Текст книги "Второе правило стрелка"

Арагорн коротко обрисовал Гэндальфу события последних дней, начиная с бегства из Мории и опустив свою роль в трагической кончине Боромира.

– Что ж, – сказал Гэндальф, выслушав подробный отчет. – Полагаю, помочь Фредди мы уже никак не сможем. Насчет Мерина и Пиппина не переживайте – вчера я встретил отряд пленивших их орков и всех поубивал, а хоббитов отправил со спецзаданием в местное отделение Гринписа. Наша следующая цель – царь Теоден и его лошади. А то надоело мне пешком ходить. Стар я уже для подобных штучек.

В Средиземье хорошо известно, что самым значительным деянием Мерина и Пиппина была спровоцированная ими боевая акция Гринписа, в результате которой высокотехнологичное производство Сарумана была закрыто по причине нарушения экологического баланса. Вполне возможно, что этот ход затормозил технический прогресс Средиземья на несколько веков. Как бы там ни было, ни Мерина, ни Пиппина в ходе нашего повествования мы больше не увидим.

Столичный город табунщиков с гордым названием Эдорас был типичным образчиком примитивной деревянной архитектуры. Одноэтажные домики, невысокий заборчик, назвать который крепостной стеной не поворачивался язык, широкие, загаженные лошадиным навозом улицы. Дворец местного правителя Теодена был ненамного выше остальных строений, и дворцом его называли только из большого уважения к тому, кто его занимал.

Единственные ведущие в город ворота оказались открытыми, и рядом с ними никто не дежурил. Гэндальф нашел это неразумным в столь смутное для Средиземья время.

Отряд беспрепятственно добрался до самого дворца и только там встретил стражу.

Если двоих невооруженных парнишек без всяких следов доспехов на теле можно было отнести к числу охранников.

– Мы хотим видеть царя Теодена, сына Тенгеля, – заявил им Гэндальф.

– Легко, – сказал один из стражников. – Оставьте свое оружие и входите.

– Прости, браток, я не расслышал, – сказал Арагорн. – Что именно мы должны здесь оставить?

– Свое оружие, – терпеливо повторил стражник.

– Я – Гэндальф, – сказал Гэндальф. – Меня здесь все знают. Ты что, думаешь, что я способен зарезать твоего царя?

– Нет, не думаю, но вход во дворец с оружием запрещен, – сказал стражник. – У нас тут теперь зона, свободная от насилия.

– Прости, браток, я опять не расслышал, – сказал Арагорн. – Тут у вас что?

– Зона, свободная от насилия, – повторил стражник.

– И это говорит мне гордый всадник Рохана, воин бескрайних степей? – уточнил Арагорн.

– Грима Златоуст помог нам пересмотреть наши жизненные приоритеты, – сказал стражник.

– Я балдею, Клава, – сказал Арагорн.

– Я не Клава, – сказал стражник.

– А я все равно балдею, – сказал Арагорн.

– Из этой истории явно торчат уши Сарумана, – сказал Гэндальф. – Оставим оружие и посмотрим, что можно сделать.

Оружие тут же было свалено в кучу. По счастью, стражники были людьми отсталыми и не усмотрели ничего опасного в револьверах, висевших на поясе стрелка. Иначе Джек просто не вошел бы внутрь. Первое правило стрелка – никогда не расставайся со своим оружием.

Отряд проводили в главный зал царского дворца, где восседал на троне сам Теоден. Глава табунщиков оказался человеком чуть старше средних лет, с аккуратно подстриженной бородой, широкими плечами и не царским смирением во взоре. По правую руку от него находился Грима Златоуст, симпатичный молодой человек в роскошном камзоле, расшитом золотыми узорами.

– Здравствуй, Теоден, сын Тенгеля, – сказал Гэндальф.

– Здравствуй и ты, Гэндальф, сын неизвестно кого, – сказал Теоден. – Что за странную компанию ты привел в мой дворец?

– Это Арагорн, сын Арахорна, – сказал Гэндальф, и Арагорн коротко кивнул, подтверждая, что речь идет именно о нем. – Леголас, эльф из Зеленого Леса, Гимли, сын Глоина, из Одинокой горы, Гарри, сын Гарри и Джек, сын Смит-Вессона. Мы принесли тебе тревожные новости, Теоден. Грядет война.

– Я не удивлен, – ответил вместо Теодена Грима. – Это вполне в твоем стиле, Гэндальф. Где ты, там и война.

– А мы разве знакомы? – спросил Гэндальф.

– Да тебя тут каждая собака знает, – неучтиво сказал Грима.

– Точно, – сказал Теоден. – Шел бы ты отсюда, Гэндальф. И война вслед за тобой.

– Эта война не пройдет мимо, – сказал Гэндальф. – Она затронет всех, и каждого, и я пришел призвать тебя взяться за меч.

– Нет, это не наши методы, – сказал Теоден. – Меч – далеко не лучший способ для решения проблем. Рохан встал на тропу пацифизма.

– Куда он встал? – шепотом уточнил Гимли у Леголаса.

– Я тебе потом объясню, – шепнул в ответ Леголас.

– Как это понимать? – громовым голосом осведомился Гэндальф. – Тропа пацифизма ведет к обрыву!

– А ты вообще никуда не ведешь, – сказал Теоден. – Мы много лет воевали, ничего в итоге не выиграв. Теперь решили попробовать непротивление злу.

– Твоими устами говорит Саруман! – заявил Гэндальф. – Он жаждет погубить Рохан!

– Неужели ты хочешь чего-то иного? – спросил Теоден. – Ты просишь, чтобы я взялся за меч, а тот, кто берется за меч, обычно от меча и гибнет. У нас и мечей-то нет. Грима позаботился, чтобы искушение нами не овладело.

– Куда ты дел мечи? – грозно спросил Гэндальф у Гримы.

– Не твое дело, – сказал Грима. – На металлолом сдал.

– И ты ему позволил? – спросил Гэндальф у Теодена.

– Конечно, – сказал Теоден. – И не просто позволил. Я ему приказал. Мы отныне люди мирные, и мечи нам ни к чему.

– Мирные, ты говоришь? – спросил Гэндальф. – Хочешь мира – готовься к войне.

– Ага, – буркнул Гимли. – Хочешь мира – готовься к войне. Хочешь войны – готовься к войне. Иными словами, хочешь не хочешь, а война все равно будет.

– Ты меня утомляешь, Гэндальф, – сказал Теоден. – Ты явился сюда вербовать армию, но люди Рохана больше не будут погибать в войнах.

– Вот так, значит? – Голос Гэндальфа стал очень тихим, и люди, хорошо знавшие старого волшебника, попятились и втянули головы в плечи. – Значит, не нужен тебе больше меч?

– Не нужен, – подтвердил Теоден.

– Отлично, – сказал Гэндальф и в два прыжка оказался рядом с троном. – А как ты отреагируешь, если я сделаю вот так?

И на глазах у всех волшебник отвесил царю полновесную оплеуху.

Безоружные стражники Рохана даже не шелохнулись. Теоден улыбнулся, и от этой улыбки отряду Гэндальфа стало еще больше не по себе.

– Я отреагирую таким образом, – сказал Теоден и повернулся к Гэндальфу другой щекой.

– С Сауроном у тебя этот номер не пройдет, – сказал Гэндальф. – Потому что он ударит тебя мечом, а второй головы я у тебя не наблюдаю.

Саруман довольно потер руки.

Его политика в отношении Рохана приносила свои плоды. Грима отлично справился с порученным ему заданием.

Саурон любил пацифистов и считал пацифизм одним из полезнейших изобретений. Внуши своему врагу, что он пацифист, и его можно будет брать голыми руками.

Каждый день Саруман посвящал немного времени наблюдению за деятельностью своего агента при дворе Теодена, используя для этого палантир. Сегодняшняя трансляция оказалась особенно познавательной.

Значит, этот бродячий хорек все еще жив. Саруман очень надеялся на Балрога, но Огненный Бич не справился с возложенной на него задачей. Саруман жалел, что не прирезал Гэндальфа, пока тот был в его власти.

В принципе он совершил одну из самых распространенных ошибок, которые совершают злодеи всех мастей в разных мирах. Если ты добился преимущества над своим врагом, не надо над ним глумиться и показывать, какой ты крутой. Не надо изобретать для него самые изощренные виды смерти. Не надо выбалтывать ему все свои секреты, доказывая, что ты гораздо умнее и коварнее.

Лучше проведи бритвой по его горлу, воткни нож ему в сердце или ударь топором по голове. Задуши его подушкой, угости его вином с цианистым калием, дай ему подержаться за оголенные провода. Столкни его под поезд, прикрепи взрывное устройство к его машине, познакомь его с крокодилами, живущими в твоем бассейне. Может быть, результат будет выглядеть не слишком эстетично, зато в будущем он избавит тебя от множества проблем.

Злодеев обычно губит чрезмерная изобретательность. Они настолько уверены в своих силах, что хотят обставить свою победу с излишним шиком, который впоследствии выходит боком им самим.

Заманивать Гэндальфа в Морию и надеяться на Балрога оказалось большой ошибкой. Что ж, еще есть время ее исправить. Орки, вот кто поможет решить проблему. Главное, чтобы орков было побольше.

– Грядет последняя война, и никто не может остаться от нее в стороне, – в очередной раз повторил Гэндальф.

– Ты – жуткий демагог, Гэндальф, – сказал Теоден. – Не существует такой вещи, как последняя война. В Средиземье война является излюбленным видом спорта с самого начала времен. Когда-то было принято воевать с Морготом. Люди, эльфы и гномы нападали на Моргота примерно каждые сто лет, и это так ни к чему и не приводило. Ну, если не считать, что воины с обеих сторон гибли тысячами. Потом воевать с Морготом стало немодно, и его решили вынести на пинках. И что получилось в итоге? Моргота вынесли, его место тут же оказалось занято Сауроном, и все покатилось по новой.

– Интересная теория, – сказал Гэндальф. – Ты расскажешь ее еще раз, когда сюда придут орки?

– Когда сюда придут орки, меня здесь не будет, – сказал Теоден.

– Вот как? И куда же ты денешься?

– Мы уйдем на север, – вмешался Грима.

– Что я слышу? – удивился Гэндальф. – Воины Рохана собираются бежать от своих врагов? Что ж, вам придется бежать очень быстро. Когда мы шли сюда, то видели армию орков на марше. Примерно тысяч восемь голов.

– Девять тысяч двести семьдесят две, – поправил его Леголас. – Плюс-минус три головы. У меня было не очень много времени, чтобы подсчитать.

– Вот так, – сказал Гэндальф. – Похоже, Теоден, тебе надо начать собирать вещи прямо сейчас.

– Ну и ладно, – сказал Теоден. – Я и так все свое ношу с собой.

Внезапно из толпы придворных выскочила девушка.

– Папа! – закричала она. – Как ты можешь говорить такое? Мы должны встретить врага лицом к лицу!

– Умолкни, женщина, – сказал Грима. – Не слушайте ее, повелитель. Мы пойдем на север.

– Правда, Эовин, не вмешивайся, – сказал Теоден. – Тут все-таки серьезные мужчины разговаривают.

– Твоими устами говорит не воин, сын Тенгеля, – сказал Гэндальф. – Твоя дочь гораздо больше мужчина, чем ты.

Гарри подумал, что это весьма сомнительный комплимент для Эовин. Она была довольно симпатичной девушкой, хотя, конечно, и в подметки не годилась ни Галадриэли, ни Арвен.

– Ты утомляешь нас, Гэндальф, – заявил Грима.

– Ты говоришь, что вы пойдете на север, – сказал Гэндальф. – Но ты не уточняешь, что ждет всадников Рохана на севере. Лично я думаю, что их ждут топоры орков.

– Это домыслы! – взвизгнул Грима. – Какие ваши доказательства?

Вместо ответа Гэндальф запел.

Это была древняя боевая песня. Поначалу она казалась неуместной в зоне, свободной от насилия, но звучный голос Гэндальфа пробуждал к жизни неведомые силы, и мужество начало просыпаться в сердцах новоявленных пацифистов. Гарри подумал, что без магии тут явно не обошлось, но сканировать пространство и проверять свою догадку не стал. Ему было гораздо интереснее узнать, чем кончится дело.

 
Неба утреннего стяг.
В жизни важен первый шаг.
Слышишь, веют над страною
Ветры яростных атак?
 

Припев исполняли уже несколько голосов. Помимо Арагорна, Гимли и Леголаса песню подхватили придворные Теодена.

 
И вновь продолжается бой!
И сердцу тревожно в груди!
И Гэндальф такой молодой!
Всегда он бежит впереди!
 

 
Весть летит во все концы!
Вы поверьте нам, отцы!
Будут новые победы.
Встанут новые бойцы!
 

 
И вновь продолжается бой!
И сердцу тревожно в груди!
И Гэндальф такой молодой!
Всегда он бежит впереди!
И Гэндальф такой молодой!
Всегда он у нас впереди!
 

– Эх, держите меня семеро! – вскричал Теоден, соскочил с трона и пустился в пляс.

 
И вновь продолжается бой!
И сердцу тревожно в груди!
И Гэндальф такой молодой!
Всегда он бежит впереди!
И Гэндальф такой молодой!
Всегда он у нас впереди!
 

– Тьфу, блин!

Саруман плюнул на палантир, и попавшая на магический шар слюна мгновенно испарилась. Смотреть, как Теоден требует себе шашку, сводя на нет многомесячные усилия Гримы, было Саруману почти физически больно.

Поскольку подданные Теодена не подвергались психологической обработке Златоуста, а только выполняли приказ Теодена, свои мечи они просто спрятали подальше, и сейчас воины снова вытащили оружие из недавно оборудованных тайников. Тронный зал Эдораса блистал и звенел оружием.

– Снова я тебя недооценил, Гэндальф, – пробормотал Саруман.

Он жил в своей башне один и за последние века успел обзавестись дурной привычкой разговаривать сам с собой.

– Ну ничего, – продолжал бормотать Саруман. – Мы еще посмотрим, кто кого. Посмотрим, как вы, ребята, с орками справитесь. Будет, будет праздник и на нашей улице.

А из леса уже выходили одетые в пятнистую камуфляжную форму активисты Гринписа.

Глава 11

А знаете ли вы, что фраза «чтоб я сдох» на языке зомби на самом деле означает «чтоб я так жил»?

Горлогориус Хруподианис.

Через час после возвращения Теодена в ряды воинов, ликвидации свободной от насилия зоны и церемониального выдворения Гримы Златоуста за пределы Эдораса в пиршественной зале дворца состоялся военный совет.

– Орки будут здесь уже к вечеру, – сказал Леголас.

– Фигово, – сказал Теоден. – У меня половина армии на патрулировании.

– На патрулировании? – удивился Гэндальф. – Когда ж ты успел их туда отправить, пацифист?

– Говоря по правде, они просто ушли, – сказала Эовин. – Эомер, сын Эомунда, увел с собой всех, кто не пожелал расстаться с мечом.

– И ушла всего половина? – удивился Гимли.

– Вернемся к нашим оркам, – торопливо сказал Теоден. – Я предлагаю отступить к Хельмовой Пади и дать бой там.

– А чем эта Падь принципиально лучше Эдораса? – спросил Гимли.

– Она каменная, – сказал Теоден. – Очень удачно расположена со стратегической точки зрения, и тамошний замок еще ни разу не поддавался силе.

– Может, раньше просто силы ни у кого не было? – предположил Гимли.

– Стены высокие? – спросил Леголас.

– Высокие, – заверил его Теоден. – Только идти надо прямо сейчас.

– Не нравится мне эта идея, – сказал Гэндальф. – Чтобы я, великий маг и волшебник, драпал от каких-то орков, пусть их даже почти десять тысяч?

– Мне тоже драпать не пристало, – сказал Арагорн. – Это может плохо отразиться на моем будущем имидже правителя Гондора. Но, похоже, выхода нет. Защищать деревянный город весьма проблематично. Одна спичка, и все мы превратимся в шашлык.

– Тогда давайте дадим им бой в поле, – предложил Джек.

– Очень свежая мысль, – одобрил Гэндальф. – Как говорится, лучший способ защиты – это нападение.

– Это будет очень интересное нападение, – сказал Теоден. – Учитывая, сколько там орков и сколько мы можем выставить всадников.

– А сколько мы можем выставить всадников? – спросил Арагорн.

– Здесь, в Эдорасе, около двух тысяч воинов, – сказал Теоден. – Без людей Эомера…

– Порядок бьет число, – сказал Джек. – Если пехота плохо организована, у нее нет никаких шансов против кавалерии.

– Я бы не сказал, что орки плохо организованы, – заметил Теоден.

– Значит, надо их дезорганизовать, – сказал Джек.

– Даже дезорганизованные, они превосходят нас числом в соотношении пять к одному, – сказал Гэндальф.

– Две тысячи воинов против десяти… – задумчиво сказал Гимли. – Это ж верная смерть. Так чего мы ждем?

Конечно, орки не читали Толкина и не видели фильм Питера Джексона.

Поэтому они не знали, что решающее сражение, которому Толкин посвятил три страницы, а Питер Джексон – около полутора часов экранного времени, должно было состояться в Хельмовой Пади.

Они двигались походным маршем на Эдорас, когда на холме перед ними возникла фигура одинокого всадника.

Существа поумнее призадумались бы, что это может означать, и как минимум сбавили бы ход. Но орки продолжали движение.

Несколько особей попытались подстрелить фигуру из своих тяжелых луков, но стрелы не пролетели и половины расстояния. Орки решили, что это обычный разведчик Теодена, и перестали обращать на него внимание. При их численности они делали ставку отнюдь не на эффект внезапности.

Джек спрыгнул с лошади, вытащил из притороченного к седлу саквояжа три армейских миномета, установил их на земле, прикинул дистанцию стрельбы, сделал поправку на ветер и опустил первую мину в ствол.

Орки, услышав характерный для миномета свист впервые в жизни, озадаченно уставились вверх. Увидев летящий на них небольшой предмет и будучи незнакомы с подобным видом оружия, они приняли предмет за обычный камень и рассмеялись. Бросаться в десятитысячную армию камнями – это действительно смешно.

Они осознали свою ошибку, только когда мина упала в середину их строя и взорвалась. Ввиду большой скученности орков эффект получился впечатляющий.

Следом прилетели еще две мины, потом еще три, потом еще, и только после шестого залпа орки бросились врассыпную. По направлению к Джеку выдвинулось лишь несколько их воинов, очевидно, они сделали это случайно. Не в обычаях орков атаковать людей, обладающих сверхъестественными с их точки зрения способностями.

Джек спокойно положил их из револьвера и продолжил обстрел.

Когда хаос и сумятица в стане орков достигли своего апогея, из-за холмов появилась хваленая роханская конница и нанесла удар по правому флангу орков, сократив численное преимущество противника примерно на треть.

Орки ринулись наутек.

Джек кинул еще пару мин им вдогонку, затем сложил минометы в саквояж и вскочил в седло. Минуту спустя рядом с ним появился Гарри, который ждал неподалеку для осуществления магического прикрытия на случай, если что-то пойдет не так.

– Ты не думаешь, что мы немного подкорректировали местную историю? – спросил он стрелка.

– Она с самого начала была не слишком похожа на то, что мы читали, – сказал Джек.

– Каждый рассказчик добавляет что-то от себя, – сказал Гарри.

– Вот именно, – согласился Джек. – И я уверен, что, как бы дело ни повернулось, от нас в этой истории не останется и следа. Присутствие двоих парней из другого мира не вписывается в философско-моральную притчу.

– Особенно ситуация с минометами, – сказал Гарри. – Минометы – это аморально.

Роханская конница гнала орков до самого леса, где их уже ждали взбешенные после разгрома Изенгарда гринписовцы.

Глава 12

Что главное в осаде города? Не затягивать ее на десять лет.

Агамемнон.

Гэндальф гоголем прошелся по крепостной стене Минас-Тирита и направился во дворец наместника.

И. о. законного короля Гондора товарищ Денетор кушал, что Эру послал. Сегодня Эру послал Денетору жаренного на вертеле кабана. Денетор отрезал от туши небольшие ломтики, разделывал их при помощи ножа и вилки и отправлял в рот.

– Не время жрать, – сказал ему Гэндальф. – Враг почти у твоих ворот.

– Опять ты, – вздохнул Денетор. – Ни минуты покоя от тебя. Вот ты сейчас зачем пришел? Аппетит портить?

– Твой аппетит ничем не испортишь, – сказал Гэндальф. – Ты б лучше об обороне подумал.

– А на фига? – поинтересовался Денетор. – Я о ней думал, а потом ты прискакал. Ты теперь о ней и думай.

– Вот так, значит? – нахмурился Гэндальф.

– Именно так, – сказал Денетор. – Ты сюда зачем явился? Думаешь, не знаю я, что на самом деле не оборона города тебя заботит? Ты этому своему Арагорну дорожку протоптать хочешь. Нарочно мне тут все завалишь, чтобы народ наследника Исилдура как спасителя принял.

Рассекретил, стервец, подумал Гэндальф. А как все было тонко задумано…

– Я отправлюсь в Гондор прямо сейчас, – заявил Гэндальф. – Постараюсь прозондировать почву и подготовить плацдарм для возвращения короля.

– Отлично, – сказал Арагорн. – А мы подтянемся, как только соберем достаточно народу.

– В Гондоре сейчас небезопасно, – заметил Теоден. – Я слышал, что орки готовятся к большому штурму.

– Нам это только на руку, – сказал Арагорн. – Мы ворвемся в местную политику на гребне поднятой орками волны.

– А что мы будем с этого иметь? – сказал Теоден. – Я имею в виду всадников Рохана. Арагорн поимеет корону, сделает вас всех своими министрами с портфелями и без, а что получим мы?

– Помимо королевской благодарности? – уточнил Арагорн.

– Королевская благодарность – штука хорошая, но на хлеб ее не намажешь, – сказал Теоден.

– Какой вы, однако, корыстный, – заметил Леголас.

– В первую очередь я должен думать о своих выго… о своих людях, – сказал Теоден. – И о своих конях.

– Кстати, я слышал, что ты продаешь своих коней Мордору, – сказал Арагорн.

– Вот еще, – фыркнул Теоден. – Они там их портят.

– Они и свиней портят, и коз, – сказал Гимли. – Даже у энтов жен увели. У них в Мордоре просто женщин не хватает.

– Что касается твоих выгод, Теоден, – сказал Арагорн, – тебя устроит эксклюзивный контракт на поставку в Гондор органических удобрений?

– На десять лет, – сказал Теоден.

– Хоть на двадцать, – сказал Арагорн. – Лишь бы хватило.

– Этого добра у нас на всех хватит, – сказал Теоден.

– Вот и отлично, – сказал Арагорн. – Когда ты думаешь собрать все свое войско?

– Через неделю будем готовы выступить.

– Я поскачу завтра с утра, – сказал Гэндальф. – Хотелось бы, чтобы и вы успели в Гондор до того, как орки там все изгадят.

– Лично мне по фигу, – сказал Арагорн. – Минас-Тирит, как известно, каменный, а камень не так уж трудно отмыть.

Денетор тщательно прожевал очередной кусок вепрятины и запил его добрым кубком вина.

– Только ни черта у вас не выйдет, – сказал он Гэндальфу. – Народ Гондора привык к демократии, и возвращение монархии будет для него большим шагом назад.

– Ничего страшного, история развивается по спирали, – сказал Гэндальф. – Шаг вперед, два шага назад. Ты что, первоисточников не читал?

– Ты мне еще Маркса вспомни, – сказал Денетор. – Я вообще не уверен, что этот твой Арагорн – наследник Исилдура. У него какие-нибудь документы есть?

– Давай еще Исилдура эксгумируем и генетическую экспертизу проведем, – сказал Гэндальф. – Одного взгляда на Арагорна достаточно, чтобы разглядеть королевскую печать на его лице.

– Сейчас времена такие, мало ли кто чем себя украшает, – сказал Денетор. – Ты мне документ с печатью покажи, а не лицо. Мол, сим удостоверяется личность Арагорна, сына Арахорна, короля Гондорского. Сам знаешь, бумажка – это вещь. А без бумажки… Без бумажки сейчас ничего не делается.

– А печать на эту бумажку кто должен поставить, Манве? Или сам Илуватар?

– Лишь бы человек уважаемый, – сказал Денетор. – Причем уважаемый всеми, а не только теми, кому ты своими фокусами мозги запудрил.

– Ты меня не зли, – сказал Гэндальф. – Когда я выхожу из себя, то делаюсь очень неприятным.

– Только угрожать мне не надо, ладно? Может быть, ты и волшебник, а дружбан твой на самом деле потерянный наследник Исилдура, но я пока – правитель Гондора и чихать хотел на вас обоих.

– С огнем играешь, Денетор, – сказал Гэндальф. – Карма у тебя плохая. Смотри, как бы с тобой несчастный случай какой-нибудь не произошел. Веди себя аккуратно, на лифте не катайся, дорогу осторожно переходи, со спичками не играй…

После окончания военного совета Арагорн вернулся в свою келью. Вообще-то в Эдорасе подобное помещение именовалось апартаментами, но по сравнению с Дольном или тем же Минас-Тиритом это была всего лишь келья, и Арагорн не мог думать о ней иначе.

Арагорн зажег факелы и обнаружил, что в келье он не один. Было странновато, как это чуткое ухо Киллера не уловило ни шороха в тишине роханской ночи…

Но все встало на свои места, как только индивидуум в черном плаще откинул скрывавший лицо капюшон и продемонстрировал свои заостренные кверху уши.

– Дон Элронд! – удивился Арагорн. – Ты был последним, кого я ожидал увидеть в своей спальне ночью.

– Не знаю, о чем ты сейчас подумал, но явно не о том, о чем следовало бы думать накануне войны, – сказал дон Элронд.

– Что значит «накануне»? – удивился Арагорн. – Мне казалось, что мы уже воюем.

– По сравнению с тем, что ждет тебя в Минас-Тирите, твои роханские разборки покажутся тебе просто возней в песочнице, – сказал дон Элронд.

– Подбодрить меня решил?

– Тебе подгон, – сказал дон Элронд и швырнул Арагорну длинный сверток, который Киллер поймал одной рукой.

Он развернул плотную ткань и увидел изогнутую саблю дизайна времен гражданской войны.

– Теперь это то, о чем я подумал? – спросил Арагорн.

– Восстановленный клинок Исилдура, – кивнул дон Элронд. – Извини, на полноценный меч металла не хватило, да и кузнеца нашего трудно застать трезвым… Отсюда и благородный изгиб лезвия.

– Спасибо и на том.

– Драться им, конечно, не очень удобно, но, когда ты начнешь доказывать свои права на трон, эта штука может тебе пригодиться.

– Думаешь, люди ее узнают?

– Рукоятку-то мы не трогали, – сказал дон Элронд.

– Премного благодарен, – сказал Арагорн. – Твоя доброта безгранична.

– Я сам бы никогда не пришел, – сказал дон Элронд. – Думал кого-нибудь из детишек к тебе с железкой послать, но дочь уж больно за тебя переживает. Я начинаю подозревать худшее.

– Не было у меня с ней ничего, – быстро сказал Арагорн. – В смысле было, конечно, но не до такой степени. Объятия, поцелуи…

– Подробности оставь при себе, – сказан дон Элронд. – В общем, решил я тебе помочь.

– Это здорово, – сказал Арагорн. – Где я могу получить свои танки?

– Ты не дослушал, – сказал дон Элронд. – Я решил помочь тебе советом.

– С твоей безграничной добротой может сравниться только твоя щедрость, – сказал Арагорн. – И что за совет?

– Этих лошадников тебе на разгон орков у Минас-Тирита не хватит, – сказал дон Элронд. – Не говоря уже о том, чтобы продемонстрировать свою военную мощь Гондору. Согласись, что твое явление под стены величайшего человеческого города с горсткой немытых табунщиков со стороны будет довольно смешно выглядеть.

– Вот я и говорю, танки могли бы исправить положение.

– Может, и могли бы, – сказал дон Элронд. – Но про танки я тебе уже все объяснил. Не время сейчас народ гусеницами давить. Тут неподалеку пещерка одна есть, которая ведет в целую сеть подземных коммуникаций. В народе называют это место Тропы Мертвых. Кстати, это самый короткий путь отсюда и до Гондора.

– Слышал я про этот путь, – сказал Арагорн. – Его потому и называют Тропы Мертвых, что еще ни один человек оттуда живым не вернулся.

– Я верю, что у тебя это получится, – сказал дон Элронд.

– А зачем мне туда? Пусть это и короткая дорога, но ни одна нормальная лошадь под землю не полезет.

– Пешком пойдешь, – сказал дон Элронд. – Теоден со своими лошадниками пусть отдельно скачет.

– А какая мне с того польза? – спросил Арагорн.

– Существует версия, что поблизости от Троп Мертвых находится место массового захоронения жертв политических репрессий, – сказал дон Элронд.

– Целая гора трупов, – перевел Арагорн. – Очень большая гора диссидентских трупов.

– Можно и так сказать, – согласился дон Элронд. – Но истлевшие кости не должны тебя интересовать, потому что они тебе не помогут.

– А что мне поможет?

– Души этих диссидентов не нашли упокоения ни в этом мире, ни в загробном. Они до сих пор обитают под землей, и, поверь мне, их там немерено.

– Призраки?

– Призраки. Целая армия призраков.

– Призраки могут быть хороши в бою, – сказал Арагорн. – Только наши разборки их не особенно интересуют.

– Я думаю, что тебе удастся заинтересовать именно этих призраков, – сказал дон Элронд. – Видишь ли, парней казнили короли Гондора, и только они могут дать им амнистию, отпустить грехи и позволить упокоиться с миром, чего желает любой призрак.

– Я еще не король Гондора.

– Но у тебя есть мегасабля, – сказал дон Элронд. – Будь тверд, будь убедителен, и они пойдут за тобой. Их армия не гарантирует тебе победы, но без них у тебя вообще никаких шансов нет.

– Спасибо. – На этот раз Арагорн благодарил почти искренне. У него еще оставались кое-какие сомнения относительно предложения дона Элронда. Возможно, тот просто придумал очень элегантный способ избавиться от потенциального зятя.

Покидая обеденный зал Денетора, Гэндальф в дверях столкнулся с его младшим сыном Фарамиром и увлек его за собой.

– Вообще-то я с докладом шел, – попытался протестовать Фарамир.

– Мне докладывай, – приказал Гэндальф. – Папа твой самоустранился от дел.

– С дозорной башни уже видны передовые отряды орков, – сказал Фарамир. – Они тащат с собой осадные башни, катапульты и здоровенный таран. Я таких таранов еще в жизни не видел. Очень большой.

– Любимое оружие Ангмарского Короля-Призрака, – определил Гэндальф. – Думаю, бессмертные кольценосцы тоже примут участие в этом бою.

– Нельзя сказать, чтобы такие новости сильно обнадеживали, – признался Фарамир.

– Я же с вами, – успокоил его Гэндальф. – Ты думаешь, я торчал бы здесь, если бы дело было изначально обречено на провал?

– Наверное, нет.

– То-то же. Когда орки достигнут стен?

– К вечеру.

– Полагаю, они сразу бросятся в бой, – сказал Гэндальф. – Саурону наверняка не терпится сровнять ваш город с землей. Кроме того, в темноте орки дерутся лучше.

– И что же делать? – спросил Фарамир. Возможно, это был чисто риторический вопрос, но Гэндальф на него ответил.

– Нам бы только ночь простоять, – сказал он. – Да день продержаться.

Гэндальф оседлал самого быстрого скакуна из конюшен Теодена и покинул Эдорас на рассвете. Его провожали первые люди государства и сопровождающие их лица. От большого количества сложнопроизносимых и еще более сложнозапоминаемых имен у Гарри заболела голова.

– Я тоже скоро отчалю, – сказал Арагорн, махая Гэндальфу вслед.

– И куда это ты намылился накануне наступления? – поинтересовался Теоден.

– Авторитетные люди посоветовали мне отправиться в Гондор Тропами Мертвых, – сказал Арагорн.

– Если те же авторитетные люди сляпали тебе кривульку, которая висит на твоем левом бедре, то я бы на их авторитет сильно не рассчитывал, – сказал Эомер. Он был высокий, кряжистый и тяжелый. Наверное, лошади, которая носила на себе такую тушу, приходилось несладко. – Многие пытались ходить Тропами Мертвых, и все они стали такими же мертвыми, как эти тропы.

– Я готов рискнуть, – сказал Арагорн. – Мне нужна армия диссидентов. Боюсь, иначе мы можем не справиться.

– Мы справимся, – сказал Теоден. – Конница – это сила. Да и наш друг со своими плюющимися огнем штуковинами по военной части заткнет за пояс любого дракона.

Джек скромно кивнул головой. Местные ребята еще не знали, что Минас-Тирит будет не последней битвой в Войне Кольца и что, скорее всего, следующую битву им придется вести без помощи стрелка. Впрочем, Теодену это должно быть без разницы. Он Минас-Тирита не переживет.

– Если Арагорн пойдет Тропами Мертвых, я тоже пойду, – сказал Леголас.

– И я, – сказал Гимли. – Живых диссидентов никогда не видел, так хоть на мертвых посмотрю.

Проходя по стенам в последний раз перед боем и проверяя, не забыл ли он чего-нибудь важного, Гэндальф обнаружил среди воинов низкорослую фигурку.