Текст книги "Джек Дэш и волшебное перо"

Глава 6

– Ладно, я точно знаю, что мне нужно, – сказал Джек сам себе и дрожащей рукой взял перо. – Ого! Прямо чувствуется магия! – Он поставил кончик пера на чистую страницу. – Эхм… с чего же начать? – Джек улыбнулся. – А! Всё просто: начну с окна в моей комнате.

Раз, раз, раз, раз – он нарисовал прямоугольник. Раз-два, раз-два – разделил его на квадратики.

– Так, одно окно есть. Сколько их там ещё? Хм… – Он задумался, закусив губу. – Сколько же окон в доме на Ланселотовой улице?

«Ошибка дорого обойдётся, – мысленно предупредил он себя. – Забросит меня в какой-нибудь Идиотвилль, Вуллумулу или вообще Марс, штат Пенсильвания».

– Ладно, нарисую пока крышу… Э‐э… только я не помню, какая она. – Он отложил перо и почесал затылок. – Она вообще плоская или треугольная?

Джек зажмурился и приказал себе: «Думай, думай, думай!»

И через минуту – БАХ! – грохнул кулаком по столу.

– Да не помню я! – взвыл он. – Вообще не помню. А если я не помню, то как рисовать?! Ой, что это?

На странице что-то лежало – небольшое, плоское и блестящее.

– Раньше тут точно ничего не было. Странно, на шоколадку похоже. – Он взял её, отломил кусочек и закинул в рот. – М‐м… действительно шоколадка. И вкусная.

Джек посмотрел на свой рисунок. Потом на шоколадку.

Окно. Шоколадка. Окно. Шоколадка. Одинаковые прямоугольники, разделённые на одинаковые квадратики. И захохотал.

– Перо работает! Получилось! Я нарисовал себе шоколадку! – Он перевернул страницу. – Попробую ещё раз. Только надо изобразить что-то очень простое, чтобы уж наверняка. – Схватил перо и довольно улыбнулся. – Нарисую себе маску… маску Дерзкого Демона Джека!

Очень аккуратно Джек нарисовал овал, в нём два круга – дырки для глаз. А теперь самое интересное: шик-шик-шик-шик – принялся вырисовывать языки пламени вокруг.

– Да это круче, чем американские горки!

Джек сжал кулаки. «Ну же, пёрышко, давай!» Затаил дыхание и…

– Эй?! Кто выключил свет? – Джек ощупал своё лицо. – Ага! Вот она! – Он поправил маску так, чтобы дырки для глаз пришлись куда положено. – Отлично сидит! Видимо, я наловчился рисовать как надо.

Метнувшись к коробке с вещами, Джек принялся в ней копаться.

– Где-то тут было зеркало…

Носок… кроссовок… серебристая машинка…

«Секундочку! Я же могу нарисовать машинку! И как я сразу не сообразил?»

Он подскочил к парте и перевернул страницу альбома.

– Нарисую крутую тачку со всякими наворотами. И когда Невилл придёт в гости, устроим гонки. Да я его с его жалкой тарахтелкой вмиг разгромлю!

Джек сел на стул, улыбнулся такой широкой улыбкой, будто проглотил решётку радиатора, и принялся водить пером по бумаге: вверх, вниз, вправо, влево. Он любовно нарисовал обтекаемый корпус (чтобы уменьшить сопротивление воздуха), изобразил лобовое стекло, фары, колпаки, тщательно вывел рисунок протектора (чтобы не заносило на поворотах). Раз, два, три, четыре… пять! Да, пусть у неё будет целых пять выхлопных труб. Прорисовал педали, рычаг передач, кнопки, даже антенну не забыл.

– И всё-таки чего-то не хватает, – пробормотал он. – Ну конечно! Капитана Нелли!

Он нарисовал голову, туловище, руки, ноги и кривую улыбку. Наконец откинулся на спинку стула и с наслаждением оглядел свой труд.

– Дамы и господа, мальчики и девочки! Представляю вашему вниманию самый скоростной гоночный автомобиль в мире – «Джек Дэш 700 Равиоли Ультра»! – Он прямо видел гоночную трассу, полные трибуны. Вот взметнулся клетчатый флаг. – Ревут моторы, визжат колёса, и преданные фанаты орут…

– ДЖЕК!

«Давай же, пёрышко. Давай! Сделай мне такую машинку! Вр-р, вр-р-р, вр-р-р-р-р… до финиша осталось всего два круга, и…»

– ДЖЕ-Е-ЕК!

Мама. Ну что ей опять нужно? Вот уж кто точно получил бы главный приз на конкурсе «Самый надоедливый родитель планеты»!

– СОЛНЫШКО!!!

Джек подбежал к двери, распахнул её и завопил:

– Иду-у-у!

А сам обернулся и стал умолять пёрышко: «Ну скорее, давай уже!»

– Сюрприз! – крикнула мама. – К тебе кое-кто пришёл!

«Да знаю! Я же сам его вызвал».

Джек выбежал на площадку лестницы и заорал вниз:

– Салют, Капитан Нелли! Поднимайся ко мне!

БДЫЩ! – послышалось из комнаты. Бам! Бум-бум! «Бешеные бизоны, что это?»

Джек посмотрел в открытую дверь и так и застыл с распахнутым ртом. Протёр глаза и шагнул к своей комнате. Ахнул и отвернулся. По– вернулся обратно – и снова ахнул.

– О‐о-о! – завыл он, как шимпанзе, которого запихнули в горячую ванну. – О‐о! О-о-о! О‐о-о-о!

Это было чудо. Потрясающее, невероятное, сумасшедшее чудо. Он захохотал так, что горячие солёные слёзы потекли по щекам.

Глава 7

– Вот Невилл удивится, когда увидит! – Джек вытер слёзы и хихикнул.

Радость в нём шипела и пузырилась, как лимонад. Это же с ума сойти… рехнуться… невозможно поверить! Просто, как манная каша, и вот она перед ним: «Джек Дэш 700 Равиоли Ультра» сияет в солнечных лучах прямо посреди комнаты.

Он в жизни не видел такой классной машинки! Длиннее, чем ванна, и высотой ему до подбородка. Джек заглянул в пассажирское окно и тут же ущипнул себя за руку. Нет, это не сон.

«Всё по правде… я нарисовал пёрышком машинку, и она ожила. Она настоящая! На тысячу сто десять процентов настоящая!»

Он провёл пальцем по блестящему боку, пересчитал антенны: семнадцать штук – точно как на рисунке. Тук-тук – постучал по крыше, затем зашёл сзади: раз, два, три, четыре, пять – ровно пять выхлопных труб. «Я исполню любую мечту, если ты…»

– Привет, Тюфяк, как твой язык?

– Невилл?! – Джек резко развернулся.

Катастрофа! Он бросился к двери, но не успел её закрыть: апельсинового цвета кроссовок показался на пороге, а в щели между дверью и косяком он увидел самую пугающую физиономию на свете.

«Не может быть! Мама совсем сошла с ума – пустила в дом Кукушечку!»

– Чего тебе? – буркнул Джек, изо всех сил навалившись плечом на дверь.

– Я Коко Макбин. Давай дружить.

«Дружить? Она что, издевается? Да лучше съесть все ногти на ногах!»

– Я дружу с Невиллом. До свиданья.

Он постарался прижать дверь сильнее, но Кукушечка просунула в щель локоть, а потом и колено.

– Эй! Больно вообще-то! Кончай придуриваться и впусти меня.

– Придуриваться? Это я придуриваюсь? Ты пряталась в кустах. А потом пыталась взорвать мои вкусовые рецепторы, а потом чуть не расквасила мне нос струёй из шланга.

– Ну что старое вспоминать? Я же пошутила. – Она заглянула в щель. – А зачем ты надел на голову трусы?

– Это не трусы, а маска. Иди отсюда.

Её круглые глазёнки хищно блеснули, как у голодной пираньи.

– Никакая это не маска, а трусы.

– Да сколько можно уже?! Это маска Дерзкого Демона Джека!

– Розовые кружевные девчачьи трусы. И ты их надел на голову.

– Чего?!

Джек обернулся, насколько мог вытянул шею и заглянул в боковое зеркало своей новой машинки.

У него упала челюсть. В зеркале отразились чёрные глаза в окружении клубничных кружавчиков. Он сорвал с головы дурацкие трусы и…

Бах! Дверь распахнулась. Десятикратная катастрофа: Коко Макбин в его комнате. Он только на миллисекундочку потерял бдительность, и вот – она тут же воспользовалась его промахом и ворвалась внутрь.

Кукушечка стояла посреди комнаты в своих полосатых штанах и, уперев руки в боки, разглядывала «Равиоли Ультра».

– Ну и что это такое?

«Спокойно, – сказал себе Джек. – Не подавай виду, что тут что-то интересное. Ей станет скучно, и она уйдёт».

Он небрежно пожал плечами:

– А ты как думаешь?

– Не знаю. Никогда не видела ничего подобного. Мусорка на колёсиках?

– «Мусорка на колёсиках»? С ума сошла?! Да ты, видно, не отличишь «ягуар» от «сникерса»! Это же крутейший гоночный автомобиль с инжекторным двигателем, с турбонаддувом, с… Эй! Что это ты делаешь?

Бумс! Она стукнула по капоту своим веснушчатым кулаком, потом наклонилась так, что косички растопырились в разные стороны, заглянула под машину и спросила:

– Тогда почему у него пять колёс?

«Что-о-о? – Джек присел на корточки. – Ну надо же! А ведь правда».

– Специально, для дополнительного ускорения. Это современная пятиколёсная база. Разгон до шестидесяти миль в час за три с половиной секунды, крейсерская скорость пятьсот миль в час.

– Да? – Она лениво оттянула антенну и отпустила.

Пинг!

– Эй, прекрати! Это же спутниковая антенна.

– Как скажешь.

Всё пошло не так! Катастрофически не так! Он должен был сделать всё возможное, чтобы не пустить сюда Кукушечку. И вот она разгуливает тут, как у себя дома, и жужжит что-то себе под нос, довольная, как оса на пикнике.

– Между прочим, моё окно вон там, – сообщила она.

Только этого ещё не хватало! Из его комнаты, оказывается, открывается вид на жилище любопытной Кукушечки, даже её храп, наверное, будет слышно! Эй! Зачем она подошла к парте? Тысячекратная катастрофа: она открывает альбом!

– «Этот альбом принадлежит Джеку Дэшу». Хм… это ты, что ли? – Она перевернула страницу. – И что это за кляксы?

Джек окаменел. Между листами, в миллиметрах от её руки, лежало бесценное перо. «Главное – не поддаваться панике».

– Не трогай. Это современное искусство. Очень дорого стоит, между прочим.

– Дорого стоит? – Она смотрела на кляксы-мухи с таким видом, с каким его мама разглядывает дорожную карту. – Больше похоже, что трёхлетний ребёнок впервые взялся за кисточку. Я сама хорошо рисую. Между прочим, два года подряд выигрывала конкурс на лучшую рождественскую открытку, и мой учитель говорит…

– Бритые бронтозавры, что это?! – Джек подскочил и ткнул пальцем в окно.

– Где?

– Вон там, на крыше. Как будто выдра.

– Не говори ерунды, – фыркнула Коко, но всё же отложила альбом, подошла, открыла раму и выглянула. – Наверное, просто голубь. О! У тебя тротуар прямо под окном. Гляди, там миссис Тангенс из двадцать восьмого дома. Вредная старуха! – Кукушечка уже наполовину высунулась на улицу. – Давай кинем в неё водяной бомбочкой!

«Вот он, мой шанс! Я спрячу перо так, чтобы этот веснушчатый нос ни за что не пронюхал, где оно».

Крошечными шажками Джек стал ретироваться к парте. Наконец схватил перо и засунул его за пояс сзади.

«Надо скорее вытурить Кукушечку из комнаты».

– У тебя воздушные шарики есть? – спросила Коко. – Миссис Тангенс прямо под…

– Тс-с! – Джек приложил руку к уху, будто прислушивался. – Тебя отец зовёт.

– Не может быть, он уехал, – с улыбкой заявила Коко. – Как классно, что вы теперь тут поселились! Мы вместе столько всего придумаем!

– Ну значит, это мама тебя зовёт. – Джек схватил Коко за запястье и поволок к двери. – Я слышал, как она кричит. И она ужасно недовольна.

– Моя мама живёт в Испании.

– Да? А, я понял, это моя мама зовёт меня. Точно! Нам надо ехать к таксидермисту, чтобы он сделал чучело из нашего мёртвого эму.

– Но я ничего не слышала.

– У мамы очень тихий голос. Когда она была маленькой, у неё голосовые связки завязались узлом. – Джек распахнул дверь. – Ты лучше иди.

– Да что ты такое говоришь? Я же только что разговаривала с твоей мамой, и она…

Бах! Джек захлопнул дверь. Кукушечка и глазом не успела моргнуть, как оказалась одна на лестнице.

– Джек? – Она принялась дёргать ручку.

«Уф… Троекратное уф… – Джек тяжело привалился к двери и с облегчением выдохнул. – Она не увидела перо и вот-вот уйдёт».

– Джек! Послушай! Ты не можешь идти в таком виде!

«Уходи, уходи, уходи, уходи, уходи…»

– ДЖЕК! Ваш мёртвый эму, о котором ты говорил… у тебя к попе прилипло его перо.

Глава 8

Коко Макбин наконец-то ушла. Но она везде сунула свой нос – длинный, как у муравьеда. И машинку обнаружила, и альбом нашла, и даже перо увидела. А если бы она ещё и узнала, что оно волшебное… Джек поёжился. «Извержения вулканов… нашествие инопланетян… кровожадные динозавры на улицах!»

Надо срочно принимать меры. Она может вернуться в любую минуту, и он должен сделать всё, чтобы больше её к себе не пускать. Но что? Заминировать вход? Установить сигнализацию? Завести злую собаку? Точно! Большая, чёрная, страшно гавкающая собака – вот тогда её рыжие косички дыбом встанут от ужаса!

Джек вытащил из-за пояса перо, раскрыл альбом на чистой странице, сел и уставился на бумагу.

«Расслабься, – сказал он сам себе. – И главное, пять ног не нарисуй».

Повращал кистью правой руки, один за другим размял пальцы, глубоко вздохнул…

– Ну ладно, приступим.

Он нарисовал сосиску. Это будет туловище. «Неплохо…» Нарисовал голову и длинную мор– ду, острые зубы… «Совсем неплохо». Лапы… два глаза… блестящий чёрный нос. Шик-шик-шик – а вот и усы.

Довольный собой, он закинул руки за голову и начал раскачиваться на стуле.

«Ну, если эта зверюга не отпугнёт Кукушечку, то я просто…»

– Аф-аф!

Гогочущие гиббоны, что это такое, громче, чем автосигнализация! Он что, оставил дверь открытой? Джек встал, чтобы проверить, и застыл. Посреди комнаты сидело самое странное создание, какое он когда-либо видел, размером с двух бульдогов, не меньше. Джек нервно сглотнул. Четырнадцатикилограммовая зубастая туша уверенно ползла прямо к нему.

Орущие орангутаны! Это же тюлень!

«Спокойно, Джек. Только не показывай, что боишься. Иначе он живо отгрызёт тебе ноги и не подавится».

– Тихо, тихо, мальчик.

Тюлень смотрел на него не мигая.

– Девочка! – догадался Джек. – Ты девочка. Усы тебе очень идут.

Э‐э! Что это она делает? Тюлениха подобралась к гоночной машинке, обогнула капот и заглянула в боковое зеркало. Склонила голову набок и похлопала ресницами. Р‐р-р-р-р. Приподняла губу, обнажив зубы. Страшная усатая морда скалилась на неё в ответ. Хрум – тюлениха закусила зеркало, крутанула головой и потянула.

– Моя машинка! – Джек чуть не заплакал от досады. – Моя крутейшая гоночная машинка с инжекторным двигателем, с турбонаддувом…

ХРЯСЬ!

Он закрыл лицо руками: лучше не смотреть.

Бамс-бамс-бамс.

Зеркало поскакало по полу.

– Прекрати ломать мою машинку, чудовище! – взвыл Джек.

Др-р-р-рык.

А это ещё что такое? Он чуть раздвинул пальцы и посмотрел одним глазом. «Нет! Пожалуйста, только не это!» Тюлениха рвала зубами пассажирское сиденье. «Надо срочно что-то делать!»

Он подпрыгнул, как антилопа в пустыне Калахари, – метра на три, не меньше – и приземлился прямо на тюлениху. Своими обгрызенными ногтями он вцепился в её шкуру, обхватил ногами толстую тушу, и они заметались и закружились: вправо и влево, вперёд и назад… А потом – шмяк! – и вот она лежит на нём сверху, тяжёлая, как чемодан, и скалится ему в нос.

Едва дыша, Джек лежал на полу, а морда чудовища всё приближалась. Глаза кровожадно поблёскивали, слюни текли. Джек вертел головой, изо всех сил пытался столкнуть с себя тюлениху: мышцы на руках дрожали от напряжения, а лёгкие, казалось, вот-вот взорвутся.

«Умер, раздавленный жирным тюленем. Достойная смерть, – подумал он. – Прощай, моя комната… Прощай, этот мир… Прощай, волшебное пёрышко».

Тик-так, тик-так – тикали секунды, долгие, как недели, а Джек представлял всё то, что он мог бы нарисовать и уже никогда не нарисует: шоколадное яйцо размером с футбольный мяч, игровую консоль для всех-всех игр в мире, которая ещё и попкорн делает, двухвинтовой вертолёт с катапультируемым креслом, блестящим носом и надувным батутом, подвешенным снизу.

– У меня всё это могло быть, а теперь не будет ничего…

Бух-бух-бух – стучало его сердце, разгоняя по венам кровь настоящего воина.

– Нет! Я не позволю какому-то бестолковому чёрному кульку с костями лишить меня всего!

Поднатужившись, Джек мощным толчком сбросил тюлениху, поднялся на ноги, сорвал с себя шарф и обмотал вокруг её морды.

– Попалась!

Глава 9

Тюлениха смотрела на Джека своими нежно-коричневыми глазами, напоминающими расплавленный шоколад. Ласты её были прижаты к бокам.

– Даже не начинай! – выдохнул Джек. – Если бы не я, тебя бы вообще не было! И где благодарность? Обивку у сиденья моей гоночной тачки разорвала – это раз. Чуть не сломала мне рёбра – это два! – Он прижал руку к груди. Сердце всё ещё колотилось как бешеное. – Да ты хуже Кукушечки, ясно? Ты… ты… жидкомозглая ластоногая недособака!

Она задрожала. Склонила голову набок. Чуть приподняла ласт, но тотчас же печально его опустила.

– Нет, нет и нет! И не надо строить из себя жертву. Ты сама всё испортила, морда усатая! Как только родители уснут, я стащу тебя вниз и выкину в мусорный бак… Э‐э… ты чего?

Она опустила голову. По гладкой чёрной шёрстке сбежала слеза, скатилась по усам и – плюх – шлёпнулась на пол.

– Ну пожалуйста, не плачь. – Джек сел рядом с ней и стал развязывать шарф. – Я… я не буду тебя никуда выбрасывать. Я буду о тебе заботиться, честное слово.

Тюлениха моргнула и чуть-чуть приподняла морду.

«А правда, ручная тюлениха – это же круто! И как я сразу не сообразил! – Джек смахнул с её усов лоскуток обивки и пощекотал ей шейку. – Почему бы нет? Буду прятать её у себя в комнате – мама с папой и не заметят! Научу разным фокусам».

– Я прокачу тебя на своей «Равиоли Ультра», – пообещал он. – Ты будешь штурманом.

В глазах у тюленихи вспыхнули янтарные искорки, и она положила бархатистый ласт ему на колено.

– Мы станем знаменитыми. «Джек Дэш и его Тайная Тюлениха – чемпионы „Формулы‐1“». Только нужно придумать тебе имя… Скажем, Селина… или Сандра… или… или… Сардина! Сардина – Сверхзвуковая Тюлениха. Идеально. Гениально. Дай пять!

Она выпрямилась и шлёпнула ластом по его ладони.

– Э‐э?.. – Джек с удивлением глядел, как по полу растекается лужа. Пошевелил пальцами на ноге. – Что это? Носок весь мокрый.

– Аф!

– А‐а-а-а-а! Только не говори, что ты описалась!

– Аф-аф!

– Нет, Сардина, так дело не пойдёт. С этой минуты начинается твоё обучение. – Он стянул с ноги вонючий носок и швырнул в угол. – Так, где моё пёрышко?

Глава 10

«Держись, Сардина! Входим в поворот на головокружительной скорости! Разгон до шестидесяти миль в час за три с половиной секунды. Вр-р-р-вр-р-р-вр-р-р-р…»

– Чего это он так рычит? – Мистер Дэш отложил нож и вилку и, наморщив лоб, посмотрел на сына. – Ешь нормально.

Джек отрезал кусок сосиски и сунул в рот.

«Чавк-чавк. Не подавай виду. Чавк-чавк. Веди себя так, чтоб они ничего не заподозрили».

– Солнышко… – начала мама, и на лице её было написано беспокойство. – С тобой всё в порядке?

Джек взял бутылку с кетчупом и покатил по столу.

«Мы с Сардиной в моей крутейшей, супер-пупер-сверхскоростной гоночной машинке. Вр-р-р-р… вр-р-р… вр-р-р-р-р-р…»

– Дотти, так больше продолжаться не может, – сказал папа. – Наш сын стал совершенно неуправляемым. А у меня и так проблем хватает. Вот полюбуйся: письмо пришло. Заказное.

– Письмо?

Папа схватился руками за голову.

– Письмо. От мэра.

– От мэра?! – радостно взвизгнула мама. – Джек, ты слышал? Папе написал его новый начальник!

«Вр-р-р-вр-р-р…»

– А?

– Самый главный человек во всём Кёртли-Амброзе написал письмо твоему папе! Ну, рассказывай скорее, что же он пишет?

Папа достал из кармана письмо и протянул маме.

– «Я рад приветствовать вас в нашем славном городке», – принялась читать мама. – Как мило с его стороны! Просто чудесно, правда?

– Читай дальше.

– «В ближайшее время вы обязаны уплатить налог за размещение в вашем новом жилище…» – Мама, хлопая глазами, поглядела на папу. – Не понимаю…

– Это счёт. Он выставил нам счёт за то, что мы переехали.

– О‐о… – Она снова посмотрела на листок и закусила губу. – А это что за циферки?

– Калькуляция, сколько мы должны. Видишь? Они берут номер дома, умножают его на количество окон…

– Тридцать семь… э-э… Получается…

– Целое состояние! И он лично явится за деньгами!

– Лично? Какая прелесть! – Мама мечтательно прикрыла глаза. – Сам мэр придёт к нам в гости. В наш чудесный домик! – Она хлопнула в ладоши и деловито спросила: – И когда его ждать?

– Завтра утром, в одиннадцать.

– Завтра утром?! Лайонел, это катастрофа… катастрофа! Моя причёска ни на что не похожа, и дома беспорядок, а ты ещё даже не начистил фарфор. Солнышко… – Она потянулась через стол и взяла Джека за руку.

«У‐у! Жуй активнее. Быстрее доешь – быстрее вернёшься к Сардине».

– Джек, когда придёт мэр, пожалуйста, будь паинькой. Мы должны произвести на него хорошее впечатление. Я надеюсь на тебя, малыш. Ты же будешь умницей, чтобы мы гордились тобой. Мы… мы… – Она с подозрением принюхалась. – Чем это пахнет? – Мама встала и принялась водить носом, как сурикат, вылезший из норы. – Что это? Мешки с мусором?

«Надо скорее вернуться к себе. Там моя Сардина, и моя „Равиоли Ультра“, и альбом, в котором нарисована…»

– Рыба! – воскликнула мама. – Это совершенно точно рыба! – Она помахала рукой перед носом. – И запах усиливается.

«Рыба? Нет-нет-нет! Только не это! Вкусняшки для Сардины!»

– Боже мой, ты права! – Папа вылез из-за стола и, прижимая платок к носу, вышел в коридор. – А тут ещё больше воняет!

Джек увидел, что на полу, прямо возле папиной ноги, бьёт хвостом палтус. А по ступенькам сползает морской угорь.

«Главное, чтобы они ничего не заподозрили».

– Это невыносимо! – запричитала мама. – Сначала мухи, а теперь этот чудовищный запах! Что же нам делать, Лайонел? Я не могу принимать мэра в доме, который воняет рыбой!

Джек сглотнул. На дверце холодильника распласталась морская звезда, а из раковины высовывалось щупальце осьминога.

«Чавк-чавк. Не подавай виду».

– Надо вызвать специалистов по борьбе с вредителями, – объявил мистер Дэш и принялся копаться в кармане, разыскивая телефон. – Пусть обработают весь дом, прочешут его вдоль и поперёк!

Сосиска выскочила у Джека из тарелки и растянулась на столе.

«Вдоль и поперёк?» Он представил, как эти специалисты открывают дверь в его комнату, а там… В животе похолодело.

– Сардина! – вскрикнул он. – «Равиоли У…»

– Равиоли с сардинами? Солнышко, о чём ты?

– Мама, не давай ему никуда звонить! – Джек вскочил и схватил её за рукав. – Это жестоко!

– Не говори глупостей, милый. Нельзя же, чтобы в доме были мухи.

– Мухи – такие же живые, тонко чувствующие существа, как ты и я!

– Прекрати валять дурака! – рассердился папа и вытащил из кармана устрицу. Посмотрел на неё, нахмурившись. Почесал затылок. Положил устрицу обратно в карман и достал телефон. – Э… алло! Это «Убиватели»?.. Приезжайте как можно скорее… Завтра утром?.. Отлично! Карантинная улица, дом тридцать три.