Текст книги "Fashion Killa: От улиц до подиумов. Как Канье, Фаррелл и другие рэперы изменили стиль поколений"

Глава 4
Похороните их в Lo

Задание: зайти и забрать столько Polo, сколько сможете. Зайдите в магазин. В Saks Fifth Avenue. Или в Bloomingdale’s. Там есть охранник, так что не делайте ничего слишком безумного. Время действовать. Бегите к стеллажам. Хватайте столько Lo, сколько сможете: пальто, футболки, джинсы, что угодно. Отталкивайте кого угодно. Разбейте несколько витрин, если необходимо. Товар горячий – у вас в руках несколько сотен, а может, и тысяч долларов. Хорошо, что в этих магазинах нет сложной системы видеонаблюдения. Ладно, а теперь давайте убираться отсюда на хрен.

Lo Lifes терроризировали элитную розничную торговлю в Нью-Йорке, создавая ажиотаж вокруг Polo Ralph Lauren. В отличие от наркоторговцев, они занимались старыми добрыми магазинными кражами (и перепродажами на черном рынке). Среди своих сверстников они стали синонимом Polo и неотъемлемой частью его внедрения в хип-хоп. Они были ходячей рекламой бренда. «Когда мы возвращались в наши районы в этой одежде, мы были на кого-то похожи. Мы чувствовал себя кем-то», – сказал Тирстин Хоул Третий в документальном фильме «Ральф Лорен как он есть» 2019 года. Lo Lifes образовалась в 1988 году, когда две воровские шайки из Бруклина – Ralphie’s Kids из Краун-Хайтс и Polo U.S.A. (Объединенная ассоциация магазинных воров) из Браунсвилла – объединили свои усилия. Тирстин Хоул Третий (он же Big Vic Lo) и Rack-Lo широко известны как основатели новой супергруппы (хотя первый сказал мне, что у нее было много основателей). Название Lo было сокращением от Polo Ralph Lauren, любимой линии американской роскоши в стиле хип-хоп. «Я родился тогда же, когда родился хип-хоп, поэтому я мог видеть все по мере его развития. Я всегда эволюционировал вместе со стилями и модой в хип-хопе», – сказал Тирстин в ретроспективе 2017 года «Похороните меня в Lo» (выпущенной в связи с его одноименной книгой). Он был брейк-дансером и художником граффити, а позже занялся рэп-карьерой. «Я торчу на хип-хопе. Я изучаю всю музыку как наркоман, а не как фанат. Для меня это наркотик». Он начал свою карьеру магазинного воришки с недорогих брендов начального уровня, таких как Pro-Keds, а затем перешел на ценники с большим количеством нулей. Как он объяснил мне: «Мы начинали не с Polo Ralph Lauren. До этого было много других брендов. Мы носили Adidas, Puma, Guess, Lee, Benetton, Izod. Было так много брендов, к которым мы прикасались, прежде чем по-настоящему увлеклись Polo. Это была эволюция». У Polo был целый ряд различных дизайнов, от свитеров Лиги плюща до спортивной одежды, и было интересно следить за последними новинками. Тирстин сказал: «Когда мы добрались до Polo Ralph Lauren, это был единственный бренд, который был сезонным. У него были разнообразные логотипы, размеры логотипов, цвета. Это то, что действительно привело нас к Ralph Lauren и заставило придерживаться его».

Магазинная кража на первый взгляд казалась преступлением без жертв, но для Lo Lifes ставки были высоки. «Что касается наших налетов на магазины, они были не для слабых, – рассказывал Rack-Lo. – Нужно уметь рассуждать. Последствия могли оказаться серьезными. В любое время, в любой момент, в любой день вы могли столкнуться с действительно тяжелыми последствиями». Тюремный срок являлся реалистичным сценарием, особенно с учетом имеющихся судимостей. Как объяснил Rack-Lo: «Сроки варьировались в зависимости от того, за что вас посадили. Это могла быть неделя, месяц, два года, пять лет в зависимости от правонарушения. Вы могли попасть на Райкерс[16]16
  Райкерс (англ. Rikers Island) – остров-тюрьма в проливе Ист-Ривер, относящийся к городу Нью-Йорк, районам Куинс и Бронкс. – Прим. пер.


[Закрыть]. Вы могли отправиться отбывать срок в государственной тюрьме, если правонарушения и обвинения были настолько серьезными. Вы могли оказаться в ситуации, когда вы не вернетесь домой».

Lo Lifes царствовали, когда Браунсвилл был известен как один из самых опасных районов Бруклина. Контраст между их опрятной модой и окружающей обстановкой не был случайным. Район имел репутацию жестокого места. Первоначально Браунсвилл был поселением для фабричных рабочих, с 1880-х по 1950-е годы в нем проживали преимущественно евреи. «Когда я был ребенком, я думал, что мы живем на краю света, – писал литературный критик Альфред Казин в своих мемуарах 1951 года “Ходок по городу”. – Мы были детьми иммигрантов, которые разбили лагерь у черного хода города, в самом сыром, отдаленном и нищем гетто Нью-Йорка». В 1940-х годах и десятилетие спустя поток афроамериканцев хлынул в Бруклин в поисках работы в растущем промышленном секторе, и к 1950 году чернокожее население Браунсвилла выросло почти вдвое и составило 14 209 человек. Район стал эпицентром строительства государственного жилья – в Браунсвилле самая высокая концентрация государственного жилья в стране, – и в 1960-х и 70-х годах последовало массовое бегство белых, повлекшее за собой лишь рост преступности, ухудшение благосостояния и общий упадок. В 1990 году газета New York Times описала Браунсвилл как мрачную пустошь, разоренную пузырьками с крэком, насилием и огнестрельным оружием, как место, в котором для тринадцатилетнего подростка нет ничего необычного в том, чтобы стать свидетелем убийства средь бела дня. «Мы поддерживали друг друга в самые тяжелые времена в истории Бруклина – там бушевала эпидемия крэка и ежедневно устраивались перестрелки», – говорил член Lo Lifes Big Haz Uno. На этом фоне никто особо не осуждал их неправедно нажитые доходы. «Моя семья потворствовала этому, – рассказал Тирстин. – Дома я был свидетелем этого. Моя мать воровала мясо в супермаркете. Я всегда был бедным ребенком. Если мне хотелось газировки или семечек и картофельных чипсов, я должен был пойти в магазин и украсть их».

Lo Lifes хотели лучшей жизни для себя, и одежда была для них средством ее достижения. «Надевая ее, я чувствовал то же, что и все остальные, смотря на меня. Это были предметы уважения, придававшие тебе социальный статус на районе», – говорил Тирстин. Красивые вещи вызывали резонанс. Ощущение ценности от высокой стоимости было тем же эмоциональным стимулом, который люксовые бренды использовали для привлечения потребителей с незапамятных времен. И тот факт, что они носили Polo открыто – и не позволяли стащить его со спины, – был дополнительным знаком почета и статуса. Тирстин размышлял: «Когда ты действительно возвращаешься с какими-то дорогими вещами с Пятой авеню и носишь их во время дел, это делает тебя кем-то».

Ральф Лорен осознал силу своего имени, когда сменил его в шестнадцать лет. Ральф Лифшиц родился 14 октября 1939 года в Бронксе, Нью-Йорк, и рано осознал, что этническая фамилия делает его мишенью хулиганов. Он объяснял Опре Уинфри: «В моем имени есть “дерьмо”»[17]17
  В фамилии Lifshitz shit – «дерьмо». – Прим. пер.


[Закрыть]. Когда я был ребенком, другие дети смеялись надо мной. Это было жестокое имя. Вот почему я решил изменить его». Он выбрал фамилию Лорен после того, как его двоюродные братья в Калифорнии сменили свои на Лоуренс. Это было легко произносимое, приятное имя без какого-либо этнического подтекста. Опра Уинфри отметила: «Да, с Лифшицем было бы нелегко.

Я не знаю, захотела ли бы я покупать полотенца Лифшица». Его родители, Фрида и Фрэнк, были еврейскими иммигрантами-ашкеназами, бежавшими из Беларуси. Он рос в семье из четырех детей в идиллическое время, когда героями детства были великие бейсболисты Джо Ди Маджио и Микки Мантл, и было безопасно кататься на велосипедах по окрестностям или ехать на роликах по ночам. «Мир был немного проще. Немного волшебнее. Героев было больше, – сказал он на шоу Чарли Роуза. Чувство стиля было его врожденным качеством, хотя он этого и не осознавал. – Я был крутым парнем. Я никогда не задумывался о стиле.

Я делал то, что делал, и носил то, что носил».

Лорен отверг идею о том, что он англицизировал свою фамилию, чтобы ассимилироваться. Однако, поскольку он занялся модой как карьерой, выбранное им прозвище стало мишенью для ксенофобии и антисемитизма. «Тогда люди спросили: “Ты сменил свое имя, потому что не хочешь быть евреем?” Я сказал: “Ни в коем случае. Дело не в этом”, – рассказывал он. – Были также люди, которые думали, что из-за того, что я еврей, я не имел права создавать такую опрятную одежду».

Лорен бросил колледж Барух, где изучал бизнес, и записался в армию США, в которой прослужил с 1962 по 1964 год. Он ненадолго устроился на работу в Brooks Brothers продавцом-консультантом, прежде чем присоединиться к производителю галстуков Beau Brummell. Время, проведенное им в Brooks Brothers, было особенно плодотворным для его становления. Он видел, как розничный торговец продавал одежду мужчинам из Лиги плюща – Гарварда, Принстона, Йеля – и таким образом создавал атмосферу эксклюзивности; это был особый клуб только для членов, который нравился владельцу независимо от того, поступил он в университет или нет. В двадцать восемь лет Лорен решил попробовать свои силы в дизайне – при поддержке Beau Brummell – и запустил одноименную линию, изначально ориентированную на галстуки. «Я не знал, как сделать галстук. Я не разбирался в ткани. Я не знал размеров. Что я знал? Что я был продавцом. Что я был честен. И что все, чего я хотел, – это качество». Корпорация Ralph Lauren была основана в 1967 году и специализировалась на галстуках ручной работы, изготовленных из высококачественных материалов. Они с братом придумали несколько названий для линейки, которые ассоциировались бы с богатством и высшим классом, в том числе «Крикет», «Игроки» и «Поло», возможно, вдохновленные посещением его первого матча по поло с другом детства Уорреном Хелстайном. «Мы увидели невероятные вещи. Серебро, кожа, лошади. Высокие, стройные блондинки. Большие шляпы, – рассказывал Хелстайн. – Высшее общество, [о котором] мы на самом деле не были осведомлены, но, конечно, нам потребовалось меньше секунды, чтобы почувствовать его».

Одним из первых показателей успеха Polo стали широкие галстуки с лацканами, которые шли вразрез с общепринятыми в то время моделями. Bloomingdale’s заинтересовались, но хотели заменить его логотип своим собственным. Ральф Лорен отказался отрекаться от своего имени. «Он закрыл коробку с образцами и сказал: “Я не приму заказ без моего имени”, – вспоминал Марвин С. Трауб, генеральный директор Bloomingdale’s в то время. Лорен ушел, а продавец перезвонил несколько месяцев спустя. – Я подумал, что галстуки были потрясающими. Если он хотел, чтобы на них было его имя, то ладно». Другие элитные ритейлеры, такие как Neiman Marcus и Paul Stuart, также захотели подключиться, и, по данным Bloomberg, Ральф Лорен продал галстуков на 500 000 долларов в течение года. Это было доказательством того, что дизайнеру нужно всегда верить в свою интуицию. «Если бы я изменил этот галстук, меня бы здесь сегодня не было».

Когда дизайнер запустил полноценную линию мужской одежды, он рассматривал голливудских икон, таких как Кэри Грант и Фред Астер, как утонченных мужских муз – чего, по его мнению, не хватало рынку. В первой коллекции были представлены белый фланелевый костюм и рубашки из ткани для спортивных рубашек. Успех бренда привел к открытию магазина Ralph Lauren в Bloomingdale’s в 1970 году, первого в своем роде. Дизайнер был скрупулезен в розничной торговле, следя за каждой эстетической деталью, вплоть до деревянных панелей в интерьере магазина. «Бизнес рос очень быстро, – сказал Трауб. – Он знал, чего хотел в магазине. Это действительно создало атмосферу Ральфа Лорена».

Ральф Лорен открыл свой первый отдельный магазин на Родео Драйв в Беверли-Хиллз в 1971 году, за ним последовали магазины в Хьюстоне, Палм-Бич, Атланте и других городах. В следующем году дизайнер представил свою самую культовую вещь: рубашку поло. Рубашка с воротником, доступная в различных цветах, была украшена спереди эмблемой игрока в поло верхом на лошади. Рубашка поло и логотип стали синонимами модного дома. «Рубашка поло для Ralph Lauren – то же самое, что Свуш для Nike, что Микки Маус для Disney или что Эмпайр-стейт-билдинг для Нью-Йорка», – заявил бренд в книге, посвященной рубашке поло. Лорен сказал: «Это честно и от чистого сердца, и, надеюсь, именно с этим связано разнообразие всех, кто ее носит. Речь шла не о рубашке, а об образе жизни». Фирменный стиль сделал рубашку особенной и позволил Ральфу Лорену превратить повседневную одежду в нечто более универсальное – взяв обычную рубашку со строчными буквами polo и превратив ее в роскошное Polo.

Ральф Лорен расширил свой бренд до нескольких коллекций с течением лет: коллекция Ralph Lauren, Ralph Lauren Purple Label, Polo Ralph Lauren, Double RL, Lauren Ralph Lauren, Polo Ralph Lauren для детей и Chaps. Ralph Lauren Purple Label (основана в 1994 году) была престижной линией вечной классики, в то время как Chaps (основана в 1978 году) продавалась в крупных розничных магазинах, таких как Walmart, Meijer и Boscov’s, охватывая весь ценовой диапазон. Он запустил женскую линейку (основана в 1972 году), а актриса Дайан Китон популяризировала идею о том, что женщины заимствуют у него мужскую одежду, создав свой знаменитый образ Энни Холл – брюки цвета хаки, жилет и галстук – в 1977 году.

«Он выходец из канав, выходец из Бронкса, – сказал рэпер A$AP Ferg о Ральфе Лорене. – Он выходец из грязи, как и я». Дэппер Дэн повторил это мнение: «Вот идет этот еврейский парень… Он не дизайнер. Он не умеет рисовать. Он не умеет делать ничего из этого. И он произвел настоящую революцию в индустрии моды с помощью маркетинга». Будучи аутсайдерами, Ральф Лорен и хип-хоп разделяли неумолимое стремление к успеху и проникновению в традиционно неприветливые пространства. Продюсер Джастин Блейз, страстный коллекционер, сравнил Polo Ralph Lauren с другими символами достижений. «Это был символ статуса на районе, точно так же, как водить BMW. Подобные вещи означали, что вы добились успеха». Парка или рубашка были гораздо доступнее, чем другие символы статуса. С точки зрения дизайна, эти вещи были спортивными и подходили для мужского телосложения среднего возраста (в отличие от авангардных силуэтов, которые можно увидеть на подиумах высокой моды) и могли сочетаться с такими вещами, как джинсовая ткань, ботинки Timberland и кроссовки. Размерная сетка была шире, а крупные логотипы и детали, такие как нашивки и флаги, были видимыми сигналами статуса.

Raekwon вырос на улицах Статен-Айленда – того, что он и группа Wu-Tang Clan называли «Шаолинь», – но с таким же успехом он мог быть родом из Аспена, судя по его куртке Polo Ralph Lauren Snow Beach. Рэпер ясно помнил, как зашел в магазин Abraham & Strauss (A&S) в Бруклине, и его сразу привлек желтый, красный и темно-синий пуловер. «Когда я увидел эту куртку, первое, о чем я подумал, было: “Йоу, я такого раньше не видел”, – рассказывал Raekwon. – Я всегда был фанатом Polo, но когда я увидел это, я почувствовал, что я единственный, у кого оно есть». Ранее Raekwon выкрикнул свое незабываемое «Свитер Lo» на классическом альбоме Wu-Tang Clan 1993 года C.R.E.A.M. Ограниченный выпуск Snow Beach стал популярным благодаря смелым цветам и крупным надписям. «Что касается коллекций одежды, то эта куртка легко входит в десятку лучших», – заявили GQ. И благодаря цене около 300 долларов начинающий дерзатель мог себе ее позволить. Raekwon придал Snow Beach хип-хоповый колорит, сочетая ее с мешковатыми джинсами, белыми Air Force 1 и бейсболкой, сдвинутой на затылок, для своего появления в клипе Wu-Tang Clan «Can It All Be So Simple» в 1994 году. «Я хотел носить что-то, что, как я чувствовал, могло бы соответствовать моей культуре, – сказал он. – И в следующий момент куртка стала знаменитой». Куртка выделялась на фоне визуального ряда грязной городской среды. Just Blaze вспоминал, как увидел куртку в музыкальном клипе и был вынужден купить ее. «Каждый ребенок спрашивал: “Что это? Я это хочу!” И я помню – в итоге я купил ее в Macy’s. Я начал работать в торговом центре вскоре после выхода этого видео, и это была одна из первых вещей, которые я купил», – сказал он.

Куртка оставалась желанной вещью для любителей Lo на протяжении десятилетий.

Миром Ральфа Лорена была Америка. Или ее подобие для иммигрантов: привлекательные, беззаботные люди, занимающиеся типичными делами голубой крови. Одни игры, никакой работы. Каждая фотосессия, реклама и витрина в магазине демонстрировали тот самый 1 %: красивый белый протестант, развалившийся в костюме в полоску. Верховая езда в рубашке на пуговицах из шамбре. Милые студентки в кашемировых свитерах с американским флагом. Эстетикой был образ жизни богатых и опрятных людей – от Мартас-Винъярд и Хэмптонса до студенческих братств Кембриджа и Нью-Хейвена, – и все, чего не хватало, – это яблочного пирога. Забудьте о Нормане Роквелле. Ношение Ralph Lauren было приглашением, пусть и чисто символическим, принять участие в осуществлении американской мечты.

Неудивительно, что большая часть видения была представлена преимущественно белыми людьми. «Всеамериканский» долгое время было закодированным словом в индустрии моды для людей со светлыми волосами, голубыми глазами и нордическими чертами лица. В марте 1978 года журнал Time опубликовал статью под названием «Всеамериканская модель» с участием супермодели Шерил Тигс, которая соответствовала всем требованиям: загорелая, светловолосая и подтянутая девушка с невинным взглядом «девушки по соседству». Это было визуальное обозначение главной чирлидерши, королевы выпускного бала. Этот архетип – и его столь же недосягаемый мускулистый и красивый мужской аналог – стали визитной карточкой Ralph Lauren и воплощались такими моделями, как Элейн Ирвин, Синди Кроуфорд, Бертон «Баззи» Кербокс, Тим Истон и аргентинский игрок в поло Игнасио «Начо» Фигерас.

Так было до тех пор, пока Тайсон Бекфорд – первая хип-хоп-модель индустрии моды – не пришел к Ральфу Лорену. Уроженца Бронкса заметил арт-директор The Source Эрик Каунсил, когда тот тусовался в парке Вашингтон-сквер. The Source был исключительно рэперским журналом, и его редакторы по моде Джулия Чанс и Соня Магетт заметили уличную привлекательность Бекфорда и поместили его на трехстраничный разворот. «Они были первым изданием, которое когда-либо предложило мне поработать моделью, – сказал Бекфорд. – Все только начиналось. Люди увидели это. Это было крупное издание в Нью-Йорке… Мне звонили с предложениями о самых разных работах».

В возрасте двадцати трех лет Бекфорд появился в рекламе Polo Sport в 1993 году, снятой известным фотографом Брюсом Вебером, одетый в ярко-красную толстовку с надписью «USA». Он был сногсшибателен: шесть футов ростом, с телом мраморной статуи Микеланджело. И он, несомненно, был мужественным с бритой головой, жилистым телосложением и бархатистой смуглой кожей. Его броские миндалевидные глаза были наследием его многонационального ямайско-китайского происхождения – в детстве его дразнили и называли «мистер Китаец», – его взгляд словно прожигал страницы.

Будучи молодым чернокожим человеком, погруженным в хип-хоп-культуру, Бекфорд привнес редкий уличный шик в высокую моду. Он умел танцевать брейк-данс и читать рэп (под псевдонимом Ty-Ski). Он был задиристым, когда это было необходимо. Он знал Lo Lifes по тусовкам в Бруклине (хотя изначально не понимал, откуда у них одежда для игры в поло). Он суетился на улицах, посещая ранние кастинги, и заработал прозвище Два Пистолета, потому что всегда носил оружие в рюкзаке. «Тогда выживал самый приспособленный, – рассказывал он. – Вы знаете, каким был Нью-Йорк в 80-х и 90-х. Хип-хоп только зарождался. Чуваков грабили и убивали на улице. Меня и раньше грабили в поезде, и мне никогда не нравилось это чувство уязвимости. Это был другой образ жизни».

Бетанн Хардисон, сама по себе известная чернокожая модель из мира высокой моды, начала руководить новичком в начале 90-х и отправила его к Брюсу Веберу за фотографиями для своей книги моделей. Вебер был подходящим человеком для этой работы. Он сделал себе имя как мастер мужского омфалоскепсиса[18]18
  Взгляд на пупок, или омфалоскепсис, – это созерцание своего пупка как помощь в медитации. – Прим. пер.


[Закрыть], в буквальном смысле этого слова. «С годами Вебер стал синонимом эротически заряженных изображений привлекательных м о – лодых людей», – писала New York Times. Он прославился съемками волнующих образов для Ralph Lauren, Versace и Calvin Klein, в том числе для рекламы едва ли заметного нижнего белья последнего. Его образы были вуайеристскими посланиями силы, желания и сексуальности. «Это изменило всю мою жизнь. Это была его идея отправить меня на кастинг к Ральфу Лорену», – сказал Бекфорд. Он хотел заняться костюмами, но, увидев его мускулистое телосложение, партнеры по кастингу захотели, чтобы он снялся в более активной линии Polo Sport. Он вспомнил, как Ральф Лорен увидел его полароидное фото и почувствовал связь с их общим наследием – родом из Бронкса и детьми иммигрантов. Он был немедленно нанят.

Восхождение Тайсона Бекфорда к званию супермодели произошло быстро. В 1994 году New York Times опубликовала статью, посвященную его становлению: «Чернокожий, мужчина и… да, супермодель». Бекфорд ни в коем случае не был первым чернокожим мужчиной-моделью, но его внешность и отношение к уличному хип-хопу были особенными. Его смуглый цвет лица и мультикультурные черты бросали вызов господствующей парадигме красоты, которая исторически была очень англоцентричной даже для цветных людей. «Тайсон, конечно, не является традиционной чернокожей мужской моделью, – говорил Стефан Кэмпбелл, бывший редактор журнала о моде Vibe. – Другие успешные чернокожие модели были не такими смуглыми, и у них были прямые носы, тонкие губы и вьющиеся или обработанные волосы. Он олицетворяет красоту, которую люди раньше не хотели признавать». Бекфорд был новым, современным определением «всеамериканца».

В 1993 Бекфорд подписал эксклюзивный контракт с Ralph Lauren и стал первым чернокожим мужчиной-моделью, заключившим подобную сделку. Его образ украсил Polo Sport, Ralph Lauren и, в конечном счете, такие немодные категории, как товары для дома. «Он самый привлекательный парень в округе, – писал Робин Гиван в Washington Post в 1996 году. – Он был первой моделью, чья чернота, казалось, была преимуществом. Бекфорд также излучает твердость. Как и хип-хоп». Редкое сочетание красоты и жесткости привлекало рэперов. Супермодель дружила с The Notorious B.I.G., и в 1994 году тот попросил Бекфорда сняться в эпизодической роли в музыкальном клипе «One More Chance» со звездным визуалом, в котором приняли участие Шон «Паффи» Комбс, Heavy D, Куин Латифа, Мэри Джей Блайдж и Алия.

Тайсон Бекфорд был лицом Polo, но он не забывал о своих корнях. Он оказывал поддержку там, где это было необходимо. «Он всегда протягивал руку помощи и проявлял любовь к Lo Lifes, – говорил Тирстин Хоул Третий. – Мы всегда отдавали ему честь должным образом, как одному из своих». В глубине души они были одним и тем же. Как и все, кто носил Lo, они просто преследовали американскую мечту.