Текст книги "Врачи. Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выжить человечеству"

По мере знакомства с историей Амбруаза Паре становится очевидным, что его влияние на развитие искусства хирургии было настолько огромным, что его нельзя оценивать только с точки зрения конкретных нововведений, а следует рассматривать скорее как триумф его философии. Благодаря его заслугам изменилась роль хирурга и роль хирургии в медицине: он показал на собственном примере, каким должен быть хирург и образ его мыслей, а также, какое наследие он должен оставить тем, кто идет по его стопам. До Паре только Гиппократ оказал сравнимое по значению влияние на хирургию, а после Паре одного Джона Хантера можно поставить в один ряд с этими двумя великими врачами. Существовали и иные исторические школы хирургии, и было много разных новаторов в этой области, но лишь трижды за долгую историю западной медицины философия хирургии и ее практическое воплощение, не говоря уже о ее перспективах и имидже, претерпели настолько внушительные преобразования по сравнению с ее прошлым. Вот почему имена Гиппократа, Паре и Хантера заслуживают быть написанными заглавными буквами среди прочих известных имен. Благодаря работе Амбруаза Паре и написанным им сочинениям цирюльники-хирурги, занимавшие унизительное место в иерархии целителей, поднялись до уровня, где было уже невозможно игнорировать их знания о болезнях и их методы лечения. Социальный статус цирюльника-хирурга вырос, умножились их права и привилегии, а их профессия стала более привлекательной для молодежи. На этой почве произошло существенное повышение уровня этики и подготовки хирургов, что привело к большим клиническим достижениям в течение последующих столетий, поскольку у них появилась возможность вносить собственный вклад и одновременно извлекать пользу из быстрорастущей сокровищницы медицинских знаний.

Паре написал много трудов в простой разговорной манере, и его работы были вскоре переведены на английский, немецкий, голландский и другие европейские языки. Результатом стало не только обогащение знаний в области хирургии, но и быстрое распространение этических принципов Паре и его подхода к анализу данных.

Именно в методах оценки медицинских показателей проявился огромный талант Паре. Он начал с классификации сведений, содержащихся в работах его предшественников. Затем он сравнивал их с результатами собственных наблюдений, полученных в процессе обширной хирургической практики. Паре проводил свой анализ максимально объективно, что позволяло ему видеть собственные ошибки и заблуждения своих коллег. И, наконец, всю мощь своих аналитических способностей он направил на систематизацию собственных обширных знаний и огромного практического опыта. Полученный им результат очевиден для любого современного хирурга, знакомого с сочинениями Паре: его суждения о методах диагностики, хирургической технике, лечении ран, исцелении внутренних болезней, протезировании и составлении прогноза течения заболевания удивительно точны. Тысячи экспериментов, проведенные в сотнях лабораторий за прошедшее столетие, подтверждают то, что писал Амбруаз Паре о хирургии четыреста лет назад. На вступительных страницах одной из его книг он клянется, что предлагает рецепты, только «проверенные и подтвержденные собственным опытом». Книги Паре пользуются большим успехом потому, что он сдержал свое обещание.

Авторитет Амбруаза Паре базировался на глубоких знаниях трактатов Гиппократа, Галена и более поздних работ по хирургии разных авторов; на врожденном таланте и огромном опыте, полученном в военное время. За свою жизнь Паре участвовал в двух длительных военных конфликтах, следовавших практически сразу один за другим, так что его карьера состояла из длинной серии приключений на поле боя. Речь идет об итальянских войнах 1495–1559 годов и так называемых религиозных войнах 1562–1598 г.

На следующих страницах будет представлена историческая ситуация, на фоне которой протекала долгая жизнь Амбруаза Паре, – с 1510 по 1590 год. В частности, важно понимать, что именно вследствие содержания французской политики того времени были созданы многочисленные исследовательские медицинские лаборатории, а состояние французской хирургии обеспечило огромное поле для практических и экспериментальных разработок. Шестнадцатый век, подобно нашему, запомнится как великими достижениями, так и невероятной жестокостью, которая получила свое воплощение в двух военных кампаниях: во время первой Священная Римская империя десятилетиями боролась с Францией за контроль над Италией, а во время второй католические короли стремились подавить протестантскую Реформацию во Франции.

Шестьдесят пять лет итальянских войн были отмечены непрерывной цепью кровопролитных сражений, которые в конце концов завершились победой правящего тогда императора Филиппа II испанского. Договор о Като-Камбрезийском мире, формально положивший конец боевым действиям, на самом деле не остановил распрей и бойни. Одним из факторов, который принудил короля Франции Генриха II к заключению мира с Филиппом, было желание первого посвятить всю свою энергию борьбе с распространяющейся властью протестантов в его королевстве. На самом деле, он так хотел привлечь его католическое величество короля Испании к этому делу, что отдал свою дочь Элизабет замуж за Филиппа. Это был политический переворот, ставший, однако, причиной личной катастрофы французского короля, получившего смертельное ранение на турнире, который был частью свадебных торжеств. После однолетнего правления умер его сын Франциск II, и власть перешла в руки вдовы Генриха, рожденной в Италии королевы-матери Екатерины Медичи, расчетливого, проницательного политика и манипулятора, главной целью которой было укрепление власти других ее сыновей, сначала Франциска III, а затем его преемника Генриха III. Противостояние между католиками и протестантами обострилось и 1 марта 1562 года после убийства совершавших богослужение гугенотов в городе Васси началась религиозная гражданская война.

Своего апогея эта борьба достигла 24 августа 1572 года, когда несколько десятков тысяч гугенотов были уничтожены в результате четырехдневной вакханалии, известной под названием Варфоломеевская ночь. Но это кровопролитие не сломило волю протестантов, а только усилило их решимость. Убийства, баталии, эпидемия бубонной чумы, измена и политически целесообразные преобразования были характерными чертами этого периода, пока безбожная война велась во имя Бога, завершившись наконец восшествием на трон бывшего протестанта Генриха IV. «Париж стоит мессы» – выражение, приписываемое первому Бурбонскому королю в связи с его прагматическим решением в 1593 году принять католичество.

Возвращаясь к ранее использованной метафоре: если считать поля битвы Западной Европы лабораторией Паре, незрелое состояние французской хирургии и униженное положение хирургов обеспечило огромное количество пустых страниц, которые ему предстояло заполнить. В Париже четырнадцатого и пятнадцатого веков лечение больных было возложено на три иерархические группы. Первую как по качеству знаний, так и по социально-экономическому уровню составляли врачи, бывшие членами медицинского факультета Парижского университета. Как и большинство докторов Европы, они обучались на латинском и греческом языках, считались высокообразованными и лечили своих подопечных микстурами и полезными рекомендациями. Привилегированное положение и высокий статус позволяли им не только смотреть сверху вниз на другие группы целителей, но и осуществлять серьезный контроль над всеми аспектами медико-хирургической практики и обучения. С особым неприкрытым презрением они относились, в частности, к занимающей самое низкое положение в иерархии группе – цирюльникам. Считалось, что они не намного лучше, чем такие мало подготовленные, бродящие по всей Европе лекари, больше похожие на шарлатанов, как костоправы, специалисты по вырезанию грыж, вырыванию зубов, и так называемые литотомисты, занимавшиеся камнесечением.

Между врачами и цирюльниками располагалась группа, которая существовала только в Париже. Это было содружество хирургов, известное как «Братство Святого Пришествия», позже, когда его статус несколько повысился, названного колледжем Св. Пришествия. Члены организации отличались высокомерным и зачастую смешным, с претензией на свойственное университетским профессорам достоинство, поведением. Но, надевая халаты (их называли хирургами в длинных халатах), следуя квазиакадемическим церемониям и раздавая степени, они не становились академическим факультетом. Все, что они делали, это постоянно конфликтовали с настоящими академиками медицинского факультета и настоящими хирургами, которыми были скромные цирюльники.

Братья Святого Пришествия не были хирургами. С их притязаниями на статус врачей с академической степенью Парижского университета на протяжении многих десятилетий они постепенно отдалялись от практического ухода за больными. Они редко делали операции, предпочитая решать хирургические проблемы с помощью медикаментов, надменных советов или прижигая каленым железом воспалившиеся или кровоточащие раны. Объединение в братство позволяло им, прежде всего, отстаивать свои права, подражать сообществу врачей-академиков и защищать, как мы бы сказали сегодня, их епархию от постоянных посягательств цирюльников. По словам биографа Паре Джозефа Малгьяна, написанным в девятнадцатом веке, колледж Святого Пришествия был «гораздо менее знаменит… своими заслугами перед наукой, чем светскими схватками с цирюльниками и врачами Парижа».

И еще кое-что о цирюльниках. По всей Европе именно они на протяжении веков занимались лечением мелких ран и болячек. Когда врач предписывал кровопускание или скарификацию, физически процедуру выполнял цирюльник. Постепенно врачи стали все с большим презрением относиться к практическим хирургическим процедурам, и их все чаще и чаще проводили цирюльники, за исключением Парижа, где братья Святого Пришествия пытались оттеснить цирюльников от этой деятельности в собственных интересах. Результат всех этих событий лучше всех описал Монтень: «Цирюльники все больше становились похожи на хирургов [колледжа Св. Пришествия] и посягали на их сферу деятельности; хирурги же, с одной стороны, стремились сокрушить и унизить цирюльников и, с другой стороны, подражали врачам; и, наконец, врачи, в первую очередь занятые размежеванием и оскорблением хирургов, позже, подчиняясь естественному ходу вещей, начали привлекать цирюльников в качестве помощников».

В течение двухсот лет между ними продолжалась борьба, с прошениями, судебными исками, постановлениями и постоянным соперничеством не только в отношении сферы деятельности, но и в области преподавания: кто, чему и кого должен учить и на каком языке. Наконец, в первом десятилетии шестнадцатого века факультет медицины принял несколько итоговых решений. Во-первых, было официально узаконено положение цирюльников, которых теперь стали называть корпусом цирюльников-хирургов, обязали посещать лекции по анатомии и хирургии на факультете и сдавать не только экзамен на звание мастера-цирюльника, но и проходить квалификационное испытание под эгидой университета. После этого их принимали в колледж Св. Пришествия, а члены данного сообщества должны были поступать на медицинский факультет в качестве врачей-регентов. Хотя соперничество на этом не закончилось, накал хронической вражды заметно снизился. Таково было положение дел, когда Амбруаз Паре начал свою карьеру хирурга в 1536 году.

Сын краснодеревщика, он родился в 1510 году в городе Лаваль, в то время провинции Мэн, граничащей на севере с Нормандией и на западе с Бретанью. Существует немало причин полагать, что члены его семьи были гугенотами, что, возможно, осложняло положение Паре во время религиозных войн, о чем будет сказано ниже. Его первым учителем был капеллан, с которым его отправили за границу. Позже его отдали в ученики цирюльнику-хирургу, и в течение короткого периода времени он получил должность полкового хирурга в больнице «Отель Дье», а четыре года спустя отправился на войну с маршалом де Монжан к стенам Турина, где произошел подробно описанный выше решающий эпизод с кипящим маслом.

Когда маршал де Монжан умер в 1539 году (по-видимому, от болезни печени, традиционной для француза болезни), его преемник настоял на том, чтобы Паре остался в армии, поскольку репутация молодого хирурга значительно возросла благодаря хорошим результатам его работы. Однако он предпочел вернуться в Париж, где заработанные на войне деньги позволили ему сдать квалификационные экзамены в 1541 году. В том же году он женился и поселился у моста святого Мишеля на левом берегу Сены, где купил лавку и занимался практикой в качестве опытного цирюльника-хирурга. Когда спустя годы его финансовое положение улучшилось, он приобрел ряд зданий по соседству (сегодня это площадь св. Мишеля) и в Медоне, в нескольких милях к юго-западу от Парижа. Любопытно, что кюре Медона в то время был не кто иной, как деспотичный Франсуа Рабле. Трудно поверить, что Паре и блестящий врач-священник не знали друг друга, однако никаких письменных свидетельств об их знакомстве обнаружено не было.

В 1542 году Паре вернулся в армию, на этот раз в качестве хирурга М. де Рогана, великого лорда Бретани. Речь идет об осаде Перпиньяна, еще одном приключении, о котором Паре часто рассказывал. Маршал де Бриссак был ранен выстрелом из мушкета в область правой лопатки, и трое или четверо «самых опытных хирургов армии» не смогли определить местонахождение пули. Паре попросил маршала принять позу, в которой он получил ранение, после чего легко нашел и удалил снаряд. Такой простой и логичный маневр, насколько известно, никогда раньше не упоминался ни в одном медицинском трактате. Похоже, это была еще одна совершенно новая идея.

К тому времени Паре имел завидную профессиональную репутацию. После окончания военных действий он вернулся в Париж, где был приглашен на встречу с великим преподавателем медицинского факультета Жаком Дюбуа, которого также называли Сильвий (тот самый Сильвий, который был первым учителем и другом Андреаса Везалия, а позже его самым жестоким критиком). Сильвий предложил Паре написать о своем опыте лечения ранений, в результате чего тридцатипятилетний хирург опубликовал в 1545 году свою первую книгу «Способ лечения ран, нанесенных аркебузами, другими огнестрельными орудиями, стрелами и т. п.; а также ожогов, особенно полученных от пушечного пороха».

Некоторые из побудительных причин для создания сочинения любого автора легко распознаются его читателями, другие идентифицируются с трудом, а часть остается скрытой, даже от самого писателя. Среди вполне определенных и понятных стремлений Амбруаза Паре очевидно его желание помочь молодым начинающим хирургам в процессе накопления профессионального опыта. Ниже приводится предисловие к этой первой из книг Паре в переводе Уоллеса Б. Хамби:

МОЛОДЫМ ХИРУРГАМ ДОБРОЙ ВОЛИ

Мои друзья и собратья по хирургической профессии, действуя в соответствии с вашей просьбой, я написал для вас этот небольшой трактат, где описал метод, которому следовал сам и убедился в его работоспособности для эффективной хирургической практики, как на поле боя (что происходит довольно часто), так и в любом другом месте при лечении ран, полученных от огнестрельного оружия, стрел, копий и иных подобных орудий, а также ожогов, особенно от пушечного пороха. Я не считаю возможным в моем нынешнем качестве учить вас (для этого потребовалось бы больше инструкций), но хочу этой работой частично удовлетворить ваше желание, а также стимулировать ваш интерес, чтобы все мы уделили этой теме больше внимания. Теперь я прошу покорно прочитать эту маленькую книгу, и если вы отнесетесь к моему труду благосклонно, я напишу что-то большее, насколько мне позволят мои скромные способности. Поэтому, собратья и друзья, я молю Творца всесторонне поддержать нашу работу Его милостью, все время увеличивая нашу доброту, чтобы мы могли совершить что-то плодотворное и полезное для поддержки хрупкой человеческой жизни в честь Единого Вечного Бога, в ком скрыты все сокровища науки.

Насколько Паре преуспел в своих попытках обучать других, свидетельствует, во-первых, широкое распространение этого трактата и его более поздних произведений, которые были переведены на другие языки для удовлетворения потребности в знаниях хирургов по всей Европе; и, во-вторых, весьма плачевное состояние сохранившихся до наших дней книг, которые можно обнаружить в собраниях библиофилов, что является естественным следствием, как объяснили мне хорошо осведомленные антиквары, постоянного использования этих томов в течение двух столетий после их публикации, до выхода в свет знаменитых работ Джона Хантера (1728–1793), содержащих более специфическую практическую информацию для хирургов, особенно в отношении лечения огнестрельных ранений. Историк медицины Филдинг Х. Гаррисон писал: «До Джона Хантера первенство в хирургии было целиком за французами, а Париж был единственным местом, где этот предмет преподавали должным образом». Так произошло во многом благодаря широко распространенному непреходящему влиянию Амбруаза Паре.

Много написано о ревностном благочестии и глубокой приверженности Паре христианской вере. И действительно, последнее предложение его предисловия к работе «Способ лечения ран, нанесенных аркебузами», как и то, что в его клинических отчетах часто повторяется смиренное «Я перевязал его, а Бог его исцелил», похоже, подтверждает этот факт. Может показаться несколько недостойным оспаривать его религиозность, но следует помнить, что Паре жил в то время, когда научные труды часто посвящались во славу Бога и высоких покровителей – проводников Его замысла на земле. Религия проникала во все аспекты повседневной жизни, и Божественное провидение читалось во всем.

Кроме того, в шестнадцатом веке было очень мало агностиков, а исповедание атеизма было сродни признанию в безумии. Те немногие выдающиеся ученые, которые вступали в конфликт с церковью, не отказывались от религиозных воззрений; они просто старались убедить епископов, что новые знания не противоречат догме. Галилео Галилей (1564–1642) является наиболее очевидным и самым выдающимся подтверждением этим словам.

Посвящение Богу содержало тонкий подтекст, указывающий, что благородный покровитель, как и сам автор, также является достойным и религиозным человеком. Изысканные комплименты, таким образом, адресовались великим сеньорам. Посвящение работы «Способ лечения ран, нанесенных аркебузами» выглядит следующим образом: «Весьма прославленному и очень могущественному лорду, монсеньеру Рене, виконту де Роган, принцу де Леон, графу Поре, Ла Гарнаш, Райуе-сюр-Мер и Карантана». Неуверенность в религиозности Амбруаза Паре ни в коем случае не опровергает нашу концепцию о его высокой нравственности и не умаляет значения многочисленных свидетельств его чрезвычайной доброты и милосердия.

Такой скептицизм становится особенно уместным, если принять во внимание его религиозную принадлежность. С относительной уверенностью можно утверждать, что он родился в гугенотской семье. Подтверждение этому находится в некоторых его трудах и работах других авторов. Паре каким-то образом удалось пережить гонения его единоверцев, сохранив при этом не только жизнь, но и свое положение. Многие высокопоставленные гугеноты были убиты во время резни в ночь святого Варфоломея, но его миновала их участь, вероятно, благодаря вмешательству Карла IX. Второй брак Паре в 1573 году был заключен в католической церкви. Более того, он служил хирургом в католической армии во время религиозных войн и, кажется, не чувствовал себя скомпрометированным этим обстоятельством. По тому, что нам известно о его открытости и честности, трудно представить, что Паре скрыл свою религиозную принадлежность от своих католических покровителей или что он каким-то образом скомпрометировал преданность своему вероучению ради продвижения по службе. Также нет никаких доказательств о его переходе в католицизм после Варфоломеевской ночи. Легче поверить, что он не сильно акцентировал свое внимание на официальной религии. Я полагаю, что формальная сторона вероисповедания не играла большой роли в его жизни. Он, несомненно, верил в Бога и, очевидно, поручал своих пациентов Божественному провидению после того, как сделал для них все, что было в его силах. Но Паре был, прежде всего, гуманистом, посвятившим свою жизнь упорному труду и прославлению этого мира.

Великодушие и доброта Паре чувствуются в каждой строке его сочинений. Он нисколько не стеснялся описывать те случаи, когда боялся за свою жизнь или за свою профессиональную репутацию, что также служит примером для подражания молодым хирургам. Одним из самых ценных скрытых преимуществ многолетних программ подготовки хирургов в наши дни является то, что у нас есть возможность видеть всех наших преподавателей-профессоров в минуты неуверенности, страха или несостоятельности. Мы были свидетелями того, как самые уважаемые нами авторитеты совершали технические, интеллектуальные или даже нравственные ошибки. Это помогало нам справиться с душевным смятением и оставаться в профессии, когда наши случайные неудачи оказывались слишком сильным ударом по самооценке.

Таким образом, философия Амбруаза Паре и есть его самое важное наследие потомкам: сострадание, честность, мягкость, любознательность, лояльность и глубокая убежденность в том, что каждая человеческая жизнь достойна спасения. Все эти принципы он пытался передать своим сверстникам и будущим поколениям хирургов. Наградой ему служило его личное удовлетворение и уважение коллег, мнение которых он высоко ценил. Всего этого было у него в избытке наряду с финансовым успехом: он служил хирургом четырем французским королям, стал богатым человеком, и он практически стоял во главе французской хирургии.

Но я поторопился и упустил нечто важное. Во всех своих работах Амбруаз Паре снова и снова повторял свое простое кредо хирурга: «Я перевязал его, а Бог его исцелил». И сегодня мало что изменилось. Бог или Природа тому причиной, но в процессе исцеления существует рубеж, преодолеть который пациенту не поможет ни один врач. Хотя современная наука постоянно повышает шансы, окончательное выздоровление остается в значительной степени во власти пока неизвестных факторов, о которых мы можем только догадываться. Роль врача – сделать для пациента все, что позволяют современные методы лечения. После этого остальная часть пути к выздоровлению оказывается под контролем необъяснимых факторов веры или физиологии, а возможно, обоих сразу. Ни одному врачу никогда не стоит быть столь высокомерным, чтобы думать как-то иначе.

В момент публикации трактата «Способ лечения ран, нанесенных аркебузами» во Франции был период относительного перемирия. После смерти Франциска I в 1547 году на престол взошел его сын Генрих II. Амбруаз Паре все это время оставался дома, изучая анатомию и, вероятно, практикуя хирургические операции. В 1550 году он издал свою вторую книгу под названием «Краткое введение в анатомию». В предисловии к ней есть отрывок, в котором содержится мысль, скрыто присутствующая в каждой научной работе, выходящей из печати, но авторы редко открыто декларируют ее. Вот так ее для нас сформулировал Амбруаз Паре:

Если кто-то более знающий останется недоволен этой книгой и скажет, что я не достиг желаемого совершенства в изложении материала или допустил ошибки, то я попрошу его вспомнить, что я не святой, а простой человек, и во благо республики – взять на себя труд и прояснить вопрос лучше, чем я, или довольствоваться обучением аспирантов нашей профессии. Уверяю, что это меня не обидит, и я буду первым, кто поблагодарит его и даже похвалит за предпринятые усилия.

После публикации этой книги Паре проработал второе издание тома, посвященного огнестрельным ранениям. Он закончил свою работу как раз вовремя, чтобы по призыву о мобилизации отправиться в армию в Шампани и присоединиться к силам виконта де Рогана, который предпринял в 1552 году вторжение в Лотарингию и, потеснив войска Карла V, с легкостью захватил города Мец, Тул и Верден. Во время военных действий Паре удалось спасти жизнь обычного солдата, раны которого были настолько тяжелыми, что его товарищи уже выкопали для него могилу. Рядовые солдаты оценили милосердие личного хирурга виконта, который заботился о них так же, как о благородных капитанах.

При осаде Данвиллера, которая была частью кампании 1552 года, произошло важное событие, повлиявшее на эволюцию методов, используемых Паре в его практике. Во втором издании своей книги об огнестрельных ранениях он по-прежнему рекомендовал применять прижигание тканей раскаленным железом для остановки кровотечения при ампутации. Тем не менее он размышлял над тем, чтобы использовать лигатуры для перевязки крупных сосудов, как это делали некоторые хирурги при лечении обычных ран; бои при Данвиллере были хорошей возможностью для экспериментальных исследований. Когда один из офицеров виконта был ранен в ногу, Паре перевязал сосуды на культе после ампутации, не прибегая к прижиганию железом. Новый метод стал вторым значительным шагом вперед в военной медицине, который станет известен всей Европе благодаря сочинениям Паре, его ученикам и распространению славы талантливого хирурга.

Боевые действия в Лотарингии не только позволили Паре усовершенствовать хирургическую методологию, но и способствовали значительному продвижению в карьере новатора: о его достижениях узнал Генрих II и назначил его, несмотря на то, что он был лишь цирюльником-хирургом, одним из своих «хирургов-ординарцев».

Разгневанный из-за потери трех епископств Туля, Вердена и Меца, император Карл V взял на себя командование армией и попытался отбить Мец. Потери среди солдат были пугающе большими, и услуги Паре стали как никогда востребованы. Его тайно провели в осажденный город к большому облегчению французских офицеров.

Так или иначе, под руководством военного гения герцога де Гиза французские войска выдержали атаки императора, и осада была снята на следующий день после Рождества 1552 года. В своих книгах Паре со смесью горечи и иронии описал ужасы последующего отступления имперской армии по глубокому снегу. Насмешки Паре были вызваны его негодованием из-за варварского поведения испанских солдат во время осады. По иронии судьбы или по какому-то закону великого исторического возмездия, через 250 лет именно императору Франции, потерпевшему катастрофическое поражение в осажденном неприятельском городе, будет суждено пережить крушение своих надежд в позорном отступлении по заснеженной вражеской территории. Так же, как вывод армии Наполеона из Москвы ознаменовал начало заката его военной карьеры, закончившейся в конечном итоге полной потерей власти, в этот мрачный зимний день у Меца перед Карлом V открылась унылая дорога, ведущая его к отречению от престола в пользу Филиппа II.

Хотя императору еще предстояло несколько сражений, но не в Лотарингии. В 1553 году вернувшийся домой Паре был снова призван королем, на этот раз в Гедин в Пикардии, «где у меня было столько работы, что я без отдыха дни и ночи напролет перевязывал раненых». Битва была жестокой, существует несколько описаний этой войны, столь же колоритных и ужасающих, как то, что оставил нам Паре о событиях тех нескольких дней. Наконец, французский гарнизон капитулировал, став жертвой вероломства испанских солдат, которые пытали и убивали своих пленников, нарушив согласованные условия сдачи.

Известность таит в себе свои угрозы. Опасаясь, что его убьют, если он не сможет откупиться, Паре надел мундир простого солдата и остался в услужении одного из раненых французских офицеров. Не признавшись, что он знаменитый хирург короля, но не скрыв своих знаний медицины, он получил возможность относительно свободно передвигаться по территории, так как ему поручили лечение полковника вражеской армии с хронической язвой на ноге. После удачного побега он явился с докладом к королю Генриху, а затем снова вернулся в Париж.

Теперь сорокачетырехлетний опытный цирюльник-хирург был весьма популярен среди пациентов и коллег. Братья Святого Пришествия, которые раньше так стремились унизить и скомпрометировать цирюльников, понимали, что присутствие Амбруаза Паре на факультете добавит блеска репутации их колледжа. Он был не только признанным ведущим специалистом европейской хирургии, но и другом короля, вследствие чего ему с готовностью доверяла свое здоровье вся французская знать.

Проигнорировав требования об обязательном прохождении экзамена по латинскому языку, они признали его магистром-хирургом 18 декабря 1554 года. А в 1557 году Генрих снова послал Паре на поле битвы при Сен-Кантене, где французы потерпели сокрушительное поражение. В следующем году, когда Итальянские войны шли к завершению, он снова принял участие в военных действиях при Дурлане.

Все это время власть протестантов в стране усиливалась. Теперь у них было более двух тысяч церквей по всей Франции, а знатные гугеноты занимали руководящие посты среди духовенства и даже заключили союз с немецкими принцами и королевой Англии. Генрих считал необходимым уничтожить еретиков и утвердить свой политический контроль. Мирный договор был заключен с новым императором Священной Римской империи Филиппом II и скреплен, как отмечалось ранее, браком Филиппа с принцессой Елизаветой, дочерью французского короля.

Из-за случайной смерти Генриха во время брачных торжеств на трон взошел Франциск II и правил в течение года, а в 1560 году был коронован его одиннадцатилетний брат Карл IX, и власть фактически перешла к уже упомянутой Екатерине Медичи. Паре, который был хирургом Франциска, теперь был назначен личным хирургом Карла.

Гражданская война стала неизбежной, поскольку судебный совет, состоявший преимущественно из католиков, не желал делить власть с гугенотами. Резня протестантской конгрегации в Васси стала искрой, воспламенившей взрывчатую смесь. Весь остальной военный опыт Паре приобрел в течение почти сорока лет боевых столкновений, грабежей, массовых убийств и погромов, которые в учебниках истории торжественно называются религиозными войнами. После осады Руана Паре был возведен в должность главного хирурга короля.

Тот факт, что столь высокое положение занимал цирюльник-хирург, оказал огромное влияние на направление будущего развития французской медицины. Он означал, что наивысшая квалификация в лечении травм и некоторых болезней больше не ассоциировалась ни с врачами, ни с хирургами Святого Пришествия. В лице их главного авторитета, когда-то скромных цирюльников-хирургов, теперь признавали хорошо обученными и умелыми практиками, которыми они сейчас и являлись.