Текст книги "Гламурная ржавчина. Пленные русские"

У Мезенцева похолодело внутри.

– Даша? – устремил он взор в ее сторону, – ты ранена?

– Ерунда, Николай Петрович. По касательной чиркнуло руку… У меня хорошая свертываемость крови. Уже не бежит…

– Извини, что не заметил твоего ранения, думал, что на тебе кровь этого бычка, которого ты познакомила со своим «дуло-дуло». – Парни, перевяжите срочно Дашу, – отдал им распоряжение Мезенцев.

– Не нужно. Я дождусь своих, – запротестовала та.

Влад, не раздумывая, сбросил с себя рубашку, стянул с туловища майку и разорвал ее надвое.

– Подойдет? – протянул он одну половину своей майки Алексу.

– Вполне…

– Я перевяжу Дашу, а ты перевяжи Николая Петровича…

Даша усмехнулась, но в душе была рада, что перевязывать ее будет Влад.

Когда перевязка была закончена, Лисицын вновь предложил Мезенцеву и Даше пройти с ним в кафе.

– Что ж, время на обработку ран у нас, Даша, есть, – с веселыми нотками в голосе неожиданно согласился Мезенцев. – Пойдем в кафе и отдадимся в руки квалифицированному работнику, а также смоем с себя кровь, чтобы не пугать коллег. Нам с тобой реклама не нужна, нагоняй от начальства, итак получим…

Влад напрягся от услышанного, – какой-такой нагоняй? Разве можно ругать за то, что обезврежена банда, которая напрямую связана с убийством его родителей и покушением на него самого? Он остро представил себе, как в очередной раз заточка вошла в его тело…

Подумаешь, бандиты ранены! Они сами на это напросились. Если у Даши и Мезенцева будут неприятности, то он позвонит заместителю министра МВД – давнему другу их семьи и попросит его о содействии. Нельзя, чтобы людей распекали за то, что они рисковали своей жизнью, спасая других, – накачивал он себя.

Даша и Мезенцев удалились с Лисицыным, оставив напавших на них бандитов под присмотром Алекса и Влада, а также охранников кафе.

Выйдя из парка на главную аллею, Мезенцев связался с оперативным дежурным управления контрразведки и тот сообщил ему, что опергруппа прибудет на место не ранее, чем через двадцать минут.

Марина, о которой упомянул Лисицын, со знанием дела обработала перекисью их раны и наложила антисептические повязки.

После чего Лисицын пригласил их столу, достал из бара бутылку красного сухого вина «Бароло», открыл ее и наполнил три бокала.

– Это лучшее итальянское вино, что у меня есть, – сказал он. – Вам в связи с потерей крови, необходимо выпить по бокалу вина. Я знаю, что в советское время, в 70-е годы, на станции переливания крови, донорам, сдавшим кровь, давали талоны на красное сухое вино и горький шоколад. Я сам служил срочную на Северном флоте на атомной подводной лодке главным старшиной. Так вот, в наш ежедневный рацион питания тоже входили сто грамм красного сухого вина «Каберне». С той самой поры я себе никогда не отказываю в бокале добротного вина.

Мезенцев открыто улыбнулся и пожал плечами.

– Умеете вы аргументировано убедить колеблющихся, Сан Саныч.

– Я просто восхищен вами, Николай Петрович, и вами, Даша, и горд тем, что хоть чем смог помочь таким замечательным людям, как вы. Как я понял, два бандита были вооружены огнестрельным оружием, а не один, как изначально вами предполагалось? Да и бандитов оказалось не четверо, а пятеро. У вас был весьма тяжелый день…

– Вы правы – тяжелый день. Пятый бандит, вооруженный пистолетом, был для нас полной неожиданностью, как, впрочем, и наличие двух стволов у главаря, – признался Мезенцев. – Тем не менее, удача сегодня была явно на нашей стороне. К тому же ваша травматика нам очень сильно помогла при нейтрализации азиатов, вооруженных ножами. Спасибо вам. Такое не забывается. Отныне мы ваши друзья, дорогой Сан Саныч!

Даша и Мезенцев подняли бокалы. Насыщенный и ярко выраженный вкус старого сухого вина благодатью отозвался в их сознании…

Раздался звонок сотового телефоне в кармане Мезенцева. Его известили о прибытии оперативной группы и автозака. Он и Даша вышли к своим.

Глава XIV
«Пленные русские»

Даша быстро пересмотрела содержание чемодана, привезенного Алексом. Это были все ее вещи, согласно списку, который она передала ранее своим родителям. Дневник Дианы Кротовой, о котором упомянул Алекс, лежал на дне чемодана. Он был завернут в черную бумагу и перевязан красной лентой. Она взяла его в руки и почувствовала как по телу пробежал легкий озноб. Под лентой проглядывался сложенный вчетверо лист писчей бумаги. Это была записка от матери Дианы.

Здравствуй, Даша!

Сейчас ты держишь в руках незаконченный дневник Дианы, который она назвала «Записки пленной русской». «Пленными русскими» называл нас с ней ее отец. Почему? Это ты поймешь, прочитав дневник. Так как в нем Диана часто упоминала тебя – свою лучшую и близкую подругу, то мы решили, передать этот дневник тебе. Он будет напоминать тебе о Диане, которую, как оказалось, мы все плохо знали… Диана была глубокой, умной и ироничной девочкой… Пусть земля ей будет пухом!

Обнимаем тебя, Дашенька, и желаем тебе всего самого хорошего.

= Родители Дианы=

Даша спешно развязала ленту и развернула упаковку. Ее взору предстал объемный блокнот в красивой кожаной обложке. Она с нескрываемым волнением открыла его и принялась читать.

ЗАПИСКИ «ПЛЕННОЙ РУССКОЙ»

Вы думаете, что вы принадлежите сами себе? Вы глубоко ошибаетесь. Вы «пленные русские»! Думаете, что я ошибаюсь, называя вас так. Нет, я не ошибаюсь вы действительно находитесь в плену. Кто вас поработил? Хороший вопрос. Это сделали французы, точнее их бог, имя которого Гламур.

Я сама русская, но родилась во Франции. Моя мама, которая тоже русская, и тоже, как и я, «пленная», живет здесь более двадцати лет в Шестнадцатом округе Парижа – это ее место пленения. Папа называет меня и ее «пленными русскими».

Местом проживания «пленных русских» не обязательно является Франция. С подругой – Васильевой Дашей, дочерью российского посла, мы пару лет тому назад зависали в Москве и Питере. И там встретили уйму «пленных русских», которых поработили французы и они уже не мыслят свою жизнь без тряпок и аксессуаров модных французских домов Gucci – Prada, без французского парфюма, лягушачьих лапок, порозовевших и поголубевших друзей.

Помните картину русского художника Иллариона Прянишникова «Пленные французы в 1812 году»? Если нет, то наведайтесь в Третьяковскую галерею в Москве и освежите память. Если вам лениво это сделать, то посмотрите в интернете. Сюжет, конечно, другой, но общее проглядывается – русские пленили французов в 1812 году, французы пленили русских в 21 веке. Скажите глупо, не соглашусь…

Картина «Пленные русские в 2017 году» не написана масляными красками. Поэтому я напишу ее для вас, но другими выразительными средствами, в частности, жгучим и правдивым словом.

Итак, штрих первый.

Общий фон

В Москве и Питере нас называют гламурными телками. В Париже мы гламурные шлюхи. И то и другое определение не совсем точное, к тому же в нем содержится оскорбление. И там и здесь мы «пленные русские». Да, пленные!!! Мы в плену у Гламура – это наш единственный бог, которому мы поклоняемся. У нас богатые отцы, любовники, мужья. Мы себя относим к бесспорным почитателям Gucci – Prada. Это наш осознанный выбор. Фирменная монограмма нашего гламурного племени – высший знак собственного отличия.

Мы «русские пленные»! – повторю я. И это пленение нас пленит! Звучит плохо, но по сути верно. Это также верно, как «стокгольмский синдром» – когда заложники испытывают к террористу тёплые чувства, а порой влюбляются в него. Стокгольмский синдром не является неврологическим заболеванием и его описание не сыскать в медицинских справочниках в разделах недугов психики. Мы тоже не больные, мы не больны на голову, как многим хотелось бы так считать. Мы просто любим своего бога!

Как истинные представители светских женщин мы большую часть своего времени проводим в салонах СПА, где чистим, перышки, лакируем ногти, корректируем фигуры, втираем в кожу благовония, ведем пространные беседы…

Мы чистейший продукт «розового миллениала» – припыленной версии этого цвета с нотками персика и золотого песка. Мы все красивые, мы все богатые. Наше кредо – всегда быть красивой, всегда безупречной. Нас ненавидят жены и любовницы ваших мужей, потому что мы всегда лучше всех упакованы, мы вовлечены в круговорот всевозможных показных искушений, сверкаем роскошью и богатством. Наши гардеробные комнаты ломятся от брендовых шмоток…

Мир, чтобы там не говорили, разделен на две половины. Есть другие, их много, это целая армия фотомоделей, секретарш, сверкающих белоснежными зубами, девочек-нимфеток, а есть мы, нас единицы. Мы гламурные и безукоризненные, в наших сумках полно кредиток, мы беззаботно и весело швыряем на алтарь нашего бога столько, сколько не зарабатывают другие. Этим самым мы выгодно отличаемся от них, им до нас не дотянутся…

Счастливы мы или нет? Хороший вопрос. Отвечу вопросом на вопрос. Бывают ли счастливы люди в секте?

Мы счастливые зомби, положившие свою жизнь на алтарь бога Гламура. Для нас каждая новая сумка «Prada», как воскресная месса для вас. У нас с вами одинаково благостное выражение на лице от этого удовольствия…

Vip – персоны

Среди «русских пленных» друзей у меня немного. Да и откуда им взяться? Нас ведь в Париже единицы…

Vip-персона номер один – Даша Васильева.

Даша, как и я, родилась с серебряной ложечкой в vip-ротике. В отличие от меня, она не может делать все, что ей заблагорассудится. Почему? Да потому, что она дочь российского посла в Париже. За ее спиной целомудренная матушка Россия. Поэтому у нее все, как в песне поется: «Прежде думай о родине, а потом о себе…».

Упадочного изобилия в их семье нет, да и не к лицу дочери российского посла ездить на «феррари-маранелла», на какой езжу я. Хотя посольский «мерин»4040
  «Мерин» – (сленг) мерседес.


[Закрыть] с флажком России на капоте производит на «лягушатников»4141
  «Лягушатники» – (сленг) обидное прозвище французов.


[Закрыть] больший фурор чем какое-то «бугати» или ему подобное. Это я знаю точно, пару раз мы с ней подъезжали на нем во «Фландрен».

Упакована Дашка, как и я, тоже не хило, пара огромных шкафов с брендовыми тряпками у нее имеется. Как ни как, ребенок-то она в семье единственный, его нужно побаловать…

Я ее зову «Даш-недаш» потому как ее отношения с парнями тоже особая песня. Ее так просто на травку не повалишь и подол платья на голове в бутон не завяжешь… Она девочка с претензиями, окончила консерваторию имени Сергея Дягилева по классу скрипки, живет в мире музыки… Знатных и богатых женихов вокруг нее крутится не мало, ей только пальчиком стоит поманить. Но они ей пока по барабану – у нее есть Алекс. Алекс тоже посольский, но он не из «пленных русских», он «с наганом в руке и с Путиным в голове».

Даша мечтает остаться в Париже… И я уже вижу ее красивые руки, украшенные драгоценностями от Картье, мелькающие на экранах ТВ.

Vip-персона номер два – Женева Броссар.

Женева потомственная наследница французских сюзеренов, живших в Париже еще в Средних веках. Однако должна заметить, что в чистокровной породе Броссар в давние времена наследили русские дворяне, о которых любят говорить нынешние их потомки. К тому же ее мама чистокровная русская, бывшая балерина Большого театра, плененная во время зарубежных гастролей носатым, но сказочно богатым французом, решившим коренным образом улучшить истаскавшуюся породу броссаров.

Общеизвестно, что некрасивые семьи улучшились в результате мезальянсов – браков с лицом более низкого социального положения. Тут я сделаю оговорку, что набирающий ныне модный тренд – муж малолетка и престарелая жена в расчет мной не берется, потому как детишек на свет они не произведут. И когда я вижу на экране нашего Макрошу4242
  Эмманюэля Макрона – президента Франции.


[Закрыть], столь непритязательного к возрасту своей любимой, которая старше его на четверть века, то мне плевать хочется. Хотя многие дуры во Франции, впрочем, таких немало и среди русских женщин, этот тренд расценивают как канун расцвета всеобщего женского счастья, полагая при этом, что даже самый захудалый и невзрачный неликвид будет пристроен.

Вы можете спросить меня: А как мужики в этом тренде себя чувствуют? А что мужики, – отвечу вам я. Есть куча современных препаратов для потенции, обеспечивающих реакцию даже на дырку в заборе. Пусть их чавкают, раз их на старушек потянуло…

Однако я отвлеклась от темы, изначально я вела речь о другого рода мезальянсах. О тех, которые, соединили уродцев-пап с красавицами-мамами, и тем самым способствовали рождению очаровательных детишек, унаследовавших красоту матери и неприлично огромный счет в банке папы. Именно так и получилось в семействе Броссар. Женева яркий образчик этого удачного мезальянса – чертовски красивая и богатая.

Vip-персона номер три – Диана Кротова.

Это я собственной персоной. О себе говорить трудно, так и хочется себя приукрасить. Но я ведь обещала рисовать картину «Пленные русские в 2017 году» беспристрастно и правдиво. Слово надо держать!

Хотя есть опасность предстать перед вами в виде отпетой шлюшки, упакованной с ног до головы в шмотки от Gucci с зазывной улыбкой, пухлыми губками, «матросской попкой» и порхающими ресничками.

Впрочем, этот антураж я бы со счетов не сбрасывала – это оружие грозное. Я иду по накатанной дорожке своей любимой мамочки и уверена, что благодаря своему вооружению, я заполучу мужа, не беднее моего папочки. И тогда моя дальнейшая жизнь будет такой же сладкой и прекрасной, как и сейчас. Здесь важно вставить одно дополнение – моя жизнь ни при каких обстоятельствах не будет обременена какой-либо работой, ибо работа не значится в списке моих талантов.

Я буду всегда поддерживать себя в великолепной форме, вот и все мои заботы. Так делали моя мама и бабушка, это буду делать и я. Следует признать, что обстановка на брачном рынке, не то что была ранее. Сейчас самых завидных женихов осаждают целые полки рафинированных субреток, которые повсюду хлопочут своими прелестями и не останавливаются ни перед чем, лишь бы ухватить кусок пожирнее. А пожирнее – это жить в шикарных апартаментах на правом берегу Сены, есть родословных уток в «La Tour d’Argent»4343
  Ресторан «Серебряная башня» в Париже


[Закрыть], покупать шмотки на авеню Монтень.

Итак, кто мы такие «пленные русские»?

Мы наследники революционного пролетариата, бежавшего сто лет тому назад по Дворцовой площади Питера и «стрелявшего на ходу».

Мы ничтожно малая горстка детей привилегированных новых русских, разбогатевших в срочном порядке в мутные девяностые годы, которые держат ныне в своих хищных когтях почти все богатство великой России.

Мы те, кто сбежал из своей страны и кичится из-за «бугра» упадочным изобилием своих предков.

Мы те, кто находится в рабстве бога Гламура и швыряет ему на алтарь, под носом у безденежной и добродетельной бедности, нескончаемые миллионы…

Вы нас за это ненавидите? Скажите, что это аморально? Я, пожалуй, с вами соглашусь, но грустить по этому поводу не буду…

Зарисовки

Обычное утро

Четыре часа утра. Я разгоняю до двухсот км. в час свою «маранеллу» по-пустынному авеню Анри Мартена. Мы захваченные безудержным вихрем веселья возвращаемся из «Фландрена». В такое время никому не советую прогуливаться там – жмитесь ближе к домам, останетесь живы…

Я слегка оглоушена экстази, Даш-недаш для поднятия настроения положила на алкоголь какой-то антидепрессант, кажется «флуал», а Женева просто надралась до чертиков…

У музея Мармоттан-Моне мы видим как двое парней стоя совокупляются с путанами, – мы в исступленном восторге протяжно сигналим им.

Счет, который мы сегодня оплатили в клубе был огромен. При виде его Даш-недаш выдала: «Мы обжираемся так, что у нас из носа лезет, а где-то умирают дети».

Мы с Женевой всплакнули. Мы не виноваты, что бремя несправедливости свалилось на наши плечи. Мы жертвы обстоятельств – просто наши отцы баснословно богаты…

На пляже

Мы с Даш-недаш сорвали куш во «Фланрене» и заработали два ящика шампанского «Луи Рёдерер» и «Вдова Клико», каждого по ящику. Ах, Фландрен!

Как обычно, к нашему столику подошел Бенжи, музыкант из группы, постоянно работающей в клубе, и попросил выразить себя в песне. За нами-девочками не заржавело и я, под аккомпанемент Даш-недаш, выстрелила новой песней группы «Ленинград» под названием «Сумка «Prada». Зал неистовствовал, с эстрадных подмостков нас унесли на руках два спортивно сложенные парня, под оглушительный визг свои подружек. А все сидящие в зале девушки во весь голос исступленно орали:

Кожаная сумка «Прада»,

Полюбила, как мне быть?

Я уже сама не рада,

Правда, сумку не забыть.

Я не хочу жить без неё,

Я закричу: это моё!

Это моё!

Это моё!

Затем мы, эскортом в семь машин, мы поехали на пляж Помпелон, где поливали песок шампанским. Сами же пили «Blanc de Blancs» девяносто пятого года, который нам подкатил кавалер Женевы. Пьер мужчинка так себе, ростиком маленький, хотя чертовски смазливый. Из его достоинств – папа король в мире косметики.

Женева пока раздумывает и окончательно сети свои не разбрасывает. Говорит: «Я невысокая ростом, а он совсем маленький. Мы с ним так до мышей дойдем…». Мы с Дашей ржем. В ее словах есть резон. Дети не должны проклинать родителей за бездумность принятых ими решений.

О поливе пляжа шампанским. Вам это не нравится? Ну и что из того? Разве вы за него платили? Нет. Я не ошибусь утверждая, что вы многое бы отдали, чтобы оказаться на нашем месте…

Ах! Фландрен

Луч солнца отражается на золоченых буквах дашкиной сумки от Диора, натыкается на мою зажигалку «Дюпон» и теряется в пузырьках бокала с шампанским Женевы.

Какой-то рафинированный мальчик с впуклой грудкой и бледным лицом, покоренный попкой Женевы, прислал на наш столик бутылку «Petrus», мы ее вылакали. Понятно, что из вежливости.

«Фландрен» – это сборище девушек во флёре4444
  Флёр – прозрачная, редкая, обычно шёлковая ткань.


[Закрыть], гламурных прикидах, изящных, циничных, с недоступным видом пожирающих всевозможные яства, и удивительно болтливых.

Мы как всегда в центре внимания. С ближних столиков до нас доносится:

– А эта потаскушка, та самая, которая кинула Пьера? Бедный мальчик… Надо его пригреть…

Этот разговор явно о Женеве. Ее разрыв с парфюмером обсуждается уже почти неделю.

– А у этой русской, папа которой посол, сумочка от Шанель, не менее десяти штук… Видели? – Интересно с кем она зависает? Говорят что ее видели с Делакруа. Но тот предпочитает оттягиваться в «Серебряной башни» и где он только деньги берет? Неужели только в своей юридической конторе?

– У нашей нештатной певички новый мачо – Жюльен, он из пропившихся спортсменов. У его семьи нет не шиша, так он к ней прилип. Это точно обо мне. Я что Жюьен из бедняков я знаю и женитьба с ним в мои планы не входит.

Помимо Жюльена, сидевшего за нашим столиком, к нам за столик подсели еще двое – Ален и Гюстав.

Ален – внук очень известного киноактера, с которым у меня, как и с Жюльеном, был лишь дружеский трах, ни к чему не обязывающий. С Гюставом не было и не может быть, потому как он трансгендер – бывшая девочка. Такие виражи мне не в кайф.

Я пялюсь в окно – все подъехавшие машины мне хорошо известны, как и те, кто на них ездит. Исключение составляет белый «Майбах» с немецким номером. К сожалению, ее владелец так я и не увидела.

Трансгендер уже успел принять в туалете дозу кокса, а внук известного киноактера и пропившийся спортсмен язвили по поводу известной певички, которую их отцы не единожды имели.

Мне надоело слушать их мерзость я отправила их куда подальше…

Мне хотелось плевать. Мы оскотинились, потеряли лучшие человеческие качества, которыми наделила нас природа с рождения. Как это грустно…

Вы еще по-прежнему желаете быть похожими на нас, иметь схожую с нами судьбу?

Арабские принцы

Ну вот, наконец, на блеклом горизонте появился рассвет. Женеве удалось где-то подцепить наследного принца из Арабских Эмиратов. Восточный красавец Адип, несомненно, огромная удача для всех. Почему для всех? Да потому, что у него есть еще два родных брата Вазир и Надыр. Не знаю, как Женева, но мы с Даш-недаш свой шанс не упустим…

Это был последняя запись Дианы в дневнике… Даша закрыла его и присела на край кровати. В голове нарастал шум, вызванный последними строками ее письма.

– Да уж, подруга, не упустили мы свой шанс, – прошептали ее губы и она горько заплакала…

Глава XV
Неожиданная встреча

Приверженцы эзотерической теории говорят, что если сильно чего-то хотеть, то это обязательно случится. Вот и Даша очень желала, чтобы нашли тех, кто хотел убить Влада и это случилось. Через задержанных ими в Филевском парке преступников следствию удалось выйти на Борю «Дуста», а через него на заказчиков убийства родителей Влада – Кпюгера и Удовиченко. Последнего задержать не удалось, он сбежал в Украину, его кто-то предупредил в полиции.

Еще она хотела чтобы в истории с Хэспелом и его злобными подручными наступила какая-то определенность. Признаки определенности уже замаячили на горизонте. Выяснилось, что у Мезенцева появился план на сей счет. А он, в этом она не сомневалась, слов на ветер не бросает. Ей нужно лишь проявлять спокойствие и выдержанность и ежедневно просматривать домен «Фаины» на сайте WhatsAppи. Что она и делает. Однако сообщений в ее адрес по-прежнему нет.

Неужели что-то заподозрили? – тревожилась она. Однако делиться этой мыслью с Мезенцевым не спешила, так как не хотела выглядеть в его глазах встревоженной неврастеничкой.

А еще Даша очень сильно хотела, чтобы все было хорошо в жизни у Николая. Как он там? – подумала она о нем. Надо предложить Владу навестить афганца. Ведь если бы Николай не зажал рукой дырку от заточки на его спине, то крови он потерял бы намного больше и это могло привести к его гибели еще до приезда неотложки…

Влад задерживался на работе, хотя и был субботний день, и она решила поехать к нему в офис, который был на Патриарших прудах. Работы у Влада накопилось действительно много. Адвокатская контора за период его отсутствия почти прекратила свое существование, требовалось принятие экстренных мер по ее оживлению. Предстояло вдохнуть новую жизнь и в фармацевтическую кампанию отца, там тоже налицо были все признаки развала.

Прежде чем войти в кабинет Влада, Даша подошла к зеркалу, висящему в фойе, и бросила оценивающий взгляд на себя. Новое терракотовое платье, розовая сумка-тоут из зернистой кожи и синие туфли-лодочки на шпильках от торгового дома Валентина Юдашкина придавали ей вид экстравагантной дамы.

Она решительно открыла дверь в приёмную.

– Дарья Васильева, – представилась она миловидной секретарше, немногим старше ее самой. – Владислав Алексеевич у себя?

– Да у себя. Скажите кого вы представляете? – спросила её секретарь с явно выраженным тамбовским акцентом. Этот акцент Даша угадывала безошибочно, потому как на этом наречии говорила ее любимая бабушка.

– Я представляю себя, но если этого не достаточно, то службу внешней разведки России, – ответила она и показала ей свое удостоверение.

Мария, секретарь Влада, окинула её с ног до головы проницательным взглядом. Хорошенькая!

Даша действительно была хороша. Серо-зелёные глаза, загорелая кожа, элегантное платье от известного московского кутерье, красивое ожерелье из прибалтийского янтаря на длинной, изящной шее…

Секретарь нажала кнопку селектора и громко объявила:

– К вам Дарья Александровна из ФСБ.

В ответ послышался задорный смех Влада.

– Ну раз из ФСБ, то пусть зайдет…

Секретарь отпустила кнопку селектора и испуганно спросила ее:

– Дарья Александровна, я что-то не так сказала?

– Все нормально, не переживайте. Раньше Служба внешней разведки и ФСБ находились в одном ведомстве КГБ СССР. Потом их разъединили…

– Спасибо, вам, Дарья Алексеевна, за понимание. Вот была, у нас милиция, сделали полицию. А я по привычке называю их милиционерами. Правда они не обижаются…

– Я тоже не обиделась.

В кабинете, помимо Влада, находилась молодая женщина, немногим более тридцати лет. Ее лицо показалось Даше удивительно знакомым. Где я могла ее видеть? – задалась она вопросом. Но стоило девушке заговорить она сразу вспомнила ее. Это была Марина – врач из неотложки, доставившей ее и раненого Влада в Центральную клиническую больницу.

Разговор который они вели, касался наследства ее бабушки.

– Марина Николаевна, – обратился в завершении разговора к ней Влад, – мы не будем терять надежды на благополучный исход дела. Я проведем почерковедческую экспертизу и установить подлинность подписи вашей бабушки. Это будет наш главный козырь в суде.

Девушка поднялась со стула и встретилась взглядом с Дашей, в ее глазах мелькнуло удивление.

– Это вы? – оторопела она.

– Я Марина, я…, – улыбнулась ей в ответ Даша. – Как вы уже догадались мы с Владимиром Александровичем кровью повязаны…

Лицо Марины расплылось в улыбке.

– У меня было подозрение, что Владимир Александрович, тот самый молодой человек, над которым мы с напарником «колдовали» в неотложке. Я очень рада вас видеть обоих, таких красивых и жизнерадостных, – расчувствовалась Марина.

Влад остолбенело слушал их диалог.

– А как поживает Анри? – спросила ее Даша.

– А разве вы его не увидели в приемной?

– А он там?

Влад открыл дверь и выглянул в приемную.

– Анри, – позвал он сидящего в кресле парня, читающего глянцевый журнал, – зайдите, пожалуйста, в кабинет.

Анри встал с кресла в полном недоумении, Что бы это могло значить? – читалось в его глазах.

– Здравствуйте, Анри! – шагнула ему навстречу Даша, протягивая руку. – Мы с вами хорошо знакомы. Помните, вызов скорой в подземный переход метро «Театральная»?

– Четвертая группа крови, резус отрицательный? – Конечно, помню. Вы тот самый… Закончить он не успел, так как за него это сделал Влад.

– Я тот самый мажор с дыркой в спине, – рассмеялся он.

– Извините, меня, – пробормотал Анри.

– Не стоит извиняться, я ведь до недавнего времени действительно был таким… Но смерть моих родителей, все то, что случилось со мной, переформатировали меня. Вся моя прошлая жизнь была настолько ничтожной, что я не хотел бы ее сейчас вспоминать, за исключением того, что в моей жизни появились ангелы-хранители в белых халатах, давшие мне еще один шанс.

– Влад, вы забыли про Дашу, – напомнила ему Марина. – Без нее вряд ли бы состоялось ваш новый приход на грешную землю.

– Нет, Марина, я не забыл, Даша настолько мне дорога, что я об этом буду помнить всю свою совместную с ней жизнь.

– Так вы, скоро с Дашей поженитесь?

– Да, поженимся.

– Как здорово, мы ведь тоже с Анри собираемся это сделать.

Даша, вспомнив с чем связан ее визит к Владу, – высказала неожиданное для всех предложение.

– Давайте поедим и навестим Николая. Это воин-афганец, который зажимал рукой кровоточащее отверстие от заточки в спине у Влада до вашего приезда… Я думаю, он и сегодня находится там же – в поземном переходе метро «Театральная». По дороге я вам расскажу все, что сама знаю об этом человеке…

Всем понравилось это предложение и менее чем через полчаса они спустились в переход…

Рядом с Николаем они увидели двух афганцев восточной внешности, в песочной форме и панамах, на груди у каждого из них был орден Красной звезды и какие-то медали.

Смутная догадка мелькнула в сознании Даши. Неужели это тот парень из Бадабера? Но кто тогда второй?

Завидя Дашу, Николай приветливо помахал рукой.

– Даша, подойти к нам, – прокричал он.

– Мы, итак, идем к тебе, Николай. Узнаешь моих друзей? – подойдя спросила она, расплывшись в улыбке.

Николай пробежался сосредоточенным взглядом по их лицам.

– Да, узнаю. Вы все тогда были здесь… Как здоровье, Влад, так кажется тебя зовут?

Влад смутился. Сам он не запомнил его. События того дня в его памяти сохранились лишь в рваном виде. Но он был наслышан о Николае от Даши.

– У меня все хорошо. Спасибо тебе, Николай, за все!

Николай обнял за плечи одного из афганцев и преодолевая комок в горле сказал:

– А это, Даша, мой товарищ по несчастью – Насержон, с ним мы вдоволь хлебнули горя в пакистанском плену. Да, это тот самый парень, которого я хотел отыскать. Мое письмо все-таки дошло до него и он приехал ко мне со своим двоюродным братом – Жасуром, тоже афганцем, воевавшим под Кандагаром. Жасур тоже был в афганском плену, но не долго, его наши отбили…

Мы сейчас поедем в ресторан «Узбекистан» на Неглинной, там у Жасура ресторатором работает дядя, он тоже прошел Афган. Жасур ему сейчас позвонит. Предлагаю поехать вместе с нами, посидим, покушаем, поговорим…

В «Узбекистане» к их встрече все было уже готово. Столы, по распоряжению дяди Жасура, накрыли в двух vip-кабинетах. На столах была исключительно национальная пища для почетных гостей: восточные салаты и рулеты с мясом ягненка, осетрина, несравненный ни с чем узбекский плов, а еще различные восточные сладости, обжаренные в карамели, и фрукты.

К гостям вышел седоволосый узбек лет пятидесяти пяти, по имени Отабек, что в переводе означало – старший Бек4545
  Бек (узбек.) – повелевающий.


[Закрыть]и его супруга Гузаль. Гузаль увела с собой Дашу и Марину, а с Отабеком остались мужчины. Женщинам была предоставлена возможность видеть и слышать их разговоры по видео в своем кабинете.

Влад и Анри с нескрываемым волнением слушали рассказы Насержона и Николая о пребывании их в пакистанском плену.

Насержон был взят в плен уже на восьмой день своего нахождения в Афганистане. Моджахеды увели его в соседний Пакистан, в тот самый лагерь Бадабер, где почти месяц находился Николай.

Восстание в Бадабере организовал украинец – Николай Шевченко, вольнонаемный водитель грузовика, который был захвачен во время доставки груза в Афганистан.

Поводом к мятежу стал неудачный побег одного из узников. В наказание за побег моджахеды публично изнасиловали его. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения пленных. Началась их подготовка к побегу. Охране лагеря было предложено сыграть с ними в футбол. Начальник охраны не захотел играть. Тогда Шевченко пошел на хитрость и предложил ему пари: если он победит его в борьбе, то игра состоится. Начальник охраны согласился и… проиграл. И матч состоялся, узники выиграли у охранников с разгромным счетом 7:2.

Шевченко во время игры получил травму, так как афганцы нещадно пинали его по ногам. Он попросил замену и, хромая, ушел в сторону барака, где содержались узники. Это была еще одна его хитрость. Он, воспользовавшись ситуацией, отправил в нокаут охранника у склада с оружием и сообщил об этом остальным узникам. Они захватили пулеметы, винтовки, минометы и, перебив охрану лагеря, заняли оборону.

Главной задачей восставшие считали выход в эфир и информирование военного командования своей страны о захвате ими лагеря по подготовке моджахедами боевиков…

Рассказал о своем пленении и Жасур, которому в плену тоже досталось – ему перерезали жилы на стопах ног и сломали несколько ребер. В самый последний момент он избежал одной из самых жестоких пыток – «Красный тюльпан». Во время этой пытки пленника накачивали наркотиками, а затем подрезали кожу вокруг всего тела и заворачивалась лубком вверх. В результате сильнейшего болевого шока, пленник сходил с ума и медленно умирал…