Текст книги "Токсичные родственники. Как остановить их влияние на вашу жизнь и сохранить себя"

Целительный момент

Родителям довольно просто контролировать детей таким способом. Для последних ужасна даже мысль о том, что родители могут быть плохими или делать что-то плохое. Дети чувствуют себя в безопасности, только если верят, что на родителей можно положиться.

Токсичный цикл эмоционального насилия

Цикл эмоционального насилия состоит из четырех этапов.

1. Идеализация.

2. Обесценивание.

3. Отбрасывание.

4. Притягивание.

Первый этап – идеализация. Когда ваши токсичные родители идеализируют вас, кажется, что все замечательно, лучше и быть не может. Вам дают почувствовать, что значит быть в безопасности и быть любимым. Вы чувствуете свою значимость для родных. Вы на седьмом небе от счастья.

Однако этап идеализации самый короткий, особенно если вас назначили козлом отпущения. Как только токсичные родственники понимают, что вы ощущаете себя в безопасности и доверяете им, вас начинают обесценивать.

Обесценивание очевидно не сразу. Зачастую оно начинается с малозаметного игнорирования или пассивно-агрессивных подколок. Токсичные родственники дают понять, что вы их раздражаете или не соответствуете каким-то стандартам. Эта неуловимая неприязнь причиняет боль, но на этом этапе вы еще не уверены, действительно ли вас обесценивают или вы просто принимаете все слишком близко к сердцу. Когда токсичные члены семьи видят ваше смятение, они часто говорят, что просто пошутили. Но, как известно, в каждой шутке есть доля шутки. В глубине души вы понимаете: на самом деле они выражают свое истинное отношение к вам. Вы чувствуете неуверенность и страх и пытаетесь вернуть их расположение.

Однако чем больше вы стараетесь, тем больше их это раздражает. Они начинают обвинять вас в том, что вы чересчур чувствительны, не уверены в себе или слишком многого хотите. Ваше смятение только усиливается, потому что их действия противоречат словам. Чем сильнее ваша неуверенность, тем сильнее желание снова почувствовать себя в безопасности и тем легче им сделать вам больно.

Так все переходит на третий этап: отбрасывание. Вы можете жить под одной крышей с токсичными родственниками и при этом чувствовать себя одинокими и брошенными. Это самое худшее чувство для любого человека и особенно ребенка, ведь оно ведет к мысли «Я не заслуживаю любви». Когда вас отвергают, вы склонны думать, будто то хорошее, что в вас есть, не представляет никакой ценности для близких. А плохое настолько плохо, что окружающие считают, будто вас уже не исправить. На этом этапе многие чувствуют, что их существование вообще ничего не значит для членов их семьи. Разговоры тоже бесполезны – токсичные родственники притворяются, что не понимают, о чем речь. И тогда вы начинаете задаваться вопросом, уж не сходите ли с ума.

Целительный момент

Лучший способ «отбросить» ребенка – раз за разом отмахиваться от него.

После того как мы оказываемся на самом дне, брошенные и отверженные, нам нужно найти в себе силы оттолкнуться от него. Именно здесь мы впервые видим луч надежды – не на токсичных родственников, а на самих себя. Поняв, что, кроме нас, у нас никого нет, мы начинаем работу над планом Б. Может быть, токсичные родители просто неспособны нас любить? Может, есть и другие способы обрести чувство безопасности? Когда я была маленькой, я представляла себе, что, если мама и папа умрут, то, возможно, на похоронах какая-нибудь любящая семья увидит меня, грустную и одинокую, и решит удочерить. Вот такой у меня был план Б.

Боль, которую мы чувствуем, когда нас отвергают, заставляет «очнуться» и по-другому посмотреть на токсичных родственников. Находясь на дне, мы начинаем осознавать, что с нами обращались несправедливо, что у нас есть права и мы заслуживаем лучшего. Нередко вместе с отчаянием мы ощущаем гнев. Тогда в ход идут книги по психологии или даже терапия.

Как только наши токсичные родственники видят, что мы начинаем понимать, в ком на самом деле причина нашей боли, то переходят к четвертой стадии цикла насилия. Они начинают делать все возможное, чтобы притянуть нас обратно (этот этап мы рассмотрим отдельно в одной из следующих глав). Они выбирают момент, когда мы наиболее уязвимы, и снова идеализируют нас. Так замыкается круг эмоционального насилия.

Целительный момент

Эмоциональное насилие и манипуляция не сработают без периодических проявлений доброты.

Шеннон Томас объясняет, что люди, склонные к психологическому насилию, могут поддерживать в себе нормальное поведение лишь в течение коротких периодов времени. Им не присущи заботливость и порядочность, так что эти качества приходится имитировать. Однако вскоре все возвращается на круги своя. Томас подтверждает, что резкий переход обратно к «традиционному» состоянию эмоционального насилия всегда переживается тяжелее всего именно после того, как вас какое-то время идеализируют. Редкие моменты притворной доброты дурманят, заставляя снова надеяться на лучшее. Подобная токсичная динамика семейных отношений вызывает у нас надежду с примесью страха. Надежда может превратиться в наркотик, который расслабляет и заставляет думать, что все идет на лад. Но как только эта надежда хоть немного укрепляется, нас снова обесценивают и отбрасывают. Именно из-за циклической и коварной природы токсичности нам так сложно разорвать связи с родственниками.

Кто не хочет, чтобы семья любила и ценила его? Вряд ли в мире есть хоть один человек, который просыпается с утра, надеясь, что ему наговорят гадостей и причинят боль. Чувство принадлежности является важнейшей эмоциональной потребностью. Желание быть частью коллектива запрограммировано в нас. Чувство изолированности – благоприятная почва для печали и гнева. Каждый хочет знать, что есть кто-то, кто любит и нуждается в нас. Именно эту человеческую потребность токсичные родители эксплуатируют в своих целях.

Главное чувство, которое мы выносим из отношений в токсичной семье, – сильнейшая боль. Исцеление после такого опыта – небыстрый процесс. Требуется время для того, чтобы перепрограммировать укоренившиеся представления о нас и наших родственниках. Если мы не осознаём цикла насилия, в котором оказались, то каждый раз, когда нас идеализируют, мы тут же возвращаемся на прежние позиции, отбрасывая все приобретенные знания и гнев. Идеализация дает настолько сильное чувство безопасности и радости, что мы убеждаем себя: уж на этот-то раз все точно будет по-другому. И по личному опыту, и по опыту работы с клиентами я могу сказать, что «по-другому» надолго не задерживается. Каждый раз, когда нас отталкивают, мы получаем еще более глубокие эмоциональные раны. И каждый раз восстанавливаться все труднее, потому что эти раны уродуют и ломают нас.

Чувство эмоционального одиночества, которое длится всю жизнь

В детстве эмоциональное одиночество – особенно разрушительное чувство. Линдси Гибсон, автор книги «Взрослые дети эмоционально незрелых родителей»[17]17
  Гибсон, Л. К. Взрослые дети эмоционально незрелых родителей. Как научиться ценить себя и наладить отношения с родителями. Издательство Елены Терещенковой, Москва, 2018.


[Закрыть], говорит, что эмоциональное одиночество развивается, если вы испытывали недостаток любви и общения. У детей оно появляется, когда им кажется, что родители полностью сосредоточены на себе и не замечают их. Одиночество и смятение лишь усугубляются тем, что токсичные родители часто выглядят и ведут себя совершенно нормально. Они обеспечивают нас кровом и пищей, но при этом даже не пытаются установить с нами эмоциональную связь. В результате мы выходим из детства с зияющей дырой в том месте, где должно было быть чувство защищенности и безопасности. Я много раз слышала от самых разных людей: «Просто обожаю твою маму». Уверена, что они говорили чистую правду. Мама относилась к чужим детям намного лучше, чем ко мне. Но подобные положительные высказывания о моей матери лишь заставляли меня чувствовать себя еще более одинокой и плохой. Если все ее так любят, почему ее не люблю я? Я ошибочно полагала, что виновата в этом сама.

Целительный момент

Токсичные родители слишком погружены в себя, чтобы думать об эмоциональных потребностях детей.

Чувство одиночества, которое возникает, когда родители не замечают вас, настолько же болезненно, насколько любая физическая травма. Эту боль просто не видно снаружи. Гибсон объясняет, что эмоциональное одиночество – расплывчатое и личное чувство, которое очень трудно хоть как-то концептуализировать или описать. В детстве мы не можем понять, что наши родители эгоисты или что наши отношения с ними не слишком близки. Детский мозг недостаточно зрел или развит, чтобы формулировать подобные идеи или осознавать всю их сложность и серьезность. В детстве мы живем сообразно нашим знаниям. Если мы чувствуем себя одинокими, то это чувство глубоко укореняется в нас. Гибсон пишет, что именно так дети переживают одиночество – как глубокое, интуитивное чувство. Одиночество, которое развивается в детстве, чаще всего остается с нами и во взрослой жизни. Лучшее доказательство этому – бессознательный выбор отношений, не дающих эмоциональной близости, по которой мы так изголодались.

Чувство близости, безусловной любви и принятия в семье – особенно родителями – невыразимо прекрасно. Гибсон говорит, именно такая «связанная близость» помогает нам развить в себе чувство, что нас любят за то, какие мы есть. Подобные отношения могут быть установлены, только если наши родители искренне стремятся узнать нас, а не осуждать или манипулировать нами. Когда родители обладают достаточным уровнем рефлексии, они просто обожают общаться со своими детьми. Жить вместе с детьми, узнавать их как людей – это для них главная радость в жизни. Здоровые родители готовы обсуждать и делиться любыми эмоциями. Если они как-то причиняют детям боль, то стремятся во что бы то ни стало обсудить случившееся и все исправить. Нападать на ребенка, проявлять к нему жестокость, подрезать ему крылья – здоровым родителям такое даже в голову не придет. Если здоровые родители и проявляют к детям недоброту, то потом они делают все возможное, чтобы исправить ситуацию, и признают, что были неправы.

Целительный момент

У здоровых родителей есть собственная интересная жизнь. Они эмоционально уравновешены и постоянны в своем внимании, любви и интересе к детям. Они дают детям именно то, что им больше всего необходимо, – эмоциональную надежность.

Поскольку токсичные родители не замечают чувств своих детей – или, как в моем случае, замечают, но не берут во внимание, – у нас остается только один вариант: держать свои чувства при себе. Этот изолирует нас от других.

Гибсон пишет: в детстве, чтобы выжить, мы делаем все что угодно, лишь бы создать хоть какую-то связь с родителями. «Мы учимся ставить чужие интересы на первое место – это цена, которую мы платим за принятие»[18]18
  Lindsay C. Gibson. Adult Children of Emotionally Immature Parents: How to Heal from Distant, Rejecting, or Self-Involved Parents (Oakland: New Harbinger Publications, 2015), 9.


[Закрыть]. Я могу подтвердить это личным примером. В молодости я была бесстыдной подхалимкой в дружеских и романтических отношениях. Я отчаянно хотела, чтобы меня любили, так что льстила и угождала в надежде получить любовь и принятие. Это была ужасная привычка, которую мне пришлось перебарывать во взрослом возрасте. И я все еще работаю над собой.

В детстве мы слишком рано узнаем, что от других не стоит ждать поддержки или участия. Тогда мы берем на себя роль дающих и играем ее всю жизнь. Мы не подозреваем о том, что в здоровых отношениях существуют взаимность и равенство. Чем действительно заняты наши мысли, так это тем, что о нас думают другие. Достаточно ли мы хороши? Нравимся ли мы людям? Если нам начинает казаться, что важные для нас люди считают, будто с нами что-то не так, мы включаем «турбонаддув». Мы изо всех сил стараемся измениться, чтобы удержать их рядом. Такая жизнь пуста и печальна. Зачастую нам даже в голову не приходит, что люди могут хорошо к нам относиться, так как хотят, чтобы мы любили их. Ведь наш опыт был совершенно другим: нам приходилось прилагать огромные усилия ради капли любви.

Я помню, как реагировала мама (в моем детстве, да и во взрослом возрасте) на мои потребности или на то, что я сама их удовлетворяла. Она закатывала глаза или начинала пассивно-агрессивно намекать, что я уделяю ей мало внимания (особенно если в моей жизни появлялся мужчина). Всем своим поведением – и в открытую, и у меня за спиной – она показывала, насколько обижена. Она злилась за все, что ей пришлось мне дать. Помню, как однажды она приехала из Калифорнии, чтобы помочь мне переехать после развода. Она потратила немалую сумму денег, чтобы мы с дочерью обустроились на новом месте. Она казалась очень искренней, даже держала меня за руку, когда мы ходили по магазинам. Ее желание помочь нам обставить новое семейное гнездышко казалось неподдельным. Но позже, когда мы приехали домой и я вышла по делам, мама сказала моему другу, который пришел поучаствовать в распаковке вещей: «Это последний раз, когда я потратила столько времени и денег на помощь ей». Когда я узнала об этих словах и решила выяснить с мамой отношения, она тут же попыталась спихнуть всю вину на друга. Она обвинила его в том, что он подлец и лгун, и сказала, что даже представить себе не может, зачем он такого мне наплел.

Вот что я узнала и что ежедневно объясняю клиентам в моем кабинете. Генетическое родство с токсичными людьми не делает их нашей семьей. Настоящее определение семьи связано с конструктами, которые намного глубже, чем кровное родство или ДНК. Семья – это любовь, жертвенность, честность, защита, поддержка, безусловность, взаимность, принятие, безопасность, уважение, защита, верность и надежность. Это не жестокость, групповые разборки, триангуляции, манипуляции, отторжение, ложь, критика, эгоизм, предательство и слухи. Когда семья полна этих негативных характеристик, «семьей» она является разве что номинально. На самом деле это просто группа токсичных людей, с которыми мы, так уж вышло, состоим в биологическом родстве. Ни одна семья не идеальна, но не все семьи страдают от поверхностных отношений, подковерных игр и психологического насилия. Семья должна создавать пространство, в котором каждый может быть таким, какой он есть. Семья должна обеспечивать безопасность, а не разрушать ее.

Целительный момент

Если наши кровные родственники проявляют насилие по отношению к нам, у нас есть полное право открыть свое сердце и жизнь другим, более здоровым людям, которые способны любить нас так же, как мы – их. Поступить так – это не предательство. Это наше право.

Стихотерапия

 
Нет надежды, лишь одна ложь,
А тебя учили только рыдать в подушку.
Но я выжила.
Я все еще дышу.
Я жива.
 

Alive, Sia[19]19
  Sia, vocalist. “Alive,” by Adele, Tobias Jesso Jr., and Sia, This Is Acting, Universal Music Publishing and EMI Music Publishing, 2015.


[Закрыть]

Глава 3. Токсичные матери

Бытует мнение, что женщины неспособны на насилие. Это мнение ошибочно. На самом деле многие женщины, особенно матери, являются источником сильнейшей боли в отношениях. Тем не менее матери манипулируют немного не так, как отцы. Матери, склонные к психологическому насилию, более коварны, скрытны и пассивны в своих манипуляциях, потому что стремятся сохранить имидж «хорошей мамы». Нет, я не хочу сказать, что матерей, которые прибегают к открытому насилию и жестокости, не существует. Есть и такие, особенно среди тех, кто злоупотребляет различными веществами. Но конек большинства матерей все же насилие эмоциональное. И главный недостаток токсичной матери, как и любых токсичных людей, в том, что она верит, будто весь мир вращается вокруг нее.

Оказываясь лицом к лицу с токсичным человеком, даже самые мудрые и уверенные в себе взрослые люди обычно чувствуют смятение. А теперь представьте, каково это для невинного ребенка, сталкивающегося с токсичностью матери, которую любит и от которой зависит. Затем добавьте к этому еще один факт: токсичные матери отказываются признавать свои недостатки, проецируя свои жестокие мысли и поступки на своих детей. Учитывая все это, не стоит удивляться, что дети токсичных матерей неправильно понимают, что с ними происходит, и учатся себя ненавидеть. Ненависть к себе – это единственный вариант, потому что уж мама-то не может быть плохой, правда?

Мать и развитие личности

По личному опыту и по опыту работы с клиентами я могу с уверенностью сказать, что нет практически ничего, что настолько же сильно сбивало бы с толку и причиняло такую боль, как детство, проведенное с токсичной матерью. Матери имеют самое большое влияние на формирование нашей личности и самооценки. В книге Бренды Хантер The Power of Mother Love («Сила материнской любви») говорится о том, насколько сильно влияние матери. Ее любовь и эмоциональная отдача необходимы для развития чувства благополучия у детей. Мама – наш учитель любви. Желанны мы или нет, принимают нас или нет, достойны любви или нет, мы узнаём от нее. Даже если мама уже умерла, она и ее образ, создавшийся у нас, оказывают глубокое, сильнейшее влияние на наше отношение к самим себе.

Бренда Хантер пишет: «Ребенку никогда не должно казаться, что он обязан заслужить любовь матери. Это на всю жизнь оставит в его сердце пустоту. Материнская любовь должна быть безусловной, чтобы установить доверительные, близкие эмоциональные отношения, которые станут фундаментом жизни ребенка. Если ребенку отказывают в любви, он будет искать его миллионом других способов, иногда даже всю жизнь, пока не найдет какой-то способ примириться с прошлым. Эмоциональный фундамент, который мы даем ребенку дома, – это фундамент всей его жизни. Ни в коем случае нельзя недооценивать ценность дома и силу материнской любви»[20]20
  Brenda Hunter. The Power of Mother Love: Strengthening the Bond between You and Your Child (Colorado Springs: Waterbrook Press, 1997), n.p.


[Закрыть].

Если мать токсична, то мы быстро понимаем, что есть лишь два способа сблизиться с ней: беспрекословно подчиняться или пытаться стать «идеальным ребенком», образ которого она себе представляет. Мы взваливаем на себя обязанность соответствовать ее нереалистичным требованиям и прихотям и делать в точности то, что она требует. Токсичная мать говорит, но никогда не слушает, дает советы, но никогда не принимает их. И нам приходится все это терпеть, потому что она наша мать.

Зачем они вообще рожают детей?

Синди Лопес в своей статье[21]21
  Cindi Lopez. “Narcissistic Mothers,” PsychCentral, March 15, 2017, https://psychcentral.com/lib/narcissistic-mothers.


[Закрыть] пишет: токсичные и ментально здоровые рожают детей по разным причинам. Токсичные решают родить для того, чтобы у них появилось новое зеркало. Чтобы получать от ребенка безусловную любовь, а не давать ее. Дети таким женщинам нужны для манипуляции, абьюза и контроля; чтобы кто-то транслировал всему миру их ложный образ прекрасных матерей. Такие женщины могут утверждать, что материнство – это величайший дар, но на самом деле они в это не верят. Рано или поздно дети становятся для них обузой, когда неожиданно из полностью зависящих от них комочков превращаются в гадких, неблагодарных двухлеток, у которых есть свои потребности, желания, ум и характер. Токсичные матери скорее предпочли бы щенков, которые будут любить их, что бы ни случилось. В отличие от настоящих детей, которые вырастают и однажды могут начать спорить, а потом выведут на чистую воду и покинут их. Для здоровых женщин самая приятная часть материнства – смотреть, как дети становятся уникальными, независимыми личностями. Токсичная мать считает естественную сепарацию предательством. Если такие матери не получают от детей необходимой дозы внимания, то дети превращаются для них в неудобства, которые лишь мешают делать то, что хочется.

Целительный момент

Токсичных матерей интересует имидж, а не любовь.

Мою маму больше всего раздражало во мне то, что я была слишком чувствительной и выражала недовольство ее потребностью постоянно иметь рядом мужчину. Моя неспособность нормально существовать под гнетом ее лицемерия выводила ее из себя. Из-за того что я так реагировала на нее, она выглядела плохой; именно поэтому она настаивала, чтобы я жила с отцом, – она говорила, что якобы не может со мной справиться.

Когда я пыталась рассказать ей, что чувствую, она называла это «актерскими замашками». Чем больше она отмахивалась от моих чувств, тем сильнее я бесилась, тем больше демонстрировала «актерские замашки» и тем легче ей было навесить на меня ярлык «сумасшедшей». Она даже не задумывалась, что эти «актерские замашки» я проявляю из-за нее – из-за ее образа жизни и постоянного желания все контролировать, из-за того, что она ходит за братом по пятам и при этом не выражает никакой эмпатии по отношению ко мне.

Когда мне было восемь, мама оставила меня с няней и поехала с братом на какое-то очередное соревнование. Няня не разрешила мне готовить печенье вместе со сводным братом, потому что я не очень хорошо себя чувствовала. Затем она оставила меня одну и пошла в магазин за ингредиентами для печенья. Когда она ушла, я вдруг подумала, что меня вообще никто не любит и не желает видеть, даже няня. Так что я взяла в охапку розового плюшевого медведя и ушла из дома. Под снегопадом я дошла до продуктового магазина, который был где-то в полутора километрах от дома, и села на камень, лежавший возле въезда на стоянку. Какая-то женщина на большой машине подъехала ко мне и спросила, где мои родители. Я сказала, что хочу к папе. Городок был маленький, и по счастливой случайности она была знакома с моим отцом. Я села в машину, хотя сначала сказала, что мне нельзя ездить с незнакомцами. Она ответила, что с ней я в безопасности, и отвезла меня на работу к папе. Хорошо, что в тот день все закончилось благополучно.

Мои потребности и ранимый характер ограничивали свободу матери. Мне не нравился ее эгоизм, и в тот день я дала ей это понять. За это она возненавидела меня (и ненавидит до сих пор).

Когда нас воспитывают такие матери, мы всегда сомневаемся: действительно ли они токсичные или это мы слишком чувствительные и трудновоспитуемые? Чтобы покончить с сомнениями, мне кажется важным описать общие черты, присущие токсичным матерям. Когда нюансы наших отношений описаны в научных статьях, а перед глазами есть четкие определения, нам проще чувствовать себя увереннее: мы не одиноки, наш опыт реален, и подобный опыт описывают в реальном мире люди, похожие на нас. Помню, когда я впервые прочитала книгу Морриган You’re Not Crazy… мне показалось, что она буквально основана на моей жизни. Еще никогда я не чувствовала такой уверенности и облегчения – и вместе с тем такой боли и гнева от осознания того, какова моя мать на самом деле. Надеюсь, то, что вы прочтете дальше, поможет и вам.

Она может отрицать все, что сделала

У токсичных матерей всегда находится отговорка или объяснение их поведению. Они мастерски выдают жестокость за любовь. Враждебность и эгоистичность они называют заботой, а манипуляцию – одолжением. Критика коварно подается под соусом того, что они желают нам только лучшего и просто хотят помочь. Такие матери не говорят в лицо «ты недостаточно хорош». Они действуют по-другому. Например, каждый раз, когда мы говорим о своих успехах, они отвечают: а вот твой брат / сестра / ребенок моей подруги / я сделала что-то еще лучше. Они могут просто пропускать наши слова мимо ушей. Могут молча выслушать, а позже сделать какую-нибудь гадость, чтобы мы не слишком радовались. В некоторых случаях токсичная мать может даже расщедриться на настоящее поздравление. Но не стоит обольщаться. Скорее всего, следом она выразит недовольство, используя язвительный тон, чтобы эту реакцию можно было отрицать. Ведь предъявить претензии к тону голоса, движению или взгляду практически нереально. Совершив один быстрый пассивно-агрессивный ход, токсичная мать может обесценить наши достижения.

Поскольку такое насилие – война длиною в жизнь и токсичные люди тщательно следят за тем, чтобы у них всегда было оправдание, нам бывает очень трудно объяснить кому-то, почему мы считаем свою мать ужасной. Токсичные матери осторожны. Время и место для манипуляций выбираются так, чтобы никто, кто мог бы вмешаться, не увидел и не услышал, как они себя ведут. Моя мама старалась провоцировать меня на резкие ответы в общественных местах, чтобы получить возможность назвать меня чокнутой при зрителях. Случайный прохожий, который увидит, как две расстроенные женщины кричат друг на друга, ни за что не сможет понять, кто здесь провокатор, а кто просто защищается. После подобных сцен я чувствовала себя ужасно виноватой. Мой психотерапевт объяснил мне: если самолет, на котором я лечу, падает и вот-вот потерпит крушение, я имею полное право попытаться себя спасти, задействовав все имеющиеся инстинкты. Я узнала, что в общении с матерью моя реакция была совершенно естественной. Оказавшись на моем месте, любой бы вел себя так же.

Мне очень нравится афоризм «Никогда не спорьте с идиотом. Зеваки ни за что не заметят разницы». Когда на нас нападают и мы пытаемся защищаться, выглядим мы при этом так же неприглядно, как и нападающий. А уж он, несомненно, обратит внимание окружающих в первую очередь на нашу реакцию, а не на свои действия, которые эту реакцию спровоцировали.

Целительный момент

Токсичные матери хотят, чтобы мы думали, будто главная проблема – это наша реакция на их насилие, а не само насилие.

Поскольку токсичные матери просто великолепно умеют скрывать свое истинное лицо, их детям обычно не верят, когда они пытаются рассказать правду о ситуации в семье. К сожалению, психотерапевты зачастую встают на защиту родителя, а не ребенка, укрепляя в последнем чувство изоляции и беспомощности («Уверен, твоя мама имела в виду не это!»). Я уже сбилась со счету, сколько клиентов приходили ко мне после других психотерапевтов, которые лишь усугубляли их проблемы. Отрицание – это очень раздражающая и неприятная привычка токсичных матерей; иметь с ним дело не менее трудно, чем лечить его последствия.

Она нарушает ваши границы

Токсичные матери считают, что дети – их собственность. Любые попытки детей добиться независимости и свободы встречают яростное сопротивление. Некоторые токсичные матери все же позволяют детям проходить традиционные «обряды инициации» (первое бритье, первый макияж, ночевка у друзей, появление парня/девушки). Но если дети и дальше настаивают на подобных «привилегиях», матери наказывают их. Ко мне обращалась семнадцатилетняя девушка, которая нашла первую работу, после чего мать заявила ей: «Раз уж ты теперь взрослая и сама зарабатываешь деньги, значит, можешь сама оплачивать все свои расходы».

Если мы заявляем о потребности в более подходящих по возрасту одежде, уходе за собой и контроле над своей жизнью, токсичные матери обвиняют нас в неуважении и высмеивают наши «хотелки». Таких матерей оскорбляет само стремление к независимости. Они открыто подрывают наши попытки добиться автономии и заставляют чувствовать себя чьим-то продолжением, а не независимыми личностями, у которых есть собственные права.

Токсичные матери демонстрируют свою власть над нами, влезая в нашу жизнь странными и хитрыми способами. Моя мама любит поесть, и очень часто она ела прямо из моей тарелки, даже не задумываясь о том, насколько грубо это выглядит. Позже она стала поступать так же с моей дочерью. Помню, дочь как-то спросила меня: «Почему бабушка все время ест мою еду?» Ответ прост: мама не упускала ни одного шанса дать понять, что все наше принадлежит ей. Некоторые матери распоряжаются нашим временем, не спросив нас, и не стесняются рассказывать нам, что мы за люди. Одна из самых унизительных вещей, которую любят токсичные матери, – обсуждать наши «расстройства» с другими прямо в нашем присутствии, делая при этом вид, что нас нет. Со мной такое бывало ежедневно.

Иногда дело доходит до того, что токсичные матери начинают отслеживать телесные функции своих детей и унижать их, рассказывая обо всем другим. У матери одной моей клиентки была нездоровая зацикленность на менструальном цикле дочери. Мать осматривала мусорное ведро и подсчитывала, сколько прокладок или тампонов та расходует в день. Она жаловалась мне, что ее дочь отвратительна, поскольку не выбрасывает предметы гигиены в мусорное ведро каждый день, и из-за этого в туалете якобы плохо пахнет. Кроме того, она говорила, что с ужасом думает о времени, когда дочь поступит в колледж. Ведь она так неряшлива в вопросах гигиены, с ней никто не будет дружить! Эта женщина говорила и делала все это, прикрываясь заботой и обеспокоенностью. На самом же деле ей просто было обидно, что ее дочь повзрослела.

Токсичные матери любят совать нос в наши дела. Задавать бестактные вопросы, лезть в личную почту, переписки, социальные сети, письма, дневники. Они хотят «застать нас» за чем-нибудь нехорошим, чтобы наказать, очернить и унизить. Все это делается без тени сомнений или стыда. Мать одной моей молодой клиентки испытывала настолько нездоровое любопытство, что тайком следила за дочерью через социальные сети. Она лезла во все детали всех занятий, на которые ходила дочь, постоянно писала учителям, осуждала ее друзей. А узнав об экспериментах с алкоголем – в общем-то, нормальной стадии развития подростка, – объявила дочь алкоголичкой и наркоманкой, которой нужно лечиться. Она находила любой способ влезть в жизнь дочери, включая даже прогулки с друзьями на выходных, и жестоко критиковала всех парней, с которыми встречалась несчастная девушка. Если у той возникал совершенно обычный конфликт с кем-то из друзей, мать тут же решала, что виновата именно дочь, и сыпала обвинениями в ее адрес. Она уверяла, что делает все это из глубокого неравнодушия к судьбе своего ребенка!

Она саботирует усилия

Токсичные матери радуются нашим успехам, только если могут приписать их себе. Моя всегда хвасталась: «А вы знаете, что спортивный талант передается от матери?» – так она пыталась присвоить себе достижения сына-суперзвезды. Все, что она не могла назвать своей заслугой, игнорировалось или принижалось – так было с большинством моих успехов. Единственная бесспорная заслуга моей мамы – она помогла мне деньгами, чтобы я смогла получить образование и встать на ноги. За это я ей искренне благодарна. Но эти деньги она никогда не давала просто так. Она использовала их для манипуляции и контроля надо мной. Финансовая помощь детям – нормальное явление. Но если эта помощь предоставляется для контроля – это явление уже не нормальное.

Когда в нашей жизни происходит важное событие, такие матери могут попытаться обесценить, испортить или вовсе сорвать его. В попытках перетянуть внимание на себя они ищут возможность сказать нам что-то обидное или привести в пример кого-то более успешного. Они саботируют наши усилия, провоцируя нас на ссору.

А вот в моменты, когда их участие действительно нужно, их будто сдувает ветром. Я оказалась единственной из 25 девушек, чья мать проигнорировала посвящение в университетское сестринство. Она не написала письмо моей «маме сестринства[22]22
  «Мама сестринства» (sorority mother) – неформальный титул комендантов женских студенческих общежитий. Прим. пер.


[Закрыть]», чтобы та прочитала его вслух во время церемонии (что является традицией). Невозможно описать словами, насколько неловко, одиноко и больно мне было. Утешения моих подруг не спасали. При этом мама не пропустила ни одного соревнования брата, пока он учился в колледже.