Текст книги "Личный колдун президента"

– Это всего один вопрос, мистер Фишер? – Жеглову пришлось повысить голос, чтобы остановить словоизвержение американского журналиста. – Признайтесь, школьные уроки математики вы прогуливали?

– Причём здесь математика, мистер президент?

Жеглов не ответил. Ему не было дела до школьных успехов настырного американца, пропади он пропадом вместе с остальным населением его грёбаной страны. За своих астронавтов он беспокоится… Где тот космос и где те пиндосы? Иногда кажется, что они вообще не пересекаются. Разве что госпожа Илона Маркс пытается напомнить о былом космическом величии Соединённых Штатов, и выводит на орбиту игрушечные автомобили в натуральную величину и вполне настоящие спутники по астрономическим ценам.

Но скоро и она сдуется – общественное мнение осуждает необоснованные траты без надежды на прибыль, особенно в такие тяжёлые времена. Действительно, на улицах американских городов идут настоящие бои с применением автоматического оружия, а какая-то сумасбродка занимается сомнительным космосом. Неужели не ясно, что деньги лучше потратить на увеличение пособий по безработице и строительство реабилитационных центров для пострадавших от проигранной государством войны с наркоманией?

Да, весело сейчас в Соединённых Штатах. Но, что удивительно, чем тяжелее положение внутри страны, тем агрессивнее ведут себя американцы во внешней политике. Тонущий корабль под гордым названием Америка не собирается идти ко дну в одиночестве, и намерен прихватить с собой в путешествие вниз как можно больше попутчиков. И весь мир в труху, как выразился прапорщик в одном из старых фильмов.

Пауза затянулась, и пресс– секретарь сделал замечание:

– Нарушаете регламент, мистер Фишер. Один человек – один вопрос. А вы сколько задали? В следующий раз ваша газета лишится права работать в Российской Федерации.

– Достаточно репрессий, Дмитрий Павлович, – усмехнулся Жеглов. – На сегодня достаточно репрессий! А по поводу вопросов господина Фишера могу сказать, что он обратился не по адресу. Совместный полёт на Международную Космическую станцию оплачен американской стороной и нашими европейскими партнёрами в полном объёме, включая возвращение на Землю. Не понимаю причин беспокойства.

– Но ваших космонавтов на МКС нет!

– Да, наши космонавты покинули станцию с использованием техники на новых физических принципах, но это не означает автоматического подключения к опасному эксперименту их зарубежных коллег.

– Опасному? – переспросил американец.

– А вы как думаете? – президент покачал головой. – Наши космонавты рискнули жизнью ради науки, а остальному экипажу МКС нечего беспокоиться – полёт происходит в полном соответствии с подписанным договором. Как только закончится оплаченное время. Так сразу… в смысле, вниз.

Молодой, но уже седой журналист из второго ряда поднял руку:

– Разрешите уточнить, Глеб Егорович?

– Да, пожалуйста.

– Андрей Боцманян, «Военный журнал». Мне думается, американский коллега хочет сказать, что на МКС не осталось специалистов, способных разобраться в управлении спускаемым аппаратом.

– Но сами аппараты есть?

– Три штуки.

– А инструкции?

– На восьми языках.

– Разберутся, – отмахнулся президент. – Дмитрий Павлович докладывал, что у всех иностранных астронавтов за плечами университет, а у американца даже два высших образования.

– Я в курсе, – кивнул Боцманян. – Он психотерапевт и финансовый аналитик.

– Подождите, вы хотите сказать…

– Именно! У остальных с образованием ещё смешнее. Какой уж там спускаемый аппарат.

Президент развёл руками:

– Мне кажется, проблема надумана. У нас, в конце-то концов, общество равных возможностей, и разделение космонавтов на наших специалистов и остальных умственно отсталых неприлично!

– Мистер Жеглов, – всполошился американец. – Но что же им делать?

– Что хотят, то пусть и делают! – твёрдо заявил президент. – Российская Федерация никогда не вмешивалась в выборы американского президента, и уж тем более наша страна не намерена вмешиваться в космический полёт американского гражданина. Если мне не изменяет память, там ещё два француза и англичанка? Так вот, мы не считаем себя вправе указывать им что-либо. Или вы хотите плюнуть на все достижения демократии и лишить вашего соотечественника и ваших союзников права выбора? Самостоятельного выбора, между прочим. Никто не скажет, что на астронавтов оказывалось давление! Никто не сможет сказать, что Россия принуждает… нет, Россия не принуждает!

Пока ошарашенные журналисты переваривали информацию, президент подал пресс-секретарю условный знак, и тот поспешил объявить об окончании мероприятия:

– Господа, к сожалению, наше время ограничено, и Глеба Егоровича ждут другие, не менее важные дела. Кто не успел задать свой вопрос, тот может оставить его в письменном виде, и Администрация президента на него обязательно ответит. Нет, господа, продлить пресс-конференцию невозможно. Нехорошо заставлять ждать детей. Каких? Из молодёжной организации «Всяческая Россия». Дети, как известно, наше всё!

– Ещё недавно «нашим всё» был Пушкин, – мистер Фишерр вдруг проявил хорошее знание русского политического фольклора.

– Пушкин тоже когда-то был ребёнком, – парировал пресс-секретарь. – Так что не ищите противоречий в моих словах.

А Боцманян глубокомысленно заметил:

– Пока вы, мистер Фишер, упражняетесь в остроумии, на МКС расходуется невосполнимый запас продовольствия и кислорода.

– Грузовой корабль…

– Не планируется, – отрезал президент. – Все свободны, господа!

«Лента. VRU»

По информации из заслуживающих доверие источников, пожелавших остаться неизвестными, открыт сбор средств на организацию спасательной экспедиции на Международную космическую станцию. Планируется оплатить полёт частного космического корабля для спасения попавших в безвыходную ситуацию астронавтов из США, Англии и Франции. Напомним, что форс-мажор наступил в результате безответственных действий российской части экипажа, покинувших коллег в самый ответственный момент. Тем самым они нарушили немалое количество неписанных правил демократического сообщества, и поставили Россию в неловкое положение. Впрочем, режим президента Жеглова не в первый раз плюёт на мировое сообщество, выполняя договоры с оскорбительной скрупулёзностью, но в то же время, странным образом забывая о духе этих самых договоров, ограничиваясь хамской пунктуальностью.

Но мы, дорогие читатели, отчётливо понимаем, что «тирану» наплевать на жизни граждан цивилизованного мира. Если вы обратили внимание, слово «тиран» взято в кавычки. Да, в этой стране даже тираны не соответствуют европейским стандартам!

Но несмотря на установленные режимом препоны, сбор средств на спасение экипажа МКС начат и в России. Каждый неравнодушный человек может перечислить посильную сумму на счёт 0203BEBETERERE в Лохо-Банке, или через SMS на номер 404.»

Глава 12

Москва. Кремль. Кабинет президента РФ

Измученный общением с подрастающим поколением президент еле дождался, когда закроется дверь за представителями молодёжного движения «Всяческая Россия». Удивительно, но эти дети в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти лет не были озабочены судьбой страны, теоретически попадающей в их руки в течение ближайших пару десятилетий. Напротив, им были безразличны перспективы развития государства, но очень волновала собственная судьба в этой стране. И будущие должности.

Да ещё вопросы идиотские:

– Глеб Егорович, как занятия рукопашным боем отражаются на карьерном росте чиновников?

– Господин президент, рассматриваете ли вы новое поколение политиков в качестве ваших преемников, и где можно ознакомиться со списком кандидаток в ваши супруги? В качестве таковых вы видите лиц противоположного пола, или возможны варианты?

Последний вопрос заставил ностальгировать о благословенных временах, когда подобная тематика автоматически попадала под действие Уголовного Кодекса. Чуть ли не былинные времена, однако.

И ведь эти ушлые ублюдки ради вхождения во власть готовы запрыгнуть в постель… да что говорить, они ради власти мать родную в ломбард сдадут, если за неё предложат мягкое, тёплое и хлебное кресло под задницу.

– Дмитрий Павлович, – президент нажал кнопку селектора, – Дмитрий Павлович, ваш представитель от простого народа уже прибыл? Приглашайте.

– Он пока не появился, Глеб Егорович, – отозвался из приёмной секретарь. – До назначенного времени ещё восемь минут.

– Пунктуальность при встрече с президентом является проявлением неуважения, – рассердился Жеглов. – Приличные люди заранее…

Президент не договорил, так как справа от его стола вдруг вспыхнула зелёная искра, почти сразу же превратившаяся в светящийся изумрудным светом овал. Из него в кабинет шагнул высокий человек с холодным выражением на украшенном шрамами лице. За спиной гостя со звуком оборвавшейся басовой струны схлопнулся светящийся овал.

– Давайте не будем рассуждать о приличиях и приличных людях, – произнёс незнакомец. – Политика такая штука, что появление в ней приличного человека проходит по разряду фантастики. Я немного почитал фантастику, Глеб Егорович, и там… Впрочем, только что состоявшаяся встреча с подрастающим поколением должна была сказать за себя.

Президент, сбитый с толку способом появления неожиданного визитёра, не сразу нашёлся с ответом. Разве что выдал классическое:

– А вы кто?

Гость улыбнулся и представился:

– Волков Владимир Владимирович. Коммерсант. Негоциант. Меценат. Мне назначено.

Почему-то президенту показалось, что в простых словах гостя послышался лязг доспехов и звон шпор. А голос вообще похож на звук вытаскиваемого из ножен меча. Странные галлюцинации…

– Так вам назначено! – обрадовался Жеглов, привыкший решать большинство недоразумений с помощью обычной доброжелательности. – Вы по вопросу сельского хозяйства?

– Примерно так, – кивнул гость, разместившись в кресле напротив президента. – Я очень хозяйственный. Порой чрезмерно.

Несмотря на некоторую растерянность, вызванную необычным способом появления собеседника в кабинете, Жеглов быстро сориентировался:

– Я вижу, Владимир Владимирович, ваши интересы не ограничиваются повышением надоев бурёнок в деревнях Славельградской губернии и борьбой за урожай картофеля там же?

– Вы намекаете на портал? – улыбнулся гость.

– Это называется порталом? Интересная разработка, и военные наверняка заинтересовались бы ей. Уверен, что ваше изобретение способно преподнести немало сюрпризов нашему вероятному противнику. Или порталы работают только в кабинетах высшего руководства страны? А в других кабинетах?

Острую заинтересованность не удалось спрятать за иронией.

– Порталы работают везде, Глеб Егорович, – Волков внимательно посмотрел на президента. – Если хотите, я прямо сейчас покажу вам спальню английской королевы.

– Спасибо, но это лишнее, – отказался Жеглов. – Во-первых, я не страдаю вуайеризмом, а во-вторых, меня не интересуют прелести венценосной английской старушки. Вот если бы в кабинет главы МИ-6…

– Не проблема, – кивнул гость. – Там разнообразных подслушивающих устройств никак не меньше, чем у вас, и любое из них послужит маяком для открытия портала. Сделать?

– Подождите, – президент нервно подёрнул плечами. – В моём кабинете прослушка?

– А что такого? – Волков в преувеличенном удивлении округлил глаза. – В своё время император Ермий в год по десятку шпионов казнил, но это никак не уменьшило количество желающих выведать его секреты. Обычная практика.

– Обычным вы называете прослушку или казни? – ухватился за слово президент.

– И то и другое.

– Да уж… – протянул Жеглов. – Последнее и нам бы не помешало. Но, боюсь, меня не поймут.

– Но народ одобрит?

– Если бы всё решал народ, у меня бы ни одного министра не осталось. Сидели бы в кабинетах набитые опилками чучелки.

– Зато чучелки взяток не берут.

– Вроде бы да, – согласился президент, – но… Простите, а кто такой император Ермий?

Волков печально, но как-то ненатурально вздохнул:

– Вот… величайшие из правителей уходят в историю, а в памяти народной от них не остаётся даже следов.

– В чью историю? – высказал осторожную догадку президент.

Гость пожал плечами и вытянул перед собой сложенные чашей ладони. На них тут же сформировался сыплющий искрами и потрескивающий плазменный шар, мгновение спустя рассыпавшийся на множество мелких шариков, тут же впитавшихся в стены, потолок и оконные стёкла. Три самых крупных с шипением исчезли в настольной лампе.

– А вот сейчас, когда вся прослушка в самом деле подавлена, можно переходить к предметному разговору, – прокомментировал свои действия Волков. – Извините, но я не стал принимать радикальные меры, поэтому все причастные останутся живы. Впрочем, если желаете…

Президент представил массовый падёж ни в чём не повинных рядовых исполнителей и помотал головой:

– С любопытными я потом сам разберусь. Вы только списочек составьте, если не затруднит.

– Нисколько не затруднит, – кивнул гость, и на президентском столе сам собой появился листок бумаги. – Я заранее предусмотрел, так как предвидел ваше любопытство.

– Колдовство, – пробормотал Жеглов, разглядывая неожиданный подарок.

– Обыкновенная магия, – поправил его гость. – Такая же точная наука, как остальные, а кое в чём даже более точная. Вот возьмём ту же метеорологию… ну шарлатанство же чистой воды! В любом приличном государстве за занятие таким мерзостным гаданием давно бы отправили на костёр! Вы удивительно терпимы, Глеб Егорович.

Президент не ответил. Он был занят размышлением об общей бедовости ситуации. Ну вот представьте сами – к вам заваливается неизвестный тип, использующий неизвестные технологии, и называет это магией. Причём ваш гость вовсе не выглядит сумасшедшим и предоставляет веские на первый взгляд доказательства своей правоты. Как вы отреагируете? Вот то-то и оно… И что делать?

– Я вижу, Глеб Егорович, тень сомнения на вашем лице, – Волков хлопнул в ладоши, и настольная лампа превратилась в здоровенного полосатого кота с наглой мордой и светящимися глазами. – Готов наглядными примерами… Да что рассуждать про теорию, давайте перейдём к практике. Упоминаемая ранее английская королева вас устроит?

Лондон. Личные апартаменты Её королевского Величество Виктории II.

Кто бы что ни говорил, а в жизни монаршей особы не так уж много радостей. Особенно в стране с конституционной монархией и многовековыми традициями – каждый шаг и каждый жест строго регламентированы, и даже для улыбок королевы существует определённый график. Этому – милостивый, но едва обозначенный изгиб губ. Тому – строгий оскал. Третьему – приличествующая ситуации мина на лице. А четвёртым вообще не стоит рассчитывать на что-то большее, чем простой наклон головы.

Но власть, какая-никакая, всё же есть. И немалая, если рассуждать теоретически. Королева могла объявить войну кому угодно, заключать мир после той же самой войны, смещать и назначать премьер-министров, имела право на помилование приговорённых к смертной казни, и ещё многое другое. Но именно теоретически, так как на практике всего этого давным-давно не случалось, даже последнего. Демократическое сообщество, видите ли, не одобряет вмешательство монарха в высокую политику.

Конечно же, огромное состояние в руках королевской семьи позволяло играть значительную партию в мировом концерте, но являлось инструментом опосредованного воздействия, тогда как лёгкая тоска по былым временам требовала неограниченной власти с выставлением отрубленных голов политических противников на Тауэрском мосту. Да мало ли найдётся в Лондоне мест, достойных такого украшения? Ведь не только одними мостами славится бывшая столица империи, над которой никогда не заходит солнце.

Да, величие былой власти манило и безумно раздражало. Раздражало нынешним бессилием, скрывающимся под внешней благопристойностью. Будто неизвестный властелин мира, когда-то забавлявшийся свирепостью и мощью любимой болонки, вдруг остыл к ней и небрежным пинком выпроводил из уютной спальни на коврик у двери в прихожей. Слишком мало времени прошло, чтобы привыкнуть.

Эх, где же вы, времена блистательной королевы Виктории I, когда доблестный британский солдат нёс бремя белого человека с гордостью, и туземцам оставалось лишь благоговейно внимать цивилизаторам, благословляя свет знаний, торжественно блистающий на кончиках острых штыков… Нынче же осталось только вздыхать об ушедшем величии, утешаясь дивидендами с прибыльного опийно-героинового предприятия «Виндзоры и Компания».

Но и тут конкуренты из бывшей колонии наступают на пятки, успешно вытесняя натуральный продукт как экологически чистым кокаином, так и кошмарной продукцией химических лабораторий. Если так дальше пойдёт, то на каждую вложенную в дело гинею будет выходить какой-то жалкий шиллинг. А это сравнимо с грабежом среди бела дня!

И что остаётся бедной королеве из радостей жизни? Да практически ничего, за исключением стаканчика шотландского односолодового виски со старинной винокурни, наполовину заполненного колотым льдом с шотландских же озёр. Два-три стакана в день способствуют пищеварению и благоприятно сказываются на самочувствии. А в её возрасте можно не беспокоиться об алкоголизме.

Благородный напиток чуть отдавал торфом и дымом горящего вереска. Разлившееся по телу тепло мягко подступает к голове и приводит мысли в порядок. Лечит расшатанные возрастом и подданными нервы.

– Ваше Величество! – неслышно появившийся начальник охраны, по совместительству исполняющий обязанности дворецкого, разрушил очарование уединённых размышлений. – Запланирована аудиенция великой княгине Румыновой. Прикажете сопроводить её сюда, или сказать о вашем недомогании?

– Приведите. И избавьтесь от привычки проявлять неразумную инициативу, полковник Джонсон.

Разумеется, фамилия полковника звучала несколько иначе, но Её Величеству нужно было выместить досаду. Но не ругать же возомнившего о себе плебея, ставя под сомнение знаменитую английскую невозмутимость? А дерзость заслуживает замечания – болван с погонами не понимает, что информация о состоянии здоровья королевы является ценным товаром, и разглашение её есть непозволительная роскошь. Пусть даже дезинформация, так как самочувствие Виктории II было на редкость хорошим.

Княгине Румыновой тем более не стоит давать повод для сплетен – дальняя родственница самой королевы и единственная наследница последнего самопровозглашённого претендента на российский престол славилась в Европе как непревзойдённая распространительница слухов. Да и отказать ей в аудиенции будет в высшей степени неблагоразумно, хотя и накладно в финансовом отношении. Впрочем, та справлялась с работой по дискредитации идеи самодержавия в России довольно успешно, и услуги госпожи Румыновой-Бафомет-Шмулинсон-Муханской стоили потраченных средств.

Через пару минут в дверь проскользнула крикливо одетая тучная особа, ведущая за руку упитанного мужчину средних лет с внешностью потомственного аптекаря из Сити.

– Великая княгиня и местоблюстительница Российского престола Великая княгиня Матильда Владимировна Румынова! – провозгласил дворецкий. – Наследник Российского престола цесаревич Великий князь Джордж Шмулинсон-Румынов!

Особа поклонилась королеве чуть ниже, чем того требовали приличия, и расплылась в довольной улыбке:

– Мой сын выразил желание быть представленным Вашему Величеству! Жоржи, мальчик, поприветствуй тётю Викторию.

Сорокалетний мальчик изобразил подсмотренное в фильмах про мушкетёров приветствие, причём его не смутило отсутствие шпаги и широкополой шляпы с павлиньим пером, а королева едва не поморщилась. Она не любила напоминаний о родственных связях, в которых очень сомневалась, хотя и не отрицала их наличие. И уж тем более не следовало называть Её Величество Викторию II тётей.

– Рада видеть вас, – в голосе Виктории не было ни намёка на радость, но протокол есть протокол. – Но хотелось бы напомнить…

– Да-да, Ваше Величество! – торопливо воскликнула почуявшая грозу местоблюстительница. – Я помню про наши обязательства перед английской короной. Мой благодарный народ почти готов к мысли о восстановлении монархии в стране, и требуются лишь небольшие финансовые вливания, чтобы эта мысль победила. А нынешнего президенты мы выдадим британскому правосудию по первому же запросу.

Госпожа Румынова сделала паузу и перевела дыхание. Честно говоря, она всегда опасалась разговоров о деньгах, но жизнь с каждым днём всё дорожает и дорожает, а от солидного наследства остались лишь воспоминания. Приходится побираться вот таким вот способом. Впрочем, при определённом количестве нулей результат попрошайничества приобретает некоторые черты благородства…

И ещё она не верила в искренность собеседницы. Виктория умна, и вряд ли воспринимает всерьёз бред о монархии в России. Зато платит!

И как раз в этот момент разговор был прерван самым бесцеремонным образом – у стены вспыхнуло изумрудное свечение, и из пылающего холодным огнём овала в кабинет вошёл до боли знакомый человек.

– Ах ты сучка крашеная!

Тут же из-за спины российского президента послышался голос:

– Стреляй, Глеб Егорыч, стреляй! Уйдут! Они в Сокольники прорываются!

В ладонь ткнулась рифлёная рукоять неизвестно откуда взявшегося пистолета, и Жеглов недобро усмехнулся:

– Говорите, у вас мотор вдвое?[3]3
  Автор умышленно не называет источник цитирования.


[Закрыть]

– Караул! – тонким голосом завопила княгиня Румынова и сильно дёрнула сынулю за руку. – Поклонись государю, болван!

Оба мгновенно рухнули на колени и уткнулись лбами в навощенный паркет королевского кабинета.

– Тирана, говоришь? Британскому правосудию, говоришь? – угрожающе прошипел Жеглов. – В сортире замочу!

Слова президента странно подействовали на цесаревича – упитанный претендент на российский престол вдруг резко выпрямился и уставился на Глеба Егоровича в упор. В его расширенных зрачках плескались безумие пополам с кокаиновой ломкой. Мамаша тоже подняла голову и застыла в тревожном ожидании.

– Эт-та паччиму я есть поклониться? Ты ихь бин холоп!

И потянулся к заглядывающему в лицо пистолету.

Бабах! Неожиданный выстрел заставил зазвенеть хрустальные подвески на антикварной люстре, а девятимиллиметровая пуля противно взвизгнула, отрикошетив от мраморной каминной полки. Попутно она сбила пышный парик княгини Румыновой, чудом не повредив блестящую в электрическом свете лысину. Местоблюстительница российского престола молча грохнулась в обморок, но тишины это не принесло – сначала хлопнула скрывающая потайной ход дверь, провожая не попрощавшуюся ни с кем английскую королеву, затем пронзительно заверещала сирена, и где-то в коридорах дворца затопали обутые в тяжёлые ботинки ноги.

Президент задумчиво почесал висок ещё тёплым стволом и понял, что он лишний на этом празднике. А пистолет растаял в руке, будто его и не было никогда.

Жеглов недоумённо обернулся:

– Владимир Владимирович, что за…

– Нам тут не рады, Глеб Егорович. Предлагаю вернуться в ваш кабинет и продолжить разговор.

– А эти? – президент указал на лежавшую без чувств местоблюстительницу и её побледневшего до синевы отпрыска.

В ответ послышалось короткое хмыканье, и на упомянутую парочку упала сверкающая хрусталём антикварная люстра. Следом с потолка опустилось облако непроницаемого синего тумана, окутавшее половину кабинета. Президент поморщался.

– Напрасно вы так, Глеб Егорович. Нет тела, нет дела… Не так ли? Впрочем, я в Англии новичок, так что могу и ошибаться. Возвращаемся?

«Интернет-портал «Однако».

Обозреватель Виктор Мух-Орловский.

Думается, что я не одинок в мысли, что британское общество целиком и полностью пересело с экологически чистого героина на тяжёлые синтетические наркотики с мощным приходом и шикарными галлюцинациями. Ведь ничем иным нельзя объяснить очередной виток антироссийской истерии и очередные бредовые обвинения с их стороны.

Нет, вы сами подумайте! Что же из веществ нужно употребить, чтобы заявить, будто бы российский президент среди бела дня лично ворвался в кабинет английской королевы и устроил стрельбу? Да ещё и уронил хрустальную люстру стоимостью сто десять тысяч фунтов?

А часовню шестнадцатого века тоже он?

Да, уважаемые читатели, я безмерно уважаю Глеба Егоровича Жеглова и даже иногда горжусь им, но тут… Увы, тут я вынужден развести руками. Всё же он не национальный английский герой Джеймс Бонд в стреляющих ботинках, и такие шпионские страсти не в характере нашего президента. Вот разбомбить к чертям собачьим половину Лондона, это пожалуйста. Но тайком пробраться в покои королевы?

Извините, но антикварные прелести Её Величества вряд ли кого толкнут на романтические поступки. Тут, скорее, можно заподозрить юного президента расположенной через пролив страны, как раз специализирующегося на дамах третьего срока годности.

Я, конечно, не нарколог, но… Чем можно объяснить финт английского премьера, выдвинувшей вчера это глупое и смешное обвинение, а сегодня попытавшейся заявить, будто её неправильно поняли. Не надо ля-ля, госпожа премьер-министр! Всё мы прекрасно поняли – это вещества.»