Текст книги "Личный колдун президента"

– Это почему же?

– Ну-у-у… – развёл руками президент. – Это же не Ливия или Ирак.

– И что? Что это меняет, мистер Твиттерсон?

– Практически всё меняет, мистер Рифеншталь. Наша армия и флот могут действовать с некоторым риском для жизни, но никогда не пойдут на гарантированную смерть. Да за такой приказ нас с вами страховые компании сожрут с потрохами, несмотря на мои миллионы и ваши миллиарды на счетах. По данным наших аналитиков потери при прямом столкновении составят до тридцати процентов при поражении, и до восьмидесяти при победе. Вы же понимаете, что легче поверить в Санта Клауса, чем в способность наших солдат воевать при таких потерях?

– Я и не предлагаю воевать самим! – сорвался на крик Рифеншталь. – Нанесите удары с территории наших европейских и азиатских колоний, а остальное доделают благодарные соседи.

– Чьи соседи, мистер Рифеншталь? Неужели нам поможет Мексика?

– Нам помогут соседи русских. Все эти Польши, Эстонии, Болгарии, Румынии… Там есть ещё одна стана, которая с удовольствием ввяжется в заварушку, совершенно не задумываясь о последствиях.

Толстяк с бульдожьим лицом саркастически хмыкнул:

– Русским танкам понадобится трое суток на раскатывание в тонкий блин всех наших марионеток. Причём справятся они за два дня, а ещё один уйдёт на отмывание гусениц от дерьма и крови.

– Ну и что? Вам им жалко?

– Русских танкистов? Конечно, жалко! Я бы не смог себя заставить распутывать намотавшиеся на траки чужие кишки. И неважно, польские это кишки, или вообще турецкие.

– Вы преувеличиваете боеспособность их армии!

– Турецкой? Эта армия в последний раз была боеспособна триста лет назад.

– Не передёргивайте, Реджинальд! Вы прекрасно понимаете, о чём я говорю.

– Нет, не понимаю, – развёл руками толстяк. – И мистер президент тоже не понимает.

Твиттерсон быстро закивал, выражая полное согласие, и тоже попросил объяснений:

– Вы так сложно выражаетесь, мистер Рифеншталь.

– Не понимаете, да? Скажите, господа, вы на самом деле такие идиоты, ли только прикидываетесь?

Толстяк усмехнулся:

– Если желание жить можно назвать идиотизмом, то мы и есть те самые идиоты. Или думаете, что на нашу провокацию русские не ответят ударом по нашей же территории?

– Если это наша провокация, то могут и ответить. Аналитики дают семипроцентный вариант такого развития ситуации.

– С учётом того, что у нас нет ядерного оружия?

– Оно есть, – упрямо мотнул головой человек с орлиным носом. – Дайте яйцеголовым денег, и они разберутся в проблеме.

– Уже дали, – вместо толстяка ответил Эл Брюннер. – Результата нет.

– Дайте ещё больше!

– С тем же результатом?

– Всё равно лучше, чем сидеть сложа руки. Сделайте хоть что-нибудь!

– Нанести ракетно-бомбовый удар по русской территории?

– А кто сказал, что этот удар нанесём мы? Чуть ранее я предлагал использовать наших европейских… хм… друзей. Да, получат достойный ответ, но нам же это и нужно! Русские в очередной раз выставят себя кровожадными чудовищами, а мы выступим миротворцами, предложив несколько вариантов мирного разрешения конфликта. В том числе и со значительными территориальными уступками.

– Усилим противника? – в очередной раз усмехнулся толстяк.

– Ослабим!

– Каким же образом?

– Всё очень просто! – носатый господин назидательно ткнул в потолок указательным пальцем. – Вот почему вы два месяца назад отказались от приобретения одной крупной компании и всех её дочерних предприятий? Ведь предлагаемая вам цена отличалась от докризисной минимум на два порядка.

– Дёшево, а толку? – охотно объяснил толстяк с бульдожьим лицом. – Шесть основных заводов разгромлено при подавлении афро-американских волнений, и мне пришлось бы вложить миллиардов двенадцать при неясных перспективах. Я отказался.

– Ну а русские не смогут отказаться. У них навязчивая идея собирания потерянных при развале Советского Союза территорий, и генетическая предрасположенность к помощи нуждающимся в ущерб своим интересам.

– Это как?

– Снять с себя последнюю рубашку и отдать её любому, кто попросит о помощи. Дикость невероятная, но так тянется на протяжении уже многих веков. Отдадим русским бывшие советские республики, и пусть они вкладывают в эту бездонную яму… Сомневаюсь, что хоть какая-то экономика выдержит нагрузку «братской любви».

– Раньше так и было, – согласился бывший начальник объединённого комитата начальников штабов Эл Брюнер. – Но русские изменились.

– Чушь! Русские неизменны!

– Сомневаюсь.

– А вы не сомневайтесь. Вы сделайте хоть что-нибудь. Хотя бы шаг в нужном направлении.

– Хорошо, попробуем. Я сейчас же отдам приказ, – Брюннер перевёл взгляд на президента. – Надеюсь, мистер Твиттерсон, вы не будете возражать против моего возвращения на прежнюю должность и некоторого расширения моих полномочий? Или вы готовы самостоятельно решить этот вопрос?

– Нет-нет, что вы! – замахал руками президент. – Я всегда доверял профессионалам, и не вижу причин, почему бы не сделать это и сейчас. Действуйте как полагаете нужным, генерал. Господь и президент на вашей стороне.

– А что будем делать с Англией? – госсекретарь, про которого все уже забыли, решил напомнить о себе. – Ведь там чёрт знает что творится!

– Чёрт, говорите? – задумчиво переспросил Брюннер. – Вот когда черти предоставят вам подробный отчёт о происходящем, тогда и будем принимать решения. Пока же… Какое нам дело до проблем островных кузенов, господа? Пусть сами выкручиваются, им не привыкать.

France Soir

«Вся Франция задаёт себе вопрос о причине происходящих в Великобритании событий. Что там случилось? Почему? Кто виноват? Что делать? Из-за чего все пляжи северного побережья нашей страны покрыты трупами утонувших англичан, пытавшихся спастись от обрушившегося на Англию катаклизма.

Некоторые недобросовестные личности утверждают, что жертв было бы намного меньше, если бы не «помощь» мигрантов, по зову сердца и из гуманизма пришедших на выручку беженцам. Давайте не будем верить этим недобросовестным личностям, потому что всё не так! Слухи о грабежах и массовых убийствах не соответствуют действительности, о чём свидетельствуют корреспонденты нашего издания и многочисленные свидетели.

Да, случаются отдельные недоразумения, но они не портят общую картину массового героизма и самоотверженности. Так, например, двадцатилетний житель лагеря близ Гавра Абу Сейид Мбванга рискуя жизнью спас имущество английской семьи из перевернувшейся в пяти метрах от берега весельной лодки, и только трагическое стечение случайностей не дало ему времени спасти главу семьи, его жену и трёх их дочерей.

А в целом же вести из-за Ла-Манша очень тревожные.»

Глава 15

Лондон. Личные апартаменты Её королевского Величество Виктории II.

Без стука распахнулась дверь, запустив из коридора зловоние неработающей канализации.

– У нас получилось, Ваше Величество, – капитан королевской гвардии, сменивший парадный мундир и меховую шапку на серый городской камуфляж и бронежилет, прижал ладонь к кровоточащей царапине на щеке, и позволил себе едва заметно улыбнуться. Против нас у них не было ни единого шанса.

Королева Виктория молча кивнула. Слова для благодарности оставшемуся верным человеку почему-то никак не приходили в голову. И вообще, нуждается ли солдат в благодарности? Имеется в виду настоящий солдат? Наверное, нет. Ведь служба любимому монарху есть смысл его жизни и прямая обязанность, а за это не благодарят. Вот наградить можно и нужно. НО потом, когда закончится весь этот кошмар.

Кошмар, да… Кто мог подумать, что смешной ультиматум российского президента не является юродством и клоунадой, и что решения какого-то там туземного суда принесёт Великобритании неисчислимые бедствия? Даже не бедствием это можно назвать, а полным уничтожением страны. Вопрос времени… Такими темпами через год половина населения будет жить в каменном веке, а оставшиеся перестреляют друг друга в схватке за немногочисленные ресурсы.

Война на выживание уже началась – капитан Прембоук явился с докладом об успешном завершении рейда на близлежащие супермаркеты, находившиеся под контролем банд, стихийно образовавшихся из жителей бывших колоний. Один магазин – одна группировка. За неделю они просто не успели увеличить контролируемые территории за счёт вырезанных конкурентов. И если капитан со своими людьми сделал всё правильно, то уже и не смогут. На смену придут другие, но проблемы с продовольствием не позволят им расплодиться в окрестностях Вестминстера. Есть тут нечего, разве что возродят традиции каннибализма.

– Вы уверены, мой капитан, что вывезли всё?

Перед глазами королевы всплыло видение шипящего бифштекса с кровью, отчего она непроизвольно сглотнула. Вообще-то в подземных убежищах, приготовленных на случай ядерной войны, хранились запасы воды и продовольствия на десять с лишним лет, только вот аварийные генераторы категорически отказывались работать, так что разморозившееся мясо начало ощутимо пованивать. Его, конечно, сразу отправили на засолку, но… Королева рассчитывала, что кроме безопасности, рейд Прембоука позволит хоть как-то разнообразить рацион. Ведь не все же продают в вакуумных упаковках исключительно тухлятину с красителями и ароматизаторами?

– Да, Ваше Величество, – кивнул капитан. – За три дня мы поставили под контроль даже мелкие лавки колониальных товаров. Точнее, отбили.

– Отбили? – удивилась королева. – Неужели бандиты контролировали и их тоже? Вы докладывали об обратном.

– Всё так и было, но подданные Вашего Величества не делают различий между армией, мародёрами и преступниками. Многие защищали своё имущество с оружием в руках.

– Это бунт! – Возмутилась Виктория.

– Я тоже пришёл к этому выводу. Не беспокойтесь, Ваше Величество, бунтовщики строго наказаны.

– Вы их расстреляли?

– Ну-у-у… – с преувеличенно виноватым видом протянул капитан. – За время операции я потерял восемь человек убитыми при двенадцати раненых, и взял на себя смелость… В общем, мы их всех повесили.

– Раненых повесили?

– Нет, Ваше Величество, мы повесили бунтовщиков.

– Вы всё правильно сделали, майор. Да, именно майор. Возрождение империи, над которой никогда не заходит солнце, мы начнём с возрождения славных традиций. И никакой жалости по отношению к бунтовщикам! Вы свободны, майор. Нет, пожалуй, что полковник. Идите, полковник Прембоук.

– Спасибо, Ваше Величество! – гвардеец поклонился, пряча довольную улыбку, и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

А королева осталась у окна и долго пыталась что-то разглядеть в затянувшем Лондон густом дыму. Это не привычный смог мегаполиса с бензиновой гарью вместо угольного чада прошлых времён, нет, это вестник бушующих в столице пожаров, несущий химическую вонь пластика и тошнотворный запах горелого мяса. Запах человечины.

И за что такое наказание обрушилось на старую добрую Англию? А главное – почему никто до сих пор не пришёл на помощь? Где все эти «Врачи без границ», ооновские голубые каски и поддержка всего мира? Крысы! Все они крысы, попрятавшиеся по щелям при виде терьера, и злорадно хихикающие над чужими бедами.

Но это ладно, бог с ними, это чужие. А где свои? Почему единственный сын заявил о нежелании иметь дело с преступницей и забаррикадировался в своих апартаментах? Подумать только, он родную мать назвал преступницей, будто решение какого-то там суда имеет вес на территории Великобритании. Предатель…

А внуки, разве внуки лучше? Такие же подонки, как их отец. Не далее как вчера вечером прорвавшийся в Вестминстер курьер сообщил о провозглашении королевства Бристоль с принцем Эдуардом, то есть королём Эдуардом Первым, на престоле. Новоявленный монарх начал правление с победы над Великим Герцогством Кардиффским, и после удачного сражения приказал отрубить голову поверженному сопернику, по странной прихоти судьбы являвшимся младшим братом Его Королевского Величества. То обстоятельство, что с обеих сторон в битве принимало участие не больше сотни человек, не делало сам факт менее трагичным и тревожащим.

Даже не крысы, а гиены, терзающие ещё живого, но уже обессилевшего льва. Кто только воспитал таких ублюдков? Повесить бы мерзавца.

Осторожный стук в дверь немного отвлёк королеву от грустных мыслей, но не исправил настроение. Она недовольно посмотрела на просочившегося в кабинет личного врача:

– Что вам нужно, Питер?

– Время для капельницы, мадам.

Виктория вздохнула и украдкой покосилась на шкаф в углу. Ладно, бренди подождёт. Без выпивки жить трудно, но можно, зато без лекарств она не протянет и месяца. Эх, скинуть бы лет шестьдесят…

– Пойдёмте, Питер. Делайте своё дело.

Новоиспечённый полковник Прембоук в тот же самый момент праздновал присвоение нового звание. В нынешнее время, конечно, та ещё фикция, не дающая особых преимуществ. Собственно, вообще никаких преимуществ – как было две сотни бойцов в подчинении, так и останется. Разве что постоянно прибывающие одиночки слегка увеличат численность, да и то они пока всего лишь компенсируют потери.

Вот в будущем, когда с божьей помощью катастрофа всё-таки отступит и всё вернётся на круги своя, заслуги перед королевой сыграют свою положительную роль. Можно даже на титул рассчитывать. Что ни говорите, но принадлежность к аристократии производит впечатление даже на самых отъявленных демократов.

– За вас, милорд! – полковник отсалютовал бокалом своему отражению в зеркале. – К рождеству мы станем генералами!

Пил он в одиночестве, но это происходило не по причине пошлого алкоголизма, а из нежелания подавать дурной пример подчинённым. И немаловажное значение придавалось разумной экономии – в доброй старой Англии ещё долго будет не отыскать приличного хереса, а собственные запасы не бездонные. Тем более, вряд ли кто сможет оценить настоящее испанское вино. Лейтенант Реджинальд Аткинс? Так он наливается ирландским виски и о существовании других напитков даже не подозревает. Лейтенант Уильям Соммерсет? Этот пьёт пиво, выбирая его исключительно по крепости.

Последний, правда, как вояка очень хорош. Очень он удачно вчера одной очередью срезал сразу трёх пакистанцев с зажигательными бутылками, а? Или это были индусы? Черномазые все на одно лицо, кроме негров, но они тоже черномазые. Вот когда фельдмаршал Прембоук станет премьер-министром, все цветные вылетят с островов быстрее собственного визга. И поляки тоже вылетят.

А почему, собственно, нет? Не про поляков, а про пост премьер-министра? У потомственного военного получится всяко лучше, чем у сумасшедшей курицы, из-за которой всё и началось. Ходят слухи, будто её растерзала обезумевшая толпа на третий день от начала катастрофы. И поделом. Натворила такого… В подземке, говорят, больше миллиона человек погибло. Но их не особо жалко – приличные люди ездят на собственных автомобилях и такси. Но упавшие самолёты? Или залитые водой шахты с отключившимися подъёмными клетями? Это же убытки.

– Старая свинья, – пробормотал полковник, выливая в бокал остатки вина из бутылки. – Зачем ей нужно было задирать мистера Жеглова? Не тот он человек, чтобы спускать обиды.

Нужно сказать, что российского президента полковник Прембоук уважал и слегка опасался. По долгу службы приходилось несколько раз видеть во время официальных и неофициальных визитов. Этот как раз может ворваться к королеве с пистолетом в руке, и лично отрезать язык тому идиоту, который отважится поделиться информацией или впечатлениями с посторонними. Вот прямо из стены выйдет, размахивая антикварным маузером, и…

Засветившийся на стене изумрудно-зелёный овал не застал полковника врасплох. Наоборот, подстёгнутый мыслями о появлении мистера Жеглова, он подсознательно был готов к чему-то такому. Так что в сияющее пятно полетело рубчатое яйцо гранаты. Следом за ним второе. Сам же гвардеец кувыркнулся через голову и перекатился за старинный несгораемый шкаф. Но взрывов Прембоук не дождался, хотя неизвестное науке явление пропало с едва слышным хлопком.

Полковник пожал плечами, и, не вставая, потянулся за новой бутылкой превосходного испанского хереса, упавшей со стола, но не разбившейся благодаря толстому и ворсистому персидскому ковру.

Дворец Мальмезон. Бывший загородный дом императора Ермия Неистового.

– Что это было? – герцог Блумфонтейн тяжёлым взглядом придавил единственного оставшегося в живых мага. – Ты твёрдо обещал, что принесение в жертву семисот человек вполне хватит для построения стабильного портала. И что же я вижу? Наглый обман или бездарную самонадеянность? Твой переход не только схлопнулся, но и перебил всех участников ритуала. Ну, почти всех.

– Мой повелитель, – магистр Ледисмит обеими руками зажимал кровоточащую рану на животе, и держался на ногах благодаря лишь волевым усилиям и способностям к магическому врачеванию. – Мой повелитель, ведь это старший магистр Мефекинг обещал полную безопасность и стабильность портала. Он же производил расчёты, позволяющие открыть переход к самой влиятельной персоне главных противников беглого графа Вольфа. В эти расчёты закралась ошибка, о которой я с самого начала предупреждал покойного старшего магистра.

– Покойного, значит… – сквозь зубы процедил герцог, пострадавший куда меньше собеседника. Срезанное чем-то острым правое ухо не такая уж и большая потеря, его всё равно не видно под длинными волосами. – Жалко что умер, а то бы… Кровь мага – не самая худшая жертва.

Магистр покосился на заваленный трупами алтарь и вздрогнул от ощущения могильного холода. Не так он себе представлял избавление от тирании императора Ермия Неистового и жёсткой опеки графа Вольфа. Думалось, что наступят благословенные времена, когда под благодатным дождём неограниченного финансирования можно будет с головой погрузиться в фундаментальные исследования, продвигая науку к сияющим вершинам совершенства, нисколько не отвлекаясь на скучные повседневные дела. Думалось, да… И вот что получилось в результате.

Сколько достойных учёных мужей отправилось по Небесному Великому Треку в Заоблачный Трансвааль в бесплодных и смертельно опасных попытках добраться до называющейся принцессой Илией самозванки? Только во время прошлого ритуала погибло четверо. Да, позже выяснилось, что те страшные пчёлы не являются существами из безмагического мира, но было поздно. Магистры и старшие магистры получают свои степени в довольно преклонном возрасте и тратят много сил на поддержание здоровья. Две-три сотни дополнительных лет при спокойной жизни гарантировано, а при способностях к магическому врачеванию и это не предел. Но любые способности бессильны перед разрывом сердца от жуткого страха. Ну и вот…

Уходят достойнейшие! Такими темпами в бывшей империи скоро вообще не останется более-менее сильных магов. Так, недоучки какие-нибудь. Ведь и университет недавно закрылся из-за катастрофической убыли преподавателей, а студентов, отправившихся на вакации, успешно отлавливает Орден Светлой Надежды. Костры потихоньку разгораются.

Отказаться от сотрудничества с герцогом Блумфонтейном, упорно старающимся напялить на голову великоватую для него императорскую корону, тоже невозможно. Каким бы ты ни был могучим магом, но тебе тоже хочется кушать. По возможности вкусно и сладко. Ты решил запереться в неприступной крепости и даже испепелил молниями пару герцогских полков? Да на доброе здоровье! Никто ту крепость штурмовать не станет, просто отрежут от окружающего мира и перекроют подвоз продовольствия. Год, ну два продержишься на запасах, а потом? Как воевать на голодный желудок? Превращать камни в хлеб не получалось даже у самого графа Вольфа.

Кстати, неплохо бы перевести гнев герцога на другой объект:

– Мой повелитель, мне кажется, что покойный старший магистр Мефикинг в своих расчётах не учитывал противодействие графа Вольфа.

– Бывшего графа, – скривился Блумфонтейн. – Я сегодня же издам указ о лишении титула и разжаловании в крестьянское сословие.

Магистр в ужасе закатил глаза. Неужели герцог не понимает, что это не в его власти? Вольфы ведут родословную от первых поселенцев, появившихся в этом мире шесть тысяч лет назад, и их титул не может быть оспорен даже императором. Старые семьи, на которых и держится всё, возмутятся не просто дичайшим поруганием традиций, а… Сравнимо с концом света, описанным в древнейших книгах.

Что же получится? Вольфы станут крестьянами, но никто это не признает. Но формально крестьянами, стало быть, теоретически любой грязный козопас сможет считать себя равным старым семьям. Какой ужас!

– Мой повелитель, может быть…

– Не может! – жестко оборвал магистра герцог Блумфонтейн. – А ты готовь всё для нового портала. На этот раз я дам тебе тысячу человек и четыре сотни орков. Думаю, что с таким количеством жертв допустимы некоторые ошибки в расчётах.

– Да, мой повелитель, – магистр поклонился, не отнимая рук от раны. – Мне бы только привести себя в порядок. Хотя бы три дня.

– Два, и ни мгновением больше.

– Но…

– Ты недоволен? – холодом в голосе герцога можно было заморозить средних размеров озеро. – Ты недоволен мной? Может быть, тебе и моя власть не нравится?

– Через два дня я буду готов к ритуалу, мой повелитель, – сразу же пошёл на попятную магистр. – И предлагаю ввести в расчёты переменную составляющую, которая позволит открыть портал, самостоятельно настраивающийся на наиболее безопасное место, и в то же время в непосредственной близости от нужной нам персоны.

– Не забивай мне голову ненужными подробностями, – прорычал Блумфонтейн. – Работай, и я не оставлю тебя милостями. Хочешь занять место графа Вольфа? То есть, бывшего графа Вольфа! Старайся, магистр, и империя тебя не забудет.

– Э-э-э…

– Не благодари, – герцог ободряюще похлопал замершего от сладкого ужаса магистра по плечу и ушёл, хлопнув на прощание перекосившейся от взрыва дверью.

Ну а будущий самый главный начальник всех магов и глава Тайного Кабинета никуда не пошёл. Он остался размышлять о причинах, по которым вернувшийся граф Вольф оставит его в живых. В том, что возвращение состоится, магистр Ледисмит нисколько не сомневался.

Хотя, если взглянуть на проблему с другой стороны, правильно и своевременно приложенные усилия дадут шанс на уничтожения беглеца и самозваной принцессы. Маленький шанс, почти не отличимый от ноля, но он всё-таки есть. Или его нет?

Впрочем, все эти размышления не помешали магистру через два дня взять в руки древний обсидиановый нож и перерезать глотку первой жертве. И второй. Потом третьей. И всем последующим, пока они не закончились, и не вспыхнул яркий изумрудно-зелёный овал портала.