Текст книги "Лица"

– Для меня здесь нет работы. Я думала, что работаю на тебя. Я возвращаюсь в Нью-Йорк на следующей неделе.

Джо говорила правду. Майк не предлагал ей остаться. В их отношениях не было обязательств друг перед другом. В настоящее время ничего другого и быть не могло. Нельзя сказать, что они просто провели две-три ночи вместе – это была долгая, заботливая дружба, частью которой, помимо кофе и пицц, был секс. И – со стороны Майка – небольшое расследование по ее просьбе, которое пригодилось бы и ему, как профессионалу.

Джо крепко зажмурилась, чтобы не заплакать. Что с ней? Ее отношения с Майком не закончены.

Они только начинаются. Они могут привести к… или не могут… к чему? Отныне и навеки? «Они жили счастливо и умерли в один день?» Мираж. Такого теперь не бывает.

Таксист привел ее в чувство:

– Мы приехали, мисс.

Графологический центр напоминал их бывший дом, только толстые апельсиновые деревья во дворе не дали бы их спутать. Джо нажала на кнопку под надписью Э.В.Ш.

– Назовите себя! – прогавкал грубый голос. – Говорите, говорите!

Джо сказала свое имя в микрофон. Устройство зазвенело, она толкнула дверь и очутилась в темном коридоре, заставленном мебелью.

– Я здесь, я здесь.

Она пошла на голос, и, когда глаза привыкли к темноте, в глубине комнаты Джо увидела человека. Некто в голубом халате сидел за столом, заставленным книгами.

– Садитесь, садитесь. – Эдвард Вэйл махнул рукой в сторону стула. Найти пустой стул оказалось непросто. Везде были разложены книги, журналы, брошюры. Старый, как мир, вентилятор шуршал страницами.

Оптимизм Джо несколько увял. Этот чудак не сможет ничего расшифровать.

– Спасибо, что нашли время встретиться со мной. Мне говорили, как вы заняты…

– Да, юная леди, вам очень повезло. До пятницы следующей недели у меня есть только эти полчаса.

Джо открыла сумочку и протянула ему мамин чек. Он отвел ее руку.

– Двести долларов, пожалуйста. Наличными. Майк предупредил, что надо будет платить сразу, но такого она никак не ожидала. Она отдала ему деньги. Он пересчитывал их медленно, отвратительно медленно. Злоба в Джо росла с каждой секундой. Наконец он протянул руку за чеком.

– Светлана, – несколько раз по слогам четко произнес он. Джо еле сдержалась.

– Да-да, Светлана, но какая?

Вопрос был задан в пространство. Эдвард Вэйл поднес чек близко-близко к лицу, словно собирался его проглотить. Тишину нарушало только шуршание доисторического вентилятора.

– Хенн… – пробубнил он. – Нет-нет, конечно не Хэнн…

Джо вцепилась в краешек стула. От напряжения ее затошнило. Прошла еще минута.

– Это может быть…

– Тц! – яростно цыкнул Вэйл. Наконец он протянул ей чек. – Это рука иностранца, австро-венгерская школа, и все же это простая английская фамилия. Странно.

Он сжал губы, будто его лично оскорбили.

– Лэнн или, возможно, Лэйн. Необычное соединение «н» и последней буквы. Этот кто-то явно не привык к западному алфавиту.

Лэнн… Лэйн… Лэннинг? Несмотря на запрет открывать рот, Джо не отставала:

– Возможно, чтобы это был Лэннинг?

– Весьма маловероятно. Пожалуй, совсем невероятно. Если хотите, оставьте чек мне, я обсужу его со студентами. Ксерокопия не подойдет. – И не дав ей подумать над предложением, закончил: – Но ответ все равно будет «нет».

Джо не сдавалась. Может, оттого, что глаза ее наполнились слезами, а может, в господине Вэйле сострадание проснулось по какой-то другой причине, выражение его лица вдруг смягчилось. Он отодвинул книги на край стола и наклонился к ней поближе:

– Я не могу найти то, чего там нет. Но, может быть, вы знаете, что, когда человек использует чужое имя или по какой-то надобности изобретает себе новое имя, он подсознательно может включить в подпись часть своего настоящего имени. Слова «Лэннинг» тут нет. Возможно, человек пытался написать «Лэйн» – простое имя, быстро забывается и очень часто используется. – Вэйл выдержал паузу и произнес опять напыщенно: – Возможно, запомните это, я сказал возможно, тот, кто это писал, начал писать Лэнн по ошибке. Не люблю предположений, но это необычная комбинация букв.

По дороге обратно к Майку Джо хотелось орать что есть мочи – так озадачил ее великий графолог. Маркус Лэннинг – имя сына Мадам Дэви. Барри так гордился, что может представить ей Маркуса. Джо помнила все слишком хорошо. «Ее настоящее имя – Светлана… Светлана Сергеева – с этим именем она родилась».

Получается, Светлана вышла замуж за человека по фамилии Лэннинг и родила сына – Маркуса Лэннинга, и с ним сейчас встречается Алекса. Кажется, этот человек прочно обосновался в мыслях сестры и управляет ее чувствами.

«Хочу тебя кое с кем познакомить», – сказала Алекса много месяцев назад, когда впервые попросила Джо приехать в Нью-Йорк. Был ли это Маркус Лэннинг? Этого выяснить не удалось. Алексе всегда нравилось быть загадочной, заметать следы. Сколько они встречаются? Он ли привлек внимание своей матери к Алексе? Джо не знала, как не знала многого из новой, напряженной и сумасшедшей, жизни сестры.

Лэйн. Джо снова вернулась к этому имени, так озадачившему ее. Она близка, близка к разгадке дьявольской головоломки, но не все части еще складываются в картинку.

Джо наклонилась вперед и начала дышать глубоко и ровно. Она читала, что рожающим это помогает справиться с болью – с физической болью. А здесь боль умственная. Пусть у нее еще нет доказательств, но она знает, что Алекса в опасности. Если Мадам Дэви, Светлана Лэннинг, урожденная Сергеева, окажется одним человеком со Светланой Лэйн из клиники «Фонтан», возможно ли, чтобы она не знала, что Алекса Шепвелл, Лицо Вечной Молодости «Дэви», является дочерью Тери Шепард, женщины, изуродованной в «Фонтане» – той, которую Светлана Лэйн толкнула на самоубийство?

И что это за таинственный тип, что стоит за компанией «Дэви»? Тот, о ком Алекса с горящими глазами говорила, что он может купить и продать весь мир… который при первом взгляде на обложку «Вью» решил, что нашел лицо, которому будут доверять женщины со всего света… Он знает, кто такая Мадам Дэви? Известно ли ему ее прошлое? Если Мадам Дэви и Светлана Лэйн – одно и то же лицо, возможно ли, чтобы он не знал, с кем связался? С той, которую несколько лет назад привлекали к суду за лживую рекламу по почте, обещания молодости и красоты, которые обернулись уродством и отчаянием?

Приступ бешеной злости на Алексу пронзил Джо, как ток. Это издевательство. Она до сих пор не знает, как зовут этого богача. Если б знать, она могла бы выяснить больше. Как можно так секретничать? Если б она знала больше… если… если… Сознание затуманилось, Джо стало плохо.

Приехав на квартиру к Майку, Джо была выжата, как лимон. Она завалилась на кровать в задней комнате и тут же отключилась.

Вечером, лежа на коленях у Майка, она пыталась проанализировать все досконально, прокручивая с Майком факт за фактом.

– Сейчас я начинаю все понимать. Мама была красивой, очень красивой. Но с годами работу найти становилось все трудней… Потом, я говорила тебе, что их женитьба, мамы и папы, не удалась. Ему легко польстить. Появилась еще эта малолетняя преступница, как Алекса ее звала. Теперь я просто уверена, что Алекса не ошиблась – у отца была связь с этой девочкой, именно девочкой. Может быть, это продолжалось и после маминой смерти. Мама всегда любила все иностранное. Наверное, ей попалась реклама этой маски – «восточное волшебство», «индийский рецепт» или что-нибудь в этом роде. Она по-детски верила в такие вещи. Всегда хотела уговорить отца послать меня в Европу, во Францию, набраться культуры и всякое такое…

Майк привлек ее к себе.

– Мы вместе разрешим все это. Вот увидишь. Я с тобой, рядом.

Да, думала Джо, сейчас рядом. А что ты скажешь, когда выяснится, что мне надо ехать в Нью-Йорк и предупредить Алексу – по телефону этого не сделаешь? Нужно оторвать ее от «Дэви». Сможешь ли ты поехать со мной?

– Но как Магда вписывается во всю эту картину?

Джо уронила голову ему на плечо.

– Я не знаю. Может, это Магда сказала маме о маске. Светлана и Магда, очевидно, работали в одном бизнесе. Трудно сказать. – Джо посмотрела на Майка, пытаясь взглядом высказать все свои чувства. Момент настал. – Майк, мне надо вернуться в Нью-Йорк. Сказать все Алексе в лицо. Пусть знает, что все это значит – или может значить. Надо попробовать заставить ее отказаться от «Дэви» и вернуться в модели. В данный момент она в самом центре всей этой истории. Надо ее выручать. Слишком много ужасных совпадений. – Джо собиралась остаться спокойной, но ничего не выходило. Она знала, что и выглядит, и говорит возбужденно.

Майк смотрел угрюмо, такой он был всегда, когда дела шли из рук вон плохо.

– Джо, я все понимаю, но нельзя, чтоб ты ехала одна. А я сейчас уехать из Сан-Диего не могу. Эта история с планами развития города вот-вот выплывет наружу. Ты не можешь подождать пару недель, хотя бы дней десять, и я поеду с тобой? Я не хочу отпускать тебя одну…

– Пару недель?!

– Ну, может, меньше, но по крайней мере неделю. Не обязательно это будет потерей времени. Мы сможем взяться за некоторые дела из моих папок, те, которые каким-то образом связаны с «Фонтаном», я только не могу вспомнить, как и почему.

Майк пододвинулся ближе.

– Джо, сейчас все по-другому. Я по-другому стал относиться к тому, что было и есть между нами. – Он говорил правду. Она видела, что это так. Он расстегнул лифчик, высвободил ей грудь и с жадностью начал целовать ее, лицо его горело. Она повернулась к нему, выскальзывая из трусиков, чувствуя, как его пальцы, два, три, четыре, проникают глубоко внутрь. Она извивалась в его руках, близкая к вершине блаженства. Она знала, что сейчас он хочет ее не меньше, чем она его. «Майк…» Он был внутри нее, его пульсирующая сила уносила ее тело и разум в вихрь сказочных открытий. Так продолжалось бесконечно…

В семь сорок пять, когда позвонила Алекса, Майк уже ушел. За завтраком у него была назначена очередная встреча.

– Джо, дорогая… – Голос Алексы был сонным, будто не она разбудила Джо, а Джо разбудила ее. – Джо, ты хорошо проводишь время с боссом? Я по тебе скучаю.

В постели чувствовался запах Майка. Тело ныло, руки немного болели после его объятий, его страсти. На секунду все ее существо утонуло в счастье. Но чувство вины тут же взяло верх.

– Да, Лекс. У тебя все нормально? Алекса ответила менее внятно.

– Да, твоя младшая сестренка собирается поразить современников. Представь себе… – Алекса хихикнула смехом сумасшедшего. – Мое лицо будет в клиниках красоты…

– Что?! – Джо заглотила воздух. – Говори громче, я плохо слышу тебя… Что ты имеешь в виду?

– Барри мне сказал вчера вечером. Мистер Форга собирается открывать клиники по всей стране – по всему миру. – Алекса резко тормознула, поняв, что сказала лишнее.

Джо поняла почему. Форга. Мистер Форга – значит, так зовут богача. Джо умирала от желания спросить Алексу, как пишется его имя, но не рискнула. Все равно, Алекса так зачастила, что и слова было не вставить:

– …Я буду самой великой звездой. Я получу часть… как это называется? Я забыла слово…

– Прибыли?

– Да, ее самой… Скоро сама встречусь со старушкой, когда она приедет в город об этом объявить. Начну получать миллионы, миллиарды…

– Когда приезжает Мадам Дэви?

– Не будь такой злючкой, сестренка. Что-то не так? Майк хорошо с тобой обращается?.. – Алекса снова захихикала. – Джо, не возвращайся. Нью-Йорк не для тебя…

– Извини, Лекс, но ты сама не своя. Ты, по-моему, что-то приняла…

– Да. – Последовала пауза. Потом Алекса зашептала голосом заговорщика: – Я и мой друг доктор Маркус Лэннинг принимаем таблетки счастья.

У Джо пересохло в горле. Доктор Маркус Лэннинг. Она забыла, что Барри представил его доктором. Доктор чего?

– Марк берет меня в Марокко, отмечать…

– Когда? – Вопрос вылетел, как пуля из ружья.

– Сестренка, Джо… что ты злишься? – с упреком промурлыкала Алекса. – На следующей неделе, перед объявлением… Если «Дэви» разрешит.

Положив трубку, Джо поняла, что не сможет ждать пару недель, пока Майк закончит свои дела. Она не могла ждать и недели, и дня. Возвращаться надо немедленно. Вбить сестре в голову то, что она знает, и вырвать ее и ее будущее из рук «Дэви».

Джо заказала билет на трехчасовой рейс. Она не могла оставаться с Майком еще на одну ночь. Ее воля не так сильна, и слишком многое поставлено на карту. Майк позвонил первым. Он понял. Он всегда понимал, что долг прежде всего.

– Я отвезу тебя в аэропорт.

Так он и сделал. Они крепко поцеловались, перед тем как проститься. Майк обнял Джо за плечи:

– Я не подведу тебя, Джо. Как только смогу, приеду в Нью-Йорк. Теперь все будет по-другому. Не знаю, что дальше будет между нами, но я не хочу, чтобы это кончалось.

8

На полу в ванной осталась крошечная перламутровая пуговичка, в душе – легкий запах фиалок, в раковине мокли две чашки и два блюдца. Джо. Все напоминало о ней. Полное ощущение сосущей пустоты. Майк тонул в этой пустоте. Он нервничал, не мог сосредоточиться, ненависть к себе целиком захлестнула его. Он позволил ей вернуться. Даже не попытался отговорить ее, остаться еще хоть на пару дней. Хорошо, на десять дней, возможно, на четырнадцать – какая разница! Внушить ей, что Алекса достаточно самостоятельна, чтобы сама о себе позаботиться и, в любом случае, до последнего времени сопротивлялась попыткам сестры присматривать за ней, защищать и даже предупреждать ее о чем бы то ни было.

Майк повторял себе, что ничего не пытался изменить, потому что знал, что логика в отношениях Джо и ее сестры бесполезна. Хотя Джо – одна из самых развитых девушек, каких он только знает, что касается семьи, она ходячий пример того, что кровь людская – не водица. Сестренка Алекса, скорей всего – самая зацикленная на себе сучка на свете. Но что бы она ни делала, Джо остается старшей сестрой во всех ситуациях.

Майк пнул корзину с бумагами, и она пролетела через всю комнату. Справиться с поднимающейся в нем паникой не удавалось. Разрешил ей лететь на самую линию огня. «Хорошо-хорошо, – успокаивал он себя. – Спокойно. Посмотрим на все трезво». Теперь, когда Джо нет рядом, никто не заставляет его забывать обо всем от одного только взгляда, теряться и быть не в состоянии, как обычно, оценивать и взвешивать факты. Теперь можно сесть за крепкий сосновый стол, оставленный ему отцом, и попробовать взглянуть на все свежим взглядом.

На большом листе бумаги слева он вывел слово «Факт», а справа – «Теория».

«Факт 1. Стареющая модель Тери Шепард, имеющая неверного мужа, гоняющегося за молодыми девочками, скопила денег и отправилась в долину Сан-Фернандо в клинику красоты под названием «Фонтан», намереваясь попробовать «маску молодости». О маске она узнала из рекламы, либо от подруги-модели Магды Дюпол. Та заверила ее, что это гарантия успеха. Магда, знала об этом Тери или нет, была связана с «Фонтаном». На полях Майк приписал: «Возможно, получала проценты». Он остановился, затем добавил: «Фонтан» был весьма прибыльным предприятием. Жалоб на него не поступало за все два или три года работы».

Он встал, чтобы походить по комнате и утрясти все в голове, рассеянно приводя в порядок книги и бумаги, снова сел и записал в колонке «Теория»: «По словам старшей сестры Энн Першинг, ответчика «Фонтана», Тери Шепард была изуродована». Он передвинул руку влево: «Машина, взятая напрокат Тери Шепард в «Херце» 3 июня, разбилась в скалах Сьерра-Мадрес, взорвалась, и Тери сгорела дотла».

Майк посмотрел на часы. Половина девятого. В аэропорту Кеннеди половина двенадцатого, самолет Джо, наверное, идет на посадку. Чувство пустоты возвращалось снова. Он тряхнул головой и опять склонился над колонкой «Факты».

«Учредитель и официальный владелец, адвокат…» Черт, забыл имя этого парня! Но он не хотел останавливаться. С новой строки он продолжал: «Через семь месяцев после смерти Тери Шепард сестру Першинг и Магду Дюпол вызвали для дачи показаний в суд: «Фонтан» обвинялся в рассылке лживой рекламы по почте. Хотя присутствие Магды в суде было обязательным, она так и не объявилась». Майк вспомнил что-то, он подскочил и рванул в кабинет за записной книжкой. Да, имя сохранилось. «Учредитель, Денни Аптон, защищал действия «Фонтана». «Фонтан» был оштрафован, но запрета на деятельность не получил, при условии, что лживая реклама прекратится». Майк уставился в пространство. Он был поражен, узнав о том, что в законах нет ничего, что запретило бы им снова использовать «маску молодости». Интересно, «замаскировали» ли они еще кого-нибудь до неузнаваемости? Подтверждений этому нет, но «Фонтан» почему-то закрылся без предупреждения через несколько месяцев после слушания дела о рекламе. Майк безуспешно пытался догадаться почему. Очевидной причины не было – бизнес продолжал процветать.

В правой колонке Майк нацарапал: «Магда Дюпол с тех пор не объявлялась. Вероятно, она покинула страну. Ее агент, Лоретта Пирсон, упомянула о том, что у Магды появились проблемы со статусом иммигрантки».

Он пожевал кончик карандаша прежде чем приписать следующую фразу: «Вопрос: почему Светлану Лэйн не попросили дать показания? Почему на обратной стороне чека оказалось ее имя, а не имя Магды или Энн Першинг? Какова ее роль в «Фонтане»? Была ли она человеком, который непосредственно делал маску?»

Майк вернулся к колонке фактов с угрюмой решительностью. «Энн Першинг была убита в день приезда в Нью-Йорк, 10 ноября, через три дня после того, как призналась мне и Джо, что Тери изуродовала эта несчастная маска».

Он поглядел в окно. Почему Энн так неожиданно сорвалась в Нью-Йорк? Почему ее убили? Чтобы никогда не заговорила? Что это были за сведения, стоившие ей жизни?

По данным Джо, убийство произошло за пять месяцев до того, как «Дэви» сделала официальное предложение Алексе. Джо с самого начала не сомневалась, что смерть Энн Першинг связана с ее матерью. Теперь, как Майк ни пытался разубедить ее, она уверяла, что убийство имеет что-то общее с оглушительным успехом «Дэви». Он вздохнул. Вот уж действительно – пути Господни неисповедимы. Светлана Лэйн и Светлана Лэннинг – одно ли это лицо? Если да, возможно ли, чтобы Светлана Лэннинг – сегодня Мадам Дэви – когда-то делала операции в «Фонтане», была автором пресловутой формулы молодости? Если все так, есть масса причин избавиться от старшей сестры, коей была Энн Першинг.

Джо не сомневалась в этом, но доказательств нет. Поразительное сходство имен, не более того. Оставался еще вопрос с настоящим именем Тери. Банковский счет был открыт на ее профессиональное имя, Тери Шепард, оно было и на чеках в «Фонтан».

Майк опять прошел в кабинет за отчетом, отпечатанным сразу после разговора с Першинг. Что она сказала о смерти Тери? Что услышала об этом от кого-то, кто прочитал местную газету. Как всегда методично, Майк нашел всевозможные вырезки и приколол их к отчету. Ничего особенного, но теперь Майк перечитывал внимательно каждое слово. Первый заголовок гласил: «Местная модель Тери Шепард погибла в автокатастрофе в горах Сьерра-Мадрес». «Безутешный муж Бен Шепвелл утверждает, что его жена, использовавшая имя Тери Шепард как профессиональное, направлялась в Мексику на съемки. Представители мексиканской полиции заявили, что такого рода несчастные случаи – к сожалению, нередкое явление для тех, кто не знаком с местностью.

В последнее время, после сильных дождей, на дорогах участились оползни. Муж и две дочери-подростка скорбят об ушедшей». В обеих газетах только одно упоминание имени Шепвелл. Вряд ли эта фамилия запомнилась в Нью-Йорке, если, конечно, происшествие в «Фонтане» вообще бросает тень на безупречную репутацию «Дэви». Что касается Алексы, с первого дня в Нью-Йорке она была известна под фамилией Уэллс.

Майк налил себе водки со льдом и подошел к окну. Он долго смотрел в сторону Мексики, находившейся в каких-то тридцати километрах от него.

В офисе «Херца» много выяснить не удалось. Никто не помнил «изуродованной женщины». Одна служащая даже скривилась в улыбке и попросила повторить, кого именно ищут. Удалось вытянуть только смутное воспоминание о ком-то в темных очках и шляпе сомбреро, натянутой на лоб. «Господи, – раздраженно сказали ему, – мы головы от бумаг не можем оторвать. Чего даром всех разглядывать, время терять?»

Телефон прервал размышления. Это Джо, она звонит, что приземлилась. Но звонила не Джо. Это был Краджер, главный источник Майка во всем, что касалось застройки города какими-то ловкачами. Майк пытался дозвониться до него уже несколько дней. На секунду все это показалось Майку неинтересным, но он заставил себя слушать.

– Как ты и думал, Майк. Высокая технология на пути в наш Южный причал. Все эти лачужки по пути в Мексику: какой-то хитрый сукин сын скупает их, словно это брильянты по дешевке распродаются.

Неплохой материал, но Майк все не мог сосредоточиться на нем, задать нужные вопросы. Они договорились встретиться и пообедать вместе в старом городе, куда не забредает ни один местный житель. Последнее предложение Краджера заставило Майка снова вернуться к листку с фактами и теориями:

– В этом деле есть джокер. Джокер с мешком денег, он получит львиную долю. Гораздо больше всех, о ком ты вопишь по телевизору, вместе взятых.

«Джокер… джокер с мешком денег». Он вспомнил о человеке, который стоял за «Дэви». Международный финансист, садится в личный «Конкорд», как остальные люди в метро. «Он избегает известности», – рассказывала Джо. По ее словам, у него столько денег, что даже ошеломительный успех «Дэви» для него – только небольшой любопытный эксперимент. Каков его основной бизнес? Джо не знает, так же как и о местонахождении Мадам Дэви и ее лаборатории.

Джо продвигается вперед, и даже чересчур быстро. Она уже завоевала доверие адвоката «Дэви». Про Барри она рассказывала как-то по-другому. Хоган, кажется. Нет, Хантер. Барри Хантер. Майк не упустил случая поддеть ее в постели насчет этого типа. Ясно, он не мог винить ее за то, что ей понравился другой. Вообще чудо, что она все еще неравнодушна к нему после того, как он с ней поступил.

Майк не мог больше сохранять ясность мысли. Воспоминание о Джо в его постели захлестнуло его. Мысль о ее прекрасной груди наполняла его желанием.

Он выпил колы, почистил зубы и снова перечитал листок с предположениями и фактами. О том, что Тери изуродовали, у них есть только одно устное подтверждение от Энн Першинг. Почему она сказала им? Мстила «Фонтану» за то, что стала козлом отпущения в суде? Майк вспомнил ее неряшливую квартиру с дорогой мебелью. Выяснилось, что, хотя Першинг все еще находилась в реестре медицинских сестер, она не работала уже года три – с момента закрытия «Фонтана».

Майк закрыл глаза и забросил ноги на стол. Учитывая все – обстоятельства гибели Тери и признания Энн Першинг, – миссис Шепард действительно изуродовали.

И все-таки что-то не давало покоя, Майк не мог понять. Что-то из собранных материалов. Он решил отправиться в студию и проверить немедленно. К тому времени, как он доехал, Джо по его подсчетам должна была как раз добраться до квартиры в Центральном Парке.

Когда она подошла к телефону, Майк не мог скрыть облегчения:

– Господи, я так за тебя волновался. Хорошо долетела? Суперзвезда на месте?

– Все нормально… Алекса спит, – прошептала Джо. – Сейчас поставлю будильник, чтобы разбудить ее к завтрашним занятиям…

Майк изо всех сил боролся с желанием задержать Джо на телефоне, вспомнить минуту за минутой, которые они провели вместе, все прикосновения, чувства, желания. Но мало ли кто прослушивает линию, за которую платит «Дэви»? Майк попытался говорить уверенно, громко, не выдать своего страха за нее, попробовать внушить Джо, как быстро два творческих ума могут превратить теорию в аргумент.

– Нам надо трезво на все это смотреть. Слишком поспешно мы сделали выводы. – Последовал щелчок на линии.

– Джо?

– Да, я слушаю…

– Джо, я люблю тебя. – Почему он этого раньше не говорил, когда она была в его объятиях, а он – глубоко-глубоко внутри нее, он не знал. Зато теперь он знал это наверняка. Ее радость была слышна за много тысяч километров – безыскусная, простая, искренняя.

– Я тоже люблю тебя, Майк.

– До завтра. Спокойной ночи, моя девочка.

Положив трубку, Майк неподвижно застыл у телефона. Любовь, боль, страх разрывали его на части. Он схватился за голову, повторяя ее имя: «Джо… Джо…», пока наконец не успокоился. Так где папка, которую он давал просматривать Джо? Что представляло там интерес? Он не заглядывал в нее много месяцев. Преступление, но так и есть. Он не сдержал слова. Больше такого не повторится. Жульничества с недвижимостью, мошенники-строители, мультимиллионеры-спекулянты землей – все они подождут, пока он с уверенностью не сможет сказать, что подозрения Джо беспочвенны.

Голова снова была ясной. Он нашел папку и принялся за работу. «На ферме Ринкл… где урожай всегда хорош…» – прочитал он первую строчку статьи в одной из газет Майами. Он бегло просмотрел заметку, которую вырезал, несмотря на издевательский тон: она давала ясное представление о суперприбылях от «подозрительных, часто секретных рецептов красоты».

«… от одной до четырех тысяч долларов, 100 пациентов в неделю».

«Двадцатитрехлетняя жительница Лексингтона, штат Кентукки, страдавшая от угревой сыпи, получила шрамы на лице на всю жизнь от «лечения» с использованием фенола, также называемого карболом. Яд легко впитался через кожу. Врачи считают, что почкам нанесен непоправимый вред…»

«Жена хирурга из Лос-Анджелеса подала иск на полмиллиона долларов с «доктора-волшебника». «Маска молодости», по ее словам, не принесла ничего, кроме туберкулеза и перикардита…»

Одно дело за другим, имя за именем, жалоба за жалобой – у Майка не укладывалось в голове. «…в дополнение к шрамам, химиохирургия ведет к эктропии – состоянию, когда веки выворачиваются наизнанку и появляются келлоиды, кожные новообразования в виде толстых белых рубцов и желваков…»

Следующая статья из «Нью-Йорк таймс» была полностью посвящена химиохирургии и различным маскам на лицо. Кое-что из нее тоже пригодилось: «…медицинская процедура, используемая специалистами против морщин, прыщей и угревой сыпи, все чаще используется людьми, далекими от медицины, и в стране, и за рубежом. Они активно рекламируют «чудесное открытие» – путь к свежей, «детской» коже. Представитель Государственной администрации по медицинским препаратам жалуется, что у государства связаны руки и применить к ним санкции невозможно – они не подпадают ни под одно ограничение. Их юрисдикция – только химикаты, незаконно перевозимые через границы штатов. У Майка захватило дух. Он всегда знал, что материал может взорваться неслыханной сенсацией, но из-за Джо он сдерживал свой журналистский инстинкт.

Так не годится. Здесь попахивает историей государственного масштаба. Конечно, он будет продолжать освещать местные события, но если хочет продвижения – вот он шанс получить признание на общенациональном уровне.

Майк с нетерпением читал дальше: «По оценкам секретаря Комитета по кожным заболеваниям и косметике Американской Медицинской Ассоциации, в Соединенных Штатах сегодня существует более ста непрофессиональных клиник, точного числа не знает никто. В основном они расположились в Калифорнии и во Флориде. Мы также встречаем многочисленные рекламные объявления о клиниках, действующих в Мексике, Канаде, на Карибских островах. Люди, называющие себя «омолаживателями», обычно имеют за спиной диплом об окончании средней школы или парикмахерских курсов…»

Слишком много переписывать. Майк достал фломастер и начал подчеркивать самые важные места: «… в Америке интерес к «вечной молодости» подогревается постоянными сообщениями о новых технических открытиях в области пластической хирургии и химических средств. Обстановка идеальная для нечистых на руку людей. Они имеют дело с пациентами, отчаянно мечтающими о недостижимом».

За статьей «Таймс» шла вырезка из журнала Американской Медицинской Ассоциации. На секунду он задумался, откуда она здесь взялась, и тут же вспомнил – он видел по телевизору выступление автора – доктора Джона Оуслея, известного в стране специалиста по пластической хирургии. На полях заметка, что доктор работает в Сан-Франциско, и надо его повидать. «Когда химиохирургия проводится квалифицированным врачом, пациента обычно госпитализируют на… – писал доктор Оуслей. – Некоторые доктора накладывают пациентам увлажнитель или гиперэмоллиент – сильнейшее размягчающее средство. Другие покрывают кожу водонепроницаемой пленкой, которая усиливает действие маски после наложения увлажнителя. Через двадцать четыре часа после процедуры образуется корка, она постепенно отпадает, и на лице остается ровная, гладкая кожа, весьма подверженная действию ультрафиолета».

Майк оторвался от чтения, захотелось размять ноги и взвесить все еще раз. Джо говорила, что на чеке на тысячу восемьсот долларов стояла дата тридцатое мая. Несчастный случай произошел третьего июня. Это означает, что в «Фонтане» Тери провела максимум три дня. Они не стали ждать недели, чтобы корка отпала естественным образом. Значит, операцию проводили неквалифицированные люди.

Халтурно состряпанные носы, силиконовые бюсты, за ночь менявшие форму и местоположение. Загубленные жизни. Невероятно, какими доверчивыми, наивными были те женщины, отдавшие лица, тела в руки незнакомым людям, которым они никогда не открыли бы дверь, позвони они в дом.

Наконец он нашел ее, строчку, которая прочно отложилась в подсознании и мучила его все это время. Заметка была напечатана в одной из местных газет Лас-Вегаса под названием «В поисках молодости», но не это он искал. Тогда он прочитал статью от начала до конца, и вдруг наткнулся на имя, застрявшее с тех пор в уме.

Материал в шесть строк поместили в самом низу страницы. То ли редактор цинично пошутил, то ли просто произошло несуразное совпадение: на той странице помещалась статья, превозносившая «омолаживателей» и их новое устройство – вибрирующий матрац.

«Адель Петерсон, подавшая иск на два миллиона долларов в кожную клинику «Весна», действовавшую в долине Парадиз, и утверждавшая, что была изуродована в результате применения «маски молодости», договорилась с ответчиками вне стен суда. Эту информацию предоставили нам Фуллер и Аптон – адвокаты, выступавшие защитниками клиники. Мистер Аптон подтвердил, что клиника «Весна» закрылась».

Аптон и Фуллер. Денни Аптон, учредитель «Фонтана». Сообщил ли он это имя Джо, узнав о нем от Берта Стоклера? Вот безалаберный идиот.

Он просидел в студии до часу, просматривая «папку несчастий», а затем взялся за телефонные книги. Адель Петерсон найти оказалось легче, чем он думал. Она фигурировала в справочнике дважды. Второй раз ее напечатали как владелицу магазина «Лавка чудес».