Текст книги "Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая"

Глава 18

Пригнувшись, чтобы не удариться головой о низкий дверной проем, Ариа вошла в башню и по винтовой лестнице поднялась на стену. На скамейке дозорного сидела Катарина.

– Вечер добрый, – улыбнулась темнокожая супруга Василиса.

– Привет, – равнодушно отозвалась Катарина.

– Вот, поесть тебе принесла, – Ариа поставила на скамью корзинку с продуктами.

– Поесть – это хорошо, спасибо, – спутница Марко отломила кусок колбасы и взяла головку лука.

– Ты бы поспала, что ли, а? А то уж больше суток тут сидишь, того и гляди, уснешь и со стены свалишься.

– Сейчас пойду, – спокойно ответила Катарина.

На лице нубийки отразилось недоумение: – «Сейчас пойду»!? – повторила она, – и это все? Ни тебе возражений, ни тебе истерик… Я-то уже уговаривать приготовилась! Мне как сказали, что ты до сих пор на стене, так всё, думаю, в глубокой депрессии девка.

– Что такое депрессия? – спокойно спросила Катарина.

– Ну, как тебе сказать… это то, что со мной было, когда мне врачи выступать на играх запретили. Всё, говорят, толстая, забудь про большой спорт. В общем, депрессия – это когда очень грустно. Настолько грустно, что ничего делать не хочется, и сил совсем нет.

– Мне действительно очень грустно, но делать что-то надо. Вот о том, что делать, я и думала всё это время.

– И как успехи?

Катарина покачала рукой, давая понять, что успехи «так себе».

– Решила что-нибудь?

– Сейчас поем, посплю, а с рассветом пойду на разведку.

– Одна?! – воскликнула Ариа и даже потрогала лоб Катарины, нет ли у той температуры.

– Одной и без машины в этот раз будет удобнее. Я ведь не воевать собираюсь. Понаблюдаю за ними издалека, а если постов на дороге нет, то и в город проскочу.

– А заметят тебя, тогда что? От погони на своих двоих не уйдешь ведь. А демонов встретишь?

– Постараюсь быть незаметной, – пожала плечами девушка.

– Ох, девка, рискованно это все…

– Он того стоит, – Катарина похлопала нубийку по плечу и пошла спать.

* * *

В начале четвертой стражи Катарина вышла за ворота и, махнув нам рукой, пошла к лесу.

Ариа положила голову мне на плечо и шмыгнула носом:

– Что же это такое, муженек, а… Сперва Марко пропал, а сейчас, не дай Бог, ещё и Катарина.

– Они вернутся, – ответил за меня отец Борислав, – обязательно вернутся. С Марко сейчас сам Дух Святой, а у девчонки ангелы за плечами…

Услышав про ангелов, я чуть не подскочил на месте. На плечах у спутницы Марко были наколоты два суровых ангела…

– Но откуда ты знаешь, Отец Борислав… – начал я.

– А ты разве их не видишь? – улыбнулся старик. – Посмотри сам!

Я взглянул на далекую, едва заметную в утренней дымке фигуру девушки и вздрогнул от неожиданности: справа и слева от нее парили два огромных, сотканных из света, орла.

* * *

Еще до рассвета я покинула наш бастион и отправилась на разведку. Василис, Ариа и настоятель монастыря вышли меня провожать.

Через час с небольшим я добралась до того места, где мы нарвались на засаду. На обочине лежали четверо убитых мной врагов. Их товарищи, не став тратить время и силы на рытье могил, просто забрали оружие и оставили тела на дороге.

Убедившись, что вокруг никого нет, я подошла к убитым и обыскала их. Лицо первого, самого молодого, перекосил не то последний оскал, не то гримаса боли. На пальцах у парня были наколоты воровские перстни. Второй отправился на тот свет сидя, прислонившись к дереву. Двое других лежали на животе, безжизненно раскинув руки.

В куртке одного из врагов я нашла пять патронов, три револьверных тридцать восьмых и два девятимиллиметровых для пистолета. Обрадовавшись неожиданной находке, я бросилась обыскивать остальных, но в их карманах не было ничего, кроме дорожной грязи и лесных муравьев.

На влажной проселочной дороге ясно отпечатались следы протекторов. Ребята из «молота» преследовали нас метров двести, затем развернулись и вместе с «наковальней» поехали в сторону города.

Через несколько километров проселочную дорогу сменила асфальтовая, и след оборвался. Значит ли это, что их лагерь находится где-то в городе? Если да, то где? Не из преисподней же, в конце концов, они появляются…

Войдя в город, я сразу же почувствовала себя крайне неуютно. За каждым завалом, за руинами любого строения мог таиться враг. Нечто похожее испытывают дети, когда думают, что за дверью их шкафа прячется монстр, нужно лишь собраться с духом и, победив свой страх, заглянуть внутрь, так говорят психологи. Только вот «дверей» на моем пути даже не десятки, а сотни, и монстры, скрывающиеся за ними, существуют на самом деле…

Надо взять себя в руки. Я ведь обещала Марко, что не буду бояться! А если обещала, значит сделаю, тем более что он мне поверил. Разбойник поверил воровке, поверил искренне, всем сердцем, разве это не чудо? Такое доверие просто не имеет цены.

Шаг за шагом я преодолела улицу, затем вторую. Город по-прежнему не подавал никаких признаков жизни.

У разрушенного мясного павильона рылись две собаки. Заметив меня, они зарычали и, оставив свое занятие, осторожно направились ко мне. «Этого еще не хватало», – подумала я, снимая с плеча ружье. Если они на меня бросятся, мне придется стрелять, но если я обнаружу себя выстрелом, то вся нечисть в радиусе нескольких километров сразу же сбежится сюда.

Псы тем временем припали к земле и, обнажив клыки, подбирались все ближе, на расстояние прыжка. Мой палец лег на спусковой крючок ружья и почти потянул его, как вдруг я почувствовала…

Восприятие реальности изменилось, и время потекло, словно в густом тумане. Я видела, как на оскаленных мордах собак-людоедов появлялась пена и бесконечно медленно падала на землю с желтых клыков. Ноздри животных раздувались и снова сжимались, между ударами их сердец могла уместиться целая вечность.

Мое тело переполняла сила. Казалось, стоит мне громко крикнуть, и мой голос вызовет бурю, стоит мне топнуть ногой, и мой шаг станет причиной землетрясения…

Отложив ружье, я поймала ближайшего пса за загривок и отшвырнула в сторону на добрый десяток метров. Бросившуюся на меня вторую собаку встретила ударом кулака, который проломил ей грудную клетку. А потом все закончилось. Время снова потекло в своем обычном ритме, и я почувствовала страшную усталость. Рядом тихо скулил издыхающий пес, чуть поодаль хрипел второй. «Должно быть, ударившись о камень, сломал позвоночник», – подумала я и, подняв ружье, пошла дальше.

Через полчаса я добралась до центра города и вышла на ту самую площадь, где мы встретили ангела. Центрального багринского Собора не было. На месте самого большого и прекрасного храма Славии высилась лишь бесформенная груда каменных плит.

Минут десять я просто стояла и как дура смотрела в одну точку. Так вот почему ангел не хотел, чтобы мы вошли туда. Он знал, что собор будет разрушен…

Значит ли это, что Марко погиб? Или может быть, ему всё же удалось покинуть храм до того, как стены обрушились?

Глава 19

Катарина вернулась на рассвете следующего дня. Девушка шла очень медленно, припадая на левую ногу. На плече у нее висело то самое охотничье ружье, с которым она покинула монастырь, и три новеньких карабина.

– Матушки! – всплеснула руками Ариа, – откуда такое богатство, Катариночка?

– Так, подарили, – мрачно ответила девушка, – им уже не пригодится. В мешке ещё стволы.

– Ты ранена? – спросил я.

– Да нет, сильно ноги стерла.

– Понятное дело, – хмыкнула Ариа, – один Бог знает, где тебя носило и сколько ты за сутки километров сделала. Узнала что-нибудь?

– Собор, в который вошел Марко, разрушен до основания. Землетрясение или еще что-то… – девушка тяжело вздохнула. – Больше ничего не узнала. На обратном пути нарвалась на блокпост.

Глаза Арии округлились:

– И ты одна… всех?..

Катарина пожала плечами:

– Помните, как на Марко сошел Святой Дух? Со мной случилось что-то похожее. Кстати, эти парни не одержимые.

– Тогда кто? – удивился я. – Разбойники?

Катарина кивнула:

– Выполняют приказы демонов в обмен на некоторые привилегии. Разберите там оружие, а я пойду, посплю немного.

– Не девка – кремень! – восхищенно воскликнула моя жена. – Как думаешь, муженек, Марко… погиб?

– Не знаю, моя принцесса, – вздохнул я, – хочется верить, что он все ещё с нами. Представь, сидим мы на стене, а тут, откуда не возьмись, он! Подойдет, улыбнется и скажет что-то вроде «а вот и я»…

– Эх… хорошо бы было.

В сумке, что принесла Катарина, было четыре девятимиллиметровых пистолета и несколько коробок с патронами марки Атлантик Игл. Рядом с сумкой девушка оставила три новехоньких карабина «винчестер».

Пока я любовался хромированным стволом и гладил цевье из красного дерева, моя женушка повесила на одно плечо сумку, а на другое ружья и попробовала пройтись по двору.

– Как она это все притащить смогла, а муженек?!

Я пожал плечами:

– Сильная девка, а может, это ты форму растеряла.

– Вот, как двину тебе сейчас, – надулась Ариа, – будешь знать.

– Я шучу, моя нубийская Афродита, шучу. У тебя и жира-то ни капельки нет, одни мышцы!

– Правда? – с сомнением посмотрела на меня нубийка.

– Правда-правда! – успокоил я её. – Поэты не лгут.

– Ну, тогда ладно…

* * *

Прошло две недели. Каждый день в монастыре был как две капли воды похож на предыдущий. Дни становились длиннее, а ночи – короче. Весна снова победила зиму, как цветущая молодая жизнь побеждает холодную старую смерть.

Катарина ещё трижды ходила в город и каждый раз возвращалась с трофеями. Оружия у нас теперь было более чем достаточно, даром что воевать пока было не с кем. Мирная жизнь сделала нас чуть более ленивыми, чуть более беспечными и чуть более слабыми. Не расслаблялась только Катарина. В дневное время она чистила оружие и планировала вылазки в город, а по вечерам сидела на стене, подолгу смотрела вдаль и думала о том дне, который навсегда забрал у нее Марко.

Что касается нас с Арией, то мы старались проводить с Катариной как можно больше времени, рассказывали грустные и смешные истории, читали стихи и делились своими мыслями. Спутница Марко с удовольствием слушала нас и порой даже улыбалась, правда, улыбка эта получалась какой-то грустной.

– Уныние – признак слабости веры, – говорила она всегда, когда мы особенно настойчиво лезли к ней в душу. – А моя вера сильна, как никогда ранее. Я верю, что рано или поздно все будет хорошо. Я знаю, что однажды все вернется на прежнее место, когда-нибудь… Сегодня же мне просто грустно, – девушка клала голову на колени и читала нам наизусть псалмы Давида.:

– Помилуй меня, Господи, ибо я немощен; исцели меня, Господи, ибо кости мои потрясены; и душа моя сильно потрясена; Ты же, Господи, доколе? Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня ради милости Твоей, ибо в смерти нет памятования о Тебе: во гробе кто будет славить Тебя? Утомлен я воздыханиями моими: каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою. Иссохло от печали око мое, обветшало от всех врагов моих. Удалитесь от меня все, делающие беззаконие, ибо услышал Господь голос плача моего… – пораженные силой и глубиной этих слов, мы с Арией порой не могли сдержать слез. Великие люди написали эти строки.

Интересно, какие они были, ветхозаветные цари и судьи? Соломон – мудрым, Давид – благородным и отважным, а Самсон… Самсон, наверное, был таким, как Марко: большим, сильным, чуточку наивным и бесконечно великодушным. Вот только в жизни тому Самсону, повезло гораздо меньше, чем нашему.

Вы спросите меня, с чего я решил, будто Марко похож на Самсона? Я это просто знаю. Ну а если не верите мне, спросите у Катарины, кто наколот на ее смуглой спине.

Глава 20

Они пришли за час до рассвета вместе с теплым весенним ветром, который принес запах табака и ружейного масла. Перезвон сигнального колокольчика бесцеремонно прогнал ленивую дрёму и поднял монастырь на ноги.

От ярких галогеновых фар армейских джипов стало светло как днем, а потом начался штурм. Не было ни торжественных прелюдий, ни речей по громкоговорителю. Враги атаковали нас стремительно и уверенно.

Выстрел из «мухи» разнес деревянные ворота в щепки, второй и третий ударили по дозорной башне, отправив часового на небеса раньше, чем он успел осознать, что происходит. Автоматчики щедро поливали свинцом стены монастыря, не давая высунуться нашим стрелкам, а штурмовики с полицейскими щитами бежали к пробитым воротам.

– Уходите от стен, – кричала Катарина, – назад! к пристройкам! Оттуда прикроете.

Оглушенные и испуганные упавшей на нас войной, мы с Арией бросились к жилому корпусу. Катарина и несколько монахов яростно отстреливались, пытаясь если не остановить, то хотя бы на время задержать штурмующих. Монахи стреляли плохо, перезаряжались ещё хуже. Девушка работала с двух рук, по-македонски, создавая невероятно высокую плотность огня, но одного, пусть даже очень хорошего, бойца было явно недостаточно.

Добравшись до гостевой пристройки, мы выбили окна и под прикрытием каменных стен открыли огонь из карабинов. Меньше, чем через минуту, в наше укрытие влетела Катарина и один из тех монахов, что были с ней. Трое других были убиты.

– Это какой-то ад, – быстро заговорила Ариа, – сколько их там, Катариночка? Где насто… – Катарина быстро приложила ладонь ко рту нубийки: – Тссс! Через пристройку отходите в покои настоятеля, я за вами.

В зале нас встретил настоятель и несколько послушников.

– Быстрее, быстрее, – отец Борислав махнул рукой в сторону подвала, – там под землей есть ход, за мной.

«А я ведь всегда знал, что в монастыре непременно должен быть подземный ход! – подумал я, – тем более в таком древнем, как этот». Послушники ухватились за два железных кольца и подняли небольшую каменную плиту, под которой была кованая винтовая лестница.

Последней спустилась Катарина и мы закрыли за собой вход.

– Вы спускались сюда раньше? – спросил я у отца Борислава.

– Несколько раз, – откашлялся настоятель, – последний, правда, был пару лет назад. Возьмите ещё два факела у той стены.

– Сколько они будут гореть… – то ли спросила, то ли констатировала факт моя женушка.

Подумав несколько секунд, я все же решил, что это был вопрос и поспешил на него ответить:

– Эти – минут сорок не больше.

Настоятель поспешил нас успокоить: – Чтобы добраться до выхода, нам потребуется не больше десяти, да и факелов тут столько, что на несколько дней хватит. Еще масляные лампы есть, так что свет – это наименьшее из того, о чем нам стоит беспокоиться.

– Отец Борислав прав, – вмешалась в разговор Катарина, – за нами по пятам идет маленькая армия, и если вы думаете, что они не смогут найти этот ход, советую подумать ещё раз.

– Надо двигаться вперед, – я резко встал на ноги, и внезапно мне стало страшно. По-настоящему страшно. Когда на нас напали, я просто делал то, что должен делать, повинуясь инстинктам и бурлящему в крови адреналину. Теперь же кровь остыла, и ко мне пришел запоздалый страх.

Настоятель с Катариной шли впереди, за ними двое послушников, потом мы с Арией и в самом арьергарде – последний выживший монах. Ход был довольно широким и не менее двух метров в высоту, воды на полу не было, хотя в воздухе стоял тяжелый запах сырости. Метров через двести мы вышли к развилке. Мне почему-то показалось, что, проходя мимо второго тоннеля, настоятель ускорил шаг.

– Что там за ход справа? – я тронул плечо послушника. Тот лишь пожал плечами.

– Тупик там, Василис, – раздался голос настоятеля, – недостроенный он.

– А если он не достроен, то отчего вы к противоположной стене шаг сделали и пошли быстрее?

– Показалось тебе, Василис, шутка ли столько натерпеться.

– И я тоже видела, – поддержала меня Ариа, – что же это нам обоим показалось, выходит? Ну, расскажи, отец Борислав, что там?

Настоятель тяжело вздохнул: – Не надо вам, ребятки, знать этого, не надо.

– По-твоему выходит, нам лучше оставаться в неведении, как детям, что думают, будто в их шкафу живет монстр?

Отец Борислав усмехнулся в бороду: – Полбеды, если ребенок думает, что в его шкафу живет чудовище, хуже, когда он ЗНАЕТ, что оно там есть.

– А ведь и не поспоришь, черт возьми, – буркнул я и передернул плечами.

– Не поминал бы ты черта, муженек, – обжег мое ухо холодный шепот жены, – того и гляди появится.

Чтобы хоть как-то избавиться от навязчивого чувства ужаса, я принялся считать шаги. На триста двадцатом голос настоятеля выдернул меня из лабиринтов разума в зябкую реальность.

– Вот и пришли, подсобите мне, ребятки, – тяжелая дверь со скрипом отворилась, и мы увидели свет. Подземный тоннель вывел нас в пещеру за озером.

Я вздохнул с облегчением: – Ну вот, выбрались…

Ариа толкнула меня локтем в бок: – Ты, никак боишься, муженек?

– С чего бы это мне бояться, Афродита? – весело ответил я, изо всех сил стараясь замаскировать дрожь во всем теле. Сколько себя помню, я всегда чего-то боялся. Да-да, не удивляйтесь. Тот самый Василис, который воспевал смелость и отвагу, тот Василис, что вдохновлял на «опасности смертного боя», был ужасным трусом, хоть это и не всегда было заметно.

– Знать бы только, что теперь делать, – проворчала Катарина.

– Как это, что делать? Умирать! – раздался низкий голос и выход из пещеры заслонил мужской силуэт. – Я Ариман, тот, кто проливает кровь и разбивает сосуды жизни. Я – бог войны, – незнакомец сделал шаг навстречу, чтобы мы смогли разглядеть его. Ариман был таким же высоким, как Марко, но шире в плечах едва ли не в полтора раза. Мощные пластины грудных мышц едва не разрывали футболку, а широчайшие мышцы спины были и вовсе чудовищных размеров.

– Вы все сдохнете, – продолжал Ариман низким рокочущим голосом, – но когда вы сдохнете, сейчас или через десять лет, выбирать вам! Предложу вам два пути. Первый – вы принесете мне в жертву одного из ваших людей, и я позволю остальным уйти. Десять секунд на раздумье.

Настоятель побледнел и сделал шаг вперед: – Бери меня!

В следующее мгновение все монахи как один шагнули вперед.

Тот, кто проливает кровь и разбивает сосуды жизни, хмыкнул: – Герои? Ну-ну. Что ж, тогда второй путь… его нет! – гигант захохотал, довольный своей шуткой, и неожиданно перешел на крик: – Есть ли среди вас, червей, тот, кто ещё не наложил в штаны? Кто первым выйдет ко мне навстречу?!

– Есть, – хрипло ответила ему Катарина и бросилась на гиганта. Тяжелую, наполненную ужасом тишину пещеры разорвал её яростный крик…

* * *

Ариман встретил Катарину коротким ударом в область солнечного сплетения, который отшвырнул девушку на несколько метров, как если бы ее сбил автомобиль. Подвиг спутницы Марко чудесным образом освободил нас от оков страха и вернул нам волю. Подняв оружие, мы разрядили его в того, кто проливает кровь.

Ариман упал на колени и захрипел, сплевывая кровь – второй раунд!

Но второму раунду не суждено было состояться. Удар клинка отсек демону голову, и чудовищное тело повалилось на бок, так и оставшись стоять на коленях. Перед нами стоял никто иной, как… Марко.

– Марко!!! – еще не до конца оправившаяся от сокрушительного удара, Катарина вскочила на ноги и заключила в объятия своего героя.

– Соскучились, поди? – улыбнулся Марко, прижимая к себе Катарину.

– Еще как, мой друг, ещё как, – воскликнул я, и мы с Арией примкнули к объятиям.

– Катарина каждую неделю в город наведывалась, тебя искала, – Ариа толкнула меня в плечо. – Где тебя носило, не мог раньше вернуться?

– Раньше не мог, женщина, никак не мог, – с лица Марко не сходила счастливая улыбка. – Вы мне скажите лучше, как возвращаться будем в монастырь? Тем же ходом или, может, верхом в обход озера?

– В монастырь… Видишь ли, друг мой, в монастыре враги теперь.

– Уже нет. Как только вы ушли, мы отбили бастион.

– Мы? – удивился я.

– Ну да, мы. Я ведь не один вернулся, с армией, – Марко, не выпуская из объятий Катарину, развернулся и кивнул на стоящих сзади бойцов в камуфляже. – Знакомьтесь, это Фархад, полковник «ССС».

Фархад, черноглазый и сухощавый мужчина чуть за сорок, подошел к нам и протянул мне руку, которую я сразу же крепко пожал.

– Марко слегка погорячился, присвоив мне звание полковника. Я майор Сил Сопротивления Славии, и со мной двести пятнадцать бойцов, – взгляд майора упал на огромное обезглавленное тело Ареса, оставшегося в коленопреклоненной позе. – Черт побери, вот это туша! Вблизи он ещё больше кажется и… страшнее.

– Так значит, в монастыре теперь наши? – неуверенно спросила моя женушка.

– Точно, женщина, наши! Правда, ворота вам придется новые делать, и башню с гостевой пристройкой заново отстраивать.

Ария только отмахнулась, отстроим мол, что за разговоры, и тут же ткнула спутницу Марко в плечо: – Катариночка, дорогуша, отпусти уже его, наконец.

Девушка отрицательно замотала головой и ещё крепче прижалась к широкой груди Марко, который, надо сказать, был совсем не против.

– Так как пойдем, ребята, – повторил Марко, – низом или верхом?

– Давай лучше верхом, – поспешил ответить я, – там под землей как-то…

– Страшно, – закончила за меня фразу моя нубийская женушка.

– Ну, верхом, так верхом, – ответил Марко и мы пошли в монастырь.

На этом месте, я, Василис Коридис, передаю слово главному герою этого романа и моему лучшему другу – Марко.