Текст книги "Сотовая бесконечность"
Автор книги: Сергей Вольнов
Жанр: Боевая фантастика, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)
Да, гетман действительно очень хорошо всё просчитал и, главное, воплотил на практике. Единственное, чего не ожидали козаки, – столь большой взрывной мощи от бомбы Владислава. В пыль разнесло лицевые врата и повалило часть стены. Серьёзно поранило пятерых козаков, а взрывник, не успев достаточно далеко отбежать, погиб. Правда, враги, увидав такое огненное чудо-юдо, побросали оружие и сдались.
В бою полёг Васыль, генеральный обозный. И, самое неприятное, – ослеп от ранения в голову дозорный Семён Острое Око…
Андрей Жук сидел на камне и заговаривал сильное кровотечение у Мыколы. Молодой Иванко держал голову товарища. Кровь постепенно останавливалась. Мыкола с интересом глядел на иссякающий ручеёк.
Нужно было срочно усаживать освобождённых украинцев и украинок в «чайки» и уходить обратно, в родные воды. Но Сагайдачный не предполагал, что бывших рабов окажется настолько много – треть не помещалась. Тогда гетман принял решение, что плывут освобождённые и раненые, остальные по-тихому, где лесом, где камышами, где степной травою, незаметно возвращаются своим ходом, для козака это большой трудности не составит. Правда, характерников, всех пятерых, взял с собой.
– Почему-то я уверен, что вы не вернётесь на Сечь, – говорил Жук с сожаленьем, прощаясь с Мыколой и Иванко, уходившими пешим ходом.
– Не стану обманывать, не вернёмся, – ответил молодой. – Прости, Жук…
– А ведь я хотел тебе столько показать, Иванко… Ты мог бы научиться Боевому Спасу.
– У тебя поучиться – великая честь для меня. Но у нас, – он глянул на молчавшего Мыколу, и тот кивнул, – враг заклятый имеется. Никто, кроме нас, его не одолеет, так уж вышло.
– Петра Конашевича берегите, – добавил Мыкола, – Придёт час, доведётся ему заседать в раде великих полководцев, без него не обойдутся.
Боевые маги запорожских козаков, прозванные «характерниками», имели в своём геноме хроносомы. Это позволяло им влиять на реальность, с разным уровнем успешности. Система, по которой они взаимодействовали с природой, звалась Боевой Спас. Целая школа, не одно поколение существующая… Возможно, изначально избранные, обладающие даром – просто не могли остаться в стороне от тотальной войны. Неудивительно, что в каждую историческую эпоху они присоединялись к лучшим на тот момент войскам. А уж если в каком краю часто рождались новоиспечённые носители хотя бы крохотной частицы Силы – им просто не было иного пути, чем вливаться в ряды военной элиты.
Шесть планет, населённых прочими изгоями-грешниками, тоже достигли несомненных успехов в ремесле изничтожения себе подобных. И всё же обитатели Земли выделялись профессионализмом, что неудивительно для наиболее приспособленных. Хотя мир восславян был почти такой же высокоразвитый в этом смысле, но способностям землян по большому счёту мог завидовать. Тот мир рассчитывал, в первую очередь, на искусственно созданное оружие, этот – на силы разума, на Дух Воина.
Доводя иногда искусство воинского самосовершенствования до абсурда…
– Господин, господин! – Итосу Кавасаки рывком распахнул дверь и ворвался в «Вишнёвый Дракон». Вызвав переполох среди прислуги, он остановился в центре большого, изысканно убранного зала. Трое йоджимбо [14]14
Пояснение значений слов, выделенных курсивом – см. Глоссарий.
[Закрыть] у дальней стены схватились было за мечи, но, признав слугу, вернулись к игре в кости.
– Эй! Тебе чего надо, голодранец? – Перед ним, как из-под земли, вырос кривой на один глаз плюгавый старикашка, одетый на удивление хорошо. – Это заведение не для таких, как ты…
– Иеши! – раздался приятный женский голос; в его тоне чувствовалась привычка приказывать.
В комнате появилась невысокая миловидная женщина в богатом кимоно.
– Я Ёко Мутсаси, хозяйка «Вишнёвого Дракона». Что привело вас сюда, незнакомец?
Голос женщины журчал, словно струи горного ручья по весне. Из-за слоя грима на лице тяжело было судить о её возрасте, но чувствовалось, что женщина уже немолода, опытна, возможно, в прошлом и сама гейша. По крайней мере, если судить по грациозности её выверенных движений.
Сорокапятилетний Итосу был настолько очарован ею, что на мгновение даже забыл о цели своего визита в один из самых роскошных домов наслаждений в Эдо . Однако, будучи хэймином , он прекрасно понимал, что эта птичка не про него, но… если хоть на миг предположить, что…
– Какая нужда привела вас к нам?
Итосу вздрогнул, возвращаясь из мира грёз к суровой реальности.
– Прошу прощения, госпожа Мутсаси! Мне срочно нужно увидеться с господином Цугуо Сакумото. – Он поклонился хозяйке заведения. – Чрезвычайно срочное дело, госпожа.
– Очень сожалею, но господин Сакумото сейчас занят.
– Мне жаль, но лучше его побеспокоить, потому что произошло нечто, касающееся непосредственно его чести и чести клана Такеда!..
Женщина склонила голову.
– Следуйте за мной.
Хозяйка «Вишнёвого Дракона» двинулась в глубь заведения; Итосу последовал за нею.
Миновав несколько комнат, госпожа Ёко сдвинула ширму, быстро вошла в большую комнату и тут же вернула перегородку на место.
Но Итосу успел увидеть, что там происходило. Возле прохода танцевала гейша, вторая, сидящая у дальней стены, аккомпанировала ей. Справа от неё сидел господин Цугуо Сакумото – хатамото и близкий родственник даймё провинции Ямаширо господина Судзуки Уэката.
В правой руке он держал дивно расписанную фарфоровую чашечку с саке, а левой тискал юную гейшу. Недалеко от него сидел Хамахига Суэёси – противный рыхлый мужчина с жидкими сальными волосами и не сходящей с лица угодливой улыбкой – писарь и счетовод, а также первейший лизоблюд господина Сакумото. Он как раз рассказывал что-то, видимо очень весёлое, потому что хозяин смеялся во всё горло.
– Господин Сакумото! – послышался из-за тонкой стенки голос хозяйки заведения. – Пришёл некто Итосу Кавасаки. Он утверждает, что принёс вам какие-то весьма важные новости…
– Пусть войдёт!
Ширма отъехала в сторону, Итосу, оставив дзори за порогом, шагнул в помещение, принял положение сэйдза и поклонился.
– Говори! – разрешил самурай, опорожняя чашку.
– Гос… подин… – начал слуга дрожащим голосом. Зная крутой и вспыльчивый нрав своего хозяина, Итосу не без оснований опасался его гнева. А что, кроме гнева, может последовать за такими вестями, как у него? Будучи шизоку , господин Сакумото вполне мог, ослеплённый яростью, убить ни в чём не повинного вестника. Хотя и оставил катану при входе, вакидзаси –то всё ещё при нём!
Итосу же – простолюдин, пускай и сын кланового кузнеца. Никто и разбираться не станет, за что знатный самурай зарубил своего слугу. Если зарубил, значит, тот заслужил это…
Вестник мысленно вознёс мольбу богам и решительно начал:
– Господин Сакумото! Я очень сожалею, что вынужден прервать ваш отдых, но произошла беда…
– Беда? Какая беда? – Брови самурая сошлись на переносице, взгляд потемнел, а рука замерла, так и не донеся до рта очередную чашку саке, услужливо налитую подхалимом Хамахигой.
– Ваши люди, господин… – Итосу опустил взгляд, опасаясь смотреть в глаза хозяина, мечущие молнии. – С ними случилась беда…
– Какая ещё беда? С кем именно? – самурай совладал с собой и выпил очередную порцию саке. – Говори толком!
Видя, что немедленно убивать его никто не собирается, несчастный слуга немного осмелел.
– Да, господин! Молодые самураи из вашей свиты посетили игорный дом Бусаки, а потом отправились выпить саке в заведение старого Бокая Бадзиро.
– Кто?!
В голосе Цугуо Сакумото прозвучали нотки раздражения, вынудившие слугу съёжиться и заговорить быстрее.
– Коджигиро Нанотсуми, Тэнсин Сёдэн, Шодан Хэйко, Гэдан Хараи, Куниси Уфугусику, Сокумэн Ёкофури и господин Катори Хэйян с ними. Я, как вы мне приказали, следовал за господином Хэйяном. Они пили в заведении Бокая. Потом туда пришли двое круглоглазых варваров из-за моря. Господа самураи начали насмехаться над ними, и тогда младший из варваров жестоко избил их.
– Избил?
Чашка со звоном отлетела в сторону. Самурай вскочил и схватился за рукоять малого меча.
– Избил семерых вооружённых воинов?!
– Да, господин! Всё так и было!
Итосу сжался, опасаясь, что хозяйский гнев обрушится на него.
– Мацумура, Гэдан, Ямашито!
Цугуо Сакумото пронёсся мимо слуги, призывая своих йоджимбо. Следом за ним, неразборчиво причитая, семенил Суэёси.
Поклонившись растерявшимся гейшам, Итосу поспешил вслед за господином.
– Вечно от этих молодых одни проблемы! – буркнул тридцатишестилетний самурай, выходя из заведения госпожи Мутсаси, которое он посещал каждый раз, когда бывал в Эдо. – Показывай дорогу, духи зла тебя забери!
– Сюда, господин, следуйте за мной!
Итосу заспешил по улице впереди процессии.
– Что случилось, господин Сакумото? – прогудел за его спиной сочный бас старшего йоджимбо Ямашито Хига. – Куда мы так торопимся?
– Я толком и не понял, Ямашито, – ответил хозяин. – Этот червь утверждает, что какой-то круглоглазый избил семерых наших самураев.
– Один – семерых? – не поверил Гэдан Гиякутэ.
– Эй, Итосу!
Слуга мгновенно остановился и поклонился хозяину.
– Рассказывай, что там случилось! Да не мямли!
– Слушаюсь, господин! – Слуга двинулся вперёд, стараясь не слишком отдаляться от самураев. – Как я уже говорил вам, Коджигиро Нанотсуми, Тэнсин Сёдэн, Шодан Хэйко, Гэдан Хараи, Куниси Уфугусику, Сокумэн Ёкофури и господин Катори Хэйян пили саке в заведении старого Бадзиро…
– Это не тот ли кривой беззубый старикашка, что наливает дрянной саке в трухлявой портовой забегаловке, да ещё и разбавляет его? – перебил его Мацумура Сурома, самый пожилой и невзрачный на вид из троих йоджимбо. – Морио Бадзиро? Он всё ещё жив?
– Нет, господин Сурома, вы ошибаетесь! Я говорю о Бокае Бадзиро. Его заведение, хоть и находится всего в двух кварталах от порта, но считается приличным. Туда иногда заходят даже господа гокенин!
– Хватит молоть ерунду, – оборвал его объяснения Цугуо Сакумото.
– Слушаюсь, господин! – Итосу ухитрился поклониться на ходу, обернувшись вполоборота к самураю. – Так вот, они пили саке, веселились. Долго пили. А потом пришли те двое круглоглазых. Молодой и старый. Очень странно одетые. Я много видел варваров из-за моря, но таких – ни разу. И, что самое странное, оба при дайшо . Они тоже заказали саке, сели в угол и стали пить. А господа молодые самураи начали насмехаться над ними. Громко насмехались. Высмеивали их одежду и причёски. И вообще много плохого про иноземцев говорили… А потом господин Катори рассмотрел оружие младшего из них и сказал, что грязным варварам не пристало владеть прекрасным оружием. Что они, наверное, убили из засады какого-нибудь знатного самурая и завладели его дайшо.
Тогда молодой варвар посмотрел в их сторону с явной угрозой. Но господа самураи ещё больше развеселились. А Шодан Хэйко подошёл к варварам и спросил, не деревянные ли у них мечи. Молодой варвар в ответ на это обозвал его ослом и ещё кем-то, я так и не понял кем. А господин Хэйко очень разгневался и вызвал его на поединок.
– Безродную собаку на поединок?! – гневно воскликнул Сакумото. – Это просто неслыханно! Мальчишки совсем с ума посходили!
– Как вы правы, господин! – проквакал Хамахига Суэёси, по-женски семеня, и стараясь при этом не отстать от широко шагающих самураев. – Уж эта молодёжь! Совсем никакого уважения к великим традициям предков…
– Ну и что там было дальше?
– А дальше, господин, они вышли на улицу, и все, кто были в заведении Бокея, – за ними. Кто же откажется посмотреть на поединок двух самураев…
– Каких ещё двух самураев? Ты ври, да не завирайся! – недовольно пробасил Ямашито Хига. – Не бывает среди «волосатых» самураев!
– Прошу простить мне мою смелость, господа, но я так рассудил… Простому человеку, вроде меня, оружие иметь не полагается, а эти двое при оружии. Раз их не остановили ни йорики , ни окаппики , значит, носят его на законном основании. А поскольку два меча носят только самураи…
– Ладно, умник, долго ты ещё будешь нести всякую чушь? Или мне пройтись по твоей спине тесеном?
– Простите, господин! – Итосу уже имел сомнительное удовольствие познакомиться с этим предметом, и возобновлять это знакомство никак не спешил. Ещё от предыдущего раза синяки не сошли.
– В общем, все вышли на улицу. Господин Хэйко, согласно ритуалу, назвал своё имя и клан, объявил, что варвар нанёс ему смертельное оскорбление, и обнажил меч. А его противник сказал, что не станет марать свой клинок о всякую сволочь, и вышел против него с боккеном .
– С боккеном? – удивился Сакумото. – И что было дальше?
– Господин Хэйко бросился на него, а тот так ударил его боккеном по голове, что господин Хэйко упал и лежал как мёртвый.
– Не может быть! – подал голос Гэдан Гиякутэ. – Шодан Хэйко хороший боец! Чтобы какой-то из волосатых дьяволов одолел одного из самураев, лучших на свете воинов…
– Мне очень жаль, господин Гиякутэ, но… Одним ударом, господин Гиякутэ! – уточнил Итосу. – Как я уже говорил, господин Хэйко упал и не подавал признаков жизни. Тогда господин Катори Хэйян, племянник нашего любимого даймё, закричал, что варвар подло убил их товарища. Остальные господа самураи подхватили его крик и бросились на варвара с обнажёнными мечами, желая немедленно расправиться с ним.
– И?..
Жилистая рука йоджимбо схватила несчастного слугу за плечо и так резко развернула, что Итосу едва не упал. Чёрные глаза Гэдана Гиякутэ впились в его лицо.
– Говори же, свиное отродье!
Самурай встряхнул сжавшегося простолюдина.
– Старший спутник варвара бросил ему второй боккен, и варвар уложил всех господ самураев.
– Врёшь, падаль! – Самурай сгрёб Итосу за отвороты ги , почти вплотную притянул к своему искажённому яростью лицу и прошипел: – Говори!
– Оставь его, Гэдан! – приказал Сакумото. – Продолжай, Итосу.
Слуга, вздохнув с невероятным облегчением, оправил одежду.
– Они все лежали и не шевелились, и тогда я побежал за вами, господин!
Итосу поклонился хозяину.
– Клянусь Хачиманом , это просто немыслимо! – прогудел силач Хига. – Такого не может быть, чтобы какой-то варвар выстоял против шестерых самураев сразу! Пусть и не самых лучших…
– Да что вы слушаете его байки, господин? – напыщенно проговорил Хамахига Суэёси, выдвигаясь вперёд. – Я уверен, что этот трусливый хякушо просто испугался и сбежал, не дождавшись окончания боя. Никто не может быть искусен достаточно, чтобы в одиночку противостоять славным воинам великого клана Такеда!
При этом подхалим приосанился и воинственно положил руку на рукоять богато украшенного ятате вакизаши , которым был вооружён.
– Заткнись, Хамахига! – рявкнул на него Сакумото. – Значит, говоришь, один всех побил? И они все мертвы?
– Не знаю, господин! На месте поединка собралась большая толпа зевак, меня оттеснили в сторону, и я никак не мог пробиться к господам самураям. Поэтому я, не теряя времени, поспешил к вам!
Итосу Кавасаки низко склонился перед грозным воином, своим господином, готовый принять его гнев. Но Цугуо Сакумото смотрел куда-то вдаль; глаза его метали яростные молнии.
– Этот варвар назвал своё имя? – процедил он холодным как лёд голосом.
– Да, господин, – ответил слуга, боясь выпрямиться. – Перед началом поединка с господином Хэйко он назвался. Его имя Камуто Хировата…
Сильные руки вздёрнули бедного Кавасаки так сильно, что его пятки на какой-то миг даже оторвались от земли.
– Может быть, он назвал клан, которому служит?!
– Нет, господин! – Итосу отчаянно затряс головой. – Варвар сказал, что он ронин .
– Ронин!!! – прорычал Сакумото. – Веди!
Теперь уже Итосу приходилось едва не бежать, чтобы находиться хоть немного впереди стремительно шагающей четвёрки мрачных самураев. Толстый коротышка Суэёси, плаксиво стеная, вприпрыжку скакал позади процессии, стараясь, наоборот, не отстать. Однако расстояние между ними неуклонно увеличивалось, причём ни Сакумото, ни его йоджимбо не обращали на жалобы ни малейшего внимания. Так что, когда они добрались до ворот джишинбана «Шитаяма-чо», лизоблюда уже не было видно.
Воины быстро проложили себе путь сквозь собравшуюся у ворот толпу праздных зевак. Йорики, завидев самурая высокого ранга со свитой, пропустили их, не задавая вопросов.
Возле питейного заведения Бокая Бадзиро всё ещё толпились люди, но теперь это были в основном доши в своих синих одеждах и жёлтых кожаных шляпах. Десятка два, не меньше.
Итосу заметил, что, помимо обычных кирибоку , некоторые из них держали в руках манрики-гусари , а двое имели при себе метсубуши . Видимо, происшествие с семью самураями клана Такеда наделало много шуму, раз доши столь основательно вооружились.
Мацумура Сирома и Гэдан Гиякутэ криками и пинками расчистили проход для господина Сакумото.
Все семеро молодых самураев находились тут же, перед входом.
Восемнадцатилетний Куниси Уфугусику раскинулся на земле, устремив в небо неподвижный взгляд. Из проломленной переносицы натекла и разлилась вокруг головы лужа крови, над нею уже деловито жужжали вездесущие мухи.
Недалеко от него грудой тряпья скорчился весельчак Коджигиро Нанотсуми. Его голова, уткнувшаяся правой щекой в землю, была вывернута под неестественным углом.
Остальные пятеро рядком сидели у стены заведения, грязные, избитые и окровавленные. Возле них хлопотали два лекаря.
Шодан Хэйко, бледный как морская пена, привалился к стене с закрытыми глазами. Сквозь ткань, которой была обмотана его голова, проступило кровавое пятно. Остальные были, по крайней мере, при памяти. У Сокумэна Ёкофури, кроме набора огромных синяков, было раздроблено правое колено. Гэдан Хараи отделался переломом челюсти и предплечий обеих рук.
Племянник господина Судзуки Уэката, господин Катори Хэйян, старательно отводил взгляд. Он тоже выглядел не лучшим образом. Синяк на половину опухшего лица, разбитый окровавленный рот с торчащими осколками зубов. Один из лекарей как раз бинтовал ему сломанное правое запястье.
Заметно припадая на правую ногу, к ним направился Тэнсин Сёдэн, поддерживая зажатую между двумя плоскими дощечками правую руку распухшими, посиневшими пальцами левой. Доковыляв до прибывших самураев, он тяжело упал на колени перед Цугуо Сакумото и низко поклонился.
– Господин! – глухо пробубнил избитый. – Простите нас, мы не справились. Мы подвели вас, господин…
– Подвели?! – самурай так громко взвыл, что Итосу Кавасаки съёжился в комок от страха, а доши даже попятились. – Мальчишки!
Цугуо Сакумото, широко размахнувшись, ударил Тэнсина Сёдэна тессеном по лицу.
Молодой самурай отшатнулся. По рассечённой скуле заструилась кровь.
– Всемером не справиться с каким-то грязным проходимцем! Вы обесчестили не только себя и меня, своего господина! Вы бросили тень бесчестия на весь клан!
Сакумото сильно пнул своего провинившегося кераи ногой в грудь, и тот растянулся в пыли.
– С вами я потом разберусь, – зловеще процедил он. – Сначала я должен смыть пятно позора с клана Такеда! Где этот ронин?
Тэнсин молча указал рукой на вход в питейный дом.
– Гэдан! – Цугуо Сакумото ткнул тессеном в сторону дверей.
Маленький жилистый йоджимбо, коротко кивнув, положил левую руку на ножны катаны и скрылся в питейном доме.
– Господин Сакумото! – Ямашито Хига коротко поклонился своему господину. – Позвольте нам разобраться с этим делом!
– Нет, Ямашито! – рявкнул самурай, снимая хаори . – Я сделаю это сам!
Глаза знатного самурая при этом сверкнули зловещим блеском, не укрывшимся от Итосу. «Ещё бы! Упустит он возможность убить кого-нибудь! Как же!..» – промелькнула в мозгу слуги отчётливая мысль. С тех пор как власть над страной оказалась в руках Иэясу Токугава, кровавые поединки стали редкостью, поэтому Цугуо Сакумото спешил воспользоваться таким случаем, тем более, что речь шла о ронине! Убив такого человека, самурай не рисковал навлечь на себя чьё-либо неудовольствие, не подвергал себя опасности мести со стороны хозяина или клана убитого воина, так как у ронина не было ни хозяина, ни клана.
Нововведения сёгуна Иэясу Токугава если и не положили конец кровавым дуэлям буши , имевшим место на каждом шагу ещё в пору молодости Итосу, то, по крайней мере, сильно затруднили жизнь буянам, ни во что не ставящим человеческую жизнь. В первую очередь свою собственную, а уж тем более чужую!
Лет двадцать-тридцать назад самураи даже не искали повода для драки. Любой, кто попадался в безлюдной местности, вполне мог стать поводом для проверки остроты заточки клинка! Это мог быть и одинокий путник, и пара-тройка крестьян. Подходили для этих целей и служители богов. Правда, последние иногда очень ощутимо огрызались своими внешне безобидными посохами. А то ещё, бывало, ямабуси обнаруживали незаурядную сноровку в обращении с металлическими орудиями убийства.
А уж встреченный в пути самурай – не важно, ронин то или клановый боец – просто напрашивался стать жертвой. Для того ли, чтобы выяснить, чей стиль владения мечом лучше, или, может, для того, чтобы наказать человека за выражение его лица… Ну не понравилось!
Человеческая жизнь не стоила ровным счётом ни-че-го.
Самураи ведь что сейчас, что тогда о таких мелочах, как жизнь, никогда не задумывались. Ещё бы! Когда бы этим бездельникам думать о ценности жизни, если их с детства окружали роскошь, услуги рабов, хеймин и прочих других. Они с самого детства не утруждали себя ничем, кроме изучения буджитсу и чтения трудов всяческих философов.
Философы, по глубокой уверенности Кавасаки, только мешали жить. Такие же кровопийцы, как и самураи! Сёгун поприжал самураям хвосты, но практика подобных «дуэлей» всё ещё, не смотря ни на что, имела место.
Цугуо Сакумото тем временем выхватил из куригатысаге-о и с удивительной скоростью набросил на плечи; он завязал его сзади, захватив широкие рукава костюма, обнажив, таким образом, руки до локтей.
Цугуо Сакумото, буквально выросший на глазах Итосу Кавасаки, был именно тем, кто, несмотря на свою относительную молодость, был воспитан именно в «старом духе», и духом этим проникся в полной мере. Он не то чтобы не уклонялся от поединков… Скорее, искал их при малейшей возможности. И, на памяти Итосу Кавасаки, его катана частенько обагрялась чужой кровью. Такой нрав у господина, что уж скрывать…
Прослужив при Цугуо Сакумото без малого двадцать пять лет, Итосу знал его как дерево, лишённое коры. Самурай был вспыльчив и скор на расправу. В том смысле, что если виновник его неудовольствия находился вне пределов немедленной досягаемости его катаны, то Итосу вполне был в состоянии его заменить другим из многочисленных слуг, попавшихся на глаза. Хорошо хоть никого не убивал до смерти…
Единственный сын Китиро Сакумото не унаследовал у своего отца ум и стремление к знаниям. Получив соответствующее его статусу образование, Цугуо всецело отдался изучению воинских искусств. Благо, времени у него было – хоть продавай! И к его услугам были лучшие наставники, которых мог себе позволить клан Такеда! А клан Такеда, учитывая тесные связи с сёгуном, мог себе позволить очень многое…
Ничего удивительного, естественно, не было и в том, что Цугуо стал кьоши клана Такеда по кен-дзютсу . Третьим мечом, если верить «Перечню Мечей» клана. Кроме того, он был мастером иайджитсу! Поговаривали, всё дело в том, что Цугуо Сакумото во время гембуку получил оружие своего деда – Гиодзо Сакумото – клинок работы Мурамаса Сандзо, ученика Масамунэ .
Говорили, что Мурамаса, человек вспыльчивый и раздражительный, как и сам Цугуо Сакумото, невольно накладывал отпечаток своей души на творения своих рук. Поэтому его мечи заслужили репутацию «жадных до крови». Владеть таким клинком было опасно, поскольку он просто притягивал ситуации, буквально вынуждавшие его хозяина вступать в схватки.
Всё это в юности рассказывал Итосу его отец, который был способен с первого взгляда оценить свойства любого клинка, район и место его выделки, школу, и даже мастера. Любое изделие несёт на себе печать своего творца. Просто в случае с мечами, как Итосу успел убедиться, влияние личности творца проявляется максимально наглядно и самым ужасным образом.
Всякому оружию, по глубокой убеждённости Итосу Кавасаки, была вообще присуща некая мистическая особенность – создавать вокруг себя ситуации, требующие его применения. А уж если на это накладывается соответствующая склонность владельца, как в случае с Цугуо…
Так, или нет, но Цугуо Сакумото, безусловно, мог рассчитывать на успех в поединке.
Однако Итосу тоже не вчера родился! И слугой он был не всегда! Сын кузнеца, он унаследовал бы отцовское дело, если бы…
До того как Китиро Сакумото приставил Итосу своему сыну слугой, сын кузнеца был не последним воином! Участвовал в обоих походах Хидеёси на Корею . В последнем лишился трёх с половиной пальцев правой руки, за что и был, по «непригодности к клановому умению», определён слугой к девятилетнему тогда господину Сакумото. Хотя и сейчас, несмотря на свою искалеченную руку, мог бы составить серьёзную конкуренцию лучшим клановым лучникам…
Бамбуковые створки взорвались ливнем осколков. Гэдан Гиякутэ кубарем выкатился из заведения Бадзиро. И остался лежать у входа лицом вниз. Остатки створок распахнулись, пропуская на улицу двоих в высшей степени необычных людей.
«Круглоглазые» были каждый на голову выше любого из присутствовавших. Даже огромный Ямашито Хига рядом с ними терял свою внушительность. Относительно их одежды Итосу был прав. Они выглядели более чем странными. Бритые наголо черепа, не считая длинного локона, свисающего с макушки. Вислые усы. Старший, с виду лет сорока пяти, в до и накинутой поверх него джимбаори . Дайшо, выполненное в чёрно-бирюзовой гамме, и заткнутая за обитанегашима теппо под названием «пистолет», с золотой насечкой и украшенная камнями. Широченные штаны (куда там самурайским хакама! ) заправлены в узкие, высокие иноземные «сапоги» из чёрной кожи, с суне-ате . Второй выглядел вдвое моложе и был здоровенный как медведь. Те же штаны и сапоги с суне-ате, но никакой брони! Белая рубаха с тонкой вышивкой по вороту и рукавам. Поверху – некая незнакомая одёжка без рукавов, опушенная по краям мехом какого-то животного. Ещё у него имелось чёрно-красное дайшо, сразу видно, что очень дорогое. Сын кланового кузнеца разбирался в оружии! И такое дайшо, как у этого круглоглазого, стоило не меньше пятидесяти тысяч коку риса – годовой доход кланового самурая высшего ранга! Такое дайшо мог себе позволить даже не каждый даймё! Цугуо Сакумото, похоже, тоже оценил стоимость мечей, судя по тому, как полыхнули его глаза.
– Я Цугуо Сакумото, джошу Камон-Ягура, банката Митака-Дзогиро, самурай клана Такеда, сын Китиро Сакумото, каро даймё Судзуки Уэката, провинции Ямаширо. – Торжественно провозгласил самурай, глядя на младшего варвара. – Ты нанёс оскорбление чести моего клана! Я вызываю тебя на поединок.
– Вот как? – приподнял бровь варвар и улыбнулся… мило, по-детски улыбнулся. – Я, значит, честь вашего клана замарал… А я-то думаю, что это меня совесть так терзает, а оно вон что! Слушай, уважаемый, у вас там в клане Такеда все, что ли, такие тревожные? Что ж вам не сидится-то спокойно? Сначала эти семеро, потом вон тот…
Он кивнул на уже поднявшегося на ноги, скрипящего от злобы зубами Гэдана Гиякутэ, который дико озирался по сторонам, выхватив вакизаши.
– Что ещё? Кто вам всем жить мешает?
– Может, ты человек без чести? Ты боишься обнажить катану? Значит, ты не воин!
Сакумото сделал шаг вперёд и положил левую ладонь на ножны катаны, чуть пониже цубы . Это был явный признак угрозы, однако молодой варвар оставался безмятежным.
– Я-то воин, но значит ли это, что мне следует драться со всяким встречным петухом? Вот ещё!
– Тогда по какому праву ты носишь дайшо?
– Он знает, – варвар кивнул на самурая, стоящего рядом с пожилым седобородым доши, вокруг глаз которого змеилась густая сеть морщин.
Тот мгновенно шагнул вперёд, поклонился грозному Цугуо Сакумото.
– Накатсу Гошин, бакушин сёгуна Иэясу Токугава, джошу Итсуми-Ори, младший сын шимпана Каёзи Мариуто, даймё Каратсу. Уджи-но-оса направил меня к сёгуну в качестве гокенин. Поставлен сёгуном на пост главного доши Западного района Эдо.
– И что?..
– Я изучил дело, господин Сакумото. Эти двое ронин имеют полное право на ношение дайшо. Они гости императора.
– Императора? Этой бледной глядиции? Ха!.. – Цугуо изобразил на лице маску презрения.
– Ваши люди, по рассказам свидетелей, сами задевали иноземных гостей. Тем более что господин Арекаси – ученик сенсеяМиямото Мутсаси .
– Миямото Мутсаси?! – взорвался Цугуо Сакумото. – Ученик этого шарлатана? Он что, уже открыл своё собственное рю?
– Пока всего лишь додзё , – улыбнулся Накатсу Гошин, – но я верю, что со временем господин Мутсаси станет преподавать мастерство.
– И что, он уже выдаёт менкьо? – как от зубной боли, скривился знатный самурай.
– Не ведаю насчёт менкьо, но господину Арекаси, – поклон в сторону молодого варвара, – мастер выдал мокуроку …
– Вот как?.. Тем более! – гаркнул Цугуо. – Мой сенсей, ханши Сасаки Коджиро , давно противостоит этому фокуснику! Вот мы сейчас и выясним, чья школа лучше!
Цугуо Сакумото скользнул к молодому варвару, выхватил катану и нанёс широкий рассекающий удар.
Клинок, имеющий узкие, прорезанные по всей длине долы , пропел свою зловещую песню в самых высоких тонах…
Молодого варвара будто ветром сдуло! Он отпрыгнул на добрый десяток сяку!
– Вот ты как?! – деланно изумился он, продолжая улыбаться. Создавалось впечатление, что всё происходящее его забавляет. Не больше!
Ужасной злобой лица исказились,
Враги забыли о былой приязни,
За верное оружие схватились
И в ход его пустили без боязни.
– Что за бред ты несёшь? – нахмурился самурай.
– Это не я, – беззаботно ответил варвар. – У Чэн-энь, «Путешествие на Запад»…
– Кончай болтать и берись за меч! Или я вынужден буду убить тебя как собаку! – прошипел Цугуо, принимая стойку.
– Нет, ну ты посмотри! – варвар коснулся разреза, оставленного на его куртке без рукавов катаной Цугуо Сакумото. – Манишку испортил! Вы мне ответите за манишку! Имейте в виду, манишки я вам не прощу! Теперь таких манишек нет в продаже!
Ронин выхватил из ножен катану, плавно скользнул в сторону.
У него действительно был чудный клинок! Идеально сбалансированный и заточенный до бритвенной остроты! Прекрасная полировка, то струящаяся кружевом неповторимого узора, то слепящая глаза голубыми вспышками бликов!
Ронин и Цугуо Сакумото стояли друг напротив друга. Каждый из них казался отрешённым и смотрящим куда-то в недоступную остальным присутствующим даль. Вот только если лик господина Цугуо Сакумото казался одной из гневных масок театра кабуки, то лицо противостоящего ему молодого варвара не покидала безмятежная улыбка. Словно у ребёнка, погружённого в какую-то сладкую мечту.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.