Текст книги "Кудруна"

XXI авентюра
 Как Кудруна должна была стирать

 
¹⁰⁴¹ Отвергла королевна корону, и ее
Стирать с утра до ночи заставили белье,
Но после поплатились все, кто ее терзал.
И с Хервигом сраженье норманнский король проиграл.
 
 
¹⁰⁴² Сначала приказали прекрасной деве встать,
Отправиться к Ортруне и с нею отдыхать,
Весельем наслаждаться, пить доброе вино.
Но знатная девица все также твердила одно:
 
 
¹⁰⁴³ «Не надо мне короны. Ведь вам известно, князь,
Я быть женой законной другому поклялась,
Меня с ним обручили родные и вельможи.
И если он погибнет, ни с кем я не лягу на ложе».
 
 
¹⁰⁴⁴ А князь сказал: «Поверьте, вам не о чем тужить.
Никто нас, кроме смерти, не сможет разлучить,
Так мирно пребывайте с моей сестрою вместе,
Ортруна вас утешит, я вам обещаю по чести».
 
 
¹⁰⁴⁵ Он льстил себя надеждой, что нрав ее смягчится,
Ведь всем, чем только можно, поделится сестрица
С несчастной полонянкой. Брат и сестра мечтали,
Что дева перестанет теперь предаваться печали.
 
 
¹⁰⁴⁶ Княжна все дни сидела с Кудруной, и она
Лицом порозовела от доброго вина
И кушаний отборных. Но можете поверить,
Ни за какие блага она не могла лицемерить.
 
 
¹⁰⁴⁷ Когда герой учтиво склонялся перед ней,
Отраднее на сердце не становилось ей,
О тяжком плене дума красавицу терзала,
И боль свою угрюмо в упреках она вымещала.
 
 
¹⁰⁴⁸ Так это продолжалось, покуда, осердясь,
«Прекрасная Кудруна, – ей не промолвил князь, —
Я Хервига не ниже, с кем сблизиться вы мните
Себе великой честью, а вы меня тяжко казните.
 
 
¹⁰⁴⁹ Для нас обоих лучше вам так не поступать.
Когда вас обижают, мне больно это знать,
Я сам безмерно стражду, обидой уязвленный.
Хоть вы меня отвергли, я вас увенчал бы короной».
 
 
¹⁰⁵⁰ И князь пошел к дружине, окончив эту речь.
Велел героям земли и честь его беречь.
«Меня, – размыслил Хартмут, – так сильно ненавидят,
Что, видно, много горя от этого в будущем выйдет».
 
 
¹⁰⁵¹ И стала королевной Герлинда помыкать,
Служить ее вседневно заставила опять.
Не с дамами в светлице, как это ей пристало,
С прислугой на задворках Кудруна теперь пребывала.
 
 
¹⁰⁵² Куражилась волчица над знатной полонянкой:
«Хочу, чтоб дочка Хильды была моей служанкой,
Себя непобедимой гордячка возомнила,
Так пусть она послужит, как прежде еще не служила».
 
 
¹⁰⁵³ Сказала злой Герлинде прекрасной Хильды дочь:
«Я вам служить усердно готова день и ночь,
Все выполню охотно, что будет мне но силам,
Покуда разлучает нас злая судьба с моим милым».
 
 
¹⁰⁵⁴ А старая волчица сказала: «Ты мое
Носить на берег будешь и там стирать белье,
И будешь безотказно стирать всей свите платья,
Смотри, чтоб только праздной тебя не сумела застать я».
 
 
¹⁰⁵⁵ «Владычица, – Кудруна осмелилась сказать, —
Пускай меня научат, как надобно стирать,
Чтоб в вёдро и в ненастье могла стирать я платья.
Коль нет мне в жизни счастья, так горше хочу пострадать я.
 
 
¹⁰⁵⁶ Я вовсе не гордячка и выучусь стирать,
Велите вашей прачке мне это преподать,
И хлеб свой отслужу я, работая вседневно
Без всякого отказа». Разумна была королевна.
 
 
¹⁰⁵⁷ Герлинда приказала служанке платья взять,
Идти с Кудруной к морю, учить ее стирать,
И тяжко королевна с тех пор работать стала.
Никто не заступался, Герлинда ее истязала.
 
 
¹⁰⁵⁸ Учили близко замка Кудруну мыть белье,
И стала полонянка стирать белым-бело,
Всех лучше в Норман дине. Подругам было тяжко
Глядеть на то, как ныне у моря стирает
бедняжка.
 
 
¹⁰⁵⁹ В плену, служа Кудруне, красавица жила,
И тоже королевной та пленница была.
Ее судьба Кудруны всех больше удручала,
Когда глядели девы, как дочь государя' стирала.
 
 
¹⁰⁶⁰ И верная подруга возвысила свой глас,
Сказала Хильдебурга: «Услышь, о боже, нас!
Всех, кто увез Кудруну, пусть небо покарает,
Владетельная дама сама их одежду стирает».
 
 
¹⁰⁶¹ Герлинда, слыша это, распорядилась зло:
«Не хочешь, чтоб Кудруна трудилась тяжело,
Так за свою хозяйку сама ты поработай».
Сказала Хильдебурга: «Я сделаю это с охотой.
 
 
¹⁰⁶² Прошу вас богом, деву одну не оставлять,
Ведь королевской крови ее отец и мать.
И мой отец был князем, но я стирать сумею.
Чтоб ни было, позвольте мне службу нести вместе с нею.
 
 
¹⁰⁵³ Мне жаль ее, хоть тяжко и мне свой крест нести.
Господнем изволеньем жила она в чести,
И предки ее были всех королей богаче.
Служить ей здесь негоже, и я помогу ей тем паче».
 
 
¹⁰⁶⁴ Рекла Герлинда злая: «Но будешь ты страдать
И по снегу босая зимой пойдешь стирать,
Когда бушует ветер, и будет так хотеться
В натопленной светлице у печки с подругами греться».
 
 
¹⁰⁶⁵ С трудом дождалась дева, пока закат настал,
Тот вечер утешенье Кудруне даровал.
Пришла к ней Хильдебурга, и обе королевны
Свою тоску и горе друг другу излили душевно.
 
 
¹⁰⁶⁶ Рыдая, Хильдебурга. промолвила тогда:
«Печалит несказанно меня твоя беда.
Я милость у чертовки сегодня испросила.
Она стирать одежду мне вместе с тобой разрешила».
 
 
¹⁰⁶⁷ Бедняжка отвечала: «Воздай тебе Христос
За то, что пролила ты со много столько слез.
Коль мы стирать на море вдвоем с тобою станем,
Так скрасим наше горе и, верно, душою воспрянем».
 
 
¹⁰⁶⁵ И было Хильдебурге стирать разрешено
С несчастной, чью отраду похитили давно
И радостей лишили. А стирки полонянкам
Давали много больше, чем всем королевским служанкам.
 
 
¹⁰⁶⁹ Когда у прочих пленниц, случалось, был досуг,
Кудруна с Хнльдебургой не покладали рук,
И плакали слезами подруги, их жалея,
Хоть и трудились сами, да так, что нельзя тяжелее.
 
 
¹⁰⁷⁰ И мука эта длилась – здесь измышленья нет! —
Стирать им приходилось шесть с половиной лет,
На море мыть одежды всей княжеской дружине.
Без проблеска надежды им тяжко жилось на чужбине.
 

XXII авентюра
 Как Хильда отправила войско за дочерью

 
¹⁰⁷¹ Оставим же Кудруну с прислужницей ее
Стирать мужам и женам в Нормандии белье.
Пора сказать, что Хильда, горюя непрестанно,
Одно в уме держала, как дочку спасти от норманна.
 
 
¹⁰⁷² Велела королева, чтоб выстроили ей[116]116
  Здесь бросается в глаза несоответствие в числах, характерное для всей поэмы: Хильда обещает построить 20 кораблей (строфа 946), а велит изготовить 22 барки и 40 галер. То же самое и с количеством воинов. Так например, король Хервиг собирается привести три тысячи человек, а ведет в бой семь тысяч (строфа 1461). После покорения Кассианы часть войска хегелингов в тридцать тысяч продолжала поход по Нормандии, одна тысяча осталась в замке (строфа 1544), три тысячи были убиты и ранены (строфа 1561). Где же остальные? Ведь согласно 1104 строфе их было 70 000. Те же неувязки и в лагере их противников. Ф. Панцер объясняет эти противоречия особенностями народного героического эпоса. Все подобные числа в нем служат только средством для передачи масштабов происходящих событий, их размаха, но не преследуют действительной точности и правдоподобия (Panzer F. Hilde-Gudrtm. Eine sagen und literaturgeschichtliche Untersuchung. Halle, 1901, S. 90–99).


[Закрыть]
Семь самых быстроходных и прочных кораблей
И двадцать с лишним барок, так снарядив их к бою,
Чтоб все, что только нужно, у рыцарей было с собою.
 
 
¹⁰⁷³ Галеры дополняли сооруженный флот,
Их было сорок. Хильда, задумавши поход,
Ждала прихода войска и пищу запасала,
Своих героев щедро за службу она награждала.
 
 
¹⁰⁷⁴ Но вот настало время, ей сделалось невмочь
Нести разлуки бремя, покуда ее дочь
В чужой стране так много трудилась и страдала.
Владычица в дорогу гонцов отрядить приказала.
 
 
¹⁰⁷⁵ Тогда стояла стужа, был праздник Рождества,
День мщения за мужа назначила вдова,
И всех, кто был с ней связан родством, и правом лена,
Спасти она просила любимую дочку из плена.
 
 
¹⁰⁷⁶ Был самым первым Хервиг об этом извещен.
Владычица сказала: «Пускай припомнит он,
Как некогда с друзьями за тех отмстить поклялся,
Кто, здесь сирот оставив, в земле Вюльпензанда остался».
 
 
¹⁰⁷⁷ Поехали посланцы и Хервига нашли.
Знал рыцарь благородный, зачем они пришли,
Гонцов едва завидя, он вышел к ним навстречу,
Приветствовал сердечно. И вот что гласили их речи:
 
 
¹⁰⁷⁸ «Вам, государь, известно, как дело обстоит,
И ваша память клятву о мщении хранит.
На вашу помощь Хильда надежду возлагает,
Ведь участь королевны вас более всех удручает».
 
 
¹⁰⁷⁹ Король сказал: «Я знаю, как дело обстоит.
Похищена Кудруна, отец ее убит,
Взял Хартмут дерзновенно мою супругу в плен
За то, что я был избран, а Хартмут был ею
презрен.
 
 
¹⁰⁸⁰ Свидетельствуйте Хильде, что мы служить ей рады,
Что не дождется Хартмут прощенья и пощады,
За то что он Кудруну держал в плену столь долгом.
Я это почитаю не чьим-то, а собственным долгом.
 
 
¹⁰⁸¹ Скажите королеве, что, с Рождества считая,
И месяца не минет, как приведу войска я,
Три тысячи героев, ее покорных воле».
На том гонцы простились, он их не задерживал боле.
 
 
¹⁰⁸² И Хервиг к битве правой все мысли устремил,
А с ним и те, кто славой себя не раз покрыл.
Он снарядил их к бою и в путь велел собраться.
Суровою зимою им всем предстояло сражаться.
 
 
¹⁰⁸³ Прекрасной Хильде помощь друзей была нужна,
Своих гонцов к датчанам отправила она,
Чтоб все, кто ей служили, не выжидали боле,
А вызволить спешили Кудруну из тяжкой неволи.
 
 
¹⁰⁸⁴ Взывала Хильда: «Други, нельзя терять ни дня.
Пусть памятует Хорант: он Хетелю родня,
И пусть на помощь деве идет со всею ратью,
Скорей умрет Кудруна, чем Хартмута примет в объятья».
 
 
¹⁰⁸⁵ Рёк Хорант: «Передайте владычице с поклоном:
Недолго остается печаловаться женам,
Мои герои скоро на двор ее прискачут,
И сыновья норманнов от нас еще горько заплачут.
 
 
¹⁰⁸⁶ Еще, гонцы, скажите вы нашей королеве,
Что я приду охотно на помощь пленной деве,
Что нового похода теперь всем сердцем жду я,
И ровно десять тысяч отважных датчан приведу я».
 
 
¹⁰³⁷ Посланцы попрощались, коней не расседлав.
Их путь лежал на Валегс, и тамошний маркграф,[117]117
  Маркграф – в Средние века – правитель марки (см. примеч. к строфе 204), позже – титул некоторых немецких князей.


[Закрыть]
Неустрашимый Морунг, вельможа именитый,
Гонцов сердечно принял со всей своей доблестной свитой.
 
 
¹⁰⁸⁸ «Я с радостью приеду, – герой промолвил им, —
Чтоб праздновать победу. Прошло тринадцать зим,
Как с Хартмутом сразиться мы клятвой обещали,
Когда его норманны Кудруну в неволю угнали»,
 
 
¹⁰⁸⁹ Распорядился Морунг гольштинцам[118]118
  Голъштинцы – жители Гольштинии, принадлежащей к владениям Хетеля. (Ныне область в ФРГ, в южной части земли Шлезвиг-Гольштейн.)


[Закрыть] передать,
Что Хильда повелела приверженцев созвать
В поход на супостата. О новости столь важной
Был извещен гонцами и Фруте, датчанин отважный.
 
 
¹⁰⁹⁰[119]119
  В оригинале связь повествования нарушена, порядок строф такой: 1090, 1089, 1088. Кроме того, на слова, обращенные к Фруте, отвечает Ирольт. По-видимому, между строфами 1090 и 1091 пропущена одна или две строфы, где мог содержаться ответ Фруте и отъезд послов к Ирольту.


[Закрыть] Сказал посланцам Ирольт: «Войска свои отсель
Доставлю к хегелингам я через семь недель
И с радостью исполню владычицы веленье,
Что там бы нас ни ждало в пути и на поле сраженья».
 
 
¹⁰⁹¹ Помочь прекрасной Хильде и Вате был готов,
Хотя не посылала она к нему гонцов,
Правитель марки Штурмен по своему почину
Спешил, как только можно, собрать боевую дружину.
 
 
¹⁰⁹² И рыцари собрались, чтоб выступить в поход;
Его родня и слуги, а счетом – десять сот.
Во всем вооруженье их не было изъяна,
И Вате собирался преследовать с ними норманна.
 
 
¹⁰⁹³ Меж пленниц, изнывавших в неволе много лет,
Лишь госпожа Хергарда не знала горьких бед,
Стать властной герцогиней красавица стремилась,
И с королевским кравчим она из корысти слюбилась.
 
 
¹⁰⁹⁴ Дочь Хильды, зная это, немало слез лила.
Впоследствии Хергарда наказана была
За то, что с ней лишенья делить не пожелала.
Но что с Хергардой сталось, Кудруну заботило мало.
 
 
¹⁰⁹⁵ Все подданные Хильды готовились в поход,
А дела накопились у них невпроворот.
Тогда ее вельможи совет разумный дали,
Чтоб рыцарей надежных за братом Кудруны послали.
 
 
¹⁰⁹⁶ Посланцы поскакали, на север устремясь.
Охотой соколиной был занят юный князь
Со слугами в долине реки большой и плавной.
Там много птиц водилось, а Ортвин охотник был славный.
 
 
¹⁰⁹⁷ Заметил он посланцев и вымолвил тогда:
«Я вижу, верховые торопятся сюда,
Их наша королева сюда послала. Видно,
Ей мнится, что забыли мы здесь о походе постыдно».
 
 
¹⁰⁹⁸ Он соколов оставил под облаком летать
И всадников отважных отправился встречать.
А встретив их приветом, исполнился печали:
Что мать его льет слезы, посланцы ему рассказали.
 
 
¹⁰⁹⁹ Вначале гости стали герою говорить,
Что с радостью готовы во всем ему служить,[120]120
  Речь посла, как и письма, обычно начиналась с заверенья в готовности к услугам.


[Закрыть]
Потом спросили, скоро ль он выступит с дружиной.
Пора идти к норманнам и долг уплатить им старинный.
 
 
¹¹⁰⁰ «Ты истину глаголишь, – послу ответил князь, —
А я тебе одно лишь отвечу, не таясь:
Со мною двадцать тысяч пойдут на подвиг ратный,
Хотя бы из похода никто не вернулся обратно».
 
 
¹¹⁰⁰ И вот пора настала, сошлись со всех концов
Бойцы, за кем послала владычица гонцов,
Служить прекрасной Хильде они считали честью,
Их тысячи явились, чтоб ехать в Нормандию вместе.
 
 
¹¹⁰² Неустрашимый Морунг доставил свой отряд
Из Валейса на барках – их было шестьдесят —
Широких, крутобоких, людьми настолько полных,
Как только позволяло им странствие в пенистых волнах.
 
 
¹¹⁰³ Нортландцы снарядили большие корабли.
И кони, и доспехи, что рыцари везли, —
Щиты, кольчуги, шлемы – внушали восхищенье.
Как рыцарям пристало, блистало их вооруженье.
 
 
¹¹⁰⁴ Щиты пересчитали, чтоб ведать точный счет
Бойцов, что за Кудруной отважно шли в. поход,
Умеющих ударом из Шлемов искры высечь.
Всех наградила Хильда, а было их семьдесят тысяч.
 
 
¹¹⁰⁵ И кто бы ни явился к хозяйке на порог,
Ее гостеприимством он пользоваться мог,
Навстречу выходила владычица учтиво
И рыцарей дарила одеждой богатой на диво.
 
 
¹¹⁰⁰ У Хильды наготове стояли корабли.
Отплыть хотя бы завтра воители могли,
Но в море королева друзей не отпускала,
И все-то ей казалось: припасов у них не хватало.
 
 
¹¹⁰⁷ Хоть было у героев оружие – и много, —
Им Хильда приказала забрать еще в дорогу
Пятьсот надежных шлемов, пятьсот мечей блестящих
И панцирей не меньше для подвигов им предстоящих,
 
 
¹¹⁰⁸ Из шелка были свиты крученые канаты,
Широкие ветрила украшены богато
На всех судах, что в море к норманнам уходили
И рыцарей отважных в далекий поход увозили.
 
 
¹¹⁰⁹ Отнюдь не из железа там были якоря,
Из колокольной смеси их сделали не зря,
А скрепы все из сплава испанского отлили,
Чтоб грозные магниты в пути кораблям не вредили.
 
 
¹¹¹⁰ Дала хозяйка Вате с его бойцами в дар
Чеканные браслеты, сверкавшие как жар.
И рыцари за это ей ревностно служили,
Немало их, сражаясь, в Нормандии жизнь положили.
 
 
¹¹¹¹ К датчанам обратилась владычица умильно:
«За то, что проливали вы кровь свою обильно,
Я щедро награжу вас. А вы на бой идите
За нашим знаменосцем. С ним Хартмута вы победите».
 
 
¹¹¹² Бойцы спросили: «Кто же со знаменем пойдет?»
Она сказала: «Хорант вас в битву поведет.
Мать Хоранта и Хетель – родные брат с сестрою,
Так вы его держитесь, во всем доверяйтесь герою.
 
 
¹¹¹³ Еще не забывайте вы сына моего,
Придет нужда, спасайте от недругов его.
Ему – он так отважен! – лишь двадцать лет сравнялось,
Так будьте же па страже, чтоб я за него не боялась».
 
 
¹¹¹⁶ Все дружно обещали присматривать за ним,
Чтоб он из дальней дали вернулся невредим,
Пусть только поступает согласно их совету.
И юноша отважный не стал обижаться на это.
 
 
¹¹¹⁵ А слуги груз на пристань тащили и возили,
Всего не перескажешь, что в барки погрузили.
Уж нетерпенье битвы воителей томило.
Сопутствовать героям Христа королева просила.
 
 
¹¹¹⁶ С войсками отъезжали те, чьих отцов убили,
Они свое сиротство норманнам не простили.
У многих женщин слезы катились по ланитам:
Кто ведает, как скоро господь их детей возвратит им!
 
 
¹¹¹⁷ И душу надрывали героям их рыданья.
Бойцы не пожелали затягивать прощанья,
Противясь грустным думам, на корабли все сели
С веселием и шумом и громкую песню запели.
 
 
¹¹¹⁸ Уже их флот отчалил, а много знатных жен
В тревоге и печали стояли у окон,
Глядели неустанно, увидеть милых силясь,
Когда от Мателаны воители в путь устремились.
 
 
¹¹¹⁹ Благоприятный ветер послали небеса,
Поскрипывали мачты, надулись паруса.
Все думали вернуться из плаванья со славой,
Она далась им в руки, но бой предстоял им
кровавый.
 
 
¹¹²⁰Ие знаю, что случилось с людьми в дороге длинной.
Известно лишь, что Зигфрид, владевший Караднной,
Спешил навстречу войску, чтоб с ним соединиться,
Сто сот бойцов отважных он вел от союзной границы.
 
 
¹¹²¹ Король был принят с честью. Две дюжины ладей
Под стягом мавританским везли его людей
И столько всякой снеди, что двадцать лет кормиться
Могли его герои, желавшие с Хартмутом биться.
 
 
¹¹²² Пристали к Вюльпензанду, где шел когда-то бои
Защитников Кудруны с противников ордой,
Где монастырь воздвигли живые в память павших,
Куда текли даянья от многих, его посещавших.
 
 
¹¹²³ В ограду поспешили от пристани герои,
Отцовские могилы увидели с тоскою,
И если бы норманны теперь столкнулись с ними,
Враги бы уж не вышли из рук хегелингов живыми.
 
 
¹¹²⁴ От острова отплыли так скоро, как могли,
Однако угодили в ловушку корабли,
Откуда уж, казалось, нет рыцарям возврата.
Что тут могли поделать их кормчие Фруте и Вате?
 
 
¹¹²⁵ Поднялся ветер южный, их в море отнесло,
И лучших мореходов отчаянье взяло,
Все сетовали горько и слезы проливали.
Здесь тысячью канатов они бы до дна не достали.
 
 
¹¹²⁶ Перед горою Гиверс[121]121
  Гиверс – магнитная гора. Сопоставление этого названия с названиями Этны в литературных источниках (Monte Gibello, mons Gyber) позволяет думать, что Гиверс – это название Этны. Мрачное море – сказочное стоячее море, в котором корабли не могут сдвинуться с места Предание о Магнитной горе и рассказ о Мрачном море относятся к сказочным восточным мотивам, заимствованным в период крестовых походов.


[Закрыть] встал королевский флот.
В дугу согнулись мачты, и все пошло вразброд.
Как ни надежно были все якоря отлиты,
Их сразу в море Мрачном к себе потянули магниты.
 
 
¹¹²⁷ Рыдали люди. Вате кренился, говоря:
«В бездонную пучину бросайте якоря.
Есть много мест, признаться, на всей земле господней.
Где мирно оставаться я сам предпочел бы сегодня.
 
 
¹¹²⁸ От родины далеко мы с вами забрели,
В воде стоячей моря застряли корабли.
Но есть морская сказка, и я запомнил с детства,
Что здесь, в горе магнитной, большое лежит королевство.
 
 
¹¹²³ Страна богата, много у жителей добра,
Там, в глубине подводной, песок из серебра,
Из слитков замки строят. Там бедности не знают
И злато в самородках простыми камнями считают.
 
 
¹¹³⁰ Все чудеса от бога. Предание гласит.
Что тот, кого притянет к горе ее магнит,
Другого ветра должен у Гиверса дождаться:
Он столь обогатится, что век свой не будет нуждаться.
 
 
¹¹³¹ Так подкрепимся пищей, и если повезет,
То золото и лалы дружина повезет,
Наполним корабли мы каменьями до края,
И дома заживем мы, заботы и горя не зная».
 
 
¹¹³² На это молвил Фруте: «Пока не принесло
Безветрие морское нам пагубу и зло,
Сто раз готов проклясть я все золото и лалы,
Чтоб только добрым ветром от Гиверса нас отогнало».
 
 
¹¹³³ И богу христиане молитву вознесли.
Четыре дня стояли недвижно корабли,
А может быть, и доле. Все начали бояться,
Что в этом гиблом море им так и придется остаться.
 
 
¹¹³⁴ По божьему веленью рассеялся туман.
Пришли в движенье волны, край неба стал румян,
Сквозь тьму густую солнце герои увидали.
Тут с запада подуло: их беды теперь миновали.
 
 
¹¹³⁵ В одно мгновенье ветер отнес их – это быль! —
От Гиверса на двадцать и шесть надежных миль.
В том божий перст был виден. Бог взял их под защиту,
Когда с друзьями Вате подплыл слишком близко к магниту.
 
 
¹¹³⁶ Герои очутились среди текучих вод.
Знать им грехи простились, и от больших забот
Господь освободил их, над рыцарями сжалясь.
Они прямой дорогой к норманнской земле приближались.
 
 
¹¹³⁷ Но все надежды хрупки: их вновь тревоги ждали,
Суда их, как скорлупки, качались и трещали
От сильных волн, и слыша, как ветер злобно воет
Сказал отважный Ортвин: «Нам честь наша дорого стоит».
 
 
¹¹³⁷ Один моряк воскликнул: «Ах, горе, злое горе!
Зачем мы не погибли в стоячем Мрачном море
Перед горою Гиверс! Как от беды укрыться,
Коль мы забыты богом, а буря вот-вот разразится?»
 
 
¹¹³⁸ Тогда датчанин Хорант воскликнул в свой черед:
«Я знаю, этот ветер нам зла не принесет:
Он мирный, он – восточный. Приободритесь, други».
Тут ожил духом Зигфрид и все его черные слуги,
 
 
¹¹³⁹ Меж тем как смелый Хорант в дозорный короб сел,
Бунтующие волны он с мачты оглядел
И молвил, даль морскую окидывая взглядом:
«Мы можем плыть спокойно. Герои, Нормандия рядом».
 
 
¹¹⁴¹ Все люди ободрились, убрали паруса.
Когда же прояснились над ними небеса.
Стоящая над морем гора открылась взору
И бор перед нею. Вате советовал двинуться к бору.
 

XXIII авентюра
 Как они пришли на стоянку и отправились в Нормандию

 
¹¹⁴² Они поплыли к бору, что рос у той горы.
Таиться приходилось героям до поры,
Суда на якорь встали от берега далеко,
И лагерь на привале ничье не заметило око.
 
 
¹¹⁴³ До названного места им плыть еще пришлось.
А сколько среди леса чудесного нашлось!
Ручьи с горы стекали, теряясь в чаще елей.
Их свежесть и прохлада вернули усталым веселье.
 
 
¹¹⁴⁴ Покуда для ночлега их стан располагался
Отважный рыцарь Ирольт на дерево взобрался,
Чтоб высмотреть заране, куда идти с отрядом,
Норманнские владенья заметил он пристальным взглядом.
 
 
¹¹⁴⁵ «Ну, рыцари, воспряньте! – он радостно сказал, —
Чертог великолепный я сверху увидал
И семь высоких башен. Скажите нашим людям,
Что завтра до полудня мы в сердце Нормандии будем».
 
 
¹¹⁴⁶ Тут молвил мудрый Вате: «Вот добрый вам совет:
Мечи, щиты, кольчуги нести на берег след,
Служить велите слугам и сами не дремлите,
Коней заставьте бегать, ремни к шишакам прикрепите.[122]122
  Шлем конической формы покрывал не всю голову и мог упасть при порывистом движении или от удара, поэтому он либо закреплялся ремнем под подбородком, либо соединялся металлическими колечками с защитным «ошейником» (halsperge).


[Закрыть]
 
 
¹¹⁴⁷ А если в нашем стане найдется не у всех
Достойный их желанья и звания доспех,
Я помогу героям: пятьсот кольчуг дала нам
Владычица в дорогу, чтоб было в чем ехать к норманнам».
 
 
¹¹¹⁸ Свели коней ретивых на берег под уздцы,
Попонами накрыв их, отважные бойцы, —
Всяк выбрал по заслугам чепрак и покрывало,[123]123
  Чепрак – матерчатая подстилка под седло, поверх потника, служащая для украшения; покрывало – попона, закрывающая спину и туловище коня.


[Закрыть]
Как то оруженосцам иль рыцарям знатным пристало.
 
 
¹¹⁴³ Коней скакать пустили вдоль дюн и поперек;
Не каждый конь, однако, скакать и прыгать мог:
Иные застоялись и резвости лишились.
Купать велел их Вате, чтоб кони в воде освежились.
 
 
¹¹⁵⁰ Зажгли костры и сели скитальцы в тесный круг,
А старшие велели толпе проворных слуг
Им ужин приготовить из снеди самой лучшей.
Покоем насладиться когда еще выпадет случай!
 
 
¹¹⁵¹ Всю ночь герои спали, пока настал рассвет,
А ранним утром стали втроем держать совет —
Отважный рыцарь Ортвин, король и старый Вате, —
Как за свои обиды им здесь отомстить супостату.
 
 
¹¹⁵² «Нам надо, – молвил Ортвин, – лазутчиков послать,
Чтоб о судьбе Кудруны и дев ее узнать,
Погибли или живы красавицы в неволе.
Как вспомню их, несчастных, сжимается сердце от боли».)
 
 
¹¹⁵³ Задумались, где взять им такого смельчака,
Чтоб вызнать у норманнов он смог наверняка,
В какой твердыне девы с Кудруной обретались,
И чтоб его расспросы для недругов тайной остались.
 
 
¹¹⁵⁴ И молвил юный Ортвин, – он истый был герой:
«Кудруна мне родною приходится сестрой,
Я все берусь разведать, коль вы меня пошлете,
Верней меня и лучше лазутчика вы не найдете»,
 
 
¹¹⁵⁵ Сказал король зеландский: «Тогда и я поеду,
Умру с тобою рядом иль вынесу все беды.
Тебе сестра Кудруна, а мне дана в супруги.
Все дни служить я буду моей несравненной подруге».
 
 
¹¹⁵⁶ Сказал сердито Вате: «Так сделали бы дети.
Вам мой совет, герои, оставьте мысли эти.
Коль Хартмут вас узнает, он, глазом не моргнувши,
Прикажет вас повесить, пропали тогда ваши души».
 
 
¹¹⁵⁷ Рек Хервиг: «Будь что будет. Что нужды унывать?
В несчастье друг за друга обязан постоять.
Ни я, ни друг мой Ортвин оружия не сложим,
Пока любой ценою вернуть королевну не
сможем».
 
 
¹¹⁵⁸ Они хотели ехать и поиски начать,
Но прежде слуг велели и родичей созвать
И с речью обратились к собравшимся героям,
Прося хранить присягу, что дали бойцы им обоим.
 
 
¹¹⁵⁸ «Взываю к вашей чести, – им Ортвин молвил так, —
Случись, что нас узнает и в плен захватит враг,
Продайте земли, замки, отдайте все, что ценно,
И не тужите, други, что дорог наш выкуп из плена.
 
 
¹¹⁶⁰ Послушайте, герои, что мы вам дальше скажем:
Коль мы убиты будем, коль мертвыми мы ляжем,
Отмстить не позабудьте врагу в его владеньях
И беспощадны будьте к тому, кто погряз в преступленьях.
 
 
¹¹⁶¹ Вас, рыцарей отважных без страха и упрека,
Прошу: как ни пришлось бы сражаться вам жестоко,
Оружья не слагайте, пока в плену страдают
Невольницы норманнов. Ведь девы на вас уповают».
 
 
¹¹⁶² И это обещали воителям друзья,
В знак клятвы руку дали славнейшие князья
Что станут храбро биться, свои не узрят замки,
Покуда не вернутся на родину все полонянки.
 
 
¹¹⁶³ Все плакали, кто верность хранил в своих сердцах,
Им Людвигова злоба внушала сильный страх:
«Зачем нельзя на подвиг других бойцов отправить?
А этих ждет погибель и дела ничем не поправить».
 
 
¹¹⁶⁴ Смеркалось, в жарких спорах прошел весь этот день.
Уж солнце закатилось под облачную сень,
Туда, где простиралась далекая Густрата.[124]124
  Густрата – место захода солнца. Это загадочное название пока еще не нашло бесспорной расшифровки.


[Закрыть]
Остались, на ночь глядя, с друзьями два смелых собрата.