Текст книги "Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника"

Оказавшись в номере, он долго приходил в себя, потом полез в сумку с вещами, нащупал свою фляжечку, наполненную коньяком. Любимый напиток помог прийти в себя.

Так вот в чем скрывалась жуткая тайна Кулибинска! Пришельцы! Именно эту тайну пытались скрыть от общественности местные менты. Фотоаппарат к великой радости Мильштейна тоже оказался цел.

Требовалось срочно проявить пленку. Мильштейн надеялся, что сделать это можно в местном Доме быта. Если таковой, конечно, имеется.

Глава десятая,
в которой расследование продолжается

Когда ты не занят делами личными, появляется очень много свободного времени для решения служебных задач. Отношения участкового Землякова со следователем районной прокуратуры Миленой Ружич дали трещину, и теперь эти двое общались чисто официально. Земляков попытался, правда, как-то эти отношения наладить, он даже старый кулибинский способ вызывать девушек из дома вспомнил. Для этого нужны гаечка, булавка и катушка ниток. Перелазишь через забор, втыкаешь булавку в оконную раму, в ушко булавки продеваешь нитку и подвязываешь к ней гайку. После этого, отмотав нитку на расстояние, достаточное для того, чтобы скрыться в спасительной темноте, начинаешь подергивать ниточку. Гайка позвякивает о стекло, и уже через полчаса самая неприступная и надменная кулибинская красотка начинает понимать, что с поклонником лучше переговорить, иначе к полуночи вся семья сойдет с ума от нескончаемого стука в окно. С Миленой Ружич этот номер не прошел. Услышав стук, она вышла в палисад, нашла и оборвала натянутую нитку и обидно крикнула в вечернюю мглу, скрывающую Землякова:

– Стыдно, Володя, ты же госслужащий! Ты же правопорядок охранять должен!

Раздосадованный неудачами на любовном фронте, Земляков взялся за служебные дела.

В течение недели он отправил на принудительное лечение пятерых хронических алкоголиков из жителей промзоны. Распить бутылку около магазина стало практически невозможно. Ангел возмездия в лице участкового Землякова карал виновных еще в момент к покушения на правонарушение путем приготовления к нему.

– Во лютует! – вздыхали завсегдатаи кулибинского вытрезвителя. – Еще одну звездочку торопится, гад, получить.

Между прочим, глупое, но устоявшееся заблуждение. Милиционеры, как, впрочем, и военные, очередные звания получают по выслуге лет, а не за успехи в боевой и служебной подготовке. В звании младшего лейтенанта Владимиру Землякову предстояло ходить не менее года, при условии, что в течение срока он не получит взысканий. При наличии дисциплинарных взысканий можно ходить в прежнем звании еще достаточно долго – пока эти взыскания не снимут.

Нет, от расследования загадочного происшествия Землякова никто не отстранял, более того – начальство прямо-таки предписывало ему заниматься этим делом. Но вы ведь сами понимаете, просветов в деле инженера Иванкина не было, а конкретные результаты своего труда Землякову увидеть хотелось. Кроме того, начальству никогда верить нельзя, сегодня они с тебя за раскрытие конкретного дела спрашивают, а в конце года твои общие показатели подсчитывают. И не дай Бог, если эти показатели окажутся ниже, чем у других! Между делом он даже раскрыл кражу угля у бабки Самохиной. Конечно же это сделал сосед – молодой и нигде не работающий оболтус Никита Водолазкин. Уголь он продал еще одной старухе, жившей через улицу от него, а полученные за уголь деньги благополучно пропил.

– Всего-то на литруху и хватило, – гнусавил он, размазывая грязным кулаком слезы по щекам. – Меня теперь в тюрьму, гражданин начальник?

Между прочим, в свое время Водолазкин учился в параллельном классе и по хулиганским беспричинным основаниям дважды бил Землякова, поэтому грозящее Никите наказание Земляков рассматривал как справедливое возмездие по совокупности грехов. Ему даже льстило, что Водолазкин именует его гражданином начальником.

– Суд определит, – туманно отвечал Земляков.

Эксперт Угрюмов между тем вел свое расследование дела инженера Иванкина.

Он лично ездил в морг осматривать новое дело и даже добился, чтобы с лица третьего трупа инженера Иванкина сняли посмертную маску.

– Гений, гений! – восторженно говорил он. – Не знаю как, но обогнал он нас в своем открытии, намного обогнал. Теперь бы еще понять, в чем суть его открытия!

– Когда заключение подготовите? – грустно интересовалась Ружич.

– Девочка! – восторженно ревел Бонифатий Савельевич. – Тут ведь понять надо! Разобраться! Это наука, в ней сплеча рубить нельзя, как говорили древние римляне, индустирэ ниль импоссибле! Трудись – и не будет ничего невозможного. Я только сейчас начинаю понимать, каким целям служила установка Иванкина. Это грандиозно, милочка!

– Я вам не милочка, – пунцовея и оттого совсем уже хорошея, говорила следователь прокуратуры. – Я официальное лицо, ведущее расследование! И чем этот ваш Иванкин занимался?

– Девочка моя! – щербато улыбался эксперт. – Мы с вами простые люди, как нам понять бег мысли гения?

Именно Бонифатий Савельевич навел Владимира на мысль подежурить на кладбище.

– Почему он возникает не в лаборатории, а в стороне от нее? – однажды спросил эксперт.

– Негде там возникать, – мрачно сказал Земляков. – Как это случилось, директор приказал все ломами покрушить. Пусть, говорит, заводу мои приказы в копеечку обойдутся, но я должен быть уверен, что подобные неприятные инциденты не повторятся.

– И все-таки, – сказал эксперт Угрюмов, – должны быть какие-то неучтенные факторы. Я вас, молодой человек, понимаю, ваши интересы лежат вне сферы науки, вы склонны, так сказать, игнотум пэр игноциус, что означает, объяснять неизвестное неизвестным. А мы, люди науки, должны смотреть в корень.

– Я так понимаю, что все это начинается на кладбище, – кивнул Земляков.

– Я бы не стал утверждать это столь категорично, – улыбнулся Бонифатий Савельевич. – Возможно, что на кладбище мы наблюдаем, так сказать, концентрированный финал происходящего. Не забывайте об истине, молодой человек. Истина же всегда бродит рядом и не дается в руки. Удачи на тернистом пути науки редки, гораздо чаще исследователя ожидают ухабы и соответствующие этим ухабам шишки и ушибы. Я думал, что проник в суть происходящего. Это было шесть дней назад. Сегодня я понимаю, что так же далек от постижения сути происходящего, как был далек от этого в начале своего расследования.

Земляков кивнул.

– И все-таки, мне кажется, кладбище – это ключ ко всему, – сказал он.

– В период смуты современный человек всегда пытается найти истину в отеческих гробах, – сказал Бонифатий Савельевич. – Не буду вам мешать, молодой человек, возможно, что к истине ведут сразу несколько путей. Дерзайте, ведь никому не известно, какой путь короче.

Работавший недолгое время с Иванкиным инженер Лебедев по существу научной работы пояснить не мог. Далек он был от проблем, занимавших Иванкина, потому и не сработался с пострадавшим.

– Вроде бы его ионосферное электричество занимало, – неуверенно сказал Лебедев. – Он их называл высшими магнитными полями.

– Точнее, точнее, – напирал Угрюмов.

– Точнее не скажу. Знаю лишь, что Сергей Викторович уподоблял нашу планету гигантскому процессору, который выполняет одновременно миллионы задач. А ионосфера… Полагаю, бзик это у него был. Да вы сами посмотрите, он заявки делал в патентные бюро, изучал, значит, материалы по теме.

Дня через три контрразведчик Арбузов досадливо сказал:

– Какой же мы ерундой занимаемся. Нам шпионов ловить надо, а тут… просто повесть о мертвых телах.

Земляков контрразведчиков не понимал. Ну о каких шпионах могла идти речь в Кулибинском районе? Какие государственные тайны они могли здесь выведывать? Количество самогонных аппаратов выявлять? Собирать сведения, о том, что мэр города парится в сауне с бывшими уголовниками, имеет любовницу и по мере сил и возможностей разворовывает городские фонды? Но так сейчас все городские начальники живут! А насчет шпионажа… Вот Земляков недавно книгу одну читал про репрессированных перед войной граждан. В Грузии выявили шпионскую организацию, которая собирала и передавала немцам сведения о количестве дров, заготовленных на зиму по Бзыбскому ущелью, о состоянии пчеловодства в Гагаринском районе. Потом он представил реакцию Гейдриха и Канариса, которым на стол вдруг попадают столь важные секретные сведения. Да они бы с ума сошли от такой шпионской информации. И неудивительно, что все эти «шпионы», расстрелянные в тридцать седьмом, были реабилитированы впоследствии. Ну, скажите на милость, на кой черт ЦРУ сведения о парке комбайнов и тракторов Кулибинского района? Зачем им нужны сведения о количестве зерна, собираемого с одного гектара тружениками колхоза «Старый большевик», который с началом перестройки был переименован в акционерное общество закрытого типа «Донской богатырь»? По мнению Землякова, которое он, впрочем, не высказывал, чтобы не обидеть новых товарищей, все эти контрразведывательные органы на местах лишь тратили государственные средства, не принося щедрому государству никакой пользы. Другое дело милиция! Милиция стояла на страже законности, она раскрывала преступления, а потому была общественно необходима, как, скажем, «скорая помощь» или пожарная охрана. Не зря же телефоны этих трех организаций располагались в порядке востребованности – 01, 02, 03. Земляков понимал, что оба контрразведчика в Кулибинске долго не задержатся. Скучно им здесь было, никаких перспектив в раскрытии загадки инженера Иванкина они не видели, а потому сбегут отсюда, едва только представится такая возможность.

И точно. Не прошло и недели, как Огурцов и Арбузов принялись собираться восвояси.

– Дружище, только не подумай чего, – отводя глаза в сторону, сказал контрразведчик Огурцов. – Там Фермеров лютует. Дел накопилось – тьма, по двум оперативно-поисковым делам сроки истекают, да и вообще…. – он неопределенно покрутил рукой, но так выразительно, что сразу стало ясно – ехать надо ребятам, без них в межрайонном отделении ФСБ жизнь остановилась и замученный делами начальник угрожает покончить с собой, если его подчиненные к рутинным делам не вернутся.

Земляков проводил их на автобус, и смежники уехали, оставив после себя какую-то неопределенность и долг в пятьдесят рублей, на которые они купили в магазине семисотграммовую бутылку «Особой кедровой», чтобы выпить за расставание и будущие встречи.

– Дружище, – обнимал его за плечи контрразведчик Огурцов. – Ты свистни, если что прояснится!

– Братишка, – дышал водкой в ухо Землякова контрразведчик Арбузов. – Ты только правильно пойми, ну нет тут ничего по нашей линии. Сам понимаешь, три трупа с одинаковой внешностью – еще не угроза государственной безопасности. Наука! Она, брат, как говорится, много гитик! Ты, главное, этой Миленке воли не давай, сразу видно, какой из нее следователь. А ты, брат, упрямый, настырный, ты до истины докопаешься!

Землякову самому мертвые тела уже надоели, поэтому он с завистью смотрел пылящему по дороге автобусу, пока тот не скрылся из глаз.

Глава одиннадцатая,
в которой Кулибинск содрогается от газетной сенсации

Младший лейтенант Земляков пришел в отдел не в лучшем расположении духа. А с чего ему быть, хорошему настроению в начале рабочей недели? Может, кто-то и спешил на работу, как на праздник, но определенно это был не участковый Земляков. На крыльце толпились коллеги. Земляков, хоть и был некурящим, потолкался среди них, выслушал пару анекдотов, узнал о подробностях разбойного нападения в поселке Виговка и выяснил, чем закончилась рыбалка у Макухина с Малиновским. Строгим выговором каждому она закончилась, как и следовало ожидать.

– Земляков! – бодро крикнул дежурный по отделу. – К Виктору Степановичу! – И, высовываясь в окошко, добавил: – Два раза тебя уже спрашивал!

Когда начальство за одно утро два раза тобой интересуется, это значит, что ты начальству очень сильно понадобился. В обычные дни оно о твоем существовании и не вспоминает. Мучимый нехорошими предчувствиями, младший лейтенант вошел в кабинет Кружилина.

– Вызывали, товарищ подполковник?

Подполковник Кружилин сидел за столом, читал газету и кривился при этом так, словно его всю ночь донимала зубная боль. Подняв взгляд на подчиненного, подполковник скривился еще больше.

– Ты с журналистом беседовал? – спросил начальник отдела.

Земляков кивнул.

– И о чем ты с ним беседовал?

– Да ни о чем, – бодро отрапортовал Земляков. – Не понравился он мне. Все спрашивал, спрашивал…

– А ты? – недобро прищурился Кружилин.

– А я отмалчивался, – доложил младший лейтенант.

– А это что? – подполковник бросил на стол газету «Московский краевед».

Снимок на первой странице был нечетким, но можно было узнать лежащее среди кустов тело в темном костюме. Заголовок статьи гласил: «МЕНТЫ ПРИШЕЛЬЦА НЕ ТРОНУТ! ОНИ ЗАОДНО?»

– Читай, читай! – пригласил участкового к столу начальник отдела.

Написано было хлестко и не без эпатажа. Ознакомившись со статьей в газете, Земляков посмотрел на начальника.

– А я-то здесь при чем?

– Пустырь на улице Злобина знаешь? – отрывисто поинтересовался начальник.

– Есть такой, – неуверенно сказал Земляков.

– Четвертое тело! – с явным раздражением выкрикнул начальник и потряс газетой. – Четвертое, младший лейтенант! Возьмешь старшину, и кто там у него из общественности сидит, поедешь с ними на эту улицу, обшаришь весь пустырь и доложишь, что там за покойник валяется! Ты понял меня, Земляков?

Дурак бы не понял. Особенно если тебе указания начальник дает.

Старшина собирался долго и неохотно. Как раз на это время у него было назначено уничтожение очередной партии самопального алкоголя, общественность собралась, а тут ему приказывали бросить все и отправляться неведомо куда, искать чье-то мертвое тело. Общественность в лице двух соседей старшины особого желания заниматься такими поисками не изъявила. На другое люди настроились, их тоже понять можно. Поиски трупа никакого удовольствия не сулили, а уничтожение самогона давало некоторое осознание своей общественной значимости и чувства удовлетворения за хорошо проделанную работу.

– Тогда сам звони начальнику, – вспылил Земляков.

Старшина подполковнику звонить не стал, а снял мягкие кожаные тапочки, в которых он бесшумно расхаживал по каптерке, и принялся обуваться в сапоги, ворча, что он сам себе начальник, ходят тут всякие, занятых людей от работы отвлекают, инвентаризация на носу, а тут – на тебе! собирайся, Дмитрий Иванович, отправляйся искать кому-то нужных покойников. Может, они кому-нибудь и нужны, только не старшине райотдела Волкодралову, у него и без покойников работы хватает. Обувшись, старшина повернулся и предложил:

– Поехали, что ли? У меня и без ваших дел забот хватает! – Подумал и добавил: – Только, чур, я еду впереди!

Старшина достойно показал себя при прежнем начальнике, который недолго пробыл руководителем отдела до подполковника Кружилина.

Тот начальник отличался крутым нравом и невоздержанностью в речах. Недостатки во внешности и строевой подготовке подчиненных он воспринимал не иначе как покушение на государственные устои.

– Я вам не Зайцев какой-нибудь, – кричал он. – Я порядок в отделе быстро наведу! Вот вы, старшина, два шага из строя! Посмотрите на него – это милиционер? Брюхо торчит, рубашка второй год не глажена! Галифе в пятнах, словно он в карманах колбасу носит! Нет, я из него сделаю человека, не будь моя фамилия Волков! Как ваша фамилия, старшина? Громче, громче, не стесняйтесь товарищей!

Тут старшина и отличился.

– Волкодралов моя фамилия, товарищ майор!

История эта быстро обошла сельские районы, где дубоватого майора Волкова хорошо знали, а потому сразу стали с удовольствием повторять, что на каждого майора Волкова есть свой старшина Волкодралов.

Вместе со старшиной и его общественниками Земляков обшарил весь пустырь, чтобы, вернувшись, доложить подполковнику Кружилина, что никаких мертвых тел на пустыре не обнаружено.

– Это что же выходит? – спросил подполковник, вновь вчитываясь в текст. – Брешет, журналюга?

– Не знаю, откуда он что взял, – сказал Земляков, вновь беря газету в руки. – Старшина все кусты на карачках пролазил, он там даже камни перевернул на всякий случай. Нет там никакого трупа. Что же тогда получается? У нас он ничего не мог узнать, мы сами пока блуждаем в потемках, в прокуратуре он тоже вряд ли что узнает… с экспертом, что следователь прокуратуры пригласила, он не общался… Слушайте, Виктор Степанович, а я его знаю!

– Кого? – цепким глазом уставился на него подполковник.

– Да Вергилия этого, – хлопнул по газете ладонью Земляков. – Ну, он так мужика называет, который ему наколку на труп давал. Вот, журналист этот пишет: «На пороге стоял щуплый невысокий человечек с бледным озабоченным лицом. Под правым его глазом имелся внушительный синяк. На человечке был довольно потрепанный костюм, причем пиджак его был надет на голубую майку». Я вчера одного своего алкаша отлавливал, ну и в «Вонючку» заглянул. Ну в кафе на улице Гофмана. Там я его и видел. Пиджак прямо на майку надет, синяк под правым глазом. Сам щупленький такой. Толик Корепан, он это. Ваныкин его фамилия. Дернуть его?

– Я б его, сволочь такую, дернул! – с чувством сказал подполковник. – Я б его так дернул, чтобы он остаток жизни волю через решетку разглядывал! Ну-ка, давай этого Корепана сюда!

Спустя полчаса Толик Корепан, посидев в «обезьяннике», пока на него составляли протокол, уже рассказывал, жалобно глядя на подполковника Кружилина:

– Шутили мы, гражданин начальник! Шутка такая. Ну узнали мы, что этот секс-символ из столицы прибыл, решили его разыграть малость.

Сеня Хмурый этим самым мертвым телом и прикинулся. Мы его, значит, приодели, чтобы Сеня на интеллигента смахивал, а моя задача была – на него журналиста этого навести. Я, значит, и навел.

– Сколько вы с журналиста содрали? – щурясь, спросил Кружилин.

– Сначала литруху хотели, – признался Корепан. – Потом я смотрю, глазоньки у него горят, руки трясутся, видать, гонорарчик хороший почуял. Я тогда и думаю: не-ет, брат, два литра и ни миллиграмма меньше! Ну и на закусь, конечно, не без этого. Пока Сеня покойником прикидывался и лабуду разную ему втулял, мы с Генкой Лапшой на кладбище стол накрыли. Чин чином – стопарики, колбаску и сырки аккуратно порезали… Генка столик остался охранять, а я за Сеней вернулся. Смотрю, журналист этот как ломанулся по улице. Видать, достало его! Забрал я Сеню, пошли мы с ним на кладбище, посидели культурно у Степки Кугультды… Не было никакого покойника, гражданин начальник, мамой клянусь! На понт мы его взяли.

– А про похищение пришельцами твой Сеня зачем байки травил? – спросил Земляков.

– Так для достоверности, начальник! Он ведь не поверил бы другому. Сейчас если загадки какие, то НЛО рядом ищи. А про похищения я сам читал в ихней газете. Там еще статья большая была, как пришельцы в Моршанске табачную фабрику ограбили!

– Возьми со всех троих объяснения, – приказал Землякову подполковник. – Чувствую я, будет теперь с нас область четвертое тело требовать. И пригласи журналиста, пусть порадуется инопланетному подкидышу и в глаза этому самому Сене посмотрит!

Стас Мильштейн в глаза смотреть Сене Хмурому не стал.

Нервный румянец гулял по крутым скулам журналиста, и смотрел он куда-то в сторону.

– Претензии есть? – спросил Земляков. – Может, ущерб для вас был значительным? Все-таки чистое мошенничество. Подавайте заявление, рассмотрим в установленные законом сроки.

– Не буду я подавать заявление, – прикусив губу и по-прежнему глядя в сторону, сказал Мильштейн. – Ну разыграли… козлы! Вы не думайте, я юмор ценю и понимаю!

– А извиниться и опровержение дать придется, – усмехнулся Земляков.

– За что? – не понял журналист.

– За хлесткие заголовки, – Земляков услужливо пододвинул собеседнику номер «Московского краеведа». – Ваша работа?

Мильштейн взглянул на название статьи и тяжело вздохнул.

Беседа с журналистом доставила участковому Землякову некоторое удовлетворение. Некоторое время он стоял у окна, глядя, как удаляется журналист в сопровождении участников розыгрыша. Небритый и оттого похожий на лукавого ежика, Сеня Хмурый что-то смущенно басил – похоже, извинялся. Толик Корепан вздымал руки к небу, пританцовывал и кружил вокруг журналиста. Стас Мильштейн что-то показывал ему правой рукой.

– Вот так и рождаются нездоровые сенсации, – проворчал из-за спины участкового подполковник Кружилин. – Но ты, Володя, себя не обнадеживай. Мнится мне, четвертое тело себя еще покажет.

– В мистику ударились? – не оборачиваясь, спросил Земляков.

– Стар я для этого, – вздохнул подполковник. – Скажем так: интуиция дает о себе знать.

Посопел за спиной и негромко сказал:

– А разобраться в этой истории надо, Володя. Жена вчера вечером с заседания своей секты пришла и начала блажить: не мешайте рабу Божьему воскреснуть, он нам Откровение несет! Только религиозного дурмана нам в районе не хватало. Ты – парень неглупый, есть у меня надежда, что разберешься в этой темной истории.

Легко сказать, куда труднее было выполнить это.

Вечером, сидя в видеосалоне, Земляков неторопливо рассказывал о происходящем Генке Бурыгину. Хозяин видеосалона слушал его, подперев щеку рукой.

– Ты кинофильм «Назад в будущее» видел? – спросил он.

– Нет, – сознался Земляков.

– А «Патруль времени»?

– Да не люблю я фантастику, – сказал Земляков. – Я больше комедии люблю, хотя они у тебя все дурацкие!

– Можно подумать, что я сам их снимаю! – обиделся хозяин видеосалона.

– Ладно, не обижайся, – вздохнул Земляков. – А ты чего про кино-то вспомнил?

– Я понял, что произошло, – поднял палец Бурыгин. – Этот твой инженер машину времени изобрел. И отправился на ней… Да какая разница куда он на ней отправился! Важно, что в пути с ним что-то случилось. А машина времени программу выполняет, только возвращает она не живого человека, а покойника. Ну помер этот Иванкин в прошлом или будущем, не знаю, куда его там занесло.

– А почему она его голого шлет? – подозрительно глянул Земляков.

– Да я откуда знаю! – всплеснул руками Бурыгин. – Может, во времени только голым и можно путешествовать. Помнишь, как Терминатор появился? В молниях и – голый! Помнишь, как он одежонку себе раздобывал?

– А почему первый труп обгорелым был?

Бурыгин пожал плечами.

– Я тебе что, справочное бюро? Но предположим, что он появился первый раз в лаборатории в момент аварии. Молния ударила, вот от него одни головешки и остались.

Земляков задумался.

– Не, – разочарованно сказал он. – Для книжки фантастической твоя идея, может, и подошла бы, но тут, брат, серьезный юридический вопрос. Если я с такими теориями к начальнику полезу, он меня на тряпки порвет и сапоги ими вытирать будет!

– Как хочешь, – сказал хозяин видеосалона. – Я просто помочь хотел.

Земляков подошел к полке, на которой стояло несколько тощих книжек, и взял одну.

– Краткий словарь латинских слов и выражений, – прочитал он и повернулся к хозяину видеосалона. – Ген, я возьму полистать?

– Бери, – равнодушно сказал Бурыгин. – Все равно от прошлого хозяина осталось. Ты же помнишь, здесь раньше библиотека была.

Встал, включил телевизор.

– Ладно, Вова, садись, я тебе лучше новый фильм покажу, «Ночь живых мертвецов» называется.