Текст книги "Загадка Багрового источника"

Глава тринадцатая

– Значит, надо его разыскать, – решительно сказал отец Годфри, поднимаясь со скамьи. – Брат Питер болен. Ему нельзя разгуливать одному по такой погоде.

– Брат Патрик уже организует поиски, – уверил его брат Тимоти.

– В таком случае я пойду помогу ему.

Отец Годфри кивнул на прощанье Гвинет и Герварду и зашагал к лечебнице, сжимая в руках драгоценные документы.

Брат Тимоти тяжело вздохнул и потёр ладонями виски. Гвинет подумала, что таким измученным она его никогда не видела. Как будто на него взвалили какую-то непосильную ношу.

– Вы хоть догадываетесь, куда мог пойти брат Питер? – спросила Гвинет.

– Догадываюсь, – вздохнул брат Тимоти. К удивлению Гвинет, он явно не испытывал облегчения при мысли, что найдёт старика. – Если он не в аббатстве, я знаю, куда и зачем он пошёл. Пойдёте со мной?

Гвинет и Гервард с сомнением посмотрели друг на друга. С того самого дня, когда у Источника Чаши нашли тело Натаниэля де Бира, брат Тимоти вёл себя более чем странно. Гвинет было страшно идти с ним куда-то и стыдно отказываться. Нельзя в самом деле быть такой подозрительной!

– Конечно, пойдём! – улыбнулась она, а Гервард кивнул, соглашаясь.

Но стоило им выйти из аббатства, и страхи вернулись с прежней силой. Брат Тимоти провёл их через заднюю калитку. Он опять шёл к Источнику Чаши!

Тропинка была засыпана снегом – только звери и птицы оставили здесь цепочки маленьких следов. Гвинет до колен приподняла юбку, но башмаки промокли сразу же. Снег таял в них и стекал вниз холодными струйками. Тишина стояла такая, что Гвинет слышала стук своего сердца.

Берега ручья сковал лёд, но на середине ещё бежала, журча, струйка алой воды. Но какой бы красной она ни казалась, это была вода, а не кровь, как в тот день, когда убили мастера де Бира.

Перед самым источником склон круто пошёл вверх. Гвинет думала остановиться и передохнуть перед подъёмом, но брат Тимоти не переводя дыхания, полез дальше. Так они и карабкались, цепляясь за невидимые под снегом пучки травы, до самого верха, где вытекал из скалы алый Источник Чаши.

Внутри расщелины снега почти не было. В тишине журчала, стекая по стене, вода источника. Гвинет повертела головой, но никакого брата Питера не заметила. И тут сзади неё знакомый голос произнёс:

– Рад вас видеть.

Гвинет обернулась. Урсус стоял в нескольких шагах от неё, возле ямы, которую вырыл Натаниэль де Бир. У ног его лежало неподвижное тело старого монаха, а рядом валялся заступ. Неподалёку чернела куча вывороченной земли. Кто-то счистил с неё снег и, похоже, пытался закопать яму…

Гвинет так перепугалась, что не в силах была вымолвить ни слова. Так значит, это всё-таки Урсус? Если он ударил старика – а, судя по всему, так оно и было – то кто мешал ему убить мастера де Бира?

В руках Урсус вертел ветку терновника, покрытую белоснежными цветами.

– Я знал, что ты придёшь, – сказал он, кивая брату Тимоти.

– Я пришёл, – наклонил голову юный монах, с благоговением глядя на отшельника. Гвинет перестала понимать что бы то ни было. Кругом сплошные тайны…

– Вы что, знакомы? – удивился Гервард.

– До сей поры мы не встречались, – ответил Урсус. – И всё же ты прав – мы знаем друг друга.

Больше он ничего объяснять не стал, а Гвинет и Гервард не осмелились спрашивать.

Брат Тимоти опустился на колени возле тела брата Питера и осторожно приподнял его за плечи. Только сейчас Гвинет поняла, что старик жив. Веки его трепетали, грудь тяжело вздымалась.

– Я нашёл его тут, – сказал Урсус. – Откройте своё сердце и выслушайте его. Он хороший человек. И помните – все что сокрыто, может быть найдено. Но всему свой срок, и некоторые вещи сейчас не время искать.

Отшельник наклонился, вложил цветущую ветку в руки брату Питеру и коснулся ладонью его лба.

– Спасибо, друг. Да хранит тебя Господь!

Он поднялся и зашагал прочь. Брат Тимоти снял плащ и укрыл им старика.

– Лежи спокойно, брат. Сейчас мы с Гвинет и Гервардом отнесём тебя обратно в аббатство. В лечебнице тепло, ты согреешься, и…

– Нет… Постой, я должен сказать…

Надтреснутый старческий голос брата Питера был едва слышен. Гвинет стало неловко. Если старый монах хочет исповедаться, им с Гервардом нельзя его слушать!

– Грех тяжким бременем лежит на моей совести… Господь милосердный знает – я не хотел его смерти! Я только пытался помешать ему копать. И всё же он погиб от моей руки…

Гвинет тихонько ахнула и зажала рот рукой. Старик хочет сказать, что Натаниэля де Бира убил он? Но он – точно не М ! Брат Питер мягок и совестлив, а М – заговорщик и убийца. Между ними не может быть ничего общего… Значит, мастер де Бир всё-таки погиб из-за Грааля.

– Я умолял его остановиться, – продолжал каяться брат Питер. В глазах его застыла смертная мука, словно он ещё раз переживал события того ужасного дня. – Я сказал ему, что час ещё не настал, что Грааль должен быть сокрыт. Но он лишь смеялся надо мной. А когда я снова принялся взывать к его совести, он поднял на меня заступ…

Голос старика звучал все тише и наконец умолк. Только хриплое дыхание показывало, что он ещё жив. На глаза Гвинет навернулись горячие слезы. Значит, Натаниэль де Бир хотел выкопать сокровище и погиб из-за этого, а брат Питер снова взялся защищать покой древней святыни. А ведь когда выкопали останки короля Артура, именно брат Питер украл и спрятал могильный крест! И сделал он это, чтобы защитить древнего короля от любопытных взглядов и дать ему упокоиться в своей тайной могиле.

Лицо брата Тимоти потемнело от горя. Гвинет подумала, что сейчас он, наконец, велит им с Гервардом уйти, но юный монах смотрел только на брата Питера.

– Пожалуйста, брат, – прошептал он. – Если у тебя достанет сил, расскажи, что случилось дальше.

– Я… попытался отнять у него заступ… Просто защищался. Но он был сильнее… Мы боролись, и он вырвал заступ у меня из рук. Наверное, он ударил бы меня, но поскользнулся и упал прямо на заступ. И пробил себе голову.

Тщедушное тело старика затряслось от рыданий.

– Кровь! Так много крови… – прошептал он. – Вода в источнике… красная от крови…

– Ты не ударил его, – успокаивающе проговорил брат Тимоти. – Ты неповинен в его смерти.

Брат Питер затряс головой.

– Если бы я не пришёл… Если бы не заговорил с ним… Он был бы жив!

– И продолжал бы творить зло, – сказал брат Тимоти твёрдо.

– Это правда, – вмешалась Гвинет. – Он был плохим человеком, брат Питер. И шантажистом.

Взгляд старика на мгновение упал на неё и снова вернулся к ветке с белыми цветами, которую вложил ему в руки отшельник. Брат Питер улыбнулся, вздохнул, и голова его безвольно упала набок.

– Он умер? – прошептала Гвинет.

Но она уже видела, что ошиблась. Грудь старика тихонько вздымалась, и в тишине было слышно хриплое дыхание.

– Нет, – ответил брат Тимоти. В глазах его стояли слёзы. – Он не умер, он очень болен. Идём. Поможете мне перенести его в аббатство.

– Но откуда брат Питер узнал, что мастер де Бир будет искать здесь Грааль? – спросил Гервард, глядя, как брат Тимоти заботливо укутывает старика своим плащом.

– Ты сам все слышал, – вздохнул брат Тимоти. – И знаешь столько же, сколько я. Лучше помоги мне его поднять.

Он поглядел на брата с сестрой и добавил, с печальным вздохом:

– Скоро все разрешится.

Глава четырнадцатая

– Интересно, как там брат Питер? – пропыхтела Гвинет, разгибая затёкшую спину. Они с братом только что перетащили на прежнее место тяжёлый сундук с тканями – Марион ле Февр возвращалась в свою старую комнату.

– Закончим с вещами, попросим у матушки разрешения навестить его, – ответил Гервард.

Прошли почти сутки с того момента, как дети нашли старого брата Питера наверху у Источника Чаши. Но как бы они ни беспокоились за старика, это не избавляло их от обычных утренних дел. А вопросы, оставшиеся без ответов, по-прежнему не давали им покоя. Да, теперь они знали, как умер Натаниэль де Бир. Знали, что погиб он не потому, что шантажировал шайку отравителей, а по нелепой случайности. Не надо было ему искать Святой Грааль. Но как узнать, кто такой этот таинственный М ?

– Ну вот! – провозгласила Гвинет, оглядывая комнату. – Здесь всё готово.

И правда, они хорошо поработали. Вещи леди Кэрфакс упакованы и лежат в кладовой, откуда их в любой момент могут забрать родственники покойной. Вещи Марион ле Февр снова вернулись на свои места. В камине пылает жаркий огонь. Ставни закрыты, чтобы не впустить зимний холод, зато повсюду горят яркие светильники – госпоже ле Февр для работы нужно много света.

– Какая красота! – с порога обрадовалась Марион. – Спасибо вам огромное. Так уютно – будто и не уезжала.

Госпожа ле Февр пролежала больше суток после своего приключения. Она и сейчас выглядела несколько бледной, а царапины на её руках ещё не зажили.

– Может, вам лучше прилечь, госпожа? – спросила Гвинет. – Я попрошу у матушки горячий кирпич, чтобы согреть вам постель.

– Что ты, дитя моё, какая постель! – рассмеялась Марион ле Февр. – Мне нужно работать.

Улыбка её померкла, и она добавила задумчиво:

– Боюсь только, что мне никогда не забыть того ужасного дня.

– Нам тоже, – вздохнул Гервард, а Гвинет содрогнулась, вспомнив пылающую хижину и мёртвое тело леди Изабеллы малиновом платье.

Внизу хлопнула дверь, и послышались голоса Айво и Амабель.

– Если вам что-нибудь будет нужно, зовите меня, – торопливо произнесла Гвинет, и вежливо присев выскользнула в дверь. Гервард выбежал за ней, и оба они загрохотали вниз по лестнице навстречу друзьям.

Близнецы стояли у входа. Лица их были румяными от мороза.

– Нас отец послал, – объяснил Айво. – Вообще-то он просил передать это сообщение вашему отцу, но, если хотите, можете рассказать ему сами.

– Что рассказать? – спросил Гервард.

– Отец прекращает расследование по делу о смерти мастера де Бира, – сказала Амабель. – Они вчера долго беседовали с отцом Годфри и пришли к выводу, что убийца уехал из деревни.

– Отец думает, что убийца из Лондона, – добавил Айво.

Гвинет и Гервард обменялись понимающими взглядами. Они-то знали, что невольный убийца Натаниэля де Бира все ещё в аббатстве, но никому об этом рассказывать не собирались. Брат Питер безобиден, как младенец. Он никого не хотел убивать, а причиной смерти купца послужила его собственная жадность.

Интересно, а шериф знает правду? Может, они с отцом Годфри просто решили успокоить жителей Гластонбери выдумкой о заезжем убийце?

– Жена мастера де Бира прислала слуг за телом и пожитками, – продолжал Айво. – Хочет похоронить его в Лондоне. Отец сказал, что лошадь останется у вас, в качестве оплаты.

Гервард просиял. Правда, радость его немного померкла, когда Гвинет предупредила:

– Ты губы-то не раскатывай! Сам знаешь, отец продаст её на ближайшей ярмарке. Нам ни к чему такая хорошая лошадь.

Гервард уныло кивнул.

Айво и Амабель распрощались с друзьями и уже уходили, когда Амабель вдруг обернулась:

– Да, совсем забыла! По дороге мы встретили брата Тимоти. Он будет ждать вас у Источника Чаши после службы третьего часа.

Гвинет обрадовалась и обеспокоилась одновременно. Да, она надеялась, что брат Тимоти передаст ей весточку о здоровье старика. Но зачем для этого карабкаться к Источнику Чаши?

В любом случае о просьбе брата Тимоти надо было рассказать матушке.

Айдони Мэйсон резала на кухне коренья для супа.

– Конечно, идите, раз святой брат просит, – сказала она, выслушав просьбу детей. – Но сначала ты, Гервард, возьмёшь корзинку и соберёшь яйца. А тебе, Гвинет, пора месить тесто.

Разобравшись с делами, Гвинет и Гервард вышли на улицу и зашагали по Тор Лейн к Источнику Чаши. Потеплело, отовсюду слышались звуки капели, а сосульки на ветвях деревьев сверкали на солнце. Погода явно менялась в лучшую сторону.

Их уже ждали. Брат Тимоти сидел на большом камне прямо в расщелине, из которой вытекал ручей. Урсус закапывал яму. Взглянув на лицо юного монаха, Гвинет поняла, что новости будут плохими.

– Брат Питер… – начала она.

– Брат Питер умер рано утром, – сказал брат Тимоти. На глаза Гвинет навернулись слёзы. Брат Тимоти поднялся и положил руку ей на плечо.

– Не убивайся, Гвинет. Брат Питер очень мучился в последнее время, а сейчас он в царствии небесном. Перед смертью он исповедался, и аббат Генри отпустил ему грехи. Душа его чиста перед Господом.

Гвинет вспомнила, в каком состоянии был брат Питер, когда они несли его в аббатство. Что ж, по крайней мере, он больше не страдает. И всё-таки она надеялась, что старик поправится…

– Брат Питер не был убийцей, – заявил Гервард, сдерживая слёзы.

– Не был, – согласился брат Тимоти. Он снова уселся на камень и знаком предложил Гвинет и Герварду укрыться от ветра в расщелине.

– Вы уже знаете так много, что, наверное, мне следует рассказать вам и остальное, чтобы вы поняли, кем был брат Питер, и почему он вёл себя именно так, а не иначе.

Сгорая от любопытства, Гвинет уселась рядом с ним на скалу. Гервард тоже сел и вытянул шею, чтобы удобнее было слушать. Урсус воткнул заступ в землю и подошёл поближе. Взгляд отшельника рассеянно блуждал по верхушкам деревьев и нависшей над ними громаде Тора. Гвинет подумала, что он, наверное, заранее знает все, о чём собирается им поведать брат Тимоти.

– В древних легендах говорится, что в окрестностях Гластонбери спрятаны многие из сокровищ короля Артура, – начал брат Тимоти. – Ибо именно это место называлось когда-то островом Авалон…

– Останки Артура, и крест, – начал перечислять Гервард. – И Святой Грааль.

– И ещё… – Гвинет запнулась. Наверное, не стоило говорить брату Тимоти о пещере, полной спящих воинов, в которой они с Гервардом оставили немого каменщика Бедвина. Если брат Тимоти не знает этой тайны, значит, ему и не надо её знать.

Брат Тимоти кивнул, не заметив её оплошности.

– И со времён короля Артура эти сокровища охраняют монахи Хранители. Они есть не только в Гластонбери, но и по всей Британии, и даже вне её. Много лет следят Хранители, чтобы сокровища Артура не были найдены прежде времени, и не получают за свой труд ни слова благодарности, ибо само их существование – великая тайна.

– Страшное зло может прийти на землю, если эти сокровища будут найдены не в свой срок, – заявил вдруг Урсус, поворачиваясь к ним лицом.

– И поэтому брат Питер украл крест! – догадался вдруг Гервард. – Он сказал, что не следует людям беспокоить кости короля Артура. И поэтому пытался защитить Грааль от Натаниэля де Бира.

– Верно, – кивнул брат Тимоти. – К сожалению, брат Питер был уже так стар, что разум его помутился. Обязанности Хранителя стали для него слишком тяжёлым бременем. Он не понял, что пришло время показать миру останки короля Артура. Но когда брат Питер услышал, что Натаниэль де Бир копает землю возле Источника Чаши, то сразу бросился сюда, ибо он-то хорошо знал, что спрятано в этом месте.

– В одном он был прав, – пробормотал Урсус. – Время Грааля ещё не пришло.

– Мы же видели, как брат Питер выскочил из аббатства, – вспомнила Гвинет. – Он так бежал, что чуть не сшиб нас с ног! И был ужасно расстроен – теперь я понимаю, почему.

– А откуда он узнал, что мастер де Бир копает яму? – спросил Гервард.

– Ему рассказал сборщик хвороста, – объяснил брат Тимоти. – Он был в лесу и заметил, как мастер де Бир копает.

Он грустно улыбнулся:

– Парень думал, что это просто забавная сплетня – какой-то умалишённый в нарядных дорогих башмаках копает в лесу яму с утра пораньше.

– А вы, значит, побежали за братом Питером, – сказала Гвинет. Теперь она наконец-то начинала понимать, что происходило в то утро.

– Про сборщика хвороста с его сплетней я и сам только вчера узнал, – объяснил брат Тимоти. – А в тот день брат Питер не вышел к завтраку. Я разволновался, пошёл его искать, а нашёл вас.

– И тело мастера де Бира, – вздохнула Гвинет.

– Мысль о том, что он стал невольным убийцей, сводила брата Питера с ума. Он действительно помешался от горя, и слава Богу, что хоть перед смертью пришёл в себя, чтобы исповедаться и получить отпущение грехов.

– А вы-то откуда все это знаете? – перебил Гервард. – Если эти Хранители такая страшная тайна?

– А ты не догадался? – улыбнулся брат Тимоти, и Гвинет вдруг снова увидела в нём того мальчишку, что когда-то лазил по деревьям лучше всех в Гластонбери. – Я и есть следующий Хранитель. Брат Питер передал мне свои обязанности.

Он сунул руку за ворот и вытащил медальон – красную каплю на тонкой золотой цепочке.

– Ты ведь уже видел это, верно?

– В лечебнице! – ахнул Гервард.

– Именно. Это знак Хранителя. Брат Питер хотел передать мне его в лечебнице, но уронил. Сразу я его не увидел, а ползать по полу не стал – ждал, пока все уйдут. А в результате нашёл его ты – представляешь, каково мне было? Я просто не знал, что тебе сказать.

– А между тем, Гервард тоже мог кое-что рассказать, – усмехнулась Гвинет, довольная, что у неё тоже есть тайна. Не всё же брату Тимоти их удивлять! – Давай, покажи ему, Гервард!

Гервард раскрыл кошель и вытащил медальон, который Натаниэль де Бир обронил, когда копал свою яму. Брат Тимоти удивлённо заморгал, и Гвинет тихонько порадовалась, что они вчера забыли отдать медальон отцу Годфри.

– Где ты это взял? – выговорил, наконец, брат Тимоти.

Гвинет торопливо рассказала, как Натаниэль де Бир шантажировал отца Герберта, и как получил медальон и пергамент в уплату за молчание.

– Получается, что этот отец Герберт – тоже Хранитель, – нахмурился брат Тимоти. – И он совершил тяжкий грех, когда предал дело своей жизни этому проходимцу.

– Не совсем так, – сказал Урсус, забирая у Герварда медальон. – Отец Герберт обманул де Бира. Он ведь знал, что без второго пергамента указания неполны. Отец Герберт боялся потерять жизнь и репутацию, но дело своё он не предавал.

Гвинет бросила на отшельника красноречивый взгляд. Значит, он всё-таки знал, о чём говорилось в пергаменте! А говорил, что не может прочесть арабский текст…

Урсус её взгляд выдержал.

– Прости, Гвинет, – улыбнулся он. – Это опасное знание, а мне не хотелось подвергать вас опасности.

В глубине души Гвинет была не согласна, но решила не спорить. Гораздо приятнее было смотреть на ласковую улыбку Урсуса, доброго друга, которого не надо больше ни в чём подозревать.

– А пергамент вы отдали Годфри де Массару? – спросил брат Тимоти.

– Ну да, – кивнула Гвинет. – Я так и поняла, что вы узнали его, там, в портике.

– Я никогда не видел этот пергамент раньше, – объяснил брат Тимоти. – Но брат Питер описал мне его, когда перечислял сокровища, которые мне предстоит охранять. Это действительно опасная вещь.

– Он идёт.

Оказывается, Урсус всё-таки не видом любовался. Но как Гвинет ни старалась, ей так и не удалось заметить приближающегося человека. Откуда Урсус знает?

– Я попросил отца Годфри принести нам пергамент, – объяснил брат Тимоти. – Пора, наконец, покончить с этим делом.

Урсус торжественно кивнул и откланялся:

– Я с вами прощаюсь. Вы справитесь без меня.

Гвинет хотела остановить отшельника, но он уже исчез. А через несколько мгновений она услышала, как Годфри де Массар поднимается по склону.

– Ты звал меня, брат, – сказал он, подходя к юному монаху. – Разве мы не могли поговорить в аббатстве?

– Увы, нет, – ответил брат Тимоти, поднимаясь. – То, что надлежит сделать, должно произойти здесь. Ты принёс пергамент?

Отец Годфри извлёк из-под рясы хрупкий свиток. Алая капля показалась Гвинет настоящей кровью. А сколько крови пролили дурные люди, чтобы завладеть Граалем! И сколько ещё прольётся, если оставить этот текст гулять по земле…

– Что вы хотите с ним сделать? – спросил отец Годфри.

– Уничтожить, – просто ответил брат Тимоти.

Отец Годфри отшатнулся.

– Но это же улика!

– И кого она уличает? – грустно улыбнулся юный Хранитель. – Эта улика не поможет вам найти убийцу, но лишь соблазнит многих вступить на путь греха. Святой Грааль – не безделушка, чтобы торговать им на рынке. И время найти его ещё не пришло.

Он говорил уверенно и веско, и Гвинет подумала, что её старый друг очень повзрослел после всей этой истории. Отец Годфри тоже что-то почувствовал. Он неохотно протянул руку и вложил драгоценный пергамент в подставленную ладонь монаха.

– А как же М ? – спросил вдруг Гервард.

– Что – М ? – удивился отец Годфри.

– Он говорит о том, кто придумал всю эту затею с отравлением, – объяснила Гвинет. – В письме его только так и называли. М давал поручения остальным заговорщикам – аптекарю, священнику и леди Изабелле, а они его даже не видели. Значит, он и есть главный. Мы подумали, что мастер де Бир шантажировал М и поплатился за это жизнью.

– То есть это мы сначала думали, что М убил мастера де Бира, – перебил Гервард. – Но теперь выходит, что это был просто несчастный случай. А в письмах нет ни слова о том, как найти этого М .

Отец Годфри смотрел на них, приподняв брови.

– Похоже, вы думали над этим делом не меньше моего, – признал он сухо. – Вы правы, об М нам сегодня известно не больше, чем в тот день, когда Натаниэль де Бир приехал в Гластонбери. Но думаю, что мы можем принять на веру тот факт, что местные жители вне подозрения. Этот заговор был сплетен далеко отсюда – возможно даже в Уэльсе, где Генрих из Труро собирает свою армию.

Гервард подмигнул сестре. Отец Годфри видел происки Генриха из Труро во всех происшествиях в округе.

Отец Годфри, похоже, прочёл их мысли – он вдруг усмехнулся и вскинул руку:

– Я знаю, что у короля Ричарда много врагов помимо Генриха из Труро. И всё же его нельзя недооценивать. Генрих из Труро подобен волку, спящему лишь вполглаза. Стоит зазеваться, и он вцепится в горло.

Гвинет продрогла и поплотнее закуталась в плащ. Брат Тимоти сочувственно улыбнулся и поднял руку с пергаментом.

– У нас осталось одно дело – а потом можно возвращаться.

Он подтянул испачканную рясу и опустился на колени. Гвинет и Гервард присели рядом, чтобы лучше видеть. Отец Годфри стоял поодаль, наблюдая за ними. Его красивое породистое лицо застыло неподвижной маской.

Гвинет понимала, что брат Тимоти полон решимости уничтожить древний документ. Даже если кто-нибудь найдёт теперь второй пергамент, он всё равно не сможет разыскать Грааль. Что ж, когда придёт время, он отыщется сам, и никакая карта не понадобится.

Брат Тимоти выкопал в снегу ямку и, скомкав драгоценный документ, осторожно опустил его туда. Затем он раскрыл кошель, достал огниво и высек искру. На жёлтом листе появилось крошечное коричневое пятнышко, и в небо поднялась тонкая струйка дыма. Пятнышко начало расползаться, взметнулись язычки пламени… Ещё мгновение, и пергамент почернел, а слова на древнем языке навеки исчезли с лица земли.

Гвинет подняла глаза на своих спутников. Брат Тимоти был спокоен и полон решимости, словно видел то, чего другим не дано. Лицо отца Годфри выглядело скорее ошеломлённым.

Огонь догорел и погас. Пергамент рассыпался пеплом, и ветер унёс его прочь, припорошив алые воды ручья тонкой белой пылью. Поток подхватил её и унёс, как унёс недавно кровь Натаниэля де Бира. Купец хотел добыть сокровище шантажом и угрозами, но встретил в Гластонбери свою смерть, заставив Гвинет и Герварда напрасно подозревать своих лучших друзей.

Ручей унёс последние частички пепла, и Гвинет показалось, что вместе с ними уплыли и воспоминания о погибших. Остался лишь безмолвный лес, укутанный белым покрывалом снега.