Текст книги "Гитлер и РСХА"

Переговоры с Сикрет Сервис

В первые дни наступления немецкой армии в Польше Великобритания и Франция объявили Германии войну, но вплоть до весны 1940 года активные действия на западном фронте не велись. Те несколько месяцев затишья получили в истории название «Странная война». Пока армии сторон спокойно стояли друг против друга лишь время от времени ввязываясь в незначительные стычки, разведки работали на полную мощность. Так, англичане, еще накануне нападения Гитлера на Польшу имевшие контакты с некоторыми представителями высшего немецкого военного командования, приезжавшими в Лондон накануне раздела Чехословакии, чтобы принудить «туманный Альбион» занять более жесткую позицию по данному вопросу и не позволить фюреру еще тогда развязать войну, полагали, что с тех пор среди генералов вермахта существует некая влиятельная группа, недовольная немецким лидером. Поэтому Сикрет Сервис с первых дней немецко-польского противостояния стремилась установить с этой несуществующей группой контакт с целью подготовки в Германии государственного переворота.

Гейдрих, знавший о самом факте тех давних переговоров генералов вермахта с англичанами, но так и не сумевший выяснить конкретные фамилии неблагонадежных, вместе со своими подчиненными из управления РСХА СД-заграница вел с британской разведкой тонкую игру по дезинформации с помощью одного из своих агентов, немца по национальности, переехавшего за несколько лет до этого в Голландию.

В сентябре 1939 года перед ним встал вопрос, продолжать ли ее или прекратить. За советом шеф теперь уже РСХА обратился к Вальтеру Шелленбергу, уже поднаторевшему в разведывательной работе. Тот настоял на продолжении «сотрудничества». Немецкий агент Ф-479, именно под этим номером он проходил по всем документам VI управления РСХА, активно поставлял ложные сведения и документы, фабриковавшиеся немцами, еще и французам. На Западе ему вполне верили. И именно он был избран Лондоном в качестве некоего связного между англичанами и якобы существовавшей в вермахте оппозицией. Когда к делу подключился Шелленберг, Ф-479 сообщил в Берлин, что офицеры британской разведки как раз готовы встретиться с представителем «заговорщиков», чтобы обсудить конкретные планы и условия взаимоотношений между Германией, Великобританией и Францией после смещения Гитлера и захвата военными власти.

Шелленберг решил выступить в роли такого связного лично. В качестве некоего прототипа был выбран капитан вермахта Шеммель, служивший в транспортном отделе ОКВ. СД изготовило для Шелленберга необходимые документы, а настоящего капитана для подстраховки отправили в длительную командировку на Восток. Понятно, что никакую группу оппозиционеров Шеммель не представлял. Просто Гейдрих решил, что для игры с англичанами такой непримечательный офицер вполне подойдет.

Сам Шелленберг отнесся к заданию ответственно, изучил образ жизни капитана, также, как и он, стал носить монокль, что было очень неудобно. Проштудировал он и «легенду», заучив список генералов-«оппозиционеров», составленный Гейдрихом.

Встречу с агентами английской разведки назначили на девять вечера 20 октября. Пройти она была должна на территории Голландии. От Сикрет Сервис были лейтенант Коппер, капитан Бест и майор Стивенс. «Шеммель» заверил своих партнеров по переговорам, что в руководстве вермахта действительно существует сильная оппозиция режиму, и в ближайшем будущем генералы намереваются сместить Гитлера и сформировать новое правительство. Какую позицию займет Лондон в отношении нового руководства Германии? Англичане заверили, что очень и очень лояльную. Лондон заинтересован в прекращении войны и скорейшем заключении мира. Но от имени правительства Великобритании переговоры они вести пока не уполномочены, однако британское правительство крайне в них заинтересовано, поэтому «добро» будет получено в ближайшее время. На следующей встрече, которая должна была состояться в Голландии через несколько дней, 30 октября, англичане попросили присутствовать либо самого лидера заговорщиков, либо его высокопоставленного представителя.

За такового Шелленберг решил выдать близкого товарища своего отца директора психиатрического отделения одной из немецких клиник, полковника медицинской службы вермахта профессора де Криниса, чьи австрийское происхождение и акцент должно было добавить его легенде еще большую достоверность. Де Кринис к тому же имел солидный вид и вполне подходил на роль «правой руки» главы заговора.

Встреча состоялась, как и было запланировано, в Гааге. Стороны договорились о следующем: Гитлер и его ближайшее окружение должны быть устранены, сразу после захвата власти генералы заключат мир с Великобританией и Францией, восстановят независимость Австрии, Чехословакии и Польши, и предпримут еще ряд необходимых, по мнению англичан, действий. Самим же немцам в связи с избытком населения, возможно, будут возвращены их бывшие колонии. Взглянув на пункты плана можно легко понять, насколько он был невыгоден самой Германии, но это немецкую делегацию не волновало – на липовых переговорах можно было пообещать и не такое. Британские же офицеры, принимавшие встречу всерьез, были очень довольны. О месте и времени следующего рандеву было решено договориться по радио – англичане вручили Шелленбергу специальный радиоприемник и передатчик. Сам он, казалось, получал удовольствие от всей этой суеты. Гитлер же, которого Гейдрих все время держал в курсе происходящего, особого значения подобным контактам с Сикрет Сервис не придавал, склоняясь к мысли об их прекращении.

Ситуация разрешилась неожиданно. 8 ноября 1939 года в мюнхенской пивной на фюрера было совершено покушение. Это резко изменило его отношение к игре, затеянной Гейдрихом и Шелленбергом в Голландии.

«Пивное» покушение на Гитлера

За всю жизнь на Гитлера было совершено более сорока покушений, каждый раз заканчивавшихся неудачей. Фюрер так и ушел из нее по собственному желанию. Объясняется его «живучесть» крайней мнительностью, которая, впрочем, была абсолютно обоснованной. Так, Гитлер старался не ночевать в одном и том же месте два раза подряд, часто менял запланированные маршруты передвижений. По мере увеличения количества неудачных покушений крепла и вера фюрера в свою исключительную миссию. Провидение, как он любил говорить, хранит его для выполнения «исторической задачи».

8 ноября 1939 года Гитлер пережил очередной взрыв, оставшись невредимым. На этот раз убить его решил террорист-одиночка 46-летний плотник и часовщик Иоганн Георг Эльзер.

Будучи по своим политическим убеждениям «левым», Эльзер с негодованием и ненавистью наблюдал за кампанией репрессий, развернутой после 1933 года против коммунистов и социал-демократов. Со временем эти чувства только крепли, плотник пришел к убеждению, что Гитлера и его окружение нужно уничтожить. Причем сделать это, как он считал, удобнее всего в одной из мюнхенских пивных, где национал-социалистские лидеры по старой памяти любили проводить свои официальные собрания, подводить итоги партийной работы за год. Проделанная террористом работа по подготовке покушения действительно впечатляет.

Для начала Эльзер переехал в Мюнхен, устроился на местную фабрику и, заходя вечером выпить «кружечку пива», обследовал «Бюргербройкеллер», где традиционно проходили партийные съезды. Как выяснилось в ходе допросов, плотник перед самым закрытием прятался в неиспользуемой кладовой и по ночам, когда заведение пустовало, вел подготовку к теракту. Эльзер решил заминировать несущую колонну, чтобы после взрыва на фюрера и высших партийных руководителей НСДАП обрушился потолок. Для этого пришлось снять часть ее деревянной обшивки и выдалбливать в колонне отверстие для закладки бомбы. Работа шумная, плотник не торопился, прекращая долбить при малейшем услышанном на улице шорохе. Строительный мусор Эльзер старательно подбирал и уносил с собой. В деревянной обшивке колонны была оборудована специальная незаметная дверка, чтобы в намеченный час можно было без труда заложить самодельное взрывное устройство. Плотник даже предусмотрительно обил дверку звуконепроницаемым материалом, чтобы сидящие рядом с колонной посетители не смогли накануне теракта услышать тиканье часового механизма.

Террорист все рассчитал: партийные съезды проводятся в Мюнхене каждый год, Гитлер выступает с «краткой», двухчасовой речью (они, порой, длились намного дольше), после чего отвечает на вопросы собравшихся. Если настроить бомбу на 21.00, фюрер непременно будет в зале.

Начало войны чуть было не расстроило планы Эльзера, проведение традиционного мюнхенского съезда оказалось под вопросом. Ходили слухи, что вступительную речь вместо Гитлера произнесет Гиммлер. Тем не менее, плотник продолжал трудиться, надеясь на лучшее. И это лучшее для него произошло – фюрер решил приехать в Мюнхен лично.

Бомбу террорист заложил в колонну накануне, выставив время взрыва. После этого как-то влиять на срабатывание устройства он уже не мог. Планировалось, что выступать и отвечать на вопросы Гитлер будет до 22.00. Если бы все прошло по плану, фюрера неминуемо ждала бы смерть. Но так случилось, что именно в этот вечер он очень торопился. Обычно очень многословный Гитлер сошел с трибуны в 21.03 и в сопровождении своих приближенных – Геббельса и Гиммлера, стремительно покинул зал. Даже если бы бомба взорвалась вовремя, она сделала бы свое дело. Но по неизвестной причине устройство сработало в 21.20. Десять килограмм взрывчатки сделали свое дело, превратив пивную в руины. 15 человек было убито, еще около сотни тяжело ранено.

Самого террориста поймали случайно, при попытке нелегального перехода швейцарской границы. Причем изначально гестапо, в ведении которой находилась и пограничная служба, не сразу установила его причастность к покушению. Потом, конечно, Мюллер, получивший прямое указание Гитлера, а вместе с ним и Гиммлера с Гейдрихом, взялся за дело всерьез. Сам фюрер полагал, что за одиночкой Эльзером стоит мощная организация: либо коммунистическое подполье, либо иностранная спецслужба. И развивавшаяся как раз в это время история с дезинформацией британской разведки пришлась как нельзя кстати.

«Инцидент в Венло»

Днем 8 ноября к Шелленбергу, находившемуся на тот момент вблизи немецко-голландской границы, прибыл отряд СС с приказом охранять его от англичан и голландцев. Полиция последних, по данным немецких спецслужб, сильно активизировалась на участке, через который Шелленберг с помощниками периодически проходили, чтобы встретиться со своими коллегами из Сикрет Сервис. Командир эсэсовцем заявил, что у него четкий приказ не допустить в случае экстренной ситуации попадания Шелленберга в плен к англичанам. Хорошего было, конечно, мало, ведь в случае, если отбить разведчика будет невозможно, те пойдут и на ликвидацию «своего».

В ту же ночь Шелленберга разбудил звонок Гиммлера: «Сегодня вечером, после выступления Гитлера в мюнхенском пивном баре, на него совершено покушение. Однако фюрер покинул зал несколькими минутами раньше. Взрыв произошел в результате действия «адской машины», при этом убиты несколько старых членов партии. Покушение, наверняка, подготовила английская разведка». Далее прозвучал приказ – арестовать Беста, Стивенса и Коппера. Пришедшаяся так к месту группа СС должна была оказать необходимую помощь. Командир группы отнесся к заданию скептически – англичане и голландцы буквально наводнили район предстоящих переговоров своими агентами, выкрасть британских офицеров будет крайне непросто, без пальбы не обойтись. Успех, по его словам, может быть обеспечен лишь фактором внезапности, противник явно превосходил эсэсовцев численно. Да и действовать немцам приходилось на чужой территории.

Шелленберг решил, что наилучший момент для захвата настанет, как только рядом с кафе в городке Венло, где должны будут пройти переговоры, появится машина Беста. Тогда группа СС прорвет полицейский заслон и захватит англичан, после чего немедленно отойдет на немецкую территорию (граница располагалась всего в нескольких десятках метров).

В 14.00 Шелленберг был уже в кафе. По дороге ему попалось множество «случайных прохожих» с полицейскими собаками на поводке. Минуты тянулись медленно, прошел уже час, а машина с англичанами все не появлялась. Наконец спустя полтора часа ожидания к кафе подрулил автомобиль Беста, немцы вышли на крыльцо. В этот момент группа эсэсовцев начала действовать. Прорвав голландский пограничный кордон, грузовик с коммандой пронесся к англичанам, тут же раздались выстрелы. Шелленбергу лишь чудом удалось уклониться от пули, выпущенной из пистолета Коппером. К его счастью на помощь подоспел командир эсэсовцев, сошедшийся с английским лейтенантом врукопашную. Немец победил, Коппер упал на мостовую, группа СС, захватив его, Беста и Стивенса, рванула в сторону границы.

Арестованных доставили в Дюссельдорф, «Коппера», оказавшегося офицером голландского генерального штаба Клопом, тут же отвезли в госпиталь, но, несмотря на усилия врачей, спасти его не удалось. Бест со Стивенсом были срочно доставлены в Берлин, откуда переправлены в концлагерь Заксенхауз. Спустя два дня начались их допросы, во время которых с офицерами Сикрет Сервис обращались крайне корректно. О результатах «бесед» ежедневно докладывали самому Гитлеру, старавшемуся представить свое покушение как дело рук английской разведки. Причем в качестве координаторов акции, по его убеждению, выступали как раз Стивенс с Бестом.

В результате такой личной заинтересованности фюрера итоговый отчет показал, что оба руководили широкой агентурной сетью, чья деятельность была направлена против Германии, и активно сотрудничали со спецслужбами Голландии. Очевидно, что мало что из содержавшегося в нем соответствовало действительности. Впрочем, в течение всего времени «пребывания» в концлагере с Бестом и Стивенсом обращались достаточно хорошо, показательный процесс, которым грозил им Гитлер, так и не состоялся, и в 1945 году они благополучно вернулись на родину.

Террорист-одиночка?

Как не велико было желание Гитлера приплести к своему покушению английские спецслужбы, факты свидетельствовали о том, что Лондон был здесь не при чем. И тогда, и позже периодически появлялись версии о причастности к акции Гиммлера, Гейдриха и даже самого Гитлера, столь неожиданно ушедшего прямо накануне взрыва, но никаких серьезных доказательств ни у одной из них нет.

В ходе допросов Эльзера выяснилось, что некоторую помощь ему оказывали двое незнакомцев (передали взрыватель), обещавшие, якобы, позаботиться о нем за границей, куда он, впрочем, так и не добрался. Это и заставило Гитлера обвинить во всем именно Беста и Стивенса, которые, по его мнению, и были теми самыми незнакомцами. Еще одним кандидатом в обвиняемые был Отто Штрассер и его «Черный фронт», ненависть к которому фюрера еще больше возросла, но ни гестапо, ни СД поделать со Штрассером ничего не могли. Тот лег на дно, а затем вообще переехал за океан. Да и его участие в подготовке покушения, с учетом полного развала возглавляемой им организации и желании для начала спасти свою собственную жизнь, просто немыслимо.

В разговоре с Шелленбергом Мюллер, лично занимавшийся делом Эльзера, с грустью отмечал, что тот, видимо, все же являлся террористом-одиночкой. На всех допросах он оставался непреклонен: ненавидит Гитлера, так как фюрер посадил его брата-коммуниста в концлагерь; изготовлением бомбы занимался в одиночку, представляя, как она разорвет Гитлера на части, поэтому работа доставляла наслаждение.

Фюрер отдал Гиммлеру и Гейдриху приказ вытащить из Эльзера нужные показания любыми способами: «Используйте все средства, чтобы заставить преступника заговорить. Гипнотизируйте его, дайте ему наркотики; употребите все, чем располагает для этого современная наука. Я хочу знать, кто подстрекатели, я хочу знать, кто скрывается за всем этим».

Гитлеру непременно нужно было докопаться до истоков. По его мнению, Эльзер не мог действовать один. Кто-то обязательно должен был его направлять. Действительно, бороться с целой организацией намного легче, чем с отдельными террористами-фанатиками, чью деятельность просто невозможно отследить.

Эльзером сутки напролет занимались несколько врачей-специалистов, привлеченных гестапо. Ему делали вливания больших доз перветина, но плотник лишь повторял свои первоначальные показания.

Чтобы выяснить, действительно ли Эльзер лично собрал бомбу, Мюллер даже поставил его к верстаку и приказал сделать это вновь. Плотнику это не составило большого труда, он вновь собрал конструкцию, правда, без самой взрывчатки, и вмонтировал ее в аналогичную по материалу колонну.

Приглашал Мюллер и гипнотизера, погружавшего террориста в транс, но и тогда Эльзер оставался непреклонным – действовал один. Гипнотизер убежденно заверил шефа гестапо, что плотник действительно был фанатиком-одиночкой, движимым местью за брата и желанием войти в историю в качестве избавителя Германии от Гитлера и его приближенных.

Но что бы ни делали люди Мюллера, и как бы не распинался Шелленберго непричастности английской разведки к покушению, фюрер просто не верил в правду. Большой процесс, который Гитлер обещал теперь уже Эльзеру, также не состоялся. Плотник не был расстрелян в застенках гестапо, провел несколько лет в концлагере, где и умер в самом конце войны.

Дания, Норвегия, Бельгия, Голландия, Франция… Великобритания?

После поражения Польша оказалась в полном распоряжении гестапо и СД. Задача, которую ставили перед спецслужбами Гитлер и Гиммлер, заключалась в «германизации» захваченных территорий. Это не означало привития немецкой культуры коренному населению. План заключался в переселении сюда этнических немцев. Поляков же насильственно сгоняли с их земель, часть отправляли в концентрационные лагеря, часть на принудительные работы в Германию. Причем касалось это не только мужчин, трудившихся на военных заводах, но и женщин, работавших в качестве прислуги. За несколько лет оккупации процесс онемечивания Польши хоть и достиг внушительных масштабов, оказался все же недостаточно глобальным, чтобы изменить общую картину. Гитлеру и немецким спецслужбам элементарно не хватило времени.

Начало 1940 года ознаменовалось захватом Германией Дании и Норвегии. Рейх был кровно заинтересован в шведской железно руде. Стокгольм официально объявил о своем нейтралитете, но Гитлер не без основания опасался, что англичане воспользуются случаем и высадят в Норвегии мощный экспедиционный корпус, чтобы с ее территории препятствовать шведским поставкам в Германию. В этом случае немецкой военной промышленности был бы нанесен сильный удар. Настолько сильный, что фюрер принял решение в кратчайшие сроки захватить Норвегию и Данию, сделав Балтику, по сути, внутривенным морем рейха. Английские корабли лишились бы возможности здесь действовать, а переход шведских торговых судов в немецкие порты становился воскресной прогулкой.

Немецкие спецслужбы действовали по двум направлениям. Во-первых, было необходимо организовать в районе предстоящих действий надежную метеорологическую службу, так как переход большого количества немецких десантных судов и военных кораблей сильно зависел от благоприятных погодных условий. В результате филиалы германо-норвежских пароходных компаний и рыболовецких предприятий наводнили агенты СД, регулярно сообщавшие сводки погоды, маскируя их под сведения о состоянии курсов на рыбных рынках.

Вторая задача, стоявшая перед немецкими спецслужбами, заключалась в сохранении тайны скопления подразделений вермахта в прибрежных районах, портах, на подъездных автомагистралях, железнодорожных узлах. Осуществить это на практике оказалось чрезвычайно сложно. Операция готовилась в сжатые сроки, войска перебрасывались спешно, неразбериха в этих случаях неизбежна. Вдоль всего балтийского побережья и на границе с Данией царила суета. Не смотря на то, что соответствующие приказы о соблюдении секретности были доведены до военнослужащих, те относились к ним крайне несерьезно. Как отмечал в своих мемуарах Вальтер Шелленберг, для него так и осталось тайной, почему для англичан с их мощной Сикрет Сервис нападение и быстрый захват немцами Дании и Норвегии стали полной неожиданностью, ведь добыть соответствующие данные о ходе подготовки к проведению операции не составляло совершенно никакого труда. Однако факт остается фактом, Лондон прозевал вторжение и британский военный флот прибыл к норвежским берегам слишком поздно, когда все важнейшие пункты уже находились в руках вермахта.

В результате оккупация Дании прошла вообще без единого выстрела, сопротивление норвежцев было быстро сломлено. Исключением стали серьезные бои немецких горных стрелков с сильным экспедиционным корпусом англичан в Нарвике, высадившимся там ранее. На каком-то этапе казалось, что немецким частям придется отойти на территорию Швеции, нейтралитет которой в этом случае оказался бы под серьезным вопросом. В Берлине сделали все, чтобы успокоить Стокгольм. Гитлер как через дипломатические каналы, так и через абвер и СД заверял шведов, что этого ни в коем случае не произойдет. Хотя в кулуарах признавался, что возникни необходимость, он пошел бы и на вовлечение в войну Швеции.

Так или иначе, англичане были вынуждены эвакуировать свои войска из Нарвика под давлением ситуации, сложившейся во Франции, по территории которой вермахт шел победным маршем. Великобритании, чьи экспедиционные войска, отправленные на помощь французам, оказались в угрожающем положении, было уже не до Норвегии.

Не смотря на то, что Лондон и Париж объявили войну Германии еще 3 сентября 1939 года, серьезных военных действий на западном фронте стороны не вели в течение нескольких месяцев. Французы, оккупировавшие на какое-то время ряд немецких приграничных районов, вскоре отошли на занимаемые ими ранее позиции.

В начале 1940 года по нелепой случайности планы военной немецкой военной кампании во Франции оказались в руках бельгийцев. Офицер вермахта, направлявшийся с секретными документами в одну из приграничных с Бельгией немецких военных комендатур, встретил старого товарища, служившего на тот момент в Люфтваффе. В результате курьер, опоздав на поезд, решил воспользоваться предложением своего также изрядно захмелевшего друга и добраться до места назначения на небольшом самолете. Однако из-за плохих метеоусловий пилот сбился с курса и совершил вынужденную посадку на территорию Бельгии, где немецкий офицер вместе с секретными документами и был захвачен местной полицией. Бельгийцам, конечно, не составило труда расшифровать их, однако случившееся было настолько неправдоподобным, что они заподозрили немецкие спецслужбы в намеренной попытке ввести их в заблуждение. План наступления, будучи подлинным, особой ценности для противников Германии не представлял. Командование вермахта в тот момент как раз занималось разработкой нового. Тем не менее, утеря секретных документов привела Гитлера, заподозрившего измену, в ярость. С большим трудом военной разведке удалось убедить фюрера в том, что здесь речь идет пусть о серьезной, но все же халатности.

В результате СД разработало приказ для гос– и военнослужащих о соблюдении секретности в работе. Отныне каждый был обязан сохранять в тайне порученные ему задания и каждый должен был знать лишь столько, сколько необходимо для выполнения полученного приказа. Слабой стороной введения подобных мер стала трудность в разработке совместных операций или решении задач различными ведомствами, которые опасались предоставлять необходимую информацию друг другу.

Настоящая война для Франции и Великобритании началась 10 мая 1940 года, когда вермахт начал свое наступление на Западе. Немецкие спецслужбы проделали серьезную подготовительную работу. Через знаменитую «линию Мажено» был проложен специальный телефонный кабель, по которому агенты регулярно передавали добытые ими данные в сборный пункт в Саарбрюкене. Те из них, кто работал на французских цементных заводах, регулярно сообщали в центр о местных оборонительных сооружениях, ходе работ по их укреплению. Трудились немецкие агенты и на оборонных заводах Франции, информируя спецслужбы о состоянии французских артиллерийских и бронетанковых частей. Поступали сведения и из самой французской разведки – секретные приказы и оперативные планы.

На основе полученной информации генерал-лейтенант Эрих фон Манштейн и разработал новый план операции на Западе. Главный удар вермахтом был нанесен в стык французской «линии Мажено» и бельгийских оборонительных сооружений. Наступление развивалось успешно. СД на этом этапе развернуло широкую кампанию по дезинформации и пропаганде на территории Франции с использованием радио. Так, с передатчиков, располагавшихся в Саарбрюкене, и замаскированных под собственно французские в эфир регулярно выходили выпуски «новостей», из которых следовало, что немецкие войска продвигаются значительно быстрее, чем было на самом деле. В результате на юг страны устремился мощный поток беженцев, авто и железные дороги оказались забиты спасавшимися людьми, подтягивание в район боев подкреплений для французской армии было затруднено, что действительно ускоряло победное шествие вермахта.

Официально военные действия на западе континентальной Европы закончились 25 июня. Франция оказалась разгромленной, англичане благодаря приказу Гитлера о приостановке наступления сумели эвакуировать остатки своего экспедиционного корпуса.

В отличие от той же Польши, во Франции гестапо и СД не получили всю полноту власти над населением. Военные настояли, и Гитлер занял их сторону, на том, чтобы вопросами поиска и устранения активных противников оккупационным войскам занимались армейские комендатуры. Гиммлер и Гейдрих направили сюда несколько своих человек, предпринявших попытки установить некий контроль над французской полицией и получить доступ к ее архивам, где хранились данные на различные политические партии и объединения, а также их активных деятелей, но вермахт все поползновения немецких спецслужб немедленно пресек. Речь шла действительно лишь о нескольких сотрудниках СД и гестапо на всю Францию, и в результате переговоров между генералами и руководством СС они так и остались в статусе неких наблюдателей и помощников комендатур. Впрочем, спустя какое-то время численность агентов спецслужб увеличилась, а география деятельности расширилась, но настолько незначительно, что говорить о каком-то серьезном влиянии на ситуацию во Франции со стороны немецких спецслужб в первые годы оккупации не приходится. Карательные операции против подполья, расстрелы заложников осуществлялись именно военными. С ростом партизанской активности и противодействия немцам комендатуры все чаще и чаще стали прибегать к помощи гестапо и СД. Рост активности немецких спецслужб ярко иллюстрируют данные по отправленным отсюда в концлагеря Германии эшелонам с французскими заключенными. Если в 1940 году их было всего три, а в 1941 – 19, то уже в 1942 году, когда сотрудники тайной государственной полиции и службы безопасности активизировались, для транспортировки потребовалось уже 104 вагона, а еще спустя год – 257. Всего таким образом из Франции было вывезено 250 тысяч человек. Вернулось после окончания войны лишь 35 тысяч.

26 июня 1940 года, на следующей же день после окончания военных действий на Западе, в Берлине состоялось первое совещание, посвященное подготовке вторжению вермахта на Британские острова – операции «Морской лев». Первоначально предполагалось использовать в ходе наступления от тридцати до сорока дивизий, но затем их число снизили до пятнадцати. Число транспортных средств, затребованных командованием сухопутных войск – десантных катеров, буксиров, транспортных судов, достигало в общей сложности четырех тысяч единиц. Предполагалось, что переброску войск на острова прикроют немецкие ВВС. Свои сомнения относительно способности Люфтваффе эффективно противодействовать британским военно-воздушным и военно-морским силам высказал главком ВМФ Германии гросс-адмирал Редер. Немецкая разведка предоставила Гиммлеру подробные данные относительно производства англичанами истребителей, из которых становилось понятно, что немецким пилотам будет крайне сложно обеспечить безопасность прохождения десантными судами даже того небольшого расстояния, которое разделяет Францию и Великобританию. Несмотря на уверенность Геринга, командовавшего на тот момент Люфтваффе, что его парням все по плечу, Гитлер, в итоге, принял сторону противников операции. В результате «Морской лев» был отложен до сентября 1940 года, а затем, в октябре, и вовсе отменен.

Тем не менее, пока не прозвучал официальный «отбой», абвер и СД в течение лета и начала осени активно готовились к проведению операции. ВВС провели аэрофотосъемку районов предполагаемых боевых действий, на основе снимков были составлены подробные географические карты, определены более двухсот целей. В британском отделе VI управления РСХА – СД-заграница был составлен своеобразный «черный список», документ на 350 страницах. В нем были указаны адреса государственных, общественных, религиозных деятелей, которых сразу после захвата страны предполагалось арестовать или немедленно уничтожить. Вошли в него, помимо уже умерших к тому времени людей (немецкие спецслужбы часто не имели возможности получить точные сведения относительно судьбы того или иного интересующего их человека), многие члены «правительств в изгнании» из стран, уже захваченных Германией. Были здесь и министры польского, чешского, бельгийского, голландского и других правительств, видные деятели французского Сопротивления, нашедшие убежище на Британских островах. Первые строчки занимали, к примеру, экс-премьер Великобритании Артур Невил Чемберлен, действующий премьер Уинстон Черчилль, «отец» психоанализа Зигмунд Фрейд, французский генерал и лидер сопротивления Шарль Де Голль, негритянский певец Робсон Поль и многие другие. Такая своеобразная «карточная колода».

Некоторые историки отмечают, что на трон вместо короля Великобритании и Северной Ирландии Георга VI немцы после захвата страны предполагали посадить отрекшегося от престола несколькими годами ранее в результате брака с дважды разведенной американкой Уоллес Симпсон короля, а на тот момент герцога Виндзорского, Эдуарда VIII, симпатизировавшего Гитлеру и даже посещавшего того в Германии. Насколько верны подобные предположения, неизвестно, однако летом 1940 года немецкие спецслужбы по поручению фюрера зондировали возможность освобождения герцога из-под опеки Сикрет Сервис и его переезда под бдительный контроль СД в одну из нейтральных стран.