Текст книги "Космология монстров"

– Ты еще сердишься на меня? – спросил он.

– Нет.

– Я бы понял, если бы ты сердилась. Я повел себя как настоящий болван.

– Все в порядке, – ответила Маргарет и похлопала его по груди.

Честно говоря, на самом деле она поняла, что ей все равно.

Пирс глубоко вздохнул.

– Правда в том, что я испугался, когда ты… сделала то, что сделала. Мы встречались так мало, и это случилось так скоро. Я не справился с собой, как положено мужчине. Вместо этого я убежал, словно маленький мальчик, и спрятался от тебя. Я спросил у Господа: «Зачем она это сделала? Она же хорошая девочка?» И Бог ответил мне: «Потому что она тебя любит!»

Маргарет напряглась.

– И часто ты разговариваешь с Богом?

Она никогда не молилась за пределами церкви или вне трапезы с другими христианами, но даже тогда лишь склоняла голову, закрывала глаза и говорила «аминь» в нужных местах. Во время молитвы ее мысли всегда где-то блуждали. И ей казалось, что точно так же ведут себя все, хоть и не говорят об этом вслух.

– Каждый день с утра до вечера, – ответил он. – Как бы то ни было, я хочу сказать, что Бог объяснил мне, что ты меня любишь и что я тоже тебя люблю. Потому я и убежал, так как не был готов себе в этом признаться. – Он поерзал на сиденье и посмотрел на нее сверху вниз. В лунном сиянии его лоб ослепительно сиял, и на нем вздулась венка. Она что – дергается? Все ли с ним в порядке? – Я люблю тебя, Маргарет. Я понимаю, что это слишком быстро, но мои родители всегда говорили: когда знаешь – просто знаешь. Если ты готова к серьезным отношениям, то я тоже готов. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне в гости на День благодарения. Я хочу познакомить тебя со своей семьей.

Маргарет резко выпрямилась на сиденье. Пирс улыбнулся ей с какой-то великодушной благожелательностью, напомнившей ей улыбку отца в рождественское утро. Так смотрит человек, который приготовил для тебя дорогой подарок.

– Но это… слишком серьезный шаг, – пробормотала она.

– Я люблю тебя, Маргарет, – повторил он. Затем наклонился и поцеловал.

Она позволила ему опрокинуть себя на сиденье и улечься на нее сверху. Она приняла его поцелуи и неуклюжие движения рук. Но когда он стал покусывать ее за ухо и шею, она заметила за окном какое-то движение. Она резко повернулась, чтобы получше рассмотреть, но странное нечто исчезло. Тогда она попыталась вернуться к поцелуям и даже прикоснулась к лицу Пирса. Более того, поцеловала его сама, позволив ему засунуть в ее рот язык, показавшийся ей жирным скользким слизнем. Она открыла глаза и увидела, что, когда он страстно двигался на ее почти пассивном теле, жилка на его лбу действительно пульсировала. Подняв голову, она отвернулась от него и снова заметила что-то снаружи – в этот раз со своей стороны машины. Там стояла крупная фигура с широкими сгорбленными плечами и двумя глазами, сверкавшими оранжевым светом сквозь стекло.

Маргарет охватила паника. Она приглушенно взвизгнула и, положив руки на плечи Пирса, принялась отталкивать его от себя. Она попыталась вытащить мужской язык из своего рта, чтобы предупредить его, но Пирс только застонал и стал теребить ее еще сильнее. Вена на голове вытянулась поперек лба, разделив его на два лоскута бледной потной кожи. Она стала извиваться в попытке высвободиться. Что-то зашевелилось под кожей его лба, вена дважды вздрогнула, а потом взорвалась.

Голова Пирса раскололась на две половинки, как арбуз, и сотни крошечных красных насекомых выплеснулись на ее лицо, волосы и стали затекать в пространство между платьем и плотью. Тысячи крошечных ног защекотали ее кожу в попытке вырваться на волю. Она оттолкнула Пирса от себя и попятилась назад, хлопая себя по телу. Она должна их снять, она должна выйти из машины, она умрет, если останется здесь…

Маргарет ухватилась за ручку двери позади себя и потянула. Дверь распахнулась, и она вывалилась наружу. Пирс пополз к ней через сиденье, она попыталась встать и отойти, чтобы не видеть его лица, не видеть, как пауки впиваются в его глаза, заполняют ноздри и лезут в рот, чтобы сожрать его изнутри… но она слишком устала от ночного марафона чтения, слишком запыхалась от криков и двигалась слишком медленно. Когда его лицо вновь появилось в лунном свете, ей ничего не оставалось, кроме как на него взглянуть.

Он вспотел, казался немного взволнованным и покрасневшим от прерванного возбуждения (но, возможно, и от тревоги), однако в остальном все было в порядке. Вена исчезла, и восковой лоб вновь стал гладким и плоским.

– В чем дело? – спросил он.

Он вышел из машины и опустился перед ней на колени.

Она моргнула несколько раз, тяжело дыша.

– Ничего, – ответила она, скорее себе, чем ему. – Все в порядке.

6

Маргарет объяснила, что прошлой ночью почти не спала, поэтому, возможно, увидела какой-то кошмар наяву. Он принялся играть роль обеспокоенного бойфренда, но не стал задавать слишком много вопросов. Однако она почувствовала, что вновь проголодалась, и, желая избежать дальнейших объятий, попросила Пирса поехать к «МакАвто».

И вот уже второй вечер подряд Маргарет оказалась в «Макдоналдсе». Только в этот раз она сидела и смотрела в окно машины Пирса, пока он заказывал для нее картошку фри и молочный коктейль. Лицо ее горело, будто она ткнулась носом в наждачную бумагу. Она не хотела говорить и не хотела ни о чем думать – она могла только смотреть в окно и плыть по течению. Пусть Пирс сам разбирается с бестелесным голосом, льющимся из динамика. И все же даже этот безобидный разговор, состоявший из менее чем пятидесяти слов, вызвал у нее чувство беспокойства. В чем дело? Откуда взялась эта смутная паника в груди? Она повернулась на сиденье и оглядела машину, пытаясь разобраться в причинах своего дискомфорта. И только когда они подъехали к окошку выдачи, она все поняла.

Стекло отодвинулось, и из-за него показался Гарри.

Он встретился взглядом с Маргарет и открыл рот в явном удивлении.

– Вы уверены, что вам это нужно? – спросил он с легкой улыбкой, протягивая коктейль. – Здесь может оказаться корень танниса[11]11
  Корень танниса – корень вымышленной травы, многократно упоминаемый в фильме «Ребенок Розмари». Описан как весьма вонючее и ядовитое мистическое снадобье.


[Закрыть].

– Извините… что? – спросил Пирс.

Маргарет слегка качнула головой. Гарри перевел взгляд с нее на Пирса.

– Прошу прощения, я пошутил, – ответил Гарри.

– Повторите, сколько я вам должен?

Гарри ответил, и они произвели обмен. После этого Гарри пересчитал деньги и закрыл окошко, а Пирс поехал дальше. Всю дорогу до дома миссис Джонсон Маргарет держала коктейль обеими руками, но так и не смогла заставить себя сделать глоток. Зайдя в дом, она вылила его в раковину, прежде чем подняться наверх. Действительно, корень танниса.

Она уснула почти мгновенно. Всю ночь ей снились воющие звуки, будто где-то рядом страдал от боли волк или пес.

7

Мать Маргарет ужасно обрадовалась, когда та позвонила ей, чтобы сообщить новость о Дне благодарения. Она говорила так громко, что Маргарет пришлось держать трубку подальше от уха.

– Ты ж моя хорошая! – восклицала миссис Бирн.

– У меня очень плохие оценки, – сказала Маргарет. – Я отстаю по всем предметам.

– Тебе достаточно продержаться ровно столько, сколько нужно, чтобы выскочить замуж, – пояснила миссис Бирн. – Я верю в тебя, принцесса!

– Но, мам…

– Что?

– Я не чувствую…

– Не чувствуешь чего? – не поняла миссис Бирн.

«Не чувствую, что это правильно», – подумала Маргарет, но вслух сказала:

– Не чувствую пока, что это по-настоящему.

– Ты обязательно почувствуешь, – успокоила ее миссис Бирн, словно прочитав подтекст в голосе дочери. – Просто делай вид, что влюблена, и со временем все придет.

С тех пор каждое утро, собираясь на занятия, Маргарет повторяла эту мантру вновь и вновь: «Мы влюблены, мы любим друг друга». Чистя зубы, она старалась представить рядом с собой Пирса и то, как они по очереди сплевывают в раковину. Укладывая волосы и одеваясь, она пыталась заставить себя скучать по Пирсу и гадать о том, где он и чем сейчас занимается, а потом томиться в ожидании «Западной цивилизации». Она бежала, держа над головой воздушного змея их отношений, пытаясь поднять его в воздух самостоятельно. Но ей всегда казалось, что для этого нужны усилия двух человек.

Гарри перестал заходить в магазин. Она могла понять, почему он предпочел держаться подальше – ведь он скрывал от нее место своей работы, а она не просто об этом узнала, но сделала это прямо во время свидания с другим мужчиной, который к тому же ездил на «Мерседесе». На его месте Маргарет тоже предпочла бы отойти в сторонку. Бедный Гарри. Но у нее еще лежал его «Склеп», подаренный ему матерью. Наверняка он хотел бы получить книгу обратно, а Маргарет страстно мечтала от нее избавиться. Даже через две недели после того, как она чуть не сошла с ума в машине Пирса, ее продолжали мучить кошмары о притаившихся фигурах и далеких завываниях. Она почти не сомневалась, что во всем виновата книга. «Склеп» содержал историю под названием «Пес» – о парочке расхитителей гробниц, которые однажды откопали колдуна, умершего век назад, и нашли в гробу нечто нечеловеческое, чьи «горящие глазницы смотрели со значением и злобой, а острые окровавленные зубы сжались в жуткой гримасе, словно предвещавшей ужасный конец. Когда же из оскаленной пасти прогремел низкий, как бы насмешливый лай, подобный лаю гигантского пса… я закричал изо всех сил и бросился прочь».

Маргарет одолжила велосипед в гараже миссис Джонсон и поехала через весь город к «Макдоналдсу». Она прибыла как раз к обеденному перерыву и застала Гарри за кассой, обслуживающим длинную очередь клиентов. Он не заметил ее, когда она встала в очередь, поскольку все его внимание было сосредоточено только на том, кто находился прямо перед ним. Он выглядел счастливым, словно каждый клиент был для него именно тем человеком, которого он давно надеялся увидеть. Но так длилось лишь до тех пор, пока перед ним не оказалась Маргарет, и в этот миг его, казалось, до глубины души очаровал кассовый аппарат.

– Чем могу помочь? – сухо спросил он.

– Я хочу вернуть тебе книгу.

– Тогда верни мне книгу.

– Когда у тебя перерыв? – спросила она.

– Уже был.

– А когда заканчивается твоя смена?

Гарри вздохнул.

– В три часа.

Маргарет посмотрела на часы. На них было без четверти два.

– Я возьму… – сказала она, открыв кошелек и осмотрев его скудное содержимое. – Самую маленькую порцию картошки фри. Съем здесь.

Он принял заказ и выдал ей поднос с лежавшим на нем крошечным пакетиком картошки. Она отнесла поднос к столику у окна, села и принялась есть как можно медленнее – так медленно, что последняя съеденная соломка оказалась совершенно холодной и сырой. Но на все это ушло только пятнадцать минут. Тогда ее внимание переключилось на окно, на яркое голубое небо снаружи и на Гарри, принимавшего заказы у кассы. Как можно оставаться таким неизменно жизнерадостным?

Наконец в пять минут четвертого Гарри притащился к ее столику и рухнул напротив с тяжким стоном. Когда он сел, от него прокатилась волна запаха растительного масла, от которого живот Маргарет заурчал. Во время всего разговора он вертел в руках маленькую форменную шапочку «Макдоналдса».

– Чем могу быть полезен, Маргарет? – спросил он.

Она толкнула через стол «Склеп».

– Просто хотела убедиться, что ты заберешь свою книгу.

– Ценю, но оно того не стоило.

– Но ведь тебе ее подарила мама. Это же подарок на день рождения.

Он потер лицо и, прищурившись, уставился на потолок.

– Ну да. Конечно.

– К чему ты клонишь?

– Ни к чему. Просто… если бы ты посмотрела на дату публикации, то знала бы, что она вышла всего два года назад. Математически не складывается. Если ты, конечно, не считаешь, что мне всего пятнадцать лет.

Маргарет выхватила книгу и проверила последнюю страницу.

– Но зачем ты мне соврал?

– Просто думал, что это повысит шансы на второе свидание. – Он окинул ее оценивающим взглядом. – Но ты ведь здесь не для этого.

Она поерзала на диванчике, пытаясь решить, что на это ответить.

– Все в порядке, – сказал он. – Я понял. Я хорошо разглядел твоего бойфренда и его машину. Довольно несложный выбор: студент из колледжа на «Мерседесе» или простой паренек, зарабатывающий на жизнь в «Макдоналдсе».

– Я и не подозревала, что ты не учишься в Тилдене, – ответила она. – Мне казалось, что ты такой же, как я, – в твоей жизни много трудностей, но ты самостоятельно пробиваешь себе дорогу.

– Думаю, я мог бы объяснить, – сказал он. – Но опять же – на втором свидании.

– Значит, ты не учишься? Но почему ты тогда не во Вьетнаме?

– Мой папа умер, а мама страдает параноидальной шизофренией, – ответил он. – Мне дали отсрочку. – Он покрутил шляпу на указательном пальце. Маргарет шевельнула губами, но не произнесла ни слова, и тогда он добавил: – Все нормально, честно. Тебе не нужно ничего объяснять.

– Мы можем остаться друзьями?

Шляпа слетела с пальца и упала на пол. Он наклонился, чтобы ее поднять.

– А как на это посмотрит наш Капитан Мерседес?

– Его зовут Пирс, – сказала она. – Он хороший. Добрый христианин.

– А для тебя это важно?

– Я учусь в христианском колледже, – ответила она. – А ты что, не веришь в Бога?

Он бросил свою шляпу на стол.

– Никогда не встречал этого парня.

Маргарет насмешливо фыркнула.

– Значит, твоя семья достаточно богата для Тилдена, но недостаточно, чтобы ты при этом не работала, – подытожил он.

– Папа всегда говорил, что мы состоятельны, но не богаты.

Она тут же пожалела о своих словах, возненавидев их за ужасную пошлость.

Он пожал плечами.

– Как по мне, бывают богатые и очень богатые. Но отсюда все выглядят одинаково.

Маргарет в свою очередь пожала плечами.

– Как скажешь. В любом случае у нас больше денег нет. Вот почему мне пришлось искать работу.

– А я работаю с четырнадцати лет, – ответил он. – Проработал все старшие классы.

– Попробуй заниматься тем же самым в колледже.

– В колледже? Это когда учишься всего двенадцать часов в неделю?

– Не только, – сказала она. – Еще есть домашние задания. Самостоятельные работы. Эссе. Промежуточные и итоговые экзамены.

– И на кого ты учишься?

– На маркетолога, – ответила она, удивленная спонтанностью собственной лжи.

Он закатил глаза.

– Значит, после свадьбы ты вместе со своим добрым христианским мальчиком собираешься устроиться на работу в отдел маркетинга? Ты всерьез считаешь, что твоя тяжелая учеба принесет большие дивиденды в ближайшие десять лет, когда ты станешь домохозяйкой с тремя детьми?

Маргарет покраснела.

– Его зовут Пирс! – повторила она.

– Рад за него.

– Итак, – она постучала пальцами по книжке, – ты взрослый человек, который до сих пор читает истории о привидениях и монстрах.

– Ты это давно поняла, – ответил он.

– Наверное, просто до сих пор не задумывалась, – сказала она. – Тебе не кажется, что это немного нелепо? Может, тебе стоит почитать книги для взрослых?

– Я думаю, что истории ужасов – это важнейшая художественная литература в мире, – ответил он.

Внезапно ей захотелось рассказать ему о том, что творилось за окном машины Пирса – о красных жучках и ночных кошмарах, длившихся после этого несколько недель. Рассказать, а потом накричать на него за то, что он вбил ей в голову все эти ужасы с помощью дурацкой книги. Но вместо этого она рассмеялась вслед за ним.

– Вроде такой? – она указала на книгу. – Но это же нечитаемый хлам с претензией.

Он взял книгу в руки.

– И чего ты от меня хочешь, Маргарет?

– Ничего. Просто хотела отдать тебе книгу – полную лжи, как выяснилось.

Он вновь рассмеялся, но в этот раз не злобно, а, скорее, удивленно.

– Что такое? – спросила она.

Он поднял обе руки в знак капитуляции.

– Ничего. Мне нравится, как ты выражаешься, когда злишься. Теперь я понимаю, почему ты решила изучать маркетинг.

– На самом деле я тоже соврала, – призналась она. – Я изучаю английский язык.

Он наклонился вперед, закрыв лицо руками, и расхохотался еще громче.

– Хватит надо мной смеяться, – сказала она. – Мне и так неловко.

Гарри вытер слезы с лица, пытаясь взять себя в руки.

– Почему мы так отчаянно пытаемся произвести друг на друга впечатление? Слушай, прости меня за слова про домохозяйку с тремя детьми и без работы. Мать растила меня одна, и она пахала на двух работах. Она научила меня кое-чему важному. – Он посмотрел на часы и поморщился. – Кстати, мне пора домой – проверить, как там у нее дела.

Они встали одновременно. Маргарет бросила взгляд на велосипед миссис Джонсон, привязанный цепью к перилам снаружи, затем посмотрела на Гарри.

– Ты можешь меня подвезти?

8

Когда они подъехали к дому миссис Джонсон, Гарри вышел из машины, чтобы помочь Маргарет выгрузить велосипед из багажника.

– Значит, у тебя с твоим добрым христианином все серьезно? – спросил он.

Она хлопнула его по руке.

– Прекрати! И да, он собрался познакомить меня со своими родителями на День благодарения.

– Но ведь еще даже Хэллоуина не было, – сказал он. – День благодарения не скоро.

– И что? – спросила она.

Он захлопнул багажник и оперся о него, скрестив руки на груди.

– Моя мама не переставала встречаться с другими парнями, пока не вышла замуж за моего отца. Она ходила на свидание даже накануне свадьбы.

– Да врешь ты все, – сказала Маргарет.

– Богом клянусь.

– Ага. Тем самым, в которого ты не веришь.

– Мама говорила, что хотела быть уверенной.

– К чему ты клонишь, Гарри?

– Ты еще не замужем. И День благодарения не завтра. Думаю, мы могли бы еще несколько раз увидеться.

Она скорчила гримасу.

– Пирсу это может не понравиться.

– Тогда я рад, что не прошу у него разрешения, – сказал Гарри. – Какая разница, чего он хочет? Подумай лучше о своих желаниях. – Увидев, что она медлит с ответом, он добавил: – Давай хотя бы еще один раз.

– Ты не заставишь меня передумать, – сказала она.

– Может, и так, – согласился он. – Но я тоже пока не готов тебя бросить.

«Мы любим друг друга, – произнесла про себя Маргарет, пытаясь представить перед собой Пирса. – Мы влюблены».

9

На втором свидании Гарри забрал Маргарет из Серси и вновь повез ее в Литл-Рок, следуя указателям. Оказавшись в городе, он вытащил из кармана рубашки клочок бумаги и стал, ориентируясь по нему, искать что-то в центральном районе. Наконец они въехали в захудалый жилой массив, полный старых домов, находящихся в различных стадиях упадка – разбитые окна, провалившиеся веранды, оторванные водосточные желоба. Возможно, когда-то район и был цветущим, но теперь Маргарет было трудно понять, кто вообще мог здесь проживать.

В конце концов они остановились на углу одной из улиц – в тени двухэтажного дома с башенками и вывеской во дворе: «Дом страха». У основания крыльца начиналась очередь, которая тянулась вдоль всего тротуара.

– Что это за место? – спросила Маргарет.

В 1968 году – за год до открытия аттракциона «Дом с привидениями» в Диснейленде и задолго до того, как подобные увеселения распространились по всей стране, Гарри еще не располагал таким понятным общекультурным термином, как «Дом с привидениями», поэтому для объяснений был вынужден подбирать ближайший доступный аналог.

– Это нечто похожее на ярмарочную «комнату смеха» или на «поезд-призрак», – сказал он, объезжая квартал в поисках места для парковки. – Но это настоящий дом. Он дает представление, каково это – попасть в место, населенное призраками. – Гарри наклонился над ней и, открыв бардачок, достал оттуда сложенную газету. Маргарет успела прочитать один из заголовков («ПРОПАЛ МАЛЬЧИК»), прежде чем он перевернул газету, протянул ей и указал на небольшое объявление в углу.

Маргарет повернула газету так, чтобы можно было читать при свете уличного фонаря, светившего на пустыре через дорогу от аттракциона. Объявление представляло собой небольшой прямоугольник черного цвета с изображением условно мультяшного призрака. Ниже рисунка белыми буквами было написано:

«Приходите в Дом страха, чтобы ИСПЫТАТЬ НАСТОЯЩИЙ КОШМАР!»

– По-твоему, это весело? – спросила она.

– Если не хочешь, я не настаиваю, – ответил он. – Мы можем сходить в кино, или я отвезу тебя домой.

Она почувствовала напряжение в его голосе. Ему очень туда хотелось, но одновременно он старался не показаться навязчивым.

– Нет уж. Пошли, раз приехали, – ответила она. – Когда еще представится шанс пережить «настоящий кошмар»?

Они встали в очередь и каждые двадцать минут перемещались ближе к двери, когда из-за забора, окружавшего дом, выходили группы смеющихся людей. Наконец они оказались перед билетершей – пожилой грузной женщиной с жидкими седыми волосами и сигаретой, зажатой в углу рта. Гарри протянул деньги. Женщина выдала сдачу и указала на вход.

– Надо ли нам… в смысле, как это работает? – спросил Гарри.

– Заходите. Там все увидите, – ответила женщина голосом, похожим на скрежет трущихся друг о друга камней.

Входная дверь была открыта, но свисавшие оранжевые ленты скрывали внутренний вид. Маргарет и Гарри протиснулись в тускло освещенный вестибюль с мерцающей лампочкой и оранжевыми гирляндами, развешанными на перилах, уходящих на второй этаж.

Маргарет наклонилась вперед и попыталась заглянуть вдоль лестницы. Что-то там двигалось – какая-то смутная фигура в темноте.

Непроизвольно отступив назад, Маргарет наткнулась спиной на Гарри.

– Все в порядке? – спросил он.

– Просто прекрасно, – пробормотала она.

Возможно, приходить сюда было не очень хорошей идеей.

После них зашла группа из четырех подростков – две хихикающие и перешептывающиеся друг с другом парочки. Энергия, которую они излучали, была вполне живой и успокаивающей. Гарри и Маргарет шагнули в сторону, предоставив инициативу детям. Затем последовали за ними вправо по коридору, который привел их в гостиную. На жестком, неудобном диване сидели четыре человека, одетых странно (но не страшно). Они выглядели как члены одной семьи: отец с густыми черными усами и в строгом костюме, мать с длинными прямыми черными волосами в плотном облегающем платье, круглолицый мальчик в полосатой футболке, стриженный «под горшок», а также маленькая девочка в черном платьице с угрюмым суровым личиком и темными волосами, заплетенными с двух сторон в косички. Все четверо таращились в телевизор, показывавший статические помехи.

– Добро пожаловать! – воскликнул отец, взмахнув рукой. – Мы смотрим прогноз погоды по телевизору.

– Похоже, опять идет снег, Гомес, – сказала мать отцу.

Гомес? Откуда Маргарет знает это имя?

– Здесь всегда идет снег, – буркнула маленькая девочка.

– Блестящий аргумент, Уэнсдей, – согласился Гомес.

Уэнсдей? Гомес?

– Ого! Это как в том сериале, – сказала одна из девочек-подростков. – Э-э, как он там назывался?

– «Семейка Аддамс», – произнес Гарри очень тихо – так, что только Маргарет смогла его услышать.

Она поймала его взгляд, и он скорчил извиняющееся лицо. Она знала о существовании подражателей Аддамсам и теперь увидела их воочию, но… разве «Семейка Аддамс» – это не телевизионный ситком, высмеивающий монстров? Это же комедия положений, а не фильм ужасов. Но объявление в газете не выглядело смешным.

– Поскольку дом занесло снегом, вам придется остаться с нами на ужин, – объявил Гомес. – Ларч!

По коридору к посетителям приковылял человек чуть выше среднего роста. Он был одет в смокинг и раскрашен под монстра Франкенштейна. Человек вопросительно простонал.

– Ларч, проводи наших гостей в столовую, – попросил Гомес.

Чудовище в смокинге вновь застонало. Маргарет, Гарри, Гомес и подростки прошли за ним по коридору в большую, освещенную свечами столовую, где был накрыт длинный стол на двенадцать персон. Обойдя вокруг стола, Ларч выдвинул шесть стульев. Поскольку никто не сдвинулся с места, чтобы принять приглашение, он наклонился вперед и снял крышку с большого сервировочного блюда, стоявшего в центре стола. Затем указал на его содержимое – черную массу, которая, казалось, двигалась в мерцающем свете.

По-прежнему никто не шевельнулся. Тогда Ларч сунул руку в блюдо, схватил горсть того, что в нем лежало, и швырнул в гостей. Черная масса распалась в воздухе, и Маргарет успела заметить тонкие конечности и пластмассовый блеск. Подростки взвизгнули, когда черное нечто ударило в них и отскочило на пол. Маргарет прищурилась: это были резиновые паучки. Ларч кидался в них резиновыми паучками. Что ж, по крайней мере, они не были красными.

– Твою ж… – вырвалось у Гарри.

– Ларч, что я говорил насчет игры с едой? – строго спросил Гомес. Он стоял гораздо ближе, чем хотелось бы Маргарет, и от него пахло сигаретами. – А теперь мы должны вымыть наших гостей!

Она с облегчением выдохнула, когда Гомес протолкался сквозь группу и повел их к двери в конце коридора. Из щели между дверью и полом валил дым.

Они вошли на кухню, настолько густо заполненную туманом, что Маргарет не могла разглядеть пол. В центре кухни стоял человек в очках и белом халате и помешивал что-то в дымящемся котле.

– Оно живое! – завыл человек. – Живое!

Плечи Гарри слегка поникли, и он закрыл лицо обеими руками.

– Как суп, Генри? – спросил Гомес.

– Превосходно, мистер Аддамс, – ответил человек в лабораторном халате.

Он лупил металлической ложкой по чему-то в кастрюле, расплескивая воду на плиту.

– Рад это слышать! – воскликнул Гомес. – У тебя, случайно, не найдется чистых полотенец? В столовой кое-что произошло.

– Извините, чистых нет, – ответил Генри. – Разве что… не знаю, можно ли назвать «кровавое» «грязным»?

И он поднял кухонное полотенце, насквозь пропитанное красненьким. Подростки застонали от отвращения.

– Очень жаль! – посетовал Гомес. Затем повернулся и снова обратился к гостям: – Думаю, у нас найдутся полотенца наверху в ванной, если вы не против туда пойти.

– Мы не грязные, – ответил Гарри. – Мы можем выйти тем же путем, каким сюда зашли?

– Какой вздор! – не согласился Гомес. – Мы недавно отремонтировали гостевую спальню наверху. Вы просто обязаны ее увидеть. Ларч?

В дверях кухни вновь появился Ларч.

– Проводи наших гостей наверх за чистыми полотенцами, – велел Гомес.

Ларч хмыкнул и повел всех обратно в холл. Маргарет пошла первой, Гарри следом за ней.

– Это маленький дом, – прошептал он ей в ухо, обдав шею горячим дыханием. – Скоро все закончится. – И затем, секунду спустя: – Извини.

Маргарет поднялась по лестнице и отошла в сторону, освободив место для остальной группы. Они остановились в узком, тускло освещенном коридоре с закрытыми дверями по обеим сторонам. Кроме этого на противоположной от лестницы стене висело длинное растение в горшке. Маргарет перегнулась через перила и бросила взгляд на первый этаж, вспомнив о загадочной фигуре, которая стояла именно здесь, когда она вошла. В тот момент она не выглядела фальшивой, будто часть заготовленной шутки. Силуэт показался вполне реальным. Маргарет оттолкнулась от перил и посмотрела на группу, сбившуюся в кучу.

– Куда теперь? – спросил один из подростков.

Дверь в дальнем конце коридора распахнулась. Ларч развернулся и стал спускаться вниз по лестнице, оставив их одних.

Группа пошла вперед. Ни упыри, ни демоны из дверей не выскакивали. Наоборот – в доме стало еще тише, чем раньше. И как-то пусто.

Комната в конце коридора была залита болезненно-розовым светом и обставлена, как спальня старухи. В левой части комнаты стоял старый туалетный столик, а в противоположном углу возвышалась двуспальная кровать на металлическом каркасе с очень высокими спинками, делавшими ее похожей на колыбельку для взрослых. Под одеялом лежал неподвижный ком неопределенных очертаний.

На стенах были развешаны старые черно-белые фотографии: маленькие дети, улыбающиеся и смеющиеся летним днем на пляже; портрет солдата в парадной форме со сдвинутым набекрень головным убором, что, должно быть, подчеркивало его молодцеватость; молодожены, выбегавшие из церкви, пригнув головы, с поднятыми вверх руками, чтобы защититься от натиска рисового дождя; фотография аварии, в которой одна машина врезалась в бок другой, оставив огромную вмятину с пассажирской стороны, с хорошо видным бампером, на котором висела надпись «молодожены» и вереница консервных банок; рядом еще одна фотография с той же аварии – на ней тело под простыней, наполовину пропитанной кровью, из-под которой торчала одна рука в белом кружеве и с бриллиантовым обручальным кольцом, сверкавшим на солнце. Маргарет долго не могла оторвать от нее взгляда.

Они что, настоящие? Или это такая инсценировка?

– Я не понимаю… – произнесла одна из девочек. – Жутковато, конечно, но при чем здесь это?

– И какое отношение оно имеет к «Семейке Аддамс»? – спросила Маргарет.

– Я не знаю, – ответил Гарри.

Одна из девочек указала на выпуклость на кровати.

– А там что такое?

– Иди посмотри, – сказала другая.

– Ни за что!

Они еще немного поспорили, пока более высокий и широкоплечий из двух мальчиков не вызвался проверить. Второй последовал за ним, отстав на шаг или два и слегка отклонив торс назад, словно сдерживаемый собственным здравым смыслом.

Высокий мальчик встал над выпуклостью на кровати, спиной к комнате. Он встряхнул руками и дотронулся до одеяла. Маргарет облизнула пересохшие губы, вспомнив неясную фигуру, наблюдавшую за ней через окно машины Пирса. Она потянулась к Гарри, и тот взял ее за руку.

Подросток ухватился за одеяло и дернул на себя. Его друг закричал, девочки взвизгнули, а Маргарет сделала шаг к двери.

Высокий мальчик застыл на месте с одеялом в руках, глядя на что-то внизу. Маргарет все еще не могла понять, на что он смотрит.

– Что там такое? – спросил Гарри.

Он отпустил Маргарет и шагнул вперед, чтобы получше рассмотреть. Подросток отбросил одеяло в сторону и поднял с кровати какой-то комок. Затем повернулся так, чтобы все смогли увидеть: это была детская подушка с рисунком Дракулы. Девочки рассмеялись, Гарри повернулся к Маргарет.

– Ну, это уже совсем никуда не годится, – сказал он. – Хочешь уйти?

– Да, пожалуй, – согласилась она.

Они вышли из комнаты, оставив подростков одних. Однако, когда они вернулись к растению в горшке на лестничной площадке второго этажа, то обнаружили, что путь вниз преградила раздвижная металлическая решетка.

– Что-то я не заметил ее, когда мы сюда заходили, – сказал Гарри.

Он потянул решетку на себя. Та слегка задребезжала, но не сдвинулась с места.

– И что теперь? – спросила Маргарет.

– Дай подумать, – сказал Гарри и принялся возиться с решеткой.

Маргарет оглянулась на розовую комнату, вдруг осознав, что в доме опять стало тихо. Чем там занимаются детишки?

Она вытянула шею в надежде услышать красноречивые звуки поцелуев и так сосредоточилась на подслушивании, что не заметила движения растения в горшке. А потом оно ее схватило.

Маргарет закричала. В полном ужасе она стала извиваться взад-вперед, пытаясь вырваться. Растение, возможно удивленное проявлением такой паники, почти сразу ее отпустило. В своей борьбе Маргарет налетела на Гарри, и тот врезался в решетку. А потом решетка, спружинив, оттолкнула их обратно, и они оба упали на деревянный пол.