Текст книги "Больше чем деньги. Финансовая история человечества от Вавилона до Уолл-стрит"

Колониальная империя

Амстердам оказался в центре огромной колониальной империи, доставшейся голландцам от португальцев. Долгое время Португалия контролировала всю самую прибыльную торговлю – предметами роскоши из Индии и Эфиопии и особенно перцем с Островов пряностей (Молуккских островов). Это была целая военно-морская система, состоявшая из вооруженных пушками кораблей, опытных капитанов и торговых агентов. Португальская система охватывала все Восточное полушарие и долго считалась непобедимой. Но ничто не вечно под солнцем – и под луной. Несколько хитрых голландцев пошли на службу к португальцам и смогли изнутри изучить их систему. Выяснилось, что она не такая уж незыблемая, как казалось на первый взгляд. Тогда у голландцев и возникла мысль: «А что, если… что, если попробовать вытеснить португальцев из мировой торговли?» Правда, для этого нужны были корабли, подготовленная команда, деньги… много чего еще. Но неожиданно обстоятельства стали складываться в пользу голландцев.

В 1581 г. Португалию присоединили к Испании, и португальская колониальная империя стала распадаться. А после того как в 1585 г. испанцы захватили Антверпен, в Амстердам устремился поток эмигрантов. Был среди них и Дирк ван Ос. По инициативе этого красавца (ему не было еще и 40), одержимого идеей создания колониальной компании, в марте 1594 г. в лавке амстердамского торговца вином Мартина Шпиля собрались для обсуждения этого проекта девять состоятельных предпринимателей. Они ждали еще одного, от которого во многом зависел успех дела. Петер Планциус, один из самых выдающихся картографов, прославившийся своей красочной и подробной картой мира, знал многих знаменитых мореплавателей. У него имелось несколько португальских карт, показывавших во всех деталях путь в Ост-Индию. Присутствовал на встрече и Корнелиус де Хаутман. Два года назад те же самые собравшиеся сейчас купцы отправили его в Лиссабон как своего агента, чтобы получить дополнительные сведения о торговле с Ост-Индией. Хаутман играл роль скромного голландского торговца и провел в Португалии два года, узнав много чего интересного о делах португальцев в Азии.

После встречи была учреждена Compagnie van Verre («Компания дальних стран») с капиталом 290 тысяч гульденов для организации первой голландской экспедиции за перцем. Руководил ею Хаутман, хотя опытом таких далеких плаваний он не обладал. Как, впрочем, и другие голландские моряки. Четыре корабля торжественно отплыли из Амстердама 12 мая 1595 г. На них было 249 человек. Никто из них не знал, что большинству не суждено вернуться.

Целью экспедиции был Бантам на острове Ява. Там выращивали перец, и, главное, туда еще не проникли португальцы. Но плавание оказалось гораздо тяжелее, чем представляли себе его участники, никогда не бывавшие в тропических морях. Продукты и вода испортились, люди умирали от болезней. В Бантаме тоже все пошло не так, как хотелось: возникли конфликты с местными, и перца удалось купить совсем немного. Через два года и четыре месяца в Амстердам вернулись три корабля и только 89 моряков, худых как скелеты. Остальные нашли свой конец далеко от дома.

Хотя первую экспедицию трудно назвать удачной и корабли привезли совсем немного перца (который, при его высокой цене, все равно покрыл расходы на подготовку), путь был проложен. А что первопроходцам приходится тяжелее всего – это голландцы хорошо знали. И даже Хаутман, несмотря на все пережитые трудности, на следующий год снова отправился в Ост-Индию, где и погиб у берегов Суматры.

А Дирк ван Ос с компаньонами создали новую компанию. В два раза увеличив инвестиции, они подготовили новые корабли, учтя опыт прежнего путешествия. Вторая экспедиция вернулась через два года после прибытия первой. Плавание прошло без особых трудностей, а главное – трюмы кораблей были полны перца и других пряностей. Столько драгоценного груза в Амстердаме еще не видели – прибыль инвесторов составила 400 %. За следующие четыре года путь в Ост-Индию проделало 65 кораблей. Они привезли в Европу такое количество перца, что цены на него обвалились. Но главное – португальцев удалось потеснить.

На волне общего энтузиазма на улицах Амстердама раздавали гравюры с новым планом голландской столицы – городские власти заказали его в качестве рекламы. Впечатляло уже само название – «Амстердам, первейший город Голландии, прославленный торговый центр Европы». Ни много ни мало – центр Европы! И это была правда. Половину плана занимала гавань, где стояли сотни кораблей, а на верфях строились новые. Над одной частью гавани шла надпись «Корабли в Вест-Индию», над другой – «Корабли из Ост-Индии и Явы». Так сразу обозначили глобальный масштаб происходившего в Амстердаме.

Вскоре голландцы захватили колонии португальцев (а они находились в основном по берегам Индийского океана). Ради выгоды голландские капитаны шли на любой риск. Если нужно, передавали в аренду корабли не только друзьям, но и врагам. И достигли цели: создали собственную колониальную империю от Мозамбика до Японии, держа в своих руках всю мировую торговлю пряностями. А корабли под голландским флагом теперь встречались в самых дальних уголках мира.

Голландцы вели себя в колониях хитрее и дальновиднее, чем португальцы. Те грабили все, что могли, пытаясь агрессивно насаждать свою религию. Отношение местных жителей к ним было соответственное. А голландцы хотели остаться в колониях надолго и начали создавать там колониальную экономику. Хотя, по сути, и голландских купцов интересовали только специи, дававшие основной доход. Ну и, конечно, золото. О нравственности голландского капитализма, особенно в колониях, говорить не приходится.

Основой голландской экономики стала транзитная торговля. Опыт итальянских городов показал, что посредничество в такой торговле – дело беспроигрышное. Зерно, лес и продукцию сельского хозяйства голландцы везли из стран Северной Европы в Южную. А колониальные товары из Азии поступали через них в Европу. Так два столетия Нидерланды играли роль основного посредника в торговле с Востоком.

В те времена во всех портах Нидерландов кипела жизнь и они были полны кораблей[207]207
  Порт Амстердама считался крупнейшим в мире. Здесь каждый день собирались тысячи судов из разных стран. Голландцы прославились экономностью во всем – их качественные корабли были дешевле при постройке, для них требовалась команда меньшего состава. А это снижало себестоимость привозившихся товаров и увеличивало прибыль.


[Закрыть]. Для голландцев стало обычным делом отправляться в далекие путешествия, в Индию или Китай. Появилась мода развешивать в домах географические карты – пусть не очень точные и стилизованные, они хорошо отражали увлечение колонизацией экзотических стран[208]208
  Такие карты как отголосок давно минувших времен и сегодня можно увидеть кое-где в маленьких голландских отелях.


[Закрыть]. Возникла новая волна глобализации. Может, и не такой масштабной, как мы сегодня ее понимаем, но все равно глобализации.

Голландская Ост-Индская компания

В Амстердаме не было настолько ярких, колоритных предпринимателей, как Козимо Медичи или Якоб Фуггер. Голландцы пошли по другому, более перспективному пути: они объединяли капиталы, и это давало им возможность браться за такие дела, которые казались слишком рискованными для купцов прошлых веков. Чтобы проводить крупные сделки, множество инвесторов (причем не только богачей) принимало участие в компаниях, поддерживаемых государством.

Итальянская идея объединения капиталов в компании хорошо прижилась на голландской почве. Организация торговых экспедиций в дальние страны требовала крупных инвестиций, и никто не пытался заниматься этим самостоятельно. Да и не хотелось брать на себя такой риск. Сохранилось много старых картин голландских мастеров, изображающих корабли на пути в Ост-Индию и обратно. На одной из таких картин, выставленной в Историческом музее Амстердама, видна надпись: «Четыре корабля пустились в плавание в Бантам, добыли пряности и основали там наш порт. Со своим ценным грузом они вернулись… в Амстердам. Отправились 1 мая 1598 года, вернулись 19 июля 1599 года»[209]209
  Ferguson. 2008. P. 127 (в рус. пер.: Фергюсон. 2010).


[Закрыть]. Больше года длилось такое плавание. Но из кораблей, вышедших в море из голландских портов, обычно возвращалась только половина. Поэтому купцы так охотно объединялись в компании, снижая риск убытков.

Чтобы стать участником компании, необходимо было приобрести пай, и это фиксировалось в учетных книгах. Паи продавались и покупались на вторичном рынке, цены на них росли, а спрос подогревался общим ажиотажем вокруг всем близкой и понятной идеи – быстро разбогатеть на торговле с далекими и неведомыми странами[210]210
  Участие в таких компаниях давало немалую прибыль, до 30 %.


[Закрыть].

Обычно компании создавались для финансирования одной экспедиции. После ее окончания прибыль разделяли между вкладчиками, а компанию ликвидировали. Но с краткосрочными компаниями нельзя было создать жизнеспособные колонии в Азии, чтобы потеснить португальцев. И тогда в 1602 г. нидерландский парламент принял решение объединить шесть существовавших к тому времени компаний, торговавших в Ост-Индии. Так 20 марта появилась Объединенная Ост-Индская компания[211]211
  Vereenigde Oostindische Compagnie (VOC).


[Закрыть], получившая монополию на торговлю во всех странах к востоку от мыса Доброй Надежды[212]212
  Основным ее учредителем стал Дирк ван Ос. Шесть отделений компании (между которыми поделили капитал) располагались в основных торговых городах: Амстердаме, Роттердаме, Делфте и др. Крупнейшими акционерами были 70 управляющих компанией, и они избирали 17 членов совета директоров. На Амстердам приходилось более половины капитала – 57,4 %, и город имел право выбирать восемь членов совета директоров.


[Закрыть].

Новую компанию основали в то время, когда Нидерланды отстаивали свою независимость в борьбе с Испанией. Голландцам очень хотелось нарушить монополию испанцев и португальцев в торговле восточными пряностями (корицей, гвоздичным маслом, мускатным орехом и, главное, перцем), приносившей огромную прибыль. Для молодой Нидерландской республики это был вопрос политического престижа. Поэтому первоначально с инициативой организовать консорциум из шести колониальных компаний выступил Йохан ван Олденбарневелт – одно из первых лиц в правительстве Нидерландов.

После долгих переговоров учредили своеобразное юридическое лицо. С одной стороны, новая компания была частной, а с другой – находилась под покровительством государства. Ведь ей давалось право вести войны от имени Нидерландов, строить военные крепости и заключать любые договоры с другими странами. За это Нидерландское государство обещало компании свою поддержку, особенно военную. Так Голландская Ост-Индская компания стала уникальным в своем роде политико-коммерческим предприятием. Она обладала собственным флотом, армией и даже чеканила свои монеты. Основными товарами были пряности[213]213
  Чтобы поддерживать высокую цену на них, объем ввоза в Европу пряностей ограничили – излишки драгоценного перца сжигали на месте.


[Закрыть], китайский чай и даже бенгальский опиум. Так что и к наркобизнесу компания имела кое-какое отношение.

Размах деятельности компании стал просто невероятным[214]214
  В архивах компании, сохранившихся в Джакарте, Коломбо, Ченнаи, Кейптауне и Гааге сохранилось около 25 млн документов о ее деятельности.


[Закрыть] – можно смело сказать, что она изменила мир. А вместе с этим преобразовала и сам Амстердам. Компания расширяла доступное ей пространство многими способами, открывая дорогу Европе в Азию и Африку. Так она создавала новую волну глобализации. Ведь именно благодаря ей около миллиона европейцев оказалось в дальних странах.

На первый взгляд деятельность Ост-Индской компании представлялась предельно простой: она дешево покупала перец и другие пряности у местных производителей и продавала все это во много раз дороже в Европе. На деле же все было гораздо сложнее. В Азии задолго до появления там европейцев сложилась своя торговая сеть из арабских, индийских и китайских купцов, существовавшая века. Бороться с ней было неразумно, да и нереально. Поэтому голландцы решили внедриться в эту сеть изнутри. Через столетие они уже торговали пряностями не только в Европе, но и в Китае, а также в Индии. Обширную торговлю другими товарами между Китаем и Японией они тоже захватили в свои руки, вытеснив португальцев. И здесь голландцы обогащались на разнице цен: китайский шелк стоил в Японии во много раз дороже, а серебро в Китае – гораздо больше, чем в Японии. Не говоря уже о том, что у европейцев вообще не было проблем с дефицитным в Азии серебром: оно в огромном количестве поступало из испанских колоний в Южной Америке. А в Европу везли, кроме специй, еще и фарфор, особенно там ценившийся.

Благодаря Голландской Ост-Индской компании целые народы зависели от международной торговли. Простые крестьяне во многих странах Азии превратились в участников всемирной сети торговли перцем, корицей, шелком и многими другими товарами. А европейские рынки подготовились к распространению на них новых товаров – чая и кофе («омолаживающих стариков», как писалось в рекламе), табака и специй. Так закладывались основы общества потребления.

Компания продавала свои хорошо разрекламированные акции, а полученные деньги вкладывала в строительство кораблей и торговые экспедиции в Азию, особенно в Индонезию. Тысячи индонезийских островов находились под властью множества королей, султанов и вождей. Сначала цели голландцев ограничивались торговлей, однако, чтобы обеспечить максимальный доход, им пришлось принять участие в войнах местных правителей. На кораблях компании появились пушки и отряды европейских, индийских, японских наемников. Голландцы стали строить крепости и вести масштабные боевые действия. Вскоре значительная часть Индонезии оказалась колонией Ост-Индской компании. Не государства, а частной акционерной компании[215]215
  Только в 1800 г. Индонезия стала колонией государства Нидерланды и оставалась ею до середины ХХ в. Пока Ост-Индская компания покоряла Индонезию, Голландская Вест-Индская компания пыталась закрепиться в Северной Америке, построив в устье реки Гудзон свою колонию – Новый Амстердам. В 1664 г. его захватили англичане и переименовали в Новый Йорк – New York.


[Закрыть]. В те времена это считалось вполне нормальным.

Капитал компании разделили на доли (они назывались actien). Приобретение доли подтверждалось, кроме обычной записи в реестре акционеров, особым документом (свидетельством о получении денег за покупку доли), который выдавали акционерам. Вот такого раньше действительно не существовало. Хотя эти документы и не были акциями в прямом смысле слова, а скорее квитанциями об оплате, они легко покупались и продавались, переходя из рук в руки, – так же как и акции в нашем понимании.

Вскоре после основания компании народ потянулся на улицу Нес (недалеко от площади Дам) в дом Дирка ван Оса – покупать паи новой компании. Пайщики имели право продавать свои доли после окончания подписки на них – 31 августа 1602 г. А желающих купить их оказалось немало. Покупатели и продавцы встречались на Новом мосту через канал Дамрак (где возникло что-то вроде стихийной биржи), договаривались о покупке и продаже паев, а потом по улице Вармусстрат шли в центральную контору Ост-Индской компании. Операция регистрировалась у бухгалтера компании и подтверждалась подписями двух директоров. Участники сделки платили налог и комиссию в пользу бухгалтера (всего 2,8 гульдена), и операция на этом завершалась.

Так быстро возник вторичный рынок, причем весьма ликвидный – к 1607 г. каждая третья акция уже успела сменить своего владельца. Цена акций росла, поэтому ликвидный рынок создавал соблазн для всех, кто имел хоть какие-то свободные деньги, попробовать принять участие в этой игре. И без особых усилий приумножить свое состояние. К тому времени Нидерланды уже накопили немалое богатство, и многие граждане могли позволить себе покупать акции Ост-Индской компании. Причем это были не только купцы разного достатка. Среди тех, кто приобрел паи, – бондари, ткачи, кузнецы, стекольщики, плетельщики корзин, литейщики бронзы, изготовители столовых приборов, канатчики и даже семь домохозяек[216]216
  В 1607 г. в одном только Амстердаме насчитывалось 1143 владельца акций, купивших их на общую сумму 3,7 млн гульденов. Из них 80 были крупными инвесторами (каждый вложил больше 10 тысяч гульденов), а 445 – относительно мелкими, вложившими меньше тысячи гульденов (Petram. 2014. Р. 9). Всего Голландская Ост-Индская компания выпустила более 2 тысяч акций на 6,45 млн гульденов. На эти деньги можно было купить 64 т золота. Британская Ост-Индская компания (1600–1858), главный конкурент Голландской, имела гораздо меньшие и капитал (820 тысяч гульденов – 68,4 тысячи фунтов), и количество акционеров – 219 (Frentrop. 2003. P. 59).


[Закрыть].

Документ, считающийся одной из первых известных нам акций, связан с историей типичного инвестора тех времен. В августе 1602 г. пожилая дама по имени Агнета Кок пришла в дом Дирка ван Оса и сказала, что хочет на 4800 гульденов (большие деньги в то время) купить паи, чтобы оставить наследство своему еще не родившемуся внуку. Тот появился на свет в 1604 г., а в 1606-м на него было переведено все состояние Агнеты вместе с сертификатом на владение паями.

В XVII в. компания переживала подъем. В первые годы в ней работало около двух сотен человек, в конце века – 12 тысяч и еще 10 тысяч плавали на кораблях[217]217
  За историю компании (с 1602 по 1798 г.) на нее работало около миллиона человек (и это притом что население Нидерландов в то время составляло не больше 2 млн).


[Закрыть]. Платили там хорошо. Капитан корабля получал 60–80 гульденов в месяц, матросы и другие работники – в среднем 10 гульденов. Много это или мало? За 300 гульденов можно было купить небольшой дом в Амстердаме, в других городах – гораздо дешевле.

Рос и курс акций[218]218
  Только за первый год истории компании он достиг 130 %, а в 1733 г. – 786 % (Gaastra. 2002. P. 55).


[Закрыть]. Дивиденды выдавали часто, и уже в 1650 г. их общая сумма в восемь раз превышала первоначальный размер инвестиций[219]219
  Vries, Woude. 1997. P. 396.


[Закрыть]. В те годы любили поговорить об огромных дивидендах по акциям компании – иногда до 40 % в год. На деле было не совсем так. Акционер получал в 1670 г. на одну акцию с номиналом 3 тысячи гульденов и рыночной стоимостью 15 тысяч (при курсе 500 %) купон на прибыль 40 % от номинала. Если акционер купил акцию не по номиналу (по номиналу их могли купить только учредители компании), а по рыночной стоимости (15 тысяч), его реальная прибыль была в пять раз меньше и составляла всего 8 % годовых, а никакие не 40 %.

В то время мало кто догадывался, что с самого начала дела компании шли не так хорошо, как планировали ее учредители. С ХVІІІ в. позиции Голландской Ост-Индской компании начали заметно слабеть – главным образом из-за конкуренции с британцами. И все чаще инвесторы стали покупать акции Британской Ост-Индской компании – они и росли быстрее, и были надежнее. В 1796 г. долги Голландской компании превысили 100 млн гульденов, и через два года ее славная история закончилась. А все имущество, включая владения в Азии, перешло государству. Кроме конкуренции англичан свою роль сыграла и коррумпированность чиновников компании, увлекшихся контрабандой в отдаленных колониях в Азии (особенно в Гоа и Батавии).

Исаак ле Мэр

Может ли один человек отомстить огромной компании? Запросто. Особенно если он биржевой игрок. И знает секреты коротких продаж. Этим человеком был Исаак ле Мэр, один из первых знаменитых биржевых игроков. Он бросил вызов могущественной Ост-Индской компании, которая помогла Амстердаму почти на два века стать столицей мира. Правда, потом компания ему тоже отомстила.

Исаак родился в 1559 г., бизнес начал в Антверпене, скоро стал известным, хотя и не входил в круг богатейших купцов. В 26 лет он переселился в Амстердам, где инвестировал капиталы в торговлю. Его коммерческие интересы простирались от Англии, Испании и Португалии до Индии и Карибских островов. А в 1599 г. он основал Новую Брабантскую компанию, и несколько рейсов его кораблей в Индонезию за специями принесли предпринимателю огромную прибыль. Потом его предприятие вошло в Ост-Индскую компанию, самого Исаака ле Мэра включили в число управляющих, и он стал одним из крупнейших акционеров.

Однако вскоре биржевого игрока обвинили в мошенничестве и отстранили от должности. Другой бы приуныл, но только не Исаак ле Мэр – не в его это было характере. Умные люди не обижаются, а сразу начинают планировать месть. Тем более что посол короля Франции предложил ему создать Французскую Ост-Индскую компанию. А это нанесло бы серьезный удар по монополии Голландской Ост-Индской компании. Однако переговоры затянулись и ничем не закончились.

Тогда, полный желания отомстить, ле Мэр начал игру на понижение. Вместе с восемью компаньонами он занялся сделками на срок с акциями Голландской Ост-Индской компании. По сути, это были короткие продажи, которые должны были породить на бирже волну слухов и обвалить курс акций Ост-Индской компании. На это и рассчитывал ле Мэр. В октябре 1609 г. курс акций действительно упал со 145 до 126 гульденов. Компания несла убытки, пока под влиянием ее директоров правительство Нидерландов не приняло закон, запрещавший сделки на срок с акциями. После этого в 1610 г. акции снова стали расти. А Исаак ле Мэр с компаньонами понес крупные потери. Но он не собирался сдаваться.

В 1614 г. ле Мэр учредил Австралийскую компанию, получившую полномочия правительства Нидерландов на поиски нового морского пути в Ост-Индию вокруг Южной Америки, минуя Магелланов пролив (а монопольным правом прохода через пролив пользовалась только Ост-Индская компания). В 1615 г. Исаак отправил в далекую экспедицию корабли, на которых находились двое из его сыновей. Один из кораблей потерпел крушение в пути, а другой, обогнув мыс Горн, достиг Явы. Однако там экипаж и сыновей ле Мэра арестовали власти Голландской Ост-Индской компании как опасных конкурентов и доставили их в Амстердам.

Новый путь в Ост-Индию был найден, но он оказался труднее обычного маршрута, и на практике в то время им никто не пользовался. Наконец в 1622 г. Исаак ле Мэр сдался, продав последние акции своей Австралийской компании и отказавшись от дальнейших попыток бороться с Ост-Индской компанией. Она все же победила биржевого игрока, который умер через два года после этого.

Финансовая столица

Амстердам был, наверное, первым в истории Европы городом, о котором можно сказать такие слова – столица капитала. Венецию, Геную или даже Антверпен так не назовешь. В Амстердаме жизнь стала вращаться вокруг рынков капитала, или, как мы сегодня говорим, вокруг финансовых рынков. Как будто они наконец стали основой, на которую опиралось все остальное – торговля, производство, потребление.

Амстердамские рынки капитала берут свое начало с возникновения знаменитого Амстердамского обменного банка (Amsterdamsche Wisselbank) в 1609 г. Размещался он в здании ратуши, рядом с городскими властями. Этим подчеркивались статус банка и его связь с государством. За годы Восьмидесятилетней войны (1568–1648) в финансовой системе Нидерландов возник полный хаос, и в стране обращалось много разных валют. Поэтому цель создания банка все понимали: навести порядок в денежном обращении. Основатели банка не изобретали новых финансовых технологий – они использовали лучшее, что придумали в банковском деле итальянцы, и удачно применили это в Амстердаме.

Банк занимался обменом валют и, главное, безналичными переводами[220]220
  Эмиссию денег банк не проводил – основное внимание уделялось быстрым и безопасным безналичным расчетам.


[Закрыть]. Скоро по всей Европе сделки в международной торговле оплачивались через Амстердамский банк. Он оказался в центре обширной и быстро растущей сети финансовых связей. Благодаря этому и финансовый рынок Амстердама стал центром притяжения, привлекая к себе капиталы из многих стран.

Однако кредиты банк не выдавал, а они были Амстердаму жизненно необходимы, учитывая ту массу товаров, которые проходили через Нидерланды. Кредитные услуги оказывали многочисленные частные банкиры. Они не только финансировали голландскую транзитную торговлю, но и обеспечивали капиталами другие страны. На практике это происходило так. Иностранные купцы поручали голландским купить (естественно, за комиссионное вознаграждение) на бирже ценные бумаги или товары. Или продать – в этом случае голландский посредник отдавал владельцу от 75 до 50 % стоимости, остальное было его прибылью. Как видим, посредничество стало весьма выгодным делом. Правда, любой владелец товара или бумаг мечтал избавиться от таких дорогих посредников. Поэтому во второй половине ХVIII в. система комиссионной торговли утратила популярность и стала приходить в упадок.

Но у голландцев было еще одно преимущество – свободные капиталы. По их количеству Нидерланды тогда не имели себе равных. А где свободные капиталы – там и кредит. И голландцы из посредников в транзитной торговле стали кредиторами всего мира[221]221
  Обычно это были вексельные кредиты.


[Закрыть]. Вот в этом и заключался главный секрет процветания Нидерландов. Видимо, такова общая судьба всех финансовых центров – по мере накопления свободного капитала переходить от торговли к кредитно-финансовым услугам. Правда, ближе к концу XVIII в. зарабатывать на кредитах стало труднее. Свободные капиталы к тому времени накопились уже не только в Голландии, и стоимость кредита упала до 2–3 %. А если где-то кредит оказывался дороже, то сразу же начинался отток свободных капиталов из Нидерландов.

Как правило, такой отток был связан с иностранными займами, распространившимися на амстердамском финансовом рынке. Облигационные займы использовали многие государства Европы, но чаще всего в качестве заемщиков выступали короли Франции и российская императрица Екатерина II. Голландские банкирские дома охотно занимались этим выгодным делом: объявляли о начале подписки на облигации (по которым зачастую была хорошая годовая прибыль, до 5 %) и размещали их на амстердамском рынке, получая крупные комиссионные. Среди банкиров, занимавшихся иностранными займами, известным был дом Hope & Co (в Российской империи его называли «Гопе»)[222]222
  Капитал банкирского дома Hope & Co с 1762 по 1769 г. вырос с 4,3 млн флоринов до более чем 6,8 млн. Среднегодовые темпы роста капитала достигали 8,64 %, среднегодовой доход – 8,25 % (Riley. 2008. Р. 15). Средняя годовая доходность займов варьировалась. У внутренних займов она составляла в 1792–1800 гг. порядка 2,5 %, у австрийских облигаций – 4 %, российских – 5 % (Ibid. P. 51). Обычно крупные банкирские дома, такие как Hope & Co, сами выпускали облигационный заем и передавали его для размещения небольшим финансовым фирмам.


[Закрыть].

При размещении займов амстердамские банкиры требовали гарантий – земельной недвижимости, надежных статей государственных доходов, крупных партий пользующихся спросом товаров или же драгоценных камней (российская императрица Екатерина II отправила в качестве залога свои бриллианты).

Банкирская фирма, занимавшаяся займом, сама предоставляла клиенту деньги и выкупала весь заем, а потом привлекала посредников, каждый из которых распространял облигации среди своих инвесторов, взимая за все эти услуги комиссионные. Бумаги попадали на биржу, где начиналась игра на повышение. Ее методы были уже хорошо отработаны – распустить слухи и фейковые новости, чтобы была видимость бурного спроса. После этого облигации размещались без труда.