Текст книги "Клянусь луной"

Глава 12

Когда мир вернулся на место, он застал Тию и Патрика лежащими на диване, обессиленными.

Тия никак не могла прийти в себя. То, что десять лет назад случилось между ней и Хоули, не подготовило ее к тому, что произошло только что. Теперь во всем теле блуждала слабость, было трудно даже пошевелить рукой. Похоже, Патрик чувствовал себя не лучше. Он едва нашел в себе силы отодвинуться, чтобы не раздавить Тию.

Его ладонь лежала на ее левой груди, и его удивляло, что ее сердце стучит так тихо – всего несколько мгновений назад его удары оглушали. Он нежно поцеловал Тию в щеку и в губы.

Стук в дверь привел их в себя. Патрик резко сел, испытывая смущение, как мальчишка, застигнутый за мелким воровством. Он быстро застегнул брюки и натянул рубашку, кое-как повязал галстук, удивляясь тому, как быстро сумел одеться. Тия так же проворно слетела с дивана, подхватила сорочку и в мгновение ока натянула ее на себя. Только после того, как стук повторился, она огляделась вокруг и поняла всю тщетность их с Патриком попыток скрыть происшествие. Покрывала было смято, волосы у обоих были всклокочены, лица хранили отпечаток пережитого потрясения. Даже и воздухе витал запах страсти. Быстро посмотревшись в зеркало, Тия увидела, что губы ее покраснели и припухли. Опытный глаз миссис Делан мгновенно отметит все эти мелочи. Девушка растерянно глянула на Патрика и дрожащим голосом выдавила:

– Кто там? В чем дело?

– Вы так задержались с одеванием, дорогая, – проворковал из-за двери голос модистки. – Может, все-таки стоит прислать служанку?

Неужели миссис Делан не слышала ее стонов? Может ли такое быть? Тия едва не захихикала от неожиданности.

– Все в порядке, я почти готова.

– Тогда я жду вас в приемной. Если вам что-то понадобится, позвоните в колокольчик. Он висит сбоку от двери, – посоветовала портниха и, судя по удаляющимся шагам, ушла.

Наступила неуютная тишина. Покраснев, Тия схватила платье и прикрылась им от Патрика. Тело ее ныло от объятий, и она от смущения не могла поднять глаз.

– Вы не могли бы уйти? – чуть слышно попросила она, злясь на себя за глупый стыд. – Я бы хотела одеться одна.

В отличие от нее Патрик совершенно не был смущен. Наоборот, все происходящее его забавляло. Он не чувствовал себя таким молодым и бесшабашным уже много лет, но даже во времена буйной юности ему не приходилось быть пойманным посторонними за столь интимным занятием. Если бы не мрачное выражение лица Тии, он непременно рассмеялся бы над тем, как все обернулось.

Поэтому Патрик постарался даже не улыбнуться.

– Тия, дорогая, мне очень жаль, что я поставил тебя в неловкое положение. Я редко веду себя безрассудно, но в этом случае не смог сдержать искушение. К сожалению, я не предполагал, что зайду так далеко и тем самым вызову твой гнев. – Он приблизился к Тии, которая отвернулась, явив его взору очаровательные ягодицы, по которым струилась тонкая ткань, и обнял ее. – На днях мы поженимся, и никто не позволит себе сплетничать на наш счет. Мы далеко не единственная пара, не дождавшаяся первой брачной ночи.

– И эти слова должны успокоить меня? – возмутилась она, оборачиваясь.

– Вторжение миссис Делан пришлось некстати, но это же не катастрофа вселенского масштаба, разве не так? Не надо думать, что мы совершили ужасный проступок. – Тия по-прежнему избегала его взгляда. Патрик вздохнул: – Хорошо, считай, что все случившееся – моя вина. Так оно и есть, пожалуй, но когда я увидел тебя полураздетой, у меня помутилось в голове. Должен заметить, я часто веду себя не по-джентльменски, когда дело касается тебя.

– Часто? Скажи уж, никогда не ведешь! Это будет точнее, – фыркнула Тия, припомнив тайные поцелуи во время бала у Хиллардов, а также отборную ругань Патрика, когда она своим необдуманным поведением помогла сбежать злоумышленнику из заброшенного особняка.

– Разве я виноват, что не способен трезво мыслить рядом с тобой? Хорошее воспитание уступает место животным инстинктам, – усмехнулся Патрик, поглаживая плечи Тии. – Хорошо, что в субботу мы станем мужем и женой. Может быть, это несколько охладит мой разгоряченный разум?

– Бедняжка, – насмешливо протянула Тия. – Разумеется, мы поженимся, чтобы тебе стало легче! А мои желания никому не важны? Мужчины всегда думают только о своих нуждах, особенно когда речь идет о браке. Ты используешь меня так же, как когда-то это делал Хоули!

Улыбка Патрика поблекла.

– Так вот, значит, какого ты обо мне мнения? Ты считаешь, что я так низок, что думаю лишь о своих потребностях? Ты даже сравниваешь меня с Рэндаллом?

Тия упрямо вздернула подбородок:

– А разве у меня нет для этого оснований? Когда тебе захотелось, ты завалил меня на кровать, не заботясь о том, что подумают окружающие!

– Вот как? – У Патрика на лице задергался мускул. – Странно, что ты согласилась выйти замуж за такого самовлюбленного типа.

– Мне не оставили выбора.

– Понятно. – Он помолчал, стараясь взять себя в руки. – И разумеется, после того, что произошло, назад дороги нет, так? Ты считаешь, что теперь твоя судьба решена? – Тия опустила голову, соглашаясь. Неожиданно Патрик разозлился: – Вот и правильно ты считаешь! Вдруг ты, к примеру, забеременеешь?

Тия даже рот приоткрыла от потрясения. Мысль о возможной беременности не приходила ей в голову. Десять лет назад ей повезло, что в ее лоне не зародилась новая жизнь. Каково было бы вынашивать ребенка Рэндалла, незаконнорожденного, ублюдка в глазах общества, несчастное, ни в чем не повинное существо? То, что в этот раз судьба может посмеяться над ней, испугало Тию гораздо сильнее, чем любой возможный скандал.

Как она могла поставить себя в такое уязвимое положение? Если десять лет назад у нее не было выбора – Хоули попросту изнасиловал ее, – то теперь она сама, по собственному желанию совершила рискованный поступок!

Тия подозрительно взглянула на Патрика. Что, если его последние слова не случайны? Что, если он решил привязать ее к себе с помощью беременности, не оставив ей таким образом выбора? Что, если им двигала не только страсть, но и трезвый расчет? Мог ли он поступить так отвратительно?

– Ты ради этого занялся со мной любовью? – решила спросить она в лоб. – Чтобы у меня не осталось выбора? Чтобы я наверняка вышла за тебя замуж?

Патрик изумленно уставился на нее. Ну что за глупая девица! Никогда не знаешь, куда заведет ее воображение!

– Спасибо за лестное мнение обо мне, – покачал он головой. – Если бы… – при этих словах его ноздри раздулись от гнева, – если бы ты была мужчиной, после таких слов я вызвал бы тебя на дуэль. И убил бы, заметь. Ты нанесла мне оскорбление, заподозрив в столь гадком поступке. – Патрик наклонился, поднял платье и протянул его девушке. – Но раз тебе повезло родиться женщиной, с которой я собираюсь провести остаток своих дней, я ограничусь предупреждением: никогда не пытайся задеть мою честь.

Он развернулся и направился к двери, Уже выходя, добавил:

– Жду тебя в приемной.

Не придавая значения тому, что его могут увидеть, Патрик громко хлопнул дверью и зашагал по коридору, мрачно рассматривая эскизы на стенах, словно выбирая, по какому из них стукнуть кулаком. Вид у него был очень хмурый. Как она могла сравнить его с Рэндаллом, этим жалким выродком?!

Тия долго смотрела на дверь не двигаясь. Она видела, что Патрик ушел взбешенным, и в очередной раз подивилась силе его эмоций: похоже, мистер Блэкберн все делает всерьез – и желает женщину, и ненавидит ее.

Ну и поделом ему! Прежде чем жениться на женщине, нужно ее хорошенько узнать. Что, если она окажется распоследней язвой?

Обратно они ехали в молчании. Патрик проводил ее до дома, вверил заботам Модести и ретировался. Хотя он и молчал все это время, по тому, как расправлены были его плечи и как угрюм взгляд, можно было догадаться, что он все еще злится.

Тия убеждала себя, что ни в чем не виновата. Глуп тот мужчина, которого так легко ранят слова женщины, особенно женщины, которая чувствует себя обманутой. Ведь он получил сегодня свое, чего ради теперь злиться? Обижаться должна Тия.

Вечер прошел в болтовне и обсуждении планов на субботу. Ночью же Тия лежала без сна, вспоминая Патрика. Она и злилась на него, и желала оказаться рядом, в крепких, надежных объятиях. Она уснула лишь под утро, поэтому четверг начался для нее с головной боли. Только горячая ванна с лавандовым маслом, а также плотный завтрак с чашкой крепкого кофе вернули ее к жизни.

Часов в одиннадцать Тиллман принес записку от модистки. Миссис Делан сообщала, что наряд почти готов, и приглашала вечером на примерку.

Модести удивленно воскликнула:

– Бог мой, должно быть, портнихи шили всю ночь не покладая рук! Вот это скорость! Даже бальное платье порой не получишь в такие короткие сроки.

– Хорошо, что наряд почти готов, – согласилась Тия. – Вот была бы потеха, если бы миссис Делан не успела к субботнему утру! – Вопреки шутливой фразе, лицо ее было мрачным.

– В чем дело, дорогая? – обеспокоилась Модести.

– Ни в чем, – отмахнулась Тия. – Обычное волнение невесты перед свадьбой, я думаю. Хорошо, что страдать осталось недолго.

Модести собиралась что-то сказать, но ей помешало появление Эдвины. Сестра Тии влетела в гостиную, лицо ее было заплаканным и некрасивым.

– Тия, прошу тебя! – воскликнула она, заламывая руки. – Ты должна помочь мне! Ты обязана помочь! Я не знаю, что делать!

– Что случилось, отчего ты плакала? – испугалась Тия. Эдвина достала кружевной платочек и промокнула глаза.

При этом ее кудряшки, свисавшие на виски, забавно запрыгали. Маленькие ладошки сжались в кулачки.

– Ко мне приходил мистер Йейтс, этот ужасный мистер Йейтс! Он вломился в дом без разрешения и стал требовать денег. Он сказал, что Альфред должен ему семьдесят тысяч фунтов! Если я не заплачу за мужа, случится что-то страшное. Он угрожал мне! – взвизгнула Эдвина и громко высморкалась в платочек. – Он сказал, что если долг Альфреда не будет уплачен, его красивая женушка очень об этом пожалеет, вот как он сказал!

Тия протянула к сестре руки, и Эдвина с благодарностью прижалась к ней. Из-за ее плеча Тия видела тревожный взгляд Модести. Без сомнения, они думали об одном и том же: такую же сумму требовал и Альфред. Значит, его рассказ не был простой уловкой с целью вытянуть из свояченицы деньги. Ему действительно некуда было деваться.

Всхлипывания сестры разрывали сердце Тии.

– Успокойся, милая, успокойся, – приговаривала она. – Никто тебя не обидит. Мы заплатим мистеру Йейтсу его деньги, пусть подавится.

Губы Модести недовольно поджались, но она промолчала.

– Тия, я так счастлива, что ты не бросаешь меня в беде! – воскликнула Эдвина. Ее слезы высохли как по мановению волшебной палочки. – Я молилась, чтобы ты не отказала мне в помощи. Ты моя последняя надежда!

– Ну разумеется. А что же твой муж? – сухо обронила Модести. Поскольку Эдвине не было известно о смерти Альфреда, ей показалось странным, что та не обратилась к нему за разъяснениями. – Напиши ему письмо, пусть узнает о случившемся. Ведь это его долг, а не твой. И уж тем более не твоей сестры.

Эдвина беспокойно тряхнула волосами.

– Это так. Но что он может сделать? У него нет денег, ты же знаешь, – ответила она простодушно. – Он все проигрывает, – добавила она таким тоном, словно это обстоятельство полностью извиняло Альфреда.

– Но нам нужно поговорить с твоим мужем, милая, – поддержала Тия тетушку. – Я не могу оплачивать все его долги. Неужели тебя саму устраивает его пагубная страсть? Мы должны это остановить.

– Но каким образом? – Эдвина снова всхлипнула. – У нас мало средств, а Альфред никогда не перестанет играть и… проигрывать. Он беспомощен перед картами, просто теряет голову. Наше бедственное положение закончится только в том случае, если я унаследую деньги или Альфред умрет. Другого способа нет.

От этих слов у Тии по спине побежали мурашки. Она привыкла смотреть на сестру со слепым обожанием, но теперь ей все чаще становилось не по себе от поведения Эдвины. То, с какой легкостью она говорила о возможной смерти мужа и сестры (иначе от кого еще она могла унаследовать деньги), настораживало. Эдвина не знала о смерти мужа, но по ее словам выходило, что она приняла бы его смерть с пугающей легкостью. Может, ей приходило в голову, что проще будет избавиться от неудобного мужа? Или вообще убить свою сестру, заполучив таким образом все ее состояние?

Рука Тии словно сама собой соскользнула с плеч Эдвины, обнимать которую ей почему-то расхотелось.

Тия мысленно выругала себя. Что за глупости приходят порой в ее голову? Эдвина – любящая сестра, избалованный, но незлой ребенок. Это волнение и страх говорят ее устами такие страшные слова.

Тия постаралась обратить слова сестры в шутку.

– Возможно, черный наряд вдовы и пошел бы тебе. Но прошу тебя, не строй планы касательно моей возможной смерти. Я бы предпочла еще немного задержаться на этом свете.

– Какие ужасные вещи ты говоришь! – воскликнула Эдвина. – Я же люблю тебя! Мне бы и в голову не пришло…

– Любого практичного человека время от времени посещают, подобные мысли, – хмыкнула Модести, внимательно вглядываясь в лицо Эдвины. – Даже самого любящего. – Ей не понравилось, как залилась краской Эдвина при этих словах. – Ведь ты единственная наследница состояния Тии.

– Может, и так. Но я никогда не желала сестре зла, – пылко возразила Эдвина. – Она для меня самый близкий человек.

– Все это очень трогательно, – улыбнулась Тия, – но мы ушли от темы. Что ты собираешься делать после того, как я уплачу этот долг? Если бы вы с Альфредом были экономнее, то могли бы жить без особых материальных проблем. – Она пытливо посмотрела на Эдвину. – Это действительно будет последний раз, когда я плачу по вашим долгам. И не потому, что я хочу оставить тебя в беде. Просто в субботу я стану замужней женщиной. Мое состояние перейдет в распоряжение мистера Блэкберна, а он не производит впечатления человека, готового мириться с тем, что я раздаю деньги всем, кто в них нуждается.

– Я… я понимаю, – выдавила из себя Эдвина. – Он такой строгий.

– Думается мне, – встряла Модести, —что это говорит не о строгости мистера Блэкберна, а о его уме.

– Но ведь твой будущий муж не захочет, чтобы твою сестру бросили в долговую тюрьму? – спросила Эдвина с самым разнесчастным видом, на какой была способна. – Знаю, знаю, это звучит эгоистично. Я постараюсь быть экономной, честное слово. Но что делать с Альфредом?

– Я уже предлагала вам перебраться в провинцию. Я куплю вам хороший дом и выделю приличное содержание. Вы будете жить если не в достатке, то уж точно не бедно.

Эдвина тяжко вздохнула и пробормотала:

– Думаю, пришла пора принять твое щедрое предложение.

Тия улыбнулась:

– Тебе понравится в деревне, поверь мне. Конечно, там не так весело, как в столице, но ты сможешь приезжать ко мне во время сезона балов. Поверь, жить в уединении куда приятнее, чем у всех на виду.

Похоже, Эдвина не могла с этим согласиться, но промолчала.

– Наверное, пришло для этого время, – протянула она, поразмыслив. – Если другого выхода нет, придется принять твои условия. Но мне будет так не хватать Лондона, приемов, визитов, магазинов одежды, всех этих людей! Думаю, Альфред затоскует в деревне.

Прекрасно зная, что на мнение Альфреда можно уже не полагаться, Модести заметила:

– Зато в провинции нет игорных домов. Это пойдет ему на пользу. Да и деньги можно неплохо вложить, если не растрачивать их попусту. Возможно, ваше состояние умножится.

Лицо Эдвины просветлело.

– Это правда. Тия, ты уже подобрала для нас какой-нибудь конкретный дом? Или я могу выбирать сама?

– Откуда я могла знать, что ты согласишься! Съезди за город, может, тебе приглянется какое-то место.

– Если не Лондон, то мне все равно, где жить.

– Если мне не изменяет память, в районе Глостера выставили на продажу отличный особняк, недалеко от Холстед-Хауса.

– Думаю, подойдет, – с сомнением согласилась Эдвина. – Альфред говорил, там много охотничьих угодий.

– Точно, – закивала головой Тия, Бог знает почему чувствуя себя виноватой. – Наверняка вы найдете и другие занятия, кроме охоты.

Тия снова вспомнила, что Альфред уже мертв, поэтому едва ли успеет заинтересоваться охотой или походами в церковь. Несправедливо держать сестру в неведении, тем более что смерть мужа, похоже, не слишком ее огорчит. Но что она может сказать Эдвине? «Прости, что не сообщила раньше, но твой Альфред убит, тело его пропало, и я даже не знаю, чьих рук это дело. Кстати, он приставал ко мне, и пришлось хорошенько огреть его по голове». Так?

Тия невесело рассмеялась. Эдвина взглянула на нее удивленно. Модести поспешила вмешаться, словно прочитав мысли Тии:

– Думаю, надо распорядиться насчет экипажа. Тебе пора на примерку, дорогая. Не стоит заставлять миссис Делан ждать.

– О, ты, заказала платье у миссис Делан? – восхитилась Эдвина. – Потрясающе! Я не могу позволить себе ее услуги. Какая же ты счастливица!

– За свадебный наряд платит .леди Колдекотт, – недовольно отозвалась Модести. – Она хочет сделать подарок своей будущей невестке. – Она взглянула на часы. – Тия, тебе пора.

Эдвина вскочила с дивана, умоляюще сложив руки:

– Можно я поеду с тобой, сестричка? Я никогда не бывала в салоне миссис Делан. Прошу тебя, не отказывай мне!

– Ну что ты, конечно, поехали, – рассмеялась Тия. – А потом можем вернуться сюда и поболтать за чашечкой чая. Нам есть что обсудить.

Эдвина с радостью согласилась, и сестры отбыли вдвоем. Модести проводила их и вернулась в гостиную. Она была уверена, что Эдвина уговорит Тию купить ей платье для предстоящей церемонии. Иначе зачем она напросилась поехать с ней на примерку?

Модести видела Эдвину насквозь, и ей не нравилось, что Тия позволяет сестре вести себя так своенравно. Бедная Тия! Она с легкостью открывает сердце для расчетливых, жестоких людей. Встретив же человека, который достоин этого больше всех остальных, она боится подпустить его слишком близко.

Модести имела в виду Патрика Блэкберна.

Тия и Эдвина уже покидали салон миссис Делан, а Патрик только проснулся. В тот вечер, когда леди Колдекотт объявила о предстоящей свадьбе, он так и не сумел хорошенько напиться вместе с друзьями: алкоголь падал в желудок, словно в бездонную бочку, не вызывая нужной стадии опьянения. Вероятно, причиной тому было возбужденное состояние Патрика. Домой он приехал трезвый и раздраженный.

Зато накануне вечером он сполна компенсировал эту утрату. Воспоминания о перепалке, состоявшейся между ним и Тией в салоне модистки, заставляли его опрокидывать бокал за бокалом. Найджел и Адам, пытавшиеся шутить на тему его обильных возлияний, быстро примолкли, сообразив, что их шуточки в данный момент неуместны. Патрик был зол и мрачен. Ему удалось напиться до такого состояния, что друзья едва сумели довести его до экипажа. Дома он с трудом добрался до постели и провалился в глубокий сон.

Утренняя головная боль напомнила ему, что похмелье – один из самых тяжких человеческих недугов. Тело ломило, язык распух и казался чем-то посторонним и очень шершавым. При мысли об алкоголе Патрика замутило. Его утро (если это можно было назвать утром) началось с продолжительной ванны и рюмки коньяка. Только после этого желудок согласился принять немного пищи. Часа через полтора Патрик вновь почувствовал себя человеком.

Его ужасно разозлило то, что Тия сравнила его с Хоули Рэндаллом. Теперь же, спокойно поразмыслив, он счел, что в этом сравнении была определенная доля истины. Тия не привыкла верить мужчинам, а собственную податливость считала проявлением слабости. Неудивительно, что после истории с Рэндаллом она перестала доверять мужчинам. У Патрика чесались кулаки, когда он думал об этом негодяе. Единственное, чего он не понимал, – так это почему бы Тии не спросить у него о причинах, заставивших его добиваться брака с ней?

Допивая шестую по счету чашку черного кофе, он все еще злился на себя. Зачем он пошел проведать ее в гардеробной миссис Делан, вместо того чтобы ждать в приемной? Тогда ничего вообще не произошло бы. Конечно, он не жалел, что занялся с ней любовью. Это было так удивительно, что жалеть было нелепо. Ко все же их первый раз должен был произойти в другом месте и не при таких обстоятельствах.

Зато в следующий раз, когда они займутся любовью, Тия будет его женой. Женой. Патрик произнес это слово вслух, и ему понравилось, как оно звучит.

– Милорд? – раздался голос дворецкого, беззвучно нарисовавшегося в дверном проеме. Лицо его было обеспокоенным. – К вам пришел джентльмен. – Когда Патрик вопросительно приподнял бровь, дворецкий пояснил: – Это тот же мужчина, с которым вы встречались несколько дней назад. Мистер Хакетт.

– Ах да! – сообразил Патрик. – Проводи его ко мне. Лицо дворецкого из обеспокоенного стало замкнутым.

Патрик даже рассмеялся, глядя на него: Четем был человеком старой закалки, и ему не слишком нравилось, что хозяин общается с таким подозрительным субъектом, как Хакетт.

Мужчина, несколько минут спустя появившийся в гостиной, обладал абсолютно незапоминающейся внешностью. Все, что о нем можно было сказать, – это то, что он принадлежит к среднему классу и придает мало значения светским приличиям. Одежда его была поношенной и давно вышла из моды. Роста он был среднего, а лицо казалось таким унылым, словно он только что похоронил родного отца. Но вот маленькие хищные глазки, утопленные в глазницах, казались чужеродными на столь неприметной физиономии.

Сжимая в руках старую шляпу с обвисшими полями, мистер Хакетт мелкими шажками приблизился к Патрику.

– Доброе утречко, милорд, – тихо прошелестел он. – Я накопал для вас кое-какую информацию.

Патрик кивнул на стул, предлагая гостю разделить с ним завтрак. Он терпеливо дождался, пока Хакетт наполнит тарелку ветчиной и хрустящими тостами – вперемешку, – с интересом наблюдая за его действиями.

– Смею заметить, отличная ветчина, – сказал мистер Хакетт.

Не выдержав, Патрик улыбнулся.

– Что вы хотели мне сообщить?

– Да-да, дело прежде всего, – забормотал гость, не переставая жевать мясо, почки в соусе, тосты и ветчину. Не выпуская вилку, свободной рукой он залез в нагрудный карман и извлек оттуда небольшой сверток. – Все находится в этом конверте, милорд. Ваш подозреваемый чист. Ни у меня, ни у моих друзей на него ничего нет. – Хакетт растянул перепачканные в подливе губы в улыбке.

Хотя Патрик ожидал именно такого результата, он все же испытал облегчение, узнав, что его отчим ни в чем не замешан. Судя по всему, финансовое положение барона было весьма стабильно, поэтому нужды тянуть деньги с жены у него нет. Патрик почувствовал неловкость, подозревая мужа собственной матери, но для ее же безопасности необходимо было лично убедиться в беспочвенности подобных подозрений.

Патрик задумчиво перебрал документы и просмотрел отчет.

– Вы неплохо поработали, мистер Хакетт. Я даже не ожидал, что за столь короткое время вам удастся собрать столько секретной информации. Должно быть, у вас разветвленная сеть агентов.

– Вы правы, милорд. – На печальном лице гостя появилось подобие улыбки. – Нам под силу узнать о нужных людях всю их подноготную. Вы удивитесь, как много семейных тайн скрывается за фасадом людской добропорядочности. Хотите копнуть глубже? Мы достанем любые сведения.

Патрик покачал головой. Он узнал все, что ему требовалось. Дальнейшие поиски следовало вести в другом направлении. Лорд Колдекотт больше не казался ему подозрительным.

Щедро расплатившись с мистером Хакеттом, Патрик перешел в библиотеку, захватив принесенный сыщиком пакет. Затопив камин, он подвинул к нему кресло и швырнул документы в огонь. Он не любил хранить чужие тайны, а потому с радостью наблюдал как языки пламени пожирают листы бумаги. И без того ему казалось, что он разворошил: чужое белье.

Чуть позже он едва не отправился к Тии, но передумал. Невесте нужно было дать время, чтобы смириться с тем, что произошло между ними накануне. Если Патрик будет вести себя чересчур назойливо, он лишь углубит пропасть между собой и будущей женой. Он не хотел, чтобы женщина, которую он любит, избегала его и боялась.

Патрик оделся для выхода и велел кучеру отвезти его на Кинг-стрит, в ювелирный магазин. Возможно, небольшой подарок заставит Тию смягчиться?

…Мистер Гринберг, в магазин которого вошел Патрик, считался одним из лучших ювелиров города. Он отлично знал свое дело, и из его рук порой выходили настоящие шедевры – именно поэтому Патрик его и выбрал.

После долгих колебаний он приобрел изящный гарнитур из крупных топазов, украшенный россыпью бриллиантов. Тия должна оценить такой подарок. Возможно, она примет мир, который он ей предлагает. С другой стороны, Тия способна швырнуть подарок ему в лицо. Он даже усмехнулся, представив себе эту сцену.

Отправив к мисс Гарретт посыльного с подарком, он поехал в клуб «Брукс», где часто собирались его приятели. Те, кто уже был в клубе, тотчас поспешили поздравить жениха с будущей свадьбой. Каждый старался угостить его, но, памятуя о прошлом вечере, Патрик сделал всего несколько глотков вина. Когда в клуб явились Найджел и Адам, он был трезв и доволен своей выдержкой; большинство же его приятелей были уже едва способны связать несколько слов.

– А я тебя искал! – с облегчением воскликнул Найджел, кивая Патрику. – Все утро беспокоился о твоем самочувствии. Меня даже начали мучить подозрения, что ты вообще вчера не добрался до дома. Давненько я не видел тебя таким пьяным. Должен заметить, мне не понравилось это зрелище. Как-то неестественно: такой достойный джентльмен, а надрался хуже матроса. – Найджел отвесил другу шутливый поклон.

Адам, элегантно расположившийся в кожаном кресле, добавил задумчиво:

– Спьяну он так переживал за тебя, что уговорил меня отправиться на поиски. Мы пару часов шатались по самым злачным местам, опасаясь, что найдем тебя среди посетителей. Как мы надрались! Ты бы знал, с какими ужасными забегаловками знаком наш Найджел!

– Еще бы я не знал, – хмыкнул Патрик. – Я сам их ему показал.

– Это еще надо доказать, – встрял Найджел, изобразив на лице отвратительную ухмылку. – Кстати, у меня к тебе дело. Я кое-что узнал для тебя. – Он многозначительно задвигал бровями, и Патрик воззрился на него с интересом. – Да что ты глазеешь? Ты же сам интересовался Элсуортом. Вот я и поспрашивал знакомых. Поговаривают, что Элсуорт и Херст ввязались в какую-то нехорошую историю. Вроде они взяли под проценты немалую сумму, а теперь их ищут кредиторы. Нашли у кого брать деньги! Да эти ростовщики – беспринципные кровососы, особенно Йейтс, с которым они имеют дело. Парень не гнушается ничем, чтобы выколотить из должника свои денежки.

– Кажется, я встречал этого Йейтса. Как раз возле дома Элсуорта.

– Значит, слухи не врут. Йейтс связан с преступным миром, причем общается с самыми отбросами. Даже заядлые игроки не берут у него денег – только самые рисковые. Если должник не возвращает деньги в срок, Йейтс трясет его родственников и друзей, угрожая расправой. Я слышал, что какому-то парню сломали обе ноги, потому что он просрочил платеж на несколько дней. После этого его жене пришлось занимать деньги у друзей, чтобы расплатиться с Йейтсом. Ну а если должник отказывается вернуть деньги, тогда…

– Тогда, – перебил Адам, – глупца могут найти в придорожной канаве с простреленной головой. Если вообще найдут. Йейтса побаиваются. Говорят, он простил долг всего пару раз – потому что жертва расплатилась с ним покровительством и свела Йейтса с нужными людьми. Все знают, что на его совести множество преступлений, но у него отличные связи. К тому же он не оставляет следов.

– Короче, Йейтсу платят всегда и все, вот что можно про него сказать, – подвел итог Найджел.

– Ничего себе портрет! – покачал головой Патрик, пытаясь понять, что дает ему новая информация.

Не Йейтс ли убил Херста? Неужели все дело в деньгах? Может, это Йейтс скрылся от них с Тией, сбежав из особняка? Йейтс, а вовсе не Элсуорт, как Патрик считал раньше? Над этим стоит поразмыслить.

– Спасибо за сведения, – проговорил он. – Я постараюсь не связываться с мистером Йейтсом, раз уж он так страшен.

– Что ты задумал? – Найджел с подозрением уставился на Патрика. – Я же вижу – ты что-то задумал!

– Тебе не о чем беспокоиться, старина, – улыбнулся Патрик. – А сейчас прошу меня извинить. Я еду домой. Меня до сих пор мучает похмелье, поэтому я не смог придумать ничего лучше теплой постели.

– Какая прелесть! Скоро ты окончательно превратишься в добропорядочного обывателя! – залился смехом Найджел. – Подумать только, свадьба на носу, а он отправляется спать раньше одиннадцати!

– Ты бы предпочел, чтобы он до старости распутничал в твоей веселой компании, – раздалось от одного из карточных столов, и все присутствующие разразились хохотом.

– Прекрасная идея, – поддержал Адам. – Два седых, трясущихся старца, тискающие по углам знойных красоток. Что может быть смешнее!

– Ладно уж, – проворчал Найджел и похлопал Патрика по спине. – Поезжай домой, тебе и в самом деле надо отоспаться. Тем более что тебе недолго осталось коротать ночи одному.

Простившись с друзьями и пожелав доброго вечера швейцару у дверей, Патрик вышел на улицу. Шел сильный дождь. Когда Патрик выходил утром из дома, светило солнце, поэтому он оделся легко. От ювелира он дошел до клуба пешком, поэтому теперь оказался без экипажа.

Патрик поднял воротник и, ссутулив плечи, зашагал по лужам; Ливень усиливался, небо было черным и мрачным. Одежда промокла в считанные минуты. Услышав позади стук колес, Патрик обернулся и поднял руку, надеясь; что экипаж остановится. Ему повезло, и лошади замедлили шаг. Нырнув в темное нутро кеба, Патрик выкрикнул адрес.