Текст книги "Возмездие"

Глава 56

– Вам не кажется, что вы несколько все преувеличиваете, мистер Хэкет? – сказал Дональд Брукс, явно озабоченный тем, что учительские бутсы оставляют на ковре грязь.

– Преувеличиваю? – Хэкет в изумлении открыл рот. – Парень – совершеннейший псих, – прошипел он, чувствуя, что выходит из себя. – Я видел все своими глазами. Если вы мне не верите, сходите и взгляните на Бейкера, который лежит сейчас в медкабинете в ожидании «скорой помощи».

Брукс поднял руку, как бы призывая молодого коллегу замолчать:

– Я не сказал, что усомнился в ваших словах. Но это был несчастный случай.

– Крэйвен откусил ухо Бейкеру. Господи, он проглотил его. И вы пытаетесь меня убедить, что это нормально? – Хэкет не говорил, рычал. – Что же он сотворит в следующий раз? Начнет отрывать головы товарищам?

– Теперь-то уж вы точно преувеличиваете, – раздраженно заметил Брукс. – Каких действий вы ожидаете от меня по отношению к этому мальчику? Хотите, чтобы я вызвал полицию? Упрятал его за решетку? Я уже вызвал его мать. Она приедет и заберет его. Я решил отпустить его на пару дней домой, пока все не утихнет.

Хэкет устало покачал головой и провел рукой по волосам.

Брукс прижался к радиатору, словно опасался, что присутствие Хэкета в комнате каким-то образом лишает его драгоценного тепла.

– Что-нибудь подобное уже случалось прежде с Крэйвеном? – спросил Хэкет.

– Нет, – ответил Брукс. – Мальчик отличается трудолюбием и высоким уровнем интеллекта.

На Хэкета данная информация не произвела должного впечатления. Он прошагал к двери директорского кабинета и выглянул в приемную. Крэйвен сидел на стуле, разглядывая свою картину. И беззаботно при этом улыбался.

Учитель бросил взгляд на мальчика и прикрыл дверь в кабинет.

– Он, похоже, лидер в классе, – сказал Хэкет.

– Так и бывает с умными детьми. Не мне вам об этом говорить, мистер Хэкет.

– А что вы скажете о мальчике по имени Тревор Харви? Этим утром Крэйвен задирал его. Существует ли между ними антагонизм, о котором мне следовало бы знать?

– Харви слегка замедлен в развитии, мягко выражаясь. Опять-таки вы и сами знаете, что подобные дети всегда являются объектом насмешек. И вы не можете винить Крэйвена в третировании Харви. Похоже, вы невзлюбили этого мальчика, мистер Хэкет, и ваши чувства отражаются на вашем к нему отношении.

– При чем здесь отношения? Я не говорю о чертах его характера, Господи ты Боже мой, я рассказываю вам о том, что видел сегодня собственными глазами. И мне это не нравится.

Мужчины на мгновение скрестили взгляды, и в этот напряженный момент послышался стук в дверь. Секретарь Брукса просунула голову в кабинет и довольно театрально кашлянула.

– Миссис Крэйвен здесь, – объявила она.

Брукс улыбнулся и дал указание секретарю пригласить женщину к нему в кабинет.

На ней был просторный спортивный костюм и кроссовки. Из-под левого рукава выглядывала перевязанная рука. Ее иссиня-черные длинные волосы были стянуты в пучок. Она вошла в комнату, улыбаясь Бруксу и Хэкету. Директор приветствовал родительницу и представил младшего коллегу. На предложение присесть она ответила отказом.

– С Филипом все в порядке? – спросила она.

– Произошел несчастный случай, миссис Крэйвен, – сказал Брукс, – в котором участвовал ваш сын. Драка.

– Он ранен? – заволновалась мамаша. – Я видела его там, в приемной.

– Он не ранен, – вмешался Хэкет. – Ранен другой мальчик.

Брукс неодобрительно взглянул на Хэкета.

– Вышла небольшая неприятность, мистер Хэкет прав, – сказал директор. – Мы полагаем, будет лучше, если несколько дней Филип пробудет дома.

– А что произошло? – поинтересовалась Илейн Крэйвен.

Хэкет рассказал.

С минуту она смотрела на него, затем обратилась к Бруксу с вежливой улыбкой:

– Я подержу Филипа дома, если вы считаете, что это лучший выход. Надеюсь, другой мальчик скоро поправится. – Потом она повернулась к Хэкету: – Вижу, что вы обвиняете только моего сына во всем, что произошло.

– Я видел, как он это сделал, миссис Крэйвен.

– Его могли спровоцировать, – заняла она оборонительную позицию.

– Спровоцировать на то, чтобы откусить ухо товарищу? – Хэкет покачал головой.

Она поддернула рукава и пожала плечами, всем своим видом выражая несогласие. Хэкету бросилась в глаза многослойная повязка, покрывавшая ее левую руку от кисти до локтя.

– Думаю, мне сейчас лучше уйти, – заявила Илейн. – Я забираю Филипа.

Она развернулась и направилась к двери в сопровождении директора, который взмахом руки велел Хэкету остаться.

Сидя в кабинете, он слышал приглушенные голоса, доносившиеся из приемной, звук закрывающейся двери и шаги Брукса, направлявшегося к своему кабинету. Появившись на пороге, директор тут же устремился к радиатору и прижался к нему.

– Удовлетворены, мистер Хэкет? По-моему, у вас еще есть занятия? – Он взглянул на часы. – Надеюсь, вы больше ничего не собираетесь обсуждать со мной?

– По правде говоря, собираюсь, – сказал учитель. – Я бы хотел знать, почему вы не сказали мне правду о предыдущем жильце моего дома?

Брукс с отсутствующим видом жался к радиатору.

– Об учителе, который застрелил жену и ребенка, а потом покончил с собой, – уточнил Хэкет.

– Я бы не хотел говорить об этом, – сказал Брукс, зябко потирая руки.

– Я имел право знать все до того, как мы с женой въехали в дом. Почему он это сделал?

Брукс передернул плечами.

– Вы задаете мне вопросы, на которые я ответить не могу, мистер Хэкет. Кто я такой, чтобы читать в душе человека? Я понятия не имел, что он способен на такое. Видимо, он оказался неуравновешенным типом. Внешних признаков подобного не наблюдалось. Я учитель, а не психиатр.

Хэкет секунду молчал, не отрывая взгляда от директора.

– Вы должны были мне сказать, – произнес он наконец.

– А это повлияло бы на ваше решение относительно работы? Зная факты, вы бы не согласились жить в этом доме?

Хэкет пожал плечами.

– Не знаю. Уже несколько поздно говорить об этом, не так ли? Главное же заключается в том, что вы должны были поставить меня в известность.

Брукс снова взглянул на часы.

– Вас ждет класс, мистер Хэкет, – напомнил директор, поглаживая ладонями радиатор.

Хэкет немного помедлил, потом повернулся к двери.

Выходя из приемной директора, Хэкет замедлил шаг у выставки картин и взглянул на знакомый рисунок.

На сову с глазным яблоком в когтях.

На произведение Филипа Крэйвена.

«Видимо, более уместным было бы, если бы сова держала в когтях не глаз, а ухо», – горько подумал Хэкет.

Звонок надрывался вовсю, свидетельствуя о начале следующего урока.

Хэкет поглядел на часы.

Час тридцать.

Как долго тянется день…

Глава 57

Когда он открыл входную дверь, его встретил запах жаркого. Хэкет потянул носом воздух, рот его наполнился слюной. Бросив в прихожей портфель и спортивную сумку, он направился в кухню.

Сью, стоя у плиты, помешивала что-то в большой кастрюле.

– Ну как? – приветливо спросила она.

И Хэкета приятно удивила легкость ее тона. Розовая футболка, облегающие джинсы – одежда выгодно подчеркивала ее формы, откровенно обрисовывая их.

Сью повернулась к Хэкету и улыбнулась.

Ему показалось даже, что он ошибся: попал не в тот дом.

И время повернуло вспять.

Она помыла голову, волосы ее, казалось, светились в лучах солнца. Глаза были чуть-чуть подкрашены, и каким-то чудесным образом с лица исчезли морщинки. Она выглядела даже на двадцать, а не на двадцать пять. И когда она улыбнулась ему, у него перехватило дыхание.

Ему показалось, будто он вновь обрел что-то давным-давно утерянное.

Он шагнул к ней, поцеловал и удивился тому, что она тут же оставила свою кастрюлю, обхватила его голову обеими ладонями и притянула к себе. Их губы сомкнулись, и он ощутил, как ее язык приоткрыл его зубы, проникая все дальше. Он страстно откликнулся на ее зов, его рука скользнула вниз по ее спине и сжала упругую ягодицу. На секунду оторвавшись от него, чтобы перевести дыхание, она прижалась бедром к его паху и улыбнулась, когда почувствовала, как твердеет его пенис.

– Подгорит жаркое, – пропела она, касаясь указательным пальцем его губ.

Хэкет попятился и сел, слегка сбитый с толку.

Что за внезапная перемена?

Он смотрел на нее и улыбался.

– Я спросила, как прошел день? – подала голос Сью.

Он рассказал ей, решив не вдаваться в подробности, о выходках Крэйвена на поле для регби. Она внимательно слушала его, накрывая на стол. Во время ужина он поглядывал на нее и замечал на себе ее взгляд. Смущение Хэкета по поводу разительной перемены в поведении Сью переросло в радость и облегчение.

Неужто поворотный момент?..

– А чем ты занималась? Как прошел день у тебя?

– Я закончила уборку. Спальни выглядят прилично. Я убрала твою одежду. Осталось только кое-что снести на чердак.

– А визит к врачу? Что он сказал?

– Все хорошо, – ответила она и встала, чтобы убрать пустые тарелки в раковину.

– Он прописал тебе какие-нибудь таблетки?

– Да, снотворное. Но не беспокойся, я не стану наркоманкой. – Она улыбнулась.

Хэкет нагнулся к ней и притянул к себе. Она не сопротивлялась и даже позволила усадить себя на колени. Она обвила руками его шею, почувствовав его крепкое объятие. Он порывался что-то сказать ей – о перемене, о том, как нравится ему эта перемена в ней. Но слова словно застряли в горле. Он боялся: а вдруг слова спугнут ее, и она снова станет такой, какой была последнее время. Он был и счастлив, и напуган одновременно ее новым обликом.

Истинным лицом или маской?

Она поцеловала его, и он не мог усомниться в искренности этого поцелуя.

Его простили?

Он не очень в это верил, но не хотел спрашивать, а просто наслаждался моментом, упиваясь переполнявшими его ощущениями.

Он так ее хотел!

Когда ее рука скользнула ему в пах, он понял, что она хочет того же.

Она поглаживала сквозь брюки внутреннюю поверхность его бедер, сжимала пальцами пенис сильнее и сильнее сквозь брюки. Она взяла его руку и положила себе на грудь, давая почувствовать собственное возбуждение. Он нежно мял ее грудь, ощущая набрякший сосок. Она слегка застонала, и губы их слились в глубоком жадном поцелуе. Сью соскользнула с его колен, уселась перед ним на полу и расстегнула «молнию» его брюк, выпустив на волю пенис. Наклонив голову, она сомкнула губы вокруг его выпуклой головки, позволив большей части члена скрыться у нее во рту.

У Хэкета перехватило дыхание, когда ее язык обернулся вокруг головки, а ее рука стала нежно мять его яички. Он расстегнул пуговицу на талии и стянул брюки, стараясь не тревожить ее, а она продолжала ласкать его, пока он через голову стягивал ее футболку.

Она стояла перед ним на коленях, слегка откинувшись назад, позволяя ему дотянуться до ее грудей, мять их и пощипывать пальцами твердые соски.

Она встала, расстегнула джинсы, выскользнула из них и осталась обнаженной.

Хэкет тоже встал, освободившись от одежды, позволив Сью расстегивать его рубашку.

Обнаженные, они обнялись, ее рука твердо сжимала его пенис, подталкивая в свою увлажнившуюся щель, побуждая войти в нее.

Она отступила назад и прижалась лопатками к стене, приподнявшись на цыпочках, чтобы ему было удобнее.

Хэкет слегка протолкнул член во влагалище, чуть задержал его там, потом вынул и потер головкой о затвердевший клитор. Сью ахнула, и мужчина, зарычав, вошел внутрь.

Почти забытое наслаждение.

Она подняла одну ногу, обвила ею сзади его икры, помогая глубже проникнуть в нее, не в силах больше терпеть муку ожидания, она судорожно сжала его ягодицы. Он принялся ритмично двигаться, входить в нее длинными медленными толчками, от чего у обоих перехватило дыхание. Потом он склонил голову к ее груди, поочередно обхватывая губами соски и надавливая языком на эти набухшие бутоны, пока они не заблестели от слюны.

Сью смотрела в его глаза остекленевшим взглядом, словно находилась в состоянии транса, сосредоточившись исключительно на движении его пениса и тех ощущениях, которые вызывали у нее эти движения.

Она прижалась головой к его плечу, когда он подходил к концу акта. Ее глаза на секунду расширились.

«Я жду вашего визита…»

Она знала, что находится в объятиях своего мужа, но чувствовала в себе другого.

«Я жду вашего визита…»

Кёртис.

Возбуждение нарастало, и она губами произнесла его имя. Одними губами, беззвучно.

Чувствуя приближающийся оргазм, она закрыла глаза и представила себе, что в ней Кёртис. Это он такое делает с ней.

Она услышала произнесенное шепотом свое имя, но голос казался ей неясным, отдаленным.

Достигнув оргазма, она закричала и сжала пальцами его припухшие яички.

Хэкет чувствовал, как ее тело дрожит от наслаждения, слышал ее стоны, ее восторг. Потом, когда ее рука нежно сжала его внизу, он также почувствовал подступавший оргазм и усилил толкательные движения, пока не излил в нее густую жидкость.

Почувствовал, что он кончает, она снова застонала.

Образ Кёртиса заполнил ее. Это его плоть пульсировала в ней. Его семя излилось в нее.

"Я жду вашего визита… "

Хэкет медленно выходил из нее, часто и шумно дыша. Оба они покрылись потом, и когда он попытался отодвинуться от нее, она крепко обхватила его и прижала к себе, жадно приникнув к его рту.

Затем она стала лизать ему грудь, опускаясь все ниже, водя языком по животу, пока не добралась до его опавшего органа, мокрого от выделений. Она взяла его в рот, попробовала на вкус. Лизала, сосала, мастурбировала.

Она хотела еще.

И Хэкет откликнулся. Удивляясь своим возможностям, он ощутил внизу растущую твердость.

Она повела его, почти потащила в гостиную, и они снова занялись любовью. На этот раз медленнее, но с большей страстью.

Хэкету казалось, что ночь превратилась в нескончаемые часы и минуты восхитительного совокупления.

Все остальное не имело никакого значения. Он нашел в себе такие силы, о которых просто не подозревал, и продолжал удовлетворять ненасытную Сью. А она не знала усталости.

– Я люблю тебя, – шептал Хэкет, когда она лежала рядом, положив голову ему на грудь и утирая капли пота с его тела.

Глаза ее были открыты, дыхание оставалось глубоким. Она не ответила ему. Она могла думать только о Кёртисе.

И все повторилось снова.

Глава 58

Все было очень просто.

Гораздо проще, чем он предполагал.

Рональд Миллз сидел за столом и, улыбаясь, рассматривал лежавшие перед ним предметы.

«Тридцать восьмой» и патроны к нему. Нож. Блокнот с единственной записью: «ХИНКСТОН».

Умственную часть работы всегда выполнял Уолтон, пока был жив. Разработка всех их делишек – это относилось к обязанностям Уолтона. Он же занимался их денежными проблемами, все умел распределить, расставить по полочкам. Теперь, когда Уолтон умер, Миллзу приходилось обо всем думать самому.

Он крутнул барабан «тридцать восьмого», потом возвратил его на место, поднял револьвер и прицелился. Направив дуло на грязный горшок, украшавший шкаф, нажал на спусковой крючок.

В пустой комнате прозвучал металлический щелчок вставшего на место курка.

Он положил револьвер на стол и взялся за нож, любовно сжав его в руке. В руке с воспалившейся татуировкой. Он зарычал и, сковырнув струп, размял его в пальцах, прежде чем бросить на пол. Затем Миллз потянулся к точильному камню и принялся тщательно водить по нему лезвием, то и дело останавливаясь и прижимая к нему большой палец.

Пять минут он точил нож, затем вновь проверил его остроту. Лезвие легко рассекло кожу, разделив подушечку большого пальца надвое от ногтя до второй фаланги.

Секунду он подержал палец перед собой, наблюдая, как появившаяся из пореза кровь стекает на ладонь, прижал ранку к губам, пробуя на вкус солоноватую жидкость. Он всасывал в себя кровь, как младенец сосет молоко, вытягивая все до последней капли.

Наконец он опустил руку, опустил нож, и взгляд его остановился на блокноте.

Позвонив агентам по продаже недвижимости, он справился о доме Хэкета. Сказал, что хочет его купить. Ему поверили. Эти гребаные придурки заботятся только о своих комиссионных, для них главное – продать дом. Их не колышет, кто его покупает, кто наводит справки, главное для них – заработать на этом.

– Легче верблюду пройти сквозь угольное ушко, чем богатому в царство Божье! – хмыкнул Миллз.

Ему не нужны деньги. Деньги для него ничто.

Важна только месть.

Месть Хэкету.

Агент по недвижимости попытался назначить встречу с ним, чтобы показать ему дом, но Миллз не выказал энтузиазма по этому поводу. Он попросил дать ему возможность поговорить с Хэкетом лично, чтобы тот несколько снизил запрашиваемую сумму.

Агент согласился и сказал, что это вполне возможно.

Миллз улыбнулся.

Он попросил дать ему координаты Хэкета.

Ему сообщили номер телефона и нужный адрес в городе Хинкстоне.

«Просите, и воздастся вам».

Миллз смотрел на единственную запись в блокноте, на «пушку» и на нож.

И на свой кровоточащий большой палец. Он знал теперь, где найдет Хэкета. Оставалось добраться туда. Медленным движением Миллз провел порезанным пальцем по блокноту, оставляя на белом листке жирную красную полосу. Так что дело теперь только во времени. «Ищущий да обрящет».

Он захохотал.

Глава 59

Когда он вышел из дома, под ногами похрустывал иней, Кёртис шагал прямо по широкому газону, расположенному за домом. Он не спешил, глубоко вдыхая воздух. Прохладный воздух раннего утра, пахнущий чистотой и свежестью. Изо рта шел пар. Бледное солнце медленно поднималось в небо, явно не спеша в первые минуты рассвета согреть мир своими лучами. Да оно еще и не настолько окрепло, чтобы растопить иней.

В саду и вокруг дома стояла тишина.

В этот ранний час шоссе было пустынным – ни в Хинкстон, ни из него никто еще не выезжал и не въезжал. Да и вообще дом стоял достаточно далеко от трассы, чтобы какой-нибудь автомобилист мог нарушить покой его обитателей.

Кёртис шел по саду. Единственное, что улавливал его слух, – это пересвист птиц, затаившихся среди ветвей деревьев. Когда Кёртис проходил под ними, птахи взволнованно чирикали, а непоседа воробей с любопытством взглянул на человека.

Кёртис все больше углублялся в сад, продвигаясь к высокой, тщательно подстриженной естественной изгороди из бирючины, поднимавшейся на добрых девять футов.

В изгородь были встроены сварные металлические ворота в деревянной раме, краска на ней местами вспучилась и облупилась. Кёртис отворил ворота – петли протестующе заскрипели, он прошел внутрь.

За изгородью находился небольшой участочек – размером не более двадцати квадратных футов. Его окружала более густая изгородь, довольно аккуратно, но не безупречно подстриженная. И трава на этом участке была более высокая, чем на других газонах: то там, то здесь проглядывали сорняки. Изучая квадратик земли, Кёртис мысленно упрекнул себя за нерадивость: это в его обязанности входила забота об этом участке сада.

Садовнику запрещалось заходить за ворота.

Кёртис постоял у ворот, разглядывая высокую изгородь, покрытую тонким узором инея. Бирючина возвышалась над ним фута на три, прекрасно скрывая участок от любопытных глаз. Он медленно двинулся к центру, к лежавшему там камню.

На камне под воздействием времени и сил природы местами проступили трещины. Кое-где из них проглядывал мох, напоминая разъедающую раны зеленую гангрену.

Кёртис взглянул на имя, выбитое на камне. Под надписью стояла покрытая ржавчиной ваза, он вынул из нее полдюжины засохших розовых стеблей, заменив их свежими цветами, которые держал в руке, и расставил их так, что красные розы, казалось, засветились на мрачном фоне камня – на могиле заалели пятна крови.

Кёртис выпрямился, прошел в угол укромного зеленого участка и опустил мертвые стебли в металлическую урну. Отряхнув руки, он вернулся к могиле, пристально вглядываясь в надпись на камне.

Казалось, он стоял тут целую вечность, умиротворенный, не думающий ни о чем. Щебет птиц не нарушал его покоя.

Но вот за воротами послышался шум шагов.

За изгородью.

Тяжелая поступь, нарушившая целостность белого покрова. Кёртис повернул голову к воротам – он ждал. Лязг засова сменил скрип открывавшихся ворот.

В воротах возникла фигура, она двинулась к Кёртису. Не обращая внимания на вошедшего, Кёртис вновь обернулся к могиле, сложив на груди руки.

– Я слышал, как ты уходил из дома, – сказал пришедший, становясь рядом.

– Прости, я не хотел тебя беспокоить, – мягко и проникновенно произнес доктор, словно опасался нарушить благоговейную атмосферу.

Оба долго стояли молча, не отрывая взгляда от могильного камня. От высеченного на нем имени.

– Я никогда не думал, что это правильно, – сказал Кёртис, кивая на могилу. – Чтобы она лежала здесь, хотя это и наш дом.

– Лучше здесь, чем там, со всеми, – промолвил второй тоном, в котором звучал вызов.

Кёртис кивнул, соглашаясь.

– Ты уже принял решение, что делать с этой женщиной? – спросил собеседник Кёртиса.

– С миссис Хэкет?

– Да.

Кёртис тонко улыбнулся.

– Да, принял, – подтвердил он, не отрывая глаз от камня. – Она должна прийти ко мне сегодня. – Улыбка его стала шире. – Думаю, время настало.