Текст книги "Личный колдун президента"

Глава 19

Примчавшийся в Кистенёвку Глеб Егорович Жеглов предложил направить для прочёсывания местных лесов пару-тройку дивизий внутренних войск. Я не стал отказываться, чтобы не обидеть хорошего человека, хотя смысла в этих действиях не видел. Магия не всесильна и не всеведуща, но ока чётко указывает на отсутствие принцессы на Земле и в ближайших её окрестностях.

Учитывая увлечённость Илии фантастическими книжками космической тематики, сканирование МКС на предмет наличия жизни не было лишним. Кстати, нужно в свободное время всё-таки эвакуировать иностранную часть экипажа на Землю. Пока запасов воды, воздуха и провизии хватает, но мало ли чего. Они же как дети!

И хогговы следы сработавшего портала не дают покоя. В местной мифологии хогги тоже есть, но со свиным пятакам вместо носа и козлиными копытами. Так вот и они не виноваты – по всем признакам получалось так, что Илия сама построила портал перехода, причём в спокойной обстановке без малейших следов паники. Но как? Портальная магия всегда отличалась запредельной сложностью в исполнении, и без длительной теоретической подготовки её применения невозможно в принципе. Да той же энергии попросту не хватит.

Хотя есть вариант, что после ритуала удочерения принцессы, когда я нежданно-негаданно получил совершенно ненужный мне титул императора, Илия как-то смогла подключиться к контролируемым мной потокам энергии. Нет… невозможно даже теоретически. Сам этому учился лет пятьдесят под руководством опытнейших наставников.

Российский президент, молча сидевший на диване с чашкой кофе, задумчиво смотрел прямо перед собой, а потом негромко сказал:

– Владимир Владимирович, может быть, вам какой-нибудь магический ритуал нужно провести? Не знаю, как у вас, у магов, это делается, но на мою помощь можете рассчитывать. Если требуются человеческие жертвоприношения, то это тоже не проблема.

– Отмените мораторий на смертную казнь и отдадите преступников на заклание?

– Зачем так сурово с будущими подданными империи? Наши пограничники на Дальнем Востоке китайских и японских браконьеров наловили несколько тысяч, вот их и забирайте. Японцем больше, китайцем меньше… кто же этих браконьеров считает? Ушёл в тайгу за женьшенем и золотым песком, или в море за камчатским крабом, и с концами. Неизбежные в их ремесле случайности. А вам пригодятся.

– Да как-то уже привык без жертв работать, – я поспешил отказаться от предложения.

– Как знаете, пожал плечами Глеб Егорович. – Всё же старые традиционные методы часто дают наилучший результат. Скажите, Владимир Владимирович, а ваша магия до Дальнего Востока добивает? В смысле, на таком большом расстоянии работает?

– Хоть в Австралии с Антарктидой, а вам зачем? Хотите организовать вассальные княжества кенгуру и пингвинов?

– Зачем мне пингвины? Там как раз одни китайцы заканчивают зачистку острова Тайвань от других китайцев, и если можно невинно пострадавших как-то в ваш ритуал пристроить…

– Это немного не так работает, Глеб Егорович.

– Жалко. Слушайте, а если войну между двумя Кореями устроить?

– Ага, – вмешался в разговор притворявшийся молчаливым невидимкой секретарь президента. – Северяне по южанам ядрён батоном долбанут, и привет апокалипсису.

– Это вряд ли, – Глеб Егорович кивнул в сторону скучающего поодаль полковника с пристёгнутым к руке «ядерным чемоданчиком». – Я уверен, что всё атомное оружие в тех местах давно уже не работает. Наши-то ракеты пока ещё…?

– Ваши, то есть, наши, я не трогал. Не в моей компетенции.

– А чужие, значит, в вашей.

– О собственной безопасности пришлось побеспокоиться в первую очередь. Знаете, Глеб Егорович, как-то неуютно жить в ожидании атомной бомбы на голову.

– Вот! – оживился Жеглов. – Будут воевать традиционными методами, вам останется только правильную пентаграмму начертить. Вы же пентаграммы рисуете, да? Хоть на Красной площади.

Я задумался. Нет, понятно что не о жертвах войны, непригодных для построения поискового заклинания, способного дотянуться до других миров, я о другом задумался. Ведь определённо что-то правильное в предложении Глеба Егоровича есть.

– Что вы говорили про Красную площадь?

– Я не только говорил, – откликнулся президент. – Я вам вообще карт-бланш на любые действия даю. Оцепление поставим, из близлежащих зданий всех эвакуируем. Поливальные машины обязательно.

– Они зачем?

– Кровь китайских и японских браконьеров замывать.

– Я не собираюсь устраивать жертвоприношения, Глеб Егорович!

– И не устраивайте, – кивнул Жеглов. – Но куда-то этих браконьеров девать нужно?

– Магадан уже не принимает новых жителей?

– Да на Колыме просто курорт по сравнению с китайскими деревнями. В браконьеры идут не от природной склонности к преступлениям, а от нищеты и бескормицы. Не смотрите на парадный фасад Китая, они в рекламных целях ещё и не то наврут.

– И вы этих нищих под нож?

– Чужих нищих, Владимир Владимирович. И потом, это же Восток, где уважают право силы. Посадил преступника в тюрьму – ты слабый, и с тобой считаться не стоит. Расстрелял его – ты сильный и уважаемый. Покажем расстрелы в прямом эфире, и весь мир ахнет. Половина от страха, а половина от зависти.

– Как знаете, Глеб Егорович.

Президент поставил чашку с остывшим кофе на стол, и улыбнулся:

– Я пошутил. Расстреливать не будем, но прямой эфир Мосфильму всё равно закажу. Массовку из калмыков и казахов наберут, грим соответствующий, спецэффекты, озвучка качественная… Да и холостые патроны немного дешевле боевых.

– Но мир всё равно ахнет?

– А куда он денется? Но мысль про войну между двумя Кореями мне всё равно нравится.

– Откуда такая кровожадность, Глеб Егорович?

Жеглов стёр улыбку с лица и тяжело вздохнул:

– Это не кровожадность, Владимир Владимирович. Это инстинкт самосохранения и пошлый рационализм.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Нет здесь ни второго, ни третьего смыслов. Если вы сейчас уйдёте в свой мир, то нас сожрут. Всю страну сожрут, не только меня. Мне на свою жизнь наплевать, но вот остальных жалко. Наши «вероятные друзья» в конце концов выкарабкаются из той помойки, куда вы её засунули, и с удовольствием припомнят все обиды. Ещё и новые придумают. Или считаете, что беспорядки в США будут продолжаться вечно? Нет, Владимир Владимирович, этого не будет. У них когда-то уже была гражданская война, из которой государство вышло сильнее, чем до неё.

– Но причём тогда война в Корее?

– Больше хаоса, хорошего и разного! Я бы и остальной мир поджог к чертям собачьим, оставив Россию островком спокойствия и благополучия в бурлящей помойке. Э-э-э… в бушующем море мировой политики, если красиво сказать. Вы думаете, Владимир Владимирович, нам нужны новые территории, внезапно свалившиеся на нашу многострадальную голову?

– Империя должна расширяться.

– А мы и будем расширяться, но не наружу, а внутрь. Половина страны с печным отоплением сидит, а мы новым жителям пенсии на блюдечке? В задницу пусть идут! Империя в 91 году определилась в естественных границах, и это лучше, чем добровольное донорство в пользу кровососущих насекомых. Здоровый государственный эгоизм должен стать основой нашей политики. Кое-что для удобства и спрямления границ мы присоединим, и на этом всё.

– Но все эти Финляндии, Монголии, Польши и прочие Прибалтики?

– Померла так померла! – отрезал Жеглов. – В карантин за ближайшие сто лет с запретом выезда за пределы карантинной зоны.

– А налоги?

– Налоги – это святое. Их пусть платят в обязательном порядке. Но всё остальное за свой счёт, за исключением армии.

– Зачем им армия?

– Я про это и говорю. Лук и стрелы для внутреннего потребления сделают сами, а от внешней угрозы мы защитим. За отдельную плату, разумеется.

– Вы за всемирный феодализм, Глеб Егорович?

– Оно бы неплохо, – вздохнул Жеглов. – Но разве получится?

– Есть у меня одна мысль, – я поймал мгновенно заинтересовавшийся взгляд президента. – Напомните мне чуть позже про дистанционный пульт управления.

– Управления чем?

– Потоками энергии.

– Так я же не колдун.

– Пользование электрической лампочкой не делает вас электриком?

– Вы хотите сказать…

– Обычное техническое устройство для управления энергетическими потоками. Не сложнее вашего телефона.

– И я смогу погасить все лампочки в Нью-Йорке?

– Это по желанию. Хотите все, хотите через одну.

– Душу взамен берёте? Готов расписаться кровью хоть сейчас.

– Зачем мне ваша душа, Глеб Егорович? А вот список необходимого вооружения для своего полка я предоставлю.

– Договорились. И когда?

– На коронацию подарю. Устроит?

– Вполне, – кивнул президент. – А если вам придётся отправиться за принцессой?

– Тогда и решим вопрос. Сразу после ритуала и решим.

– Уходим в Москву?

– На Красную площадь.

Москва. Красная площадь. Шесть часов спустя.

За четыре года службы по контракту сержант Лёха Иванов привык ничему не удивляться. Это же армия, и здесь может произойти то, что в принципе произойти не может. Какие законы физики, какие законы логики, о чём вы? Суть армейской жизни непостижима и непознаваема любыми традиционными методами кроме личного опыта и взгляда изнутри. Да и то в большинстве случаев нужно не понимать, а привыкать исполнять приказы.

Приказано таскать круглый чугуний? Будем таскать круглый чугуний. Приказано катить квадратный люминий? Аналогично… Если приказ отдан, значит он выполним, всё остальное от лукавого.

Вот недавно вообще чуть ли не сказочным образом десантировались из Калининградской области в центр Кракова. Сделал один шаг, и уже там без всяких самолётов и парашютов. Вообще никаких проблем. А всё почему? Да потому что ротный отдал приказ.

Лёха чувствовал под бронежилетом приятную тяжесть ордена Красной Звезды, награждение которым восстановлено по указу президента, и улыбнулся. За сегодняшнее мероприятие, по смутным и неподтверждённым слухам, вообще Красное Знамя светит. Но это вряд ли, слишком простая и безопасная задача поставлена. Всего-то делов, стоять в оцеплении Красной площади и отгонять любопытных, если те умудрятся просочиться через посты полиции и внутренних войск. И снайперы на крышах на подстраховке. Откуда возьмутся нарушители, достойные хотя бы медали?

– Иванов, ты там ворон ловишь? – голос ротного в наушнике моментально выбил из Лёхи мечты о наградах. – Клювом там не щёлкай, орденоносец. Бди!

– Так точно, товарищ майор, – откликнулся Лёха. – Бдю на посту!

– Передвинься ближе к мавзолею, бдун! За министра головой отвечаешь!

– А чего сразу головой? – это Лёха пробурчал уже про себя, предусмотрительно прикрыв микрофон рукой, и поискал взглядом министра Волкова. – Такой мордоворот сам с кого хочешь ответ спросит. А потом добавки отсыплет от души.

Хотя я был занят разметкой будущей пентаграммы, разговор десантника со своим командиром услышал. Сформировавшаяся энергетическая сеть планеты каким-то образом обладает зачатками интеллекта, и всю касающуюся непосредственно меня информацию передаёт в режиме реального времени. На мозги, конечно, давит, но потихоньку привыкаю. Зато владею ситуацией. Например, покроет кто-нибудь матом проклятого министра военной энергетики в комнате с розетками или в машине с заряженным аккумулятором, а я уже знаю.

Шучу… сеть матерные выражения фильтрует, зато тщательно анализирует на предмет потенциальной угрозы. Так что ругать меня можете относительно безопасно, но в ответ на пожелание сдохнуть вас чувствительно шарахнет маленькой шаровой молнией. Или большой.

Смешно? Четыре депутата Государственной Думы сгорели при попытке нанять киллера для моей скромной персоны. Куда уж смешнее… Впрочем, это уже другая история.

Ну а сержант пригодится. Хороший десантник при необходимости способен заменить два десятка специально обученных магов-артефакторов, и это только с малой пехотной лопаткой. А если ему в руки волшебную палочку дать? Опять шучу, у меня нет волшебной палочки, да и вояка совсем не похож на Гарри Поттера.

– Сержант, держи мешок.

– Я на посту, товарищ министр.

– Одно другому не мешает, будешь на посту стоять, и мне помогать. Это я тебе как генерал-лейтенант говорю.

– Понял, – не стал спорить сержант, и тут же сунул нос в пластиковый пешок. – Сгоревшим порохом пахнет, товарищ генерал.

– Это реголит, он и должен так пахнуть.

– Кто?

– Лунный грунт.

– Откуда, с Луны?

– Из музея.

– А в музее откуда, товарищ генерал?

– Американцы привезли. Много вопросов задаёшь, сержант.

Лёха с удивлением заглянул в мешок ещё раз:

– Так высадку на Луну в Голливуде снимали.

– Мне плевать, где и чего снимали, главное, что лунный грунт привезли. Видишь кружочки мелом нарисованы? В центр каждого кружочка насыпаешь реголит.

– Весь?

– Отмеряй вот этой мензуркой.

Сержант взял древнюю медную чашку с помятыми боками, и осмотрел её со всех сторон:

– Тоже с Луны, товарищ генерал?

– Когда-то эту чашку называли Святым Граалем. В витрине Исторического музея взял.

– Понял, – кивнул сержант. – Тут хватит на всё?

– Ещё и останется. Вопросы?

– У входа в мавзолей тоже кружочек есть, туда сыпать?

Вот что за глупые вопросы задаёт? Даже без магических способностей можно догадаться, что за много лет Красная площадь накопила такой заряд энергии, что не каждая атомная станция выдаст, а мавзолей вообще стал артефактом невиданной мощности. Глупо было бы их не использовать в благих целях.

Где-то в неведомых энергетических далях.

Планетарная энергетическая сеть скрипела от натуги и захлёбывалась от недостаточной проводимости каналов к человеку, которого считала своим родителем. Силы много, но передать её мгновенно невозможно – при попытке расширить каналы принудительно родитель может сгореть из-за избыточности потока. Что делать? Что же, бля, делать?

Ругаться её научили люди. Находить обходные пути она научилась сама.

Невозможно подать достаточную мощность по каналам? Зато есть возможность получить её в сыром виде, а родитель уже сам выберет нужное количество нужного качества. Диетическая и легко усваиваемая энергия. Главное – разнообразить меню. О несварениях будем думать потом.

Ну, поехали?

А вот так?

Канарские острова вздрогнули от двенадцатибального землетрясения, и съехавшая в океан половинка одного из островов отправила через Атлантику гигантскую волну высотой в сотню метров.

Над Гавайями встал характерный и узнаваемый гриб атомного взрыва, покончивший с провозглашённым флотом США независимым государством Пёрл-Харбор.

Над Сахарой ночное небо расцвело сполохами северного сияния.

Ушла под воду азиатская часть Константинополя, расширив Босфор до восьми километров.

Проснувшийся Везувий выбросил облако ядовитого газа в сторону Неаполя.

Одновременно рванули ядерные закладки во всех крупных городах Европы и Америки, спокойно спавшие в ожидании своего часа с хрущёвских и брежневских времён.

В городе Уикиган, штат Иллинойс, упал с постамента памятник писателю Рею Бредбери, и раздавил два десятка бабочек вместе с клумбой.

А на Красной площади в Москве из ниоткуда появился листок бумаги в клеточку, неровно выдранный из школьной тетрадки, с короткой запиской:

«Папа, мы с Ванькой в порядке. Патронов хватает. Скоро вернёмся домой».

Эпилог 1, который станет прологом второй книги.

Граф Ульдемир Вольф. Он же император Ульдемир Третий. Он же министр военной энергетики Российской Империи Владимир Владимирович Волков.

Давным-давно, в далёкой галактике… Нет, не так. Всё началось в первой половине девятнадцатого века по земному летоисчислению. Наши предки были вытеснены Англичанами на юге Африки, и вынужденно решились на переселение, оставшееся в истории под названием Великий Трек.

Ни летописи, ни устные легенды не упоминают про открывшийся портал, и не известно по каким причинам он открылся, но в результате этого часть переселенцев переместилась во времени и пространстве в чужой мир. Не знаю, параллельная это вселенная или что-то другое, но на земле прошло всего лишь двести лет, а у нас пролетели многие века и тысячелетия.

Потомки буров почти забыли своё происхождение, изменился язык, вера отцов обросла новыми мифами и едва угадывается под позднейшими наслоениями, да и то после сравнения с земными первоисточниками. От прошлого остались только стремление к независимости, нетерпимость к чужакам, и потрясающая живучесть во враждебных к новым жителям условиях. Мы выжили в постоянной войне с дикими племенами черномазых орков-людоедов, мы приобрели иммунитет к смертельным болезням, мы построили города, ставшие впоследствии столицами королевств, герцогств и графств.

Огнестрельное оружие, попавшее сюда с первыми поселенцами, осталось лишь в виде семейных реликвий. И тому виной не утраченные технологии его производства, а появление магии. Да, у нас появилась магия. Не вдруг и не сразу, через боль и муки, через ошибки и заблуждения, через костры с горящими на них первыми одарёнными, но она пробила себе дорогу и твёрдо заявила о своём праве на существование.

Где-то через тысячу лет после Великого Трека армии сотен крохотных королевств с увлечением резали друг друга в рукопашных схватках копьями и мечами, расстреливали из луков и арбалетов, а боевые маги сжигали противника молниями и огнём, перемешивали с камнями и грязью в рукотворных землетрясениях, швырялись ледяными копьями и бросали в бой оживлённых мертвецов. В деле умерщвления себе подобных люди всегда отличались изобретательностью.

Мы воевали ещё тысячу лет. Мы окончательно забыли, что когда-то были одним народом. А те, кто помнил… нет страшнее врага, чем бывший родственник. Чужой может равнодушно пощадить, а ожесточение между бывшими своими не знает границ.

На ослабленные непрекращающимися войнами страны хлынули орды орков. Нашествие захлестнуло почти все населённые людьми земли, и в этот момент одному из королевств несказанно повезло – на трон сел молодой король. Не самый искусный и удачливый полководец, но умный человек и, как оказалось, с большими способностями к дипломатии. Объединённые армии шести королевств сначала остановили дикарей-людоедов, а потом нанесла разрозненным ордам серию сокрушительных поражений.

Так у нас появилась Империя. Именно Империя с большой буквы. Другое название не прижилось.

Мой предок, легендарный граф Айван Вольф, в те далёкие времена был совсем мальчишкой десяти лет от роду, но это не помешало ему стать верным соратником и одним из приближённых магов молодого Императора. Исследователи той эпохи до сих пор ломают копья в спорах об источнике удивительно высокого уровня силы и её безупречном контроле в столь юном возрасте, но так и не пришли к однозначному выводу.

Я из тех самых Вольфов. Позвольте представиться – граф Ульдемир Вольф, бывший верховный маг Империи, бывший руководитель Тайного Кабинета, источник ночных кошмаров для внутреннего и внешнего врага, последний советник Императора Ермия Неистового. Того самого, кто поднял Империю до невиданных высот, и того самого, кто устал жить и утянул Империю за собой в могилу.

Именно по его последней воле я стал воспитателем наследной принцессы Илии, и поклялся воспитать её в чужом мире настоящей Императрицей, достойной престола предков не только по происхождению, но и по заслугам. С нами на Землю перешли остатки имперского гвардейского полка с несколькими полковыми боевыми магами. И тут вот всё и началось!

Я рассказывал о наших приключениях, о приютившей нас стране, о её врагах и вероятных противниках. И про то, как принцесса заставила меня провести обряд удочерения, взвалив на мои плечи титул Императора. От неожиданности даже ругаться не стал. И сейчас ругаться не стану. Скажу только, что принцесса Илия внезапно пропала, а магический ритуал по её поиску дал лишь неизвестно откуда появившуюся записку:

«Папа, мы с Ванькой в порядке. Патронов хватает. Скоро вернёмся домой.»

И только одного не понимаю… почему Ванька, если принцесса приехала из школы с одноклассником по имени Серёжа? Откуда взялся Ванька?

Эпилог 2, который тоже мог стать прологом второй книги

Принцесса Илия.

В тот злополучный день наследная принцесса Илия, она же ученица третьего класса средней школы Илия Волкова, после уроков пригласила в гости одноклассника Серёжу. Она и раньше собиралась это сделать, но тот отговаривался помощью родителям в уборке картошки и упорно отказывался ехать. То ли стеснялся, то ли в самом деле посвящал всё свободное время сельскому хозяйству. Но девочке очень хотелось заиметь настоящего друга, с которым можно поговорить на равных, поделиться секретами и неудачами. И принцесса пригрозила мальчику собственным равнодушием. Мол, отстанет совсем, и даже разговаривать не будет. Женский шантаж вполне удался.

Из школы их привёз водитель, и всё было прекрасно, но сразу же после чаепития с пирожками случилось страшное – Серёга нечаянно обидел кота Ивана Васильевича. Здоровенный лохмато-полосатый зверь приблудился пару месяцев назад и вполне обжился, снисходительно позволяя себя кормить, гладить и тискать. И вообще он всё больше входил в роль настоящего хозяина поместья, а остальных считал младшими членами семьи. Разве что Волкова-старшего уважал и немного опасался.

И тут какой-то подозрительный человеческий детёныш, сожравший пять пирожков с капустой, наступает хозяину на хвост! Понятно, что Иван Васильевич не стерпел, и вцепился Серёге в ногу, прокусив и обслюнявив новую кеду.

– Ванечка, ты чего творишь? – удивилась Илия.

– Вообще-то я Серёжа, – поправил её одноклассник.

– Знаю, но это я коту говорю. Ванька, выплюнь гадость.

Серёга сердито засопел. Ещё никто не называл его новые кеды гадостью. Пусть не из фирменного магазина, зато не китайские!

– Нормальная у меня обувь, это кот бешеный.

– Ему прививку сделали, – отмахнулась Илия. – А тебе нужно ногу осмотреть, вдруг до крови прокусил?

– Всё у меня в порядке, – Серёга вспомнил про дырку в носке, и от осмотра категорически отказался. – На мне всё как на собаке заживает.

– А если грязь попадёт? Ты видел, какие у Ваньки зубы?

Иван Васильевич, бросив добычу и благоразумно отбежав на несколько шагов в сторону, раскрыл пасть и коротко прошипел. Размер зубов и правда впечатлял. Поменьше чем у рыси, но не очень-то и намного.

– Говорю тебе, само заживёт.

– Снимай кеды. Хотя бы правую.

– Не буду.

– Нужно оказать первую помощь, покачала головой Илия, и убежала в дом за аптечкой. Вернулась через две минуты со школьным ранцем в руках. – Лечиться будем.

Серёга уже разулся и успел спрятать дырявый носок в карман. Удивлённо посмотрел на ранец:

– Ты меня учебниками лечить станешь?

– Я всегда с собой аптечку в школу беру.

– Зачем?

– Да мало ли зачем? Ты бы знал, сколько солдат умирает из-за опоздания с оказанием первой помощи.

– Где умирает?

– На войне, где же ещё.

– А ты откуда знаешь? – Серёга с опаской посмотрел на большой пузырёк с йодом. – Ты была на войне?

– Пока ещё нет, – Илия покачала головой. – Давай ногу, пострадавший герой.

Кот с явной издёвкой фыркнул, а Серёжа сел прямо на ступеньку крылечка, вытянув босую ногу с выступившей на большом пальце капелькой крови.

– Я готов.

– Теперь терпи.

– Йодом не больно, я знаю. Так, пощиплет немного, и всё.

– Ты не можешь знать, больно это или не больно. Я же ещё тебя не лечила.

– Йод у всех одинаково щиплется.

– Да? – Илия щедро плеснула из пузырька, и с сомнением посмотрела на покрашенный палец. – Ещё народную медицину…

– Это как?

– Прополисом обработать.

– Что это такое?

– Пчёлы приносят.

– Чего ты обманываешь, пчёлы мёд приносят.

– Мёд мы будем с чаем внутрь принимать, а прополисом наружно. На пасеку пойдёшь?

– Прямо так? – одноклассник пошевелил пальцами большой ноги. – Или обуваться?

– Босиком не надо, а то грязь попадёт.

– Тогда я не буду носок надевать.

– Он грязный?

– Чистый, – соврал Серёга, и покраснел. – Сегодняшний носок. Ну, почти…

Про дырку он опять постеснялся сказать. Удивительно, никого бы из одноклассников не постеснялся, а тут вот… И почему так происходит? Наверное, из-за социального неравенства, как объяснял старший брат.

– Ладно, пусть будет на босу ногу, – согласилась Илия, закинув портфель на плечо. Относить его домой было лениво. – Пойдём.

– Ранец зачем с собой таскать?

– Не возвращаться же?

– Прямо здесь оставь.

– Под присмотром Ивана Васильевича? В аптечке три пузырька валерьянки.

Кот, несправедливо обвинённый, заподозренный в неблагонадёжности и оскорблённый в лучших чувствах, возмущённо мяукнул, но пошёл на пасеку вместе с детьми. Во-первых, он не доверял новому приятелю своей маленькой воспитанницы. Человек, способный наступить на хвост самому умному и красивому в мире коту, нуждается в строгом контроле. Во-вторых, под ульями живут самые вкусные и жирные мыши, здоровые и питательные. Такую добычу не стыдно принести в дом, чтобы с гордостью положить на коврик перед дверью. Ну а в-третьих, Иван Васильевич твёрдо рассчитывал на чашку сметаны в награду за моральную помощь в нелёгком деле пчеловождения. Маленькая воспитанница ещё ни разу не обманула ожиданий. Вот только бы мелкий прохвост с невкусной ногой не стал претендовать на долю… Кстати, ещё один повод всё проконтролировать.

– Не покусают? – Серёга остановился в нескольких шагах от крайнего улья. – Наверное, маски на голову специальные нужны.

– Пчёлы не кусаются, у них зубов нет, – успокоила девочка. И тут же добавила. – Ужалить могут.

– Вот и я говорю про маски.

– У тебя аллергия?

– Она только у городских бездельников бывает. Так что с масками?

– Мы не космонавты, поэтому работать будем без скафандров. Мы же профессионалы?

– Ну-у-у… – задумчиво протянул мальчишка.

– Но если ты боишься…

После таких с виду невинных слов и совершаются самые большие глупости. Безрассудная храбрость, она ведь тоже разновидность глупости, не так ли? Вот и на Серёжу короткая незаконченная фраза девочки произвела магическое действие, хотя магия здесь точно не применялась.

Он в два прыжка подскочил к ближайшему улью и с победным видом снял крышку. Пчёлы не отреагировали. Потом Серёжа вытащил лежавшую под крышкой подушку. Пчёлы опять не проявили никаких эмоций. Тогда он изящным движением тореадора сдёрнул укрывающий пчелиную семью матерчатый холстик. И снова тишина. Агрессивность полосатых тружениц сильно преувеличена мультиками про Винни-Пуха, хотя есть возможность, что в сказке плюшевый английский медведь случайно столкнулся со строгой и суровой среднерусской пчелой. Русские всегда недолюбливали англичан.

Илия, кстати, не подозревала, что пчёлы могут подразделяться на какие-то там породы. Это же не собаки, в конце-то концов! Ну а излишнюю злобность всегда можно погасить простейшим успокаивающим заклинанием.

Но если полоса неудач начинается с отдавленного кошачьего хвоста, то не стоит строить планы – они обязательно пойдут под этот самый хвост тому самому коту. Иван Васильевич как раз наготове.

Так что всё случилось почти одновременно. Окрылённый собственной смелостью Серёжа сунул обе руки в улей в поисках прополиса. Спросить, как прополис выглядит, мальчик не удосужился.

У пчёл наконец-то закончилось терпение, и несколько сотен жужжащих бойцов дружно пошли в атаку.

Иван Васильевич испуганно мяукнул, но сделал вид, будто беспокоится за Илию и бросается на её защиту. Правда, со стороны это выглядело как попытка спрятаться под слегка растянутым домашним свитером, но не всегда стоит доверять стороннему взгляду. Сомнения в храбрости котов проходят по разряду страшных ересей!

Прыгнувший на руки меховой подлец не позволил правильно завершить успокаивающее заклинание, оно развеялось, случайно зацепив ближайшую силовую линию, смешавшиеся потоки энергии причудливо переплелись в затейливом узоре, и пасеку накрыло пятном светящегося бледно-розового тумана. Туман рассеялся через пару мгновений, но…

Но дружно покинувшие свои жилища пчёлы поднялись в воздух и закружились, образовав что-то вроде пятиметрового вращающегося обруча, поблёскивающего зелёными искрами. Живая конструкция медленно встала на ребро.

– Портал! – восхищённо воскликнула Илия.

– Не хочу портал, – дрожащим голосом произнёс Серёга. – Хочу домой.

– Мря! – подтвердил вцепившийся в свитер кот Иван Васильевич.

– Вжз-з-з… – ответил живой магический артефакт, и втянул в себя мечтательно улыбающуюся девочку, орущего в ужасе мальчика, и молча вцепившегося в растянутый девичий свитер кота.

И каждый получил желаемое. Серёжа в то же мгновение оказался дома на диване, и мама позвала его есть манную кашу. Илия… она попала не совсем домой и совсем не к себе. Мнением пошедшего прицепом кота никто не поинтересовался – кошачий дом там, где его кормят и гладят. То есть, рядом с Илией. Ещё лучше – у неё на руках. Что, в принципе, и получилось.