Текст книги "Гламурная ржавчина. Пленные русские"

Главное заключается в том, что вся информация, в перечисленных мной мессенджерах, шифруется и ее содержание известно только адресату и отправителю. Это, как ты понимаешь, в полной мере устраивает террористов.

– Пожалуй, о мессенджерах все. Вопросы в этой части есть ко мне? – с улыбкой на лице поинтересовался у нее Баталов.

– Не поверите, но вопросов нет, – также с улыбкой ответила ему Даша.

– Тогда оговорим о «недошпионах», появление которых являются одной из примет нашего времени. С этой категорией преступников ты за свою службу в контрразведке не единожды столкнешься.

– Хм. Недошпионы, – изумилась Даша.

– Есть, Даша, и такие. В советское время значительная часть агентурной сети ЦРУ из числа советских граждан, формировалась за счет шпионов – «инициативников». «Инициативниками» называли тех, кто по своей воле предлагали услуги спецслужбам противника.

В то время для посольской резидентуры противника это был один из основных способов приобретения агентов. Разведчики американского посольства в Москве для такого рода советских предателей оставляли свои автомашины на стоянках с приоткрытыми окнами, чтобы те могли заявить о себе и сбросить внутрь авто письменное сообщение.

– Какой необычный сервис, – хмыкнула она.

– Верно подмечено, – согласился Баталов. – Однако в последующем американские разведчики отказались от этого действа и связь с «инициативниками» осуществляли посредством специально оборудованных тайников, где для них оставлялись закладки со шпионскими инструкциями. Тайником мог быть, к примеру, обычный придорожный камень.

Сейчас в моде у спецслужб, как я уже сказал, «недошпионы». Агенты ЦРУ, опасаясь за свою шкуру, теперь избегают личных контактов с носителями секретной информации, предпочитая вести с ними переписку в интернете. То есть они, во избежание провалов, предпочитают довольствоваться копиями скачанных в сети документов, а не первоисточниками, как это было ранее.

– Так это может сделать за бабки любой подонок, падкий на деньги, – заметила Даша.

– Ну да, – протянул Баталов, подразумевая массу непечатных выражений.

– А почему их называют «недошпионами»?

– Потому, Даша, что шпион, в классическом его понимании, – это высококлассный разведчик, на подготовку которого затрачены баснословные деньги. А «недошпион» – это дилетант, или просто раздолбай, который в силу каких-то причин, привлечен к сбору секретной информации.

В ЦРУ вообще считают, что информацию нужно брать из открытых источников, это дешевле и нет угрозы обвинений в шпионаже. Поэтому их агентура нацелена на такой сбор.

Ярким примером тому, являются недавние действия американского профессора международной экономики, работавшего преподавателем в одном из сибирских государственных университетов. Так вот он дал студентам задание – оценить социально-экономическое состояния региона, в том числе бюджетообразующих предприятий. В число последних попали и ряд оборонных заводов.

– Ничего себе, как они шакалят в России! – возмущенно отозвалась Даша. – Может это и к лучшему, что их посольство в Москве, по указанию нашего президента, сравняют по численности с российским посольством в Вашингтоне.

– Несомненно, лучше. Я лично не сомневаюсь, что все 755 отозванных сотрудников американского посольства, в той или иной мере, работали на спецслужбы США.

В кабинет вошел Мезенцев. Лицо его сияло.

– Есть хорошие новости, Николай Петрович? – встретил его вопросом Баталов.

– Есть, Юрий Трофимович. Давайте усядемся поудобнее, попьем чайку, и я все вам расскажу.

Баталов занялся приготовлением чая, а Мезенцев уселся за столик напротив Даши.

– Как идет процесс обучения? – поинтересовался он. – Не нудна ли шпионская наука?

– Что вы, Николай Петрович, разве можно назвать ее скучной когда у меня такие классные преподаватели. Я уже узнала так много для себя интересного…

– Ну и отлично!

– И с кем состоялся у вас разговор? – спросил Мезенцева Баталов, расставляя чашки с чаем на приставном столике.

Мезенцев сделал глоток из чашки.

– Узнаю, Юрий Трофимович, ваш фирменный Иван-чай.

– Он самый! – улыбнулся Баталов. – Есть еще запасы…

– Встреча у меня состоялась с начальником военной разведки генералом Кристофом Гомаром.

– Ого! С тем самым?

– С тем самым…

– Генерал Гомар – авторитетная, самостоятельная, не пресмыкающаяся ни перед кем личность, – пояснил Даше Мезенцев. В марте прошлого года он предстал перед парламентской комиссией в Национальном собрании Франции. Осуждался новый проект закона, касающийся разведслужб. Так вот ему там задали вопрос: На каком уровне находятся отношения разведслужб с НАТО? Генерал как человек прямой, юлить не стал и сказал как есть. А есть следующее. Американские спецслужбы зачастую игнорирует мнение французов. Так НАТО как-то заявила, что русские собираются напасть на Украину, а Служба военной разведки Франции опровергла эту гипотезу. Генерал Гомар, в частности, сказал: «русские не разворачивали ни свои командные пункты, ни тыловое обеспечение, включая полевые госпитали, не было замечено никаких перемещений вспомогательных служб – что могло бы привести к идее предполагаемого вторжения.

Более того, им был сделан вывод, который явно не понравился НАТО. Если российские солдаты действительно были замечены на территории Украины, – сказал он, – то это было сделано для оказания политического давления на президента Порошенко, но никак не являлось попыткой военного вторжения.

– Какой он однако молодец! – восторженно отозвалась о нем Даша.

– Время, Даша, покажет, – сдержанно отреагировал на ее реакцию Мезенцев. – Мы здесь с Юрием Трофимовичем насчет французов особо не обольщаемся. Ибо они потенциально являются нашим противником, Франция активный член блока НАТО. Поэтому им чем хуже обстоят дела в России, тем лучше для них. Впрочем, Александр Сергеевич Пушкин в своем письме к Вяземскому еще в 1824 году написал, что «давно девиз всякого русского есть чем хуже, тем лучше».

– Вы, Николай Петрович, любите поэзию? – не замедлила уточнить Даша.

– Люблю, особенно стихи Тютчева, – признался он. – Однако вести разговор о поэзии мы не будем, состояние души не позволяет, да и Юрий Трофимович нас не поймет… Но обещаю, Даша, что по завершению трехнедельного курса обучения свожу вас обязательно в поместье, где жила семья поэта, погуляем в Тютчев-парке и я вам прочту свои любимые стихи поэта Федора Ивановича, являвшегося к тому незаурядным дипломатом и тайным советником…

– Ого! Он еще был и дипломатом, – изумилась она. – Извините, меня что отвлекла вас от темы разговора, еще невольно напросилась в Тютчев парк.

Мезенцев и Баталов громко рассмеялись. Даша оторопела.

– Прогулка в Тютчев-парке, Даша, тебе, как, впрочем, каждому из нас, предначертана судьбой. Дело в том, в подмосковном местечке Бачурино находится штаб-квартира Службы внешней разведки России. Однако продолжу свой рассказ. Встретились мы с Гомаром, как два знакомых человека, хотя и не виделись и не разговаривали ни разу.

– У него, Николай Петрович, в сейфе имеется полное досье на вас, как впрочем и у нас на него. Он свою подборку на вас почитывает на сон грядущий, поэтому вы так хорошо знакомы друг другу, – рассеялся Баталов. – А где вы с ним встречались? На нейтральной территории?

– Это было небольшое кафе на площади Согласия. Особых словесных прелюдий не было. Я лишь спросил Гомара: Девиз вашей спецслужбы «Ad augusta per angusta»3131
  Великие результаты малыми усилиями.


[Закрыть] не утратил актуальность в нынешнее время?

– И что ответил он?

– Сказал, что девиз DGSE – «Великие результаты малыми усилиями» актуален и по сей день. После чего, я проинформировал его о подрывной деятельности ячейки исламистов ИГИЛ3232
  Запрещенная на территории России террористическая организация.


[Закрыть], окопавшейся в Париже и направленной против Министерства обороны Франции. Передал ему фотографии Женевы Броссар (она же Абаль) и Рабаха аль Фаруха.

– Представляю, как он обрадовался, – резюмировал Баталов. – Действительно получился великий результат и при малых усилиях.

– А о каких их усилиях идет речь? – усмехнулась Даша.

Мезенцев улыбнулся.

– Генерал Гомар ведь приехал на встречу с русским коллегой. Это идет ему в зачет, то есть какие-то малые усилия он все-таки затратил. В дальнейшем им предстоит оперативная разработка установленных лиц. Это займет определенное время. Думаю, не более одного месяца. Затем реализация. Какой она будет не знаю, но генерал обещал известить меня о ее результатах лично. Мы обменялись с ним номерами телефонов, по которым можем звонить в любое время суток.

– Что ж, будем ждать, – с оптимизмом в голосе сказал Баталов. – Этот генерал с правильными понятиями…

Глава IX
Работа в «поле»

Прошло три с половиной недели с начала учебы Даши на «местной ферме». Эти дни для нее пролетели незаметно, потому как процесс обучения был интересен для нее и поражал своей необычностью. Она с нетерпением ждала уроков по физиогномики, выявлению признаков шпионской деятельности, организации агентурной работы, а также особенностям ведения слежки за объектом и ухода от нее.

Ей также нравились занятия по стрельбе из пистолета и она каждый вечер оттачивала с Баталовым в тире посольства свое умение стрельбы, притом из всех видов имеющихся пистолетов. Ее распирало от гордости, что она за три секунды могла сделать шесть прицельных выстрелов. Даже Баталов – человек скупой на похвалы, выразил по этому поводу свое неподдельное восхищение, сказав, что у них в пограничном спецназе такой результат достигали лишь единицы…

В комнате Даши неожиданно раздался звонок сотового телефона. Даша внутренне съежилась, в горле моментально пересохло. Так поздно мог позвонить ей только один человек. И предчувствие ее не обмануло. Это звонил он – Вазир.

Она включила функцию записи разговора и тихо ответила:

– Слушаю…

– Это Вазир, давай встретимся.

– Где? – сухо спросила Даша.

– Завтра во «Фландрене» в девять вечера.

– Мне там неприятно и по вечерам я теперь не гуляю. Ищи другое место неподалеку от моего дома на бульваре Ланн.

– Хорошо. Я тебе перезвоню через полчаса.

– Звони.

Даша взволнованно набрала номер телефона Мезенцева.

– Николай Петрович, мне позвонил Вазир, – сходу выпалила она. – Это было так неожиданно. Он предложил мне встретиться во Фландрене в девять вечера, я, как вы советовали, не согласилась на это место, сказала, что оно далеко от моего дома и поздно я теперь никуда не хожу. Он сказал, что перезвонит через полчаса. Уже прошло пять-шесть минут.

– Не волнуйся, Даша. Мы же с тобой готовы к этому. Поверь мне, ему намного страшней, он ведь не уверен, что его не повяжут на встрече. Этот воин-аллаха трясется сейчас как осиновый лист, поэтому они и сидят все на дури, заглушая страх.

– Но эта троица коксовала в меру…

– Это, Даша, еще один косвенный признак, что их курируют американцы. От агентов-наркоманов они избавляются решительно, потому как такого рода агенты обязательно приведет к провалу.

– Я поняла. Буду спокойна.

– Даша, если нужно, то я могу подойти сейчас к тебе. Но лучше, если ты переговоришь с ним одна.

– Я справлюсь, волнение вещь естественная, она не должна вызвать подозрение. Не так ли?

– Совершенно верно. Ты у меня, Даша, умница! Я горжусь тобой!

– Спасибо, Николай Петрович, за эти слова. Мне так приятно их слышать от вас. Вы прекрасный педагог…

Мезенцев на мгновение замолчал, словно собираясь с мыслями.

– Я их сказал не как педагог. Эти слова шли от самого сердца. Я хотел сказать ими, что дорожу тобой…

– Спасибо, – растроганно прошептала она и посмотрела на часы. – Сейчас он будет звонить…

И вновь ее предчувствие не обмануло. Звонок раздался сразу как только она закончила разговор с Мезенцевым.

– Кафе «Ланна», в твоем округе, в шестнадцать часов. И смотри без глупостей, ты убедилась, что мы слов на ветер не бросаем, – прохрипел Вазир…

Даша хотела сказать что-то ему в ответ, но он уже отключился. А ведь он и в правду боится, Николай Петрович прав, – обрадованно подумала она и поспешила сообщить об этом ему.

– Нас вполне устраивает их выбор. Я хорошо знаю это кафе. Более того, у меня там есть свой человек. Это большая для нас удача. Я сейчас же свяжусь с ним и там будет все в лучшем виде. Так что, не беспокойся, ложись спать и ни о чем не думай.

– А можно я буду думать о ваших словах, сказанных в мой адрес? О тех самых, которые у вас шли от сердца, – сказала она засмеявшись, робко и счастливо.

– Можно, но меня это пугает…, – проговорил вполголоса он.

– А меня это сводит с ума. С этим надо что-то делать или сделать вид, что ничего не происходит? Как вы считаете, Николай Петрович?

– Давай поговорим, Даша, об этом, после того как…

– Давайте.

Жан-Дюруа, хозяин кафе «Ланна», вышел за ограду своего дома, как только Мезенцев известил его по телефону, что подъехал к нему.

Жан был среднего роста, чернявый, с породистым носом, немногим похож на грузина – в общем типичный француз, умеющий превосходно жарить мясо, и обожающий красное вино. Кроме того, он был откровенным шовинистом, так как считал французскую нацию лучшей в мире и не признавал никакие языки, считал что все в мире просто обязаны знать язык его страны. Несмотря на такой местечковый патриотизм Жан не отказывал себе в удовольствии критиковать эмиграционную политику французского правительства, процветающую в обществе бюрократию, несовершенные социальные институты и любил это делать за бокалом красного вина на террасе.

Выстраивая отношения с Мезенцевым Жан сразу оговорил, что будет оказывать ему помощь не в ущерб Франции и лишь по причине того, что его далекий предок был родом из Санкт-Петербурга и сам он в прошлом был полицейским и с пониманием относится к агентурной работе спецслужб.

Их дружба их с Мезенцевым началась на почве мужской поддержки, случившейся при проверке им документов у двоих подозрительных арабов. Арабы оказались весьма агрессивными и выхватили ножи и если бы не случайно оказавшийся в это время рядом Мезенцев, то его дела были бы плачевными, одним ударом ножа вбок он вряд ли бы отделался. Крепкие кулаки и бойцовский опыт Мезенцева расставил все по своим местам. Жан отвалялся около месяца в армейском госпитале, где его несколько раз навестил Мезенцев. После чего у них установились доверительные и даже дружеские отношения.

– Bonsoir3333
  Добрый вечер!


[Закрыть], Жан! – поприветствовал его Мезенцев, вылезая из такси.

– Bonsoir, Николай! – ответил ему тот и жестом пригласил пройти на террасу дома, где уже был накрыт стол для позднего гостя: эскарго, красное сухое вино, сыр моцарелла.

Усевшись в плетеное кресло Мезенцев отпил из бокала немного вина, после чего принялся неторопливо рассказывать, что требуется от Жана. А требовалось лишь одно – организовать запись разговора Даши с исламистами в удаленном доступе. Для решения этой задачи он должен был заменить одну из четырех музыкальных колонок, стоящих в баре, на имеющую у него подобную колонку, переоборудованную им специальным образом. Посредством такой колонки, внутри которой был установлен направленный микрофон с дифракционной решеткой, осуществлялся контроль и запись акустической информации с любого стола зала.

Просьба такого рода для Жана была не нова и он был готов без особых затруднений исполнить ее. Осталось лишь познакомить его с объектом в отношении которого должно быть проведено это техническое мероприятие.

Мезенцев достал свой сотовый телефон, открыл папку «Личное фото» и продемонстрировал Жану фотографии Даши и исламистов. После чего сбросил их ему на телефон. Затем за бокалом добротного вина они перешли к обычному мужскому трепу, обсудили текущие дела и волнующие их проблемы.

– Мне пора домой, – обратил внимание своего французского друга Мезенцев.

– Понимаю, – ответил тот и принялся наполнять объемный пакет разнообразной пищей к завтраку. Мезенцев воспротивился.

– Не нужно этого делать. У меня холодильник полон еды…

– Это не для тебя, а для Даши, – лукаво улыбаясь сказал Жан. – Эта девочка мне нравится, в ней что-то есть глубокое, чувственное…

– Мне она тоже нравится, – признался Мезенцев.

– А в чем тогда дело? Ты что, Николай, так и будешь прятать свое сердце за холодный разум? Хватит дружище быть одному, это не правильно хранить верность человеку, ушедшему в мир иной. Не забывай, что ты должен прожить еще и свою жизнь. Ты обратил внимание, что в человеческой жизни все налаживается порой какими-то странными путями?

– Обратил…

– В твоем случае Всевышнему было угодно, – заметил Жан, – чтобы рядом с тобой оказалась эта прекрасная девушка и появились какие-то террористы, от которых ты ее должен спасти.

Мы порой бываем удивительно слепы. Наше самое большое заблуждение состоит в том, что мы считаем, что у нас еще много времени на все… А это далеко не так, поверь мне, пожалуйста, Николай. Если душу зацепило, то не следует увиливать от любви, выискивая для этого причины.

Моя Селин младше меня на двадцать два года и эта разница в возрасте не мешает нам любить друг друга. После секса с ней у меня ноги болят как у пенсионера. Разве, дружище, это не счастье? Ну и самое главное, у нас растут двое прекрасных малышей, которых мы безумно любим.

– Я рад за тебя, Жан, и спасибо тебе за эти слова, – проникновенно сказал Мезенцев. – Я обязательно подумаю над ними. Но меня действительно пугает большая разница в возрасте…

Жан усмехнулся.

– Я в этом и не сомневался. Вы русские мужчины порой бываете такими забавными. То вас пугает разница в возрасте, то высокий рос девушки. У французов, поверь мне на слово, таких тараканов нет…

– Чуть не забыл сказать, – спохватился Мезенцев, – твое кафе может быть ими выбрано неслучайно. У тебя работает кто-либо из исламистской среды: арабы, палестинцы, беженцы?

– Есть два араба-официанта из Йемена, – озадаченно сказал Жан. – Я учту это обстоятельство и колонку заменю до открытия кафе. А также прослежу за этой парочкой.

– А еще проверь работает ли у тебя в кафе видеонаблюдение. Сдается мне, что видеозапись не должна работать. Если это так, то восстанавливать ее сейчас не нужно. Используй микрокамеру твоих наручных часов. Этого будет достаточно. Потом восстановишь штатное видеонаблюдение.

Расстались приятели далеко за полночь удовлетворенные состоявшейся встречей…

Ранним утром Мезенцев позвонил Даше.

– Как спалось? Как дела? Чем занимаешься? – набросал он сходу дежурных фраз, на которые можно было и не отвечать. Потому как за ними сразу последовало приглашение к себе на завтрак.

– Мой французский друг – хозяин кафе «Ланна», собрал авоську всякой французской вкуснятины специально для тебя. Ты ему очень понравилась. Он сказал, что в тебе чувствуется глубокая и чувственная натура.

– Вот даже как? А еще что он сказал?

– Приходи, узнаешь.

– Замечательно! Как это кстати. Родители еще дрыхнут, а мой организм, пережив ночные тревоги, требует завтрак. Я буду у вас минут через двадцать. Это не поздно?

– В самый раз, я еще не сбрил щетину на своем лице…

– То есть у вас сейчас брутальный вид?

– Что-то вроде того.

– В детстве я любила прижиматься к папиной колючей щеке и называла его при этом ежиком, – задорно рассмеялась Даша. – Вы любите кофе со сливочным мороженным? – быстро переключилась она.

– Не знаю. Не пробовал.

– Ладно, мы это скоро узнаем…

Мезенцев с глубоко вздохнул и с шумом выдохнул. – Папик! – выругался он в свой адрес. – Посмотри на себя, а уж потом на молодую девушку…

Он подошел к зеркалу и оценивающе посмотрел на себя: мускулистый торс, подтянутый живот, накаченная шея, восемьдесят килограмм отменных мускулов, превосходная реакция. Плюс то, чего не видно – высокая работоспособность и выносливость.

– Что ж, выгляжу вполне сносно, – вынес он окончательный для себя вердикт. – А может и прав Жан, не стоит жалеть о том, что сделал, если сам в этот миг был счастлив?

Раздался стук в дверь. Мезенцев распахнул ее. На пороге стояла сияющая Даша с двумя стаканчиками мороженного в руках.

– Вот и я! – радостно объявила она.

Даша была одета в черную мини-юбку из эластичной ткани и белую шелковую блузку с мягкими складками. Черные замшевые туфли на высоких каблуках превращали ее и без того длинные ноги просто в смертоносное оружие. По его телу пробежала волна сексуального возбуждения. Немой восторг застыл в его глазах. Он с хрипотцой в голосе сдавленно объявил:

– Ты шикарно Даша выглядишь. В таком виде я не отпущу тебя на встречу.

– Не беспокойтесь. На встречу я пойду в наряде золушки. Сейчас это все для вас.

У Мезенцева возникло желание облизнуть губы, и он с трудом поборол себя. Он принял из ее рук мороженное и предложил пройти в зал, где он уже выкатил журнальный столик, на котором стояли тарелки с «крок-месье» и «профитроли».

– Где у вас чашки? – оглядевшись спросила она. – Я налью нам кофе.

– Ты моя гостья, я все сделаю сам… Присаживайся на кресло и наблюдай насколько красив мужчина в домашнем труде. По широко распространенному мнению у женщин – это довольно-таки редкое явление, – рассмеялся он.

– А потом по накатанной годами схеме вы уляжетесь на диванчик с газетой в руках, чтобы не портить целостное представление о мужчинах? – хихикнула задорно она.

Однако, какой острый у нее язычок, – восхитился девушкой Мезенцев.

– Чтение газет и журналов происходит у меня в вечерние часы, – проинформировал он ее. – А утром я пью кофе со сливочным мороженным. Прошу составить мне кампанию…

Мезенцев приготовил два кофе, поставил чашки на журнальный столик, зашел сзади кресла, на котором сидела Даша и подкатил его вместе с ней к столику.

– Вот это сервис! – восторженно воскликнула она. – Я вас обожаю, Николай Петрович!

Он улыбнулся.

– Вы, Даша, пугаете меня, – перешел на «вы» Мезенцев. – Впрочем, и сам себя боюсь, – неожиданно для себя признался он.

– И чего боитесь вы, Николай Петрович?

– Признайтесь откровенно, Даша, вы задавались вопросом сколько мне лет? – спросил Мезенцев и сам же ответил на него: «Мне сорок пят». Я уже большой мальчик. В моем возрасте в Африке целые племена вымирают…

– Но мы с вами не в Африке, – грустно улыбнулась она. – А то, что вы сами себя боитесь, мне это нравится, но только отчасти. Давайте пить кофе и вы мне расскажите о вашей ночной поездке к другу…

– Давайте!

Мезенцев неторопливо принялся рассказывать о встрече с Жаном и при этом внимательно всматривался в лицо Даши, пытаясь понять ее состояние. Девушка была спокойна, внимательно слушала его и не перебивала.

Его рассказ уже подходил к концу, как он вдруг вспомнил что нужно показать ей фотографии, представленные ему Жаном.

Он достал свой сотовый телефон и открыл его.

– Это вид спереди на бар, вот та самая колонка, – ткнул пальцем он в картинку. – Напротив нее тебе нужно выбрать столик, он не будет занят. Если же твой собеседник появится в кафе раньше, и будет поджидать тебя, что очень даже возможно, то сядь за стол к нему. Колонка будет ориентирована на этот столик.

– Понятно, – сухо ответила она.

– И последнее. Это фото официантов, – перелистнул картинку Мезенцев, – они сегодня будут работать в зале. Среди них есть два человека арабский внешности. Не пугайся, Даша, на их счет.

– Хорошо, я не буду их бояться, – тихо сказала она, встав с кресла. – А еще я хотела сказать вам, Николай Петрович, что я в отличие от вас, себя не боюсь…

У Мезенцева застучало в висках. От волнения перехватило дыхание, все преимущества, которые давали ему возраст и жизненный опыт, сразу исчезли, как черт в табакерке.

– Даша, – прохрипел он и шагнул к ней. Его дыхание заметно участилось. Он обнял ее за плечи, прижал к себе и сразу ощутил ее дрожь, вызванную их близостью. У него перехватило дыхание, серые глаза помутнели, а по спине пробежал озноб…

– Что с вами, Николай Петрович? Вы ощущаете то же самое, что и я? – спросила полушепотом она.

– Да, малыш, то же самое, – пробормотал он, и отыскав ее губы и принялся страстно их целовать. Поцелуи были затяжными и страстными…

– За этой стеной находится ваша спальня? – неожиданно смело спросила она.

– Да, за этой.

– Пусть она будет и моей тоже…

– Пусть, – не раздумывая ответил он и подхватил ее на руки…

Кафе «Ланна», в которое вошла Даша, ничем особенным не выделялось, обычное кафе, коих в Париже было много. Оглядеться не успела, как увидела спешащего ей навстречу Вазира.

– Привет, Даша! Пройдем со мной, я занял столик и сделал заказ: круасаны, кофе…

Даша промолчала.

Столик на удивление оказался в том самом месте, о котором изначально говорил Мезенцев. Подошел официант.

– Что еще желаете, мадемуазель? – спросил он у нее.

– Пожалуйста, стакан воды.

Вазир усмехнулся.

– Я понимаю тебя, Даша, со мной разговаривать у тебя нет никакого желания. Признаюсь, что у меня тоже его нет. Но есть человек, который хочет поговорить с тобой. Это наш босс, поэтому не глупи с ним, – сказал он и обернулся назад вполоборота.

Из-за соседнего столика, стоящего также у окна, поднялся высокий мужчина. Его Даша узнала сразу по глазам и тяжелой челюсти, несмотря на то, что он был в темных роговых очках. Это был Майкл Хэспел – тот самый сотрудник ЦРУ, которого она впервые увидела во «Фландрене». Вазир встал со стула и направился к выходу на его место уселся Хэспел.

– Добрый день, Дарья! – поприветствовал он ее и как-то странно посмотрел. – Вы позволите мне так вас называть или мы придумаем вам другое имя?

– Мне нравится мое имя, им меня нарекли мои родители.

– Но согласитесь Дарья звучит грубее, чем Даша. Не так ли?

– Дарья напоминает мне откуда, откуда взялась Даша, – сухо ответила она. – А вот вы кто такой?

– Я сотрудник Главного управления внешней разведки Франции, – горделиво сказал он и раскрыл перед ней служебное удостоверение.

– Полковник Бастиан Бенар, начальник отдела DPSD3434
  DPSD – Управление Военной контрразведки Министерства обороны Франции.


[Закрыть] – прочла она и обомлела. Я что ошиблась? – бурей ворвалось в ее сознание смятение. Выходит, что это вовсе не американец, а сотрудник французской спецслужбы полковник Бенар? Нее, – тут же отыграла она назад. Я не ошиблась – это цэрэушник Хэспел. Он поправлял душку очков, когда говорил, что он сотрудник DPSD, а это явный признак того, что он врал…

– Я понимаю вас, Дарья, что вы несколько удивлены, – прервал ее размышления Бенар. Но дело обстоит так, что те неразумные парни с которыми вы оказались на яхте «Зов моря», действовали по моему указанию – они мои люди. Однако они в своем усердии зашли слишком далеко. Я имею в виду гибель вашей подруги Дианы, за это принц Адип понес уже наказание.

– Интересно какое? – скривила губы в ухмылке Даша. – Его лишили сладкого или объявили ему выговор?

– Принц Адип объявлен «персоной нон-грата»3535
  Персо́на нон гра́та – дипломатический термин, трактующийся как «нежелательная персона».


[Закрыть] и с ним французское правительство не имеет больше никаких дел.

А американское правительство имеет с ним дело? – едва не сорвалось с языка у Даши. Она с трудом удержала себя, чтобы не съязвить.

– И что вы хотите от меня в отличие от этой тройки арабов?

– Ничего особенного. Мы ведь с вами уже сотрудничаем, – расплылся в широкой улыбке новоявленный Бернар. – Я через них получил ваше согласие. Наши договоренности мы соблюдаем, никакого беспокойства вам и вашей семье мы не причиняем. Не так ли?

– Да, это так.

– Пора и вам, Дарья, продемонстрировать свою лояльность к спецслужбе Франции. Нас интересует подробная информация о деятельности посольства России на территории нашей страны и, прежде всего, о сотрудниках, работающих ныне в посольстве. Их фамилия, имя, возраст, семейное положение, обстановка в семье, увлечения, наличие вредных привычек, знания иностранных языков, близкий круг их друзей, включая французов.

Подробный перечень интересующих нас вопросов мы вышлем вам на WhatsAppи на имя Фаины. – Я не ошибся, такое у вас второе имя, – с улыбкой на лице спросил он ее.

– Такое, – холодно ответила ему Даша.

Даша напряглась вспоминая, слова Мезенцева по поводу, того, что ей еще нужно сказать на встрече.

Это не ускользнуло от внимания Хэспела.

– Вас что-то, Дарья, беспокоит, – спросил он, буравя ее колючим взглядом.

– Вы же знаете господин полковник, что у моего отца заканчивается в этом месяце срок пребывания во Франции и мы возвращаемся в Москву. А я в пятницу на следующей недели сама улетаю туда, отец меня устроил через своего друга на работу…

Хэспел на мгновение изменился в лице.

– И где вы будете работать?

– Отец говорит, что в МИДе, в библиотеке или где-нибудь в другом месте…

Хэспел нервно выбил пальцами барабанную дробь на столе. По его лицу было видно, что он о чем-то лихорадочно соображал. Наконец, он выдал:

– До вашего отлета в Москву осталось десять дней. Я жду от вас, Дарья, письменный отчет по перечню интересующих нас вопросов. А еще… Вам надлежит слепки ключей от рабочего сейфа и кабинета отца. Обращаю внимание, что ключи перед вдавливанием их в пластилин необходимо протереть масляной тряпицей, а по окончанию сухой.

И последнее. Когда будете в Москве, то каждый понедельник вы должны появляться в своем блоге на сайте WhatsAppи, там для вас будут оставлены новые инструкции. Это понятно?

– Понятно, – кротко ответила Даша.

– Тогда удачи и без глупостей! – быстро проговорил Хэспел и направился к выходу, где его уже поджидал Вазир и два незнакомых ей человека.

Наверное, тоже шпики, прикрывали на всякий случай, – своего шефа, – подумала она и бросила быстрый взгляд на бармена, смотревшего на нее. Она догадалась, что это был Жан – друг Мезенцева. В какой-то миг ей даже показалось, что он подмигнул ей…

Выйдя из кафе на улицу, Даша, как инструктировал ее Мезенцев, позвонила в службу заказа такси. Такси приехало быстро и уже через десять минут она была у себя посольстве.

Мезенцев наблюдал за ее прибытием из окна своего кабинета. Она, завидев его, прямиком направилась к нему.

– Уф! – какое это непростое дело ходить на встречи к шпионам, – рассмеялась она, переступив порог его кабинета.

Он вышел навстречу и приобняв ее поцеловал в щеку.

– Ты молодец, Даша! Проходи к столу, будем смотреть видео и слушать аудиозапись вашей встречи. Жан все уже сбросил мне…

Мезенцев слушал и смотрел на экран монитора своего компьютера, не обронив ни слова.

– Ну, как? – теряя терпение спросила его Даша, как только остановилась запись.

– Это никакой ни Бенар, это Хэспел! Он действует под чужим флагом.

– Ура! – радостно прокричала Даша. – Значит я не ошиблась!

Мезенцев осуждающе взглянул на нее. Радостного настроения разделить он с ней не мог. Причина была в том, что Хэспел поставил ей задачу сделать слепки ключей от сейфа и кабинета отца. А это указывает на то, что в посольстве, кроме нее, есть еще один агент спецслужбы противника, для которого будут изготовлены дубликаты этих ключей.

– А как вы считаете, Николай Петрович, правильно ли я сделала, что сказала Хэспелу о своем отъезде в конце следующей недели в Москву. Ведь этого в планах не было, и вы мне об этом не говорили, но мне подумалось, что так будет лучше. Я вдруг вспомнила, что вы на занятиях нередко употребляли термин: «подогреть противника» для свершения им активных действий. Вот я и решила подогреть Хэспела. В результате он слепки ключей от сейфа запросил… Возникает вопрос для кого?