Текст книги "Гитлер и РСХА"

Внешний фронт – разделение полномочий

«Профессионализм» сотрудников внешней разведки СД после прихода Гитлера к власти и в первые годы его руководства Германией сложно недооценить. Примеряя на себя образы героев приключенческих романов и фильмов о разведке, немецкие агенты и их руководители действовали соответствующе. Никакого опыта в области ведения разведки у сотрудников СД не было, всему приходилось учиться на ходу.

На первых порах за шпионскую деятельность за рубежом отвечал III 2 отдел СД, руководимый Хайнцем Йостом. Постепенно к ней стали привлекаться и другие отделы. Разведывательные усилия службы безопасности все чаще стали пересекаться со сферой деятельности службы разведки и контрразведки вооруженных сил Германии – абвера.

Абвер официально был создан в 1921 году и по соглашению с западными державами, подписанным Германией после окончания Первой мировой войны, мог заниматься исключительно контрразведкой. Активные действия за пределами страны были ему запрещены.

На протяжении 20-х годов абвер оставался небольшой и малоэффективной организацией. К началу 1933 года общий штат его сотрудников насчитывал всего около 150 человек. С началом национал-социалистической эры и увеличением финансирования организация начала, наконец, развиваться. Спустя полтора года, летом 1935 года, здесь работало уже чуть менее тысячи сотрудников. Еще годом ранее службу возглавил ставший впоследствии знаменитым на весь мир, в том числе и благодаря своему участию в заговоре против Гитлера в 1944 году, Вильгельм Канарис.

Откровенное нарушение фюрером подписанных Германией международных соглашений отразилось и на спецслужбе. Теперь абвер мог себе позволить заниматься и активной внешней разведкой. За это отвечал как раз его 1-й отдел. 2-й отдел занимался организацией саботажа и мятежей в тылу противника, 3-й – контрразведывательной деятельностью.

Конкуренция между абвером, службой безопасности и гестапо нарастала по мере укрепления позиций последних и выливалась в прямые столкновения их руководителей.

Гейдрих и Канарис знали к тому моменту друг друга уже несколько лет и их первый контакт в должностях руководителей спецслужб был достаточно дружественным. Проживали они в Берлине недалеко друг от друга и нередко совершали совместные пешие прогулки. Но характер, в первую очередь, главы СД взял свое. Конкуренция на профессиональном поле охладила их товарищеские взаимоотношения. Да и свойственная Третьему рейху холодная война «всех против всех» не способствовала укреплению дружеских чувств. Долгое время соотношение сил между Канарисом и Гейдрихом было равным. Существовало некое статус-кво. У шефа службы безопасности имелся политический материал против руководителя абвера. Тот же хранил в сейфе документы о дисциплинарных проступках Гейдриха в бытность того морским офицером и некие свидетельства неприятных для шефа СД фактов его родословной (в Германии циркулировали упорные слухи о том, что один из предков Гейдриха был евреем – якобы, еврейкой была одна из его бабок, а свидетельство о арийском происхождении было подложным).

Первое соглашение о разграничении сфер деятельность между СД-гестапо и абвером было подписано Канарисом и руководителем организационного управления службы безопасности Вернером Бестом в декабре 1936 года. Это была изначальная редакция «десяти заповедей», позже скорректированная. По соглашению, за абвером осталась его вотчина – военная разведка и контрразведка. Гестапо же продолжало заниматься вопросами, подпадающими под определение «государственная измена». Так как своей полиции у военных в мирное время не было, в случае выявления иностранных агентов, действовавших на территории Германии, абвер мог обращаться в таких случаях за помощью к политической полиции. Если бы военные сочли необходимым самостоятельно разрабатывать того или иного шпиона, в соответствии с соглашением они могли это делать и не прибегая к услугам гестапо. Без одобрения абвера политическая полиция не имела права вмешиваться в подобные дела.

Впрочем, не смотря на достигнутые договоренности, столкновения на зарубежном фронте работы продолжали иметь место. СД без оглядки на военных начала проникать в их разведывательные сети, но особыми успехами в ведении внешней разведки похвастаться не могла. Серьезно осложнило отношения между Канарисом и Гейдрихом так называемое «дело Тухачевского», о котором будет рассказано ниже.

В целом же абвер в своей внешнегерманской работе делал упор на сбор данных военного характера, СД же закономерно сосредотачивалось на гражданских секторах – политическом поле.

Так, большую роль служба безопасности сыграла накануне присоединения к Германии Саара.

Эта территория в Средние века была предметом спора между немцами и французами. В ходе объединения Германии Саар, богатый углем и железной рудой, вошел в ее состав, став одним из важнейших промышленных регионов страны, а после Первой мировой был передан в управление только что созданной Лиги наций. Угольные шахты перешли во французскую собственность в качестве компенсации за причиненный немцами в ходе войны урон. Вплоть до 1935 года территория управлялась оккупационной администрацией союзников.

В программе действий Гитлера восстановление контроля над Сааром занимало первое место. Его полезные ископаемые были нужны новому немецкому режиму, взявшему курс на подготовку к европейской войне.

В Сааре было объявлено проведения плебисцита – голосования, в ходе которого жители должны были высказать мнение о том, хотят ли они воссоединиться в лоне «матери-родины».

СД сыграло в подготовке плебисцита важнейшую роль. Агенты службы безопасности занимались выявлением и запугиванием противников присоединения. Среди саарцев был пущен слух о том, что проголосовавшие против воссоединения будут считаться в рейхе изменниками родины со всеми вытекающими отсюда последствиями – помещением в концлагерь и высылкой из страны. Сыграла свою роль и пропагандистская кампания, организованная Геббельсом, а также поддержка Гитлера со стороны местных влиятельных католических кругов. В результате «за» высказались более 90 % голосовавших. Еще около 8 % посчитали, что лучше все же остаться под управлением Лиги наций.

Спустя две недели, 1 марта, Саар стал частью рейха. Тут же за работу здесь взялось гестапо. В течение нескольких месяцев, прошедших с момента прихода Гитлера к власти в Германии, именно через Саар из рейха в соседние страны шел мощный поток беженцев, а обратно – кипы подпольной литературы. Из Саара же еще остававшиеся к тому времени оппозиционные Гитлеру подпольные организации пытались наладить работу на территории Германии. Поле деятельности для политической полиции было просто непаханым. Гестапо разыскивало и арестовывало руководителей оппозиции, распространяло провокационные лозунги, призывая население к расправам над «сепаратистами» и «французскими шпионами», а также составляла привычные для себя списки неблагонадежных.

Абвер сосредоточился на своем главном, военном, направлении. Некий дебют обновленной при Гитлере спецслужбы состоялся в Испании, с которой был тесно связан и сам Вильгельм Канарис. Еще в годы Первой мировой он был направлен сюда немецкой разведкой и развернул широкую шпионскую деятельность, организовал снабжение подводных лодок с территории Испании и Португалии. Теперь ему представилась возможность возобновить старые знакомства.

В начале 1936 года ряд генералов испанской армии – приверженцев консервативных взглядов, близких немецкому национал-социализму и итальянскому фашизму, приняли решение осуществить государственный переворот. На тот момент у власти в стране находилось республиканско-социалистическое, а на деле коммунистическое правительство. Военные, убежденные антикоммунисты, не были согласны с проводимыми в стране преобразованиями. Трудность заключалась в том, что Испания на тот момент была достаточно бедной страной с низким уровнем жизни населения. Этот и другие факторы влияли на симпатии многих простых испанцев, видевших решение своих проблем в построении социального государства. Эту идею разделяли и рядовые солдаты армии. Генералы же решили предложить стране иное решение экономических проблем.

Изначально военные планировали осуществить захват власти исключительно своими силами, ни о какой помощи со стороны Германии и Италии речи не шло. Предполагалось, что имеющихся в их распоряжении войск будет достаточно. Тем не менее, один из заговорщиков, Хуан Бейгбедер-и-Атьенса все же вступил в контакт с Канарисом, которого давно знал. Бейгбедер был когда-то военным атташе в берлинском посольстве. Испанец сообщил шефу авбера, что во главе мятежа должен был встать генерал Хосе Санхуархо Саканель, уже пытавшийся ранее свергнуть в Испании власть. Попытка оказалась неудачной, и генералу пришлось скрыться на территории Португалии, где он на тот момент и жил. Франсиско Франко, ставший впоследствии во главе страны, не играл среди них одну из главных ролей, но существуют данные, свидетельствующие о том, что за несколько месяцев до мятежа будущий испанский диктатор, возглавлявший тогда войска на Канарских островах, вступил в контакт с немецкой военной разведкой. Якобы, именно по рекомендации местного резидента абвера он принял решение перевестись в Морокко, поближе к будущему театру военных действий.

Начало у генералов не задалось. По сигналу диктора мадридского радио, в ночь на 16 июля 1936 года три раза повторившего кодовую фразу «Над всей Испанией безоблачное небо», в испанском Морокко и на Канарский островах был поднят мятеж. В следующие два дня к нему примкнули и воинские части на территории самой Испании. Однако если в колониях выступление имело успех, то в метрополии оно было быстро подавлено. Военно-морской флот также остался верен правительству. В результате заговорщики лишились возможности доставить войска из Морокко, где были сконцентрированы главные силы националистов, на Иберийский полуостров. Тут-то генералам и понадобилась помощь Германии и Италии.

Предполагаемый глава будущей Испании генерал Санхурхо разбился на самолете, пытаясь добраться до основных сил, во главе мятежа встал Франко. Вопреки надеждам генералов, Муссолини не решился на первых порах поддержать их выступление, опасаясь осложнения отношений с Англией и Францией, заявивших о поддержке действующего в Испании правительства. Франко призвал Бейгбедера срочно связаться с Канарисом. Гитлер, отнесшийся скептически к шансам заговорщиков на успех, все же выделил им самолеты для проведения операции по переброске воздухом военных частей генералов в метрополию. Уже 27 июля 1936 года первые «юнкерсы» вылетают в Испанию.

Во время военного конфликта и после него на Иберийском полуострове действовала мощная немецкая агентурная сеть, одна часть из которой состояла из оставшихся в Испании еще со времен Первой мировой агентов, другая – немецких офицеров – эмигрантов, переехавших сюда в 20–30 годы.

Нити разведывательной сети Канариса тянулись в Париж, к морскому офицеру Лицману, организовавшему во французской столице пункт сбора информации и встреч немецкого командования и сотрудников абвера с посланниками Франко. Вместе с тем, капитан фон Вурцбергер развил бурную деятельность среди басков. После направления в Испанию немецких летчиков (легион «Кондор») и солдат регулярной немецкой армии под видом добровольцев Канарис организовал в Саламанке и Бургасе мощный разведывательный центр. Получив согласие шефа абвера, принимали посильное участие в испанских событиях и сотрудники СД.

Немецкие спецслужбы занимались внедрением агентов в республиканскую армию, на помощь которой съезжаются коммунисты, социалисты и им сочувствующие со всего мира. Много среди них было и немцев, так что абвер, забрасывая в республиканские войска своих агентов под видом добровольцев, трудностей не испытывал.

Параллельно шла борьба немецкой военной разведки с советским разведывательным присутствием в районе конфликта – через разведсети СССР в Испанию шли поставки оружия.

Занимался Канарис и координацией поставок франкистам немецких вооружений. Причем отдельные случаи переброски в Испанию оружия имели место и до мятежа, в начале 1936 года. Абвер создал «Центральную контору ветряных двигателей», используя ее в качестве прикрытия для контрабанды оружия из Германии, которое везли под видом молодого картофеля. С началом боевых действий этот процесс приобрел промышленные масштабы: только за два месяца Берлин поставил Франко 237 самолетов. Дополнительно испанским националистам были выделены военные строительные материалы на сумму 230 миллионов рейхсмарок.

На фоне оказания Берлином помощи испанским генералам и «не смертельной» реакции на это со стороны ведущих западных держав спустя три недели принял решение включиться в конфликт и Муссолини. Авбер в дальнейшем активно сотрудничал с итальянской Службой военной информации (СИМ).

Совместно со своими итальянскими и испанскими коллегами агенты немецкой военной разведки занимаются на территории Испании организацией диверсий. Была предпринята и попытка устранения лидеров республиканцев – коммунистов Долореса Ибуррари, Висенте Урибе, Педро Чека. Однако, заговор был раскрыт, а их охрана усилена.

Сотрудники абвера действовали, порой, авантюрно. Так, известен случай, когда агенты Канариса под видом сочувствующих умудрились продать республиканцам оружие. Те, ознакомившись с образцами, убедились в его высоком качестве и тут же заплатили наличными. Привезя же его в Испанию, они с удивлением обнаружили, что вся партия за исключением тех самых оцененных ими образцов оказалась браком.

Продолжилось сотрудничество абвера с франкистами и после успешного для них окончания гражданской войны в Испании. Накануне начала Второй мировой в Мадриде, Барселоне и морокканском Тетуане в немецких дипломатических представительствах немецкой военной разведкой была создана «Военная организация». Агенты Канариса получили возможность постоянно следить за проходом морских судов через Гибралтарский пролив, а также за кораблями, стоящими на рейде самого британского Гибралтара. Для этого им было нужно лишь подняться на крышу занимаемого ими здания и правильно настроить оптические приборы.

Дело Тухачевского

Так называемое «дело Тухачевского», как упоминалось ранее, стало причиной ухудшения отношений не только между Гейдрихом и Канарисом, но и между руководством рейха и высшим генералитетом вермахта. Существуют разные версии, почему в качестве мишени операции против военного руководства Советского Союза был выбран именно Михаил

Тухачевский. Некоторые историки ссылаются на то, что именно он еще за несколько лет до войны называл главным противником СССР именно Германию и указывал не необходимость срочного перевооружения Красной армии, так как в техническом плане она значительно уступала рейху. Война в Испании, где обе страны поставляли разным сторонам конфликта свои вооружения, ярко это продемонстрировала. Будучи заместителем народного комиссара обороны (министра обороны), Тухачевский, безусловно, обладал значительным влиянием и был в состоянии продавить необходимость перевооружения, убедив Сталина, не смотря на чрезвычайно сильное лобби со стороны других, вызывающих большее доверие у советского вождя, генералов. Еще одной причиной, почему немецкое руководство остановило свой выбор именно на Тухачевском, заключалась в том, что его записать в пособники Германии было проще всего – тот неоднократно бывал здесь в рамках двухстороннего немецко-советского сотрудничества, продолжавшегося в течение всех 20-х и начала 30-х годов. А раз на территории Германии он был, с генералами рейхсвера встречался, значит мог бы наладить с ними и гораздо более тесное сотрудничество, чем того требовали интересы собственно государства, начав преследовать уже интересы свои, личные.

Еще летом 1936 года мнительный Сталин начал чистку среди командиров Красной армии. Так что убедить его в том, что Тухачевский намеревается при поддержке генералов вермахта, как назывались немецкие вооруженные силы с 1934 года, свергнуть советского лидера было нетрудно.

Существует и другая версия, высказанная Вальтером Шелленбергом на страницах своих мемуаров. Гейдрих, который и предложил Гитлеру на одном из совещаний в декабре 1936 года дискредитировать Тухачевского и ряд высших офицеров Красной армии, получил некие данные, подтверждающие сотрудничество замнаркома обороны СССР с руководством немецких вооруженных сил. Якобы некий белогвардейский генерал Скобелев, проживающий на тот момент в Париже, сообщил СД, что Тухачевский планирует свержение Сталина. По его словам, о намерении замнаркома знали и генералы вермахта. Правда никаких документальных подтверждений своим словам Скобелев не предоставил, но идея так понравилась Гейдриху, что проверять достоверность информации он не стал. Агент внешней разведки СД Янке, разбиравшийся в ситуации, сложившейся в Советском Союзе и имевший обширные связи среди сотрудников японской разведки, предостерегал шефа службы безопасности от поспешных выводов – Скобелев вполне мог оказаться двойным агентом, а информация о готовящемся перевороте оказаться лишь «уткой» специально подброшенной самими советскими спецслужбами. По его данным, Сталин таким образом мог побудить Гейдриха нанести удар по командованию вермахта, и в то же время, после разгорания в Германии громкого публичного скандала, уничтожить собственных неугодных генералов, возглавляемых Тухачевским. По мнению Янке, советскому вождю из соображений внутрипартийной политики было бы гораздо удобнее, если бы повод для ареста и расстрела замнаркома исходил из-за границы. К тому же от японских друзей им были получены сведения о самом Скобелеве и особенно его жене, Надежде Плевицкой, бывшей агентом Главного политического управления НКВД.

Таким образом, генерал был крайне ненадежным источником, что, впрочем, Гейдриха не остановило. Вместо проверки достоверности слов Скобелева он посадил под домашний арест самого Янке, обвинив его в сотрудничестве с генералами вермахта и отстаивании их интересов. Сам же шеф СД планировал с помощью данной акции нанести удар и по ним.

Изготовление документов

В декабре 1936 года в ходе одной из встреч с Гитлером Гейдрих рассказал фюреру о полученном от Скобелева сообщении и высказал идею дискредитировать группу высших офицеров Красной армии путем фабрикации в их отношении компрометирующих материалов. Предполагалось, что это приведет к их устранению и еще большему ослаблению Красной армии, вызванному уже прокатившимися по РККА репрессиями.

Гитлер дал «добро», приказав хранить операцию в тайне от немецкого генералитета, в который входили и давние знакомые Тухачевского, вполне способные его заранее обо всем предупредить.

Первым делом Гейдрих вызвал к себе Альфреда Нуайокса. Того самого Нуайокса, который когда-то так грубо, но с успехом провел операцию против Формуса, «заведовавшего» радиостанцией «Черного фронта». Теперь он занимался в СД «техническими» вопросами, в которые входило и изготовление фальшивых документов. Гейдриху был нужен лучший гравер, который смог бы подделать подчерк Тухачевского так, чтобы в СССР ни у кого не возникло никаких сомнений в виновности маршала. Из «письма» замнаркома обороны должно явно следовать, что он состоит в тайной связи с некоей, якобы, выявленной гестапо, группой высокопоставленных немецких офицеров – противников Гитлера, и что обе стороны стремятся к захвату власти в своих странах. К письму планировалось приложить целое досье с фотокопиями документов, «обнаруженных» немецкой государственной полицией в ходе расследования, которое, тайно «ведется» в отношении упомянутых генералов вермахта.

Операция проводилась Гейдрихом в обстановке особой секретности. Тогда же, в конце 1936 года, шеф СД приказал Шелленбергу собрать материал о сотрудничестве рейхсвера с Красной армией, начавшемся еще в 20-е годы и продолжавшемся вплоть до прихода к власти национал-социалистов.

Материала было более чем достаточно. Первые военные контакты с Советским Союзом были установлены рейхсвером еще в 1923 году министром обороны Германии Гесслером. Немцы хотели получить возможность обучать на советских полигонах своих офицеров владению современными видами вооружений – танками и самолетами, запрещенными в Германии по условиям Версальского договора. Взамен немецкая сторона делилась со своими советскими коллегами опытом в области тактики и стратегии ведения боевых действий. Чуть позже сотрудничество между сторонами распространилось и на вооружения. Германия предоставляла СССР патенты на производство передовых видов вооружений, Советский Союз же предоставил немцам возможность строить на своей территории немецкие оборонные заводы. Знаменитая фирма «Юнкере» основала тогда в стране Советов свои филиалы в Филях и Самаре. Оружие было нужно генералам для создания так называемого «черного рейхсвера», полувоенных формирований, которые в условиях строгого ограничения официальной численности вооруженных сил, могли бы в случае необходимости тут же войти в их состав. Таким образом, немецкая армия в течение всего нескольких дней оказалась бы увеличена в разы.

Особо важно в ситуации с Тухачевским то, что офицеры Генерального штаба Красной армии выезжали для прохождения обучения в саму Германию. Документы о былых визитах в Германию теперь уже замнаркома обороны СССР и его деятельности в рамках двухстороннего сотрудничества хранились в секретных архивах вермахта в Берлине. Особый интерес у Гейдриха вызывали бумаги об официальных и личных контактах нынешнего маршала с представителями командования германских вооруженных сил, и прежде всего подписанных им собственноручно.

В январе 1937 года шеф СД решил попробовать добраться до архивов через главу абвера Вильгельма Канариса. Пригласив его на завтрак, Гейдрих завел речь о Советском Союзе и его военной структуре, о которой, якобы, был плохо осведомлен, и попросил Канариса предоставить ему возможности заглянуть в военные архивы, чтобы ознакомиться с необходимыми документами. Особый интерес, по словам главы службы безопасности, у него вызывала информация о высшем командном составе РККА, а еще конкретней – маршале Тухачевском.

Канарис, прекрасно знавший Гейдриха, отнесся к просьбе настороженно, прямо не отказал, но ответил весьма уклончиво. Шеф СД настаивал, но военный разведчик был непреклонен, заявив, в конце концов, что для ознакомления с военными архивами Гейдриху придется предоставить право на допуск к ним, подписанное самим фюрером. Очевидно, что обремененный приказом самого Гитлера держать все в строжайшей тайне от военных, глава службы безопасности пойти на это не мог.

На здание военного министерства, где в архивах хранились необходимые Гейдриху, было решено организовать налет. В СД подготовили специальный отряд, куда вошли и специалисты по взлому сейфов. В том же январе под покровом ночи группа захвата проникла в архив и вынесла оттуда большое количество документов, среди которых оказались записи бесед между немецкими и советскими офицерами, а самое главное – оригиналы служебных писем Тухачевского с его подписью. Чтобы замести следы ночного вторжения, на месте взлома зажгли бумагу, покидая здание, группа дала пожарную тревогу. Впрочем, к тому времени, как на место прибыли сами пожарные, огонь уничтожил значительную часть здания – специалисты Гейдриха перестарались.

Далее технически эксперты СД занялись заполнением «пробелов» в документах, чтобы досье выглядело правдоподобным. Предполагалось в итоге «собрать» внушительную папку, состоящую из нескольких листов с донесениями, рапортами, служебными записками сотрудников абвера, якобы занимавшихся расследованием связей немецкого генералитета с руководством Красной армии, записей «тайно подслушанных телефонных разговоров» офицеров вермахта и так далее. В качестве участников переговоров с советской стороны планировалось упомянуть ряд высокопоставленных военачальников РККА. Главным козырем против Тухачевского должно было стать подделанное письмо за его подписью, в котором он подтверждал готовность к сотрудничеству с немцами и ссылался на достигнутые ранее договоренности.

На обложку досье предполагалось поставить автограф Канариса и приложить изготовленные специально ради этого печати абвера, а документы снабдить его же пояснительной запиской, в которой глава военной разведки «сообщал» Гитлеру о намерении лично разобраться в ситуации и выудить у «заговорщиков» – генералов вермахта, подробности их сотрудничества с высшим руководством Красной армии. Планировалось приложить к делу и распоряжение Гитлера о проведении тщательного расследования и организации взаимодействия абвера с СД.

По разработанной легенде именно в архиве СД работал подставной сотрудник, который якобы по причине нужды решил продать оказавшиеся в его распоряжении материалы советским спецслужбам.

В ходе подготовки компромата у немцев возникли трудности. Найти гравера подходящего уровня удалось не сразу. Лишь с пятой попытки Нуайокс отыскал такого даже не среди сотрудников службы безопасности, а на стороне.

Большая часть документов должна была быть напечатана. Специально для этого в СД доставили печатные машинки разных марок, используемых в штабе вермахта. Раздобыли люди Гейдриха и русскую машинку, «которой могли бы пользоваться сейчас в Кремле», как говорил один продавший ее им русский белоэмигрант, сотрудничавший со службой безопасности.

Параллельно шла работа по написанию текстов будущих «изобличающих» материалов. Гейдрих предоставил своим сотрудникам имена советских офицеров, которые должны были быть упомянуты в документах. «Письмо» Тухачевского составили в стиле изложения самого маршала. Единственное, что осталось сделать – подписать липовое распоряжение Канарису, прилагаемое в досье, у самого Гитлера. Подделывать подпись фюрера в СД не решились.

На подготовку документов у службы безопасности ушло всего несколько дней. Гитлер, просмотрев папку, остался доволен, хотя и отозвался о всей операции, как о фантастической. Впрочем, немцы в любом случае ничего не теряли. Фюрер отдал приказ действовать и поставил под «распоряжением» Канарису свою подпись.

Следующей, пожалуй, самой трудной задачей была передача подготовленных материалов в СССР, причем так, чтобы у бдительного Главного политического управления не возникло слишком сильных подозрений.

Гейдрих решил, что дело будет выглядеть правдоподобнее, если папка окажется у ГПУ через чехов, имевших тогда с Советским Союзом хорошие отношения.

Но для начала нужно было подготовить почву, чтобы Сталин поверил в виновность Тухачевского. СД организовала широкую кампанию по дезинформации. По Европе поползли тревожные для советского вождя слухи.