Текст книги "Солнечные часы"

Глава восьмая

– «Как я уже сказал, у меня было немного денег, серебра и золота, – медленно, размеренно читала сиделка, – всего около тридцати шести фунтов стерлингов. Увы, они лежали, как жалкий, ни на что негодный хлам: мне было некуда их тратить. С радостью отдал бы я пригоршню этого металла за десяток трубок для табаку или ручную мельницу, чтобы размалывать свое зерно! Да что я! – я отдал бы все эти деньги за шестипенсовую пачку семян репы и моркови, за горсточку гороху и бобов или за бутылку чернил»[13]13
  «Робинзон Крузо», пер. М. Шишмаревой.


[Закрыть].

Каждый день Джулия, Арабелла и Мэри-Джейн приносили из сада охапки крупных, сочных роз и расставляли их в серебряные вазы в гостиной и в столовой. Солнечные часы еще резче выделялись на фоне темной зелени лужайки; к завтраку подавали абрикосы. Тетя Фэнни в материнских бриллиантах постоянно к чему-то прислушивалась. Однажды ночью миссис Уиллоу послышался какой-то шум; решив, что это воры залезли за столовым серебром, она тихонько вышла в коридор и обнаружила тетю Фэнни на лестничной площадке: та стояла неподвижно, словно в трансе, улыбаясь чему-то.

– Конец близится! – произнесла она, когда миссис Уиллоу удалось ее разбудить.

Хотя Глория упиралась изо всех сил, миссис Уиллоу настояла на том, чтобы устроить еще один сеанс у зеркала: ей определенно надоели смутные намеки тети Фэнни.

– Ты-то попривыкла, – аргументировала миссис Уиллоу, – уже видела, что к чему; мы не можем постоянно менять людей. К тому же никто, кроме тебя, этого не сделает.

С большой неохотой Глория снова села перед зеркалом, залитым маслом, поежилась и наклонилась ближе.

– Надеюсь, в этот раз я увижу что-нибудь приятное, – сказала она. – А если опять будут всякие ужасы, пусть кто-нибудь другой смотрит, и мне все равно, что из этого выйдет!

– Интересно, какими еще глупостями мы стали бы заниматься вместо этого? – пробормотала миссис Хэллоран.

– Мы же боги, – напомнил Эссекс. – Сидим на Олимпе, взираем на людские деяния. Может, и хорошо, что нам есть чем заняться, пусть даже ерундой: представьте, сколько зла мы бы причинили, если б нам стало скучно!

– Перестаньте на меня смотреть, – потребовала Глория. – Это меня нервирует!

Миссис Уиллоу с тетей Фэнни отодвинулись подальше, косясь друг на друга.

– Ничего, подождем, – спокойно произнесла миссис Уиллоу. – Дай нам знать, если увидишь что-нибудь.

– Ненавижу, когда все начинает двигаться, – пожаловалась Глория и неловко поежилась в кресле. – Похоже на морскую качку: перед глазами все кружится, и нет мочи терпеть… Ты словно проваливаешься в этот адский круговорот, водоворот… Ой, вижу какую-то местность… Тут миленько…

– Какую именно, дитя? – Миссис Уиллоу делала пометки в блокноте, который специально принесла для этой цели и в котором хранились записи предыдущих откровений тети Фэнни.

– Просто сельскую местность: деревья, трава, цветы… Небо голубое, птички…

– А люди там есть?

– Нет, никого – ни людей, ни домов… Ни дорог, ни заборов, ни проводов, ни антенн, ни рекламных щитов… Какой-то холм, на нем растут деревья, и… похоже на луг… Мягкий… – Глория запнулась. – То есть, я хочу сказать, там нет никаких… перегородок. Ни стен, ни заборов, лишь мягкая зеленая трава. Кажется, где-то рядом течет река…

– Воистину райский уголок, – пробормотал Эссекс.

– Постойте… Кто-то поднимается на холм… Эссекс, похоже на вас, только вы не одеты… на вас нет… – Глория покраснела и прижала ладони к щекам, но не отстранилась от зеркала.

– Продолжайте, дорогая, – подбодрила миссис Уиллоу, – мы не ханжи.

– Попробуйте закутать меня в львиную шкуру, – предложил Эссекс, – ну или хотя бы купальные шорты – мало ли кто там подглядывает…

– Вы… не знаю… вышли на охоту?

– Охоту за кем? – с иронией воскликнула миссис Хэллоран.

– За купальными шортами, не иначе, – предположил Эссекс. – Можно я встану за деревом?

– Тихо! – шикнула на него миссис Уиллоу. – Будьте серьезнее!

– Тут так мило… – продолжала Глория.

Эссекс открыл было рот, но миссис Уиллоу резко вскинула руку, и он затих.

– Как тут красиво! Эссекса больше нет, остались только холмы, деревья и синее-синее небо…

– Слава богу, что я скрылся из виду, – не утерпел Эссекс. – Мне уже начало казаться, что на меня пялятся…

– Смотрите, – воскликнула Глория и засмеялась, – ой, смотрите! Все меняется… Похоже на маленький пейзаж, и он меняется: теперь видно, что делается за холмом, за деревьями… Вот появились люди, они… танцуют, кажется; солнце такое яркое… Да, танцуют.

– Одетые? – вставил Эссекс, явно наслаждаясь ситуацией.

– Не знаю… да и неважно. Они слишком далеко, такие крошечные, а деревья вокруг них такие высокие… Да, они и вправду танцуют. А трава и цветы чуть шевелятся, словно подул легкий ветерок, а теперь я вижу… вроде бы оленя? И птичек… и кролика.

– Похоже, наш ковчег пристал к берегу, – прокомментировала миссис Хэллоран, обращаясь к Эссексу.

– Скажи, милая, – вмешалась миссис Уиллоу, – если мы будем задавать вопросы, ты сможешь ответить?

Глория закрыла глаза.

– Попытаюсь, – сказала она, отклоняясь на спинку кресла. – Это было красиво…

– У меня создалось довольно странное ощущение, – признался Эссекс. – Наверное, больше никогда не буду охотиться.

– А мне кажется, Глория видит в зеркале то, что мы от нее хотим, – предположила миссис Уиллоу. – Эссекс, помолчите! В первый раз ей привиделись всякие ужасы, потому что мы все были напуганы и сбиты с толку. Теперь же мы примерно знаем, чего ожидать, вот ей и показывают ожидаемое. Наверное, я плохо объясняю…

Она вопросительно взглянула на мисс Огилви, та молча кивнула.

– Глория, дорогая, нам не нужно, чтобы ты думала об ужасах и разрушениях, – продолжала миссис Уиллоу. – Нам гораздо больше нравятся твои прелестные пейзажи. У меня возникла идея: я хочу попросить тебя взглянуть в зеркало и попытаться увидеть людей, живущих в этом доме, только не сейчас, а месяц спустя – это будет конец июня. Подумай об этих людях, посмотри в зеркало, и ты увидишь, чем они будут заниматься через месяц.

Миссис Уиллоу обернулась к остальным.

– Пытаюсь выяснить, сколько у нас еще времени в запасе, – уточнила она. – Давай, Глория.

Девушка склонилась над зеркалом, подперев руками подбородок; длинные волосы упали на щеки, почти касаясь стола.

– Розы, – наконец произнесла она. – Розы на столе… Розовые.

– Это «рамблер», любимый мамин сорт, – прокомментировала тетя Фэнни. – Для нее посадили шесть кустов, они расцвели в конце июня.

– И мы все собрались вместе… – Глория захихикала. – Забавно… И я тоже там. Похоже на картинку, только люди двигаются, крошечные такие… Мы завтракаем… Эссекс…

– Что на мне надето? – поинтересовался Эссекс, изображая целомудренную скромность.

– Кажется, белая рубашка. Вы рассказываете какую-то историю, а мы все смеемся. На мне платье, белое с голубым; должно быть, очень жарко.

– Значит, можно смело предположить, что до конца июня ничего не случится, – резюмировала миссис Уиллоу. – Так, Глория, попробуй конец июля. Сосредоточься… Конец июля…

– Мы играем в теннис, – почти сразу же ответила Глория. – Все собрались на теннисном корте; Джулия с капитаном играют против нас с Арабеллой.

– Так и знала! – воскликнула Арабелла, бросив на сестру неприязненный взгляд.

– Остальные сидят вокруг на белых стульях и скамьях… Еще вижу столик, а над ним большой зонтик, оранжевый с желтым и зеленым; вы пьете; должно быть, ужасно жарко, потому что мы в легких платьях и шортах. На мне тоже шорты в голубую полоску – странно, у меня таких нет…

– Я одолжу тебе свои, – пообещала Джулия.

– Мы пользуемся этим самым зонтиком каждый год, – сказала миссис Хэллоран, – но откуда Глории о нем знать? И цвета правильные. Он хранится в гараже, она никак не могла его видеть заранее…

– Я вижу его сейчас, – ответила Глория.

– Самое главное – раз она видит нас, значит, ничего пока не случилось, – сделала вывод миссис Уиллоу, – ведь потом уже не будет никаких теннисных кортов и разноцветных зонтиков.

Она наклонилась вперед и положила руку на голову девушки.

– Посмотри еще раз, детка. Посмотри, чем мы занимаемся… скажем, в конце августа?

Глория нахмурилась, склоняясь к зеркалу.

– Сложно сказать, очень темно… Все окна закрыты. Не знаю, кто там… похоже на тени… Солнце село.

– Что они делают?

– Кажется… – Глория помедлила. – Кажется, они пытаются что-то двигать… большой сундук или диван, что-то в этом роде. Они придвигают его к двери… Горят свечи, но все еще очень темно. Они в большом холле, я вижу плитки на полу. Они… баррикадируют дверь… Ужасно темно…

– А лица можешь различить?

– Вижу Фэнси… А может, она лишь похожа на Фэнси, потому что меньше… Нет, точно Фэнси, вот она подошла к зажженной свече. Она… смеется.

– Смеется? Пока мы баррикадируем дверь?

– «Истинно верующие» упоминали конец августа, – тихо произнес Эссекс, обращаясь к миссис Хэллоран.

– Если эти психи назвали верную дату, я съем марсианина, – пообещала та.

– Попробуй взглянуть еще чуть-чуть вперед, – попросила миссис Уиллоу Глорию. – Конец той ночи, следующее утро…

– Не могу, все расплывается.

Глория откинулась назад и посмотрела в зеркало, отражающее мутных купидонов на потолке.

– Мне страшно… – призналась она.

– Тетя Фэнни предполагает, Глория располагает, – сыронизировала миссис Хэллоран, нежно касаясь солнечных часов. – Недолго нам осталось смотреть по ним время…

– Вас до сих пор не удивляет, как легко мы все сдались? – поинтересовался Эссекс.

– Я все еще не убеждена до конца.

– Но вы позволили ей сжечь библиотеку…

Миссис Хэллоран рассмеялась.

– Может, я – прирожденный сжигатель книг, как в Средние века?

– Мне кажется, у вас своя причина позволять тете Фэнни жечь книги.

– Поймите, Эссекс, тетя Фэнни уже не так молода; было бы нехорошо с моей стороны отказывать ей в маленьких удовольствиях. Да и вообще, сейчас в мои планы не входит противоречить тете Фэнни; я вступлю с ней в схватку в ином, лучшем мире.

– Капитан с Джулией все шепчутся по углам, – доложил Эссекс, – а миссис Уиллоу за ними наблюдает.

– Нельзя терять капитана, мы не можем себе это позволить, – нахмурилась миссис Хэллоран. – Если тетя Фэнни права, то без капитана ваша задача будет поистине сверхчеловеческой.

– Вы забываете, что я – будущий охотник.

Помолчав, миссис Хэллоран продолжала:

– Мне это пришлось не по душе. Вообще мне начинает не нравиться эта девушка, Глория. И видения у нее подозрительные.

– Впрочем, вы легко можете убедиться в ее честности: у меня небольшой шрам на левом бедре.

– А что, у старухи наличка в доме имеется? – тихо спросил капитан, и Джулия молча кивнула.

Они сидели в летнем домике, откуда можно было видеть тайный сад и просторную лужайку; вдалеке миссис Хэллоран и Эссекс склонились над солнечными часами.

– Не знаю, сколько еще я смогу выдержать, – пожаловался капитан.

– Мать все время за нами следит.

Капитан рассмеялся.

– Я не против твоей матери, она не так уж плоха; даже та старая клюшка, что вечно сидит в углу, как ее там…

– Мисс Огилви.

– Да, мисс Огилви – тоже ничего, но эта сумасшедшая, тетя Фэнни… Прошлой ночью, когда все уснули, она стучалась ко мне в дверь! «Капитан, – говорит, – впустите меня, впустите, мне всего сорок восемь»! Боже правый! – Он поежился. – Я уже собирался придвинуть всю мебель к двери и налечь на нее!

Джулия рассмеялась.

– Однажды ночью ты забудешь запереть дверь!

– Ну уж нет, я ей такого шанса не предоставлю! Но как же нам сбежать отсюда? Ворота заперты, к тому же она лично послала нас с Эссексом убедиться, что никто не сможет перелезть через стену.

– Хуже того, нам еще понадобится машина – не идти же до деревни пешком; а если даже и дойдем, там ходят всего два автобуса в день. Нас поймают через полчаса!

– А с чего ты взяла, что нас обязательно хотят поймать?

– Не нас, – усмехнулась Джулия. – Меня они бы с радостью отпустили, особенно мать. Это ведь не я – отец будущих поколений!

– Боже правый! – воскликнул капитан. – Может, попробуем сбежать сегодня?

– Мы же не в тюрьме! И вообще, я не позволю, чтобы со мной обращались, как с пленницей; будто мы пытаемся тайком забраться в фургон или еще что-то в этом роде. Может, просто сказать ей, что мы уезжаем, и все?

– Я не рискну, – отказался капитан. – Не удивлюсь, если у них в подвале оборудована тюрьма.

– Мама?

– Что такое, Белль?

– Джулия снова сидит в летнем домике с капитаном.

– Я знаю.

– А ты знаешь, чем они, по-моему, занимаются?

– Да, я знаю, чем они, по-твоему, занимаются, но это не так. Я думаю, они планируют побег.

– Ты хочешь сказать, Джулия уедет отсюда? С капитаном?

– Похоже на то.

– Так нечестно! В доме всего двое мужчин, останется один Эссекс. Не позволяй им уезжать!

– Но как же я смогу их остановить?

– Так нечестно! Ты всегда любила ее больше меня!

– Тетя Фэнни, они снова взялись за свое. Сидят в летнем домике, шепчутся…

Тетя Фэнни загадочно улыбнулась. Мисс Огилви осторожно выглядывала из-за тяжелых штор, обрамляющих двери маленькой гостиной, где они с тетей Фэнни вышивали по утрам.

– Сидят рядышком, – добавила мисс Огилви.

– Надеюсь, они будут не слишком разочарованы, – пробормотала тетя Фэнни.

– Ну, по крайней мере, вид у них довольный. Мне кажется, миссис Хэллоран следует положить этому конец: Фэнси еще рано видеть такое.

– Думаю, их пути скоро разойдутся, – загадочно высказалась тетя Фэнни. – В настоящем – возможно, однако если хотя бы на минутку задуматься о будущем, мисс Огилви, то вы сразу поймете, что их роли будут совершенно различны.

– Конечно, я понимаю, для чего нужен капитан, – сказала мисс Огилви и покраснела. – То есть сама я никогда об этом не задумывалась… Но почему Джулия не может…

– Мисс Огилви, ну подумайте головой: неужели в лучшем мире нам с вами придется работать самим? Вы же понимаете насущную необходимость в… как это сказать… в рабочем классе? Кто, в конце концов, будет рубить дрова, таскать воду?

– Как мило, – отозвалась мисс Огилви и снова покраснела.

– Указания моего отца были куда более детальны, чем многие из вас думают, – загадочно добавила тетя Фэнни.

– Фэнси, принеси маме шоколадку, будь добра.

– Не могу, я занята.

– Неужели ты хочешь, чтобы бедная больная мамочка сама вставала за ней?

– Сейчас, еще минутку.

– Ты моя радость! Может, немного погодя сбегаешь и попросишь капитана – пусть придет и почитает мне?

– Он в летнем домике с этой Джулией, все болтает и болтает.

– Я думаю, он будет вовсе не против оставить ее ненадолго, чтобы утешить меня, когда мне так нездоровится!

– Я спрошу, но он вряд ли придет.

– Не забудь рассказать бабушке о том, что капитан с Джулией вечно уединяются.

– «Было около полудня, – монотонно читала сиделка. – Я шел берегом моря, направляясь к своей лодке, и вдруг, к великому своему изумлению и ужасу, увидел след голой человеческой ноги, ясно отпечатавшийся на песке! Я остановился и не мог сдвинуться с места, как будто меня поразил гром, как будто я увидел привидение. Я стал прислушиваться, я озирался кругом, но не слышал и не видел ничего подозрительного. Я взбежал вверх по береговому откосу, чтобы лучше осмотреть всю окрестность; опять спустился к морю, прошел немного вдоль берега – и нигде не нашел ничего: никаких признаков недавнего присутствия людей, кроме этого единственного отпечатка ноги»[14]14
  «Робинзон Крузо», пер. К. Чуковского.


[Закрыть].

Глава девятая

– Моя дорогая Джулия! – воскликнула миссис Хэллоран, глубоко шокированная. – Неужели вы думаете, что я держу вас здесь в качестве пленницы?

– Я просто хочу уехать, вот и все, – мрачно произнесла Джулия. – Мы с капитаном… мы хотим выбраться отсюда!

– Разумеется! – Миссис Хэллоран покачала головой. – Я не имею никакого права вас запирать! И хотя я лично не собираюсь никуда уезжать, вы совершенно не обязаны придерживаться моих взглядов на события. То есть вы, конечно, глубоко заблуждаетесь, но поскольку вы не разделяете моих убеждений, любая попытка с моей стороны помешать вам будет не только нелепа, но и, подозреваю, совершенно бессмысленна.

– Я просто хочу выбраться отсюда, – повторила Джулия. – С капитаном.

– Да, с капитаном… Поскольку вы взяли на себя труд объявить о ваших совместных намерениях, я так понимаю, капитан отнюдь не обладает пресловутой военной бравадой, которой мысленно наделила его тетя Фэнни. Не беспокойтесь, дитя… Вы можете уехать, и ваш капитан может уехать – в любое удобное время. Я лишь беспокоюсь о том, чтобы у вас не осталось никаких вопросов… за исключением, разумеется, самого главного вопроса, который всецело занимает нас всех.

Джулия озадаченно уставилась на нее.

– И вы не будете пытаться нас задержать?

– Разве я похожа на злого великана? Разве мой замок охраняется драконами? Разве мы живем под гнетом злых чар, как в арабских сказках, когда безумцы бросаются ниц, едва выйдя за ворота; разве…

– Я передам капитану, – сказала Джулия. – И миссис Хэллоран… спасибо.

– Не за что, дитя. Не забудьте, вам еще потребуется согласие матери.

– Ей на меня вообще наплевать.

– Вам будет трудно добраться до города. Мне очень жаль, но сейчас я никак не могу дать вам шофера; правда, я знаю одного человека из деревни – вот он вас и отвезет, я распоряжусь. Вы, наверное, хотите отправляться как можно скорее?

– Разумеется.

– Тогда не стану задерживать вас до завтра: машина будет ждать сегодня в девять вечера у главных ворот.

– Отлично! – воскликнула Джулия, ее глаза сияли. – Тогда уже к ночи мы будем в городе.

– Учитывая, как мало, как удручающе мало времени вам отпущено на мирские удовольствия, я не стану критиковать вашу поспешность.

– Послушайте, я уезжаю – и капитан тоже – потому, что… мы просто не верим в эту чушь!

– Как я уже сказала, я вас и не прошу ни во что верить. Желаю вам счастливого пути, как в этот мир, так и из него.

– Что ж… – неуверенно произнесла Джулия. – Надо сказать, вы отреагировали лучше, чем я ожидала. Я и не надеялась, что мы сможем вас уговорить. В любом случае, спасибо.

– Пришлите ко мне капитана – я хочу с ним попрощаться. Вижу, у вас возник немой вопрос… Да, я собираюсь дать ему деньги, потому что я в долгу перед вами обоими: вы решили отказаться от нашего будущего мира, не пытаясь испортить шансы остальных… А теперь бегите и упакуйте самые хорошенькие платьица – уже восьмой час, я распоряжусь, чтобы вам принесли поднос с ужином в комнату, и вам не придется прерывать сборы.

– Миссис Хэллоран… – Джулия помедлила в дверях. – Спасибо… еще раз.

– Не за что, дитя, не за что…

– Джулия сказала, вы хотите меня видеть?

Миссис Хэллоран встала из-за стола, улыбаясь.

– Капитан, чего вы так боитесь? – спросила она. – Я позвала вас, чтобы попрощаться.

– Мы с Джулией подумали, что вы будете на нас злиться…

– Нисколько. Я уже объяснила Джулии, что в наши планы не входит задерживать людей насильно, против их воли. Вы ведь и правда хотите уехать?

– Конечно, хочу. – Капитан неловко присел и уставился на свои ноги. – Я бы никуда не поехал, если бы действительно думал, что… ну… оставляю вас в бедственном положении, ведь вы были так добры ко мне. Все эти байки про единственных людей, оставшихся в живых… – Он запнулся и покраснел. – То есть, если вам понадобятся мужчины…

Миссис Хэллоран рассмеялась.

– Разумеется любое утопическое общество нуждается в обоих полах, – признала она. – К тому же, шейкеры[15]15
  Шейкеры – религиозное течение XVIII–XIX вв.


[Закрыть], живущие друг с другом как брат с сестрой, закономерно вымирают в геометрической прогрессии. Мы не можем игнорировать базовую потребность вида в размножении – да и как она может быть не базовой? Однако это вовсе не означает, что мы непременно станем ловить наших мужчин и держать их на привязи, как свора безумных жриц. Короче говоря, я вполне могу обойтись без вас – и даже безо всякого применения силы.

– Миссис Хэллоран… – Капитан серьезно смотрел на нее, подбирая нужные слова. – Вы и вправду в это верите? То есть вот прямо всей душой, всем сердцем верите, что весь мир погибнет и останутся лишь те, кто живет в этом доме?

– Даже более того, – тихо ответила миссис Хэллоран, – я верю, что вы с Джулией безрассудно отправляетесь навстречу собственной гибели и у вас остаются считаные недели, прежде чем вы… поймете, что я была права. Мне больно думать о том, как невыносимо вам будет доживать с осознанием собственной ошибки…

– Не понимаю… – покачал головой капитан. – Нет, я вовсе не утверждаю, что вы не в своем уме… Только не подумайте, что я вас критикую, просто не понимаю, как можно в здравом уме верить в такое… Как это мир вдруг исчезнет? В этом нет никакого смысла! Кроме того, – продолжал он, – я абсолютно уверен – ничего подобного не случится, пока я живу. С чего бы мир должен исчезнуть именно в мое время? Что во мне такого особенного?

– Я уверена, что ваша жизнь была весьма насыщенной и полной всяких чудес, – ответила миссис Хэллоран, – и не в последнюю очередь чудом можно считать, что вы до сих пор живы… Однако мы зря теряем время на споры. Вы с Джулией решили уехать, и времени у вас остается так мало, что я вовсе не хочу вас задерживать дольше необходимого. Я договорилась с Джулией, что в девять вечера у главных ворот будет ждать машина из деревни; к одиннадцати вы уже начнете упиваться прелестями города.

– Да, чем скорее, тем лучше.

Миссис Хэллоран вернулась к столу и чековой книжке.

– Я уже объяснила Джулии, что хочу всячески сгладить остаток вашего пути; подозреваю, что вы оба склонны к роскоши, поэтому примите этот чек.

С этими словами миссис Хэллоран оторвала чек из книжки и протянула капитану; тот помедлил, попытался напустить на себя равнодушный вид и лишь затем взглянул на цифры.

– Слушайте, – пробормотал он, побледнев, – это какая-то злая шутка!

– Ну что вы! Разумеется, мне в принципе не чужды язвительные жесты, однако на этот раз мои намерения абсолютно искренни. Не далее чем полчаса назад я разговаривала с президентом моего банка, который находится в городе. Бедняжка, я вытащила его со званого обеда; боюсь, он надолго потерял аппетит. Чек будет полностью выплачен.

– Но… – Капитан запнулся и беспомощно махнул чеком. – Вы ошиблись!

– Ни в коем случае, – спокойно ответила миссис Хэллоран. – Это максимальная сумма, о которой мне удалось договориться с банком за столь короткое время. Президент был не менее шокирован, чем вы, однако привык выполнять мои распоряжения. Вы сможете обналичить этот чек – да, согласна, сумма очень крупная – по первому предъявлению.

– Но почему?!

– Деньги нам больше не понадобятся, – пожала плечами миссис Хэллоран. – Попытайтесь это понять, капитан – они нам больше не нужны.

Капитан рухнул в кресло, как подкошенный.

– Вы это серьезно? – воскликнул он. – Вы и вправду собираетесь дать мне огромную кучу денег, о которой я и мечтать не смел, просто так? Я здесь всего три недели – да я и украсть столько не смог бы! – Он резко взмахнул руками. – Я даже не слышал о таких деньгах! Это невозможно, столько не выпускают! И вот вы сидите и преспокойно протягиваете мне их? Мадам, может, я ошибся насчет вашего рассудка?

Миссис Хэллоран снова рассмеялась.

– Может, и так. Просто я верю, что даже у вас не хватит времени их потратить.

– Да уж, тут придется немало потрудиться… – Капитан снова взглянул на чек. – Послушайте, не хотелось бы ссориться с человеком, который только что отдал мне целое состояние… Но я-то ведь не сумасшедший! Значит, тут кроется какой-то подвох… Со мной что-то должно случиться.

– Вы можете сколько угодно думать, что я сумасшедшая, только не подозревайте меня в нечестности.

– Мне следовало бы схватить этот листок, вскочить и бежать, не останавливаясь, до самого банка… Только я не люблю, когда меня ставят в тупик; я должен понимать, что происходит, и позаботиться о том, чтобы юного Гарри – так меня зовут на самом деле…

– Правда? Я все-таки буду называть вас капитаном.

– …чтобы юного Гарри не выставили на мороз. Значит, вы серьезно верите – я спрошу еще раз, на всякий случай – вы серьезно верите, что эти деньги вам больше не понадобятся? То есть вот прямо сейчас этот чек стоит ровно столько, сколько на нем написано, а через пару недель все это уже не будет иметь смысла, потому что исчезну я, исчезнет банк, исчезнут деньги и возможность их потратить?

– Именно так, лучше и не скажешь, – ответила миссис Хэллоран.

– Ну, тогда заберите. – Капитан поднялся и медленно положил чек на стол перед миссис Хэллоран. – На такие ставки я не играю. К этому времени я уже кое-что о вас понял, и если вы готовы поставить такие деньжищи, то Гарри с вами. Я остаюсь.

– Подумайте еще раз, капитан. У нас очень мало времени; у вас может не быть другого шанса передумать.

– Тут и думать нечего – я знаю, когда моя карта бита.

– Тогда вам лучше спускаться к ужину. Я извещу Джулию и присоединюсь к вам позже.

После ужина миссис Хэллоран задержалась за столом, чтобы без помех поговорить с миссис Уиллоу, когда остальные уйдут.

– Джулия, наверное, уже на полпути, – сказала она.

– Да уж, надеюсь! – злобно воскликнула миссис Уиллоу. – Неблагодарная, испорченная девчонка!

– Возможно, вы будете ею больше довольны, – предположила миссис Хэллоран, – когда узнаете, что перед уходом она прихватила деньги с моего туалетного столика.

– Сколько? – поинтересовалась миссис Уиллоу. – Полагаю, вы их там забыли по рассеянности?

– Ни в коем случае. Мне просто не хотелось оставлять Джулию без финансовой поддержки.

– И сколько же?

– Честно говоря, мне стыдно признаться; чувствую себя тетушкой Норрис[16]16
  Персонаж романа Джейн Остин «Мэнсфилд-парк».


[Закрыть]: раскошелилась всего на семьдесят долларов. Семьдесят четыре доллара и восемьдесят девять центов, если быть точным. Разумеется, она взяла серебро.

– Странно… Обычно она и мелочью не гнушается, – заметила миссис Уиллоу.

– Нам будет ее не хватать, – загадочно произнесла миссис Хэллоран и вышла в гостиную, чтобы накинуть шаль перед вечерней прогулкой с Эссексом.

Джулия ждала у главных ворот усадьбы, поставив чемодан на землю. Было уже темно; единственный фонарь над воротами освещал большей частью буквы «Х», изящно вырезанные в центре каждой половинки ворот. Где-то далеко мерцали слабые огоньки – должно быть, из окон дома. Джулия улыбнулась. Глупые мать с сестрой, заточенные в огромном сумасшедшем доме; их даже немножко жаль… Подумать только, уже сегодня она окунется в атмосферу города: шум, смех, общество капитана! Джулия была довольна собой: ей удалось незаметно проскользнуть в спальню миссис Хэллоран и взять деньги, которые беспечная старуха оставила прямо на столике. Воображение приятно щекотала мысль о роскошных путешествиях – на восток или, к примеру, в Испанию, – пока мать с сестрой бессмысленно ждут грандиозного конца света, который так и не придет; она даже рада, что поблагодарила миссис Хэллоран, ведь когда-нибудь, возможно, она вернется, вся в мехах и бриллиантах, чтобы сочувственно улыбнуться старшей сестре, ослабевшей и поглупевшей в ожидании «нового мира»…

Из темноты внезапно подъехала машина и затормозила рядом. Джулия вздрогнула от неожиданности, но присмотревшись, нахмурилась. Похоже, миссис Хэллоран все-таки не чужда мелкая месть: машина оказалась старой и обшарпанной, шофер выглядел как настоящий злодей.

– Это вы до города собрались? – спросил он, пялясь через стекло.

– Да, я. Вас послала миссис Хэллоран?

– Верно. Забрать леди у ворот в девять вечера.

– Со мной еще джентльмен едет.

– Нет, больше никого не будет, – расхохотался водитель. – Больше никаких джентльменов, если вы, конечно, не про меня!

– Вы ошибаетесь: я жду человека, который поедет со мной в город.

– А я другое слышал. Миссис Хэллоран звонит и говорит такая: приезжай, мол, к главным воротам, там заберешь леди и отвезешь в город. Она будет одна, говорит миссис Хэллоран, совсем одна.

– Миссис Хэллоран не могла сказать ничего подобного! Мы сейчас же вернемся в дом и все выясним. А когда миссис Хэллоран услышит…

– «Мы сейчас же вернемся в дом и все выясним», – передразнил ее водитель тоненьким голоском. – А как?

Джулия обернулась – ворота позади нее были заперты. Ранее у ворот ее встретил один из садовников, отпер замок и снова запер; Джулия была уверена, что он до сих пор где-то поблизости, готовый отпереть ворота для капитана. Она звала, трясла решетку – бесполезно; ответом ей была тишина. Ни малейшего движения, лишь буква «Х» по-прежнему тускло отражала свет фонаря.

– Может, перелезть? – предложил водитель, фыркая от смеха.

– Немедленно отвезите меня в деревню, к телефону. Она не имеет права так со мной обращаться!

– Ну нет, это никак невозможно! Миссис Хэллоран велела отвезти вас в город.

– А я говорю…

– Вы же знаете миссис Хэллоран, – перебил ее шофер нарочито подобострастным голосом. – Представляете, что она мне устроит, если сама велела отвезти вас в город, а я вдруг развернусь и повезу в другое место? Так что, дорогуша, или в город, или… К тому же скоро дождь пойдет. Короче! Или вы садитесь в машину и мы едем в город, как велено, или я еду домой, а вы оставайтесь тут, пока миссис Хэллоран не решит, куда вам надо. А если вы останетесь тут торчать, – продолжал он ехидно, чуть ли не торжествующе, – да еще дождь пойдет, то вы промокнете; и вообще придется ждать до утра, пока кто-нибудь не отопрет ворота. Так что будьте благоразумной девочкой и садитесь в машину!

Джулия редко плакала, и сейчас ее удержала лишь черная решимость скрыть от этого существа, а также от миссис Хэллоран, что ей страшно и одиноко.

– Ладно, я поеду в город, – сказала она, берясь за ручку двери. – Позвоню миссис Хэллоран из отеля, и вот тогда не рассчитывайте, что я вас похвалю. Уж я ей все выложу!

– А что я такого сказал-то? – заныл шофер. – Как она велела, так и я говорю. Что бы со мной сталось, если бы я не делал то, что велит миссис Хэллоран? Ладно, будьте умницей, садитесь в машину!

Свободное место оказалось лишь на переднем сиденье, рядом с водителем. Задняя часть машины была завалена старыми бутылками и цепями, которые мерзко звякали всю дорогу.

Машина медленно, ощупью, ползла в темноту.

– Сразу говорю – это будет стоить д-венадцать долларов, – предупредил водитель.

Видимо, сперва он собирался сказать «десять», но передумал; нечаянная оговорка его немало развеселила.

– Двенадцать, – повторил он с удовольствием. – В такое время забесплатно до города никто не поедет, знаете ли!

– Миссис Хэллоран заплатит.

Шофер покосился на нее.

– Миссис Хэллоран, да, упоминала про это. Чудные дела: говорит, что оставила вам деньги, а вы их, дескать, заберете и мне заплатите.

– А…

Машина неохотно набирала скорость, трясясь так, словно готовилась выбросить своих пассажиров в канаву, однако шофер, крупный мужчина, крепко держал руль, и вскоре дорога выровнялась. Джулия надеялась избежать дальнейших разговоров с неприятным спутником, но тот продолжал болтать, безо всяких усилий заглушая грохот мотора.