Текст книги "Поцелуй в прямом эфире"

Но когда они стали сворачивать одеяло и собирать остатки еды, Харлан пожалел о том, что Софи оказалась права.

Глава 10

Перед Харланом стоял маленький и темный микрофон. Ему казалось, будто микрофон на этот раз выглядит осуждающе. До эфира оставалось тридцать секунд. Харлан знал, что его аудитория ждет отчета о том, как он провел время на карнавале.

Проблема состояла в том, что Харлан не мог придумать ни одной шутки. Более того, ему не хотелось шутить ни по поводу катания на карусели, ни по поводу рассвета, встреченного на пляже…

Он провел всю ночь и часть утра с Софи, и прямо сейчас ему хотелось и дальше оставаться рядом с ней. Впервые в жизни Харлану захотелось притвориться больным, отказаться от проведения радиошоу и отправиться в кофейню, чтобы еще раз увидеть улыбку Софи. Он хотел усесться с ней на сделанные им стулья и разговаривать, разговаривать, разговаривать…

Проклятье! Этой женщине удалось завладеть его сердцем.

Харлан вздохнул, понимая, что не имеет права отказываться от обязательств и подводить брата. Сидящий по ту сторону застекленной студии Карл дал указание Харлану приготовиться.

– Добро пожаловать на шоу «Посиделки с Харланом»! Амурный Доктор появится в нашей студии после восьмичасовых новостей и ответит на все ваши вопросы по поводу этого досадного чувства под названием «любовь». А до тех пор я хочу услышать от вас о ваших любимых водных видах спорта. Сегодня не будет обсуждения Лотереи любви. Я уверен, вы сыты по горло моими шуточками по поводу свиданий. Поэтому звоните мне и делитесь своими идеями. Я вернусь сразу после рекламы спонсора.

Карл озадаченно посмотрел на Харлана и спросил его через наушники:

– Какого черта ты вытворяешь?

– Реорганизовываю шоу.

Карл пожал плечами и дал сигнал о том, что в студию поступил звонок. Реклама закончилась, Харлан снова произнес слова приветствия и вывел телефонный звонок в прямой эфир.

– Добро пожаловать на шоу, Джо, – сказал он, взглянув на монитор компьютера.

– Привет, Харлан. Меня зовут Джо Джонсон, я из газеты «Новости Тампа-Бэй». У меня к вам несколько вопросов.

Харлан хохотнул:

– Я не даю интервью в прямом эфире. – Он протянул руку к кнопке, чтобы отключить звонящего.

– Я просто хотел узнать, как проходят ваши свидания.

– Мы славно проводим время, – произнес Харлан, преуменьшая значение действительности. Встречи с Софи были незабываемыми.

Джо рассмеялся:

– Славно? Мои читатели захотят узнать подробности. Давайте, Харлан, выкладывайте.

– Извините. В любом случае у меня недостаточно времени на то, чтобы рассказывать обо всех подробностях. Сегодня в шоу у нас другая тема для обсуждения.

Харлан лгал. Ему предстояло целых четыре часа прямого эфира. Он десять лет выходил в прямой эфир, но еще ни разу так не лгал своей аудитории. Неужели он становится мягкотелым? Или он…

Или он влюбился в Софи?

– Мы провели насыщенный событиями день на карнавале. Мы оба работали, – продолжал Харлан. – Софи продавала билеты в кассе, а я время от времени делал прямые подключения с карнавала, развлекая радиослушателей.

– Итак, вы с Софи вместе работали. А что будет, когда закончится неделя свиданий?

– Я обо всем узнаю в свое время. А теперь, если вы хотите спросить меня об открытии городского оздоровительного центра…

– Так она вам нравится?

Харлан едва не выругался. Каким-то образом репортеру все-таки удалось заставить его давать интервью в прямом эфире. Он посмотрел на часы. Эрни придет через полчаса. До рекламного блока оставалось семь минут. Карл улыбался, как идиот, наблюдая за тем, как Харлан пытается выкрутиться из щекотливой ситуации.

Чего от него хотят? Правду? Черт побери, да! Софи ему нравится! Но ему также известно, что такая женщина, как Софи, заслуживает лучшего мужчину, чем он, который столь стремительно ворвался в ее жизнь. Ей нужен мужчина, с которым она создаст семью.

Харлан оглядел радиостудию, размышляя о том, сколь ко еще предстоит работы.

– Софи Уотсон замечательная женщина, – сказал он. – Я уверен, что мужчина, который на ней женится, окажется счастливчиком.

Произнося эти слова, Харлан почувствовал душевную боль. Вчера ночью он на миг представил, что таким счастливчиком мог бы оказаться он сам. Но затем он вспомнил о лежащих на нем обязанностях.

«Позаботься о своем брате!» – таковы были последние слова его матери, и он поклялся исполнить ее просьбу.

И прямо сейчас Тобиас, как никогда, нуждается в его помощи. Поэтому о личной жизни Харлану придется на время позабыть.

– Один парень чуть не женился на Софи, – произнес Джо. – Кстати, он местный политик.

– В самом деле? – удивленно спросил Харлан.

Хотя чему тут удивляться? Такая красивая женщина, как Софи, привлекает мужчин. Тем не менее Харлан почувствовал прилив ревности.

– Могу поспорить, вы не знаете этой истории, ведь вы недавно приехали в город.

Харлан посмотрел на Карла, надеясь, что в студию поступил очередной телефонный звонок. Однако больше никто не звонил, а до рекламного блока оставалось шесть минут.

– Я уверен, вам есть о чем рассказать, уважаемый слушатель, но…

– Она сбежала с собственной свадьбы! – радостно продолжал Джо. – Выскочила из церкви с такой скоростью, будто на ней загорелось свадебное платье. Я знаю, что говорю. Я сам все видел. После этого в прессе ее стали называть Трусиха Кофейница! – Джо хихикнул. – Своим поступком она привлекла больше внимания, чем президентские выборы.

Софи сбежала с собственной свадьбы? Она никогда не говорила об этом Харлану. Трусиха? Может быть, дело не в ней, а в женихе? Вне сомнения, у нее были веские причины, чтобы так поступить. Как радиоведущий, Харлан захотел обо всем узнать. Но как мужчина, давший обещание Софи не обсуждать ее, он воздержался от вопроса.

Харлан смотрел на микрофон. Никакой рейтинг радиостанции не является оправданием того, чтобы превращать личную жизнь Софи в достояние общественности.

– Уверен, это произошло давным-давно и быльем поросло. Ребята, я по-прежнему жду ваших рассказов о любимых водных видах спорта. Поэтому звоните мне, если…

– Это произошло год назад, – прервал его настырный Джо. – Похоже, мисс Софи трусиха. Надеюсь, вы не планируете на ней жениться?

Пренебрежительный тон мужчины разозлил Харлана. Однако он поборол свой гнев. Не следовало грубить радиослушателю в прямом эфире.

– Моя личная жизнь и личная жизнь Софи не подлежит обсуждению. Спасибо за то, что позвонили.

– Лицемер!

Палец Харлана замер над кнопкой отключения телефонного звонка. Почему бы не отключить этого парня, не дав ему договорить?

– Вы твердите о том, как искренне ведете себя, как хотите рассказать, кто такой Харлан Джонс на самом деле, но, когда кто-нибудь задает вам щекотливые вопросы, сразу уползаете в раковину, как моллюск.

– Кое-какие подробности моей личной жизни не могут выноситься на обсуждение публики. Вот так! – Харлан дал Карлу сигнал подготовить к включению рекламный блок. – Итак, мистер Джонсон, мне очень не хочется прерывать наш разговор, но у нас рекламная пауза.

– Вы не хотите услышать о помолвке Софи Уотсон?

Харлан нажал на кнопку разъединения с абонентом и произнес:

– Это Харлан Джонс, и вы слушаете радиошоу «Посиделки с Харланом». Я вернусь после рекламы, поэтому не переключайтесь.

«И когда я вернусь, вне сомнения, не стану говорить о Софи. Или о себе».

А с Софи ему предстоит откровенный разговор. И очень скоро.

Глава 11

Софи поцеловала свою бабушку в щеку и уловила легкий цветочный аромат ее духов. Софи не хотелось уходить, но следовало приступать к работе. По утрам в кофейне бывало много посетителей, и бедняжке Лулу было трудно справляться одной.

– Ты уверена, что все будет в порядке?

Бабушка погладила внучку по руке:

– Ты слишком обо мне беспокоишься. У меня все будет хорошо. Теперь иди на работу.

Софи с сомнением оглядела худенькую бабушку, которая казалась ей тонкой, как деревце, и хрупкой, как хрустальная ваза. Бабушка позвонила Софи сегодня рано утром, вскоре после того, как молодая женщина распрощалась с Харланом, и спросила, куда Софи подевала веник, так как она разбила стакан на кухне и нужно подмести пол. Софи приказала бабушке ничего не делать и сразу отправилась к ней, чтобы навести порядок. Она бежала всю дорогу, уверенная, что ее упрямая бабушка начнет делать уборку сама и в конечном счете поскользнется и упадет.

Как Софи и ожидала, бабушка Уотсон к ее приходу подметала веником пол на кухне.

Приведя кухню в порядок, Софи прочла бабушке длинную лекцию о том, что ей следует быть осторожнее и беречь себя. Затем она приготовила бабушке завтрак и сделала салат из тунца на обед.

– Обещай позвонить мне, если тебе что-нибудь понадобится.

– Обещаю, – кивнула бабушка. – Теперь иди. Тебе предстоит трудная работа, дорогая.

Софи еще раз поцеловала бабушку, а затем направилась к входной двери. Ее по-прежнему терзало беспокойство, но не могла же она оставаться у бабушки весь день! Ей предстоит работать. Кроме того, в конце дня состоится общегородская дискотека по случаю Праздника весны и финала Лотереи любви.

И снова Софи встретится в парке с Харланом. От предвкушения встречи ее душа парила. Софи улыбалась, вспоминая, как встретила рассвет на пляже в его объятиях. А потом наступил волшебный момент – они увидели дельфинов.

За прошедшую неделю Софи узнала настоящего Харлана Джонса. И этот Харлан ей нравился, причем очень сильно.

От дома бабушки до кофейни было десять минут ходьбы, и Софи воспользовалась временем, чтобы насладиться солнцем Флориды.

Несколько дней назад Харлан Джонс пожурил ее: она живет в прибрежном городке и не может найти время, чтобы насладиться настоящим раем на берегу океана. Что ж, он прав. Софи была рада тому, что он уговорил ее сходить на пляж рано утром. Проведя с Харланом прошлый вечер и ночь, она поняла, что слишком много времени уделяет работе.

У нее слишком много запретов. Она не может сорваться с места и просто пройтись по магазинам, не может поехать куда-нибудь отдохнуть, не заводит знакомств. Только благодаря Милдред она теперь ходит на свидания.

Софи приблизилась к кофейне, и ее взгляд остановился на двух стульях, сделанных Харланом. Рядом с ними стояли две скамеечки для ног, сделанные из того же сорта дерева.

Она улыбнулась.

Должно быть, он оставил их здесь сегодня утром, после того как привез ее домой и потом пошел на работу. Харлан ни разу не упомянул, что делает эти скамеечки. Он решил сделать ей сюрприз!

Глядя на стулья и скамейки, Софи в очередной раз задалась вопросом: «Почему Харлан не зарабатывает себе на жизнь столярным делом?»

Сегодня вечером она снова увидится с ним! Но что же ей надеть? Оставить волосы распущенными или уложить в прическу? Харлан будет ей улыбаться, шептать что-нибудь приятное на ухо. Он пригласит ее на танец, обнимет, и они закружатся по танцполу. И самое главное, он наверняка поцелует ее…

Мечтая о предстоящей встрече, Софи направилась к кофейне. Сегодня вечером она нарядится в короткое сексуальное платье, сделает высокую прическу и наденет туфли на высоченных каблуках.

Софи уже не терпелось увидеть реакцию Харлана на ее наряд.

– Итак, мистер Джонсон, мне очень не хочется прерывать наш разговор, но у нас рекламная пауза, – услышала она голос Харлана, как только подошла к двери.

– Вы не хотите услышать о помолвке Софи Уотсон? – спросил какой-то мужчина, дозвонившийся на радиостанцию, и Софи замерла.

– Это Харлан Джонс, и вы слушаете радиошоу «Посиделки с Харланом». Я вернусь после рекламы, поэтому не переключайтесь!

Голос Харлана доносился из динамиков кофейни. Несколько человек внимательно слушали его, некоторые из них тихо посмеивались.

Лулу вышла в зал, держа в руках молоко:

– Эй, Софи!

– Не окликай меня таким образом. Почему здесь работает радио?

– Харлан ведет радиошоу. Я подумала, ты захочешь услышать его голос, когда придешь.

– Я вообще не хочу слышать голос этого человека! – Софи переключила приемник на другую радиостанцию с музыкой в стиле кантри.

Итак, только что она убедилась в предательстве Харлана. Но ведь он смотрел ей прямо в глаза и клялся, что не станет обсуждать ее личную жизнь по радио!

Однако Харлан, как обычно, работал над поднятием рейтинга радиостанции.

У Софи заныло сердце. Он предал ее, а она оказалась настолько глупа, что влюбилась в него! В очередной раз, размечтавшись, она не заметила истину и в конечном счете опять пострадала. Харлан Джонс оказался настоящей гадюкой.

– Ты в порядке, а? – спросила Лулу, положив руку на плечо Софи.

– В порядке, – солгала Софи и ушла в дальнюю комнату кофейни, чтобы выплакаться.

К концу радиоэфира Харлан был измотан. Каждый радиослушатель, позвонивший в студию, хотел поговорить о скандале с Софи Уотсон. Он делал все возможное, чтобы поменять тему разговора, но эти люди напоминали клещей. Оставалось лишь надеяться, что Софи не слушает радиошоу и ему удастся обо всем рассказать ей до того, как кто-нибудь услужливо расскажет хозяйке кофейни, что ее имя опять звучало в шоу Харлана.

Он отклонил предложение Эрни пообедать, прошел в кабинет своего брата и закрыл дверь. Усевшись за стол, Харлан принялся за работу.

Спустя какое-то время он услышал стук в дверь. Подняв глаза, Харлан увидел в дверях Тобиаса.

– Привет, братец. – Харлан заметил бисеринки пота на лбу Тобиаса, который на костылях проделал путь от автомобильной стоянки до кабинета. На его щеках играл легкий румянец. – Разве ты не должен быть дома и отдыхать?

Тобиас отмахнулся от вопроса, вошел в кабинет и уселся на стул для посетителей. Поставив костыли у стены, он наклонился вперед:

– Как долго ты намерен это продолжать?

– Продолжать что?

– Все. Я готов вернуться на радиостанцию, пусть и работать неполный рабочий день. Это означает, что я должен сидеть за этим столом, а не ты! Но каждый раз, когда я пытаюсь приступить к работе, ты отсылаешь меня домой, как двухлетнего ребенка.

Харлан отложил в сторону шариковую ручку и вздохнул:

– Я просто не хочу, чтобы ты в конечном счете снова попал в больницу. Ты можешь подхватить еще какую-нибудь инфекцию или повредить ноге, передвигаясь на костылях…

– Ты когда-нибудь перестанешь обо мне беспокоиться? Я достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе сам. – Тобиас поднял руку, чтобы остановить протесты Харлана. – Поверь, я ценю твою помощь и очень тебе признателен за все. Но ты не должен всю мою жизнь крутиться вокруг меня, как наседка.

– Я не кручусь. Я только…

– Крутишься. Даже живя в Техасе, ты присматривал за мной, пусть и издалека. Ты постоянно звонил мне, посылал деньги, даже выплатил мой кредит за дом.

Харлан нахмурился:

– Я должен был сделать для тебя гораздо больше.

– Ты и так сделал много!

– На радиостанции было бы меньше проблем, если бы ты пораньше попросил меня о помощи. И вероятно, не произошел бы тот несчастный случай на лодке.

Тобиас резко хохотнул:

– Харлан, я вывалился из лодки потому, что выпил слишком много. Ты ведь меня знаешь. Я больше развлекаюсь, чем работаю. Принимая от тебя помощь, я разучился брать на себя ответственность. Просто привык сидеть за твоей спиной и полагаться во всем на тебя.

– Ты мой младший брат. Я должен тебе помогать.

– Но ты должен и еще кое-что: позволить мне наконец-то стать взрослым! Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, это вообще перестать мне помогать.

– Я… – Харлан выдохнул. Он подумал о тех годах, когда поддерживал Тобиаса деньгами или советом. Он действительно всегда смотрел на него как на мало летку. Даже теперь, когда Тобиасу уже почти тридцать лет, Харлан продолжает воспринимать его не как мужчину, а как ребенка. – Я всегда хотел сделать как лучше…

– Я знаю. И думаю, что забота обо мне просто вошла у тебя в привычку. Черт побери, Харлан, ты всю свою жизнь заботился обо всей нашей семье! Ты работал даже тогда, когда еще ходил в школу. И ты по-прежнему о нас заботишься.

– Папе нужна финансовая поддержка. Он не заработал достойную пенсию.

– Даже папа может сам о себе позаботиться! Что-то мне подсказывает: если ты отпустишь поводья, лошадь сама найдет путь домой. Конечно, она может заблудиться пару раз, но в конечном счете доберется до места назначения! – Тобиас поднялся, обошел стол и резко отодвинул стул Харлана от стола. Голубые глаза, такие же, как у Харлана, были полны решимости, которой Харлан раньше не замечал. – На этот раз я сам возьму в руки вожжи. А теперь – позволь мне сесть за стол и приступить к работе.

– Но…

– Никаких возражений! Последние несколько лет я потратил впустую. Пребывание в больничной палате дает возможность подумать. Я чертовски долго полагался на тебя. Пора мне самому о себе позаботиться.

Харлан посмотрел на брата, не зная, что сказать.

– Я знаю, чем ты любишь заниматься, – улыбнулся Тобиас. – Отправляйся домой, занимайся мебелью и будь счастлив!

– Я и так счастлив.

– Ты притворяешься счастливым, Харлан. Вот в чем разница. Ты можешь поклясться в том, что любишь работать на радио?

– Это моя работа, Тобиас…

– Не уходи от ответа.

Харлан вздохнул:

– Ладно… Да, я признаю, что в последнее время работаю на радио без особенного удовольствия. Полагаю, что начинаю стареть…

– А может быть, ты, наконец, понял, что занимаешься нелюбимым делом?

Харлан взглянул на стену кабинета. Там висел плакат, рекламирующий его радиошоу. На нем Харлан улыбался, но почему-то сейчас он показался себе… фальшивым.

Может быть, Тобиас прав? Любил ли Харлан свою работу по-настоящему?

– Глупо заниматься тем, что любишь, – сказал Харлан. – Посмотри на папу.

– Папа оказался недостаточно умен. Он отказался от постоянной работы, которая приносила ему регулярный доход, и увлекся своим хобби. К тому же у него не было ни медицинской страховки, ни отчислений в пенсионный фонд, ни долгосрочных планов на будущее. Ты же разумный человек, Харлан! И чертовски ответственный. Если по каким-то причинам мебельный бизнес у тебя не пойдет, ты найдешь иной источник дохода.

– Да, но…

– Не возражай мне! И не позволяй ошибкам нашего отца помешать тебе вести полноценную жизнь. Пора тебе позаботиться о самом себе, Большой Брат. – Тобиас опирался о спинку стула Харлана. – Так что проваливай отсюда и занимайся тем, что любишь!

Харлан посмотрел на своего младшего брата по-иному. Тобиас стал человеком, действительно готовым брать на себя ответственность. Пришло время перестать воспринимать Тобиаса как голодного маленького мальчика, который во всем зависит от старшего брата.

– Ты свихнулся, если уверовал, что я займусь мебельным бизнесом.

– Займешься, потому что должен. – Тобиас дернул стул из-под Харлана, и тот едва не упал. Потом широко улыбнулся: – А теперь убирайся из моего кабинета и отправляйся заниматься своими делами!

– Я не пойду.

Милдред повернулась к бабушке Уотсон. Обе женщины были уже разодеты для вечера.

– Может быть, мне применить баллончик с перцовым аэрозолем, чтобы она стала сговорчивей? – спросила Милдред.

– Не вздумай трогать мою единственную внучку, Милдред Мейерс! – Бабушка Уотсон уперлась сморщенным кулачком в бедро. – Софи расстроена. Ей просто нужно время.

– Мне не нужно время! Я не пойду на дискотеку.

Милдред подняла брови, словно спрашивая: «Вот видишь? Я же тебе говорила».

Бабушка вздохнула, взяла еще одно пирожное с тарелки, откусила, прожевала, затем снова заговорила:

– Я понимаю. Ты предполагаешь, будто то, что сделал этот человек, непростительно.

– Предполагаю? Так и есть. Он обещал мне, что больше не скажет ни единого слова о моей личной жизни в радиоэфире. А потом я слышу, как он рассказывает всему миру о том, как я сбежала с собственной свадьбы.

– Софи, я думаю, что радиостанцию «Здравствуй, город!» вряд ли слушают во всем мире, – перебила ее Милдред.

– Ее слушают многие. – Софи повернулась к коробке с печеньем и взяла одну печенюшку.

Но прежде чем откусить от нее, она вспомнила, что это любимое лакомство Харлана, и положила печенье обратно в коробку.

– Ты нас обманываешь. – Бабушка надула губы. – У тебя есть печенье, а ты им с нами не поделилась.

Софи поставила коробку на стол:

– Вот, пожалуйста! Ешьте все.

– Мы не можем есть печенье без кофе, – сказала бабушка и мило улыбнулась внучке: – Тем более ты готовишь удивительно вкусный кофе.

– До сих пор не могу поверить в то, что меня подвел инстинкт свахи, – произнесла Милдред, пока Софи размалывала кофейные зерна. – Я ведь видела, что Харлан идеальная пара для Софи.

Бабушка погладила Милдред по руке:

– У них все еще может получиться.

Софи не сказала женщинам, что шансы на благоприятное развитие событий равны нулю. Она едва не вышла замуж за человека, который ее не любил, дурача себя уверениями в том, будто он заботится о ней и поддерживает ее. И выставлять себя дурой во второй раз она не собирается!

Несколько минут спустя кофе был готов и разлит в три чашки. Наслаждаясь печеньем и кофе, Милдред, к счастью, больше не предлагала пустить в ход баллончик с перцовым аэрозолем.

– Тебе лучше поторопиться, – произнесла бабушка, съев третью печенюшку и выпив вторую чашку кофе. – Иначе ты опоздаешь.

Софи вздохнула.

– Твоя бабушка права, – сказала Милдред. – Кроме того, ты должна произнести речь, поблагодарить помощников-волонтеров и объявить, сколько денег мы собрали для открытия оздоровительного центра.

Софи простонала:

– Милдред, это может сделать любой другой человек.

– Нет, не может! – Милдред и бабушка Уотсон одновременно кивнули друг другу в знак согласия.

– Миссис Мейерс… – Голос Софи затих. Две женщины, сидящие за столом на ее кухне, не отстанут от нее до тех пор, пока не добьются своего. Софи вздохнула: – Вы правы.

– Конечно, мы правы! – воскликнула Милдред. – Теперь иди и надень красивое платье.

Бабушка кивнула:

– Покажи Харлану Джонсу, что он может упустить.

– А если он попытается еще раз обидеть нашу Софи, – сказала Милдред, роясь в своей сумочке, – я применю баллончик с перцовым аэрозолем.

Харлан провел послеобеденное время в парке со своими собаками. Когда прибыли волонтеры для того, чтобы установить сцену и украсить деревья световыми гирляндами, Харлан повел Паза и Шпильку домой. Однако собаки, вместо того чтобы войти в дом, свернули к гаражу, где обычно столярничал Харлан.

Он усмехнулся. Ретриверы слишком хорошо знали своего хозяина. Они, несомненно, почувствовали его напряжение и поняли, что он будет работать по дереву.

В гараже собаки расположились на своих любимых местах: Паз – под скамьей с инструментами, Шпилька – в углу.

Харлан щелкнул выключателем и направился к столу.

И внезапно остановился. Впервые за долгое время он осмотрел то, что смастерил своими руками – еще одна пара стульев, журнальный столик из красного дерева с резными ножками, книжная полка для холостяцкого жилища Тобиаса. Он, наконец, взглянул на то, что создал, как на предметы мебели. И те показались ему очень красивыми и даже уникальными. Да у него действительно талант!

Затем он вспомнил слова Софи, которые она произнесла на пляже: «Я думала, ковбои ничего не боятся».

Харлан провел рукой по верху книжной полки. Его ладонь скользила по гладкой древесине, отшлифованной, как стекло.

«Попробуй. У тебя получится. Ты сможешь…»

Затем его мозг наполнили образы из детства: скудное питание, изношенная одежда. А на заднем плане – отец, который не думал о благополучии семьи, а жил неосуществимыми мечтами.

Харлан убрал руку с книжной полки. Он позвал собак, закрыл гараж и направился вместе с ними домой.

В дверь Софи позвонили. Два раза.

«Бабушка и Милдред излишне настойчивы, – подумала Софи. – Они ушли от меня десять минут назад. Неужели они уже вернулись? Я даже не успела одеться».

Софи надела халат, завязала поясок, а затем подошла к двери и открыла ее.

– Харлан? Что ты здесь делаешь?

Харлан переступил с ноги на ногу, потом снял шляпу и приложил ее к груди. Судя по внешнему виду – джинсы и футболка, – он не собирался на дискотеку. Ей очень хотелось захлопнуть дверь прямо перед его носом.

Как он осмелился прийти в ее дом после того, что произошло?

Но Софи этого не сделала, сама не понимая почему.

– Я пришел извиниться, – сказал он.

Ее гнев стал потихоньку улетучиваться.

– За что?

– Я заходил в кофейню и поговорил с Лулу. Я узнал о твоей свадьбе, вернее, о том, что она не состоялась…

Софи рассвирепела:

– Отлично! Теперь ты можешь сообщить об этом своим радиослушателям. – Она стала закрывать дверь, но Харлан ее остановил:

– Позволь мне сказать, Софи.

– Разве ты недостаточно сказал? Разве твои преданные фанаты мало узнали о моей личной жизни? А теперь еще и репортеры что-нибудь напишут.

– Я не хотел, чтобы так получилось. Журналист первым заговорил на эту тему, я клянусь…

Она подняла руку, прерывая его:

– Не хочу слышать оправдания, Харлан! У тебя нет ни малейшего представления о том, как ты можешь обидеть человека.

Он шагнул в ее сторону, и она вдруг осознала, что стоит перед ним в халате.

– Я извинился за то, что высмеивал тебя на радиошоу прежде. И я не стал больше этого делать. Но случайно узнал о твоей помолвке. Клянусь, я не собирался использовать эту историю против тебя…

– Ага, но ты выставил меня на посмешище перед всем городом! В очередной раз. Ты хотя бы представляешь, какой стала моя жизнь после того, как я сбежала из церкви? Репортеры-стервятники ходили за мной по пятам. Все говорили только обо мне. Люди приходили в мою кофейню не для того, чтобы заказать кофе, а чтобы поглазеть на меня. И это продолжалось месяцами!

– Мне очень жаль. Я не знал. – Он протянул к ней руку, но Софи уклонилась от его прикосновения.

– Оставь меня в покое, Харлан! Просто уйди.

– Почему ты так боишься?

Она вздернула подбородок:

– Я ничего не боюсь.

– Ты боишься, дорогая. Ты боишься, что люди будут говорить о тебе и твоих ошибках. И ты ужасно боишься… влюбиться.

– Ты ошибаешься, – произнесла Софи, понимая, что ей все труднее лгать.

– Ты боялась в тот день, когда мы поцеловались в прямом радиоэфире? – спросил Харлан.

– Ну, я не успела ни о чем подумать. Это просто… случилось.

– Именно так. Ты просто это сделала, не думая о последствиях. И я вот что тебе скажу. Ты живешь и боишься последствий, отказываясь от реальной жизни.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты беспокоишься о том, что может произойти. И не замечаешь того, что уже произошло…

Он был не прав. Софи уже заметила, что произошло: она влюбилась в парня, который ей совсем не пара.

– Кто ты такой, чтобы говорить мне об этом? Ты сам боишься заниматься любимым делом и работаешь на нелюбимой работе.

– Это совсем другое дело. – Он нахмурился. – От меня зависят люди. Я не могу просто взять и пойти на риск.

Софи уперлась кулаком в бедро:

– Мне кажется, ты беспокоишься о том, что может произойти. И не замечаешь того, что уже произошло.

Харлан нахмурился:

– Черт возьми, это не одно и то же!

– Одно и то же, Харлан. Ты хочешь, чтобы я рисковала и доверяла тебе. А сам не доверяешь даже самому себе! – Она прикусила губу, желая, чтобы он ушел. – Я действительно рисковала. И я… доверяла тебе. И посмотри, куда это меня привело.

– Тебе было хорошо со мной…

Она отвернулась, слезы застилали ей глаза.

– Ты не знаешь, что хорошо для меня. Ты просто ведешь свое радиошоу и не думаешь о последствиях. О тех людях, которым будет больно после твоих слов.

– Я был таким до того, как встретил тебя, – тихо сказал Харлан.

Софи посмотрела на него. Ей так хотелось ему верить, но она не могла…

Харлан думал только о собственной значимости и своей карьере радиоведущего.

– Я тебе не верю, – покачала она головой. – Ты сказал мне, что твоя работа заключается в развлечении слушателей и стабильных рейтингах. Главное для тебя – заработать деньги, и не важно, кто от этого пострадает. Что для тебя важнее: твоя карьера или люди, которые тебе небезразличны?

– Это несправедливый вопрос, Софи. Я предпочитаю…

– Карьеру. – Она кивнула. – Мне об этом известно. Знаешь что? Не стоит тебе приходить сегодня на дискотеку. Просто скажи всем, что Трусиха Кофейница обманула твои ожидания. Твои радиослушатели будут в восторге. Прощай, Харлан.

На этот раз Софи удалось закрыть дверь, так как Харлан и не пытался ее остановить.