Текст книги "Охота на невесту"

Глава 18

Приблизившись к мужу, Люси воскликнула:

– Какое увлекательное зрелище! – Она указала на толпу, провожавшую Мэри Лиз к гостинице.

– А на мой взгляд, не очень, – возразил Себ и тут же добавил: – Хотя у меня, наверное, что-то с глазами… Или с головой. Минуту назад мне показалось, что в толпе я увидел призраков.

Глаза Люси округлились.

– Призраков?..

– Ну да, призраков. Эти двое очень походили на Дасти и Джеремаю, и они бодро вышагивали по улице рядом с тобой. Но я уверен; что у меня галлюцинации. Ведь твои родственники сейчас сидят в поезде, не так ли?

Люси тяжело вздохнула:

– Ох, видишь ли… Как бы тебе сказать… Дело в том, что папа и Дасти… Они опоздали на поезд. И сейчас они пошли в гостиницу, чтобы снова занять свой номер.

Себ в ужасе уставился на жену. Когда же дар речи вернулся к нему, он проговорил:

– Лучше, бы я рехнулся и действительно страдал галлюцинациями. Тогда бы я был счастлив.

– Папа не виноват, – объяснила Люси. – Просто нам очень захотелось послушать Мэри Лиз и… Как-то само собой получилось, что мы присоединились к толпе встречающих и даже не услышали, как отправился поезд. Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Видимо, у меня и впрямь что-то не так с головой.

– Ты бы понял меня, Себастьян, если бы был с нами на станции. Это так интересно, так захватывающе! Мэри Лиз обратилась к нам с небольшой речью и представила своих главных помощниц. Кстати, ее адвоката зовут Элизабет Коул. Может, вы с ней дальние родственники?

Себастьян вдруг почувствовал, как что-то защемило у него в груди, и ему не сразу удалось взять себя в руки.

– Коул – очень распространенная фамилия, – проговорил он, отводя глаза. Затем повернулся, вошел в таверну и опустился на первый же попавшийся стул.

Люси последовала за мужем и села с ним рядом.

– Тебе нехорошо?

Себастьяна то знобило, то бросало в жар. Он снял шляпу и стал ею обмахиваться.

– Наверное, это от жары, – сказал он первое, что пришло в голову. Люси покачала головой:

– Я тебе не верю. Ты расстроен. И мне кажется, я догадываюсь почему.

Как она узнала?!

– Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мой отец доставил тебе очень много хлопот, – продолжала Люси, не замечая душевных терзаний Себастьяна. – Но ты же знаешь, он опоздал на поезд не нарочно. Понимаешь, оркестр играл так громко, что мы не услышали паровозного свистка. Я даже предложила нанять коляску, чтобы отвезти их с братом в Санданс. Но отец решил провести со мной еще немного времени. Понимаешь, он почти всю жизнь провел на ферме, и это будет для него как бы небольшой отпуск…

Люси еще что-то говорила, но Сёб уже не слышал ее – он наконец-то осознал, что привело его в этот город и почему он решил именно здесь разместить большую часть своих финансовых средств. Было совершенно очевидно, что его привела сюда интуиция. Ведь если существовало на свете место, куда Элизабет Коул согласилась бы приехать, оставив на время свою шикарную адвокатскую контору в Вашингтоне, то этим местом являлся именно Эмансипейшен, город, где властвовали женщины.

Это открытие ошеломило Себа. Он и не подозревал, что мать до сих пор так много для него значила, – ведь прошло уже более двадцати лет с тех пор как он видел ее в последний раз. И вот теперь они снова встретятся, но, к счастью, не он к ней приехал, а она к нему – пусть даже мать об этом не знала. Но что же теперь будет?..

– И пожалуйста, не сердись на нас с папой. – Люси прикоснулась к его плечу.

Себастьян вздрогнул и вопросительно посмотрел на жену:

– Ты о чем?.. Ах да, ясно. Нет, я не сержусь. Может быть, я немного огорчен, но я не сержусь.

– Я сделаю все возможное, чтобы оградить тебя от отца и держать его от тебя подальше. Обещаю!

Но Себ уже не думал о родственниках жены. Окинув взглядом зал, он сказал:

– Я был бы тебе очень признателен, если бы ты сегодня вышла на работу. Джек взял выходной, потому что ненавидит политику и его бесит тот факт, что мы разыгрываем спектакль для суфражисток.

Люси с улыбкой кивнула:

– Да-да, конечно. Я все равно провела бы сегодня здесь весь вечер. С удовольствием тебе помогу.

Поднявшись со стула, Себ проговорил:

– Вечер в честь Мэри Лиз начнется примерно через час, и нам нужно немедленно браться за дело.

Он направился к центру зала, но Люси его остановила.

– Ой, подожди минутку! – воскликнула она. – Чуть не забыла. Вот… – Вытащив из кармана конверт, она передала его мужу. – Тебе письмо. Я, когда была на станции, забрала его для тебя.

Посмотрев на конверт, Себ еще больше помрачнел. Сунув письмо в карман, он направился к бару.

Глядя ему вслед, Люси тяжко вздыхала. Конечно же, она была очень перед ним виновата. Может, ей следует с ним развестись, чтобы он мог вернуться к прежнему образу жизни? Тогда он, наверное, будет счастлив. Но в этом случае ей придется рассказать отцу, что их брак – «ненастоящий». И в следующий вторник вернуться домой вместе с ним.

Тут в таверну зашли несколько женщин, и Люси, встретив их, помогла им расставить на столах тарелки с салатами и пирогами. Затем из ресторана «Палас» прибыл шеф-повар со своими помощниками – они принесли блюда с ветчиной, жареной говядиной и индейкой.

Внезапно Люси увидела, что в таверну вошел ее отец.

– Так вот ты где, дочка! – воскликнул Джеремая, направляясь к столу. – Боже мой, досталось же нам с Дасти в этой гостинице!

Ожидая самого худшего, Люси спросила:

– А что случилось?

– Эта Мэри Лиз со своими товарками заняла все номера в гостинице. В том числе и тот, в котором жили мы с Дасти.

– Что же теперь делать?! – Люси всплеснула руками. – Может, мы сможем найти пансион… или что-то в этом роде?

Джеремая расплылся в улыбке:

– Не беспокойся, дочка. Я уже подумал и нашел выход. Мы с Дасти можем пожить в твоей премиленькой гостиной.

Этот «выход» Люси не очень-то понравился. Хотя они с Себастьяном чаще всего спали вместе, в остальное время она не нарушала его уединение. Решив, что придумает что-нибудь потом, она сказала:

– После работы я попытаюсь поговорить с администратором. Возможно, свободная комната все же найдется.

– Нет нужды, дочка, – заявил Джеремая. – У меня уже есть ключ от вашего номера. А Дасти сейчас раскладывает в твоей гостиной наши вещи. Он придет сюда, когда управится.

Вскоре в таверне стали собираться гости. Пришел и Дасти; он сел за один стол с Мерри Баркдолл – если, конечно, это была именно Мерри. Впрочем, теперь это уже не имело особого значения. Дасти то и дело поглядывал на девушку и пытался положить руку ей на плечо. В конце концов Мерри не выдержала и влепила ему затрещину.

– У вас здесь все в порядке? – весело спросила Люси, приблизившись к их столику.

– Нет, не все, – ответила Мерри. – Этот тупоголовый парень и в самом деле твой брат?

– Да, а что?.. Что случилось?

– Разве ваши родители не учили его, как себя вести? – Люси с тревогой взглянула на брата:

– Что ты сделал?

– Ничего особенного. – Дасти с нескрываемым восхищением поглядывал на Мерри. – Мы просто разговаривали, чтобы получше узнать друг друга.

– Вот это – единственное, что тебе надо обо мне знать! – заявила Мерри и снова дала ему затрещину. Затем поднялась и направилась к бару.

– Дасти, – Люси укоризненно взглянула на брата, – сейчас же признавайся, что ты ей наговорил?

– Ничего особенного. И вообще, я не понимаю, почему эта девчонка ожидает, что с ней будут обращаться как с леди, если щеголяет в мужской одежде.

– Здесь считается, что это в порядке вещей, когда леди так одеваются. У нас такой город, понятно?

Дасти что-то пробурчал себе под нос, потом вдруг воскликнул:

– А вот и Чарли! Папа направляется к нему! Вижу, папа настроен решительно! Сейчас он ему покажет!

Господи, только этого ей не хватало! Взглянув на входную дверь, Люси увидела, что ее отец настиг Чарли и тычет указательным пальцем ему в грудь. Лицо Чарли покраснело и стало похожим на спелый помидор. А папа что-то закричал, и теперь все, кто находился в таверне, с интересом наблюдали за этой сценой. Но, вероятно, этого унижения оказалось недостаточно – в следующее мгновение в дверях появилась Мэри Лиз со своими женщинами. Они пытались войти, но им никак не удавалось обойти ссорившихся мужчин. Люси бросилась к отцу, а он в этот момент, снова тыча Чарли пальцем в грудь, говорил:

– Когда я вернусь домой, я побеседую с твоим папашей. И уверен, что я верну приданое, которым снабдил Люси.

– Какое приданое? – спросил Чарли, попятившись.

– Деньги, которые мы с матерью Люси потратили на всякие нарядные свадебные платья и все прочее…

– Папа, прошу тебя, прекрати! – Люси взяла отца за руку. – Прибыла наша почетная гостья, и из-за тебя она не может даже войти в таверну!

Джеремая снова взглянул на Чарли и заявил:

– Отложим этот разговор. Учти, он еще не закончен!

Отец Люси удалился, позволив наконец женщинам войти в таверну.

Люси озиралась в поисках Себастьяна, но его почему-то нигде не было видно. У нее отлегло от сердца – хоть в чем-то ей повезло сегодня. Она подошла к Мэри Лиз и с улыбкой спросила:

– Может, принести вам чего-нибудь выпить? У нас есть пиво, лимонад, безалкогольный ячменный напиток и несколько бутылок кока-колы.

Ответ Мэри Лиз не удивил Люси. Поджав губы, она ответила:

– Благодарю вас. Я бы предпочла лимонад.

Люси стала принимать заказы от других гостей, а Мэри Лиз и ее спутниц окружили члены городского совета. Приблизившись к бару, Люси увидела, что Дасти и Мерри, прислонившись к стойке, пьют пиво. Они мирно беседовали, и теперь Мерри, казалось, ничего не имела против манер молодого человека.

Через несколько часов Люси уже валилась с ног от усталости. В конце концов она решила устроить себе небольшую передышку и выйти на несколько минут на свежий воздух. Но тут мэр Мэтти Джерди постучала ложечкой по пивной кружке и закричала:

– Речь, речь, речь!

Мэра поддержали члены городского совета, и Мэри Лиз, встав из-за стола, поднялась на сооруженную специально для нее кафедру. Величавым жестом она успокоила аудиторию и с торжественным видом проговорила:

– Благодарю вас! Благодарю за поддержку и за этот чудесный вечер, который вы устроили в мою честь. Хотя я и не предполагала, что он состоится в таверне. Я получила огромное удовольствие от этого великолепного праздника, но все же должна заявить: это мое первое и последнее появление в подобном заведении!

Некоторые из женщин засмеялись, а мужчины засвистели. Не обращая внимания на реакцию аудитории, Мэри Лиз продолжала:

– Сегодня я здесь не для того, чтобы произносить речи. Если же вы желаете узнать, что я думаю о грядущих президентских выборах, то приглашаю вас всех в четверг в здание муниципалитета, где состоятся политические дебаты. Там я постараюсь объяснить вам, почему наше правительство больше не является народным правительством, и почему властью в стране завладел Уолл-стрит!

В зале зашумели, но Люси не могла сказать, был ли это гул одобрения или рокот недовольства. А Мэри Лиз тем временем спустилась с кафедры.

В тишине и полумраке кладовой Себ читал письмо от Билли из Денвера.

«Дорогой Себ! Мне грустно писать тебе об этом, но, кажется, Кейт как-то разузнала, где ты живешь. Можешь мне поверить, я ничего не говорил ей, но прошел слух, что она собирается к тебе приехать. Постараюсь держать тебя в курсе. И сообщить тебе, как только мне что-то станет известно. Если еще есть возможность ее остановить, я сделаю все, что в моих силах. Искренне жаль, что у меня такие плохие новости.

Твой друг Билли».

Себастьян вполголоса выругался. Кейт! Только ее здесь не хватало! Неужели эта женщина и в самом деле может сесть в поезд и приехать в Эмансипейшен? Нет-нет, хотя Кейт немного помешанная – но не до такой же степени!

Забыв на время о Кейт, Себ внимательно наблюдал за гостями, вернее, за одной из спутниц Мэри Лиз. Он годами мечтал об этом мгновении и много раз репетировал то, что выскажет матери, когда они наконец встретятся, но теперь, когда долгожданный момент настал, ему хотелось избежать этой встречи. Наконец гости начали расходиться, и у Себа отлегло от сердца. Внезапно к нему подбежала Люси.

– А я везде тебя ищу. – Ее влажные от пота пряди прилипли к вискам, а нарядное желтое платье было заляпано всеми видами напитков.

Впервые за весь день Себ улыбнулся:

– Ну вот, ты нашла меня. Что дальше? Чего ты хотела?

– Не я, а Мэри Лиз. Она хочет поблагодарить тебя за то, что ты организовал этот прекрасный вечер. Как это мило с ее стороны!

Себ невольно поморщился. Неужели ему еще придется выслушивать от этих женщин слова благодарности? Он пытался придумать уважительную причину, чтобы отказаться от встречи, но Люси, взяв его за руку, сказала:

– Быстрее, тебя ждут.

И как всегда, Люси не оставила ему выбора – она потащила его к парадной двери. Когда они уже подошли к группе женщин, их перехватила мэр Мэтти Джерди.

– Наконец-то, Себ! – воскликнула она. – Я хочу представить тебя Мэри Лиз. Вот, познакомься…

И тотчас же женщина в черном платье протянула ему свою костлявую руку.

– Благодарю вас за чудесный вечер. Очень приятно было познакомиться… Себ. Так, кажется, ваше имя?

Слушая, что говорит Мэри Лиз, Себ краем глаза наблюдал за матерью.

– Полное имя – Себастьян, – ответил он.

А мать даже не моргнула своими серыми глазами, которые были так похожи на его собственные…

– Ах, Себастьян? – Мэри Лиз изобразила улыбку. Пристально взглянув на мать, Себ выразительно произнес:

– Да, Себастьян Коул.

– Какое совпадение! – воскликнула Мэри Лиз, поворачиваясь к своей компаньонке, – Фамилия моей помощницы – тоже Коул. Ее зовут Элизабет Коул. Она адвокат.

Тут Элизабет наконец-то моргнула, но лицо ее оставалось все таким же бесстрастным.

– Ничего удивительного! – сказала она. – Коул – очень распространенная фамилия.

Глава 19

Себ стоял так еще несколько мгновений; он все еще надеялся увидеть в глазах матери хоть какую-то искорку. Хоть что-нибудь, что свидетельствовало бы о том, что она узнала его. Но глаза ее оставались все такими же холодными. А может, он ошибался? Может, перед ним какая-то другая Элизабет Коул, и тоже адвокат, как и его мать?

Тут к ним подошел Джеремая. Толкнув Себа в бок, он сказал:

– Так, значит, вы – женщина-адвокат, да? Никогда не слышал, что такое бывает.

Не удостоив Джеремаю даже взглядом, Элизабет сквозь зубы процедила:

– Подозреваю, что на свете есть множество вещей, о которых вы никогда не слышали.

Джеремая засмеялся и, окинув ее взглядом с ног до головы, заявил:

– Вижу, вы важная персона, верно?

Элизабет взглянула на него сверху вниз и ответила:

– Сэр, у меня нет времени на беседу с вами.

– О, мисс Коул, – проговорила Люси, – не обижайтесь, пожалуйста. Папа иногда может что-нибудь сказать, не подумав.

Себастьян почувствовал, что сейчас уместно было бы представить Люси и Джеремаю. Овладев собой, он сказал:

– Люси работает у меня в таверне, а мистер Престон – ее отец.

Джеремая выпятил грудь:

– Люси у тебя работает? Это все, что ты можешь о ней сказать? А мне казалось, что давно пора представлять ее всем как свою жену! – Снова повернувшись к Элизабет, он подмигнул ей и добавил: – Они молодожены, да будет вам известно! Наверное, нужно время, чтобы привыкнуть называть женщину своей женой.

Элизабет долго разглядывала Люси. Затем перевела взгляд на Себа и, изображая удивление, спросила:

– Она действительно ваша жена? – Джеремая не мог промолчать:

– Да, действительно! А еще она – моя малышка Люси! Слышите, вы, стянутая корсетом ведьма с крючковатым носом…

– Папа, перестань сейчас же! – Люси схватила отца за руку и потащила на улицу. Обернувшись к Себу, она шепнула: – Наверное, мне лучше отвести его в гостиницу.

Себастьян коротко кивнул:

– Это неплохая идея.

Мэри Лиз неодобрительно покачала головой:

– Думаю, что после такого вопиющего безобразия нам пора завершить этот день и откланяться. Еще раз благодарим вас за теплый и радушный прием, мистер Коул. Надеюсь увидеться с вами во время дебатов в местном муниципалитете.

Тут Элизабет повернулась к Мэри Лиз и сказала:

– Идите без меня. Я хочу взять несколько газет и сигару. Я приду позже.

Лиз пристально взглянула на свою помощницу и не удержалась от замечания:

– В ближайшее время я собираюсь отучить вас от дурной привычки курить сигары, Элизабет. Даю слово.

Женщины удалились, а Элизабет снова взглянула на Себа.

– Нет ли у вас тоненьких сигарок? – спросила она с улыбкой.

Даже после всех своих сомнений Себ на сто процентов был уверен, что перед ним его мать. Но абсолютное отсутствие какого-либо эмоционального отклика с ее стороны казалось ему непостижимым. И это все, что она может ему сказать? «Нет ли у вас сигарок?» А где же радостное «как я счастлива тебя видеть»? Или: «Господи, какдав-но мы с тобой не виделись, сынок!»

– Может быть, вы мне посоветуете, где их можно купить? – продолжала она.

– У меня есть такие. Пойдемте со мной. – Себастьян подвел Элизабет к небольшой нише и достал пачку с четырьмя маленькими сигарами.

– Вот, пожалуйста. – Он протянул матери пачку.

– Спасибо, – сказала она, взяв одну сигару. – Может, присядете и выпьете со мной?

«Неужели все-таки узнала?» – подумал Себ.

– Звучит заманчиво. А чего вы хотели бы выпить?

– У вас есть бренди?

– Коньяк «Наполеон» вас устроит?

– О да. Это мой любимый.

Усмехнувшись при мысли, что у них с матерью есть хоть что-то общее, Себ подвел Элизабет к столику в дальнем углу таверны, а затем принес коньяк и два бокала. В таверне еще находились посетители, но их было совсем немного, и они не могли помешать их беседе.

Себ налил две порции коньяку, а Элизабет закурила. Затянувшись, она выпустила изо рта колечко дыма и сказала:

– Я горжусь, что вхожу в команду Мэри Лиз, но, на мой взгляд, она немного пуританка. После утомительного дня нет ничего лучше, чем хорошая сигара и бокал бренди, не так ли? – Она залпом осушила свой бокал.

– Можно считать, что это был тост? – осведомился Себ, тоже поднимая бокал.

– Наверное, да, – кивнула Элизабет. – Хотя мы могли бы также поднять тост в честь того, что спустя столько лет все же случайно встретились. Тебе не кажется?

Себастьян был обескуражен. Он не знал, что и думать. Как она могла оставаться такой невозмутимой, сидя рядом со своим взрослым сыном после столь длительной разлуки? И почему же они отдалились друг от друга и стали чужими? Стараясь держать себя в руках, Себ проговорил:

– Согласен, для меня это тоже сюрприз. Хотя раньше я думал, что, может быть, ты когда-нибудь захочешь разыскать меня.

Элизабет пожала плечами:

– Скажи, а ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, как тяжело женщине, работающей в мире мужчин?

– Но какое отношение это имеет к нам с тобой?

– Похоже, ты ожидаешь от меня того, что я, к сожалению, не могу тебе предложить. – Элизабет снова затянулась сигарой. Выпустив еще одно колечко дыма, она продолжала: – Мне пришлось научиться быть жесткой, скрывать свои эмоции. Не приведи Господь когда-нибудь заплакать! Стоит мужчине почувствовать в женщине слабость – он вмиг ее уничтожит! – Себ не удержался и выпалил:

– А тебе известно, что твой муж умер? – Элизабет на мгновение закрыла глаза.

– Калеб давно уже не мой муж. Его убили?

– Можно и так сказать. Это была медленная и мучительная смерть – он умирал пять лет. – Прекрасно зная, что потом будет сожалеть о своих словах, Себастьян добавил: – Это ты его убила.

В ее глазах что-то промелькнуло. Что это было – боль? Сожаление? Или ему просто показалось? Показалось, потому что хотелось все это увидеть в ее глазах.

– Как это произошло? – спросила она.

– Когда ты уехала, отец махнул рукой на все. Даже на меня. Все полетело к чертям – он довел до разорения ферму и отправил меня в город, чтобы я сам добывал себе пропитание. А его жизнь сводилась к тому, что он сидел в твоем кресле и постепенно спивался.

Элизабет опустила голову и в задумчивости проговорила:

– Я очень сожалею, но не вижу в этом своей вины. Если бы я осталась жить с Калебом, я бы умерла. Тебя бы это больше устроило?

Себ ударил кулаком по столу. Когда все присутствующие повернули головы в их сторону, он понизил голос до шепота и сказал:

– Отец никогда тебя даже пальцем не тронул.

– Как ты сам справедливо заметил, на свете есть разные виды медленной смерти. Я поступила так, чтобы выжить. Ты можешь обвинять меня за это, но я не могла по-другому. Это правда. – Элизабет окинула взглядом таверну и вдруг спросила: – Это заведение принадлежит тебе?

Себ молча кивнул.

– Здесь очень мило, – продолжала она, – Должно быть, тебе было лет десять-одиннадцать, когда твой отец умер. Кто взял тебя к себе?

С трудом удержавшись от улыбки, Себастьян ответил:

– Никто.

Если это хоть немного расстроило Элизабет, по ее виду этого нельзя было сказать. Она снова стала озираться.

– В таком случае ты многого достиг.

Себу хотелось сказать, крикнуть ей в лицо, что у него есть еще таверна в Денвере, а также доля акций в газете «Эмансипейшен трибюн», и заявить, что во всем этом нет ее заслуги. Но он предпочел промолчать и налил себе еще коньяку.

Элизабет же принялась расспрашивать – словно проводила дознание в суде. И Себ решил рассматривать это как свидетельство того, что он не совсем ей безразличен.

– А эта твоя жена…

Он не мог объяснить, почему они с Люси поженились, поэтому сказал:

– Извини, но я не хотел бы сейчас говорить о Люси. – Она кивнула, затем задала очередной вопрос:

– У вас есть дети?

– Нет.

Снова последовал кивок. А потом Элизабет вдруг потянулась к нему и пожала ему руку.

– Нам обоим было нелегко, – сказала она. – Я прекрасно понимаю, что за долгие годы у тебя, возможно, накопилось много упреков в мой адрес. И разумеется, обоснованных.

Себ не мог этого отрицать, но он не был готов говорить об этом.

– В основном накопились вопросы.

– Неудивительно. – Элизабет немного помолчала, потом вновь заговорила: – Нам обоим нужно многое обдумать и о многом поговорить. Ты не будешь против, если мы продолжим нашу беседу завтра? Я смертельно устала… и немного не в форме.

У Себастьяна появилось ощущение, что его снова отвергли. Однако он тоже не был готов продолжать сейчас этот разговор.

– Я согласен.

– Спасибо. Сколько я тебе должна?

– Если ты имеешь в виду деньги, то нисколько.

– Еще раз спасибо. – После этого Элизабет поднялась с мягкой грацией кошки. Даже в пиджаке и брюках она умудрялась выглядеть женственной.

– Ты вырос и превратился в красивого мужчину, Себастьян, – сказала она с улыбкой, которую он смутно начинал припоминать. – Ты похож на моего отца – Господи, упокой его душу!

Своего деда Себ плохо помнил. Не зная, как реагировать на последние слова матери, он молча пожал плечами.

– Что ж, мне пора в гостиницу. – Она обошла вокруг столика и приблизилась к Себастьяну. Коснувшись его руки, проговорила: – Так, значит, до завтра?

– Надеюсь, что да.

– Поверишь ты или нет, но я тоже надеюсь. И с нетерпением жду завтрашнего дня. Спокойной ночи, Себастьян.

Час спустя Себ тоже отправился в гостиницу. Как только он вошел в свой номер и зажег лампу у двери, ему сразу же бросилась в глаза потертая дорожная сумка, стоявшая на полу у кровати. Потом он заметил вороха женской одежды на комодах.

– Что за черт? – пробормотал он себе под нос.

Тут послышался тихий стон, а затем он увидел, что в его постели ворочается Люси.

Себ тронул ее за плечо и спросил:

– Что все это значит?

Люси села на постели и протерла глаза. На ней была муслиновая сорочка, застегнутая до подбородка на все пуговички. Волосы же были распущены.

– Извини, – сказала она виноватым голоском. – Мэри Лиз со своим окружением заняли все комнаты в гостинице… Поэтому отец с братом не смогли вернуться обратно в свой номер, понимаешь? Не могла же я выгнать их на улицу или отправить в другую гостиницу! Помнишь, ты же сам говорил, что это очень неподходящие места для порядочных людей? А что касается моих вещей, то я не знала, что с ними делать. Ведь папа и Дасти заняли мою комнату.

– Что?!

– Ничего другого мне просто не пришло в голову. – Себ подошел к смежной, двери и повернул ключ в замочной скважине. Затем вернулся к кровати и снял пиджак. Снимая рубашку и все остальное, он не отрывал взгляда от Люси, а она молча следила за каждым его движением.

– Знаешь, Себастьян, – сказала она неожиданно, – мне даже пришлось воспользоваться твоей ванной. Я в таверне вся перепачкалась. Не могла же я лечь в постель, не помывшись как следует.

– Я не имею ничего против, Люси.

Себ подошел к двери и погасил свет. Затем вернулся к кровати, лег рядом с женой и тотчас же обнял ее. Когда же он принялся расстегивать пуговички на ее ночной сорочке, она легонько его оттолкнула:

– Нет, Себастьян, сейчас нельзя.

– Нельзя? Но почему?

– Потому что папа и Дасти находятся в соседней комнате. Ты забыл?

– А мы не скажем им, что делаем.

Люси отстранила его руки:

– Нет! Они все услышат. Кровать слишком сильно скрипит.

В этот момент Себ уже не мог остановиться – даже если бы кровать трубила в рожок и выводила мелодию «Жара в старом городе».

– Ты нужна мне, Люси, – прошептал он ей в ухо. – Ты нужна мне сегодня как никогда. Прошу, не отвергай меня!..

– О, Себастьян, пойми, я просто не могу это делать, когда мой папа находится так близко.

Но Себ не собирался спорить.

– Ладно, – сказал он, – мы поступим так, как ты хочешь, но позволь мне хотя бы немного поласкать тебя. Мне хочется тебя ласкать.

Люси не возражала и опустила голову на подушку. Себастьян быстро расстегнул пуговицы и снял с нее ночную сорочку. Когда же он принялся ласкать ее и целовать, Люси застонала – сначала тихо, а затем все громче. Вскоре она уже изнемогала от желания.

– О Господи, пожалуйста, не останавливайся! – прошептала она, выгнувшись всем телом.

Но в этот момент он отстранился от нее и перевернулся на спину.

– Себастьян, что же ты? – прошептала Люси.

– Мне показалось, что кровать заскрипела, – прошептал Себ в ответ и мысленно усмехнулся – он даже не ожидал, что у него получится так складно соврать.

Люси застонала и пододвинулась к нему.

– Может, если я постараюсь, у меня получится сделать так, чтобы она не скрипела? – Люси приподнялась, затем уселась на него верхом. – Вот так, хорошо?

Себ глухо застонал, и Люси, совершенно справедливо истолковав его стон как согласие, начала ритмично двигаться, временами отклоняясь назад и запрокидывая голову.

Наконец, выкрикнув что-то нечленораздельное, она в изнеможении повалилась ему на грудь, и в следующее мгновение, содрогнувшись всем телом, Себ тоже затих.

Несколько минут спустя Люси прошептала:

– Ну как, кровать не скрипела? – И Себ снова солгал:

– Я не слышал ни единого звука.

На рассвете в смежную дверь громко и настойчиво постучали. Люси тут же открыла глаза и протянула руку к халату.

– Какого черта? – пробурчал Себастьян. – Разве дадут здесь хоть немного поспать?

– Я возьму его на себя, – прошептала Люси, на ходу застегивая халат. – Не беспокойся, спи.

Люси повернула ключ в замке и приоткрыла дверь. Отец, стоявший у порога, смотрел на нее с явным беспокойством.

– Папа, как ты можешь? Ты же знаешь, что Себастьян не любит вставать рано.

– Извини, Люси, но я не могу больше ждать.

– А что случилось?

– Это из-за Дасти. Я не на шутку тревожусь за него. Он вчера слишком много пил и так и не вернулся в гостиницу. Я еще никогда из-за него так не волновался. Боюсь, с парнем случилось неладное.