Текст книги "Кисть ее руки. Книга 2"

Но здесь я вспомнил об одном несоответствии. Ранее я упоминал, что Акира Фудзивара кажется мне определенно подозрительным. Однако Фудзивара исчез еще за день до того, как были убиты Эрико Курата и Кику Инубо.

Далее, причина, по которой я заподозрил Фудзивару, состояла исключительно в том, что этот человек, которого я считал мертвым, оказался жив, и больше ни в чем. Другими словами, предположение, что убийцей был Фудзивара, никак не поможет раскрытию загадочного способа убийства Сатико Хисикавы в запертой комнате и таких же непонятных убийств Накамару и Кураты. Убийства в закрытых комнатах остаются по-прежнему необъяснимыми.

Что ж, я подумаю об этом позже. Далее, все семеро были убиты пулями, изготовленными компанией «Браунинг» в 1930-х годах, но пули эти были разные: некоторые дум-дум, некоторые – нет. Это тоже непонятно. Здесь кроется, так сказать, вторая закономерность.

Пули дум-дум изготавливают путем модификации головки, чтобы обнажить свинцовый сердечник. А вот то, что в некоторых случаях они использовались, а в некоторых – нет, может оказаться удивительно важным. Имена жертв, убитых пулями дум-дум, – Кэйгёку Онодэра, Сатико Хисикава, Харуми Накамару и Эрико Курата. Остальные – Кику, Мория и Кадзуо Инубо по какой-то причине убиты обыкновенными пулями. Интересно, что по времени это разделение дает точно такой же результат, как и упомянутая ранее первая закономерность. Все погибшие до колокола в 18:00 3 апреля убиты пулями дум-дум, а после него – обычными пулями. Поможет ли этот факт приблизиться к истине?

Есть и другие соображения относительно пуль. Все семь погибших были убиты пулями «Браунинга» производства 1930-х годов, независимо от того, были это пули дум-дум или нет. Здесь нет исключений. В этой серии убийств использовались только такие антикварные пули. На этот момент тоже стоит обратить внимание.

И это, пожалуй, все закономерности и особенности, которые можно отметить по части пуль. Танака не раскрыл мнение полиции о том, были ли все пули выпущены из одного и того же ружья. В момент, когда мы разговаривали об этом, полиция еще не провела экспертизу, но, может быть, сейчас она пришла к какому-то выводу.

Следующее, на что необходимо обратить внимание после пуль – это цифра 7, которую каждый раз писали на лбу мертвеца. Если присмотреться к этому поближе, то можно отметить ряд моментов. Во-первых, цифра 7 была на лбу у всех жертв. Никаких исключений. До сих пор нет ни одного трупа без этой надписи.

Однако, похоже, и тут прослеживается какая-то закономерность: цифру 7 преступник обычно пишет после того, как выкрадет и подбросит труп. Например, когда Сатико Хисикава была найдена застреленной в закрытой комнате, на ее лбу не было цифры 7. Цифра появилась, когда ее голову бросили в реку. То же самое относится и к Харуми Накамару и Эрико Курате. Это касается и Кику Инубо. Более того, в случае с Кику Инубо окно было открыто, застрелили ее с близкого расстояния, поэтому у преступника должно было быть достаточно времени, чтобы сразу же написать цифру на ее лбу. Но по какой-то причине он оставил тело в покое и убежал, а затем приложил массу усилий, чтобы выкрасть труп, написать на нем цифру и снова подбросить.

Но может быть, это неправильный подход. Возможно, лучше думать об этом вот каким образом. У тех, на чьей одежде оказались следы пороха, то есть у застреленных с близкого расстояния, цифра была написана на лбу уже в момент первого обнаружения.

Да, наверное, это правильный подход. Стреляя, преступник находился очень близко к жертве, поэтому мог сделать надпись на трупе. Таким образом, в момент обнаружения на лбу уже была цифра. Однако, если преступник находился на расстоянии, он, надо понимать, не мог ничего написать, иначе как выкрав тело, например из крематория. Таким образом, получается, что Кику Инубо – единственное исключение. Только у нее, несмотря на то что преступник был рядом, в момент обнаружения на лбу не было цифры.

Теперь, если это верно, нам следует тщательно подумать, почему это так. По какой причине Кику Инубо стала исключением? Возможно, это еще один важный ключ к раскрытию истины.

У меня уже заболела голова. Митараи советовал в случае необходимости вспоминать, как действовал он. Но он-то меньше всех подходил на роль учителя. Я прожил с ним в одной квартире целых десять лет, и за все это время он ни разу не удосужился объяснить мне в деталях ход своих рассуждений. У него все решает интуиция, и, столкнувшись с загадкой, он молниеносно находит ответ. Сколько бы я ни просил объяснений, он их никогда не давал. Подражать в этом ему невозможно.

Эх, подумал я, снова подступает ощущение, что я нахожусь в тупике. Я пристально смотрю на таблицу, думаю с такой концентрацией, что начинает болеть голова, и иногда мне кажется, что я нащупал правильный путь. У меня возникает чувство, будто я только что нашел красивую закономерность, но всего через десять минут оно сменяется ощущением, что все это пустое. Действительно, мне удавалось подметить какую-то новую закономерность, но она оказывалась совершенно бесполезной для выяснения истины или понимания того, кто же преступник. Я чувствую себя совершенно измотанным.

Например, как я часто говорил, я считаю злодеем Акиру Фудзивару. Однако изменение почерка преступника после 18:00 3-го никак не укладывается в цепь доказательств того, что он виноват. К этому моменту он уже исчез, а мои соображения никак не приближают к раскрытию тайны убийств Сатико Хисикавы, Харуми Накамару и Эрико Кураты за закрытыми дверями.

Устав от размышлений, я растянулся на татами и некоторое время лежал, уставившись в потолок. Голова болела от перенапряжения моих и так не выдающихся мыслительных способностей. У меня ничего не получалось. С тех пор как я приехал сюда, я все время думал об этом, неважно, напряженно или между прочим.

Когда я свел все события в таблицу, у меня вдруг возникли некоторые вопросы. Например, Харуми Накамару. Ее тело украли из дома полицейского, и его так и не нашли. Куда оно делось?

То же самое касается и изображений птиц. Когда я впервые услышал от Танаки о них и о цифре 7, написанной на лбу, я подумал, что это очень странно. Однако по мере того как происшествие становилось все более зловещим и появлялось все больше необъяснимых деталей, первое удивление постепенно отошло на второй план. Но ведь на самом деле и эта цифра 7, и картинки с птицами не стали менее странными.

Сам я этих изображений не видел, но, по словам Танаки, птицы нарисованы не в полете, а разгуливающими по земле со сложенными крыльями, причем нарисованы весьма неумело.

Неумело был сделан и плот, на котором пустили по реке голову Сатико Хисикавы, он был сколочен грубо и выглядел так, будто его смастерил человек весьма неуклюжий. Он толком не сумел ни забить гвозди, многие из которых остались торчать, ни выбрать правильный способ скрепить ветки.

Листы газетной бумаги с нарисованными на них птицами фигурировали в деле по крайней мере дважды. Оба раза в них заворачивали части трупов, первый раз – трупа Кэйгёку Онодэры, второй раз – гениталии Мории засунули в карман Кику Инубо.

Меня это наводило на мысль о какой-то секте или сатанинском ритуале. Иначе в этом деле вообще невозможно увидеть логику. Вокруг «Рюгатэя» все время происходят подобные кусочкам пазла события, между которыми не видно никакой логической связи.

Дело не только в газете с изображениями птиц. К фактам того же порядка относится и то, что зубы Онодэры были выкрашены фломастером в черный цвет и что голову Сатико Хисикавы пустили на плоту по реке, и что тело ее подбросили в курятник, и что у него были вырезаны груди и гениталии, и что у Мории были отрезаны гениталии, и что рядом с трупом Эрико Кураты совершенно неожиданно положили сборники гимнов и стихов Хакусю. Можно ли нащупать какой-то общий смысл во всей этой бессвязности?

А то, что глаза и уши Сатико Хисикавы засунули в карман повешенного трупа Ятодзи Томэганэ? Может ли быть какое-то рациональное объяснение этому нелепому дьявольскому поступку?

Непоследовательность прослеживается и в связи с теми самыми изображениями птиц. В газету с этими рисунками каждый раз заворачивали отрезанные части тел. Однако по какой-то причине их нет на газете, в которую завернули голову Сатико Хисикавы. Изображения птиц были необходимы, когда заворачивали части тела Кэйгёку Онодэры и Кэйдзо Мории, но не понадобились, чтобы завернуть голову Сатико Хисикавы. По крайней мере, выглядит это так; но почему? Я этого не знал и даже не догадывался. Для того чтобы завернуть части тела Онодэры и гениталии Мории, требовалась газета с изображениями птиц, а для головы Сатико Хисикавы – нет. В чем причина?

У меня разболелась голова, и я решил пойти погулять. Я взял с собой только таблицу, прошел по коридору, надел гэта и вялым шагом направился к главным воротам. Осторожно ступая по гравию, медленно спустился по склону. Вскоре показался берег реки Асикавы, и я сделал два-три глубоких вдоха у кромки воды. Медленно прогуливаясь вдоль реки, я заметил, что все деревья сакуры вдоль дороги были покрыты бледно-розовыми почками.

Я пошел к каменной площадке, служившей крестьянкам прачечной, и сел на удобный камень. Точно так же я сидел здесь, когда заметил плот с головой Сатико Хисикавы. Тогда напротив меня на камне сидела Сатоми. Интересно, как у нее дела? Ее отца все-таки убили, и сейчас она наверняка должна быть в шоке. Может быть, она сейчас в школе?

Солнце светило мягко, дул теплый ветерок. Сидя под весенним солнцем и слушая шум воды, я больше не чувствовал головной боли. Я по-настоящему расслабился.

Я вынул из кармана сложенную таблицу, развернул, посмотрел на нее и стал думать. Размышлял над тем, почему не на всех газетах, в которые заворачивали части трупов, были изображения птиц. Но подобные несоответствия обнаруживались и в других случаях. Например, зубы. У обнаруженного первым 7 марта трупе Кэйгёку Онодэры зубы были выкрашены фломастером в черный цвет. Не знаю почему, но они точно были выкрашены. Судя по размеру окрашенной площади, не похоже, что краска попала туда случайно.

Если это так, то почему не стали красить зубы Сатико Хисикавы? Тело Сатико Хисикавы было изувечено больше, чем Кэйгёку Онодэры. Почему преступник покрасил в черный цвет только зубы Кэйгёку, а зубы Сатико оставил в покое? Этого я тоже не мог понять. Есть ли этому какое-либо логическое объяснение? Цифра 7 и после этого продолжала появляться на лбу жертв, но зубы в черный цвет покрасили только первой жертве, а потом это не повторялось.

Сколько я ни думал об этом, ничего не приходило в голову, поэтому я сдался и вернулся к мыслям о трупах отца Сатоми и Эрико Кураты. Я подумал о том, что ноги Эрико Кураты были связаны шнурком от кимоно, а рядом лежали сборники стихов и гимнов. Дело в том, что у меня появилась одна идея.

Я никогда раньше об этом не думал, но лежащие рядом тела Эрико Кураты и Кадзуо Инубо напомнили о парных самоубийствах мужчин и женщин, которые в прошлом были обычным делом в Японии. Сейчас такое не практикуется. Это относится не только к самому акту самоубийства, но и к связыванию ног. Я слышал, что в прошлом, когда женщины обычно носили кимоно, они перед самоубийством часто заранее связывали ноги веревками, чтобы подол их одежды не задрался из-за конвульсий при смерти от отравления. Если подумать, то и в этом случае применимо такое объяснение. А раз так, вполне естественно положить рядом любимый сборник стихов, чтобы подчеркнуть чистоту смерти, или взять с собой Библию или сборник гимнов, чтобы молиться о Божьей защите. Это вполне в духе старинного парного самоубийства из-за несчастной любви.

В случае с Кадзуо Инубо и Эрико Куратой, как ни посмотри, самоубийство из-за несчастной любви представить невозможно, поэтому никому это не могло прийти в голову. Не поэтому ли никто не смог объяснить, почему они лежали в таком виде. Но если посмотреть на это как на попытку представить их в виде покончивших самоубийством влюбленных, то все становится ясно. И я вдруг это четко понял.

Однако я понятия не имел, почему преступник сделал это. Невозможно было вообразить себе, кто и по какой причине мог на такое пойти. От напряженных размышлений об этой неразрешимой загадке головная боль снова вернулась. Поэтому я решил перейти к другой теме.

Какова была причина непристойного увечья, нанесенного трупу Мории? Размышляя об этом, я вспомнил легенду о человеке-демоне Муцуо Тои, о котором Сатоми рассказывала мне в этом самом месте. Тои – сын богатея, жил со своей бабушкой. Всякий раз, когда в деревне появлялась красивая девушка, он начинал к ней приставать, а если она не сдавалась, заходил к ней домой и забирал в свою усадьбу, и даже запирал в специально построенную тюрьму.

Налицо достигшая предела похоть. Если бы у преступника была идея отрезать мужские половые органы жертвам-мужчинам, чтобы, уподобив их Муцуо Тои, совершить над ними небесную кару, то увечья, нанесенные телу Мории, можно было бы объяснить. Но здесь, опять же, не было последовательности. Если мои рассуждения справедливы, то вполне естественно, чтобы одинаковые увечья наносились бы всем жертвам-мужчинам. Однако на самом деле это не так. Мория был единственным, кому отрезали гениталии. Но он не единственный пострадавший в этом деле мужчина. Кроме него в нем фигурируют Ятодзи Томэганэ и Кадзуо Инубо, хотя и не известно наверняка, убил ли их один и тот же преступник. Но, так или иначе, с их трупами не произошло того, что с трупом Мории. Почему?

– Господин Исиока! – внезапно услышал я свое имя.

Я обернулся на голос и увидел Сатоми, стоящую с сумкой в правой руке.

– А, Сатоми, – сказал я, и она нетвердыми шагами подошла ко мне и села рядом.

Она была невесела, но не настолько, как я ожидал. На ее лице играла слабая улыбка, и не было похоже, чтобы она плакала. Я почувствовал полное облегчение.

– Как Хэйта? В порядке? – спросил я.

– Да, все в порядке, – ответила она. – Он еще жив. Говорили, что проживет два-три года, но папа умер раньше его.

Она первой подняла эту тему. Так что я смог спросить то, что хотел.

– Говорят, он был убит на территории храма Хосэндзи или в той хижине за «Рюдзуканом». Почему он пошел туда?

– Я не знаю.

Вряд ли Сатоми долго думала над ответом.

– У тебя с ним общая спальня?

– Конечно нет, – со смехом сказала Сатоми.

– Тогда ты не могла знать, что твой отец ушел из «Рюбикана» один.

– Я об этом вообще ничего не знаю.

– Интересно, знает ли твоя мать, что кто-то его выманил.

– В последнее время они, кажется, стали спать в разных спальнях, но точно я не знаю.

– А когда ты видела отца вечером в последний раз?

– Я? Это было перед тем, как после еды я пошла в свою комнату, так что я думаю, это было около девяти часов. Папа всегда любил оставаться на первом этаже до поздней ночи…

– Папа всегда поздно ложился спать?

– Ну, иногда и рано.

– То есть ничего определенного сказать не можешь?

– Да.

Затем наступила тишина.

– Сатоми, я должен был раньше это сказать, но у меня нет слов. Мне очень, очень жаль. Я просил тебя немного подождать, но не смог его спасти.

– Нет, это не ваша вина, – сказала Сатоми.

На ее лице появилась даже легкая улыбка:

– Никто не сможет спасти наш дом. Это проклятие.

– Проклятие… но это так глупо.

Я засмеялся. Сатоми тоже засмеялась.

– О чем вы только что думали?

– Конечно об этих преступлениях. Я думал о Мории. Ты знаешь, что сделали с трупом Мории?

– Да, – кивнула Сатоми.

Между делом Мории и делом Сады Абэ прослеживались совпадения, которые нельзя было игнорировать. На это следовало бы посмотреть внимательнее. Но о деле Абэ я мало что знал. Не разобравшись в нем подробнее, нельзя было сказать, есть ли тут нечто общее.

Вдруг я заметил, что Сатоми внимательно смотрит на меня. Ее удивило мое внезапное молчание.

– Что случилось?

– Нет, ничего. Кстати, Сатоми, пустят ли меня в твою школьную библиотеку?

– Зачем вам в библиотеку?

– Хотел бы кое-что проверить.

– Думаю, пустят. Я хорошо знаю библиотекаря.

– Можно пойти прямо сейчас?

– Сейчас?

– Да, прямо сейчас. Это срочно.

– Ну хорошо.

– Тогда пошли, – сказал я и встал.

Сатоми тоже встала.

2

Префектуральная средняя школа Каисигэ располагалась в живописном месте среди гор. Нам пришлось долго взбираться по грунтовой горной дороге, пробитой в горном склоне. Все учителя приезжали сюда на машинах. Сатоми рассказала, что большинство учителей ездили на микролитражках, завуч и директор на обычных седанах, а учитель рисования – на спорткаре.

Наконец появился школьный двор, видимо, тоже вырубленный в горе. Когда мы вошли в ворота, школьный двор был пуст. Сатоми объяснила, что мы попали сюда во время обеда. Все ученики, сидя в классных комнатах, ели свои бэнто. Про себя Сатоми объяснила, что из-за смерти отца у нее совсем не было аппетита, и она без спроса ушла домой.

Библиотека располагалась недалеко от главного входа, и мы направились туда, достав с полки гостевые тапочки, надев их и проделав недолгий путь по холодному линолеуму. Меня это вполне устроило.

Войдя в комнату с деревянной табличкой, на которой было написано «Библиотека», я увидел мужчину лет пятидесяти в очках, который читал книгу и молча ел свой обед.

– Здравствуйте, Ибуки-сэнсэй, – сказала Сатоми.

– О, Инубо, что это ты вдруг пришла в библиотеку? – пробормотал библиотекарь.

– Это господин Исиока, писатель, приехавший из Токио.

– Приятно познакомиться, – сказал я, склонив голову.

Мужчина встал, поклонился и спросил, что мне нужно.

– Здесь случилось небольшое происшествие, и в связи с этим мне нужно разобраться в некоторых довоенных событиях, поэтому я решил зайти сюда узнать, не сохранились ли какие-нибудь материалы…

Библиотекарь закивал:

– Надо посмотреть. Что вы ищете? – Старясь не задерживаться с ответом, Ибуки изо всех сил пытался побыстрее проглотить еду, бывшую у него во рту.

– Может быть, это несколько неожиданно, но меня интересует дело Сады Абэ.

– Дело Сады Абэ? Вы хотите расследовать это дело? Но почему…

– Полиция просила меня пока не распространяться о деталях. Это запрос из префектуры.

Мне ничего не оставалось, как слегка блефовать. Поскольку дело, о котором я упомянул, был специфического свойства, меня беспокоило, что меня могут принять за писателя эротических романов. Лично я не видел в этом ничего страшного, но Сатоми это могло прийтись не по вкусу.

– Дело Сады Абэ, дело Сады Абэ…

Он на мгновение задумался, стоя неподвижно и опустив голову.

– У вас есть какие-нибудь материалы? – спросил я.

– В конце концов, это все-таки школьная библиотека, не знаю, не знаю… Ладно, пройдите, пожалуйста, сюда, – сказал он и направился вглубь помещения.

Но пошел он не к книжным полкам, а направился через проход между ними. В конце комнаты он быстро присел и открыл раздвижную дверцу шкафа прямо у пола. Внутри было полно старых книг, сложенных друг на друга. Ибуки вытащил одну из них.

– Ага, нашел! «Дело Сады Абэ».

– Вот спасибо! Можно взглянуть?

– Да, пожалуйста, садитесь за тот стол, – сказал Ибуки.

В том месте, на которое он указал, школьников не было. Наверное, еще не кончился обеденный перерыв.

Книжка была тонкая, и ее чтение не должно было занять много времени. В кармане у меня лежала вырванная из тетради страница, на которой я нарисовал свою таблицу, и я решил, что при необходимости смогу делать пометки на ее обратной стороне. Поблагодарив Ибуки, я отпустил Сатоми домой, сел за стол и начал внимательно читать.

«Дело Сады Абэ» было впервые опубликовано в 1956 году, поэтому текст и шрифт выглядели немного старомодными, что затрудняло чтение. Однако благодаря этой книге я более или менее понял, в чем суть. В начале книги дословно цитировалась газетная статья 1936 года. Ниже я постараюсь рассказать об этом деле, опираясь на текст.

Итак, события, известные публике как «Дело Сады Абэ», начались следующим образом.

18 мая 1936 года в одном из номеров для приезжих «Масаки» в промзоне Огу по адресу Токио, Аракава-ку, Огу-тё 1881, было обнаружено тело мужчины примерно пятидесяти лет, по виду плейбоя, с обритой головой. Этот мужчина около недели жил там с красивой женщиной 31–32 лет, судя по всему, представительницей известной профессии, а утром 18-го числа женщина ушла и не вернулась. Мужчина долго не выходил, поэтому горничная пошла проверить его и нашла тело.

Мужчина лежал на спине на постели головой к западному окну. Он был задушен тонкой веревкой.

Его гениталии были отрезаны, но в комнате их не обнаружили. На простыне нашли написанные кровью слова «вдвоем с Садакити». На левом бедре мужчины те же слова были вырезаны острием ножа. Служащие номеров для приезжих были в ужасе.

Полицейские примчались на вызов и в итоге расследования установили, что жертва – Китидзо Исида, 41 год, владелец закусочной «Ёсидая», находящейся по адресу Накано-ку, Араи, 538, а преступница – бывшая официантка той же закусочной, Сада Абэ, 31 год, из уезда Ирума, префектура Сайтама. Ее объявили в розыск.

Через три дня Абэ задержали в гостинице напротив станции Синагава. Тогдашние газеты в деталях описывали, как это произошло.

20 мая в половине шестого вечера Андо, следователь отдела полиции Таканава, установил, что Абэ проживает напротив станции Синагава в гостинице «Синагава кан» по адресу Сиба-ку, Таканава Минами-тё, 65, под вымышленным именем безработной Нао Ота (37 лет) из Осаки, с адресом Минами-ку, Минамидзоно-тё, 209. В двух бывших при ней матерчатых свертках были обнаружены нож для мяса, принадлежавшие убитому Исиде трикотажная рубашка, трикотажные трусы и сверток из бумаги хаторон[3]3
  Бумага хаторон – устаревшее японское название плотной непромокаемой бумаги.


[Закрыть], в котором находились гениталии Исиды. На этом основании Абэ была доставлена в отделение полиции Таканава, где в ходе допроса призналась в совершенном преступлении, после чего ее переправили в полицейский участок на Огу-тё, в котором действовал штаб, занимавшийся этим делом.

Относительно убийства Исиды в комнатах для приезжих «Масаки» Абэ сообщила, что во время эротических игр она затянула веревку на его шее, но не рассчитала силу и задушила его по неосторожности. Не желая, чтобы гениталии любовника трогала прислуга, отрезала их, взяла с собой и скрылась. А его трикотажную рубашку и трусы надела на себя, чтобы чувствовать его прикосновения.

По мере того как я читал, дрожь все больше охватывала мое тело. Я понимал, что часть тайны наконец раскрыта. Из нынешней серии преступлений теперь можно было объяснить, по крайней мере, убийство Кэйдзо Мории и повторное обнаружение тела Кику Инубо. Ведь на Кику Инубо было надето нижнее белье Мории. Это прямая имитация действий Сады Абэ, когда она бежала из «Масаки» после убийства Исиды. Сада Абэ тоже скрылась в нижнем белье Исиды. И она унесла с собой отрезанную часть тела Исиды. Правда, завернута она была в бумагу хаторон, а не в газету. Но даже я не знал, что это за бумага хаторон такая. Это название сейчас совершенно исчезло из обихода. Что это за бумага? Может быть, непромокаемая?

Вдруг меня осенило. Возможно, загадка раскрыта. Не в этом ли причина появления изображений птиц?

Вот что я сообразил. Преступник попытался представить все так, чтобы дело хотя бы внешне походило на дело Сады Абэ. Однако, прочитав описание этого дела, он не сумел понять, что такое «бумага хаторон». Тут он решил, что эта бумага имеет какое-то отношение к голубям[4]4
  Голубь по-японски – «хато».


[Закрыть], поэтому и нарисовал голубей на газетном листе.

Но это смешно. Просто какой-то воспитанник детского сада. Или, возможно, ребенок с некоторой задержкой развития интеллекта? Но может ли такое быть? Я скрестил руки в раздумьях. Хотя, если подумать, нельзя сказать, что это абсолютно исключено. Пусть и с совершенно неожиданной стороны, но все же появилось какое-то объяснение загадочных событий.

Я был ошеломлен. Бумага хаторон? Преступник, не в силах понять значения этих слов, вообразил, что это лист бумаги с изображением голубей. Эта бумага хаторон появлялась еще в одном случае. В нее были завернуты части тела Кэйгёку Онодэры. Это означает, что ее труп почему-то необходимо было завернуть в бумагу хаторон. Значит ли это, что в ее деле также есть параллель с неким старым делом, как в случаях с трупами Инубо и Мории с делом Сады Абэ? Было ли что-то похожее где-то в прошлом Японии? Возможно ли такое вообще?

В деле Сады Абэ не фигурирует никакого оружия. Там имело место удушение. Более того, труп там оставили в комнатах для приезжих, которые мы сейчас называем домами свиданий. Так вот откуда взялась автобусная остановка! Этот преступник не понял, что называли тогда комнатами для приезжих. Поэтому он ошибочно решил, что это название имеет отношение к какому-то помещению, где ожидают приезжие. Не поэтому ли он подбросил Морию, которого уподобил Исиде, жертве инцидента Сады Абэ, на автобусную остановку, в павильон ожидания?

Некоторое время в голове моей была абсолютная пустота. Потом я пришел в себя и понял, что это, наверное, правда. Такая интерпретация слов «комнаты для приезжих» – решающий фактор, и постепенно я убедился, что моя догадка верна.

Однако я продолжил размышлять. Он не понял довоенного выражения «комнаты для приезжих» и подумал, что оно относится к автобусной остановке, не понял он и названия «бумага хаторон», – я тоже его не знал, – и нарисовал на газете голубей. Но если он принял такие решения, это говорит о нем как об умственно отсталом человеке. Конечно, если речь о взрослом; если же преступник – ребенок, то это совсем другая история. Но это вряд ли мог быть ребенок. Кто из людей, причастных к этому инциденту, обладает таким неразвитым интеллектом? Фудзивара не особо отстает в плане умственных способностей.

Тогда на ум приходит Юкихидэ. Он-то как раз производил такое впечатление. Интересно, где он сейчас? Предположительно, он живет в «Рюгатэе», но там его почти невозможно увидеть.

И еще один похожий момент. Если гипотеза, к которой я только что пришел, верна, то прототипом убийств Кэйдзо Мория и Кику Инубо и подбрасывания их тел послужили реальные событиях, произошедшие в Токио в мае 1936 года. Если это так, то убийца наверняка где-то читал материалы по этому делу. А где могут храниться такие материалы? Кроме того, нет ли в этом предположении фундаментального противоречия? Может ли быть такое, чтобы человек, не понимающий значения слов «комнаты для приезжих» или «бумага хаторон», стал читать старые материалы о реальном инциденте 1936 года? Человек, который читает подобные вещи, вероятно, должен знать, что такое «комнаты для приезжих». Определенный уровень образования, – не говорю, что особо высокий, – у него должен быть.

Голова снова начала болеть. Я вдруг почувствовал, что очень голоден. Однако голод и аппетит – совершенно разные вещи. Почему-то мне вовсе не хотелось поесть. Теперь, когда я знал, что не могу надеяться на сотрудничество Митараи, я хотел бы попытаться раскрыть дело «Рюгатэя» самостоятельно, или если не раскрыть до конца, то хотя бы догадаться в общих чертах. Это стало для меня, человека с сильным комплексом неполноценности, чем-то вроде обета.

В своем письме Митараи написал: «Ясно, что целью является какой-то конкретный человек». Я не очень его понял, но в любом случае, после того как я отправил письмо Митараи, были убиты еще три человека: Кику Инубо, Кэйдзо Мория и Кадзуо Инубо. Подпадает ли кто-либо из них под понятие «конкретный человек», о котором он писал? Поскольку преступник теперь достиг своей цели, можно надеяться, что на этом дело закончится, но раз мы не знаем, кто преступник, как он совершал преступления, и, самое важное, мы не знаем его мотивов, – неясно, действительно ли это конец или все еще продолжится. А если продолжится, люди опять будут погибать.

«Миссия, которой ты облечен, – спасти этого человека», поэтому, даже если я чувствую, что не смогу ее выполнить, мне придется как следует постараться. Времени совсем не осталось. Прямо сейчас в «Рюгатэе» могут кого-то убить. Смысл моего недавнего открытия состоит в следующем. Если существует текст, на основе которого совершена эта серия преступлений, это означает, что есть возможность предвидеть следующее убийство. «Я верю, что ты добьешься успеха», – слова Митараи. Поэтому я должен сделать все возможное. Я не могу просто расслабиться и беспечно пойти обедать. У меня заурядные способности. Поэтому работать надо во много раз больше, чем другим. На то, что Митараи может сделать за один день, мне нужно потратить около недели.

Больше всего мне не хотелось видеть грустное лицо Сатоми. И грустное лицо Митико тоже. Я не хочу увидеть плачущее лицо того четырехлетнего ребенка, который попросил дядю Исиоку спасти маму. Теперь я начинаю думать, что ради этого готов рискнуть своей жизнью. Я хочу спасти их всех. Если все зависит от моих усилий, как бы это ни было трудно и больно, я хочу как-то этого добиться. Я хочу сделать все возможное, чтобы раскрыть дело и помочь «Рюгатэю» оставаться таким, как прежде, и готов приложить для этого все свои скромные силы. Было бы здорово, если бы я мог осуществить эту мечту. У меня нет больших надежд, но я готов умереть в тот момент, когда добьюсь этого.

Я скрестил руки и стал думать, что делать дальше. Яркое полуденное солнце падало на открытые передо мной белые страницы «Дела Сады Абэ».

Я пытался вспомнить, как поступал мой друг. Что бы в таком случае сделал Митараи? Мне показалось, что в прошлом была подобная ситуация. Да, это было, когда он расследовал дело «Токийской головоломки»[5]5
  См. одноименный роман Симады.


[Закрыть]. В это время мы точно так же сидели в библиотеке. И он…

Точно, хронология. Он искал конкретные даты и открывал факты, о которых мы никогда раньше не задумывались. Надо просто использовать этот способ. Я встал и внимательно осмотрел книжную полку, на которой стояла книга про Сады Абэ. Здесь наверняка есть нужная книга большого формата. Хроника. Конечно, она не обязательно должна быть в точности такой же, как та, что стоит на книжной полке в комнате Митараи. Это неважно, главное, чтобы смысл был тот же.

Я думал, что она там есть, потому что это не книга о каких-то необыкновенных случаях, а просто хроника событий; но найти ее оказалось непросто. Я попытался найти полку, на которой могли бы стоять большие книги. И я нашел ее.

Это книга под названием «Полная хроника 20 000 дней эпохи Сёва»[6]6
  Сёва – период правления императора Хирохито (1926–1989).


[Закрыть], опубликованная издательством «Коданся». Издание состоит из десяти томов, так что я рассчитывал найти там интересные подробности.

На каждый том приходится по два-три года. Я немедленно схватил два тома, один с 1935 по 1938 год, другой с 1932 по 1934 год, и вернулся на свое место. Сначала я открыл страницу за май 1936 года и просмотрел раздел, посвященный делу Сады Абэ. Хотя в нем оказалось не так много подробностей, как я ожидал, основные детали дела, о котором я только что прочитал, были хорошо изложены.