Текст книги "Время небытия"

Я медленно приблизился к ней и опустился на колени, чтобы заглянуть прямо в глаза.

– Не бойся, я не обижу тебя, – прошептал я как можно мягче. Жажда крови не терзала меня тогда, мое тело было до краев заполнено чужой жизнью, и поэтому я твердо знал, что я не притронусь к ней. Хотя бы в такие короткие мгновения моего бессмертия я мог держать себя в руках.

Она не отвечала. Она не говорила ни на французском, ни на английском, и не могла понять меня. Кем я казался ей в то затянувшееся мгновение? Суровым ангелом смерти? Жестоким палачом? Я заглянул в ее разум. Она не понимала, что происходит, но считала все происходящее справедливым. Она, воплощенная невинность, жила во грехе, и его тоже считала неотъемлемой частью жизни. А я видел в ее голубых глазах короткую, нехитрую историю. Нет, она не была турчанкой, ее голубые глаза и светлые волосы указывали на иное происхождение. Ее мать еще ребенком вывезли из родной земли и взрастили здесь, в тайном мире лжи и порока. Она не знала, кто был отцом ее дочери, и не знала, как уготовить ей иную жизнь, отличную от той, которой жила сама, потому держала при себе и не отпускала, даже когда была занята своим грязным делом.

Себастьян замолчал.

– Что ты с ней сделал? – спросила Анна.

– Нет, я не убил ее, – покачал головой вампир. – Я поднял ее на руки, а она даже не могла сопротивляться от ужаса, вынес из публичного дома и отнес с собой на корабль, следовавший в Марсель. Я решил отвезти ее во Францию, не оставлять в этой варварской стране. Три дня мы были в пути, и за это время она ни разу не заговорила со мной. Мама! – иногда больно вскрикивала она во сне на своем странном, незнакомом мне языке, днем же молча принимала пищу, которую я ей приносил, и безучастно смотрела в окно. По прибытии на берег я оставил ее в монастыре кармелиток в Марселе, я не хотел искушать себя и везти ее с собой в Париж. А еще в Париже властвовал Робеспьер, от власти которого я отчаянно желал теперь освободиться.

Я знал, что он скорее всего захочет убить меня, чтобы не оставлять в живых свидетеля многих его преступлений, и потому сам не спешил возвращаться домой.

Я остался в Марселе. Теперь я знал, где мне стоит искать вдохновение для жизни в вечности, в глазах этой малышки я увидел, что жизнь и человечество не состоят из одних лишь негодяев, есть другие, простые люди, которые рождаются с надеждой на спасение. Да, и они преследуемы искушениями и пороками, но они же ищут радости в простых вещах, в любви к семье, своим детям, своей родине.

Я стал часами бродить среди простых людей, выходя на набережную вечерами и смешиваясь с толпой. Я изучал мысли влюбленных, молодых матерей, счастливых стариков, отрешенных монахов. Они все были спокойны, смиренно покорялись своей судьбе и умело противостояли злу.

О, я не жалел о том, что убил стольких мерзавцев. Среди них не было ни одного достойного человека, и я с наслаждением отправлял их на тот свет. Но тогда я точно решил, что не буду убивать ради выгоды, ради жажды власти, ради честолюбия Робеспьера. И что я точно не буду трогать невинных, не попытаюсь даже влиять на их судьбы, ведь у них была своя дорога, а у меня – свой одинокий путь в вечности.

– Да, я пришел тогда в себя, и стал ожидать расправы, ведь она была почти неизбежна.

– И он пришел? – одними губами спросила Анна.

– Да, – кивнул Себастьян, – он не мог не прийти. Прошло три месяца с тех пор, как я покинул с последним заданием Париж. В тот зимний день в Марселе весь день шел дождь, вечером он перешел в мокрый снег, сопровождаемый сильными порывами ветра, так что я в одиночестве бродил по набережной. Я шел в сторону маяка, чтобы, усевшись под его громадой, спрятаться от ветра и погрузиться в свои мысли о вечности. А он ждал меня там.

– Ну здравствуй, Себастьян, – насмешливо протянул он. – Куда же ты пропал, мой пасынок вечности?

– Не играй со мной, Робеспьер, – покачал я устало головой. – Ты все видишь и все знаешь, к чему эти вопросы? Я не вернусь к тебе, ты не заставишь меня играть в вечность и убивать по своим правилам. Все, что я хочу, это чтобы ты оставил меня в покое. Если считаешь нужным, убей меня, я не буду сейчас сопротивляться, ведь я не знаю больше, зачем мне жить.

– Нет, Себастьян, – отрицательно покачал он головой. – Я не буду убивать тебя, по крайней мере, сейчас. Это будет слишком милосердно с моей стороны, – он внезапно шагнул ко мне, подойдя очень близко, и заглянул мне в глаза, прерывисто дыша, – я не буду лишать тебя жизни, раз она не дорога тебе сейчас. Живи, как хочешь и где хочешь, я не буду тебе мешать.

– И ты позволишь мне вернуться в Париж? – недоверчиво спросил я.

– А почему бы и нет? – усмехнулся он. – Я знаю, что ты не выдашь меня, и мешать мне ты тоже не будешь. Так что поступай, как знаешь.

Он развернулся, чтобы пойти прочь, и обернувшись, прошипел на прощание. – Но знай, Себастьян, я не забуду о твоем отступничестве. До встречи в вечности, мой пасынок.

Он растворился во мраке ночи, а я долго размышлял о его словах. Да, я в конце концов вернулся в Париж, открыл антикварный магазин и стал жить так, тихо и спокойно, среди людей, среди их суетных надежд и стремлений, заново открывая для себя мир живых. Я не встречал с тех пор никого из своих бессмертных знакомых, банда Робеспьера словно нарочно обходила меня стороной. Много воды утекло с тех пор, многое изменилось. Этот кровожадный вампир не обрел власти над миром и покинул арену сражений. Он затаился где-то неподалеку, я знаю, но что теперь происходит с ним, я не знаю и не хочу знать.

Анна крепко спала в ту ночь, и ей снился незнакомый черноволосый вампир, который смотрел ей в глаза и усмехался. – До встречи в вечности, – эти слова, произнесенные Себастьяном, звучали эхом в ее голове, или же незнакомец нашептывал их ей на ухо?..

***

Прошел декабрь, а вместе с ним – и канун Рождества. Анна все глубже уходила в свои мысли, каждый день приносил ей все больше воспоминаний о прошедшем. Она начинала жалеть о том, что вот так опрометчиво сорвалась с места и покинула родной город. Город, по улицам которого мог ходить Александр, где она могла совершенно случайно встретиться с ним и рассказать все, о чем она грустила в эту зиму в Париже.

– Алекс, – шептала она во тьму ночи с балкона, когда Себастьян оставлял ее наедине с собой. – Если бы я не уехала от тебя, я бы не узнала всю правду, я бы тогда не смогла тебя простить. Но теперь мы разделены тысячами километров, и я не могу сказать тебе, как сильно ты мне нужен, как я истосковалась по твоим объятьям. О, если бы ты только почувствовал это и пришел ко мне…

Да, она продолжала его любить, несмотря ни на что, невзирая на нежные ласки Себастьяна и его обещания вечности. Чем нежнее был с ней ее новый любовник, тем сильнее она вздыхала по тому, который продолжал жить в ее сердце.

– Это так нечестно по отношению к тебе, – думала она, проводя рукой по растрепанным волосам вампира, когда он, поделившись с ней очередной порцией крови, обессиленно опускался на подушки. – Почему я не могу ответить тебе взаимностью?

Себастьян все понимал. Он больше не мог пить кровь Анны, так как в каждой ее капле он видел нетерпение и страсть, он ревновал, но не мог открыто высказать свои чувства, чтобы не ранить девушку.

– Так больше не может продолжаться, – он в одиночестве измерял широкими шагами свою комнату. – Она любит другого и не скрывает этого. О, Александр, – горько усмехался он. – Я же увез ее от тебя, бросившего ее на полпути к вечности, я дал ей все, что она хотела, я дарю ей бессмертие, исполняю все желания, а она так жестока со мной. Не лучше ли ей вернуться в Москву, а мне – снова остаться в одиночестве?

– Но ты же обещал ей, Себастьян, – мысленно возражал он себе. – Ты обещал привести ее на путь вечности и теперь не имеешь права бросать ее на середине пути.

Анна сама разрешила его сомнения.

– Я хочу вернуться в Москву, Себ, – обманчиво спокойным голосом сказала она ему, смотря с высоты балкона на празднующих сочельник парижан. – Мне грустно и одиноко здесь, я хочу хотя бы ненадолго, хотя бы на праздники вернуться в родной город. А потом я снова приеду к тебе. Ты позволишь мне сделать это?

– Я поеду вместе с тобой, Анна.

– Нет, не нужно, – покачала она головой. – Я хочу побыть в одиночестве.

– Но как я могу оставить тебя сейчас одну?

– Я решила, Себ, – она решительно поднялась с кресла. – Я уже купила себе билет в один конец и вылетаю завтра. Прости меня, ведь ты наверняка знаешь о том, что происходит со мной, ты видишь, ты можешь читать это в моих мыслях. Я не хочу и дальше играть с тобой. Ты стал так близок и дорог мне, ты делаешь для меня все, несмотря на то, что я не могу ответить тебе взаимностью. Но я хочу встретиться и объясниться с ним… ты знаешь, о ком я говорю.

– О, – вздохнула Анна, порывисто спрятав лицо в ладонях, – я чувствую, что предала тебя. Я так надеялась полюбить тебя, вместе со всем этим, с Парижем, и твоим прошлым, твоей нежностью и добротой, но я не могу. Я продолжаю думать о нем, дни и ночи, и это сводит меня с ума.

– Анна, – вампир присел перед ней на колени и отнял руки от лица. – Я все знаю. Я вижу твои мысли, я давно уже осознал, как безнадежны мои чувства, я продолжал надеяться, но мне не удалось изгнать его образ из твоего сердца. Да, Александр оказался сильнее меня даже в этом, и это причиняет мне невыносимую боль. Но еще больше я хочу исполнить свое обещание и обратить тебя в вечность.

Он отошел к краю балкона. – Если ты не встретишь его или если он откажется помогать тебе, знай, ты всегда можешь вернуться сюда, и я завершу начатое. А потом ты будешь свободна от меня.

Анна подошла к нему. – Себ, обними меня, – прошептала она. – Мне страшно. Мне кажется, что если я уеду отсюда, то больше никогда не вернусь. Передо мной дорога, на которую я ступаю одна, и что будет дальше – никому не известно. А если я не вернусь… запомни меня такой, возьми моей крови.

Он обернулся. Анна внимательно смотрела на него.

– Такой красивый, такой совершенный… Почему я просто не могу себе позволить остаться с тобой, что за глупость я совершаю сейчас?..

– Ты не сможешь остаться, – вымолвил Себастьян. – Но перед тем, как ты переступишь за порог моего дома, я возьму твоей крови.

Он крепко обнял ее, заглянул в глаза, там прочитав еще раз ее мысли, а потом прокусил шею клыками. Он пил и пил, дольше, чем всегда, так что наслаждение начало переходить в опустошение, а потом решительно отстранился.

– Теперь возьми! – он прокусил свое запястье и протянул ей руку. – Бери много, ведь кто знает, когда тебе случится утолить жажду в следующий раз.

Анна послушно пила, впитывая его любовь и его боль, пила до тех пор, пока он сам не почувствовал опустошение в теле и в душе. Он хотел отдать ей себя целиком, но этому не суждено было случиться.

Утром следующего дня Анна улетела обратно в Москву.

Москва встретила ее снегопадом и морозами. Анна зябко куталась в тонкое кашемировое пальто, пока такси везло ее в сторону дома.

– Что, уже жалеешь, что не осталась с Себастьяном в Париже? – улыбнулась она сама себе, заходя в пустую холодную квартиру. Она прошла по всем комнатам, включила свет и отопление.

Образы прошлого поднимались из тьмы и стелились тенями по полу, напоминая ей о событиях прошедшего года. Вот здесь стоял Александр, когда пришел попрощаться к ней, а вот бокал, из которого она пила свою кровь. Она вышла на балкон и тут же вернулась обратно, не в силах пока привыкнуть к этому холоду, проникающему, казалось, прямо в ее вены.

– Алекс, как же мне найти тебя, пока я окончательно не заледенела? – задумалась она. – В последний раз мне помог бармен, не стоит ли и сейчас отправиться к нему и напомнить о себе? А может, ты ждешь меня там, прямо сейчас?

Не в силах преодолеть искушение, она вышла из квартиры и направилась по заледеневшим улицам прямо к бару. На улицах никого не было, только ветер задувал снег в темные дворы, да полная луна отчаянно стремилась пролить свой свет на землю сквозь просветы в пелене туч.

– И снова полная луна, снова все повторяется… Я опять бреду в одиночестве по ночным улицам, зима только начинается, и кто знает, возможно, только холод и одиночество ожидают меня впереди. О, Алекс, – вздохнула она, – почему ты меня не чувствуешь, почему не приходишь в ответ на мой безмолвный зов? Неужели кровь Себастьяна настолько заполнила меня, что все связи между нами оборвались окончательно? О, зачем же я уехала в Париж, зачем обманывала себя, что хотела там обрести?

Она осеклась, вспомнив печальные, полные боли глаза Себастьяна, которые смотрели ей прямо в душу.

Наконец, не в силах справиться с холодом, она взяла такси и поехала прямиком в бар любимого вампира.

Бар был закрыт. Ни единого огонька не светилось внутри, вывеска также печально поникла без света. Анна внимательно смотрела внутрь сквозь окна, забранного решетками, но никого и ничего не наблюдала там. И вокруг не было ни единой живой души, у кого можно было бы узнать, где его владельцы.

– Оставлю записку, – подумала Анна, – а там будь что будет. Но у нее не было с собой ни бумаги, ни простого карандаша.

– Что ж, придется возвращаться сюда завтра утром.

Она поехала домой, и там крепко уснула в тишине комнаты.

Утром небо прояснилось, в окно светило неяркое зимнее солнце, а мороз, казалось, только усилился. Анна заглянула в холодильники и шкафы – все полки были пусты, она избавилась от всех запасов перед отъездом в Париж, ведь ей казалось тогда, что она уезжает навсегда. Или очень надолго.

– Похоже, я потерпела поражение, – печально рассуждала она, собираясь за продуктами. – Я поддалась своей страсти, а теперь… как бы мне не пришлось зимовать здесь в одиночестве до самой весны.

– Ты же всегда можешь вернуться назад, к Себастьяну, – нашептывал ей внутренний голос, но Анна пока не поддавалась слабости.

– Я вернулась, и поехать обратно – значило бы потерпеть еще большое поражение, – так решила она и направилась на улицу.

Вернувшись с пакетами домой, она стала составлять план действий.

– Мне надо найти кого-нибудь в этом городе, – так думала она, – кого-нибудь, кто бы смог мне помочь. Надо съездить в тот клуб, Софи поможет мне его найти, ведь я помню его местоположение с трудом, все, что случилось той ночью, словно окутывает туман… туман твоей бессмертной крови.

– Софи, – улыбнулась она воспоминанию о подруге, – ты втянула меня во все это, и на тебя теперь вся надежда.

Если же я не найду никого, я оставлю записку у бара, ведь он еще работает, просто вчера был закрыт по неизвестной причине. Буду ждать здесь, пока не замерзну или не достигну своей цели.

Пока не замерзну… – вздрогнула она, когда из глубин памяти вдруг стало подниматься чужое, незнакомое ей воспоминание. Ледяное море, бурные волны, накатывающие на берег, пронзительное завывание ветра и ни единой души вокруг… Она бредет в темноте по этому неприветливому берегу и не знает, куда она идет, зачем она движется именно туда, кто может ждать ее там, в пустоте ночи…

– Это все твои воспоминания, Себастьян, – прошептала она. – Кто знает, какие еще секреты откроет мне твоя кровь, продолжая подпитывать мои силы. Надеюсь, она хотя бы не даст мне заболеть, придаст мне силы для борьбы с холодом, ведь одна я могу не справиться.

Она стряхнула с себя угрожающий хаосом морок одиночества и снова поехала в бар. Он был закрыт, на дверном замке скопился лед, а над козырьком опасно нависали сосульки.

– Похоже, дверь не открывали с самой осени, – покачала Анна головой. – Как же мне понять, что здесь произошло?

Она заметила вывеску кондитерской на другой стороне тесного переулка и направилась туда.

– Добрый день! – приветствовала она девушку, стоявшую за прилавком и бодро улыбавшуюся ей. – Меня давно не было в городе, вот уже три месяца. Не подскажете, что случилось с вашими соседями? – кивнула она в сторону бара.

Девушка задумалась на минуту. – Мне кажется, они закрылись поздней осенью. Не было ни вывесок о продаже помещения, ничего – я пришла на работу как-то утром, и дверь их оставалась закрытой до самого вечера. Вы же знаете, они работают с обеда и до рассвета. – Анна кивнула. – Я и сама иногда заходила к ним выпить коктейль после работы, – продолжала девушка. – Там еще был такой приветливый бармен, Игорь, – она улыбнулась своим воспоминаниям. – Он всегда знал, какое у меня настроение, и сам смешивал мне коктейль, солнечную Маргариту, если на душе было пасмурно, или Манхэттен, если мне хотелось повеселиться вечером. Я удивилась тогда, что они закрылись вот так, без объявлений, а бармен даже не попрощался, и все ждала, когда же они наконец откроются снова. Пару раз там кто-то появлялся, незнакомый мне, высокий и темноволосый, но он входил, закрывал за собой дверь – и бар дальше оставался в темноте без огней. Я скучаю по ним, – задумалась она.

– Спасибо вам, – кивнула Анна. – Значит, вот так, без объяснения причин, и примерно тогда же, когда я уехала в Париж.

– У меня к вам просьба, – обратилась она к девушке, – пожалуйста, позвоните мне, если увидите, что двери бара откроются. Дело в том, что… – она замялась, – этот незнакомец хозяин бара и очень близкий для меня человек. А теперь он пропал, и я не знаю, как его найти. Вы мне очень поможете, – повторила она, протягивая девушке обрывок бумаги с записанным на ней телефоном.

– Я позвоню, – кивнула та. – Я обязательно позвоню вам, если увижу кого-нибудь там.

– Спасибо вам. Меня зовут Анна, а вас?

– Я Сэм, – ответила девушка, внимательно глядя на нее. – Именно так, Сэм.

Анна вернулась домой.

– Что же дальше? – рассуждала она. – Бар закрыт с самой осени, но Алекс пару раз возвращался туда. Надеюсь, он не пройдет мимо Сэм, а та не забудет позвонить мне. И я обязательно дождусь этого здесь, несмотря ни на что.

Серые сумерки спускались на город за окном. Вечерело, и вместе с темнотой холод и одиночество заползали в душу Анны. Она открыла бутылку вина, наполнила бокал и устроилась вместе с ним на полу в полумраке комнаты.

– Начинаем зимовать, – грустно улыбнулась она самой себе. А потом включила Venus In Furs и стала грезить об Александре, неспешно потягивала вино из бокала. Так незаметно глаза ее закрылись, и она уснула.

Проснувшись посреди ночи, она ощутила в комнате чужое присутствие. Судорожно втянув воздух, она прислушалась – но ни единого звука не раздавалось в темноте, только тени шептались по углам. Поборов страх, она поднялась с пола, включила верхний свет и прошлась по всем комнатам – там никого не было. Набравшись духу, она выглянула за окна, на балкон, но там тоже не было ни души.

– Мне почудилось, или ко мне и правда кто-то приходил… – задумалась она. – Или это твоя кровь, Себастьян, поднимает страшные кровавые образы из глубин прошлого?

Она снова уснула, не выключая свет, и уже не просыпалась до самого утра.

Так прошла неделя, вместе с кануном старого года исчезнув в небытие. Анна не верила, что с боем курантов наступит новое время, вся ее надежда была на другое, на то, что однажды Александр вернется в Москву, а она будет ждать его здесь. Ее надежда существовала вне времени, ведь она уже отстранилась от реальности, а теперь еще и замкнулась в своем одиночестве, терпеливо ожидая его возвращения. Она звонила Софи, но та была далеко, в Азии, и возвращалась оттуда только в середине января. Анна время от времени наведывалась в бар, но тот оставался закрытым. Встречая Сэм, когда была ее смена, она покупала горячий кофе со свежим круассаном и молчаливо смотрела на улицу. Девушка не тревожила ее покой, оставляя наедине с мыслями. Анна допивала кофе, приветливо кивала и шла дальше. Как-то ночью она не выдержала и оставила записку с парой строк, подсунув ее под дверь, в надежде, что Алекс придет и обратит на нее внимание.

Анна ждала. Она сидела дома, в теплой комнате, погрузившись в свои книги. Снова они стали для нее основными собеседниками, она водила пальцами по их страницам, вслух проговаривая диалоги и представляя себя на месте героев, смертных любовников, бессмертных героев, молчаливых свидетелей драмы истории и явно выдуманных персонажей. Опять она взяла с книжной полки в магазине несколько книг о вампирах и теперь поглощала их, уйдя в сюжеты с головой. Она перечитала «Дракулу» и «Портрет Дориана Грея», в надежде найти там образ любимого героя, который ворвался в ее собственную жизнь и перевернул с ног на голову.

– О вас написано так много и не написано ничего, – качала она головой. – Кто знает, Александр, возможно, ты и вправду дьявол, завладевший моей душой, ведь я не могу найти покоя с тех пор, как встретила тебя? Кто знает, может, именно ты описан на страницах этих книг, именно твое бессмертие вдохновило всех их, смертных творцов, на эти сюжеты?

Она вздыхала и закрывала книгу, дочитав ее до конца. А потом отправлялась на кухню и готовила себе ужин, поедая его в одиночестве.

Анна внимательно прислушивалась к себе и своим ощущениям. Себастьян дал ей так много крови на прощание, что она еще бурлила в ее жилах, еще насыщала своей силой ее организм. Жажда не приходила, но и Анна уже не ощущала себя обычной смертной. Она видела сквозь толпу, читала обрывки мыслей людей, воспринимала образы, таившиеся в душе невинной Сэм, подававшей ей кофе, невзначай угадывала настроение таксиста, который вез ее домой сквозь холод и тьму. Она чувствовала, как бессмертная кровь переливается в ней и не дает проникнуть внутрь зимнему холоду, греет ее вместо солнца, подчиняет себе до конца.

– Но ты так и не превратил меня, Себастьян, – обращалась Анна к невидимому собеседнику в тишине комнаты. – Если бы ты осмелился, если бы ты перелил в меня всю свою кровь, целиком, заполнил бы меня собой без остатка, кто знает, осталась ли во мне любовь к Александру после перерождения?

Но тишина не торопилась отвечать на ее вопросы.

А ночью к Анне приходили странные сны из чужих жизней. Себастьян разрывает пальцами шею жертвы и кровожадно впивается в нее клыками, незнакомый черноволосый вампир яростно хохочет, прекрасная девушка, любимая Себастьяном Анжела умоляет о бессмертии. И Алекс, печальный и суровый, нежный и заботливый, идет вместе с Себом по улице, едет в кэбе, запряженном лошадьми, лежит на каменном полу в луже крови…

В этот момент Анна всегда просыпалась в холодном поту и вздрагивала от переполнявшей ее душу тревоги. В миг пробуждения она ясно ощущала чужое присутствие бессмертной крови, и это чувство пугало ее.

– Но ведь здесь никого нет, кроме меня и моих снов о вечности, – обращалась Анна в пустоту комнаты. – Алекс, я верю, что с тобой все хорошо, что этот образ твоего умирания восстает из воспоминаний Себастьяна, а сам ты скоро придешь ко мне, великолепный в своей красоте и бессмертии.

Время шло. Софи вернулась из Азии и сразу поехала к подруге, услышав ее сообщение, надиктованное на автоответчик.

– Анна, я так скучала, – обнимала она ее. – Расскажи, почему ты вернулась и где твой любовник?

– Он в Париже, а я здесь, – улыбалась Анна и с нежностью рассматривала подругу. Та загорела и похорошела, и теперь еще больше светилась изнутри жаждой жизни, погрузившись в мир тропических пляжей и жаркого солнца.

– У тебя все хорошо? – начала беспокоиться Софи. – Ты выглядела гораздо счастливее, когда улетала в Париж.

– И да, и нет, – грустно улыбалась Анна.

– Почему ты вернулась?

– Софи, – печально взглянула на подругу Анна. – Помнишь того таинственного незнакомца, который вскружил мне голову? Того самого, хозяина клуба и обладателя бессмертной крови, первого поделившегося ею со мной?

– Конечно, помню, – кивнула Софи.

– Я не могу забыть его с тех пор. Я пыталась уехать, пыталась полюбить другого и начать жить вместе с ним в вечности, но я не могу. Прошлое не отступает, образ Алекса навечно поселился в моей душе. Да, я уезжала из Москвы, в обиде на него и на все то, что он со мной сотворил. В Париже вместо ожидаемого забвения я нашла объяснение, поняла и простила его, и теперь больше всего на свете желаю только одного – встретиться с ним.

– Ты знаешь, как его найти?

– В том-то и дело, – покачала Анна головой. – Я не знаю о нем ничего, кроме имени. У меня нет ни адреса, ни телефона, ничего. И вместе с тем отчаянное желание не приносит результата – он уже не чувствует меня так, как раньше.

– О, Алекс, – вздохнула Анна. – Я ведь вернулась в тоску, одиночество и холод, чтобы найти тебя. А ты не слышишь или не хочешь, не желаешь слышать того, что со мной происходит… – она еще раз глубоко вздохнула и замолчала.

– Хочешь, поедем в клуб? – предложила Софи. – Вдруг он еще открыт, хотя я давно ничего не слышала ни о Петре, ни о ком другом из них. И ты знаешь, после того, как ты сама влюбилась в вампира, я решила обходить их всех стороной. Да, это наслаждение, да, эти ощущения были так сладостны для меня, почти как наркотик… Но я не хочу уходить из своей жизни в другой мир, пусть даже полный неземных удовольствий, мне нравится моя обычная жизнь, и я не хочу ничего менять.

– Прости меня, Анна, – склонилась она к подруге и взяла ее руки в свои. – Я втянула тебя во все это, и я должна спросить, не хочешь ли ты вернуться к обычной жизни? Все твои вампиры, – усмехнулась она, – сейчас далеко, а я, твоя обычная смертная подруга, рядом. Может, ты оставишь все это в прошлом и пойдешь дальше по своему пути?

Анна задумалась. Слова Софи зародили искру сомнения в ее душе. Да, внутри нее была бессмертная кровь, она прошла через боль и жажду, через холод и тоску. Хотела ли она вернуться к своей обычной жизни? Она глубоко вздохнула и позволила картинкам из обманчиво спокойного прошлого пройти перед ее глазами. Вот она, череда счастливых мгновений и расставаний, надежда на лучшее и незаметно разъедающая душу тоска, многие потери и случайные привязанности… И среди всего этого, безликой вереницы поблекших воспоминаний, яркая вспышка, встреча с Александром, его густая красная кровь в бокале, взгляд, смотрящий ей прямо в душу…

– Давай попробуем съездить в клуб, – решительно поднялась с пола Анна, – а там будь что будет. Ты же помнишь, где он находится? В моей памяти все как в тумане.

– Конечно, – отвечала ей Софи, выходя из двери квартиры, – ты была там только раз, а я постоянно наведывалась, в течение целого года…

– И скрывала это от меня? – смеялась Анна.

– И да, и нет, – улыбалась Софи. – Наверное, я заранее знала, что нельзя приводить тебя туда. Ведь это так круто изменило твою жизнь…

– Хватит об этом, – обняла Анна подругу, когда они сели в такси. – Давай просто поедем навстречу будущему.

– Алекс, – думала она, пока такси везло их по темным заснеженным улицам и переулкам. – Неужели это – мой последний шанс найти тебя? Как не растерять свое желание снова встретиться с тобой, как не позволить ему раствориться в этом леденящем душу холоде, в этом вечном сумраке?

– Приехали, – кивнула Софи, оборвав печальный ход ее мыслей.

Они вышли из машины и свернули в переулок.

– Вход всегда был надежно спрятан от посторонних глаз, – вполголоса проговорила Софи, пока они брели в темноте, зябко кутаясь в надежде спрятаться от холода. – Вот за тем углом, уже недолго.

Анна глубоко вдохнула и свернула за угол. Там было темно, ни единого приветливого огонька не светилось в здании.

– Похоже, они закрыты, – констатировала Софи, обходя здание кругом. – Смотри, вот здесь был вход, а вот эти окна всегда были надежно забраны тяжелыми портьерами, чтобы скрыть происходящее внутри, и лучились мягким розовым светом.

– Нет, тут никого нет, – печально повторила Анна. – А это значит, что его нет в городе…

Она вздохнула и опустилась на ледяные безжизненные ступеньки перед закрытой дверью.

– Куда же мне теперь идти? – думала она.

– Ты всегда можешь вернуться ко мне, – словно нашептывал ей в этот миг Себастьян, – я буду ждать тебя.

– Нет, пока не время, – мысленно отвечала ему Анна. – Во мне еще теплится надежда.

– Возвращайся в тепло, – умолял ее Себастьян. – Ты же видишь, он тоже уехал из этого города, подальше от зимней стужи.

Софи присела перед подругой. – Пойдем отсюда, – твердо сказала она. – Не хватало только замерзнуть и заболеть.

Анна медленно поднялась со ступенек. – Пойдем, – со вздохом ответила она. – Похоже, его нет в Москве.

Они поехали домой.

– Хочешь, я попробую найти Петра? – предложила Софи. – Вдруг он что-то знает о судьбе и местонахождении твоего злого гения?

– Так ты только невольно приманишь Роберта, – невольно вздрогнула Анна, вспоминая ужас, который она испытала во время последней встречи с ним. – Лучше я буду продолжать ждать Алекса. Кто знает, когда он решит вернуться в Москву?

Тоска и апатия все больше завладевали Анной. Город накрыли сильные морозы, и вот уже вторую неделю она сидела дома, не выходя никуда, безучастно смотря в окно, задернутое снежными узорами. У нее не осталось ни желания, ни сил что-либо предпринимать, она просто ждала, перечитывая любимые книги или пересматривая знакомые сны. Короткий эпизод жизни с Себастьяном в Париже теперь вспоминался ей, как полузабытый сон, когда-то любимые ею образы отступили в прошлое и смешались там с безликими воспоминаниями. Она начала сомневаться в том, действительно ли ей так нужно найти Александра, если он сам не приходит к ней. Бессмертная кровь в ней начинала терять свою силу, без подпитки растворяясь в смертном теле Анны.

– Вот так пройдет еще немного времени – и встреча с тобой станет лишь образом из прошлого. Я буду вспоминать тебя, Алекс, как самый любимый сон, и продолжу жить так, как Софи, как все остальные вокруг меня.

– А ты, Себастьян, – поднимала она глаза на невидимого собеседника, – даже не уговаривай меня снова приехать к тебе, ведь это будет означать, что я потерпела поражение, что я предала свое чувство, ожидание, предала свою же тоску о вечности. Нет, Себ, не пытайся звать меня обратно, я не приеду к тебе.

Анна куталась в теплое одеяло и засыпала в полумраке комнаты, уже ничего не ожидая от грядущего дня.

***

В тысячах миль от нее Себастьян стоял на балконе и вглядывался во тьму. С тех пор, как Анна оставила его и уехала в Москву, он не мог ни в чем обрести покоя. Он с трудом подавлял в себе желание поехать вслед за ней, ведь она ясно дала ему понять, что несчастна с ним. Это осознание глубоко засело чувством горечи в его душе, и все равно он был готов сорваться с места по первому ее зову.

– Анна, – взывал он к ней, обращаясь в пустоту ночи, – возвращайся ко мне.

Сила его крови передавала его мольбы сквозь время и пространство. Он чувствовал, что его кровь еще живет в ней, что у нее нет другой подпитки, а значит, он может попытаться призвать ее, вернуть обратно.