Текст книги "Притворщица"

– Неправда, – ответила Изабель. – Дело было непростым, и вы справились с ним, как сумели. Это очень трудное дело, я знаю, поверьте! Можно сотню раз репетировать этот разговор перед зеркалом – все равно в жизни он пойдет совсем иначе.

Летти перестала всхлипывать и подняла голову.

– Вы в этом разбираетесь, верно?

– Да-а, – растерянно пробормотала Изабель, сообразив, что на самом деле сказала только что Летти. – Р-разбираюсь.

– Тогда почему не берете деньги? – в своей солдатской манере сказала Тео.

– Потому что…

Две пары глаз напряженно уставились на Изабель.

– Потому что… он мне очень нравится. Вот почему.

– Что насчет денег, так он их мне и так дает сколько мне нужно, а помимо того, он прекрасный любовник, чтобы вы знали.

– Он… что? – переспросила Летти. Глаза у нее мгновенно высохли.

– Лучший любовник, который у меня когда-либо был, – повторила Изабель.

Тень улыбки скользнула по губам бедной Летти. Изабель тоже улыбнулась: она подумала о том, что раз у нее никогда не было любовника, то все, сказанное про Терри, можно, пожалуй, и ложью-то не считать.

– О, я не сомневаюсь в этом! – сказала Летти, и в глазах ее загорелась гордость. – Наш Терри всегда блестяще делает все, во что вкладывает душу!

– Да не душу он туда вкладывает! – раздраженно буркнула Тео. – Зато так хорошо вкладывает, что нам теперь и не откупиться от его любовницы!

– Конечно, – засуетилась Летти. – Условия для работы у нее замечательные. Даже выходные ночи есть…

– Так вы берете деньги? – прямо спросила Тео.

– Нет, – напряженно ответила Изабель.

– А что, если мы предложим вам больше? – наклонилась вперед Летти.

– Летти, прекрати, – сказала Тсо. – Откуда ты возьмешь больше? У тебя и этих-то денег нет!

– Да, – вздохнула Летти. – Я никогда не умела обращаться с деньгами. Не то что вы, дорогая, – добавила она, обращаясь к Изабель. – Мой покойный отец всегда говорил, чтобы я копила на черный день… и вот этот черный день пришел… и у меня нет денег, чтобы вырвать моего Терри из ваших ко-огте-ей…

И Летти вновь зарыдала.

– У вас не хватит денег, чтобы спасти его от моих когтей, – резко поднялась Изабель. – Так что и не пытайтесь!

– Хорошо, – сказала Тео с каменным лицом. – Мы сделали все, что могли, Летти!

– Я могу еще найти, – поднялась со стула Летти. – Только оставьте в покое моего Терри!

Изабель решила, что с нее хватит.

– Он не ваш Терри. Он взрослый самостоятельный мужчина и волен поступать так, как считает нужным.

– Он считает нужным разрушить все шансы на хороший брак, – сказала Тео. – Вот что он считает нужным. Путается со всякими… Только приличных невест пугает!

– Э, нет, – возразила Изабель. – Я слышала от очень, очень авторитетного человека, что мужчина может быть женат и иметь при этом любовницу. Ничего особенного. Никого этим не напугаешь!

– Чушь! Это вы все сами придумали, – сказала Тсо. Ну да, вы же актриса! Но зачем Терри опекает вас? Вот глупость-то! Да ваша игра и двух шиллингов не стоит!

– А как насчет пяти тысяч фунтов? – подбоченилась Изабель. – Нет, напрасно вы думаете, что я не умею играть!

– Да, Тео, – сказала Летти. – Это было жестоко. Ну что же с того, что сценическая карьера мисс Клинтон не задалась с самого начала? Это не значит, что нет никакой надежды. Кроме того, мне кажется, что играть на сцене – это так трудно!

– Только до определенного момента, – искоса взглянула на нее Изабель.

– Мы не позволим Терри впредь совершать подобные глупости, – громыхнула Тео. – Хватит того, что он втянул нас в скандал с вашим приездом!

– И тем не менее вы явились посмотреть на меня, – ехидно заметила Изабель. – Какая честь для меня!

– Пойдем, Летти, – рявкнула Тео. – С этой вертихвосткой нам с тобой не справиться!

И она направилась к двери тяжелыми шагами гренадера.

– Я думаю, что, действуй мы потоньше, – сказала Летти и тоже направилась к двери, – мы обязательно поставили бы ее на колени.

– Черта с два ты поставишь на колени женщину, которая всю жизнь прижата спиной к матрасу! – заметила Тео, пропуская мимо себя сестру. Затем мрачно взглянула на Изабель и с грохотом захлопнула за собой дверь.

– Уф-ф-ф! – сжала ладони Изабель. – Это невыносимо! Просто невыносимо! Одна хочет, чтобы я вела себя тихо, две других просто хотят меня купить! Купить! Меня! Как селедку!

В дверь снова постучали. Что, сестрички посовещались и решили повысить цену? Ну уж нет!

Изабель распахнула дверь и крикнула:

– Нет! Нет! Даже за десять тысяч! – И тут же осеклась. – А, это ты!

Перед нею стоял Терренс – с широко раскрытыми от удивления глазами и пузырьком в руке.

– Изабель?

Она с отвращением покосилась на пузырек.

– Я вижу, ты принес мне мазь. Очень оригинально! – Она приглашающе взмахнула рукой. – Входи. Я знаю, что, если тебя не пригласить, ты все равно напросишься!

И она пошла в глубь комнаты, негромко бормоча:

– Фамильная черта, ничего не попишешь!

Терренс проследовал за ней в комнату и сварливо спросил:

– Какая муха тебя укусила? И что за десять тысяч?

– Фунтов, – не оборачиваясь, бросила Изабель и указала на принесенные пузырьки. – Поставь рядом с остальными.

Терренс вытаращил глаза.

– Да у тебя здесь полный набор!

– На целый полк хватит! У вас в семье все такие заботливые!

Он хмыкнул и принялся вытаскивать пузырьки.

– Бабушка?

– Да.

Он вытащил следующий, перевязанный розовой ленточкой.

– Летти! Никаких сомнений, Летти!

– О, да.

– И Тео.

– Самый последний, но не самый маленький.

Он поставил свой пузырек рядом с остальными.

– М-да, времени даром мои родные не теряют. И что они сказали?

– Сказали? – подняла брови Изабель. – Твоя бабушка, к примеру, сказала, что лучше тебя самого знает, что тебе нужно. И еще любезно разрешила мне остаться в ее доме, если я буду вести себя тихо.

– Вот как?

– Да! – Изабель мстительно ковырнула каблуком ковер. – Если я буду вести себя тихо, это не шокирует бедную добрую мисс Эрроурут. Которая будет тебе хорошей, понимающей женой. Не будет крутить тобой, как я.

– Ты сказала – крутить? – поперхнулся Терренс.

– Да, – сказала Изабель и заметила, как нервно дергаются у него губы. – Да, крутить. Понимаешь, оказывается, это мне взбрело в голову приехать в Хэйвен-Крест, и это я уговорила тебя, чтобы ты привез меня сюда.

– Умница, умница, – весело блеснули глаза Терренса.

Но Изабель нахмурилась в ответ на его похвалы.

– Не такая уж умница. Твоя бабушка основательно поставила меня на место. Мне разрешено быть нежной и тихой любовницей, но от всего остального – руки прочь! И прежде всего – руки прочь от святой мисс Эрроурут, на чью икону молится все мужское население Англии!

С непонятным удовлетворением Изабель увидела, как улыбка покидает лицо Терренса.

– Так вот какую цену она назначила, – тихо сказал он. – И вот зачем здесь мисс Эрроурут.

Изабель стиснула зубы.

– А если я попытаюсь поднять голову, она свернет меня в бараний рог!

– Проклятие! – воскликнул Терренс. – Этого-то я и боялся!

Изабель горько усмехнулась.

– По крайней мере, она хоть не пыталась купить меня, как Тео и Летти.

– Не может быть! – ахнул Терренс.

– Может, может, – заверила Изабель. – За пять тысяч фунтов. Вот во сколько они меня оценили. Летти собиралась даже поднять цену, но Тео сказала, что у нее, у Летти, ничего нет.

– И что ты им ответила? – внимательно посмотрел на нее Терренс.

– Ответила? – нахмурилась Изабель. – А что я им могла ответить? Отказала, разумеется.

– Это хорошо, – кивнул Терренс. – Очень хорошо.

Изабель с удивлением взглянула на него, но потом ее словно ножом пронзила догадка.

– А ты подумал, что я могла согласиться?

– Нет, – быстро ответил он, пряча в сторону глаза.

Нож вонзился еще глубже в ее сердце.

– Подумал!

Он продолжал прятать от Изабель свои бегающие глазки.

– Ну-у-у… Ну, хорошо. Подумал. Но всего на какую-то минутку!

Ярость охватила Изабель, но она же и спасла ее, позволив выплеснуть наружу все, что накопилось на душе бедной девушки за этот бесконечный вечер.

– Негодяй! Мерзавец! Подлец! Хам! Паразит! Гадина!

– Прекрати! – поморщился Терренс. – А что мне еще было думать? Не ты ли сегодня утром хотела уйти от меня? И сказала при этом, что найдешь деньги любыми путями.

– Если ты купил меня, – скрестила Изабель на груди руки, – то думаешь, что любого можно купить-продать? И решил, что я могу взять у твоих милых тетушек их проклятые деньги?

– Только если бы захотела крепко насолить мне, – сказал Терренс.

– Вы напрасно путаете ту, кого я изображаю, с той, кем я на самом деле являюсь, лорд Хавершэм, – вскинула голову Изабель. – Вы вписали меня в свою схему в качестве лгуньи и обманщицы и стали думать, что я и в самом деле такая. Ну, хватит! Пришло время показать, какова же на самом деле Изабель Клинтон. И я покажу это – и вам, ваша светлость, и всей вашей милой семейке! Я торжественно обещаю, что стану вести себя так тихо, что вашей бабушке не останется ничего, кроме как взять вас за ушко и вышвырнуть на улицу!

– Ах, как заманчиво звучит! – вздохнул Терренс.

– А ваши тетушки пусть на пару займутся поисками отдаленного монастыря, куда вас можно было бы спрятать от моих когтей!

– Правда? – с надеждой переспросил он.

– А от вас, – сердито сказала Изабель, – от вас, сэр, я не отстану до тех пор, пока не услышу извинений за нанесенные мне оскорбления!

– Не отстанешь? – улыбнулся Терренс. – Ну, тогда я погожу с извинениями!

– Эй, да вы все поняли, ваша светлость? – озадаченно спросила Изабель. – Ведь я собираюсь как следует потрепать нервы и вам, и вашей родне!

– Ах, милая! – мягко сказал он. – Это же моя давнишняя заветная мечта!

Он улыбнулся, и эта улыбка вернула Изабель ее собственное чувство юмора. Теперь они оба улыбались.

– Мерзавец, – примирительно проворчала она.

– Белокурая бестия, – нежно ответил он.

В дверь тихонько поскреблись – в который уже раз за сегодняшний вечер.

– Кого там еще черти принесли? – недовольно пробурчал Терренс.

– Убирайтесь! – крикнула Изабель. – Хватит с меня ваших оскорблений!

– Да уж, – виновато сказал Терренс. – Мое было самым жестоким, так пусть останется хотя бы последним!

Но тот, кто находился за дверью, поскребся снова. И, как показалось Изабель, тихо застонал.

– Ладно. Пойду открою, – сказала она Терренсу.

Подошла к двери, открыла ее, но никого не увидела.

Повернула голову налево – никого. Направо – никого. Догадалась опустить глаза вниз и увидела.

Перед дверью сидел Мордрид. Увидев Изабель, он поднял на нее выразительные карие глаза и негромко заскулил.

– Что тебе нужно? – спросила она.

Мордрид вздохнул и уронил тяжелую голову на лапы.

– Что, выгнали?

Он неопределенно махнул хвостом.

– Хорошо. Приглашаю тебя как отверженная – отверженного. Заходи.

Мордрид вскочил, благодарно тявкнул и вбежал в комнату. Там он прямиком направился к кровати и запрыгнул на нее. Стоящего рядом Терренса он как бы и не заметил.

– Ты куда, Мордрид? – закричал Терренс. – А ну, убирайся!

– Нет, пусть останется, – попросила Изабель. – Приятная компания!

Она подошла и положила руку на голову Мордрида.

– Ты как знаешь, Мордрид, но я ложусь спать.

– Изабель, – шагнул к девушке Терренс. – Я…

Мордрид глухо зарычал и поднял морду.

– Тихо! – Терренс сделал еще шаг.

Мордрид зарычал громче и обнажил клыки.

– Сдаюсь. – Терренс отошел к двери и погрозил Мордриду пальцем. – Только знай, она обещала быть моей любовницей, так что не рассчитывай, что будешь спать с ней каждую ночь!

Мордрид описал на постели круг и улегся. Под его тяжелым телом жалобно скрипнули пружины.

– Защитник, – улыбнулась Изабель.

– Это мы еще увидим, кто твой защитник! – сказал Терренс и вышел.

Изабель тихо вздохнула. Ей очень хотелось верить, что это были не пустые слова. В этом доме ей просто необходимы защитники.

7

– Сестры, мы имеем дело со шлюхой, – сказала леди Дороти и покосилась на парочку, сидящую неподалеку.

Дамы расположились на живописной поляне. Летти и Тео внимательно слушали, сидя возле Дороти на легких стульчиках. За их спинами застыл слуга в ожидании дальнейших распоряжений.

– С незаурядной, но все же шлюхой.

– Точно, – согласилась Тео, не отпуская руки, в которой был крепко зажат ошейник Мордрида. Обычно Мордрид ходил без него, но сегодня был наказан – не столько из-за вчерашнего случая с Гизельдой, сколько за то, что оказался предателем и провел ночь в станс врага. – Никогда бы не подумала, что Мордрид будет спать в ее комнате. Не иначе как она околдовала его – так же, как и бедного Терренса.

Мордрид высунул язык и поджал хвост.

– Несомненно, она его околдовала, – согласилась Летти. – Да ты и сама знаешь. Вспомни, как тонко она вела себя вчера, когда мы зашли к ней. Я думаю…

– Так вы были у нее? – спросила Дороти.

– Как и ты, – ответила Тсо. – И она выставила нас вон.

– М-да, – поджала губы Дороти. – Я тоже сходила к ней понапрасну. Ведь все, чего я добивалась, так это заставить ее вести себя тихо. А она? Вон, полюбуйтесь! Допивает третий стакан шампанского и напропалую флиртует с Терренсом!

– О, да, – вздохнула Летти. Ее глаза опять оказались на мокром месте. – Бедная Амелия! Все это, наверное, просто убивает ее!

Сестры промолчали. Никому не хотелось признавать тот факт, что в эту самую минуту Амелия поглощена погоней за какой-то голубой птичкой с длинным и непроизносимым названием и вовсе не обращает внимания ни на Терренса, ни на его белокурую пташку.

– Амелия будет прекрасной парой для Терренса, – сказала наконец Дороти. – Эдгар превосходно воспитал ее. Глядите, она, как и положено утонченной леди, даже не обращает внимания на Терренса, а глядит совсем в другую сторону.

– Глядит в другую сторону? – Тео обернулась и обежала глазами горизонт. – Ты имела в виду – ползет в другую сторону?

И правда, в этот момент Амелия стояла на четвереньках поддеревом на краю опушки и внимательно рассматривала что-то, уткнувшись носом в землю. Рядом с нею терпеливо стояла Элизабет.

– Ты, наверное, права, Дороти, – фыркнула Тео. – Она и впрямь будет хорошей женой Терренсу. Ведь любая другая на ее месте давно бы закатила скандал и истерику, видя, как ведет себя ее будущий женишок!

– Ах, – всхлипнула Летти. – А я так надеялась, что Изабель согласится взять наши пять тысяч фунтов! Но, увы…

– У тебя не язык, а помело, – с досадой сказала Тсо и вызывающе посмотрела на Дороти. – Да, мы предлагали ей деньги, и не нужно ничего говорить по этому поводу!

– И не стану, – сказала Дороти. – Кроме одного: нужно быть круглыми дурами, чтобы попытаться подкупить ее!

– А желать, чтобы она притихла, – это, по-твоему, умнее? – спросила Тео.

Дороти возмущенно воздела руки к небесам.

– Вы ослабили наши позиции!

– Но она же не взяла денег, – сказала Тео. – Так о чем же говорить?

– Не о чем говорить? – неприязненно покосилась на нее Дороти.

– И не смотри на меня так, – возмутилась Тео. – Пугай кого хочешь, только не меня!

Дороти бросила на сестер свирепый взгляд, но он, увы, не произвел на них никакого впечатления.

– Вы предложили ей пять тысяч фунтов. А где, интересно знать, вы собирались их найти? У вас же ничего нет!

– Мы думали, что наше дело договориться, а твое дело – заплатить. У тебя-то деньги есть! – робко сказала Летти.

– Заплатить! – вспыхнула Дороти. – Ничего я не собираюсь платить этой несносной шлюхе! Да, да, это не просто шлюха, это о-очень хитрая шлюха! Я таких еще не встречала. Такую, как она, голыми руками не возьмешь!

– Хитра, умна – ничего не скажешь! Даже стихи читала!

– А уж сколько она знает насчет…

Дороти запнулась и с сомнением посмотрела на Летти.

– Насчет чего? – спросила та.

Дороти задумчиво нахмурила брови.

– Я расскажу тебе об этом позже.

– Нет, нет, сейчас! – захныкала Летти. – Скажи сейчас! В конце концов, я взрослая, вполне взрослая женщина! Ну что там такого, что нужно скрывать от меня?

– Но ты же никогда не ходила под венец, – заметила Дороти.

– Терренс тоже, – парировала Летти.

– Что касается меня, то мне все равно, – заявила Тео. – Хочешь – рассказывай, не хочешь – не надо. Меня все эти подробности мало волнуют.

– А меня – волнуют, – воскликнула Летти. – Еще как волнуют! Ну, пожалуйста! Что же такого знает Изабель?

Дороти вздохнула и с явным неудовольствием процедила:

– Она знает о таких способах предохранения, о которых я и слыхом не слыхала!

– Предохранения? – растерянно переспросила Летти.

– Ну, это чтобы не залететь, – хмуро пояснила ей Тсо. – И что же она такого знает?

Дороти на всякий случай оглянулась и прошептала:

– Вы, конечно, знаете про способ, называемый «французским языком»?

– Французским… – прошептала Летти. Сестры сочувственно покосились на нее, и она бодро воскликнула: – Французским! Ну как же, как же, конечно, знаю!

– Продолжай!

– Так вот, она знает еще итальянский способ, и другие тоже. Я даже все не запомнила, – сказала Дороти.

– Я тоже про такие и не слыхала, – сокрушенно покачала головой Тео.

Дороти с разочарованным видом подытожила:

– Боюсь, что я здорово отстала от жизни за последнее время, здорово отстала!

– Представляю! – невпопад ляпнула Летти.

Три сестры замолчали и уставились на сидящую поодаль Изабель. Да, эта девица, примостившаяся рядом с их драгоценным Терренсом с бокалом шампанского в руке, – сильная соперница!

– Боюсь, мы сделали ошибку, – выдохнула Тео.

– Да, – согласилась Дороти. – И крупную.

– О, да, – промямлила Летти. У нее не хватило смелости спросить у сестер – что же это такое – «французский язык». А уж об итальянском и других и речи не было.

Тем временем на одеяле, разостланном на траве, шли свои разговоры.

– Да, ты прав, – сказала Изабель, отряхивая с ладоней прилипшую землю. – Пикник на свежем воздухе здорово проигрывает пикнику, который мы тогда устроили в гостинице! Эта грязь так и норовит залезть повсюду!

Терренс усмехнулся и посмотрел на небо.

– Если я не ошибаюсь, скоро грянет и непременный дождик. И то сказать, какой же это пикник, если тебя под конец не промочило хорошенько?

Изабель подозрительно покосилась на собирающиеся тучки.

– Может быть, нам лучше сняться с якоря пораньше, заблаговременно? А то еще, не ровен час, твоя бабушка промокнет до костей вместе со своими милыми сестрицами.

– Да стоит ли? – пожал плечами Терренс. – Мне кажется, они сами и накликали эти тучи своими черными мыслями. Черные мысли – черные тучи.

Изабель хихикнула и поднесла к губам почти нетронутый бокал шампанского.

– А они здорово раздражены, верно?

Он рассмеялся, любуясь сиянием ее глаз.

– Ты все делаешь просто великолепно, любовь моя. Скажи только, почему бы тебе на сей раз не выпить шампанского, вместо того чтобы поливать им траву, как ты делаешь весь день?

– Лучше не надо, – покачала головой Изабель. – Я совершенно не знаю своей реакции на алкоголь. Нет уж, пусть голова остается ясной, тем более сейчас, когда твои милые родственницы просто сгорают от желания разорвать меня на клочки!

– Душа болит от того, как ты обращаешься с таким божественным напитком, – заметил Терренс.

Нет-нет, не жалко ему было шампанского из бабушкиных погребов. Дело тут было совсем в другом – ему очень захотелось вдруг посмотреть, какова же Изабель под легким хмельком. Может, захмелеет и хоть немного потеряет бдительность. А если при этом она еще и уснет…

Жаркая волна прокатилась по его телу, и Терренс не без труда справился с внезапно вспыхнувшим в нем желанием. Что это было – то ли солнышко разогрело кровь, то ли услужливая память вынула из своих тайников дразнящие воспоминания…

– Глупости, – махнула рукой Изабель, возвращая Терренса к разговору о загубленном шампанском. – Уж если я смогла отказаться от пяти тысяч фунтов, от бокала шампанского тем более отказаться могу.

При упоминании о деньгах Терренс нахмурился.

– Изабель, – сказал он. – Я…

– Не нужно. – Она поставила бокал на одеяло. – Если ты извинишься, я должна буду от тебя отстать, ты помнишь уговор?

– Да, – ответил Терренс. – Но я помню и то, как сильно обидел тебя вчера, и…

Неожиданно Изабель подхватила с тарелки последнюю гроздочку винограда и поднесла ее ко рту Терренса.

– Ешь и молчи! Не хочу сегодня о серьезном. Это мешает мне играть мою роль, понимаешь?

В глазах Изабель блеснул вызов. Взгляд ее стал лукавым и дразнящим.

Терренс был не из тех, кто может не принять вызов. Тем более такой вызов и от такой женщины.

Он поднял руку и легко сжал запястье Изабель. Затем наклонился и принялся обрывать губами виноградины – медленно, одну за другой. Пальцы Изабель дрогнули, она попыталась отнять руку, но Терренс держал ее крепко и не думал отпускать. Он пристально посмотрел ей в глаза, лукаво улыбнулся и сладострастно проглотил виноградину. Изабель не отрываясь смотрела на него, чуть приоткрыв губы. Терренс нежно прижался губами к ее пальцам.

– Руку, которая кормит, не кусают, – сказал он тихим низким голосом. – Ее целуют.

– Всегда? – спросила Изабель.

– Всегда, – ответил он.

Свободной рукой он разжал кулачок Изабель и поцеловал ее ладонь.

– Что ж, тебе это лучше знать, – чуть слышно шепнула она.

У Терренса перехватило дыхание от ее близости, от ее тихого шепота, от света прекрасных глаз – синих и глубоких, как вечное небо над их головами.

– Устроим настоящий спектакль, а? – шепнул Терренс, облизывая пересохшие от желания губы. – Расшевелим немного почтеннейшую публику.

– По-моему, их не придется долго раскачивать, – заметила Изабель. – Как я вижу, публика уже беснуется и подскакивает от возбуждения на своих стульях. Похоже, что Тео всерьез подумывает: не спустить ли на нас Мордрида?

– Да нет, – шепнул Терренс. – С этой-то публикой все в порядке. Я не их имел в виду.

– Кого же?

– Амелию.

Изабель резко вырвала руку из ладони Терренеа и покраснела.

– Мне кажется, это невозможно. Боюсь, что паре таких бездарных актеров, как мы с тобой, невозможно переиграть птичку. Впрочем, я слышала в театре, что даже самому гениальному актеру никогда не переиграть вышедшую на сцену кошку!

– Что? – Терренс бросил взгляд в сторону Амелии. Точнее, туда, где она должна была быть. Но там стояла только Элизабет. Сама же Амелия с головой скрылась в какую-то яму.

Он усмехнулся и новь протянул к Изабель свою руку.

– Ну что же, будем считать, что это была репетиция. Сейчас сыграем еще раз!

– Не стоит, – оттолкнула его ладонь Изабель. – Хватит. Мы и так уже распалили твоих тетушек до предела.

– Если будем продолжать, они разорвут нас еще до того, как Амелия закончит свои птичьи дела.

Терренс подхватил с одеяла ягоду клубники, поднял ее вверх, держа двумя пальцами, и с вызовом посмотрел на Изабель.

– Повторение – мать учения, Изабель!

Она подняла бровь и улыбнулась. Вот как? Ну что ж! Взгляд ее стал мягким, глубоким, загадочным.

– Повторить?

Она не стала наклоняться. Просто подняла руку и осторожно, одним ноготком, провела по запястью Терренеа. Все тело Терренеа вздрогнуло словно от сильного удара током. Изабель сделала обратное движение, затем легонько пробежалась ногтем по пальцам Терренеа. Он с трудом вытерпел эту пытку.

Что греха таить, за свою жизнь он повидал немало. К каким только трюкам не прибегали его любовницы! Среди них, помнится, была даже одна настолько экзотическая, что танцевала перед ним танец живота – точь-в-точь как в гареме.

Да, многое было, что там говорить, но такого… Нет, такого он не испытывал еще никогда.

Терренс сбросил ягоду в траву и быстро отдернул свою руку, не в силах дольше терпеть эту сладкую пытку.

– Пойдем пройдемся, – вскочил он на ноги и протянул ладонь своей мучительнице.

– Хорошо, – улыбнулась Изабель.

Она подобрала упавшую ягоду и ловко закинула ее себе в рот. Затем проглотила ее – с тем же сладострастным выражением, что было на лице Терренса, когда он глотал виноград.

Изабель протянула руку Терренсу и с его помощью поднялась с одеяла. Он не выпустил ее руки из своей ладони, и они медленно пошли к берегу пруда, блестевшего на дальнем краю лужайки. Разбуженная страсть кипела в крови Терренса, странно уживаясь с ощущением покоя и расслабленности, все то время, что они простояли на берегу, любуясь зеркальной гладью воды.

Внезапно Изабель повернулась к Терренсу, и глаза ее были грустны.

– Я не понимаю, Терри.

– Чего? – мягко спросил он.

– Жизнь так прекрасна, но ты не видишь этого. Наверное, просто потому, что не хочешь любить.

Терренс покачал головой и сильнее сжал ее пальцы.

– Я хочу любить. Я жениться не хочу!

С неба упала тяжелая холодная капля, и Изабель вздрогнула.

– И все же я думаю, что ты не хочешь жениться только потому, что не хочешь любить. Пойдем! Сейчас Амелия вернется!

– Я хочу и могу любить, – упрямо повторил Терренс. – Но жениться… Нет, увольте!

– Но любовь и брак всегда идут рука об руку.

– Не всегда, – ответил Терренс и поспешно отпустил руку Изабель. – Чаще всего брак идет рука об руку с расчетом, выгодой, деньгами. Узаконенная форма принуждения – вот что такое брак!

Дождинка попала ему прямо в глаз, и он моргнул.

– Ты считаешь, что брак насильно приковывает людей друг к другу? А я думаю, что он соединяет две половинки в единое целое, – сказала Изабель.

– Ради бога, Изабель, – раздраженно сказал Терренс, не желая, чтобы ему наступали на любимую мозоль. – Ну разве можно в наше время быть такой наивной идеалисткой?

Дождь усиливался. Он усыпал белокурые локоны Изабель мелкими капельками, и они сверкали в ее волосах словно крошечные алмазы. Еще два алмаза – крупных, горячих – появились в уголках ее глаз и скатились по щекам.

– Кажется, я и впрямь ужасно наивна.

Она повернулась, чтобы уйти, но Терренс удержал ее за плечи.

– Нет, не оставляй меня!

– Я не оставляю тебя, – ответила Изабель. – Я просто хочу укрыться от дождя.

– Нет! – удержал он ее. – Выслушай сначала!

– Что я должна выслушать? – Молния блеснула в глазах Изабель, хотя начавшийся ливень вовсе не был грозовым. – Новые разглагольствования о том, как прекрасна ничем не сдерживаемая, никем не контролируемая свобода? И что ты не пожалеешь никаких усилий, чтобы ее спасти? Я уже слышала все это. С меня хватит. Скажу только одно: ты ничего не знаешь о любви, бедняга!

– А ты сама? – раздраженно закричал Терренс. – Сама-то ты что можешь знать о любви? Сама-то ты когда-нибудь любила?

Изабель подняла на него мокрое лицо.

– А ты когда-нибудь любил? – вопросом на вопрос ответила она.

Терренс сжал пальцы на ее плечах.

– Много раз.

– Нет, – сочувственно покачала она головой. – Нет. Ты всегда имел дело с проститутками и любовницами, а это совсем не то. Исключительное право пользования на оплаченное время – вот что это, а не любовь.

Изабель холодно посмотрела на него и добавила ледяным тоном:

– Все. А теперь отпусти меня.

Отпустить? Терренс не мог ее отпустить. Во всяком случае, вот так – не договорив, не растопив поцелуем лед в прекрасных глазах. Он потянулся к Изабель всем телом.

– Нет, – сказала она, отчаянно сопротивляясь его натиску. – Нет. Не нужно меня целовать – ни для Амелии, ни для других!

Но Терренс не выпускал ее из своих объятии.

– А если для меня? – охрипшим голосом спросил он, чувствуя жар ее тела. – Для меня одного?

Изабель подняла голову и взглянула ему в глаза.

– В этом случае я должна напомнить, что не подвластна тебе. Я свободна. Так же, как свободен ты сам.

Терренс вздрогнул словно от удара. Он опустил руки и отступил на шаг назад. Странное выражение промелькнуло в глазах Изабель, прежде чем она повернулась и бросилась прочь.

Она убежала, а Терренс остался стоять под струями дождя. Все остальные уже давно забились под навес, а он все стоял и стоял, сжимая кулаки.

Бессильная ярость клокотала в его груди, и он не мог справиться с нею.

Он не имел над нею власти – точно так же, как не имел власти над Изабель.

Элизабет неторопливо шла по огромному холлу, кутаясь в наброшенную на плечи шаль. Она очень любила тепло, сухость и комфорт. Сказать по правде, все мысли девушки были заняты сейчас предстоящим обедом – ей не терпелось опять увидеть за столом Изабель. Да, присутствие этой женщины добавляет в кровь больше огня, чем самый жгучий перец!

Элизабет работала у леди Дороти уже пять лет, но не могла припомнить, чтобы хоть кто-нибудь осмеливался вести себя со старой герцогиней так дерзко и независимо.

Во входную дверь громко забарабанили, и Элизабет вздрогнула, непроизвольно вцепившись в уголки шали. Нахмурилась, перебирая пальцами бахрому.

Стук усилился, и Элизабет быстро оглянулась. В холле, кроме нес самой, не было ни души. Обычно здесь находился Стилтон, но сейчас он, очевидно, либо был на кухне, где любил подзадоривать темпераментного, импульсивного Пьера – французского повара герцогини, либо исполнял очередное поручение кого-нибудь из пожилых обитательниц верхнего этажа.

Массивная дубовая дверь дрожала под натиском неизвестного посетителя. «Кому это так неймется?» – подумала Элизабет.

Она решила не звать Стилтона – ведь у него с приездом сестер герцогини и так прибавилось забот – и сама подошла к двери. Открыла ее и отшатнулась, чудом увернувшись от просвистевшего над самым ухом кулака.

– О, простите! – услышала она громкий мужской голос. – Я уж и не надеялся, что эта чертова дверь когда-нибудь откроется!

Элизабет испуганно моргнула, всматриваясь в незнакомца, явившегося из вечерних сумерек. Он был высок, строен и молод. Со своими белокурыми волосами и правильными чертами лица он мог бы, пожалуй, сойти даже за ангела, если бы не адский огонь, горевший в его голубых глазах.

– Ну, теперь она открылась, и что дальше? – сдавленно спросила Элизабет.

– Это имение герцогини Девон? – поинтересовался незнакомец.

– Да.

Лицо мужчины помрачнело еще больше.

– А Изабель здесь?

Сердце Элизабет забилось в груди, как испуганная пташка.

– Да. Она здесь.

– Проклятие! Я так и знал! – Мужчина в досаде изо всех сил ударил по ладони кулаком. Затем неожиданно повернулся и вновь удалился в сумерки, из которых только что возник. – Я убью его! – донеслось из темноты.

– Простите? – растерянно крикнула в пустоту Элизабет.

Из полумрака снова вырисовалась фигура вернувшегося незнакомца. Его лицо пылало таким гневом, что казалось, будто даже вечерние сумерки стали не такими темными.

– Я должен поговорить с Изабель! Должен! Позвольте мне войти!

Элизабет напряглась, не зная, как ей действовать. Этот незнакомец с лицом ангелочка, похоже, сумасшедший. А почему бы и нет?

– Простите, сэр, но это невозможно. Я не могу вас впустить. Ведь я даже не знаю, кто вы такой. И это дом герцогини Девон, а не… ну, не знаю что. Одним словом, сюда не приходят без приглашения!

– Так пригласите меня, – сверкнул он глазами, – и дело с концом. Я должен увидеть Изабель. Мне очень важно увидеть ее!

Он сделал движение вправо, но Элизабет перекрыла ему путь, раскинув руки. Он сделал движение влево, но она и тут успела перехватить его.