Текст книги "Лёд близнецового пламени"

– А у меня для тебя есть небольшой презент. Это тебе, – я протянула ему сладости, завернутые в красные фантики, слегла потертые от долгого путешествия. Подмигнув, я продолжила: – Только осторожнее, они с ликёром, на работе не ешь. Я секретно пронесла их мимо охраны на проходной.

– Ты что! Как ты могла! – воскликнул он и рассмеялся. – Вот что ты наделала? Я сейчас опьянею, ввалюсь к Евгении Петровне в кабинет и учиню скандал.

– Только не говори ей, что это из-за меня!

Мы посмотрели друг на друга и вновь самозабвенно засмеялись, как бы невзначай придвинувшись ещё ближе друг к другу. Я аккуратно вытерла в уголке глаза слезу, выступившую от смеха. Обычно мне было свойственно спокойствие и некая флегматичность, сдержанность, но яркие эмоции Лео немедленно находили во мне отклик. Я почувствовала, как между нами будто искрит светлая энергия притяжения и радости.

С теплотой отметив, как он кладет три конфеты под резинку на блокноте, я поднялась с дивана и прошла к выходу. Из формальных встреч, наполненных напряжением и непониманием, наши обсуждения наконец-то стали обретать оттенок душевного отдыха – как раньше я и прокручивала в мыслях перед сном, будто ловя извне картины, приходящие откуда-то из будущего. В этот час мы, двое уставших от работы людей, могли забыть о текущих проблемах и погрузиться в интересный разговор друг с другом или забавные истории.

Откровенно и провокационно, с неприкрытым интересом друг к другу, мы сидели в его тесном проходном офисе у всех на виду, хотя между нами были лишь разговоры, и ничего более.

Мне вспомнились слова знакомой гадалки пару месяцев назад, брошенные как бы невзначай: «Тебя ждут свидания, сердечные встречи по работе». К сожалению, конкретики она тогда мне не дала – но это было и не нужно. Уже тогда я знала, к кому это будет относиться.

– Нужно идти, мне еще хроматографию делать, – немного устало вздохнул он и встал с дивана.

– Наверное, это так интересно, – я склонила голову набок, задумавшись. – Жаль, что для меня это всё пустой звук. А ведь мне хотелось бы знать, что такое хроматография, и другие ваши методы исследования, ведь я как минимум подбираю персонал для вас. Как же я буду искать людей, не представляя, что они должны уметь? – растерянно развела я руками.

Действительно, происходящее в лабораториях казалось мне магией – магией материи, более сложной и требующей больше времени, чем моя магия мысли и слова. Я меняю реальность своими методами – а они, ученые, своими. Здесь, в институте, они изучали микроорганизмы и подчиняли их себе, чтобы они работали ровно так, как нужно им, превращаясь в союзников – в итоге миллионы людей получали лекарства, защищающей их от опасных болезней. Мне так хотелось проникнуть в эту тему глубже, увидеть изнанку этой магии. «Какое чудо, жаль, что этого не было раньше, лет эдак пятьсот назад», – мелькнула у меня мысль и вслед за ней – странные картины темного времени, каменных стен, разбросанного на полу сена и искорёженных болезнями людей. Слегка испугавшись видения, я мотнула головой и отогнала картины. И откуда у меня вообще такое в голове?

– Так пойдем, я тебе покажу!

Он просиял улыбкой и накинул мне на плечи белый халат поверх моего строгого делового серого костюма в клетку. Мы шагнули в лабораторное помещение: из-под потолка лился свет из широких окон, белое пространство было перечерчено шкафами и длинными столами с множеством баночек и приборов, за которыми трудились сотрудники в белых халатах. «Совсем как в моих видениях пару месяцев назад!» – с лёгким содроганием подумала я, заинтересованно оглядываясь и вспоминая, как уже видела эти картины однажды перед сном: мы с Лео в белых халатах идём на экскурсию в его лабораторию.

Остановившись около одного из шкафов, в котором что-то автоматически перемешивалось в чашах, наполненных фиолетовой жидкостью, Лео протянул руку и бережно достал полупрозрачную прозрачную пластинку из геля, расчерченную лиловыми линиями. После чего положил ее на специальную таблицу на столе и жестом подозвал меня.

– Это электрофорез. Смотри, в чем его принцип. Видишь эти линии? Это оседает белок в зависимости от плотности…

Он с энтузиазмом принялся объяснять мне принципы работы с сырьем для лекарств. Но видя, что у меня, несмотря на искреннюю заинтересованность во взгляде, пролегли меж бровей две глубоких линии – я нахмурила брови, не понимая, о чем он говорит, – он сменил русло объяснения и начал рассказывать мне процесс разработки лекарств с азов, попутно набрасывая схемы в блокноте. Затем куда-то метнулся и вернулся обратно, вручив мне в руки маленькую тонкую стеклянную пластинку, усеянную ровным рядом лунок. Я бережно взяла её в руки и стала рассматривать на свету, опасаясь что-то неаккуратно задеть своими длинными красными ногтями. Лео продолжил объяснения, после чего осторожно забрал у меня пластинку – на пару секунд наши пальцы соприкоснулись, и по моей руке растеклось тепло, быстро захватившее всё тело. Мы перевели друг на друга тёплые взгляды карих глаз и смущённо улыбнулись.

Я обвела взглядом сотрудников лаборатории: они сидели за своими маленькими участками столов, что-то вносили в компьютеры или работали над такими же стеклянными пластинами. Некоторые из них, в основном девушки, подняли головы и открыто разглядывали меня – в их взгляде читалось непонимание. «Что ж, пусть смотрят на меня и думают, кто же я такая, для кого же их начальник бросил свои дела и проводил экскурсию. Чем больше они обо мне думают и говорят, тем больше это сближает нас с ним, до тех пор, пока мы в их сознании не станем взаимосвязаны».

Мне было известно, как быстро в институте, за этими бетонными стенами с колючей проволокой, размножаются и разносятся слухи, и я была готова к тому, что о нас начнут шептаться и строить догадки – это было бы мне только на руку. Я не боялась сплетен – за мою долгую жизнь они ни разу не коснулись меня. Увы, и в этот раз их не появилось даже спустя месяцы нашего с ним сближения, или же сплетни передавались слишком скрытно и не коснулись, не запятнали нас, даже когда мы слишком откровенно демонстрировали близость друг к другу. Мы оба выглядели немного нелюдимыми и странными, держались в стороне от всех, погруженные в свои мысли. Как выяснилось позже, схожая судьба постигла нас обоих в университетские годы – сверстники считали нас чересчур умными и немного сторонились. Сейчас же люди тоже обходили нас стороной, не решаясь напрямую втягивать в интриги главного ученого института и молодую девушку с тяжелым умным взглядом, ещё буквально вчера окончившую университет и приехавшую сюда на работу, но уже снискавшую покровительство высшего руководства.

Лео жестом пригласил меня в небольшую захламленную комнату в углу лаборатории.

– А это – центрифуга, – он махнул рукой в направлении большого круглого аппарата, высотой доходившего мне до пояса. – Она нужна для того, чтобы…

Я обернулась, внимательно слушая его объяснения. Мы были одни в этой тесной комнатке, и мое сердце снова бешено заколотилось, а взгляд скользнул по его горящим энергией глазам, губам и зацепился на пылинки на плече. Вот бы сейчас к нему подойти совсем близко и как бы невзначай смахнуть их рукой… Я застыла как вкопанная и прикрыла глаза. Ещё не время для таких жестов. Мои губы тронула улыбка, и я сконцентрировала внимание на его речи, обдумывая каждое слово и ободряюще кивая. Куда направляется внимание, туда направляется и энергия, поэтому я сейчас отдавала её Лео, поощряя его увлеченный рассказ. Будучи прирождённым педагогом, до этого момента он много лет работал в университете преподавателем, теперь же изредка проводил уроки по химии для детей в школе. Это ведь настоящая стихия рыцаря мечей. Чувствуя себя «на коне», он ввязывался в интеллектуальные вызовы, ловко разрубал противоречия, неся свет истины. Он мог донести что угодно до кого угодно – и любил это делать, как и я. Будучи прирождёнными учителями, мы были и хорошими слушателями, поэтому сейчас я дала ему пространство проявить себя – провести мне небольшой экскурс по своей любимой работе.

– Ты так много знаешь… Наверное, этому всему пришлось так долго учиться? – с наигранной наивностью спросила я у выхода, обводя взглядом лабораторию.

– О, этому приходится учиться всю жизнь, – ответил он с улыбкой.

Вернувшись вечером домой, я поставила чайник и устало опустилась на стул, в очередной раз оглядев свою маленькую комнату в стильном минималистичном дизайне, которая служила мне одновременно кухней, столовой и спальней.

Заварив чай, я потянулась к телефону и стала просматривать последние новости в соцсетях. И внезапно в уже изрядно уставшую голову пришла идея.

«Спасибо тебе за сегодняшнюю экскурсию, было очень интересно! А может быть, ты сможешь посоветовать, что ещё посмотреть, почитать по теме иммунологии? Только научпоп, что-то для уровня начинающих», – отправила я сообщение Лео.

Говоря языком психологии, я хотела создать позитивное подкрепление желаемого поведения у Лео. В данном случае, создать положительные ассоциации от общения со мной. Для него важен интеллектуальный аспект жизни, он горячо любит свою профессию и рассказывать о её тонкостях. Поэтому целимся и пускаем стрелу в верном направлении – и пусть мои дрожащие сейчас от волнения руки не дадут ей сбиться.

«Мои лекции посмотри. А так я что-нибудь поищу, возможно», – ответил он со смеющимся смайликом. Я разочарованно опустила плечи и отодвинула в сторону чашку с чаем. «Ладно, спасибо», – напечатала я в ответ. Кажется, он не разделяет моего энтузиазма, и наше сегодняшнее сближение снова было иллюзорным. Ну что же это такое? Шаг вперёд, два назад! Может быть, я придумала себе, что он начал испытывать ко мне расположение?

Вероятно, я слишком сильно проявляла свою симпатию и инициативу в общении. Во всех предыдущих романах было так же, и это закачивалось плачевно. Но иначе я не умела.

«Тебе нужно слишком много внимания, займись уже своими делами», – всплыли в памяти последние слова бывшего жениха, будто снова оживляя старые раны.

Боль от воспоминаний накрыла красной волной. Наплевав на запрет курить в квартире, я достала сигарету и затянулась, вытирая набежавшие в уголки глаз слёзы. Я не хочу возвращаться в старый кошмар, нет, нет, нет!

Я раз за разом выбирала мужчин, которые не демонстрировали ко мне расположения, потому что считала, что меня, по сути, не за что любить, и упорно добивалась их внимания, чтобы контролировать, за какие именно качества и в какой момент я им понравилась.

С одной стороны, это было увлекательно для меня и безопасно для моей психики. Как только я теряла контроль над ситуацией в отношениях, я могла отдалиться. С другой стороны, это ставило меня в уязвимое положение, ведь показывало восприимчивость, зависимость настроения от другого человека. Таким образом наделяя его своеобразной властью надо мной. Я уже не раз обжигалась в общении с Лео – он заинтересовано разговаривал со мной, но только по работе, и лишь если я сама делала первый шаг. И всё ещё считала себя недостойной внимания его важной персоны, продолжая усиленно демонстрировать всё то хорошее, что могло бы заинтересовать его. Не показывала я только самого главного – настоящей любви и уважения к себе. Может быть, потому что их не было.

Тем не менее, я чувствовала, что он начинает постепенно открываться мне, ведь он очень осторожен, а его душевная организация слишком тонкая, если речь идёт не о работе.

***

– Кира, почему у тебя снова такой напуганный взгляд? – с удивлением спросила меня Евгения Петровна, едва я опустилась на стул в её просторном кабинете.

Меньше минуты назад мне позвонила начальница и сказала подняться к ним в кабинет, и я тут же отложила свои дела и пулей бросилась на второй этаж. Как обычно, цель визита мне не озвучили, а это могло означать что угодно. Лучше настроиться сразу на худшее – тогда иной исход будет приятным сюрпризом.

– Да он не испуганный, просто спешила, бежала к вам, – я пожала плечами и улыбнулась. Её сильный взгляд, наполненный теплом, подействовал на меня странно, подобно гипнозу, и мгновенно успокоил. Я повернула голову и мельком посмотрела на свою начальницу, сидящую по другую сторону стола.

– Сейчас отправлю тебя продышаться за дверь, – с притворным гневом погрозила мне она, и я не смогла сдержать искренней улыбки.

– Я спокойна.

– Кира, мы хотели бы тебе предложить подключиться ещё к одному нашему новому проекту. Если ты справишься, то мы предложим тебе повышение.

Я на мгновение застыла, сильно сжав ручки кресла. Стоило мне посидеть в тиши и тени пару месяцев, как топ-менеджмент меня приметил и сразу начал проталкивать вверх по карьерной лестнице. А ведь я только полгода назад окончила университет, и продолжала учиться! Не слишком ли это быстрое развитие событий? Не слишком ли стремительно начали разворачиваться в реальности картины, которые я мысленно рисовала себе, мечтая о карьере?

– Кира, что с тобой? Ты боишься не справиться? – с лёгкой обеспокоенностью Евгения Петровна заглянула мне в глаза.

Я никогда не видела этот осторожный взгляд раньше. Всё, что раньше она проявляла при мне – это гнев на других сотрудников, подчас разрушительный.

– Ох, что вы, нет! Раз надо сделать – то у меня нет варианта не справиться, – улыбнулась я и пожала плечами, чувствуя, как за спиной вырастают крылья. Голова слегка кружилась от блестящих перспектив на работе, и от осознания, с какой небывалой быстротой начали воплощаться мои мысли, как усилились мои странные способности.

Через два часа мы вновь встретились с Евгенией Петровной – в просторном круглом зале переговорной комнаты, в которой один вид тёмных деревянных колонн у стен согревал в морозный зимний день, обильно осыпающий снегом всё вокруг. Проходило заключительное заседание лекторов перед стартом проекта, для которого мы готовили психологический тренинг, и дюжина человек расселась вокруг круглого дубового стола.

Я обернулась и увидела Лео. Я уже даже в мыслях стала называть его так, отойдя от официальной формы его имени и скрепляя наш процесс сближения – ведь, как известно, начинать творить реальность нужно из головы, особенно в моём случае, когда задуманное воплощается. Он на мгновение замер в дверях и, окинув взглядом стол, тихо подошёл и опустился на стул рядом со мной. Я взглянула на него и тепло улыбнулась. Заседание началось.

Евгения Петровна взяла в руки лист со именами сотрудников, которые подали заявку на участие в нашем обучающем проекте, и пробежалась по списку цепким взглядом.

– Ян? Механик из гаража? – она подняла на нас голову и с громким смехом продолжила. – Вам не кажется, что он, как бы это сказать, проявляет черты социопата? Самого настоящего. Метит в начальники?

Я растерянно обернулась, скользнув взглядом по коллегам. Они наигранно и натянуто рассмеялись в ответ на её реплику, переглядываясь друг с другом. Я едва заметно поморщилась. «Насколько я знаю, она по образованию – инженер путей сообщения. Железнодорожник открыто ставит диагнозы другим людям, причём в такой грубой форме и прилюдно высмеивая? Как психолог, я этого не понимаю» – нахмурила я брови. Но, вспомнив наш тёплый утренний разговор, тут же постаралась себя переубедить: «Возможно, это просто такое своеобразное чувство юмора. И всё-таки, это неэтично и недопустимо».

Раньше моё уважение к Евгении Петровне было непоколебимо, но сейчас в душе выпал неприятный осадок. В любом случае, я благодарна ей за то, что поставила меня работать вместе с Лео – хочется изо всех верить, что меня ждёт такая же счастливая история, как и Марину Войкову, чьё счастье было построено руками этой женщины.

Я поймала взгляд сидящего рядом Лео – такой же недоумённый, как у меня, и слегка пожала плечами.

– Ивана мы из списка участников вычёркиваем, – щёлкнула пальцами Евгения Петровна, дальше пробегая глазами по столбику мелкого чёрного текста.

Я поставила небольшой крестик напротив имени одного из сотрудников в своей копии списка, помечая, что его больше нет среди участников.

– Вот и поставили на человеке крест, – в шутку прошептала я, слегка склонив голову в сторону Лео.

Внезапно он выхватил у меня из рук ручку и нарисовал рядом с именем сотрудника большой могильный крест. Я во все глаза смотрела на него, не понимая, что он творит.

– Вот так на человеке ставят крест! – неожиданно громко выпалил он, и в воздухе повисла тишина. Дюжина пар глаз недовольно и в то же время удивленно уставилась на нас.

«Характерно для рыцаря мечей с его жёстким юмором, ни дать, ни взять», – подумала я, забирая у него ручку. На внешнем уровне я была смущена, но глубоко внутри что-то несмело ликовало очередной его неумелой попытке сблизиться со мной.

– А теперь перейдём к последнему вопросу, – продолжила Евгения Петровна, нарушив повисшую в воздухе неловкую паузу. – После того, как участники прослушают ваши лекции, им будет необходимо подготовить итоговую работу. И каждый из вас должен стать куратором для кого-то из них. А Кира возьмёт сразу двух!

– Я? – опешила я, оторвав взгляд от исписанного листа бумаги и подняв его на неё. – Но разве я могу быть куратором более опытных сотрудников? Я же здесь совсем недавно!

– Сможешь! – резко раздался над моим ухом уверенный голос Лео.

Я, а вслед за мной и все остальные, удивлённо уставилась на него. Видя, как моё лицо заливается густой краской, а широкая улыбка не сходит с губ, коллеги решили тактично промолчать. Я же чувствовала, что кровь обжигает щёки изнутри, что мы сидим перед этими людьми будто голые, выставив напоказ свои чувства друг к другу. Хаотично блуждающий смущённый взгляд зацепился за его руку с изящными пальцами – так хотелось сейчас накрыть её своей ладонью в знак горячей благодарности. Только вот неизменный блеск кольца на пальце обжег меня, и я, слегка поникнув, отвела взгляд от его рук.

– Спасибо за поддержку! – лишь прошептала я, не в силах поднять на него глаз.

– У тебя всё получится, ты же у меня ответственная, – прошептал он мне в ответ.

В этот момент, казалось, на душе раскрылись яркие цветы под жарким светом солнца – несмотря на плотную стену снегопада за окном. Лео поддержал меня при всех, как настоящий рыцарь. Мне вспомнились все наши уютные посиделки в его кабинете и звонки по видеосвязи для обсуждения проекта из дома, тёплое соприкосновение рук во время экскурсии. Вот и неполный ответ на вопрос, что он чувствует. Надеюсь, мне не кажется?

Заседание закончилось, и все вышли из зала. Я немного задержалась, собирая листы с заметками, и пошла к двери. Лео остался в кабинете, когда все ушли, и ждал меня около выхода. Я подняла на него глаза и увидела, как он смотрит в ответ – нежно и покровительственно. Он был рад заступиться за меня и горд собой.

– Лео, спасибо ещё раз, – едва слышно произнесла я, стараясь не выдать предательски сбившееся дыхание.

Мы пошли по узкому белому коридору как можно медленнее, обсуждая разные мелочи. Спускаясь по мраморной лестнице, я случайно споткнулась, и из рук с громким шорохом выпали тщательно собранные мной листы. Лео молниеносно обернулся:

– Что ты делаешь! Напугала! Я уже напрягся, приготовил тебя ловить! – громко выпалил он, так, что нас услышали стоящие у лестницы сотрудники, и наклонился, собирая бумаги.

– Благодарю. Что-то всё из рук валится, надо больше спать, – смущенно улыбнулась я, принимая из его рук стопку листов.

– Береги себя, – кратко кинул он, и мы разошлись в разные стороны.

И лишь в конце дня, спокойно заканчивая работу над очередным отчётом, вдохновлённая нашим сегодняшним тёплым разговором, я почувствовала, как появляются первые трещины на сердце. В кабинет вбежала коллега из соседнего отдела, громко воскликнув:

– А я говорила, что жена Льва, Кристина, беременна! Вот, в апреле уходит в декрет!

Я кратко взглянула на неё и тут же отвела глаза, почувствовав, как в них собирается вся тяжесть мира. Между бровей пролёг глубокий залом. Я знала, что они столько лет не могли завести ребёнка – боги, почему именно сейчас? Когда всё только начало налаживаться?

Мир перед глазами поплыл, разбился на осколки, как калейдоскоп, и я отвернулась к окну, рассеянно глядя на своё помрачневшее отражение. Кто-то будто ударил остриём под дых, и я едва не согнулась в три погибели, жадно хватая ртом воздух. Сейчас я даже не пыталась скрыть от коллег своё горе, которое сквозило в каждом моём движении и собралось тяжестью вокруг глаз. Ещё чуть-чуть – и из них потекут потоки слёз. Надо сдержаться, не расплакаться прямо здесь, потерпеть до дома. Когда я окажусь одна в своей одинокой квартире…

Беременна? Но как же так? Ведь я уже влюбилась, и лёд между нами тронулся – этого не остановить.

Так вот о чём говорила перевёрнутая карта смерть, когда я гадала на Таро, что ждёт меня на этой неделе. Смерть – это коренное изменение в ситуации, а перевёрнутая карта говорила, что пока всё остаётся по-прежнему.

Я и не знала, что в один день можно испытать столько восторга и столько боли.

***

Вторник. Уже на этих выходных должна была состояться презентация нашего проекта по психологии. Я волновалась, так как чувствовала большую ответственность, особенно на моем первом в жизни тренинге, поэтому сегодня после обеда мы назначили с Лео тренировочное выступление в переговорной.

Я знала, что психология и эмоции – это его стихия, когда он снимает защитные маски интеллектуала, и разговор о них будет живым, интересным и искренним, в отличие от какого-нибудь отчета на отвлеченные темы. Это будут настоящие полтора часа отдыха посреди тяжелого рабочего дня, глоток свежего воздуха.

Признаться, я нередко думала об этом моменте: как мы закрываем переговорную комнату на ключ, чтобы никто не беспокоил нас. Начинаю рассказывать свой блок и медленно двигаюсь по направлению к нему, сидящему напротив экрана. Наконец, обнимаю его и глажу рукой по голове, задавая вопросы на понимание темы, и интеллектуальное обсуждение плавно перетекает во взаимную игру и флирт. Но сейчас это было невозможно, он ещё не настолько привык ко мне. Тем не менее, эта тема призывает немного ослабить хватку разума, нашей сознательной части, и прислушаться к тому, что мы чувствуем, дать волю подсознанию. Именно там, я была уверена, хранятся его интерес и симпатия, которые он опасался проявлять ярко, но уже начал постепенно открываться. Это было видно во время последнего заседания и экскурсии.

Если бы только забыть эту боль от известия о беременности его жены, в один миг омрачившего все надежды. Боль аморальную, на которую я, по сути, не имела никакого права. И всё же, уничтожающую изнутри.

Хотелось подойти к Лео, встряхнуть его за плечи и выплеснуть всё своё отчаяние в крике: «Как ты мог?!» Но что бы он ответил мне? Как он мог сделать что? Завести ребёнка со своей законной женой после того, как мы вместе с ним готовили рабочий проект и когда он заступился за меня на собрании? Серьёзно? Я даже не имею права показать свою боль, настойчиво скручивающую все внутренности.

Надо пережить ещё один день, шаг за шагом. Я закинула в сумку давно забытый мной маленький термос: сегодня я собиралась украдкой налить кофе в нашем кабинете, взять пару бумажных стаканчиков и унести всё это в другой корпус, где будет проходить наша репетиция. Через эти сложности я собиралась угостить и порадовать Лео, а также создать для себя самой рабочий настрой, так как кофеин уже давно впитался в мою кровь и держал меня на плаву.

Перед выходом я посмотрелась в зеркало – выбрала строгое черное платье-рубашку с разрезами, перетянутое в тонкой талии ремнем со змеиным принтом. Четкость форм и ничего лишнего. Кивнув своему отражению, я вышла из дома, снова проделывая длинный путь на работу через метели и сугробы.

Прибежав в переговорную за пять минут до назначенного времени, я поставила на стол стаканчики, налила кофе и подключила презентацию, в которую было вложено так много стараний и времени. Лео медленно вошёл в кабинет, кинул куртку на диван и сел рядом со мной за стол.

– Держи. Чёрный, без сахара, – я уверенным движением подвинула к нему стаканчик.

– Спасибо, я такой и пью. Будто сто лет меня знаешь, – улыбнулся он.

– Начинай свой рассказ, – я тепло кивнула ему, – твоим блоком открывается наш модуль.

Лео слегка застопорился, затем начал рассказывать мне вводную часть. Я с интересом следила за его рассказом. Было заметно, что он сочиняет речь на ходу. Это вызвало у меня улыбку. Он перехватил мой хитрый взгляд и сдался – начал открыто рассуждать вместе со мной, как лучше построить изложение в той или иной части. Его речь изобиловала яркими примерами и шутками на грани приличного, так что, не в силах отвести от него взгляд, я громко заливисто смеялась, теряя над собой контроль, а в уголках глаз выступили слезы.

– Да хватит надо мной смеяться! Сейчас я на тебя посмотрю, как ты будешь рассказывать! – с притворным возмущением воскликнул он.

Я скользнула по нему нежным взглядом и, поколебавшись секунду, протянула руку и смахнула с его свитера нитку – дерзкий жест, претендующий на заботу избранницы. После чего отвернулась к экрану, откинулась на спинку стула, как бы невзначай вытянув ногу в высоком сапоге на каблуке и демонстрируя разрез платья. Моя рука легла на подлокотник, обнажив недавно заработанную по неосторожности глубокую яркую царапину. Я знала – он сейчас меня разглядывает. Моя догадка тут же подтвердилась.

– Что у тебя с рукой? – обеспокоенно воскликнул он, едва я перевернула руку.

Я обернулась и увидела, что он рефлекторно протянул свою руку к моей, сдерживая её в миллиметре, чтобы не коснуться моей кожи.

– Ах, ерунда, готовка. Бытовые ранения, – улыбнулась я и принялась рассказывать свой блок, подхватив его речь.

К счастью, мы уложились ровно в полтора часа, как и задумали изначально.

– Ты уж прости, что я смеялась в начале. Я смеялась не над тобой, а вместе с тобой. Ты заряжаешь меня хорошим настроением, положительными эмоциями высокой степени интенсивности, – я сделала отсылку к терминам из нашей лекции и улыбнулась.

Он сощурился, сделав вид, что придирчиво разглядывает меня:

– Ладно, я не из обидчивых, – наконец он перестал притворяться и подмигнул.

Я просияла, рассмеялась и стала собирать вещи. Несмотря на недавнее ранение, которое, как мне казалось, было не совместимо с жизнью, сейчас душа была наполнена легкостью, хотелось парить, танцевать и даже петь – последнее случалось крайне редко с моей сдержанной натурой. Работать не хотелось.

Я вышла на улицу, подставила лицо холодному зимнему солнцу и прислушалась, как под моими каблуками хрустит свежевыпавший снег. Снежинки на поверхности сугробов переливались перламутром и сверкали – это было ледяное спокойствие и умиротворение природы. Они так же лежали и отсвечивали сотни тысяч лет назад, до прихода человека, и сейчас невозмутимо покрывают возведенные им здания лабораторий. «А ведь хорошо же было, когда мы просто жили в дикой природе и были её частью», – невольно пронеслось у меня в голове, и я мотнула ею, отгоняя странные мысли, вновь отсылающие меня к прошлому, в котором я жить не могла. Или могла? Нередко я ловила себя на том, что я сравниваю наше время с прошлыми эпохами и даже анализирую, что стало лучше, а что хуже.

«Да какие прошлые жизни, я с текущей-то разобраться не могу!», – досадно ухмыльнулась я. Кажется, сегодня мне не удалось вписаться в крутой поворот судьбы. Она четыре месяца назад сделала крутой вираж, руками Евгении Петровны сведя нас с Лео. Лёд между нами начал таять только сейчас, но и в этом я не была уверена до конца – Лео выглядел настолько осторожным, что прятался в свою раковину при первой возможности. Может быть, эти предчувствия и видения ошибаются? Раз за четыре месяца между нами ничего не произошло, то дальше надеяться на что-то глупо. Когда мы презентуем проект, нас уже не будет больше ничего связывать. Как бы ни было тяжело, лучше отпустить то, что не успело ещё толком начаться.

Если это судьба, то он вернется.