Текст книги "Казахстан-Россия: тернистый путь к современной интеграции. Хронологическое собрание. 1731 – 2017 гг."
Автор книги: Совет Алтайбек
Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
38. Кенесары Касымов – последний борец за сохранение института ханской власти
Кенесары – наиболее яркая и амбициозная фигура среди чингизидов. Он стремился сохранить архаическую ханскую власть над этническими казахскими родами, во всяком случае, пытался добиться, чтобы Россия выделила ему значительный кусок Казахстана, где он стал бы самостоятельным ханом.
Пусть простят и поправят нас сторонники Кенесары-султана, если обнаружат в нашем повествовании погрешности против истины. Во всяком случае, мы оперируем имеющимися в нашем распоряжении наиболее достоверными, на наш взгляд, историческими материалами, которыми пользовался советский историк А.Ф.Рязанов.
Вот что он пишет:
«Совершенно неожиданно 23 июля [1844], на рассвете, султан Кенисара с легкой партией джигитов, численностью до 700 человек, появился вблизи новой Оренбургской линии 260260
Тургайская степь.
[Закрыть] и напал на аулы Кипчакского и Яппасского рода Алтыбашева, Карагузовского и Сумурунского отделений, кочевавших по реке Аяту против Константиновского укрепления, и отбил у них 3 000 лошадей, 1 500 верблюдов, разбил до 381 кибитки, захватив имущества и скота на 152 328 рублей, и так же быстро удалился в степь, за реку Тобол, уходя в южном направлении. Нападение Кенисары как громом поразило всех прилинейных киргиз, среди которых поднялась чрезвычайная паника. <…>
14 августа 1844 года, на восходе солнца Кенисара Касымов, незаметно приблизившись к укреплению Екатерининскому, внезапно атаковал его со всех сторон… Атакующие ворвались в форштадт укрепления и зажгли его со всех сторон, вокруг станицы запылали стога сена. Ордынцы рассыпались между горящими домами, чтобы тащить, грабить. Но часть их бросилась на штурм крепости… Крепости Кенисара взять не мог, но сжег соседний форпост, угнал все табуны, забрал 41 человека пленных жителей и казаков (русских), находившихся на полевых работах, из которых 8 человек было женщин… Взятых в плен башкир Кенисары отпустил обратно, передав им письмо на имя начальника Края. <…>
Вот это письма Кенесары Касымова:
«Господину Генерал-майору и кавалеру Гансу. Я донести честь имею Вашему Превосходительству об моей нетерпимости, что меня крайне разорили 1844 года января 1-го числа. По предписанию главного начальства Сибирского корпуса, майор Закочек разбил аулы мои и побил много людей моих, множество в плен захватил, и в том числе жену мою Куным-Джан, но я до сего времени никакого вреда царю не чинил, но понудила меня необходимость, разбил станицу и захватил в плен 41 человека. Но покорнейше прошу Ваше Превосходительство: не возможно ли будет возвратить пленников, в том числе жену мою, но и я захваченных в плен возвращу. Вашему Превосходительству честь имею воздать. Султан Кенисара Касымов». <…>»
Как пишет А.Ф. Рязанов, «летняя кампания 1844 года закончилась материальной победой Кенисары. Закончив свои операции против русской границы, султан возвратился на свои зимовки в песках Кара-Кум».
Благо, есть куда возвращаться в бескрайней степи.
«Все отряды, высланные против него в течение лета: Лебедева, Жемчужникова, Дудниковского, наконец, отряды султанов-правителей 261261
Султан Баймухамед Айчуваков, прославленный своим участием в расправе над Исатаем и его ополченцами, имел отряд численностью до 1 000 человек, султан Ахмет Джантурин – 1 000 человек.
[Закрыть] – возвратились на линию, не только не выполнив своей задачи уничтожить Кенисару, но даже не могли прикрыть линию и защитить от мести султана приверженцев России…»
Далее А.Ф. Рязанов пишет:
«Жена султана Кенисары Куным-Джан, содержащаяся с весны 1844 года в Тобольске, проживала в доме одного богатого татарина. 21 марта Куным-Джан была доставлена в Орскую крепость, а 27 марта – в город Оренбург, куда потребовал ее председатель Пограничной Комиссии. В Оренбурге султанше был устроен весьма радушный прием как со стороны военного губернатора, так и со стороны председателя Пограничной Комиссии. Она получила много подарков как для себя, так и для своих детей. Оказывая ей знаки внимания и радушия, пограничное начальство стремилось завербовать ее в число своих приверженцев, а через нее действовать на султана Кенисару. Султанше было объявлено, что она немедленно выедет в Орду, лишь только установится дорога, и действительно стали готовить султаншу к отъезду…
До сих пор правительство не имело вполне достоверных сведений о Кенисаре… Генерал Обручев решил воспользоваться благоприятным случаем и для сопровождения султанши Куным-Джан в орду назначил офицера генерального штаба поручика Герна…
Перед отъездом в степь султанша Куным-Джан просила председателя Комиссии освободить из плена 17 женщин и девушек, взятых вместе с ней сибирским отрядом. Пленницы эти, по сведениям султанши, были розданы киргизам разных родов сибирского ведомства. Председатель Комиссии, считавший, что раз объявлена амнистия, то ее нужно проводить до конца, обещал исполнить и это желание султанши и, действительно, снесся с сибирскими властями об освобождении пленниц. Султанша Куным-Джан уехала в Орду в самом лучшем настроении и с твердым намерением повлиять на мятежного супруга и содействовать его примирению с Россией. В течение почти двухнедельного пребывания в 1845 году в аулах Кенисары поручику Герну удалось собрать очень интересные и ценные сведения о султане и его приверженцах.
«Скопище султана Кенисары, – пишет Герн в своей записке, представленной военному губернатору, – состоит из собственных его теленгутов (до 1 000 кибиток), которые достались ему в наследство от хана Аблая и большей частью калмыкского происхождения, и до 1 000 кибиток пришатнувшихся к нему бродяг и барантовщиков из разных родов, преимущественно же из аргынов, дюрткаринцев и чумеккевцев; говорят, что даже до 200 кибиток тама-табынцев находятся при нем; есть также баганалинцы, кирейцы и почти всех родов Оренбургского и Сибирского ведомств, но не в большом числе и большею частью люди, бежавшие по каким-либо преступлениям; башкирцев – 4, татар – 6, русских – 5…
Кенисары действует неограниченно; за малейшее преступление наказывает смертью или рассечением головы, и поэтому страх к нему не имеет границ. Он говорит мало, и каждое слово его исполняют буквально. Вместе с тем, однако, ближайшие окружающие его советники совершенно владеют его волею; он никакое важное дело не решает без совещания с ними; во многом даже они не слушают его и действуют без его согласия и даже против его воли. В особенности пользуются любовью и доверием народа султаны Наурузбай, Худайменды, Ирджан и Кучак. К числу советников еще присчитывают есаула Кенджу, Джика-батыря, бия Суюна, батыря Бассы и до 20 есаулов…».
Судя по свидетельству разведчика Герна, в борьбе за власть над казахскими родами Кенесары опирался главным образом на свои туленгуты, иначе говоря, на многочисленную военизированную личную охрану – гвардию, состоящую в основном из калмыков. Российские пограничные власти были готовы к тому, что Кенесары-султан предпримет дерзкие и кровавые поступки для устрашения преданных России казахских родов.
29 марта 1843 года, ознакомившись с докладом Сибирского генерал-губернатора, российский император Николай I высочайше повелел направить против ополченцев султана Кенесары военные отряды. Один из них – отряд Лебедева, в составе которого было 500 бойцов, выступил в степь для усмирения восставших и в верховьях реки Иргиз неожиданно встретился с самим Кенесары-султаном, имеющим до 1 500 хорошо вооруженных всадников. Это было в 1844 году. При виде втрое превосходящего числом противника русский военачальник растерялся. Однако, не вступая в бой, Кенесары заявил, что прибыл сюда по требованию правительства, обещавшего определить места для его кочевок. Весьма обрадованный таким поворотом дел, Лебедев сообщил об этом губернатору Обручеву и получил директиву: не вступая в бой с противником, наблюдать за дальнейшими действиями султана Кенесары.
Кенесары Касымов
О событиях, происходивших спустя год после этого, пишет казахский исследователь истории Болатбек Насенов, оперируя сведениями из документов Омского государственного архива, с которыми он работал в 2004 году. В его книге «Кенесары – дала маршалы» приведено письмо Оренбургского генерал-губернатора Обручева, адресованное 24 августа 1844 года военному министру князю Горчакову:
«Въ начале июля [1844] съ Оренбургской линiи высланъ на поиски въ степь новый отрядъ под начальствомъ полковника Дуниковскаго, въ составе 500 уральскихъ и оренбургскихъ казаков при 2-хъ орудiяхъ. Въ ночь съ 20-го на 21-е июля на реке Улькоякъ, недалеко отъ верховья Тобола, на отрядъ Дуниковскаго напалъ Кенисары, перерезалъ султановъ, бiевъ, почетныхъ киргизовъ [более двадцати человек], находившихся при отряде, и быстро скрылся въ степь отъ отряда. Семействамъ султановъ, погибшихъ по вине и беспечности Дуниковскаго, Высочайше пожалованы пожизненные пенсии.
После бесцельныхъ розысковъ мятежниковъ внизъ по р. Эмбе отрядъ Дуниковскаго отступилъ къ Арской крепости и 23 сентября был распущен по домам…».
Далее Обручев пишет:
«Въ то время, какъ отрядъ полковника Дуниковскаго после дела на Улькояке 20–21 июля бросался въ разные стороны степи, отыскивая скрывшихся мятежниковъ, Кенисары съ шайкою своихъ приверженцевъ въ 5 т. человекъ, прорывается на Оренбургскую новую [Тургайскую] линiю, где 14-го августа выжигаетъ Екатеринбургскую станицу, угоняетъ казачьи скотъ и захватываетъ 40 человекъ в пленъ. Разграбивъ Екатеринбургскую станицу, Кенисара сталъ угрожать станице Наследницкой и другимъ пунктамъ новой линiи, жители которой находились въ страхе за свою жизнь и имущества.
Для охраненiя же Оренбургской линiи от новыхъ вторженiй мятежниковъ высланы на поиски впереди линiи два отряда под командою полковников Геке и Ковалевскаго; кроме того, въ укрепленiя Императорское, Наследника, Константиновское и Николаевское высланы казачьи команды на усиленiе гарнизоновъ, а населенiе вновь образованных между старою и новою линiями 30 станицъ вооружено пехотными ружьями». 262262
Насенов Болатбек. Кенесары – дала маршалы. – Алматы – Новосибирск. – 2005. – Т. 10. – С. 307. Письмо Оренбургскаго Генералъ-губернатора генерала Обручева князю Горчакову. 24 августа 1844 года № 855.
[Закрыть]
Смелые и дерзкие действия неуловимого султана Кенесары глубоко взволновали российскую общественность. Даже несколько десятков лет спустя, в 1871 году, «Вестник Европы» опубликовал статью Середы Н.А. «Бунт киргизского султана Кенисары Касимова», где дана нелицеприятная критика причин трагического события:
«Ни одинъ поискъ въ степь не кончался такъ безуспешно и такъ неблагоприятно для русскихъ, как Дуниковскаго. Погибель султановъ отъ руки мятежного Кенисары въ глазахъ русскаго отряда, долженствовавшаго оберегать ихъ жизнь и имущество и оказывать покровительство преданнымъ России киргизамъ, нанесла сильный удар русскаму авторитету в глазахъ мирных ордынцевъ и умножила страхъ и уваженiе къ непобедимому хану.
Безусловное отступленiе оренбургскаго отряда, конечно, придало еще более дерзости Кенисаре, и шайки его по-прежнему продолжали набеги» 263263
Середа Н.А. Бунт киргизского султана Кенисары Касимова / «Вестникъ Европы». – 1871. – Кн. 8. – С. 666–667.
[Закрыть].
Из архивных материалов, опубликованных Болатбеком Насеновым, известны детали непримиримой борьбы представителей ханского рода султанов-правителей Малого жуза Бекмухамеда Айчуакова и Ахмеда Джантюрина с султаном Кенесары. Даже родной брат Кенесары – старший султан Кушмурунского округа Чингис Валиханов264264
Отец Чокана Валиханова.
[Закрыть] – участвовал в военной экспедиции против мятежного брата. Все султаны-чингизиды, выступившие против Кенесары и его ополченцев на стороне России, хорошо понимали, что в реально сложившихся условиях невозможно образование независимого государства казахов. В 1842 году султан Чингис Валиханов принял участие в военных действиях, выехав в степь вместе с казачьим отрядом. Отряд этот больше занимался охраной табунов султана, чем военными операциями против Кенесары. А Чингис и его русский приятель Александр Сотников главным образом были заняты разбором конфликтов между Оренбургской и Западно-Сибирской губерниями. Эти конфликты разгорались из-за того, что прямая линия, разделяющая казахскую степь на две части с севера на юг, абсолютно не учитывала исторического расположения пастбищных угодий казахских родов.
Есть женщины в казахских аулах…
Сделаем небольшое отступление. В истории России немалую роль сыграли российские императрицы Анна, Елизавета и Екатерина. Роль этих женщин в становлении России великой империей бесспорна. Среди казахских женщин, современниц упомянутых российских правительниц, тоже были незаурядные личности, оказавшие влияние на развитие политических событий в своей стране. Мы приведем два примера женской казахской дипломатии.
Хан Младшего жуза Абулхаир, желая продемонстрировать свою покорность российскому правительству, в 1739 году пытался отправить в Петербург свою супругу ханшу Бопай и хлопотал о том, чтобы она была представлена императрице Анне Иоанновне. Очень яркая и разумная женщина, ханша Бопай была известна всей Малой орде своим недюжинным умом и благоразумными действиями и пользовалась расположением генерал-губернатора Неплюева. Она смело вмешивалась в дела хана, касающиеся управления народом, открыто выражала свою симпатию к русским, а порой удерживала своего импульсивного супруга от непродуманных шагов против России. Бопай самостоятельно вела свои дела, даже имела свою личную печать, чего вообще не было в обычаях степных правителей. Императорский двор был хорошо осведомлен о преданности ханши Бопай. Султан Джанибек привез ей из Петербурга письмо от канцлера и отрез золотой парчи в подарок от императрицы. Бопай сыграла решающую роль в утверждении ее сына султана Нурали ханом Младшего жуза в 1749 году и в сооружении за счет российской казны надгробия на могиле Абулхаира.
Не менее яркая личность – ханша Айганым, супруга хана Среднего жуза Вали, сына Аблай-хана. Вот как о ней пишет И.И. Стрелкова, автор исторической книги «Валиханов»265265
Стрелкова И.И. Валиханов. Жизнь замечательных людей. – Москва. – 1983.
[Закрыть]:
«Младшая жена хана Вали, умная и властная Айганым неустанно следила за авантюрами Губайдуллы 266266
Губайдулла – другой сын Аблай-хана, стремившийся стать ханом при поддержке Китая.
[Закрыть] . Она была женщиной образованной, знала несколько восточных языков, обладала незаурядным поэтическим талантом и прозорливостью опытного политика. После смерти Вали Айганым и ее сыновья получили ставку в Сырымбете. Ханша Айганым – так ее продолжали титуловать в казенных бумагах – твердо взяла курс на сближение с Россией, не поддаваясь никаким иным веяниям. На любую попытку вовлечь ее в заговор против России у ханши Айганым всегда был наготове категорический отказ. Она сама заботилась, чтобы русское начальство получало от своих соглядатаев сведения о верности ханши Айганым и чтобы из Степи регулярно шли доносы на Губайдуллу и на всех других ее политических противников.
В Петербурге обратили внимание на усердие вдовы хана Вали. Александр I подписал указ о водворении вдовы хана Вали на избранных ею землях и о строительстве для нее дома и мечети ценою в пять тысяч рублей. В Сырымбет явились военнорабочие и взялись за строительство. Поручик Ермолаев мечетей прежде не строил, он поставил мечеть фасадом не в ту сторону. Требовательная ханша обратилась к генерал-губернатору Западной Сибири с просьбой поставить мечеть по мусульманским правилам, а также оштукатурить дом внутри, сделать еще одну голландскую печь и одну русскую, приделать к 15 окнам ставни. Кроме того, ханша просила, чтобы ей за счет казны выстроили в Сырымбете баню, школу с помещением для учителя, сараи во дворе и пристроили к дому гостиную для приема посетителей. В Сырымбет прислали новую команду, все, что просила ханша, сделали. Сырымбет превратился в недурное поместье вполне русского образца – только вместо усадебной церкви мечеть. Затем ханша изъявила желание заняться хлебопашеством (По «Уставу» Сперанского, за хлебопашество, пчеловодство и прочее полагалась особая награда) и попросила прислать ей соответствующие орудия, семена и опытного человека «для показания», что и как делать. Ханше дали семена, купили для нее четыре сохи, восемь борон, послали в Сырымбет казака Антона Лычагина, и он с помощью поступивших под его начало тюленгутов поднял четыре десятины целины и засеял рожью. Военнорабочие построили в Сырымбете мельницу. Для обучения детей ханши русское начальство прислало муллу.
Энергия этой женщины была поразительна. Айганым просила послать ее в числе лучших и почетнейших людей в Петербург, где она имела бы «неоценимое удовольствие лицезреть августейшего монарха», выразить ему свою искреннюю преданность и передать пожелание киргиз-кайсаков, чтобы вновь учреждаемые волости управлялись не людьми простого племени, от которых не будет никакого проку, только споры и раздоры, а султанами. <…>
В 1831 году ханша Айганым привезла своего двадцатилетнего сына Чингиса в Омск… Чингиса поместили в Азиатскую школу. Великовозрастному султану Чингису ученье давалось непросто. Однажды он попытался удрать домой. Айганым отослала сына обратно в Омск. Чингис продолжал ученье до 1834 года. По-русски он, в конце концов, стал объясняться довольно свободно, и Чингисом заинтересовалось омское общество. <…>
30 августа 1834 года… султаны и старшины, соблюдая традиции и желая угодить новоиспеченному ага – султану, подняли сына ханши Айганым на белом войлоке, изорвали его одежду и затем утвердили бумагу об избрании Чингиса Валиханова старшим султаном Аман-Карагайского округа, приложив к ней свои тамги… Омское начальство без проволочек утвердило решение казахской знати, и Чингис, согласно «Уставу», получил вместе с должностью старшего султана чин майора. <…>
Ханша Айганым до конца дней своих заботилась о достоинстве рода Валихановых, пользовалась печатью хана Вали и не отдавала ее – как следовало по обычаю – одному из сыновей. Айганым продолжала поддерживать тонкие дипломатические отношения с русским начальством, которое прекрасно понимало, как велико влияние в Средней орде вдовы последнего хана. <…>
Старший султан Чингис стремился выдвинуться в глазах омского начальства, и это ему удалось, потому что он был одним из первых в Средней орде султанов, получивших порядочное русское образование. Правящий должность пограничного начальника Области сибирских киргизов полковник М.В. Ладыженский в порядке служебного поручения приказал г-ну майору Чингису Валиеву собирать песни, сказки, пословицы киргизского [казахского] народа, отыскивать в степи развалины и камни с надписями и записывать связанные с ними предания. Этот приказ полковника Ладыженского сочинил и переписал набело декабрист В.И. Штейнгель, познакомившийся с Чингисом в годы его ученья в Омске и не раз потом гостивший у молодого султана. Дружили с майором Чингисом и наезжали к нему также декабристы С.М. Семенов и Н.И. Басаргин, ученые и путешественники, интересовавшиеся жизнью казахов Средней орды. <…>
С первых лет правления молодого султана в Кушмуруне, где он с разрешения омского начальства построил на свои средства школу для детей казахов – это была уже вторая школа, созданная в Степи Валихановыми, первую открыла Айганым в Сырымбете» 267267
Стрелкова И.И. Валиханов. Жизнь замечательных людей. – Москва. – 1983. С.15
[Закрыть].
Вернемся к нашей основной теме.
В отличие от просвещенного Чингиса, его дядя Кенесары продолжает ссориться с Россией из-за упразднения ханского звания.
«Кенесары, отличавшийся мстительностью, свел счеты с Айганым (а значит, и с Чингисом) вполне по-родственному. Отрядом, налетевшим на Сырымбет, командовала сестра мятежного хана султанша Бопай 268268
Это уже третья знаменитая женщина, воинственная тетя Чокана по отцовской линии.
[Закрыть] . Не застав Айганым в Сырымбете, Бопай обчистила богатое поместье и угнала весь скот. 269269
Стрелкова И.И. Валиханов. – Москва. – 1983. – С. 25.
[Закрыть]
Как ни говори, а султанша Бопай приходилась Чокану теткой, а Чингису сестрой».
Когда дело касалось власти, и это подтверждается многими приведенными выше фактами, чингизиды никогда не жалели друг друга. В междоусобной борьбе они уничтожали друг друга безжалостно. Таковы были традиции и порядки. И если у них не было принято жалеть друг друга, то есть собственных родственников, то на какое отношение могли рассчитывать претендовавшие на власть смельчаки из казахских родов и племен? Об этих особенностях Степи были прекрасно осведомлены российские чиновники, в том числе и бывший в 1819–1821 годы генерал-губернатором Западной Сибири автор «Устава о сибирских киргизах» М.М. Сперанский.
Тем не менее мы полагаем, что благодаря упразднению института ханства и лишению султанов-чингизидов привилегий впервые в истории края на выборах волостных султанов-управителей и уездных старших султанов-правителей эти должности стали занимать энергичные и богатые этнические казахи. Они начали открыто выступать против сословия чингизидов вообще, и, в частности, против султана Кенесары, стремившегося к ханской власти, которая, по сути своей, была не только реакционной, но и чреватой изоляцией Казахстана от мировой цивилизации.
Обратимся к документам, хранящимся в Омском архиве и содержащим факты из соответствующего периода истории Казахстана.
«1844 г. Октябрь 17 дня. Доставившiе въ Сибирскiй Улутаускiй отрядъ пленного казака Оренбургскаго Казачьего войска Николая Губина киргизы спрашиваны и показали:
1) Зовутъ его Мурзабек Кулмановъ, от роду 27 летъ, неграмотный, старшина Джаппасовской волости, веденiя султана Омара Матенева, предведомственные въ верноподданство Оренбургскому корпусу, назадъ тому 18 дней стояли они волостью по правую сторону Улу-Тургая, близъ урочища Тайпака, въ полдневное время прибывъ къ их волости, родной братъ султана Кенесарыя Касымова, Наурызбай, съ 200 человеками киргизовъ, расположившись въ 5-ти верстном расстоянiи, требовалъ отъ них со своего именiя и скота пошлину, съ устрашеванiемъ, ежели не будутъ таковой ему платить, то обещался разбить всю волость, но сей старшина Мурзабекъ, по небытности въ волости своего султана (который былъ въ то время въ крепости Троицкой и въ те же дни ожидался къ волости), сего требованiя исполнить не мог, а послалъ тайно отъ Наурызбая, навстречу своему султану Омару съ известием, который на другой день прибыл въ волость, но по верноподданству своему к Россiйскому Правительству не хотелъ исполнить требованiя Наурызбая, а собравъ своих подданныхъ и вооружился против Наурызбая с приверженцами, разбiв ихъ шайку, такъ что на месте убили 95 человек, въ том числе коим убили главных Кенесаринскихъ сообщниковъ батырей: Байтабына, Каная, Тюлегена, Бiй-Батыря, Каскабая и Джеке-Батыря родного брата, по имени не знает, а съ остальными людьми Наурызбай бежалъ, а после чрезъ киргизов они удостоверились, что онъ, Наурызбай, жестоко раненъ и остановился по нездоровью у киргизъ Серкечь Алчиновской волости, поступившихъ нынешняго года въ подданство Оренбургскому корпусу, при каковомъ действiи захватили бывшаго у Наурызбая въ услуженiи Оренбургскаго войска Николая Губина, захваченнаго Кенесарою при разоренiи на Оренбургской линiи Екатеринбургской крепости. <…>
2) Киргизъ Оналбай Тузулбаевъ, от роду 24-х летъ, неграмотный, тюленгутъ Джаппасовской волости, султана Омара Матенева, по расспросе показалъ во всемъ сходно съ показанiемъ старшины Мурзабека Кулманова. <…> Показанiя отбиралъ Командующiй Улутавскiмъ отрядомъ сотникъ Леденевъ, скрепил: Начальникъ штаба генералъ-майоръ Жемчужников» 270270
Насенов Б. Кенесары – дала Маршалы. – Алматы – Новосибирск. – 2005. – С. 343.
[Закрыть].
Об участии в подавлении восстания Кенесары султанов-правителей, происходящих от другой ханской ветви, свидетельствует следующий документ, обнаруженный в архиве Болатбеком Насеновым:
«От пограничного начальника 4 марта 1846 года № 527. Город Омск.
В должности старшего султана Аягузскаго округа Буленю Шанхаеву.
По имеющимся сведенiям о настоящем пребыванiи мятежного султана Кенесары Касымова, и дабы онъ не смог причинять волостям Аягузскаго округа вреда мятежными шайками, а особенно темъ, которые кочуютъ по реке Лепсе и по сiю сторону оной, я сделал распоряженiе о командированiи туда усиленнаго отряда с конным орудiем подъ командою есаула Казачинина, который 14 апреля долженъ выступить из Аягуза. О чемъ уведомляя Вас, почтенный Султанъ, возлагаю на полную Вашу заботливость и усердiе, оказывать для отряда все способы, дабы онъ мог съ пользою и успешно защищать наших киргиз и поражать хищниковъ, для чего, дабы иметь постоянные разъезды при отряде, то назначить к оному достаточное число вооруженныхъ киргизъ и не менее 50 человекъ на хороших лошадях; людей этих назначать и переменять можете по Вашему смотрению, как найдете удобнее, но чтобы они находились при отряде не менее месяца. Волостнымъ же управителямъ поручите под строгою ихъ ответственность, дабы они имели при аулах свои караулы и, ежели малейшее что заметятъ, то давали бы знать начальнику отряда для зависящего от него действия в их защите. А какъ появленiе мятежных шаек можно ожидать более отъ горъ Алатау, то как для лучших распоряжений Ваших в волостях, кочующих по Лепсе и к Тарбагатаю, а ровно удержанiя между ними должнаго спокойствiя, представляю Вам лично находиться более въ том крае и сообща с отрядом стараться оградить наши волости отъ всякого вреда хищниковъ и сохранить в оных непоколебимую тишину, в чем, по благоразумию и усердной преданности Вашей къ правительству, я совершенно остаюсь уверенным. Для сведенiя же со стороны Приказа 271271
Окружных чиновников.
[Закрыть] по всем отношенiям и наблюденiя за надлежащимъ порядкомъ во всех волостях всего округа отъ меня оному дано предписание. При сем нужным считаю уведомить Васъ, что для подобнаго огражденiя отъ хищниковъ киргизъ Каркаралинского Округа выставленъ уже теперь сильный отрядъ казаков с орудiем и при ономъ 200 вооруженныхъ киргизъ на урочище Ичке-Ульмесь.
Верно: Адъютантъ Штабс-Капитан (подпись)».
Столь беспрецедентные меры по защите местного населения российские пограничные власти предприняли, видимо, после того позорного для России случая на реке Улькояке 20–21 июля 1844 года, когда повстанцы во главе с Кенесары убили 20 казахских султанов, биев и старшин, принявших российское подданство. Примечательно, что реализация таких мер в Каркаралинском округе совпала со временем пребывания в должности султана – волостного управителя Кунанбая Ускембаева272272
Кунанбай Ускембаев – отец великого Абая – происходит из рода Тобыкты Аргынского племени казахов.
[Закрыть], который никогда не поддерживал Кенесары.
Сведения о том, насколько серьезно занимались русские политики и исполнительная власть вопросами присоединения казахов к России малой кровью, а то и без таковой, можно увидеть в следующих документах.
«Отношение господину Управляющему Министерством иностранных Дел. Господина командира отдельного Сибирского Корпуса, от 24 июня 1846 года за № 55.
Из прилагаемого в копии рапорта генерал-майора Вишневского, Ваше Сиятельство, извольте усмотреть, что происки Кенесары, прибывшего на Каратау и с участием принятого 273273
Видимо, автора рапорта.
[Закрыть] . Теми же, которые недавно искали покровительства России, делают наши отношения к киргизам Большой Орды весьма сомнительными. Вероятно, что Кенесары, имеющий и поныне тайных доброжелателей между султанами во многих Округах, обольщает киргиз Большой Орды будущим содействием сих лиц и, если не надеждою изгнать нас совершенно из степи, то, по крайней мере, приобретением легкой и богатой добычи, чему эти племена, не испытавшие еще силы нашего оружия, по обыкновению своему и легкомыслию дают веру.
Вместе с сим, одобряя намеренье генерал-майора Вишневского употребить все возможные меры к сохранению спокойствия, предлагаю ему без крайности не прекращать дружеских переговоров. <…>
Покорнейше прошу Ваше сиятельство всеподданнейше довести сии обстоятельства до Высочайшего сведения и испросить повеления Его Императорского Величества, как мне поступать, если что правдоподобно киргизы Большой Орды вступят в сообщество с Кенесарою и начнут свои набеги. Зная милосердие Государя Императора, допущающего употребление оружия не иначе как по истощении всех мер кротости, не смею предложить поиски против Кенесары и племен его прибывших, хотя и полагаю (может быть, ошибочно), что возбуждение страха есть существеннейший способ для успеха переговоров с азиатцами; но вместе с тем полагаю себя обязанным не скрывать и того, что, по моему мнению, одно только скорое и сильное наказание первых приверженцев Кенесары может посодействовать на понятие киргиз и остановить присоединение к нашим врагам племен, еще колеблющихся, ибо если мы своевременно не предупредим их в собственных аулах, то за хищническими шайками никогда не угонимся, и неизбежный успех, с коими шайки будут грабить покорных нам, поощрит неприятелей к дальнейшим набегам, и легко поколеблется верность самых верных нам волостей, не получающих от нас возможной защиты.
В ожидании того, что Государю Императору благоугодно будет повелеть, вместе со сим принимаются мною возможные местные меры по военному управлению для защиты Аягузского округа, о коих доношу чрез господина Военного Министра. Корпусной командир, генерал от Инфантерии (подпись)» 274274
Насенов Б. Кенесары – Дала Маршалы. – Алматы – Новосибирск. – 2005. – С. 407.
[Закрыть].
Ответил Вишневскому князь Горчаков:
«5 июля 1846 года. Секретно. Состоящему в должности Пограничнаго Начальника Сибирских Киргизов, господину Генерал-майору Вишневскому.
Препровождая к Вашему Превосходительству для сведения и должнаго исполнения копию с отношения моего Господину Управляющему Министерством Иностранных Дел за № 55, присовокупляю, что вместе с сим предписал я заготовить в Аягузе 750 четвертей провианта и выкомандировать туда из Семипалатинска два конно-артиллерийские орудия и роту пехоты в составе не менее 120 человек рядовых, из коей усилить пикеты от Семипалатинска до Аягуза, размещением на каждом по 10 рядовых и одному унтер-офицеру, о чем Вас уведомляю. Остаюсь в полной надежде, что Вы к охранению наших пределов примете нужные меры, а относительно киргиз Большой Орды употребите одни только способы кротости, отнюдь не делая к ним поиска впредь до Высочайшего разрешения, хотя бы то и было для разбитья Кенесары. Подлинное подписал: Корпусной командир, генерал от Инфантерии князь Горчаков».
Многие историки – и русские, и казахские – до сих пор полагают, что в своем стремлении заполучить ханский титул султан Кенесары руководствовался благой целью – добиться независимости Казахстана. Чтобы объективно оценить роль каждого из участников этой истории, в том числе и России, нужно иметь в распоряжении достоверные факты. На наш взгляд, их содержит документ, который Болатбек Насенов обнаружил в особом «Катанаевском фонде» Омского архива. Это рапорт султанов Кенесары и Кучака Касымовых. Приведенный здесь практически полный, лишь с незначительными сокращениями текст рапорта дает возможность проанализировать трагические события в жизни казахского народа.
«5 июля 1841 года.
Председателю Оренбургской Пограничной Комиссии
Господину Генерал-Майору и Кавалеру Гансу.
Султанов Кенесары и Кучака Касымовых
РАПОРТ
По примеру предков наших, хана Аблая, принявшего присягу на верноподданство Великого Государя Императора, мы располагали кочевьем на … уповая на Бога и не размышляя ни о чем, как только о спокойствии нашего народа, но вдруг грянул на нас гром следующим образом:
В 1825 году сделанный в Каркаралинском Приказе заседателем султан Ямантай Букеев, питая Бог весть какую то славу и без всякой причины наговорил на нас Начальнику того приказа Ивану Семеновичу Карбышеву, который, выехав с 300 русскими и 100 человеками киргизов за предводительством Каракисятского рода киргиза Ябалака, разбил аулы султана Саржана Касымова, отделения Олжая Токытемяча 275275
Токытемяч – Токтамыс, каз.
[Закрыть] и награбил бесчисленное множество скота и имущества, убили 64 человека, остальные едва спаслись бегством.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?