Текст книги "Солнечные часы"

– Ну, слава богу, больше нет нужды заходить туда, – высказалась мисс Огилви, стоя на тротуаре. – Кажется, мисс Инвернесс становится весьма своенравной.

– Вся в мать, – отозвалась тетя Фэнни. – Свечи! Я совсем забыла про свечи!

– Тогда я забегу на минутку выпить кофе – в аптеку, потому что в гостинице всегда так странно смотрят, если заказать один кофе.

– Только не разговаривайте ни с кем! – велела тетя Фэнни. – Мы пришли в деревню за покупками, а все остальное выбросьте из головы! Встретимся здесь через пятнадцать минут. И никаких разговоров о будущем!

– Да-да, конечно, – безмятежно отозвалась мисс Огилви. – Да я и объяснить толком не смогу!

Как и во всех остальных заведениях, в аптеке продавалось огромное количество товаров; ни один лавочник в деревне не смог бы выжить на одном виде товара, поэтому зеленщик торговал лампочками и канцтоварами, в антикварном можно было приобрести сладости, в скобяной лавке покупали игрушки и газеты, а в аптеке продавалось все мыслимое и немыслимое, включая сигареты, книги в мягкой обложке и содовую.

Мисс Огилви грациозно умостилась на барном стуле возле автомата с газировкой. В аптеке никого не было, кроме продавца: молодой человек с редкими волосами и плохой кожей апатично подпирал вывеску, рекламирующую соблазнительный сэндвич с курицей, маринованными огурчиками и ломтиками жареного картофеля.

– Чего желаете? – поинтересовался юноша, ковыряя пальцем щеку.

– Персиковый пирог и шоколадное мороженое, – заказала мисс Огилви, блаженно вздыхая.

Часы показывали всего лишь половину одиннадцатого, а ланч в Большом доме подавали не раньше часа. Мисс Огилви тихонько поерзала, расправляя юбку, положила сумочку на прилавок и отодвинула подальше пепельницу. Продавец поставил перед ней тарелку с пирогом; мисс Огилви улыбнулась пирогу, а затем юноше.

– Вот по чему я буду скучать, – доверительно сообщила она, – так это по вкусной еде.

Молодой человек бросил мимолетный взгляд на пирог и снова прислонился к «сэндвичу с курицей».

– А мне пироги как-то не очень, – признался он. – Я больше по тортам.

Мисс Огилви раздраженно прищелкнула пальцами.

– Как же я забыла! Ведь собиралась напомнить тете Фэнни запастись готовой смесью для торта! С ней гораздо легче, да и вообще пока непонятно, как мы будем печь…

– А еще печенье, – сказал молодой человек. – Многие любят печенье.

– И черничные кексы, – добавила мисс Огилви. – Надо только не забыть напомнить тете Фэнни.

– Казалось бы, работая в таком месте, я должен целыми днями лопать мороженое… Вы бы стали?

– Вот его мы точно не сможем взять с собой – растает, – пояснила мисс Огилви. – Ведь электричество отключится, и холодильник перестанет морозить.

– Не отключится, – возразил молодой человек. – В это время года гроз не бывает, электричество работает стабильно. У меня брат по этой части, он бы мне сказал.

– Но ведь в ту ночь все здания рухнут! – воскликнула мисс Огилви, распахивая глаза. – Здания электростанции то есть. И все провода, конечно, тоже исчезнут…

– В какую ночь? – лениво поинтересовался юноша.

– Вообще-то мне запрещено об этом говорить, но вам, наверное, можно, чтобы вы передали брату. – Мисс Огилви прожевала кусочек пирога. – Нам тетя Фэнни все рассказала: грядет пожар, и потоп, и все тротуары расплавятся, и по земле потечет горящая лава, и все побегут, бедняжки… – Она вздохнула и сочувственно поглядела на свой пирог. – По всему миру, буквально повсюду. А утром ничего не останется. Наверное, сложно такое представить, но поверьте – не останется буквально ничего; мы выглянем из окна – то есть мы все в Большом доме – не вы, к сожалению… Так вот, мы выглянем из окна и увидим подсыхающую землю и ростки свежей травы. Дома, машины, люди – все расплавится… – Мисс Огилви снова вздохнула. – Не представляю, как мы будем варить кофе в первое утро. Наверное, придется разжечь огонь. Растопка! Надо сказать тете Фэнни, чтобы достала растопку.

– Поосторожнее с огнем, – посоветовал молодой человек. – В это время года довольно сухо, так и до пожара недолго.

Мисс Огилви уставилась на него в недоумении.

– Нет, вы не поняли – больше ничего не останется, жечь будет попросту нечего!

Молодой человек глубоко задумался.

– Вы имеете в виду, – произнес он наконец, – грядет Армагеддон? Типа того?

– Кажется, да, – неуверенно отозвалась мисс Огилви.

– Как Судный день из Библии? «Трубный глас» и все такое?

– Нет, это немного другое, ведь все остальные…

– Мамаша тоже так говорит. У нее даже клуб есть, «Истинно верующие называется», они все так говорят. К ним приезжают люди из города – такие же…

– Вы хотите сказать, есть и другие?.. – пролепетала мисс Огилви, чуть дыша.

– Я иногда их слушаю – то есть мы с братом слушаем – это который электрик. Так вот, он мне говорит: «Не верь им, приятель, я-то повидал электричества и знаю, что это невозможно с научной точки зрения. С научной! Пусть себе болтают, раз им больше заняться нечем». Ученые, говорит, доказали, что мир начался не так, как они сочиняют, и закончится тоже не так. Протоны и нейтроны – вот и весь ответ; сила электричества!

– А эти «Истинно верующие», – взволнованно спросила мисс Огилви, – их много?

– С десяток, может. Собираются вместе и получают сообщения из мира духов. Мамин дух зовут Лильокавани – это египетская принцесса, рассказывает ей всякое. – Юноша рассмеялся. – Лильокавани, надо же! Небось жили там на всю катушку, эти египетские принцессы!

Внезапно мисс Огилви отодвинула тарелку с пирогом.

– Еще десять… – задумчиво произнесла она. – Надо поскорее разыскать тетю Фэнни и сообщить. Вряд ли ей это понравится. Мы-то думали, что больше никого не останется, только наш маленький круг. Мы так хорошо ладим, так привыкли друг к другу, у нас такое изысканное общество, а тут незнакомцы…

Мисс Огилви поспешно соскользнула с табурета.

– Я скажу матери, что вы спрашивали. Четвертак за пирог и еще пятнадцать за мороженое.

– Мой отец, разумеется, был демократом и всячески поощрял местных, – сказала тетя Фэнни, – хотя не припомню какого-то особо тесного общения. Право, не могу себе представить, чтобы он явился матери этого юноши. Наверняка она заблуждается…

– Однако юноша был вполне уверен, – печально возразила мисс Огилви. – Но право, лишних десять человек – а мы так рассчитывали остаться одни!

– Не думаю, что нам стоит об этом беспокоиться. Уверена, мой отец со мной согласится…

Она вдруг смолкла и устремила взгляд через дорогу, туда, где только что остановился автобус, привозящий туристов или случайного путешественника, решившего пообедать в гостинице, или пожилого человека, приехавшего сделать перепись оставшегося населения. Сегодня из автобуса вышел мистер Дьюэрс, почтмейстер: все знали, что вчера он отправился в город провожать сына в армию; и теперь мистер Дьюэрс стоял на углу с чемоданом и разговаривал с каким-то незнакомцем.

Тетя Фэнни внимательно разглядывала незнакомца.

Да, согласился незнакомец за чаем с сэндвичами в местной гостинице; да, он не местный. Его тон как бы намекал, что он хорошо известен в далеких деревнях по всему свету, и лишь здесь о нем никто не слышал. Он бродил, легко узнаваемый, по экзотическим улицам, поднимая сандалиями пыль; медленно тащился за повозкой, запряженной быками, или рикшей, или собачьей упряжкой, отбрасывая полы кашемирового пальто или меховой шубы; прятал глаза от солнца, укрывал голову от снега, не дрогнув, смотрел в лицо тайфунам и наводнениям; повидал многое, недоступное простым обывателям; смеялся и разговаривал на странных языках; да, он здесь чужой. Даже тетя Фэнни не осмелилась спросить, откуда он; зато поинтересовалась, куда направляется, как будто не видела его возле автобуса.

Незнакомец был непритворно удивлен, когда тетя Фэнни пригласила его в Большой дом, словно приглашение было слишком поспешным, словно его застигли врасплох на стадии подготовки вкрадчивых комплиментов и тонких манипуляций, вдруг оказавшихся ненужными.

– Разве вы не хотите знать, как меня зовут? – спросил он.

– Видимо, придется как-то представить вас моему брату, – сказала тетя Фэнни. – Хотя вряд ли ваша фамилия имеет какое-то значение…

Странник переводил взгляд с тети Фэнни на мисс Огилви и обратно.

– А как же мои рекомендации? – спросил он.

– Наверняка поддельные, – дружелюбно заметила тетя Фэнни. – Мама как-то наняла дворецкого с поддельными рекомендациями – оказался бывшим заключенным.

– Понятно…

– Мой отец сразу его заподозрил – из-за походки. Разумеется, если я приглашаю вас в гости, то не стану спрашивать никаких рекомендаций.

– Об этом я как-то не подумал, – признался незнакомец.

– Кажется, у него военная выправка, – заметила мисс Огилви, как будто незнакомец, будучи существом и впрямь необычным, мог ее не слышать.

– Капитан Скарабомбардон[8]8
  Персонаж пьесы Сфорца Одди «Любовная тюрьма» (1572 г.).


[Закрыть], – неожиданно произнесла тетя Фэнни.

– К вашим услугам, – отозвался незнакомец, донельзя удивленный.

– В любом случае, – заметила мисс Огилви, – когда придет время, мы все станем плечом к плечу, очищенные от греха…

– Не припомню, чтобы мой отец упоминал подобные сентенции, – возразила тетя Фэнни. – Вам очень повезло, капитан Скарабомбардон. Пойдемте, скоро приедет Джулия.

– А вы кто такой? – поинтересовалась Джулия, когда незнакомец помогал тете Фэнни сесть в машину.

– Это капитан, – с готовностью пояснила мисс Огилви. – Он едет с нами, его тетя Фэнни пригласила.

– Капитан? – переспросила Джулия – на деле она была не слишком умна. – Капитан чего?

– Если б я знал… – ответил тот.

– Капитан Скарабомбардон? – переспросил Эссекс. – А я тогда кто, Арлекин? Я надеялся на что-то более героическое. Я когда-нибудь рассказывал вам о полете на Луну?

– Капитан, не желаете вина? – предложила миссис Хэллоран.

«Истинно верующие» не заставили себя ждать; видимо, сроки поджимали. В любом случае, на следующее утро миссис Хэллоран получила письмо, написанное коричневыми чернилами на лиловой бумаге и сильно надушенное гвоздикой. Миссис Хэллоран прочла письмо вслух, держа на расстоянии вытянутой руки:

Уважаемые собратья в вере!

Наше скромное общество «Истинных верующих» с радостью приветствует вас! До недавнего времени мы полагали, что являемся единственной группой, избранной поддерживать неугасимый огонь человечества. Если бы мы знали, что не одни, то связались бы с вами скорее; и все же еще не поздно – если ваша вера крепка и вы действительно раскаиваетесь в своих грехах и готовы следовать тропой истинного учения, никуда не сворачивая. Наш руководитель будет рада нанести вам визит в ближайшее время и, разумеется, сможет оценить ваш духовный уровень и готовность присоединиться к нашему скромному кружку. В жизни всегда есть место надежде, однако долго она не продлится. Будьте готовы!

(миссис) Хэйзел Оссман, секретарь

Миссис Хэллоран сложила письмо и аккуратно засунула в конверт.

– Надеюсь, у кого-нибудь найдется этому разумное объяснение; не хотелось бы думать, что я тихо схожу с ума.

– Это продавец из аптеки, – с готовностью пояснила мисс Огилви, спеша развеять сомнения миссис Хэллоран в собственной вменяемости. – Мы разговорились вчера, пока тетя Фэнни ходила за покупками.

– Тетя Фэнни ходила за покупками? А я и не знала…

– Полагаю, я могу посещать деревню, Орианна, не спрашивая твоего разрешения. Я привыкла ходить туда с детства и не припомню, чтобы когда-то спрашивала разрешения.

– И как же ты туда добралась? Пешком?

– Разумеется, нет! Джулия взяла машину из гаража.

Миссис Хэллоран перевела взгляд на Джулию. Та покраснела и вызывающе бросила:

– А мне никто не запрещал!

– Да и кроме того, – добавила тетя Фэнни с усмешкой, – как, по-твоему, сюда добрался капитан? Мы привезли его с собой.

– Я предположила, что это твое очередное видение из мира духов…

– Минуточку! Я думал, что мне здесь рады, но если нет, так и скажите – я не заставлю себя ждать! – воскликнул капитан, однако не сделал ни малейшей попытки встать из-за стола.

– Капитан, раз тетя Фэнни позволяет мне принимать здесь моих друзей, не вижу смысла отказывать ей в том же. Джулия, если вы еще хоть раз тронете мои вещи, я отошлю вас из дому. Пусть ваша матушка объяснит популярно, чего вы лишитесь. Тетя Фэнни, разумеется, ты совершенно не обязана спрашивать разрешения у кого бы то ни было, а деревенские к тебе уже привыкли.

– Мой отец проявлял большой интерес к деревне, а я всегда стараюсь следовать его планам.

– К счастью, некоторые проявления этого интереса прервались с его смертью. Впрочем, не вижу повода держать тебя вдали от твоих подданных; в следующий раз попроси, и я дам тебе машину с надежным водителем. Мисс Огилви, вы поможете мне принимать визитеров, раз вы с ними знакомы явно ближе, чем я.

– Да я их совсем не знаю! – воскликнула мисс Огилви.

– Вот и узнаете! Может, они станут вашими друзьями или, еще лучше, – соратниками по выживанию. Нам не следует быть излишне разборчивыми, мисс Огилви.

– Тетя Фэнни! – жалобно воззвала мисс Огилви, но тщетно: та разговаривала с Эссексом.

Духовным лидером «Истинно верующих» оказалась дама неопределенных очертаний, зато весьма энергичная (видимо, благодаря молчаливой поддержке египетской принцессы Лильокавани). Она влетела в бальную залу с видом человека, проверяющего полы на прочность. На ней было фиолетовое платье и пышное меховое боа. Позади шла секретарша, тоже в фиолетовом, с рыжими волосами, а за ней величественный мужчина с густой шевелюрой, лишь немногим уступавшей пышному боа; на нем был надет – возможно, из почтения – белый жилет. Замыкала шествие сморщенная старушка.

– Я Эдна, – представилась первая дама. – Это наш комитет. Хейзел, секретарь. Артур. Э… миссис Петерсон.

– Миссис Петерсон, – величественно произнесла миссис Хэллоран.

Она не случайно выбрала для встречи бальную залу: под огромным резным потолком с гигантскими золотыми люстрами эти четверо смотрелись игрушками; не то чтобы не к месту, скорее как декоративный элемент.

– Мы пришли осведомиться о вашей теперешней позиции относительно сверхъестественных явлений, – продолжила Эдна, нисколько не смутившись. – Как у вас с пророчествами? Что насчет конца света? Нам в деревне рассказали, и раз уж мы вращаемся в одних сферах… – Она красноречиво развела руками.

– Надежды нет, – изрекла миссис Петерсон зловещим тоном.

– И вот, – продолжала Эдна, – мы решили с вами связаться. Как правило, мы не принимаем новообращенных, однако если вы сами пришли к вере, видимо, у нас нет выбора. Да и вообще, нам нужно где-то встречаться…

– Вечная тьма ждет нас в конце мирской жизни, – добавила миссис Петерсон.

– В нашей группе я пророк, – уточнила Эдна, – а в вашей кто?

– Не уверена, что у нас есть пророк, – ответила наконец миссис Хэллоран. – Место для встреч, правда, имеется – тут нам больше повезло.

– Вечное проклятие висит над нами, – вставил Эссекс.

– Ну и кто же у вас принимает сообщения? Она? – И Эдна жестом указала на мисс Огилви.

Та чуть слышно охнула и отступила на шаг назад.

– Нет, мисс Огилви у нас… отвечает за связь с внешним миром, – определила миссис Хэллоран, на что мисс Огилви нервно сжала руки и приготовилась заплакать.

– Когда? – спросила Эдна.

– Что когда? – не поняла миссис Хэллоран.

– «Обнажу меч мой, истребит их рука моя»[9]9
  Цитата из Библии (Исход, 15:9).


[Закрыть], – процитировал Эссекс.

– Ужасное будущее ждет нас впереди, – пообещала миссис Петерсон.

– Когда вам назначено? Каков ваш срок?

– Нас пока еще не уведомили… – начала миссис Хэллоран.

– Боже правый! Вы когда-нибудь слышали нечто подобное? – воскликнула Эдна, поворачиваясь к членам комитета.

Женщина с рыжими волосами и мужчина в белом жилете кивнули и сделали скорбные лица.

– Вот вы, сэр, – сказал мужчина, обращаясь к Эссексу. – Вы искупаете свои грехи?

– Каждый день, – ответил тот.

– А металл?

– Прошу прощения?

– Как вы относитесь к металлу? У вас есть металлические застежки? Вы едите мясо? Испытываете недуги?

– Все это мне присуще[10]10
  Аллюзии к монологу Гамлета «Быть или не быть».


[Закрыть], – заявил Эссекс, вдохновившись.

Мужчина в жилете бросил на него озадаченный взгляд и прошептал что-то Эдне на ухо.

– Время близится, и месть будет быстрой, – напомнила миссис Петерсон.

Эдна энергично кивнула мужчине и вышла вперед.

– Послушайте, мы продвинулись гораздо дальше, чем вы, и все равно готовы взять вас с собой – при условии, что вы нагоните. Ну и разумеется, здесь мы можем встречаться только на лужайке, поскольку крыша над головой мешает установлению контакта. Теперь вот еще что: мы уже получили все сообщения, инопланетяне прилетают…

– Инопланетяне?.. – повторила миссис Хэллоран слабым голосом.

– С Сатурна. А что? Разве вы…

– Нет…!

– В общем, мы ждем их к концу августа – в это время года небо яснее всего. На крайний случай начало сентября, если полет займет больше времени. А летающие тарелки как раз могут приземлиться прямо на ваш газон, понимаете? Им же понадобится ровное, чистое пространство. А мы все будем ждать их тут, наготове, без металлических застежек и прочего. А на Сатурне нас перевоплотят в существа высшего порядка, но об этом я расскажу позже. Пока что вам нужно начинать практиковаться, избавиться от всего металлического, не есть мяса и не пить алкоголя, особенно никаких дорогих вин – их у вас наверняка предостаточно. У нас есть свой повар – миссис Петерсон.

– Оставьте надежду, – посоветовала та, – все попытки бесполезны.

– И главное, – продолжала Эдна, – самое главное – нужно быть наготове. Упустите первую «тарелку» – второго шанса не дадут! И помните, вас ни в коем случае не возьмут, если на вас будет металл или если вы будете позволять себе дорогие вина. Они сразу поймут!

– А что пьют на Сатурне? – заинтересовалась миссис Хэллоран.

– Амброзию, – без запинки отчеканила Эдна. – Мы получили сообщение, поскольку Артур спрашивал то же самое. Так, теперь нужно составить расписание встреч на ближайшее время; вскоре вы пообвыкнете и присоединитесь к нам на лужайке, а…

– А где вы встречались до того? – полюбопытствовала миссис Хэллоран.

Эдна вздохнула.

– Мы собирались у миссис Петерсон, только ее муж начал возражать, и теперь мы ищем другое место, особенно где поесть…

– Мне очень жаль, – произнесла миссис Хэллоран (она зачастую старалась быть мягкой там, где резкость не имела смысла), – но боюсь, мы не подходим для вашего космического корабля. Я, например, никак не смогу обойтись без своих вин, а мои соратники – кроме, разве что мисс Огилви – поголовно используют металлические застежки. Вы как, мисс Огилви?

– Молнии, – прошептала побледневшая мисс Огилви. – Только молнии, повсюду…

– Ну вот видите! Придется нам самим ковать свою судьбу. Да и кроме того, я даже не надеюсь убедить свой тесный кружок покинуть эту планету. Возможно – после вашего отлета, разумеется, – мы унаследуем Землю. Кто знает, может, нам даже понравится.

– Неужели вы думаете… – начала Эдна, но миссис Хэллоран заставила ее умолкнуть царственным взмахом руки.

– Желаем вам приятного путешествия. Надеемся, что вы будете очень счастливы на Сатурне в… виде существ высшего порядка. Может, станете приглядывать за нами?

– Земля нам нисколько не интересна, – холодно ответила Эдна, а миссис Петерсон пробубнила сзади: – Этот мир потерян, и участь его печальна.

– Благодарю вас, – отозвалась миссис Хэллоран. – Миссис Петерсон, всего доброго.

– Горе, горе… – пробормотала миссис Петерсон, и визитеры покинули бальную залу друг за другом; лишь Артур замешкался у дверного проема, разглядывая эротический орнамент.

Миссис Хэллоран жестом велела мисс Огилви проводить гостей до лестницы, и та бочком засеменила вслед.

– Знаете, – произнесла миссис Хэллоран, откидываясь на спинку кресла, – я готова убить тетю Фэнни!

– Жизнь – лишь мимолетный миг, – заметил Эссекс.

– Перестаньте сейчас же! На Сатурне вы бы произвели хорошее впечатление.

– Амброзия – не мой напиток, – шутливо поморщился тот.

– Тем не менее надо что-то предпринять. Я не допущу, чтобы летающие тарелки приземлялись на мой газон! Эти люди не имеют ни малейшего уважения к частной собственности! Нужно сегодня же проверить все калитки. Возьмите капитана и обойдите периметр; проверьте, чтобы никто не смог войти или перелезть через стену. Заприте все калитки и проследите, чтобы они оставались такими. Если понадобится, поставьте новые замки. Никто не должен входить и выходить без моего разрешения, особенно мисс Огилви!

– А тетя Фэнни? – тихо спросил Эссекс.

– Да уж… – вздохнула миссис Хэллоран. – Тетя Фэнни нам еще преподнесет сюрпризов! Я не стану запрещать ей ходить в деревню, при условии, что она будет спрашивать разрешения пройти через калитку. Объясню ей, что это ради ее же безопасности – надеюсь, поверит. В принципе, ее капитан еще может нам пригодиться, да и места пока всем хватает.

– Все это хорошо, но как отпугнуть летающие тарелки?

– Можно поставить на газон таблички, – раздраженно ответила миссис Хэллоран. – «ЗАПРЕЩАЕТСЯ ПРИЗЕМЛЯТЬСЯ КОСМИЧЕСКИМ АППАРАТАМ!» А если прилетят, отдадим им тетю Фэнни с мисс Огилви. Знаете, Эссекс, я и в самом деле страшно зла: мисс Огилви со своей безудержной болтовней едва не отправила нас всех на Сатурн!

– Пока вы наслаждаетесь дорогими винами, вы в безопасности, – напомнил Эссекс.

– Более того, – продолжала миссис Хэллоран, – если «Истинно верующие» попытаются еще раз войти в этот дом, я хочу, чтобы вы с капитаном приготовились оказать самое жесткое сопротивление, вплоть до применения силы. Единственное верование, которое я хочу донести до умов «Истинно верующих», – это несгибаемая убежденность в том, что я не являюсь их членом.

– Совсем как мистер Петерсон.

– Вовсе нет! По-моему, мистер Петерсон – ничтожный слабак!

– Возможно, все это время тетя Фэнни ошибалась, – лукаво заметил Эссекс. – Возможно, наш дом и его обитатели сгинут вместе с остальным миром… И тогда «Истинно верующие» будут смеяться последними – если только на Сатурне смех не запрещен.