Текст книги "Адские разговоры"

5

Не включая свет, к кровати подошла Венера Колоссная в белом халате и с презрением оглядела спящего Викентия с ног до головы, с отвращением закрыв нос, будто он испортил воздух. Старшая санитарная надзирательница держала в одной руке пакет, в котором бились человеческие сердца, другую руку занесла, чтобы наотмашь ударить непрошенного гостя.

– Кто лежал на моей постели и всю смял ее? Ты все уничтожил! – зычно завопила она на всю квартиру.

К великанше подбежали полицейские в полной боевой амуниции и схватили за руку:

– Не трогай его, ведьма! Он не тебе принадлежит.

В проеме двери показалась огромная, темная рогатая фигура, и все в комнате склонились перед ней. Викентий закричал от ужаса, но ему зажали рот. Сердце сжалось, дышать стало трудно.

– Уикенд, с тобой все в порядке? – знакомый голос выдернул его из бездны, в которую он начал проваливаться.

Открыв глаза, Кладенцов схватился за сердце и сделал глубокий вдох. Его еще колотило от увиденного. Испуганный Ярило держал над ним наготове ладонь:

– Извини, ты дико кричал, пришлось тебя заткнуть, иначе вся конспирация насмарку. Что произошло?

– Какая-то чертовщина приснилась. Удивительно, стал сны видеть. Такого не было много лет, – Викентий вскочил с кровати, возбужденно потирая лоб.

– Правильно, мы же всю блокировку сняли. Начались перемены, нормальным человеком становишься, – спокойно объяснил Ярило, надевая толстовку. – Только спишь почему-то в одежде.

Он снисходительно улыбнулся, наблюдая за безуспешными попытками нового приятеля разгладить руками изрядно помятый костюм.

– Все, Уикенд, одежда для торжественного отходняка испорчена. Теперь точно придется остаться на планете, – с наигранной грустью подколол Ярило. – Молодцы твои демоны – вовремя разбудили. Уже почти шесть утра, и в любой момент может нагрянуть хозяин…

– Хозяйка, – перебил Кладенцов. – Я догадался, кто здесь живет, – кивнул он на фото, с которого, надменно поджав губы, смотрела женщина, один в один похожая на Венеру из пункта приема и настройки, только старее.

Догадку подтверждала надпись: «В память о маме, Минерве Колоссной». Рядом в футляре лежала медаль «За большие достижения в Первой Тотальной вакцинации». Санитарно-экономическая элита. Дочери было в кого пойти. Странно, что она не дома. Вероятно, сверхурочная работа накануне праздника.

Беглецы переглянулись и, даже не наводя порядок после себя, поспешили покинуть дом. На улице совсем рассвело, электрокар исчез – сам уехал на базу, вдалеке были слышны многочисленные полицейские сирены. Помогая активировать ключ, Ярило предупредил:

– Теперь это твоя шапка-невидимка, держи при себе, не выключай и почаще повторяй пароль, чтобы сохранять прочную связь. Если умудришься сделать дубликат, будешь чувствовать его хозяина. Мы теперь с тобой как братья. Попадешься – спалишь и меня, понял?

– Так и будешь один странствовать? Понимаю, конспирация. Помнишь, были смартфоны, хоть с древнего гаджета позвони кому-нибудь из своих.

– Ух ты, спасибо за заботу. Мне – 65. Сейчас столько не живут. Боюсь звонить, вдруг кто-то уже не возьмет трубку. Да и всех поимела технодиктатура. Я останусь только с тем, кто их выведет оттуда. А пока буду один. И тебе советую.

Грузная фигура брата с рюкзаком за спиной быстро исчезла из виду, растворившись среди дворов высоток. Проверяя работу крестика, Викентий легко преодолел биометрические проходы между районами, опутанные стенами из колючей проволоки. Охранные комплексы не проявляли к нему никакого интереса, только ругались на ошибки, о которых настойчиво сообщал им подозрительный искусственный интеллект.

Эйфория от вседозволенности в передвижении по городу вскоре сменилась грустью. Надо приспосабливаться к новым условиям жизни, но уже сейчас ужасала перспектива стать вечным скитальцем. Обречь себя на одиночество Кладенцов не был готов, что бы там не говорил Ярило о неколлективном существе. Все больше хотелось к семье. Пусть не герой, зато живой. Родные примут и все поймут. И вместе придумают, как быть дальше.

Пробираться по трущобам надоело, и Викентий рискнул выйти на центральный проспект. Защита прекрасно работала и при скоплении людских патрулей. Их даже Август разрешил оставить – искусственный интеллект не мог полностью полагаться на приборы и машины. Но вот двое полицейских, проводя идентификацию, что-то заподозрили.

– Спаси и сохрани, спаси и сохрани, – несколько раз повторил Кладенцов, зажмурив глаза.

Взяв автоматы наизготовку, копы хотели подойти, но на полпути остановились, отдали честь мужчине в мятом костюме и продолжили патрулирование проспекта, на котором раздавались те же бравурные марши, что и в «преисподней».

Возле своего дома Викентий почувствовал тревогу. Вспомнились наставления Ярило об осторожности. Перебрав все «за» и «против», он решил следовать правилу шахматистов: тронул – ходи.

Стальная дверь в подъезд открылась в этот раз без проблем. Кладенцов ждал, что встретит жена, но дома никого не оказалось. С поднятым над головой крестиком он обошел всю квартиру, чтобы отключить возможные подслушивающие и подглядывающие устройства. С облегчением скинув с себя ставший ненавистным костюм, поменял его на удобные джинсы и давно забытую футболку с надписью: «Нет слов». В сумку сложил несколько теплых вещей и куртку – сколько придется скитаться, неизвестно.

– Ты что здесь делаешь, милый? – строго спросила Диана, которая тихонько вошла и уже несколько минут наблюдала за сборами мужа. – Я вот была в магазине, думала, впервые сама выберу продукты. Жена героя имеет право. Доставка достала – качество абы какое, истекающий срок годности, бери что дают. В магазине говорят, статус не подтвержден. Я сразу почувствовала что-то неладное.

– Ди, я сейчас все объясню. Это дело добровольное. Мне не дали возможности отказаться. Хочу опротестовать решение. И вообще, ты же не хотела, чтобы я уходил. Чтобы сына помогал воспитывать, – напомнил ей Викентий.

– Мне кажется, Вик, ты все равно собираешься уйти, – показала Диана на сумку и нервно расхохоталась.

С показной осторожностью она подошла к мужу. Не ожидая никакого подвоха, Викентий раскрыл объятия и получил сильную пощечину. Было не столько больно, сколько обидно. Его поразило странное поведение супруги. Еще вчера выглядела нормальной. Теперь, вон, втянулась в струнку, глаза сверкают.

– Ты предал семью, страну, планету. Ты нарушил правила Августа. Я сообщила о тебе, как поступил бы любой порядочный гражданин, – объявила Диана и устало рухнула в кресло.

– Так, постепенно начинаю понимать абсурдность происходящего. И ты поймешь. Дом я уже почистил, теперь твоя очередь, – Викентий достал крестик. – Сейчас разберусь и с твоей нейрокапсулой, а то ты похожа на одержимую.

– Не смей! – зло закричала Ди, отдернув руку, и выбежала из комнаты. – Как вы вовремя. Скорее, он хотел лишить меня самого ценного, – сказала она кому-то в коридоре.

Несколько секунд – и четверо ворвавшихся рослых спецназовцев заняли круговую оборону. Следом вошла эффектная пожилая женщина небольшого роста с маленькой дамской сумочкой. По простеньким на первый взгляд кофте и юбке ее можно было принять за обычную горожанку, но бриллиантовый значок в виде треугольника с греческой буквой «альфа» посередине указывал на принадлежность к высшему обществу.

– Обычно меня представляют. Но сейчас это придется сделать самой. Баронесса Арма фон Туроф, верховный надзиратель, – улыбнулась она и чуть склонила голову. – А вы, значит, и есть тот неуловимый беглец, нарушивший условия подписанного договора. Почему-то ни одна служба не может вас идентифицировать. Какой у вас милый тоненький браслет. Снять не получилось, зато смогли отключить? Как вы это сделали?

– Представляете, он вдруг сам перестал работать. Не успел обратиться в департамент по этому поводу, – Кладенцов сделал честные глаза.

– Что за глупость! Он подзаряжается от человека. От живого. Отключается на мертвеце. Кстати, об этом. Все избранные сегодня спасают планету, пора присоединиться к ним. Не волнуйтесь, и на таких как вы составлена дорожная карта.

– Боже, какой идиотский термин, и как я не замечал раньше.

– Значит, умный и дерзкий, – раздраженная баронесса достала из сумочки небольшой серебристый прибор, похожий на карманный футляр для зеркальца. – Сейчас сам Август решит, что с вами делать. Смотреть прямо! – скомандовала она и поднесла мерцающую штуковину к лицу Викентия, а сама встала по стойке «смирно». Ее закрытые глаза неестественно задергались под веками. – Все понятно: лингвист, семьянин, сердце, срок жизни истекает, потенциальная угроза, обязан срочно выполнить гражданский долг или выставить замену.

– Заявляю протест, я не знал о сроке, – воспользовался ситуацией Кладенцов. – Договор был принудительным.

– Время вышло. Мир ждет героя, – Арма фон Туроф развернулась и, проходя мимо Дианы, одарила ее брезгливой улыбкой.

Спецназовцы обыскали Кладенцова, тщательно перетрясли его одежду в сумке, однако ничего подозрительного не обнаружили. Они силой выволокли его из подъезда и затолкали в служебный пассажирский коптер.

6

Придя из школы, Крат застал мать в благодушном настроении за просмотром трансляции праздника. Она не заметила присевшего рядом сына. Событие комментировал голосовой робот с включенным пресетом агрессивного восторга. Вместе с ним мать то возмущалась всеми, кто против санитарно-экономических мер по спасению планеты, то радовалась и аплодировала многомиллионному количеству граждан, собранных в центрах массового исхода в разных точках мира.

Комментатор призывал активнее вживлять нейрокапсулы, называя среди преимуществ круглосуточный контроль ради безопасности, возможность пользоваться в сети всеми техническими новинками, особенно создавать приятное настроение и подходящий музыкальный фон в момент ухода из жизни. Затем дал зрителям последний шанс сделать ставки на счастливчиков, и камеры начали беспорядочное брожение по лицам.

– Ма, мы же на папу ставим, верно? – Крат тронул за плечо мать, но, как только она отвела от дисплея глаза, испугался, увидев ее странный отрешенный взгляд. – Все, сливаюсь, а то еще рофлить тебя начну, – он быстро отошел, включив трансляцию у себя на тонкофоне.

В подземелье, уходящем вниз на несколько этажей до конструкции, напоминающей пирамиду, народу было не счесть, за порядком следили охранники в серых балахонах и балаклавах с веселыми черепами. Наряду с черными коптящими свечами ярко горели разноцветные прожекторы и беспрестанно над головами пролетали дроны с камерами. Лотерейная комиссия задавала «птичкам» замысловатые траектории.

– Вы – сознательные граждане, понимаете свою бесполезность, избавляете мир от лишней нагрузки, спасаете планету для потомков! – торжественно вещал голос откуда-то сверху. – Мир не забудет сделанный выбор!

– Неправда, это не мой выбор! – крикнул Кладенцов, находившийся в самых последних рядах, и несколько человек обернулись с недоуменным взглядом.

– И не мой! – послышался из толпы знакомый тонкий женский голос.

Вот уж кого не ожидал увидеть Викентий, так это Венеру Колоссную. Любопытство взяло вверх, и он стал пробираться к санитарной надзирательнице, расталкивая всех руками. На великанше был тот же белый халат, только слегка забрызганный кровью. Испуганные глаза говорили: меня здесь быть не должно.

– Здравствуй, Венера! Тоже спасаешь планету? – съязвил Викентий.

– Это все из-за тебя, предатель! – узнала его Колоссная. – Сбежал, а меня пытали. Думали, что я в сговоре. Да, виновата, забыла на тебя включить «интенсив». Ты по годам моложе остальных, вот и настройка сбилась быстро. Поделом мне, – безысходность прозвучала в ее голосе. – Меня заставили подписать договор, хотя еще могу быть полезной.

– Как и ты меня, – напомнил Кладенцов. – Таков он эффект бумеранга… Хотел спросить, а что с твоей матерью произошло?

– Откуда ты ее знаешь?

– Видел на фото. Вы очень похожи. Судя по всему, она была сильной женщиной.

– Это точно. Я сама ее сюда привезла, когда она уже никакую не могла выполнять работу. Мама ни слова не возразила. Но и не попрощалась со мной, – всхлипнула Венера. – Мне кажется, я что-то сделала не так. Теперь преследуют неприятности. Вот впервые сняла перстень с капсулой. Вернее, это сделала охрана. Наверное, чтобы не воспользовалась своими правами.

– Кольца, перстни – такой привилегией немногие обладают. Их можно снять в любой момент. Разве не хотела сама это сделать?

– Чтобы обнулились накопленные баллы и бонусы? Нет, конечно. Да и постоянная связь с системой делает жизнь легче и безопаснее… Правда, сейчас так не считаю.

Подлетевшие дроны выцепили из толпы лица собеседников. Торжественный голос назвал номер очередного счастливчика, и камеры зависли напротив Колоссной.

– Согласно параграфу десятому установленных правил, передаю право попрощаться этому человеку, – указала Венера на Кладенцова. – Мне все равно прощаться не с кем.

В контрольном центре лотерейной комиссии слегка замешкались. Потом решили, что вряд ли можно ожидать неприятностей от кандидата, у которого на футболке написано «Нет слов», и перевели камеры на Викентия.

– Так неожиданно, что все слова пропали, – заволновался Кладенцов, получив шанс на послание. – Ди и Крат, смотрите, я стал счастливчиком, – помахал он рукой. – Трудно так считать в здравом уме. Помнишь, Крат, последний спор? Так вот я официально отзываю свое письмо из академии. Важна любая буква. Упрощение языка – ломка народа и потеря его памяти. Люди, как те же буквы, все имеют значение. У природы на каждого есть свой план, и не нам его менять. Верю, Крат, ты найдешь кладенец и изменишь свою жизнь. Где искать, знаешь.

– Наш счастливчик, кажется, забыл, что закон дает право Августу совершенствовать этот мир, – влез комментатор. – И не забудьте поблагодарить за его выбор. А буквы – это просто буквы. О, я слышу за экраном аплодисменты. Спасибо, друзья, спасибо!

– Так, это уже спор. Напомню про бесчеловечный эксперимент с языком почти полтора века назад. Когда силой выкорчевали древние буквы и поменяли правила, люди стали примитивнее, бес – человечным. Сатану поминали с заглавной буквы, Бога – с маленькой. Но кому из них служит искусственный интеллект? Я неверующий, как практически все сегодня, но этот вопрос меня серьезно волнует. И предлагаю всем…

Прежде чем в лотерейной комиссии сообразили прервать трансляцию с дронов, зрители увидели, как сзади Кладенцова охранник в балахоне замахнулся и сделал резкий бросок. Заметив движение, Венера Колоссная закрыла собой Викентия. Прямо в грудь вонзился нож с костяной рукояткой.

Ахнули все в подземелье, ахнули все со стороны экрана. Праздничная атмосфера была омрачена кровавым происшествием в прямом эфире. Возмутительный инцидент нарушал один из главных принципов общества – запрет на лишение жизни без согласия. Конечно, никто уже не видел, как снесли голову несдержанному охраннику, как сидящий на полу Кладенцов держит Венеру за руку и выслушивает ее последние слова прощения. На миг умы и сердца пронзили сомнения – цели главного события года показались надуманными и противными человеческой природе.

– А нож-то ритуальный. Посмотрите на странные символы и изображения демонов на рукоятке. Так, это не просто убийство. Это похоже на жертвоприношение! – сделал для себя открытие Кладенцов. – Эй, люди, неужели вы все еще верите им! Уходите отсюда, спасайте свои души! – изо всех сил закричал он в толпу, которая потихоньку двигалась вниз, опасливо реагируя на его слова.

Напряженную обстановку своевременно разрядил голосовой робот:

– Внимание! Викентий Кладенцов, ваш номер аннулируется. Вы больше не участник праздника. Август рассмотрел протест. Он признает, что произошла ошибка и приносит извинения. Ваше место займет другой доброволец.

В подземелье волоком втащили человека. В нем Викентий узнал того самого кардиолога-молчуна. Теперь его рот не закрывался:

– За что? Я не виноват! Мне дали план. Надо было выполнить его до праздника. Спросите у главного врача!

Кладенцов постарался не смотреть ему в глаза, когда его самого люди в балахонах повели к выходу. Коридор, два лифта, тоннель – и он очутился в просторном зале, откуда велось наблюдение за происходящим в подземелье социального департамента. За длинным столом сидели 13 человек в черных мантиях с надвинутыми на лица капюшонами, на груди у каждого был бриллиантовый треугольник с «альфой». Они, похоже, молились или твердили заклинание, когда колонны начали втекать в пирамидальную конструкцию. На старинном приборе перед ними шел отсчет, но не цифр, а неизвестных символов.

– Все, началось! – объявил один из сидящих и скинул капюшон.

– Баронесса? – невольно вырвалось у Кладенцова.

– Что, удивлены? Представьте, мы тоже. Вашего появления здесь никто не ждал, – Арма фон Туроф недовольно покрутила головой. – Но что случилось, то случилось. Вы чуть не испортили отлаженный ритуал. И после этого Август принимает такое странное решение. Конечно, оно не обсуждается. Особенно в нашем тайном холдинге, назовем его так. Мы не спорим с посредником отца, хотя сейчас его не понимаем. И все же отпускать вас не намерены, потому что сеете опасные семена. Кстати, почему та женщина пожертвовала собой? Это не должно повториться. Поэтому останетесь с нами. Кто не хочет быть героем, станет злодеем. Вы же нас такими считаете? Этот мир дуален. Но чаша противостояния скоро качнется в нашу пользу… Вы смеетесь? Что смешного я сказала?

– Извините, баронесса, ваш монолог так загадочен, что хрен поймешь, чем вы занимаетесь. Напоминает дешевую постановку с маниакальными актерами, которые вот-вот лопнут от своей важности, – не выдержал Викентий, после случившегося его внутри раздирало от злости на эту маленькую высокомерную особу.

Хотелось что-нибудь еще сказать, но происходящее внутри «пирамиды» заставило его похолодеть от ужаса. На первую партию избранных, расставленную в шахматном порядке, опустилась серебристая сеть из объемных ячеек с лезвиями и мгновенно поднялась уже вся в крови. Люди непонимающе смотрели друг на друга и хохотали, показывая на свою грудь, из которой хирургически точно было вырезано сердце. Через несколько секунд под ними сдвинулся пол, и все пропали в темной бездне. Минута на санобработку – и в пирамиде выстроилась следующая партия добровольцев.

– Они не чувствуют боли, им щекотно, – пояснила баронесса, с удовлетворением наблюдая за процессом. Желая лично насладиться превосходством над человеком из толпы, его ужасом и беспомощностью, она продолжала: – Это установка «Майя». Отсюда трансляция запрещена. Она названа в честь древней цивилизации, которая искала поддержку у Отца, правда, называла по-другому, и пыталась вызвать его подобными дарами. Жрецы майя были на верном пути и могли преуспеть, будь у них искусственный интеллект, который правильно рассчитал бы необходимое количество добровольных жертв, время, место ритуалов и построил такие установки. Как видите, граждане во всем соглашаются и сами идут сюда. Для нас это важно. Раньше войны помогали подпитывать нашего Отца, но для них всегда нужно искать повод. Массовые сжигания в торговых центрах, взрывы высоток – это лишь глотки воздуха для него. Могла бы помочь специальная вакцинация, которая по-спартански отсеивала слабых и больных, да слишком много умных и недовольных оказалось. Нужна была новая система.

Увлекшись лекцией, баронесса расхаживала вдоль стола с единомышленниками и на фоне хохота и душераздирающих криков из подземелья рассказывала про избавление по всему миру от депутатов вплоть до их самых дальних родственников. Процесс был сгенерирован как самый оптимальный и запущен молодым искусственным интеллектом. Причем идея пришла спонтанно, когда какой-то парламентарий предложил заставить всех безработных почти сутками бесплатно работать за то, что они безработные. Проанализировав похожие инициативы, будущий Август заявил о бесполезности человеческих законотворцев. Но посыл понял и быстро выбрал сторону «темного холдинга» с его рациональностью, поклонением технологиям, заменяющим все живое, и глубокой ненавистью к населяющим планету людям.

Тем временем пирамида «Майя» успешно вырезала последние сердца, и Арма фон Туроф замолчала. Синхронно закончились жертвоприношения и в других уголках мира. Снова зазвучали слова странной молитвы-заклинания. И тут на глазах Кладенцова произошло необъяснимое. Открытая бездна, в которой пропали тела добровольцев, зашевелилась и стала наполняться ослепительно ярким светом, пропавшим перед выходом наружу. Что-то непонятное и большое вырвалась из тьмы и взметнулось вверх. Все дисплеи заполонила крупночешуйчатая структура. Она отклонилась назад, и теперь были видны очертания либо гигантской руки, либо лапы с человеческими пальцами.

– Мы достигли крупного прогресса! – с восторгом объявила баронесса. – Нам сообщают, что в других филиалах видят то же самое. Это значит одно: еще пять лет – и все узнают, каким должно быть истинное правление на земле. Поздравляю!

Единомышленники фон Туроф поднялись из-за стола и, сняв капюшоны, зааплодировали. Среди них Викентий узнал не только глав транснациональных корпораций, но и ректора своей академии, чему теперь даже не удивился.

– Надеюсь, понятно, почему вас не отпустят? – баронесса повернулась к Кладенцову с победоносным видом. – Вы видели начало Его пришествия, что позволено далеко не всем даже в нашем холдинге.

– И чтобы узнать вашу тайну, потребовались сотни миллионов жизней, – Викентий едва сдерживал клокочущую в душе ненависть, чтобы не дать ей выйти наружу.

– Правильно, это очень ценная информация.

– Люди все равно узнают правду.

– Нет, вы будете ее хранить до… Забыла, сколько наобещал доктор. Кажется, дерзить вам осталось недолго.