Текст книги "Солнце нашей доброты"

Мы другие

1. Наташа

В приоткрытое окно доносился плавающий шум городского квартала. Наташа, полулежа на тахте, работала на ноутбуке: компоновала реферат по одной из дисциплин, преподаваемых в колледже, где она училась на третьем курсе. Рядом с ноутбуком светился дисплей смартфона. Тут же выложен и простенький сотовый телефон на случай экстренной связи. Ноутбук через роутер вошел в глобальную сеть WWW к доброй дюжине сайтов, нужных для написания реферата, и, в противовес к этому, находился ещё в прямой связи с социальной сетью ВК.

То и дело попискивал смарт, и обозначались виртуальные гости, проторенной дорожкой вступившие в гостевую комнату Наташи на коммуникационном сайте. Ноготком листались страницы электронных книг, где маркером отмечались заинтересовавшие места, как в давние времена карандашом на бумажных листах ставились пометы.

На пике внезапной волны уличных отголосков, режущей и без того обостренный слух, девушка второй или третий раз порывалась плотно закрыть окно, – и, наконец, поднялась, чтобы это сделать. Прихрамывая, подошла к окну и замерла, ослеплённая солнечным светом.

Щедрое июньское солнце изливало обжигающее тепло, как обдаёт жаром раскрытая дверца печки. Тепло тут же сменилось прохладой, разносимой ветром, перетекающим в комнату непрерывным потоком. Крепко зажмурившись, Наташа лицом ловила жар солнца и освежающее веяние ветра. Если захлопнуть окно, придёт благодатная тишина, исчезнет проникновение в её обособленный мир приятной прохлады воздуха, окружающего дом по ту сторону окон, и будет слишком тихо в квартире, жарко, душно, словно тишина переродится выморочной пустошью.

Вдруг раздался дружный рёв автомобильных клаксонов. Это свадебный кортеж проезжал оживлённый перекресток, возвещая округу о радостном событии, направляясь к памятнику героям Отечественной войны. По давней традиции здесь полагалось возложить цветы. Наташа с каким-то непонятным интересом схватила бинокль и стала наблюдать за выходом четы молодоженов из автомобиля.

Высокая стройная невеста в белейшем свадебном платье, ниспадающим до хрустальных туфелек. Обнаженные тонкие плечи матовой белизной оттеняли сложный свадебный наряд, также как и роскошные черные волосы, стилизованные под египетскую царицу. Такой же высокий и стройный жених легко подхватил невесту на руки и быстрыми шагами донес своё сокровище до постамента памятника, где она выскользнула золотой рыбкой, свернув ещё и белизной длинных ног. Возложила цветы со склонённой головой и медленно пошла под руку с обретенным суженым к наряженному лимузину…

Наташа коротко и грустно вздохнула, положила бинокль на подоконник и с понурой головкой возвратилась на тахту, чтобы снова взяться за прерванную работу. Впереди экзаменационная сессия и есть возможность облегчить её изготовлением реферата. Работа в большей мере оформительская: скачать выдержки из разных книг, брошюр, чужих рефератов на подобные темы и создать на основе этого нечто своё, что могло бы быть зачтено преподавателем.

Впереди целый день и Наташа, в общем-то, не беспокоилась, что задуманный реферат сделает вовремя. В настоящую минуту её больше озадачивало, где же Миша? Неужели всё еще спит? Неужели он, пробудившись, не впрыгнул в социальную сеть? Вчера с утра был активен: сыпались сообщения, смайлики, вопросы, предложения с оттенком понятного юмора и с какой-то робкой двусмысленностью. Постоянно вертелся вопрос: «О чем это ты?» Вот только завершение вечера было не таким, какое хотелось…

Телекоммуникационный язык, также как и разговорный, богат междометиями – нечленораздельным выражением эмоций, как-то многократное повторение определённого знака пунктуации, выставление рожиц с отчетливой эмоцией, понимаемой одинаково, кому бы ни было послано. Еще можно совмещать как рожицы так и знаки, для обозначения необычных чувств, если таковые овладевали. Можно создавать и собственные смайлики, слова и фразы, дорисовывать картинки, сотворить коллаж, актуализировать прежнее.

А что актуально для девушки двадцати лет? Мир во всём мире? Страх повторение засухи в черноземной зоне России? Новая версия глобальной катастрофы!.. Любовь?

В блогах можно вступить в дискуссию по любому вопросу и выразить мнение. Можно даже стать звездой в бескрайнем пространстве интернета. Для этого постоянно оттачивать мастерство ведения диалога, отстаивать выбранную точку зрения, находить яркие неотразимые аргументы. Поэтому, наверное, всё важно, где можно проявить и утвердить себя.

Вчерашний вечер и сегодняшнее видение свадебного кортежа, быть может, всего лишь отзвук давней мечты, легкий дурман, возникшие не на пустом месте. Здесь, в инете, быстрее добиться успеха, и здесь что-то есть сродни телепортации: мысль сразу обретает форму, пока еще телекоммуникационную виртуальную. Это виртуальное уже ближе к действительности, не просто мысль и мечта, а новая форма действительности, которая постоянно развивается, усовершенствуется, идущая, возможно, на смену традиционным коммуникациям.

Наташа тряхнула головой. «Нет, о телепортации и телекоммуникации не стоит пока и думать. Тема моего реферата совсем другая, и отчего-то молчание Миши начинает странно беспокоить…» – размышляла она и в задумчивости тронула кнопки управления веб-камерой ноутбука, которая тут же засветилась голубоватым огнем. На мониторе отобразилось её собственное лицо.

Девушка с некоторым удивлением и опаской взглянула на себя. Когда нет собеседника, трудно определиться в правильном ли направлении текут собственные мысли, и как она вообще соотносится с окружающим миром, кипящим, бурлящим, размеренно двигающимся в кем-то очерченном направлении.

Как, в самом деле, соотноситься? «Свет мой зеркальце скажи, да всё правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее? Нет! – Оборвала Наташа известные строки, невольно всплывшие из глубин памяти. – Нет, не хочу быть всех красивее и всех милее, пусть для одного кого-то буду красива и желанна, и чтобы другие просто не обращали внимание. Вот точно так! Чтобы не обращали внимания и проходили мимо спокойно, не вылупливали глаза, как на невидаль какую. Почему же так часто происходит?»

Наташа рассеянно глянула на монитор, быстро соскочила с тахты и подошла к большому зеркалу шкафа-купе, осторожно скользнула взглядом по отображению и взглянула пристальнее на двойника в зеркале. В неподвижном очертании фигуры, ничего такого особенного не являлось своим же глазам, вдруг ставшими чужими.

Обычная девушка, роста чуть меньше среднего. Русые мелированные волосы до плеч. Волосы жидковаты, тонкие и хрупкие. Лицо круглое, носик вздёрнут. Кожа на лице вот уж точно «белее всех», но со следами хронической угревой сыпи. Близоруко щурятся обычные серые глаза, словно выискивают тончайшую пыль косметики, которой пользовалась чрезвычайно редко.

Как только глаза осваиваются в новом дневном свете, взгляд становится глубоким и ясным, ему словно претит эта наносная красивость в виде теней, пудры, помады. Претит и стремление привлечь к себе внимание всеми этими женскими штучками: искусный макияж, стройные полуобнаженные ноги на высоченных каблуках, открытый пупок, декольтированные плечи и грудь. Хотя как раз грудь у неё без изъяна.

Она приподняла край коротенькой футболки и быстрым движением сняла её с себя. Рукой слегка охватила основание левой груди, скользнула обхватывающим движением вверх к розовому соску. Приятно! – пронеслось у неё в голове. Кончиком пальца провела по основанию розового конуса, который тут же вытянулся, затвердел, стал густо красным. Как из сказочного рога изобилия приятность изливалась по телу: текла, щекотала, будоражила и неожиданно пропадала, тушевалась и обращалась в простое щекотание ноготками по телу.

Таким образом, наверное, ласкают парни своих девушек. Обнимают, гладят, целуют, шепчут слова любви… Сквозь легкую пелену нечаянного и странного удовольствия она внимательно посмотрела в зеркало. Зеркало не может солгать: упругая высокая грудь, четкая талия и далее – точно тугой бутон не раскрывшегося цветка – сочный развал бедер, а дальше…

Дальше смотреть не хотелось. Наташа повернулась и поковыляла на тахту: голенные суставы были изувечены редкой болезнью, неподдающейся лечению. Голени искривлены, ступни неестественно вывернуты – походка безнадёжной калеки. Калеки, если начинать разглядывать снизу, начиная со ступни.

С шести лет Наташа состояла на учёте в областной травматологической клинике и вытерпела ряд хирургических операций по исправлению голеностопного сустава. Благодаря этим болезненным операциям, надолго укладывающим в больничную постель, девушка стала ходить как все обыкновенные люди, но странной похрамывающей походкой.

Юбка и платье, открывающие ноги, вычеркнуты из гардероба, хотя и остались страшно притягательны. Она имела в платяном шкафу юбку-мини и юбку-миди, и несколько платьев, оставшихся от мамы. Разумеется, несчётное количество раз Наташа примеривала эти традиционно женские одежды.

Особенно нравилось платье, в котором мама запечатлена на фотографии десятилетней давности, стоявшей на письменном столе. Красивая молодая женщина и молодцеватый подтянутый мужчина, между ними нескладная девчушка. Одна рука в папиной ладони, другая – в маминой. Видно, что детские ручки напряжены, и держат её мама и папа, потому что дочка сама удержаться на ногах не может и, на самих ножках аппарат Илизарова – это одновременно чудодейственное и чудовищное, по накладываемым мукам, изобретение гениального врача-подвижника.

По технологии Гавриила Абрамовича Илизарова в определённом месте твёрдая оболочка кости аккуратно разрезалась. Два разомкнутых участка ноги фиксировались спицами и стержнями в аппарате. Спицы пронзали насквозь мышечную ткань, стержни вкручивались в существующую кость. Напротив места разреза ориентировались два подвижных металлических кольца, соединённых резьбовыми шпильками с гайками. Выкручиванием гайки по шпильке задавался темп растяжки и формирования новой костной ткани с одновременным приданием костному новообразованию требуемой формы.

Средний темп – не более полтора миллиметра удлинения в сутки. Растяжка производилась не более двух месяцев. Потом вдвое больше времени уходило, чтобы этот народившийся в экстремальных условиях участок костного сустава, окреп и затвердел, оставаясь внутри живой вновь созданной костной тканью. И так в течение 5 лет резали, исправляли голеностопный сустав Наташи.

Вторым домом стала больница. Больничный персонал знал их, дочку, маму и папу, как своих родных болезных. Лечащий врач, медсестры, старшая медсестра, заведующий отделением вошли в жизнь естественным дополнением к врожденной болезни Наташи.

Мама всегда была рядом. Она оставила любимую квалифицированную работу, устроилась на полставки мыть полы в подъездах, потом и вовсе перестала работать. Кому нужна работница, по полгода находящаяся на больничном по уходу за ребёнком? Материально обеспечивал папа, которому пришлось также уйти с прежней блестящей работы и подыскать более оплачиваемое место с хорошим окладом, позволяющим на приемлемом уровне содержать семью.

Когда Наташа ложилась в клинику, мама устраивалась туда же санитаркой без оплаты, но с правом проживания на свободной больничной койке в одной палате с дочерью. Она находилась при дочери как сиделка, и одновременно ухаживала еще за двумя-тремя лежачими больными детьми, вдобавок делала санитарную уборку помещений по графику, установленному старшей медсестрой. Здесь таких мам (их участливо звали мамочками) порой набиралась целое рабочее звено из пяти-шести человек – клиника экономила деньги фонда зарплаты, при этом самые болезные дети были при своих мамочках, помещения регулярно и качественно убирались, уход за лежачими детьми обеспечивался.

По мере того, как Наташа потихоньку начала самостоятельно ходить, встав однажды из инвалидной коляски, и заменив её костылями, изо дня в день планомерно обретала ощущение нового пространства. Передвижение на костылях сопровождалось постепенным увеличением нагрузки на ноги. Настал момент, когда и костыли были отброшены и заменены на тросточку, с помощью которой она долго время ходила.

Наконец, мужественная девушка пошла сама собственными ногами без трости и маминой поддержки. Пошла похрамывающей, подшаркивающей, раскачивающейся походкой, делая счет на шаги и метры, как начинает ходить полуторагодовалый ребёнок.

Мама почему-то хирела на глазах. Мама никому не говорила о причинах тяжкого недуга. Хроническая ли эта усталость? Страшная болезнь с неустановленным диагнозом? По настоянию папы она сходила к одному врачу, сдала множество анализов.

Наташа понимала: случилось что-то непоправимое. У мамы стал другой голос, другие глаза. Какую-то огромную печаль она пыталась затушевать напускной веселостью. Болезнь оказалась пугающей страшной и скоротечной. РАК. Мама истаивала на глазах. Возможно, она сама в полном здравии отказалась от курса химиотерапии, чтобы не осложнять жизнь ни папе, ни дочери – тогда обоих связанных восстанавливающим лечением: разработка суставов после длительного обездвижения в аппарате Илизарова.

Мама словно исчерпала жизненные силы. Между тем, Наташе предстояла последняя операция. И в это же время болезнь мамина притупилась, как будто бы приостановилась, быть может, совсем остановилась, на что надеялись и папа и дочь, которой уже исполнилось 16 лет.

Наташа одна легла в больницу, как дважды два знающая все процедуры операции и послеоперационного восстановления, но помимо желания и воли все равно нужен помощник. Им стал папа. Так из маминой дочки она превращалась в папину. На этот раз операция была на обе ноги и по назначению – косметическая: уровнять обе ноги и сделать суставы ног пропорциональными, как у обычных людей.

Эта операция оказалась самой тяжелой и продолжительной. После долгих месяцев бездействия в аппарате Илизарова мышцы ослабевали, в суставах образовывались спайки. Чтобы не допустить осложнений, требовалось долго и упорно разрабатывать мышцы и восстанавливать подвижность суставов. Это была не то, чтобы болезненная процедура – пытка.

Само по себе сгибание-разгибание не получалось. Папа своими руками проделывал работу ослабевших мышц, преодолевая сопротивление спаек в суставах и, что сложнее, сопротивление дочери. От боли она кусала губы и в отчаянии молотила кулаками по тахте.

Причём, по времени весь ход восстановления тщательно расписан: ежедневно на какой угол согнуть ногу, чтобы также к определенному сроку согнуть полностью ногу. Не сделав намеченное на сегодня, не будет окончательного результата в виде легкой естественной походки. Напротив, будут осложнения, проблемы, новые корректирующие операции.

У папы как-то хватало мужества и сил ухаживать за обеими больными: за дочерью в одной комнате и за женой – в другой. Маму вскоре увезли в больницу по её же настоянию. В больницу – так было сказано для Наташи. На самом деле маму перевезли в хоспис, откуда она не вернулась.

Именно на похороны мамы дочь встала и пошла сама. Пошла, опираясь на трость, и простилась с мамой у гроба, поцеловала в холодный лоб. И молча, стиснув зубы, потрясенная еще одной тайной жизни, с расширенными от непонимания глазами всю дальнейшую процедуру погребения простояла рядом с папой. Простояла, невзирая на нестерпимую боль в ноге. Смотрела и смотрела на уходящее в вечность мамино лицо.

По дороге обратно в окончательно опустевший дом обоих душили слезы. Им было непривычно вдвоём уже без надежды, что мама вернётся, им – осиротевшей взрослой девочке и овдовевшему мужчине.

– Папа, умереть надо было мне. Кому я нужна такая уродина?

– Выбрось подобные мысли! – твердым голосом сказал отец. – В чем уродство? В том, что хромаешь. Чуть отличаешься от других? Кому-то жизнь даётся в наслаждение, кому-то в испытание.

– Но почему так?! Что у других есть от рождения, я с вашей помощью с таким страшным трудом, с такой болью добиваюсь чего-то подобного.

– У тебя есть другие значимые вещи. И потом, откуда ты знаешь, как живут другие? За внешней красивостью скрывается не такая еще бездна проблем! У нас с тобой задача совсем не в том, чтобы добиваться подобного, как у других. Наша задача – не сломаться. Нам сейчас тем более нельзя падать духом: во имя памяти мамы. Подумай, ради чего мы взялись за лечение твоё? Чтобы сложить руки в бессилии, когда осталось-то совсем немного?

– Мне никогда не стать как это подавляющее большинство людей, которые как раз устанавливает законы как жить. Для них я буду преступником. И вся моя жизнь будет преступлением их правил жизни. Я всегда буду той, на которую будут таращить глаза, показывать пальцем, ржать, усмехаться или жалеть.

– Пусть. Ходить ты уже можешь сама. Пусть походка твоя отличается от других, ты четко знаешь, что тебе нужно в эту минуту, следующую минуту, завтра, послезавтра. Твоя жизнь осмыслена, в ней есть цель. А это веяние извне в виде праздного любопытства уличного зеваки – тебе вообще какое дело до этого? Это всё ненужная и обременительная гордость. Являть свою особу, чтобы падали ниц, пускать пыль в глаза, сиять и блистать – оставь это другим. И спокойно прислушайся к себе: что-то тебе должно нравиться, к чему-то влечёт, что-то способна полюбить – это всё и ставь во главу угла. Сосредоточься на этом, дочь. Обязательно получится у тебя, у нас. Твоя жизнь гораздо совершеннее.

Тогда Наташа по приходу домой записала услышанное в дневник и потом не раз перечитывала. Самым важным было снова незримо оставить в своей жизни маму: мама не умерла в обычном понимании, она ушла в другой мир, где живут вечно, и ушла, чтобы стать ближе к Богу. Пережитых страданий достаточно, чтобы душа её востребована. Ей, Наташе, получается, надлежит чем-то быть похожим на маму – это значит беззаветно отдавать себя другим, близким и родным.

Чтобы делать это лучше, надо научиться многому. Сделать из себя квалифицированного специалиста. Развить талант человечности. Мужественно принимать испытания, как новый толчок к развитию и углублению своих возможностей, уже имеющихся навыков. Такая незамысловатая формула всегда удивляла простотой решения и определяла главным одно из переменных успеха – это упорное желание понять, научиться и сделать.

Наташа вдруг подивилась той глупости, которую она вытворяла у зеркала. Разом вышла из разглядывания гостей в своем кусочке пространства соцсети. С душевным подъёмом взялась за реферат.

2. Отец

На конец рабочего дня оставался не завизированным всего один документ: проект производства работ по устранению повреждения трубопровода пожарохозяйственной воды, проходящим под охранным сооружением. Документ расплывчатый, мутный, с множеством ошибок. И Валерий Станиславович, которому поручено рассмотреть его, мог с чистой совестью отправить на доработку с длинным перечнем замечаний.

Ему, как специалисту с очень существенным практическим опытом по эксплуатации подобных охранных сооружений, представлялось кощунственным вообще производить подобные работы. Дело в том, что изначально, на этапе проектирования строительства, не предусмотрены в периметре охраняемого объекта специальные окна для входа-выхода подземных коммуникаций, оттого каждый ремонт трубопровода, пересекающего линию охраны, превращался в головоломку.

Охраняемый объект – это высокотехнологичное предприятие с чрезвычайно высоким потенциалом токсической и взрывопожарной опасности. С самого его основания объект тщательным образом охранялся войсковым подразделением. Валерий Станиславович прибыл сюда молоденьким лейтенантом сразу после училища и заступил на службу по охране предприятия, подобного которого тогда еще не существовало ни в одной стране. Вскоре он женился на выпускнице педагогического института, приехавшей работать также по распределению. Родилась дочь и добавила в их жизнь вместе с радостью и немалый труд по её взращиванию, ставшим настоящим каждодневным испытанием на собственную прочность.

Валерию Станиславовичу пришлось по материальным соображениям в чине майора выйти в отставку. И суметь получить работу в гражданской службе безопасности того же предприятия, что и охранял будучи военным. Устроиться в штат предприятия по схожей специальности – инженер по техническим охранным сооружениям. С первого дня гражданской службы Валерий Станиславович ревностно взялся за исполнение обязанностей. Прежний опыт, военная самодисциплина, чрезвычайная ответственность и огромная работоспособность в короткий срок позволили ему подняться до руководителя группы с приличным должностным окладом.

Коллеги, спокойно отнеслись к его назначению: работать так много, так производительно и результативно никто из них и самом деле не мог, да и не принято здесь так работать, так упахиваться. Для подавляющего большинства сотрудников работа была лишь обязательным условием для комфортной, полной удовольствий жизни, а никак не наоборот. Коллеги объясняли подобную трудовую аномалию семейной неустроенностью нового руководителя. Они наслышаны, что у шефа ребёнок-инвалид, проблемы со здоровьем жены. Вскоре выразили сочувствие по поводу скоропостижной кончины супруги.

В жаркий июньский день никто не хотел задерживаться на работе сверх положенного: авралов и чрезвычайных ситуаций нет, плановые работы выполнены, а значит – отдыхай, гуляй и празднуй душа. По сигналу точного времени, когда сотрудники группы с оживлением собирались домой, Валерий Станиславович, однако, внимательно перечитывал проект производства работ по ремонту.

Разработчик проекта – симпатичная и настойчивая женщина – просила согласовать проект без промедления. Якобы аварийная ситуация: на этой трубе сидит производственное здание, которое сейчас без воды, и запитан, единственный на прилегающую округу лесного массива, пожарный гидрант. И всё-таки, это совсем не основание приносить на подпись «сырые» документы, и тем более – ему визировать.

По этому документу в спешке, не подготовившись должным образом, немедленно будет произведена практическая работа: раскопают, найдут повреждение (трещину, сквозную коррозию), устранят и вернут грунт в раскопку, и не заметят, что само бетонное охранное ограждение покосилось, так как не выдержаны безопасные расстояния. Сама работа в стеснённых условиях (кругом электрические кабели, технические охранные устройства) предполагает достаточную проработку условий безопасности, чего как раз в проекте нет. Не определён порядок восстановления контрольно-следовой полосы. А её надо оперативно восстановить.

Валерий Станиславович занялся подсчётом специального песка, которым следует засыпать колею от проезда экскаватора к месту раскопки. Получилось умопомрачительное объёмы: восстановление полосы влетит в копеечку. Учла ли это разработчица? Он задумался. Тем временем сослуживцы с вежливым «досвидание» ушли по домам.

«Тяжелый экскаватор пойдет по контрольно-следовой полосе восемьсот метров, в любом случае останется колея по полметра. Что если подобрать экскаватор компактнее, и стреловым краном поставить эту землеройную машину на место раскопки. Не позвонить ли Филипычу из транспортного цеха. Узнать грузовые характеристики стреловых кранов, какие экскаваторы они предоставляют заказчикам. – Мысли не прекращались, несмотря на окончание рабочего дня. – Впрочем, какая-то подборка справочных материалов на эту тему у меня есть».

Валерий Станиславович из аккуратного ряда папок в шкафу для документов быстро нашел нужную, в которой легко разыскал необходимые сведения, обосновывающие его предложение по способу транспортировки экскаватора. Почему подобная идея не пришла в голову разработчице? Часы показывали шесть.

Пора спешить домой: у дочери день рождения. Подарок уже куплен и лежит в машине. А машина одиноко стоит на обочине дороги, связывающей цепь служебных зданий. С окончанием рабочего дня улица пустела. В чем была какая-то особая прелесть. Даже если задержаться на работе минут на десять – толчея, давка, сигналы клаксонов, визг тормозов и рёв моторов, пробки на дорогах – эта суетность минует тебя.

Валерий Станиславович сел в свежий автомобиль отечественной марки. У всех его сослуживцев машины побогаче, но два основных качества, которые им ценились превыше прочих, – простота и надёжность – здесь явно присутствовали, по крайней мере, три года эксплуатации не заставили усомниться в этом. Валерий Станиславович позвонил дочери, сообщил, что едет домой.

По пути решил заехать в продуктовый магазин и купить хорошего шампанского. Дочери двадцать лет, и кроме как глотком настоящего сухого вина, она не отягощала себя алкогольными напитками.

Уже собираясь припарковаться, он заметил вдали высоченного парня, бегающего с лохматой собакой по пустырю, поросшего чертополохом. «Ба! Фигура знакомая. Неужели он?» И вместо того, чтобы зайти в магазин, направился к шныряющему в зарослях сухостоя человеку с собакой.

– Интуиция не подвела. Это ты, Михаил. Здравствуй дорогой. Собаку я что-то раньше не замечал у вас. Обзавелись еще и собакой?

– Здравствуйте! – сказал, несколько картавя, Михаил. – Собака не моя. Наверное, ничья. Иногда её кормлю.

– Какие-то вы оба взлохмаченные и, похоже, чем-то озадачены. – Валерий Станиславович невольно скаламбурил.

– Ну да. Я где-то здесь потерял телефон. Такой маленький серый мобильный телефон. Сам найти не могу, поэтому привел собаку, чтобы она нюхом отыскала.

– А собака у тебя розыскной службе обучена?

– Не знаю. Скорее всего нет. Она какая-то глупая. Никак не может понять, что я не играю с ней.

– Знаешь ли, Михаил, не всякая гавкалка может выполнять подобную работу. Псину нужно обязательно обучить. Сначала все служебные собаки должны пройти общий курс дрессировки, то есть научиться слушаться и понимать хозяина, исполнять простые команды: сидеть, лежать, голос, рядом и так далее. И только лишь потом, если есть успех в первом этапе дрессировки, песик проходит специальный курс дрессировки. Их несколько: служебно-розыскная, караульная и еще есть ряд специализаций служебных собак.

– Эта ничего не понимает! – с огорчением воскликнул Михаил. – А мне очень нужно найти телефон, чтобы, во-первых, позвонить Наташе и поздравить её с днём рождения.

– Ты считаешь, для этого обязательно нужен телефон? Поехали сейчас к нам домой, и ты сам поздравишь простым и верным способом: между вами разве тысячи километров, которые не позволяют просто прийти в гости?

– Тысяча километров – это много! Ну, поехали… по телефону я такую замечательную эсэмэску приготовил с картинками.

– То же самое можно сказать и живыми словами. На мой взгляд, это гораздо лучше. Пусть где-то и не складно. Давай, распрощайся с собакой – её-то уж точно не стоит брать с собой. Дорогу домой она себе найдет. А телефон сейчас даст знать тебе сам, если ты действительно его посеял здесь. – Валерий Станиславович достал телефон и позвонил дочери, попросил не удивляться, звякнуть тут же Мише и не снимать вызов минуты три.

Заинтригованная Наташа так и сделала. И вскоре раздался лай собаки. Песик оказался не такой уж и глупый: он первым услышал сигнал вызова в густой траве, схватил в пасть трезвонящий мобильник и, виляя хвостом, подбежал к Мише.

– Давай, давай отвечай на вызов, посылай свою поздравительную эсэмэску. И едем, – сказал взрослый мужчина Мише, поглаживая радостного пса.

Валерий Станиславович широко распахнул входную дверь квартиры, пропуская вперед Мишу, сразу заполнившего небольшую прихожую. Наташу звать не пришлось – она сама выскочила им навстречу.

– Вот и гость к тебе! – с глубокой теплотой сказал отец. – Возьми к столу: торт, шампанское, фрукты. Сейчас бутербродики сообразим. Проголодались, наверное, оба?

– Я только чуть-чуть. А Миша всегда есть хочет. В чем это ты Миша? Какие-то колючки? – Наташа с интересом рассматривала одежду гостя. – Так, сейчас вспомню, как это называется.

– Это называется репейник, в его колючих шишечках семена, между прочим, богатые ценным маслом. Осенью на зарослях репейника можно увидеть маленькие стайки щеглов – очень красивые птички; снегири также кормятся этими семенами, – сказал Валерий Станиславович.

– Я видел! – подтвердил Миша. – Щеглы разноцветные как попугаи, и снегирей видел. Снегири красные, как шары на новогодней елке.

– Верно. Этот репейник еще и ребячья забава. Мы в детстве слепляли их колючие соцветия в шары и потом кидались друг в друга. Шишечка может так сцепиться с одеждой, что и не отдерешь сразу, – просветил Валерий Станиславович и вздохнул, представив, что и сиденье в автомобиле также в репейнике.

– Правда, папа, не отдираются полностью. Почему-то на плечах больше. Мне и недостать. – Наташа едва ли по плечу Мише. – Снимай Миша ветровку.

– Да я дома сам бы почистил, но мама будет недовольна, что в новой ветровке бегал с собакой.

– Ах, ты еще и с собакой бегал!

Миша простодушно выложил незатейливую историю утери мобильного телефона, поиска и его счастливой находки. Наташа смеялась через каждое его слово. Удостоверившись, что диалог между молодыми людьми успешно развивается, отец ушел на кухню готовить угощение.

– Представляешь, папа, меня сегодня поздравили двадцать человек, ровно столько сколь мне исполнилось лет! – сияя восторгом, сообщила Наташа отцу, вошедшему в комнату с подносом в руках. – Миша был бы двадцать первый, и стал им к вечеру.

– Как же я так лохонулся: посеял мобильник в самый нужный момент! – с огорчением повинился Миша.

– Совпадение удивительное, дочь. Я, честно говоря, не верю в магические сочетания чисел. И думается, славно, что утерялся на время мобильник. Миша был бы всего лишь двадцать первый, кто поздравил по вашему интернету. А тут, как ни есть первый, кто поздравит в живую, реально. Для меня лично телефон, чтобы назначить встречу для живого общения или скоординировать общие дела.

– Какая разница! – тихо возразила Наташа.

– Нет, разница есть, дочка. Мы покамест живем в реальном мире, и первое о чём должно позаботиться – научиться не путать реал и виртуал, четко ставить реальные цели и продуктивно работать, таким образом зарабатывать маломальские деньги.

– Ну па-апа, ты как-то по-простому, по-военному.

– Это основа, на которую можно наслаивать различные увлечения, в том числе и ваш виртуал… Ну, не будем сегодня мораль читать. В день рождения только о приятном! В этот исключительный день… в этот исключительный день выпьем чисто символически глоточек шампанского и выскажем пожелания имениннице…

Роль тамады давалась не гладко, но была с честью исполнена. Слегка напрягая коммуникационные способности, Валерий Станиславович сумел сделать запоминающимся первый юбилейный день рождения дочери как раз в том, чего не хватало ей – живой легкой непринуждённой беседе, где не смолкает смех и блестят глаза от удовольствия.