Текст книги "Адские разговоры"

Глава 9

Грома с молнией не было, замок негодяя, в данном случае просто особняк, не разрушился. Злодей исчез как-то по-будничному, тихо, без всяких эффектов, которые описываются в его любимых сказках. Я понял, что именно так незаметно подкрадывается птица-карма и клюет в темечко любого человечишку, заболевшего превосходством, показывая его истинное место в мироздании. Ее, конечно, можно сдерживать колдовством, благо в нашем мире, как оказалось, это возможно, но обязательно где-нибудь проколешься и тогда уж отхватишь по полной и надолго, и этой жизни вряд ли хватит для искупления вины.

Размышления мои прервали друзья, переставшие быть застывшими фигурами. Их переполняли бурные эмоции. Я же осторожничал: проверил руки – их чувствую, проверил ноги – да, мои. Вроде снова стал самим собой. Все произошедшее казалось каким-то нереальным. Лишь черепки китайской вазы напоминали о пережитой трансформации.

– Артем, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Светарина, обнимая меня.

– Как будто жар спал после сорока градусов. До этого весь горел и с трудом соображал. Сейчас все в порядке. Чувствую, наконец-то стал нормальным человеком. А главное, свободным: я ведь выполнил все желания «хозяина». Уж извините, что пришлось вас…

– Не переживай, брат, – похлопал по плечу Половинкин. – Могло быть и хуже.

– А что все-таки случилось с Бальтазаровым? – заданный Аликом вопрос, судя по всему, волновал всех, потому что сразу возникла тишина.

– Вы же помните, что он пожелал? Я воспользовался этим и превратил его, извините, в переходящий мужской… – мне пришлось остановиться под укоризненным взором девушки. – Что вы на меня так смотрите? Он сам просил подходить творчески, а я только ждал подходящего момента. Ну, будет переходить, как вымпел соцсоревнования. И для него это никогда не закончится, ведь он же захотел стать бессмертным. Желания денег и богатства Бальтазаров лично отменил. Следить надо за словами.

– И что, он теперь может, не знаю, как тут правильно сказать, отрасти, появиться и у нас жопоежики копченые? – у Толика отвисла челюсть.

– Теоретически да. Но, не переживай, думаю, в этой жизни вряд ли до тебя очередь дойдет – Эмильен Ионович в своем новом обличье начал путешествие с Китая. А про то, как это будет выглядеть, лучше не спрашивай.

– Да уж, послал ты начальника… на повышение. И ведь как жизненно все получилось. Еще интересно, почему у злодеев такая повышенная фертильность? – после вопроса Заметного все прыснули от смеха.

– Мальчики, заканчивайте ваш интимный разговор, – прервала нас Светарина. – Вы забыли, что здесь человеку плохо. Вызовите ему скорую, пожалуйста, – показала она на побледневшего охранника, который уже смирился со своей судьбой.

– Да ты что? Он ведь был готов… – возмутился Алик.

– Рубить головы, – продолжила за него Светарина. – Да, помню. Хорошо помню. Но давай не станем повторять его ошибки.

– Ну вот же на тебе, – с растерянной улыбкой повернулся ко мне Заметный.

– Тоже так думаю, – утвердительно кивнул я, забрав его фразу в коллекцию.

Мне все больше и больше нравилась эта девушка, хотя все мы здесь оказались по ее вине, как уверял Бальтазаров. Она подкупала своим великодушием, стремлением помочь. Тогда, с первых минут встречи, я этого не осознавал. Просто не мог осознать. А сейчас стало ясно, как божий день. Ну не верилось, чтобы такой милый человечек мог желать кому-то зла.

– Все-таки хорошо, что ты свой гаджет тогда не разбил, – вспомнил Половинкин, глядя как я вызываю скорую помощь. – Иногда полезная штука, правда, ненадежная, особенно в плане безопасности, когда тебя отслеживают.

Пока бригада медиков ехала сюда, мы перенесли дрожавшего от озноба Аббаса к камину, который, надеялись, согреет его. Но, судя по всему, им никогда и не пользовались.

– Так получше будет? – укрыл я охранника своей курткой под одобрительный взгляд Светарины. – Можешь рассказать, что с тобой произошло?

– Зачем помогаешь недостойному шакалу? – Аббас стиснул зубы и поморщился от боли. – Простите меня. Я заслужил это наказание… В юности глуп был как ишак, велся на споры. Вспомнил, как выясняли, кто сможет дольше продержать во рту острый предмет. Я взял булавку, какая у портных бывает. Тот, с кем спорил, через два часа порезал язык бритвой. Меня назвали победителем. Я должен был показать булавку, но ее во рту уже не было. Наверное, проглотил, и теперь она меня убивает.

– Где больной? – в зал широким шагам вошел врач, которого сопровождал Алик, за ними спешил медбрат со складными носилками.

После недолгого осмотра доктор махнул рукой – дескать, госпитализация неизбежна и попросил поехать вместе с ними сопровождающего, так как нужны лишние руки. Мы все посмотрели на Заметного, нервно поглаживавшего свои усы.

– Что уставились? Ладно, поеду, – недовольно проворчал Алик. – Тем более что у вас и документов никаких нет, в отличие от меня, – проверил он свое редакционное удостоверение в кармане. – И еще, Толян, я узнал, что тебе на латыни говорил Артем, – ухмыльнулся Половинкин. – Он не по-русски посылал тебя. А если дословно перевести, то предлагал спать с ним. Это я узнал, пока был в заложниках – Бальтазров тоже так ругался.

– Тэк-с, продолжайте праздновать, Дед Мороз, или что вы там делаете, а мы сейчас уйдем, – врач с прищуром поглядел на Половинкина. – Понесли! – скомандовал он, и Алик с медбратом потащили носилки с больным.

– Ты же помнишь, я сам был не свой в тот момент. На латыни кто-то через меня говорил. Моим состоянием воспользовались так же, как Эмильен Ионович.

Толик с грозным видом, казалось, пропустил мимо ушей мое оправдание. Однако через секунду он расхохотался.

– Что, напугал тебя? Брат, мы такое пережили сегодня, что мат на мертвом языке меня не волнует. Сейчас молюсь, чтобы выжил охранник. Теперь увидел, как мои обряды работают? Можно изменять даже на прошлое. Того спора на самом деле не было. Он возник несколько лет назад после моих действий.

– Офигеть! Реально, никогда бы не поверил, что такое возможно, – до меня только сейчас дошло, какими невероятными способностями продолжает обладать мой друг.

– А твой переходящий «вымпел»? – парировал Толик.

– Но я больше не способен исполнять желания, как прежде.

– У меня же, к сожалению, в голове остались все эти знания, не иначе как подсунутые чертями. Боюсь, что захочу еще раз применить их. С искушением надо бороться. Поэтому я твердо решил, что пойду в монахи.

– Когда ты решил?

– Да прямо сейчас. Говорят, лучшие церковные служители получаются из колдунов и магов. Пока, – Толик слегка наклонился, чтобы меня обнять. – Увидимся, брат, когда меня будут звать отец Анатолий.

Останавливать его было бессмысленно. Что Половинкин задумал, то сделает обязательно. В этом плане до него еще расти и расти. Впрочем, что тянуть, надо тоже учиться действовать решительно.

– Он так и не простил меня, – проскочило сожаление в голосе Светарины.

– Светарина Сергеевна, вся кавалерия ускакала, думаю, нам тоже пора.

– Нам?

– Да, поедем ко мне. Тем более что там ждет прекрасная меховая накидка, которую вы оставили, а я забыл с собой захватить.

– Прекрати называть меня на «вы», – возмутилась девушка. – И про накидку можешь не напоминать. Это был презент Бальтазарова, когда он пытался подкатывать ко мне.

– Раз хитрый план не сработал, тогда в действие вступает козырный – бесхитростный, – я взял девушку за руки. – Светарина, ты мне нравишься, и я приглашаю в гости, чтобы… отметить наступивший Новый год, который нормально встретить никому из нас не удалось по известным причинам. Только на всякий случай сразу предупреждаю, я остался без работы и без денег. Ну что, согласна?

– Согласна, если сам не боишься.

– Что это значит?

– Долгая история и она тебе не понравится.

– До моего дома в Таганском районе идти отсюда не меньше часа – времени хватит. Сейчас только найдем тебе теплую одежду, да и мне тоже – куртка уехала с Аббасом.

На улице уже наступило утро еще одного дня новогодних каникул. Возле ближайших офисных зданий суеты не было. Нам удалось выйти из дома незамеченными соседями. Дверь с пентаграммой почти бесшумно закрылась, и мы одетые черт знает во что пошли в сторону Большого Краснохолмского моста.

– Почему-то мне кажется, что тебе тоже звонили, – прервал я молчание. – Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Верно. Две недели назад. Незнакомец приветствовал меня и сказал кодовое слово «Ангел». Я засмеялась и спросила: «Какой ангел?». Он ответил: «У тебя на роду написано». А у меня род Смертиных.

– Получается, ты ангел смерти, что ли? – улыбнулся я. Глядя на эту хрупкую невысокую девушку, мне это показалось забавным.

– Нет, все очень серьезно, – заметила она мое настроение. – Появилось чувство, что должна освободить мир от очень опасной демонической сущности, которая придет на землю в новый год. Стала искать подсказки, переписываться в чатах с людьми, которые могли быть единомышленниками. Так вышла на Бальтазарова, а потом через него нашла цель – тебя. Но мне надо было сначала разобраться во всем. Потому что первое истребление повлечет за собой второе, третье и так далее уже помимо моей воли.

А дальше было так. Втершийся в доверие Бальтазаров пообещал помочь. На самом деле узнав, что речь идет об исполнении желаний, решил использовать ситуацию в своих интересах. Он узнал, как подчинить такое редкое существо. Причем с легкостью нашел нужные книги, будто ему их специально подбрасывали. В первый день нового года Эмильен Ионович отправил Светарину ко мне для подтверждения, сказав представиться моим начальником. Увидев, в каком я нахожусь состоянии, предложил изолировать меня в своем особняке.

Но все пошло не по плану. Потому что девушку контролировали и те, кто ее «нанял». Телефонный незнакомец требовал быть постоянно на связи и выполнить предназначение, иначе пришлет других исполнителей. Светарина тянула, как могла.

– В итоге ты жив, и теперь я не чувствую в тебе демонические склонности, – закончила она свой рассказ. – Думаю, звонившие нам находятся по разную сторону баррикад. Ты, скорее всего, был проводником адских сил, готовых претворять любые твои негативные мысли. Обе стороны ничем не отличаются друг от друга: используют людей, натравливая друг на друга, готовя их руками конец света. Правильно Бальтазаров сказал, что каждый занят своими проблемами и общей картины не видит.

– Мне кажется, есть лишь один режиссер, который уже давно распределяет среди нас роли. И он точно не с нашей планеты. Раньше использовались примитивные способы, а теперь с новыми технологиями все упростилось и ускорилось – мы сами облегчили работу ему.

Мои предположения вызвали горькую усмешку у Светарины:

– Рано или поздно мне все же придется расправиться с новым носителем демонической сущности. И противостоять не смогу. Это как навязчивая идея. Так что опасную девчонку ты выбрал. Может, передумаешь, пока не поздно?

– Уже поздно, надо было сразу предупреждать, – посреди улицы я остановил Светарину и подтвердил свой выбор крепким поцелуем. – А все насланные установки постараемся с тебя снять. Кстати, мы дошли.

Пока мы поднимались в квартиру, девушка узнала от меня про портал возле избушки Половинкина. И, видно было по глазам, появилась надежда. Зато сохранившийся кавардак в моем жилище вызвал ужас.

– Господи, как ты здесь живешь?

– Ничего, сейчас все приберу, – бросился я за веником, чтобы подмести осколки.

И снова остановил звонок смартфона, будь он неладен. Высветился номер Алика. Заметный был весьма взволнован. В это время Светарина нашла на кухне необычную пачку кофе и воскликнула:

– Ого, у тебя кофе из Монголии! Знаешь, на руинах городов Золотой Орды археологи находили кофейные зерна. Так что монголы одними из первых пили этот напиток. И лишь в 21 веке стали выпускать кофе в этой стране. Такая вот историческая несправедливость. Что случилось? – встревожилась она, увидев, что я стою с телефоном в растерянности.

– Заметному только что женщина передала привет с незнакомого номера. Ему назвали кодовое слово: «Демон».

Смартфон снова зазвонил.

– Алик? – схватил я трубку.

– Нет, это Аббас, которого ты спас, – прозвучал знакомый голос охранника Бальтазарова. – Спасибо, дорогой, тебе и твоей девушке. Врачи успели вытащить булавку из легкого. Представляешь, я ее вдохнул. Как так получилось, не понимаю, честное слово. Теперь я ваш должник. Но должником быть не люблю. Поэтому сейчас пришлю код. Он от сейфа Бальтазарова с миллионами. Находится в глубине того, что не работает. Короче, ты понял. Только мои десять процентов оставь. И поспеши, пока там никого нет. У тебя на все сорок минут.

На переваривание информации хватило меньше минуты. Перед глазами пронеслись картинки нового дома у озера возле уникального портала, открытого ученым Медниковым, исследования, которые мы со Светариной продолжаем и которые помогают выручить из беды незадачливого Алика. Такое будущее зависело сейчас от быстрого возвращения в дом Бальтазарова, человека, который решил пустить меня по миру. Тот, кто отнимает у людей деньги, да лишится их сам. И чтобы справедливая карма сработала, нужно такси и чем заплатить. Но кто же в нашей стране не откладывает деньги на черный день. И, кстати, только наличные хранятся отлично.

– Что происходит? – заволновалась Светарина, пока я суетился и искал заначку. – Носишься так, будто узнал дату конца света? Я вроде не проговорилась.

– Мы едем обратно. По дороге расскажу. Появился вариант решить наши проблемы… Погоди, так ты знаешь, когда будет конец света?

– Я же ангел смерти, забыл? А вот тебе знать нельзя, иначе мне придется тебя убить. Не шучу, – Светарина внимательно посмотрела на меня и поцеловала.

В такси звучало радио. Водитель, слава Богу, не напрягал музыкой в салоне. Лишь немного прибавил громкости во время новостного выпуска, когда ведущий сообщил: «По Китаю прокатилась волна случаев странного простатита среди мужчин, который может передаваться ближайшему окружению. Ученые в растерянности. Они намерены признать болезнь заразной и объявить новую пандемию».

* * *

На другой стороне земного полушария в военной астрономической обсерватории генерал Стив Морган делал очередные записи о наблюдении неопознанного объекта, висящего в космосе рядом с Землей. Рутинная работа включала мониторинг малейших перемещений вплоть до углов наклона. В отчет вносились все изменения.

Объект размером в тридцать футбольных полей у исследователей давно удивления не вызывал. Для них он был обыденной частью неба наравне с Луной, правда, невидимой для остальных землян из-за своеобразной маскировки. Показался на экранах телескопов лишь в семидесятые годы. И то через специальный фильтр. Но это тайна за семью печатями, известная ограниченному кругу лиц.

Сегодня пожилой генерал ждал нового помощника. Двое предыдущих после нескольких лет наблюдений сошли с ума и устроили массовые расстрелы сотрудников обсерватории. Поэтому помощникам оружие больше не полагалось. Говорят, они перед этим получали какие-то звонки.

– Майор Джексон прибыл по вашему приказанию, – отрапортовал вошедший в кабинет военный лет тридцати. – Мне сказали, какое-то НЛО кружит над Землей. Это правда, сэр?

– Слушай, сынок, ты откуда такой любопытный взялся? – с вселенской тоской в глазах посмотрел на него генерал.

– Мне приказали быть вашим помощником, сэр!

– Тогда молчи и вникай в работу. Или пой, как знаменитый однофамилец. «Билли Джин» подойдет.

– Сэр, это правда, что объект висит над нами не одну тысячу лет? – майор пропустил мимо ушей злую насмешку.

– Правда.

– А почему его никто не сбивает?

– Наверное, потому что никто такой глупостью не занимается.

– Почему?

– Потому что тебе это говорит человек, от которого тоже зависит, взлетят ядерные ракеты или нет.

– Простите, сэр, ходят слухи, что перед концом света объект улетит. Это так?

– Господи правый, как же ты надоел. Слушай, с тех пор, как в 1986 году объект протаранил наш шаттл «Челленджер», мы на уровне сигналов получаем от него разрешение на полеты в космос. Думаю, нас изучают и… контролируют. Вряд ли он улетит, – Морган вздохнул и развалился в кресле, положив ногу на ногу.

– Сэр, а это нормально? Там какое-то движение, огни загорелись, – Джексон показал на экран телескопа.

– Вот дерьмо! – подскочил на своем кресле генерал. – Такого еще никто не видел.

В тот же момент огни потухли, и громадный объект на небе снова слился со звездным небом.

– Генерал, вам звонят.

– Слышу! – рявкнул на майора Стив Морган и достал из ящика стола свой личный айфон.

С каменным лицом он принял звонок. Но через секунду его глаза налились кровью:

– Что? С каким приветом?.. Что это за код «Армагеддон»?..

Адские разговоры

Посадка на самолет началась чертовски пунктуально – минута в минуту, как указано в билетах. На это первыми обратили внимание постоянные авиапассажиры, привыкшие к традиционным задержкам из-за технических или погодных проблем, и все равно заворчали: «Не к добру это». Перронный автобус лихо подкатил по аэродрому к белоснежному Боингу-737 и бодро выплюнул в ледяной ноябрьский ветер под утреннее солнце распаренных еще в зале ожидания туристов, находившихся в предвкушении отдыха на теплом турецком курорте.

Прочувствовав жесткие прелести ноябрьской погоды на открытом пространстве, путешественники с рюкзаками и сумками молча выстроились перед трапом. Отголоски недовольства отсутствием «рукава» и узким фюзеляжем вмиг пропали, когда последовало приглашение в салон.

Кто-то в конце очереди посмеялся, глянув на кабину пилотов: «Ого, даже заказной». На стекле действительно красовалась табличка с такой надписью, как на каком-то туристическом автобусе. Никто не придал этому значения – мало ли как шутят авиаторы. К тому же, все были заняты рассадкой на борту.

Последним на трап зашел человек, возраст которого трудно определить на глаз. Его лицо, скорее, молодое, с правильными чертами притягивало необычайным спокойствием, граничащим с безмятежностью. И тут же подсознательно отталкивало сочетание надетой на голое тело черной байкерской крутки и потертых кожаных штанов, неряшливо заправленных в высокие черные берцы. Из-под длинных смоляных волос, собранных сзади в пучок, выглядывало нацепленное на ухо странное серебристое устройство, похожее на беспроводную гарнитуру.

Пассажир поднимался по трапу не спеша, попивая кофе через трубочку из пластикового стакана с крышкой. С собой у него не было поклажи. Судя по всему, и билета тоже.

– Постойте, а вы куда? – перегородила ему путь молоденькая стюардесса-блондинка. – Извините, у нас заявлено сто тридцать пассажиров. Вы – лишний… И даже если бы у вас имелся билет, то все равно со своими напитками на борт нельзя.

– Девушка, вам что, жалко? Я же знаю, что еще остались свободные места. А насчет кофе – пить хочется. Правда, очень-очень, будто только что в пекле побывал, – наивный детский взгляд человека на секунду смутил стюардессу.

– Знаете, мне не до шуток.

– Что вы, все серьезно. Я админ, летаю инкогнито, – представился безбилетник, повернув голову вполоборота и наклонив слегка вперед, – Билет никогда не беру – он мне не нужен.

– Админ, значит? Только что от своего компа оторвался? Значит, билет не нужен, говоришь. Вот сейчас как полицию вызову, хакер несчастный, – начала нервничать девушка.

– Все в порядке? Вам помощь нужна? – спросили снизу невесть откуда взявшиеся двое полицейских. И обращались они к пассажиру. Видимо, они и провели странного человека к самолету.

– А, вы еще здесь, черти, – пассажир даже не посмотрел в их сторону, его лицо передернуло то ли от злости, то ли от брезгливости. – Умеете находить момент, чтобы вмешаться. Все нормально, ступайте.

Люди в полицейской форме отдали честь и быстрым шагом скрылись в направлении аэропорта.

– Видите, с законом вопрос улажен. Теперь-то пропустите? – спокойным тоном продолжил админ общение со стюардессой – Хотите, я денег дам? – с лукавым взглядом он протянул ей стопку различных купюр.

Девушка покраснела от возмущения и чуть не заплакала, продолжая держать оборону у входа в самолет.

– Вера, чего там мешкаешь? Нам взлетать через десять минут, – выглянула старший бортпроводник. – Та-ак, что у нас тут происходит?

– Значит, Вера? Только про тебя ничего не знал. А ты молодец. Честная, боевая, справедливая, как будто не в этом мире воспитана, – рассыпался в похвалах пассажир и вытащил из кармана посадочный талон. – Это была проверка. Вот мой билет. А деньги все равно возьмите, пригодятся.

– Это все обман. Я не знаю, кто вы такой на самом деле, но убирайтесь отсюда немедленно, – девушка оттолкнула от входа наглого незнакомца.

– Ты что, нельзя так с человеком, – схватила Веру за руку старшая стюардесса. – Талон же есть?

– Есть, – подтвердил админ и протянул ей купюры.

– Где-то ошибка, видать, произошла. Ну, будет 131 пассажир. Подумаешь, одним больше, – женщина нервно хихикнула и, не раздумывая, забрала деньги.

– И вот еще что. Вера нам здесь больше не нужна, не правда ли? Снимите ее с рейса. Я настаиваю. С ней не полечу, – админ вытащил пачку побольше. – Это на весь экипаж.

Несколько минут спустя белоснежный Боинг понесся по взлетной полосе и, оторвавшись от земли, стремительно начал набирать высоту. С аэродрома ему вслед смотрела Вера, униженная каким-то богатым проходимцем, а заодно и своими коллегами.

В самолете никто не обратил внимание на еще одного туриста, спешащего на курорт, и занявшего место в самом дальнем двадцать восьмом ряду. Не до этого. Кроме неприятных ощущений при взлете, все испытывали страх высоты, в том числе бывалые пассажиры, пусть даже на подсознательном уровне.

Конечно, в этом редко кто признается. Да и такие люди обычно не летают. А каждый оказавшийся на борту воздушного судна в первый раз всегда убеждает себя в том, что рядовой полет, какие совершаются вокруг по сотне в день, должен пройти нормально, то есть без происшествий, которые могут случаться со всеми, а не конкретно с тобой. Такова защитная реакция любого нормального человека, когда он начинает осознавать, какая под ним находится бездна.

– Что за фигня? Почему окошко грязное? – потер пальцем иллюминатор бритоголовый мужчина в модной цветастой куртке, сидевший в кресле бизнес-класса в передней части салона.

Он нажал над собой кнопку, и через несколько секунд в проходе появилась старшая стюардесса с натянутой на лицо рабочей улыбкой.

– Здравствуйте. Просим оставаться на своих местах – мы все еще набираем высоту. Что у вас за проблема?

– А че, молодых уже не держат? Тебе же… лет сорок или в лучшем случае тридцать пять, – поскучнел пассажир. – Ладно, фиг с тобой. Как зовут? – на вопросе он рыгнул, выпустив на волю ядовитый привет от зеленого змия.

– Фаина Лимонова, старший бортпроводник. Так вам требуется помощь? – невозмутимо продолжила женщина.

– Видишь, проводник, пятна какие-то бурые на стекле. Можешь объяснить?

– Вероятно, это птица. Или то, что от нее осталось, – как можно тише сказала стюардесса. – Просто не в том месте перелетала дорогу…

– Да понятно, сам иногда езжу по голубям. Лезут, гады, под колеса и лопаются, как петарды. Постоянно на измене – вдруг кто решил разбомбить мою машину. Но тут дело серьезное – воздушное ДТП. Почему не вернулись?.. Че пялишь зенки, говори давай.

– Потому что для этого рейса получены особые указания.

– Че-е? У тебя че, тик-ток мозга? Правила для все одинаковые. Уж я-то знаю. Мне что, смотреть в такое окошко до самой Турции?

– Успокойтесь, сейчас ничего нельзя сделать. Пятна с другой стороны иллюминатора находятся.

– Да мне железно и бетонно, как той стене. Слушай сюда, коза старая, я такие бабки за это место отдал, а тут…

– Уважаемые пассажиры, наш лайнер набрал высоту, на которой будет проходить полет, – одиннадцать тысяч метров. Через несколько минут мы предложим вам прохладительные напитки, – объявила Фаина в микрофон, затем наклонилась поближе к оскорбившему ее пассажиру и показала мощный электрошокер в руке. – А ты, козел, чтобы протрезветь, можешь заказать кофе перед тем, как сдам в полицию… В последний раз, – таким холодом повеяло от ее слов, что бритоголовому стало немного не по себе.

– А че сразу кофе, – буркнул он, присмирев. – Я еще в могуте, трезв почти на девяносто процентов, можно чего-нибудь и покрепше. Подтверди, Тоха. Эй, ты че, спишь? – знаток правил стал с силой тормошить и трясти дремавшего товарища, что тот закашлялся.

Он протер глаза, медленно повернул голову и изучающе посмотрел на будившего, как будто увидел в первый раз.

– Эй, приколист, не делай вид, что не узнаешь?

– Сон приснился. Я тебя, Васек, только что на земле видел. Ты был весь в крови, – похоронным голосом произнес Тоха, сделал паузу и тут же перешел на смешливый тон. – К тому же, как всегда, без мозгов.

– Вот урод, опять в своем стиле. Знаешь, пока ты спал, тут летное ДТП случилось – нас где-то птица протаранила. Все, что от нее осталось, видно на нашем стекле.

– Это плохо, – согласился Тоха. – Если птица бьется в окно, то быть беде. Раньше в таких случаях говорили: «Прилетай за своей едой, не прилетай ко мне за душой». Но мы же летим, значит, все нормально.

– Не думал, что ты всякой такой фигней интересуешься. Но ты не слушаешь. Она не билась, а разбилась. Еще, небось, обшивку повредила. Вот на такой случай есть у тебя примета?

– Дай вспомню… Да, кажется, есть. Но она тебе не понравится. Это означает, что кому-то будет хана, если, конечно, суеверные люди не ошибались.

– Кончай уже свои шутки. Задолбал, со школы троллишь меня, совсем потерял уважение, – с обиды бритоголовый сильно засопел носом. – Все в городе у Василия Тютюмы на цырлах бегают. Всего сам добился! А ведь в молодости голодовать приходилось. Придешь, например, в огромный рыбный магазин, а там, как народ баял, три кильки в томате, три звезды в халате, на стенах чешуя и больше ничего. Потом, как кто надоумил – жезл взял, порядок стал наводить на дорогах. И на тебе – уважаемые люди в знакомые начали записываться. Все изменилось. Теперь слова такого не подберешь, чего бы не было у меня для нормальной жизни. Вот встречаю недавно бывшего соседа по многоэтажке, моего ровесника, а он стоит в пальто, в котором его видел лет десять назад, и радуется жизни. Живет этот урод в однокомнатной с семьей дочки с ребенком и всем, слышь, доволен. Конечно, коли ничего нет, не надо думать, как все удержать, сохранить. Вот бесит такая голытьба.

– Да, когда кто-то бесит, значит, душа твоя уже тлеет, – покачал головой Тоха. – А ты обратись к своей знакомой кудеснице. Ее совет с волшебным горшочком помог же.

– Ох, ха-ха, с горшочком. Вот ты вспомнил, ха-ха, – зашелся от смеха Василий. – Мне же тогда волшебница порекомендовала золотой унитаз поставить у себя. Сказала, так надо по фэншую, чтобы привлечь деньги в дом. Теперь каждый день этот горшочек такое переваривает, что ему не позавидуешь, ха-ха. Но, слышь, братан, все реально работает. Веришь?

– Конечно, верю. У тебя же денег как грязи. Не жалко будет расставаться?

– Чего? Ты че задумал? Очленел не по возможностям? – Тютюма вылупил на товарища стекленеющие глаза.

– Ты просто еще не знаешь мои возможности. Я вот что подумал, ты столько лет все собирал, копил, а тут раз – и самолет грохнется. Смысл был в такой жизни?

Вопрос явно застал врасплох бритоголового. Он замолчал, задумался, затем откинулся в кресле и глубоко залез пальцем в ухо, будто хотел почесать мозг. Неожиданно Василий встрепенулся.

– Постой, а я ведь про свою волшебницу никому не рассказывал. Откуда ты узнал? И вопросы задаешь какие-то странные. На тебя не похоже.

– Да ладно, все ты мне говорил, просто подзабыл, – Тоха наклонил голову набок, и лицо его моментально изменилось – вновь стало сонным.

Через минуту друг Василия крепко дремал в своем кресле под ровный гул двигателей самолета. Тютюма ошарашенно смотрел в иллюминатор на молочные облака через багровые пятна крови и думал, как вывести на чистую воду негодяя, узнавшего его секрет, как распределить деньги по новым тайникам и на кого записать недвижимость.

«Нужно найти надежных людей. Человек сорок, не меньше», – выстраивалась стратегия в бритоголовой голове, незатейливые мысли об отдыхе перетоптались и вовсе ушли на задний план.

Стюардесса прошла несколько рядов, но сначала никто не обращал внимания на ее тележку с напитками. Может, пить никто не хотел, хотя лететь еще больше трех часов – за это время жажда всех одолевает.

– Мне воды, – поднял руку парень с пятнадцатого ряда. Его красная бейсболка была увешана значками с непристойными фразами, а под глазом красовалась татуировка в виде креста. – Что, правда, бесплатно? Дайте две, – добавил он.

Рядом с ним на пустом кресле лежал небольшой женский рюкзак, записная книжка с ручкой и диктофон. Похоже с молодым человеком летела не просто спутница, а деловая помощница.

– Отлично, Валерыч, ты и мне водичку купил, – с улыбкой сказала подошедшая девушка, занимая свое место.

– Конечно, Кирюха, мне для тебя не жалко, – протянул ей бутылку парень. – Кстати, давно меня так не называли, со времен детдома.

– Ой, Валерон, ну случайно так сказала. Извини, не бери в голову.

– А куда брать?

– Просто не заморачивайся, вот и все, – отмахнулась от него Кира.

– Скажи, ты ощущаешь себя небожителем, когда гадишь с такой высоты на головы живущих внизу бедных людишек? – продолжил ерничать Валерон. – Наверное, такое чувство иногда испытывают голуби.

– Какой же ты пошляк. И как только стал популярным?

– Дура, да потому что я гений. Пашешь на меня почти год, а до сих пор не врубаешься. Рифмы во мне рождаются, они исходят вот отсюда, – приставил палец к груди Валерон, а потом быстро перенес его к губам. – Тс-с-с, стопэ, вот и сейчас прет. Записывай давай!

Кира уже была наготове с ручкой и блокнотом, чтобы не пропустить ни одной строки нового шедевра. Закрыв глаза, Валерон представил себя в софитах на сцене, осаждаемой фанатами, и выдал речитативом:

Моя цепь золотая.

Моя штука большая.

К ногам твоим брошу.

Ты скажи, что я хороший (это место повторяется два раза).

При другом раскладе вали, уезжай.

Пацана простого ты не доставай.

Не нужна тогда ты мне больше.

Можешь взять ключи от «Порше».

Валерон открыл глаза и удовлетворенно заулыбался. Запечатлев на бумаге его творчество, Кира демонстративно вздохнула как после тяжелого труда.

– Да брось, Кирюха, признай, что это круто. Что, хочешь сказать, стремно? Не-не-не, так ни фига не пойдет. Я тут, можно сказать, душу выкладываю, а ты, змея, меня не поддерживаешь, хотя это, на секундочку, твоя работа, – реакция девушки настолько разозлила звезду, что из его рта, даже из накрытого бейсболкой, хорошо был слышен каскад матерных слов.