей. Они обернулись, глядя на разверзшийся провал и на небо, вспыхивающее страшными смертоносными сполохами. Вражеский тяжёлый крейсер из космоса расстреливал город и охраняющие его средние и малые боевые машины.

Уцелевшие устремились в атаку на летающую крепость Коалиции, но огонь их батарей не мог причинить ей значимый урон.

Ближайший флот таких же крепостей Сообщества находился на лунной орбите. Развить крейсерскую скорость им не позволяло малое расстояние между Луной и Землёй: корабли врезались бы в планету, не успев остановиться после скачка. Ожидать помощи следовало не раньше, чем часа через три, когда от города уже ничего не останется, погибнут миллионы…

Тем временем от лунной орбиты к Земле на помощь, отстреливаясь от роящихся вокруг средних и малых боевых машин Коалиции, пытались вырваться два тяжёлых крейсера Сообщества. Снующие машины противника жалили их как осы, поражая из скорострельных пушек. Защитное поле крепостей кое-где не выдерживало, корпуса получали повреждения, палубы рушились, люди гибли. Кому посчастливилось, успевали спастись в других отсеках. Корабельные батареи били в ответ, уничтожая врага.

Летающим крепостям всё же удалось вырваться из закрутившейся карусели боя. Одна направилась к Саант-Тирритту, а вторая взяла курс к столице Коалиции – Лас-О'Нау, дабы совершить возмездие.

У Земли их встретили по два больших крейсера Коалиции, тайно прибывшие для защиты своего государства от неминуемого ответного удара Сообщества. Завязался новый бой. Корабельные батареи изрыгали смертельные заряды. От крепостей отделялись средние и малые боевые машины и выписывали стремительные замысловатые зигзаги, уходя от атак, стреляя в ответ, нанося противнику урон.