Текст книги "Гламурная ржавчина. Пленные русские"

Теперь представь, к примеру, такие заголовки в мировых СМИ: «Дочь посла России на стороне ИГИЛ2323
  ИГИЛ – запрещенная в России террористическаяорганизация.


[Закрыть]», «Кто скрывается под крышей посольства России во Франции?». Может ты хочешь, чтобы видеонарезку с тобой и Вазиром залили в интернет? Я почему-то уверен, что тебе это не понравится. А может я ошибаюсь?

Даша побледнела, а ее ноги подкосились. Адип едва успел подхватить ее на руки.

«Вазир, неси мокрое полотенце», – выкрикнул он.

Очнулась Даша в кровати. Рядом с ней сидел Вазир. Она отвернулась лицом к стене.

– Уйди, пожалуйста, я не хочу тебя видеть, – тихо прошептала она обескровленными губами…

– Прости! – пробормотал он в ответ.

Даша повернулась к нему лицом и смерила его презрительным взглядом.

– Простить, тебя? Ни за что! Ты точно также, как и твой подлый братик Надыр, выбросил бы меня по приказу за борт.

– Тебя не выбросил бы. Ты не такая, как Диана. Она шлюха, а ты нет…

– Да, пошел ты! Зови Адипа, будем заканчивать наше рандеву…

Звать Адипа, как и раньше, не пришлось, он пришел сам.

Даша встретила его вопросом.

– Что мне нужно сделать, чтобы вы отстали от меня и моих близких?

– Мы, Даша, с тобой будем действовать заодно. Поработаем детективами, как в кино. Мы снаружи, а ты изнутри. Нам нужно узнать какие планы у Франции и России по борьбе с терроризмом?

– И каким образом вы это узнаете?

– Ты снимешь слепок с ключей отца от его домашнего сейфа и передашь его нам. Мы сделаем дубликат ключа. Затем передадим его тебе. Ты уличишь удобный момент, откроешь сейф и снимешь копии со всех его документов и передашь их нам. Ничего сложного, Даша. И когда мы проясним ситуацию то ты станешь богатой и получишь кругленькую сумму на свой счет, который ты нам укажешь.

– Где потом я вас найду?

– Искать нас не надо. Достаточно позвонить на телефон Вазира и сказать обусловленную фразу: «Я скучаю по тебе, давай встретимся».

Лицо Даши перекосила гримаска.

– Давайте без «скучаю по тебе», а просто «давай встретимся».

Адип усмехнулся.

– Хорошо, Даша, давай сделаем так, как ты сказала…

Глава VI
Рождении идеи

– Даша, ты который день такая бледная. Болеешь? Может ты какую-нибудь заразу на Балеарских островах подцепила? Тебе надо срочно показаться врачу, – засыпал ее расспросами отец.

– Да, папа, сегодня же и покажусь…

Отец с прищуром серых глаз внимательно посмотрел поверх очков на дочь.

– Ну, ну, не забудь, пожалуйста…

Васильев Александр Федорович – посол России во Франции был высоким мужчиной, лет пятидесяти. Его лицо выдавало в нем закоренелого интеллигента, ученого, владевшего многими иностранными языками. Он был плотного телосложения, и также, как его дочь, был светловолос. В стенах посольства, во внеслужебное время, он носил вполне простую, и не очень дорогую одежду, и это выделяло его среди всех мужчин, работавших в посольстве.

– Точно покажешься? – еще раз уточнил он.

– Точно, папа. Я знаю какому врачу мне следует показаться.

Под этими словами Даша подразумевала только одного человека в посольстве – Мезенцева Николая Петровича, полковника внешней контрразведки СВР2424
  СВР – Служба Внешней Разведки


[Закрыть] России, к которому и намеревалась идти, ей нужен был разговор только с ним.

Приблизившись к двери рабочего кабинета Мезенцева, Даша почувствовала, как от страха сжалось что-то в груди, и ей даже хотелось от жалости к себе разрыдаться. Она с трудом удержала навернувшиеся на глаза слезы…

Мезенцев сидел за рабочим столом и рассматривал фотографии, сделанные его сотрудником в аэропорту «Руасси» в день отъезда Даши.

Рабах аль Фарух… Вот ты какой – побеждающий и отделяющий заблуждение от истины. А кто же эти двое, задумался на мгновение он?

Из раздумий его вывел раздавшийся стук в дверь.

– Войдите! – сказал он.

В кабинет вошла Даша, с раскрасневшимся лицом и очень взволнованная.

– Николай Петрович, – только и смогла она сказать, как слезы тут же хлынули ручьем из ее глаз.

Мезенцев поспешил ей навстречу. Обнял за плечи, усадил на мягкий диван, стоящий в углу кабинета, и поспешил к графину с водой.

– Успокойся, Даша, выпей воды… Вытри слезы… Возьми мой платок, он чистый…

Он сел рядом и слегка приобнял ее.

– Это хорошо, Даша, что ты пришла ко мне. Рассказывай по порядку, как и где ты познакомилась с этими отморозками.

Даша откинулась на спинку, в ее заплаканных глазах было полное отчаяние.

– Так вы все знаете о них?

– Не все, Даша, далеко не все… Знаю лишь то, что они отъявленные террористы, на совести которых сотни загубленных жизней.

Даша вновь горько зарыдала.

– Поплачь, девочка моя, поплачь… Легче станет, – с отеческой теплотой в голосе сказал Мезенцев.

Он поднялся с дивана, подошел к окну и открыл настежь створки. В кабинет ворвался свежий поток ветра и смел с его стола фотографии.

Даша кинулась поднимать их с пола и в какой-то момент обмерла от неожиданности. С фотографии, которую она держала в руке, на нее смотрел наследный принц из Арабских Эмиратов, назвавший себя Адипом.

– Я знаю его, – вскрикнула она. – Это главарь тех террористов, с которыми я была на яхте. Зовут его Адип, это он приказал выбросить за борт Диану и убил бы Алекса, если бы я отказалась сотрудничать с ними.

– Его настоящее имя Рабах аль Фарух, – сухо сказал Мезенцев. – Это отпетый террорист-вербовщик, на совести которого не одно преступление.

Даша глубоко вдохнула и принялась рассказывать обо всем, что случилось с ней, периодически всхлипывая при этом…

Мезенцев слушал ее молча, не перебивая. Когда она, наконец, закончила свое горестное повествование, он еще некоторое время раздумывал, собирался с мыслями, после чего сказал:

– В жуткую историю ты вляпалась, Даша. Эти террористы, помимо всего прочего, связаны с ЦРУ. Американцы курируют всех их проекты…

Даша напряглась. Она на миг закрыла глаза, пытаясь что-то вспомнить еще.

– А я, Николай Петрович, похоже видела одного подозрительного американца, наблюдавшего за нами во «Фландрене».

– Почему ты решила, что тот подозрительный человек американец?

– У него типичная для американца внешность: тяжелая челюсть, голова более вытянутая в высоту и больше в размере, чем у французов, а еще он левша – бокал с вином держал в левой руке.

Мезенцев улыбнулся.

– Ты наблюдательна, Даша. То, что человек левша может действительно указать на его на национальную принадлежность. Дело в том, что в Америке больше, чем где-либо, проживает леворуких людей. К примеру, все президенты США, за исключением, Буша-младшего, были левши.

Кстати, Адольф Гитлер был переученным левшой. А как утверждает современная медицина, подобного рода переучивание может вызвать ломку психики. Гитлер был по свидетельствам современников был человеком с явно неустойчивой психикой.

– Я могу, Николай Петрович, нарисовать портрет этого американца. Если это, конечно, нужно…

– Нужно, Даша, очень даже нужно. Ты сейчас садись за стол и подробно напиши обо всем, что ты мне только-что рассказала, а также нарисуй портрет этого подозрительного американца. А пока подумаю, как тебе помочь. Безвыходных ситуаций не бывает, есть у меня одна интересная мысль, но мне нужно обсудить ее со своим руководством. Поэтому я сегодня же отправлюсь вечерним рейсом в Москву.

Даша писала долго, в ее сознании вновь всплыли картины, которые мучили ее по ночам и не давали покоя днем.

Закончив писать, она подошла к Мезенцеву, сидевшему на диванчике и протянула ему исписанные убористым почерком листы. Сама же присела рядом с ним, на край дивана.

Чтение написанного не заняло у Мезенцева много времени. Но ее рисунок его явно заинтересовал. Во-первых, он был мастерски исполнен, а во вторых лицо человека изображенного на листке было ему явно знакомо. Надо пробить это рисунок по нашей базе, – решил он. Чем черт не шутит…

Москва. Штаб-квартира СВР (местечко Бачурино)

Каждый раз, когда Мезенцев после продолжительного отсутствия вновь оказывался у себя на Родине, в его груди поднимался неописуемый восторг от восприятия красоты родных мест. Родина для него не была пустым звуком, ибо он жил жизнью, всецело отданной служению ей. Все его поступки и дела, так или иначе были связаны с ней.

Подмосковное местечко Бачурино, где находилась штаб-квартира Службы внешней разведки и куда сейчас направлялось служебное авто, было исторически связано с жизнью Федора Ивановича Тютчева – русского поэта, дипломата, тайного советника…

Это обстоятельство приятно тешило душу Мезенцеву, он проводил какие-то мысленные параллели с известным поэтом-дипломатом, и, в конечном итоге, полюбил всей душой его творчество.

 
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У нее особенная стать —
В Россию можно только верить,
 

– часто любил он повторять проникновенные слова поэта.

Первый заместитель директора СВР, завидев входящего в его кабинет Мезенцева поднялся из-за стола и вышел ему навстречу.

– С приездом, Николай Петрович! – поприветствовал он его. – После чего коллеги обнялись, дружески похлопывая друг друга ладонями по спине. – Чай, кофе со сливками, сок?

– Пожалуй, кофе со сливками…

Дождавшись, когда статс-секретарь занесла два кофе, они сели за столик, стоявший у окна, и неспешно стали вести разговор, темой которого была вербовка игиловцами дочери первого секретаря посольства России во Франции.

Собеседник Мезенцева генерал-лейтенант Быстрицкий Федор Сергеевич был человеком немолодым, чуть выше среднего роста, с правильными чертами лица. В умном выражении его глаз скрывалось то, что позволяло доверять этому человеку с первой минуты общения с ним.

– Да уж, – протянул Быстрицкий, прочитав объяснение Даши. – Это может вылиться в международный скандал. Под крышей российского посольства во Франции ДАИШ2525
  ДАИШ – это запрещенная в России террористическая организация.


[Закрыть] свила свое гнездо… Что будем делать, Николай Петрович? В срочном порядке отзывать из страны Васильева?

– У меня есть другое предложение.

– Другое предложение? – переспросил удивленно Быстрицкий.

– Да, другое – начать оперативную игру. – Мезенцев открыл кожаную папку и извлек из нее с десяток фотографий. – Это те самые террористы, о действиях которых написала в своем объяснении Дарья Васильева. Эти фото в аэропорту сделал мой сотрудник в день отлета ее в Пальма де Майорки. Главный у них Рабах аль Фарух. Вот он…

У меня есть вполне конкретный план. Но сначала я хочу обратить ваше внимание, Федор Сергеевич, на следующие важные, на мой взгляд, обстоятельства.

Во-первых, Васильева сама пришла ко мне после всего, что случилось с ней. А ведь ее террористы основательно запугивали и угрожали расправой над близкими ей людьми. Не согласись она на сотрудничество был бы убит сын третьего секретаря посольства.

К тому же Даша Васильева уведомила меня о предстоящей морской прогулке с друзьями в район Балеарских остров. Это позволило нам произвести скрытую фотосъемку и заполучить фото террористов.

В-третьих, как вы, наверное, заметили, в объяснении Васильевой есть одна любопытная деталь, указывающая на то, что ее подруга Женева Броссар, дочь высокопоставленного лица из Министерства обороны Франции, вероятнее всего, завербована этой троицей. Это ведь она познакомила Дашу с арабами.

Броссар однажды проговорилась, что собирается поехать со своим возлюбленным в Турцию, где у него крупный бизнес, и для удобства общения с местными она взяла себе второе имя – Абаль.

Арабское имя – это немаловажный факт. Потому как в день моего отлета в Москву Васильевой позвонил ее новоиспеченный «друг» Вазир и сказал, чтобы она зарегистрировалась в группе мусульманок в WhatsAppи получила там все нужные инструкции, для того чтобы стать духовной мусульманкой.

В соответствии с данными инструкциями она должна была совершить омовение в своей комнате, прочесть шахаду, выбрать себе мусульманское имя и выслать ему видеозапись сотового телефона.

– И какое сейчас у нее второе имя? – поинтересовался Быстрицкий.

– Фаина – это первое имя, которое пришло мне в голову, – усмехнулся Мезенцев.

– Вы правы, Николай Петрович, – утвердительно сказал он, – Женева Броссар несомненно является агентом ИГИЛ2626
  ИГИЛ – это запрещенная в России террористическая организация.


[Закрыть].

– Ну, и наконец, последнее, Федор Сергеевич. В день знакомства Васильевой с арабами, которое состоялось во «Фландрене» – известном парижском клубе, она обратила внимание, что их пристально рассматривает какой-то человек, явно похожий на американца.

– И с чего это она взяла? Футболка на нем была с изображением дядюшки Сэма2727
  Дя́дя Сэм – персонифицированный образ Соединённых Штатов Америки. Его зачастую изображают пожилым мужчиной с тонкими чертами.


[Закрыть] или что-то другое? – ухмыльнулся Быстрицкий.

– Я тоже иронично к этому отнесся, но она сказала, что хорошо его запомнила и может по памяти нарисовать его портрет.

– И нарисовала?

– Да, нарисовала, – утвердительно мотнул головой Мезенцев и снова полез в папку. – Вот творение ее рук, протянул он ему рисунок Даши.

Быстрицкий внимательно всмотрелся в него.

– Хм. А она хорошо рисует, чувствуется, что у нее природный талант…

Мезенцев расплылся в широкой улыбке.

– Для нас, Федор Сергеевич, важно то, что на этом рисунке запечатлен некто иной как кадровый сотрудник ЦРУ с 20-летним стажем Майкл Хэспел – бывший куратор тайной тюрьмы ЦРУ в Сирии, расположенной в военном аэропорту Меззе. В нашей базе я прочел о нем, что глава ЦРУ характеризует его как образцового сотрудника разведки и настоящего патриота. Он, по его мнению, является хорошо зарекомендовавшим себя лидером, обладающим сверхъестественной способностью добиваться решения поставленных задач и вдохновлять тех, кто его окружает…

– Николай Петрович, вы шутите? Неужели…?

– Нет, не шучу. Это троицу арабов действительно курирует ЦРУ…

– А ошибки не может быть?

– Компьютер показал очень высокую вероятность совпадения для рисунка – 78 процентов. Да вы сами можете убедиться в этом.

Быстрицкий поднялся из кресла и направился к своему рабочему столу. Включил компьютер, положил на экран сканера рисунок и вошел в служебную программу идентификации устанавливаемых лиц.

– А почему Васильева решила, что на них пялится американец?

– Я ей тоже задал этот вопрос. На что она ответила: «Так беспардонно глазеют только американцы, французы так не смотрят. К тому же у него типичная для большинства американцев нижняя челюсть: тяжелая, увесистая, голова вытянутая по высоте.

Раздался характерный писк компьютера, сигнализирующий об окончании проверки.

– Черт! – эмоционально воскликнул Быстрицкий, взглянув на экран монитора. – Это же один в один Майкл Хэспел. Какая же Васильева молодец! Наблюдательная и рисует прекрасно. Таким, как она, надо работать в спецслужбах…

Мезенцев в ответ хитро улыбнулся.

– А еще она прекрасный музыкант, окончила в Париже консерваторию имени Сергея Дягилева по классу скрипки, превосходно знает английский и французский языки, владеет приемами каратэ – два года занималась в спортзале посольства с мастером спорта, чемпионом Европы и мира по боевым видам единоборства, сыном нашего третьего секретаря – Григорьева Ивана Михайловича.

– Ого! – какие знаменитости у вас в посольстве работают, – восхитился Быстрицкий и сразу же осекся. – Николай Петрович, признайтесь, вы сейчас неслучайно выдали мне такие характеристики на Васильеву?

Мезенцев потянулся и выпрямил спину.

– Не случайно, Федор Сергеевич, ибо Васильева основное звено моего плана. Его суть заключается в следующем. Мы, во избежание возможной дискредитации посольства России во Франции в глазах мировой общественности, поменяем фигуры на доске.

Для этого Васильеву из жертвы преступных устремлений террористов превратим в действующего сотрудника нашей спецслужбы, которая играя роль «медовой ловушки» подставилась исламистам для последующей их разработки.

Затем, с целью укрепления доверия к нам президента Франции и французских спецслужб, поделимся с ними оперативной информацией, касательно преступных связей Женевы Броссар с исламистами, которые простираются к министерству обороны Франции.

Французская контрразведка, скорее всего, реализуют эту информацию. Ей сейчас, как никогда ранее, нужно показать результаты своей работы. Для нас же важно, что мы приобретем сторонника в ее лице и тем самым обезопасим себя в случае слива компромата в СМИ на посольство России во Франции.

На следующем этапе, при удачном для нас раскладе, мы можно начать оперативную игру с противником.

– Что вы подразумеваете, Николай Петрович, под удачным раскладом? – уточнил Быстрицкий.

– Нейтрализацию выявленных нами террористов в Париже американцы должны увязывать с успехом французской контрразведки и только. Только в этом случае мы не спугнем американцев от «Фаины».

Быстрицкий быстро прокашлялся.

– Есть в вашем плане, Николай Петрович, слабое звено. Вы упускаете из вида, что Васильева в оперативном плане совершенно не подготовлена. Вас это не смущает?

– Понимаю ваши опасения, Федор Сергеевич. Но при этом замечу, что провалы наших контрразведчиков нередко происходили по причине старательного прикрытия ими своей обученности. Васильевой же ничего маскировать не придется, она перед противником предстанет прозрачной. Ему и в голову не придет, посчитать ее кадровым сотрудником СВР.

– Ну да, – согласился Быстрицкий. – Наши контрразведчики, особенно молодые товарищи, нередко забывают, к примеру, что нельзя использовать методов выведывания против кадровых сотрудников иностранных спецслужб. Но тем не менее подготовленный сотрудник…

– Если мои доводы показались вам, Федор Сергеевич, неубедительными, – прервал его Мезенцев, то в случае одобрения моего плана, подготовку Васильевой к самостоятельной деятельности в качестве контрразведчика я мог бы организовать со своими подчиненными в стенах посольства в короткие сроки…

Мезенцев на мгновение замолчал. На протяжении всего рассказа он всматривался в глаза начальника пытаясь понять его реакцию на сказанное. Но все было тщетно, на его, казалось восковом лице, не было даже намеков на какую-то реакцию. Оставалось только выслушать вердикт.

– А знаете, Николай Петрович, мне нравится ваш план, – сказал Быстрицкий, улыбнувшись. – Я переговорю с директором, и мы назначим задним числом Васильеву на должность младшего оперативного сотрудника Управления внешней контрразведки СВР с присвоением ей воинского звания «лейтенант».

Полагаю, это офицерское звание Васильева Дарья Александровна заслужила. Она выявила ячейку террористов и их американского куратора, осуществляющих подрывную деятельность против России. Не каждому из наших контрразведчиков удается получить такой результат.

Васильева будет находиться в вашем подчинении и вы, как ее куратор, будете нести полную ответственность за ее становление и формирование. Вас это устраивает?

– Вполне. Я рад, что вам понравился мой план, – с удовлетворением в голосе сказал Мезенцев. – И по такому случаю, поделюсь с вами еще одной идеей.

– Вот даже как! – рассмеялся Быстрицкий. – Что ж, поделитесь…

– В августе у первого секретаря посольства, – начал Мезенцев, – истекает срок контракта, и его семья убывает в Москву. Дальнейшее развитие оперативной ситуации с участием Васильевой может быть весьма интересным.

– И чем же?

– Думаю, американцы вряд ли потеряют к ней интерес, если она, к примеру, по протекции отца будет устроена на работу в МИД. Но в этом случае всё будет происходить на территории России, где у нас намного больше возможностей по контролю за действиями заграничных эмиссаров.

Быстрицкий растер костяшками пальцев переносицу и внимательно посмотрел на Мезенцева.

– Может и сам Хэспел объявится в России? – задался он риторическим вопросом и сам же на него ответил: «А чем черт не шутит». Дело оперативной разработки (ДОР) на него мы все-таки заведем. Под какой окраской, Николай Петрович, он у нас пройдет? Предлагайте.

– Думаю, ДОР нужно назвать «Тюремщик», – предложил Мезенцев.

Поздно вечером этого же дня Мезенцев покинул Москву. Он не жалел, что ему так мало пришлось побыть в любимом городе. Вместе с тем погулять пару часов в Тютчев-парке ему все-таки довелось. Там он купил сборник современных стихов, посвященных своему любимому поэту. Особенно его восхитил сонет Цурэна:

 
Как лист, увядший падает на душу,
Легенду вспоминаю вновь,
Как Тютчев был в лесной усадьбе,
И пруд он видел милый мой.
Представьте эту Вы усадьбу,
Огромный дом и липы в ряд,
Балы там были очень часто,
И удивительно цвел сад…
 

Сейчас же, находясь в салоне самолета, он был переполнен чувством удовлетворенности результатом состоявшего разговора с Быстрицким, а также решением директора СВР – зачислить Дашу в ряды сотрудников Службы внешней разведки России. Он представил, как она обрадуется его словам.

Глава VII
Лейтенант Васильева Д. А.

В аэропорту имени Шарля де Голя Мезенцева встречали дежурный офицер посольства и, к его большому удивлению, Даша.

Даша выглядела, мягко сказать, неважно. Темные круги под глазами, осунувшееся от бессонных ночей лицо, потускневший взгляд.

Бедная девочка, измучила себя вконец, – с состраданием подумал Мезенцев и по-отечески приобнял ее.

– Я отпросилась у отца встретить вас, – смущенно пробормотала она. – Он удивился, но отпустил…

– Очень хорошо, Даша, что ты меня встретила. У меня для тебя есть подарок, – сказал он, усаживаясь рядом с ней на заднее сиденье. – Сейчас я его вручу тебе, только достану свою папку из портфеля…

Он достал из папки лист бумаги, размером А4 и протянул его ей.

– Прочти внимательно…

Даша с нескрываемым волнением взяла в руки лист и уткнулась в него, не видя написанного текста. Ее взгляд был сосредоточен на двуглавом орле с поднятыми крыльями и увенчанном двумя малыми коронами. В лапах у орла – перекрещенные меч и пылающий факел. Это явно не герб России мелькнуло в ее сознании. Но что же это?

Мезенцев встревожился.

– Что случилось, Даша? У тебя рассеянный взгляд…

– Ничего не случилось, Николай Петрович. Но это не герб России, – тихо сказала она и ткнула пальцем в круглый щит на груди орла, в центре которого была изображена пятилучевая звезда с земным шаром внутри нее.

Он с облегчением выдохнул. Ему стало понятно, что человек всю свою сознательную жизнь прожил в посольствах России, в которых главной атрибутикой являлся герб России и другая незнакомая символика была ему в диковинку.

– Ты права, Даша, это не герб. Это эмблема Службы внешней разведки Российской Федерации.

– А-а-а, – протянула она и принялась читать текст.

Это был приказ директора СВР о назначении ее на должность в Управлении внешней контрразведки СВР и присвоении ей воинского звания «лейтенант».

Мезенцев видел, как с каждой прочитанной строчкой менялось выражение ее лица. Наконец, она прочла приказ до конца и повернулась к нему лицом. Ее глаза были полны изумления и тревоги.

Но эта была еще не финальная точка. Мезенцев спешно полез во внутренний карман пиджака, достал оттуда красные корочки – удостоверение сотрудника внешней контрразведки СВР и открыл его перед глазами Даши.

– Лейтенант Васильева Дарья Александровна, – почти шепотом прочла она.

– Обрати внимание на дату его выдачи. Оно было выдано до того как… Ты понимаешь, о чем я?

Лицо Даши вмиг просветлело.

– Теперь понятно, кто у кого оказался на крючке, – молвила она и ее лицо озарилось загадочной улыбкой. – Я теперь для них не подарок, с елки в руки так просто не упаду…

Мезенцев невольно восхитился способностью своей подопечной «схватывать на лету».

– Поздравляю тебя, Даша. Это часть моего плана, о котором я тебе говорил. Теперь тебе не стоит ни о чем тревожиться, – сказал негромко он и протянул ей удостоверение. – Тревожиться – это теперь удел тех, кто вышел на тебя однажды во «Фландрене».

Она спешно спрятала удостоверение в свою сумочку, и на ее измученном лице вновь засияла улыбка.

Мезенцев улыбнулся ей в ответ и сжал ее руку в своей пятерне, она же в благодарном порыве прикоснулась губами к его небритой щеке…

Дежурный автомобиль въехал в ворота посольства. Мезенцев и Даша вышли из авто. Он вскинул вверх взгляд. Свет в окнах рабочего кабинета первого секретаря посольства еще горел.

– Мы сейчас должны повстречаться с твоим отцом и рассказать ему обо всем, – сказал Мезенцев, – но увидев испуганное лицо Даши, сразу же поправил себя: «Ну, не совсем обо всем, а лишь о том, что стоит знать». – Рассказывать буду я, а ты внимательно будешь слушать. При этом я допускаю в мыслях, что твоему отцу не все понравится из того, что будет рассказано.

– А может?

– Не может, Даша, – прервал он ее, – не может… Откладывать нельзя.

– А вдруг он скажет, что шпионы – это плохие люди?

– Не скажет, ибо они самые лучшие!

– А-а-а, – понимающе протянула Даша.

Первый секретарь посольства России Васильев сидел у окна в большом кожаном кресле и курил трубку, погрузившись в раздумья. Ему было о чем подумать.

Политика Франции на международной арене постоянно делала виражи. Вот и сейчас молодой президент Франции публично попросил журналистов не делать вывод, что Франция поддерживает президента Сирии Асада в борьбе с террористическим государством. Что стоит за его словами? Какова будет дальнейшая политика Франции в этом регионе? Попробуй разберись…

Ясно было лишь одно, что ничего хорошего ждать России не приходится и при новом президенте Франции. Все предельно просто – в политике пятой республики всегда будут превалировать двойные стандарты, которые навязывает ей Америка.

Еще недавно Франция открыто заявляла, что авиаудары их ВВС по позициям «Исламского государства»2828
  Исламское государство – запрещенная в Росии террроистическая организация.


[Закрыть], нечто иное как необходимая самооборона. Забавный ход мыслей, – референдум в Крыму – это аннексия, а бомбардировки без санкции Совета Безопасности ООН и согласия правительства Сирии – это самооборона, – хмыкнул он в себя. Черт знает что!

– Привет, папа, вот и мы! – радостно объявила на входе Даша, закладывая с первой минуты хорошее настроение у отца.

Васильев поднялся из кресла и сделал шаг навстречу Мезенцеву.

– Доброе утро, Николай Петрович! Как прошел ваш краткосрочный визит в столицу нашей родины?

– Доброе утро! Все замечательно. Есть хорошие новости, – широко улыбнулся ему в ответ Мезенцев.

– Проходите к столу. Даша, свари нам по чашке колумбийского кофе. Крекеры отыщешь в буфете…

– Интересно, что произошло, – задумчиво произнес Васильев, глядя вслед дочери. – Моя дочь словно светится изнутри. Еще два часа назад ее было не узнать: вся подавленная, в глазах вселенская печаль, полное отсутствие аппетита. Мы с матерью который день места себе не находили, пытаясь понять, что с ней происходит…

– Пап, пожалуйста, не утрируй – взмолилась Даша, расставляя чашки с кофе на поднос. – Все у меня нормально, даже очень хорошо…

– Что ж, я рад за тебя. Меня только обескураживает, чем вызвана столь резкая у тебя смена настроения?

Мезенцев понял, что пора ему вступить в диалог.

Он открыл свой портфель, и достал оттуда уже знакомую Даше папку. Извлек из нее приказ директора СВР и протянул его Васильеву.

– Ого! – присвистнул он. – Даша – сотрудник СВР? Это что за хрень?

Такая реакция с его стороны была ожидаемой поэтому она ничуть не смутила ни Мезенцеву, ни Дашу. Случалось, что кое-кто, заслышав просторечные выражения первого секретаря посольства, начинал тоже выпускать подобные перлы, но эта была их ошибка, потому как Васильев в совершенстве владел искусством ставить оппонента на место, и тот впоследствии сожалел о своем поступке.

Даша открыла свою сумку, достала из нее удостоверение сотрудника СВР, и развернув его, она нарочито грозно произнесла:

– Лейтенант Васильева Дарья Николаевна, сотрудник Управления контрразведки СВР, – представилась она. – Попрошу вас, господин первый секретарь посольства Российской Федерации, больше так не выражаться. Не забывайтесь, что вы являетесь официальным лицом России. В противном случае я буду вынуждена надеть на вас браслеты, а может даже кандалы, – задорно хихикнула она напоследок.

Васильев рассмеялся так громко, что казалось в кабинете вот-вот задребезжат стекла на окнах.

– А что, Николай Петрович, роль Мата Хари нашей Даше вполне по силам. Умна, артистична, хорошая зрительная память, владеет несколькими языками, при случае и в морду может дать. Как вы считаете, сможет она сыграть эту роль? – с хитрецой в глазах спросил он. – Впрочем, извините за глупый вопрос. Вы мне только что предъявили все необходимые тому доказательства. Или у вас есть что-то сказать мне еще?

– В нашей истории, Александр Федорович, есть лучшие примеры, чем широко известная всей Европе танцовщица восточных экзотических танцев Мата Хари, являвшееся агентом французской и немецких разведок. Я имею в виду известную актрису советского кино, легендарную разведчицу, майора КГБ СССР Ирину Алимову, поработавшею тринадцать лет в нелегальной разведке в Японии.

Лицо Васильева просветлело.

– Я читал как-то в прессе интервью с ней. Если я не ошибаюсь, то она работала в Японии под забавным псевдонимом «Бир».

Меня поразил один забавный эпизод, рассказанный ей. Будучи в Японии она с супругом, который тоже был советским разведчиком, купили двухэтажный дом. На первом этаже поселились сами, а второй у них арендовали два американца, оказавшимися, как выяснилось впоследствии, сотрудниками американской разведки. И это обстоятельство было плодотворно использовано Алимовыми. Японской контрразведке, хитрой и вездесущей, даже в голову не пришло, что в доме на одном этаже живут представители КГБ, а на другом ЦРУ.

– Да-а, был в жизни «Бир» такой эпизод, – протянул Мезенцев. – Что касается новоиспеченного сотрудника управления внешней контрразведки СВР – Васильевой Дарьи Александровны, – продолжил он, – то при непосредственном ее участии СВР раскрыла ячейку террористов ДАИШ2929
  ДАИШ – запрещенная на территории России террористическая организация.


[Закрыть], окопавшуюся в Париже. Одной из главных целей исламистов явилась дискредитация посольства России и вас лично, Александр Федорович.

– Неожиданно как! Не умереть бы от счастья, как говорила моя бабушка – удивленно отреагировал Васильев и потянулся к трубке. – Вы не могли бы, Николай Петрович, рассказать мне подробнее об этом. Мне это важно знать, – сказал он, выпуская один за другим колечки дыма.

– Конечно, могу, вы же ее отец.

– Спасибо за понимание.

– Все началось примерно полгода тому назад, – сознательно слукавил Мезенцев в интересах Даши. – Мы получили первичные оперативные данные о конкретных устремлениях террористов в адрес нашего посольства. Потом случилось загадочное исчезновение Дианы Кротовой – подруги Даши и это нас насторожило.

– Мы с супругой хорошо знали Диану и ее семью, – невесело сказал отец Даши. – Нам нравилась эта девушка, такая веселая…

– Когда это случилось с ней, – продолжил Мезенцев, – мы усилили оперативное наблюдение за другой подругой Даши – Женевой Броссар и в поле нашего зрения попали несколько подозрительных личностей. Он полез снова в папку и достал фотографии, которые ранее показывал своему руководству. – Их главаря мы установили сразу – это известный террорист Рабах аль Фарух. Двух его подельников установили позже.