Текст книги "Крылья Победы"

Лейтенант Власов – один из летчиков славной 198-й штурмовой дивизии, которую возглавлял Герой Советского Союза полковник В. И. Белоусов. Она отличилась еще в начале Берлинского сражения, при прорыве тактической обороны противника. Помнится, тогда генерал В. А. Вержбицкий, командир 80-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии, сообщил нам: «198-я штурмовая авиационная дивизия сыграла важную роль в обеспечении успеха стрелковых частей».

Каждый день великой битвы мы начинали с уяснения положения своих войск. Так было и сумрачным утром 26 апреля.

Несмотря на неблагоприятные метеоусловия, 26 апреля мы произвели 1244 самолето-вылета, из них большую часть на бомбардировку и штурмовку узлов сопротивления. Противодействие немцев в воздухе было весьма слабым. В течение дня только одна встреча наших истребителей с вражескими самолетами закончилась боем. Теперь стало правилом, что если они не встречали врага в воздухе, то атаковали наземные цели, уничтожая живую силу и технику противника.

Во время уличных боев в Берлине в условиях ограниченной видимости из-за дыма и пыли действия штурмовиков и бомбардировщиков сводились к непосредственному сопровождению наступающих войск. При этом «Петляковы» подавляли огневые средства вблизи переднего края.

Взятые в плен гитлеровские генералы и офицеры высоко отзывались о действиях нашей авиации. Так, генерал-лейтенант Бауэр – шеф-пилот Гитлера сказал: «Я могу единственное сказать, что мы сидели в подземных этажах имперской канцелярии, не имея возможности выйти взглянуть на белый свет»[38]38
  Архив МО СССР,ф. 233, оп. 401 802, д. 1, л. 351.


[Закрыть] .

А вот что говорил пленный подполковник Эрнст Отто: «Если англо-американцы прилетали армадами ночью и действовали в течение получаса, то русские небольшими группами по 15 – 20 самолетов действовали в течение всего дня. И в том и в другом случае, я думаю, авиация достигала своей цели.

Я считаю, что русские летчики отлично справились с задачей поддержки наземных войск в операции по овладению Берлином. Каждая сброшенная ими бомба выводила из строя определенный участок нашей обороны, и не только своими разрушительными действиями, но и подавляла морально. Насколько я мог наблюдать, воздушная разведка у русских поставлена очень хорошо. Над нами беспрерывно кружили русские самолеты-разведчики, контролировавшие, очевидно, движение вокруг Берлина. Я знаю, что такая глубокая ориентировка очень важна для наземных войск».

Летчик Оскар Вагнер, летавший на истребителе-штурмовике ФВ-190, показал: «В первом и последнем моем вылете против русских 29 апреля была поставлена задача – штурмовать колонны русских войск на дорогах западнее Берлина. Это было рискованно в такой сложной воздушной обстановке. В воздухе было очень много русских самолетов, и они беспрерывно патрулировали в районе действий своих наземных войск. Но, несмотря на это, мы шли на риск, а точнее, на верную гибель, шли, как смертники. О соотношении сил авиации мне судить трудно, я могу сказать только одно, что в воздухе в настоящее время абсолютное превосходство русских».

Таким образом, наша авиация главные усилия направляла на поддержку наземных войск, штурмовавших последние бастионы фашистского рейха. Штаб воздушной армии, оценивая обстановку и развитие операции в целом, принимал все меры к тому, чтобы все виды авиации были использованы с полным эффектом на заданных участках. Трудным делом оказалась для нас организация взаимодействия наших частей с армиями, которые шли на Эльбу. До них было далеко, и мы решили перебазировать истребители и штурмовики на аэродромы западнее Берлина. Здесь нам очень помогла радиорелейная связь. Находясь в восточной части Берлина, я разговаривал по телефону с командирами истребителей и штурмовиков, находившихся на западе города, ставил им задачи.

В Берлине штурмовые части упорно продвигались вперед. На аэродромы, находившиеся в черте города, мы решили перебросить свои части. На Альтерсгоф посадили полки 13-го истребительного и 9-го штурмового корпусов, на центральный Темпельгоф перебазировались части во главе с подполковниками П. Б. Данкевичем и Г. В. Громовым. Когда прилетела туда первая пара истребителей, вокруг еще шел бой, по самолетам били зенитки. Но, несмотря на это, машины приземлились и… были обстреляны из минометов. Правда, наши артиллеристы выручили летчиков. Метким огнем они быстро заставили замолчать вражеские батареи. В то же время на полосу Шенефельд приземлились самолеты истребительного полка, которым командовал подполковник Н. Г. Худокормов. Перебазированием руководили командир корпуса Б. А. Сиднее и командир дивизии С. И. Миронов. Летчики, перелетевшие поближе к объекту действий, оказали большую помощь войскам, штурмовавшим центр города.

На следующий день мы прилетели на аэродром Темпельгоф вместе с главным маршалом авиации А. А. Новиковым. Познакомились с боевыми действиями полка, с задачами, которые он выполнял. Посмотрели огромное летное поле, на котором находилось много немецкой авиационной техники, в том числе новейшие реактивные самолеты.

27 и 28 апреля стали переломными днями в ходе боев за Берлин.

2-я танковая армия, рокировав главные силы к востоку и нанося удары в южном направлении навстречу войскам 1-го Украинского фронта, овладела большей частью района Шарлотенбург. 3-я ударная армия, взаимодействуя с танкистами, овладела районом Моабит и вышла на северный берег Шпрее на участке севернее Лютцова. 5-я ударная армия, развивая наступление между Ландверканалом и Шпрее, полностью овладела северной частью района Крейцберг.

Взаимодействуя с правофланговыми соединениями 1-го Украинского фронта, 8-я гвардейская и 1-я танковая армии в течение двух дней овладели восточной частью городского района Шенеберг и к исходу 28 апреля вышли на линию Анхальтерштрассе – южный берег Ландверканала до Лютцовштрассе. Теперь части 8-й гвардейской и 3-й ударной армий разделяла двухсотметровая полоса парка Тиргартен. Одновременно танкисты 1-го Украинского фронта, наступая в северном направлении, завязали бои в южной части района Вильгельмсдорф.

В итоге двухдневного наступления создалось критическое положение для вражеских войск, оборонявших столицу рейха. Наши войска подошли непосредственно к рейхсканцелярии, где нашли свое последнее убежище остатки немецкого фашистского правительства. С соединением войск 3-й ударной и 8-й гвардейской армий гарнизон Берлина был бы расчленен на две изолированные части.

Немецкое командование предприняло последнюю попытку усилить противодействие в центре города. В ночь на 28 апреля сюда был выброшен парашютный десант из отрядов морской пехоты и подразделений ОС общей численностью до двух батальонов. Ему и остаткам разбитых частей была поставлена задача – оборонять рейхстаг и имперскую канцелярию.

Совсем неожиданно 28 апреля в небе Берлина появилось несколько групп немецких истребителей. Летчики нашей воздушной армии разогнали их и надежно прикрыли свои части с воздуха. В то же время бомбардировщики наносили массированный удар по артиллерийским и минометным батареям, расположенным в опорных пунктах.

К исходу дня экипажи совершили налет на мост через Шпрее. Несмотря на мощный зенитный огонь, первыми к цели пробились группы самолетов, ведомые командиром 24-го Краснознаменного Орловского авиаполка подполковником А. Соколовым и командиром эскадрильи Героем Советского Союза П. Дельцовым. Прикрываясь облаками, бомбардировщики нанесли удар с пикирования. Штурманские расчеты, выполненные флагманами Героями Советского Союза С. Давиденко и П. Козленко, оказались точными: один из пролетов моста, окутавшись дымом, обрушился в воду.

Когда я услышал доклад об умелых действиях экипажа Героя Советского Союза Павла Андреевича Дельцова, то вспомнил, что во время Белорусской операции после нанесения удара по мосту в тылу врага мы некоторое время считали его погибшим, а потом назвали дважды рожденным.

Дивизии, в которой он воевал, в июне 1944 года была поставлена задача разбомбить мост через Березину и преградить путь гитлеровцам, пытавшимся вырваться из могилевского мешка. Понимая жизненную важность сохранения переправы, противник стянул туда мощные средства ПВО. Десять групп наших Пе-2 под прикрытием истребителей с пикирования бомбили мост, разрушили один из пролетов, повредили основание. Но и у нас были потери. Вернувшиеся товарищи сообщили, что видели, как прямым попаданием снаряда над рекой был сбит самолет Дельцова, он упал на берег. Тяжело переживали мы эту утрату. Комэск и его экипаж пользовались большой любовью в армии.

А 2-го июля Павел Дельцов… возвратился в часть. И вот что он рассказал. Дважды спикировал и точно сбросил бомбы на мост, заметил на берегу скопившиеся вражеские танки, самоходки, автомашины и сказал по переговорному устройству стрелку-радисту:

– Теперь будем бомбить колонну. Передай по радио всем экипажам: делать третий заход.

Но в этот момент ослепительно вспыхнул разрыв снаряда, машину резко бросило в сторону. У Павла вырвало из рук штурвал. Он схватил его, но самолет перестал слушаться рулей.

– Экипаж! Прыгать! – крикнул командир, тщетно пытаясь выровнять машину.

Он покинул самолет последним и, управляя парашютом, старался приземлиться подальше от занятой фашистами деревни. Ветер был сильный, и противостоять воздушному потоку не удавалось. Что делать? Павел понимал, что фашисты наблюдают за ним. «Неужели плен? Не выйдет!» – решил он и вынул пистолет.

В самый последний момент Дельцов отпустил стропы. Враги поздно увидели, что советский летчик приземлился метрах в 60 от них и, отстегнув парашют, бегом бросился в лес. Фашисты стали преследовать летчика. Дельцов остановился и выстрелами из пистолета в упор уложил двоих.

Рослый гитлеровец бросился ему под ноги. Дельцов упал. Сразу на него навалились, пытались вырвать пистолет, били в грудь, в голову, в бока… Вдруг удары прекратились.

Ничего не понимая, Дельцов лежал несколько секунд. Потом приподнял голову, огляделся. Гитлеровцы разбежались в разные стороны. Он увидел: казалось, прямо к нему шли строем низко-низко советские штурмовики. Вот они летят уже над ним, сотрясая землю мощным гулом. За первой волной катилась другая, третья. Дельцов закричал от радости. Собрав силы, он пошел вперед. Вот и лес. Недолго пришлось ему пробираться к своим. Наступающие советские войска стремительно продвигались на запад. И вот он уже в объятиях своих боевых друзей.

Потом Павел Андреевич воевал в небе Польши, а теперь вот и над Берлином. Приятно было поздравить героя с новым успехом. За два часа до наступления темноты на бомбардировку моста, чтобы не дать противнику возможности восстановить его, вылетели еще несколько групп Пе-2. Они окончательно разрушили мост.

Войска левого крыла фронта сжимали кольцо окружения в районе Вендиш-Бухгольца. 27 апреля противник силами до пехотной дивизии с 40 танками предпринял безуспешную попытку прорваться из котла в западном направлении. 28 апреля гитлеровцы предприняли несколько контратак с целью задержать наступление советских войск и вскрыть слабые места в наших боевых порядках. Но все контратаки были отбиты.

К исходу 28 апреля окруженные гитлеровцы занимали площадь радиусом всего в 10 километров. Они испытывали большой недостаток в боеприпасах и продовольствии, но фашистское командование приказало «держаться до последнего человека». Судьба этой группы была решена. Возглавивший ее командующий 9-й немецкой армией генерал пехоты Буссе 28 апреля радировал Гитлеру: «Вы, видимо, уже списали 9-ю армию». Ему была обещана помощь.

К исходу 28 апреля 2-му гвардейскому кавалерийскому корпусу, сосредоточившемуся в районе западнее Вельдена, была поставлена задача с утра 29 апреля перейти в наступление в направлении Фризак, Нойштадт. Командующий фронтом приказал мне поддержать действия этого корпуса штурмовой авиадивизией и прикрыть истребителями.

Однако генерал Буссе, не дождавшись обещанной Гитлером помощи, ночью отдал приказ на прорыв кольца. Он бросил в атаку тридцать тысяч гитлеровцев при поддержке сорока танков. Наши части вступили во встречный бой. На врага обрушился уничтожающий огонь артиллерии, поддержанной авиацией. Группы Ил-2, сменяя друг друга, беспрерывно наносили мощные удары. Весь день 29 апреля наши воины вели упорные бои юго-восточнее столицы рейха.

Их девиз был таков: «Не пустить врага ни на шаг к Берлину! Разгромить его в котле!»

За этот день удалось сделать 1603 самолето-вылета. Противодействие гитлеровцев в воздухе снова возросло. В 67 воздушных боях наши истребители уничтожили 46 самолетов врага. Летчики 9-го гвардейского иап сразили 7 вражеских машин. По два самолета сбили С. И. Маковский, В. И. Александрюк, И. Д. Радчиков. До 30 увеличил свой личный боевой счет Амет-хан Султан, победив германского аса.

Об уроженце Крыма Герое Советского Союза Амет-хан Султане мы были наслышаны еще раньше как об искусном воздушном бойце. Теперь он воевал в небе Берлина и сразу зарекомендовал себя всевидящим, неуязвимым в воздухе, обладал молниеносной реакцией и необычайной выносливостью в сложном пилотаже.

…Когда копоть, поднявшаяся над городом, закрывала все до высоты двух километров, вверху видимость была хорошей. Именно там, на высоте, ведущий советских «лавочкиных» майор Амет-хан Султан обнаружил группу «фоккеров». А сверху ее прикрывала еще пара. «С нее не спускать глаз», – решил он. И действительно, выбрав момент, пара гитлеровцев ринулась в атаку. Неизвестно, чем бы она завершилась, если бы Ла-7 командира не взметнулся свечой навстречу. Вот он уже под желтым брюхом фашистского самолета. Положение – в самый раз! Грянула короткая очередь. ФВ-190 вспыхнул, из его кабины мгновение спустя вывалился летчик с парашютом. На земле задержали его наши бойцы и доставили к нам на командный пункт. Это был командир истребительной группы, фашистский полковник, награжденный Гитлером всеми «рыцарскими» регалиями. За новые победы в воздухе 29 апреля 1945 года Амет-хан Султан был удостоен второй медали «Золотая Звезда».

Бои в Берлине 29 и 30 апреля приняли особенно ожесточенный характер. Противник отчаянно сопротивлялся, упорно цеплялся за каждый квартал, дом и этаж, неоднократно переходил в контратаки. Удары с воздуха помогали нашим штурмовым отрядам продвигаться вперед, затягивать огненный узел вокруг Берлинского гарнизона.

Над улицами города летчики выполняли сложнейшие полеты, расчищая путь наземным частям, делая проходы среди завалов и баррикад. Штурмовики ходили буквально над крышами домов, направляя свои реактивные снаряды в окна и проломы, откуда вели огонь гитлеровцы, неотразимыми бомбовыми ударами с пикирования били по укрепленным точкам.

Последний налет на логово фашистов произвели наши пикировщики. Нужно было совершенно точно нанести удар по району Моабит и резиденции Гиммлера на восточном берегу Шпрее.

Этот район прикрывался фашистскими истребителями и зенитчиками. Как только появились там наши самолеты, те открыли ожесточенный огонь. Но «Петляковы» во главе с майором А. Ксюниным уже образовали над Моабитом вертушку. Пикируя с двух тысяч метров, они обрушили бомбовый груз на цель.

Штурманы не ошиблись в расчетах.

Вслед за первой группой пришла вторая, ведомая Героем Советского Союза М. Воронковым. Бомбардировщиков фашисты встретили еще более плотным зенитным огнем. Но ничто не могло остановить советских летчиков. Аэрофотоаппараты зафиксировали несколько прямых попаданий тяжелых бомб в резиденцию Гиммлера.

Именно об этих налетах пишет в своих воспоминаниях генерал Н. Попель, член Военного совета 1-й гвардейской танковой армии, штурмовавшей в тот день район берлинского зоологического сада: «Представитель воздушной армии указывал по радио цели… Штурмовики и бомбардировщики в стремительных атаках с бреющего полета сбрасывали бомбы на огневые позиции гитлеровцев».

29 апреля 79-й стрелковый корпус 3-й ударной армии форсировал реку Шпрее в районе северо-западнее рейхстага и, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, захватил дома, прилегающие к нему (в том числе здание министерства внутренних дел).

Наши части настолько сблизились с противником в центре Берлина, что мы отменили боевые вылеты, опасаясь ударить по своим. Командиры наземных войск, однако, просили прислать их, убеждали нас: «Пусть они не бомбят и не стреляют, а пройдут раз-другой на бреющем над фашистами. Услышав гул, они прячутся, перестают вести огонь. Нам это только и нужно, чтобы ворваться в опорный пункт». Пришлось разрешить холостые вылеты штурмовиков, которые одним своим появлением наводили на немцев ужас.

На правом крыле фронта 61-я армия, при поддержке бомбардировщиков и штурмовиков, форсировала Фоссканал и во взаимодействии с 49-й армией 2-го Белорусского фронта продвинулась за два дня на 40 километров. 29 апреля 107 пикирующих бомбардировщиков нанесли мощный удар по опорным пунктам врага, мешавшим продвижению к Эльбе. В тяжелом положении оказался экипаж младшего лейтенанта В. Крупина Его самолет был поврежден при отходе от цели, но летчик сумел развернуться и взял курс на свой аэродром. При подходе к линии фронта стрелок-радист Родькин доложил командиру:

– Сзади заходит звено «фокке-вульфов», – и открыл огонь.

Очередь… вторая… третья! Истребитель со свастикой накренился и, загоревшись, пошел вниз. Другие отвалили в сторону.

А сзади появилась еще четверка «фокке-вульфов». Комсомолец Родькин снова вступил в бой. Но скоро кончились боеприпасы. Фашисты подожгли наш бомбардировщик. Экипаж покинул самолет. Раскрылись три парашюта.

Стервятники набросились на парашютистов. Убит штурман экипажа коммунист младший лейтенант К. Хулин. Вторую атаку гитлеровцам сделать не удалось. Из-за облаков вынырнуло звено «яков» и устремилось на фашистов. Летчик Крупин и стрелок-радист Родькин благополучно приземлились на нашей территории.

Во время того налета у «Петлякова», который пилотировал летчик В. Зималиев, загорелся правый мотор. Летчик с трудом дотянул пикировщик до своего аэродрома При посадке вспыхнули обе плоскости и фюзеляж. Едва экипаж, приземлившись, покинул пылающий самолет, как он взорвался.

* * *

Всю ночь на 30 апреля штаб фронта был занят подготовкой к штурму рейхстага. По заданию командующего велась усиленная разведка, очищались от противника расположенные вблизи здания, подтягивалась артиллерия для стрельбы прямой наводкой Мы очень жалели, что не можем помочь нашим бойцам ударами с воздуха.

С утра на командный пункт пришла волнующая весть. В 11.00 30 апреля штурмовые группы и отряды 150-й и 171-й дивизий 79-го стрелкового корпуса начали штурм рейхстага. Противник сопротивлялся с ожесточенным упорством. Гитлеровцы дрались до последнего солдата. В 14.25 после кровопролитные боев, переходящих в рукопашные схватки, наши воины овладели цитаделью фашистского рейха, над которым уже реяло Знамя Победы. В ходе этого штурма воины частей и подразделений проявили исключительный героизм, отвагу, мастерство, бесстрашие и инициативу.

Г. К. Жукову позвонил командарм В. И. Кузнецов и доложил о взятии рейхстага. Георгий Константинович поднялся с телефонной трубкой в руке и громко сказал, как будто перед ним стоял строй бойцов-героев:

– Дорогой Василий Иванович, сердечно поздравляю тебя и всех твоих солдат с замечательной победой! Этот исторический подвиг никогда не будет забыт советским народом!

Успешно вели бои и другие войска фронта. Части 5-й ударной армии, развивая наступление вдоль обоих берегов Шпрее, овладели центральным городским районом – Митте. 8-я гвардейская, взаимодействуя с войсками 1-го Украинского фронта, продвинулась в северо-западном направлении. 30 апреля в 23.30 на этом участке перешел линию фронта парламентер от немецкого верховного командования подполковник Зейферт. Он сообщил о желании начальника генерального штаба сухопутных войск Германии генерала Кребса лично вести переговоры с нашим командованием. Парламентеру были даны указания о месте встречи и порядке ведения переговоров.

Очень радостная весть пришла к нам с юго-востока, где фашистский генерал Буссе со своим недобитым войском отчаянно рвался из кольца к Берлину. Непрерывные бои продолжались там почти весь день 30 апреля Лишь к 17.00 противник был окончательно разгромлен. Ударами с земли и с воздуха в этом районе было уничтожено до 9 тысяч солдат и офицеров, 86 танков и самоходных установок, 209 орудий разных калибров и минометов, 185 пулеметов, 270 автомашин и бронетранспортеров. Сдались в плен 40 895 гитлеровцев, вместе с ними были захвачены огромные военные трофеи.

Полная потеря войск, окруженных в окрестностях Вендиш-Бухгольца, неудержимый марш советских частей в центре Берлина вызвали растерянность командования немецкой армии. Наши радиостанции отмечали, что Гитлер по нескольку раз в день обращался с телеграммами к генералам и их армиям и группам войск с призывами о помощи:

«Где Венк? Где его двенадцатая армия?», «Где Шернер?» (командующий группой армий. – С. Р.), «Где армейская группа „Холстрер“?», «Когда начнете наступать?», «Через каждый час докладывайте обстановку» и т. д.

В ответ генералы доносили о безнадежном положении и невозможности деблокировать Берлин. Вот некоторые из перехваченных нами радиограмм. От командующего 12-й армией Венка: «Войска армии сильно потрепаны, а их вооружение весьма недостаточно».

От командующего центральной группой армий Шернера: «В войсковом тылу господствует полная дезорганизация. Гражданское население затрудняет оперативные действия… Я прошу вас, мой горячо любимый фюрер, в этот час тяжелого испытания судьбы оставить Берлин и руководить борьбой из Южной Германии».

Генерал Кребс и Борман снова взывали к своим уже бессильным что-либо сделать военачальникам:

«Командующему центральной группой армий Шернеру

Командующему 12-й армией Венку

Главнокомандующему немецкими войсками в Курляндии и Норвегии Рендуличу

Командующему Западным фронтом Кессельрингу

Командующему Юго-Западным фронтом и войсками в Италии Виттенгофу

Командующему Северо-Западным фронтом Бушу

Генерал-полковнику Хенрици

Фюрер ожидает непоколебимой верности от Шернера, Венка и других, а также, что Шернер и Венк спасут его и Берлин».

Последующие события показали, что ни истерические вопли Гитлера о помощи, ни заверения его генералов в верности и стойкости не спасли ни Берлин, ни бесноватого фюрера и его приспешников, ни фашистскую армию от полного разгрома.

Наше общее чувство неотвратимости возмездия фашистским главарям за все их злодеяния хорошо выразил переводчик танкистов В. Боек Этот находчивый воин, по свидетельству кинооператора Р. Кармена, войдя со своей частью в Берлин, дозвонился по городскому телефону до рейхсминистра пропаганды и имел с ним разговор, в конце которого предупредил:

– Имейте в виду, господин Геббельс, мы найдем вас всюду, куда бы вы ни убежали, а виселица для вас уже приготовлена.

1 и 2 мая наши штурмовики по-прежнему активно взаимодействовали с войсками фронта, продолжавшими преследовать отходящего на запад противника. Имея надежное прикрытие с воздуха, части 61-й армии овладели городами Ной-руппин, Кириц, Нейштадт и за два дня прошли 70 километров. К исходу 2 мая они ворвались в Хафельберг, и тут произошло историческое событие – наши передовые отряды встретились с американскими подразделениями на Эльбе.