Текст книги "Солдат Кристалла"

Кантра опустила взгляд, вытянула палец и чуть поворошила рассыпанные камни.

– Может, вы продавали бы больше, – сказала она, – если бы говорили, что они притупляют память и дают сон без сновидений.

– Но это была бы неправда, – отозвалась торговка с мягким упреком, – и камень отомстил бы.

Отомстил бы. Кантра еще раз разворошила драгоценности, дернула плечом и снова посмотрела на женщину за прилавком.

– Я сегодня не торгую, – сказала она. Торговка наклонила голову:

– Хорошей вам прибыли, торговец.

«Ты спасла мне жизнь, Гарен. Что я могу для тебя сделать? Есть же что-то… »

Ее собственный голос, юный… сколько времени прошло с тех пор, как она была такой юной? – раздался из глубин ее мозга. Она вспомнила их спор. Ее с детства приучали не оставаться в долгу. Она выросла в уверенности, что со всеми долгами можно расплатиться, хотя чаще всего – не деньгами. Гарен такой точки зрения не разделяла, хотя строго следила за тем, чтобы оплачивать свои.

«Просто будь самым лучшим вторым пилотом, каким только можешь, малышка. Вот и все. А если кто-то вдруг украдет удачу и прикончит старую Гарен, ответь ему тем же. Так мы будем в расчете. А пока нет нужды беспокоиться. У меня есть все, что мне нужно и хочется».

Что могло быть правдой, а могло и не быть ею: Кантра так до конца и не разобралась. А потом Гарен взяла да и убила сама себя, так что Кантра не смогла расплатиться с нею.

Стоп, она снова на ту же дорожку!

Кантра глубоко вздохнула, с усилием изгнала воспоминания и сожаления из своего сознания и вгляделась в прилавок, мимо которого было уже прошла.

Написанный от руки плакат, поставленный позади, гласил: «Разные разности Оракула». По выщербленной поверхности были разбросаны керамические предметы самой разной формы: космический корабль, наземная машина и гладкий квадрат, похожий на стандартную логическую плитку. Каждый предмет был размером с ее ладонь.

Кантра остановилась и взяла в руки корабль, улыбнувшись тому, каким гладким на ощупь оказался этот предмет.

– Обучающие устройства, – сказала женщина за прилавком. Ее речь была настолько жесткой, насколько мягким был говор продавщицы садилинов. – Если торговец сделает свой разум пустым экраном, держа предмет в руке, она сможет увидеть демонстрацию.

Обучающие устройства? Ну а почему бы и нет? Заинтригованная Кантра обхватила кораблик пальцами и с легкостью, порожденной давней привычкой, освободила часть сознания от поверхностных мыслей. Остальная часть ее «я» – та, которую инструкторы называли Вечным Наблюдателем, – именно наблюдала, бдительно следя за продавщицей на случай каких-нибудь подозрительных движений.

В пространстве между ушами она услышала шепот, увидела мерцание, которое сгустилось в знакомый рисунок основного уравнения пилотирования – с отсутствующей последней строкой. Кантра сосредоточилась, пытаясь ввести финальную часть в уравнение, увидела новое мерцание, словно смотрела на экран, и строчка возникла на месте, такая же четкая, как и остальные.

Игрушечный кораблику нее в руке заурчал, распространяя ощущение радостного тепла.

Ну и ну.

Не без сожаления Кантра положила игрушку обратно на прилавок.

– Довольно необычная вещь, – сказала она, глядя на гладкое лицо и невыразительные глаза женщины.

– Их изготавливают на заказ, – сообщила торговка. – Мы продаем их партиями, от трех штук до трех дюжин.

Эти вещи действительно были странными, и Кантра подумала, что раз уж они действительно направляются к Дяде, то явиться с подарком может быть хорошим ходом.

– И сколько стоят эти три? – спросила она.

Продавщица назвала цену – явно очень завышенную. Кантра парировала другой, явно заниженной. И так они переговаривались, пока не достигли договоренности, после чего три игрушки – по одной каждой формы – были уютно уложены в гель-ящичек.

Кантра кивком попрощалась с продавщицей и пошла дальше, теперь уже немного быстрее и обращая меньше внимания на выставленные на продажу товары.

Надо было поторопиться, чтобы не опоздать на встречу с Джелой возле администрации.

21

«Танец Спирали»

Сумеречная интерлюдия

Когда дверь была не заперта, каюта становилась на удивление приветливой. А если дверь заклинить в открытом положении, то даже вполне уютной.

Сейчас он там отдыхал. Далей устроилась на нижней койке, и оба тихо занимались своими делами, пока корабль двигался – спокойно и без треволнений – через «долгие сумерки», как называла такие перелеты Кантра.

Джела занимался своим журналом, внося пропущенные записи. Писать от руки было приятно, хотя приходилось пользоваться шифром, который, помимо него, знала только его командир. Он сильно сомневался, что эта книжица когда-нибудь попадет в руки его командира, но это не исключалось. Не исключалось. А пока – это была работа, бальзам на душу деятельного по природе М.

На нижней койке Далей читала свою порцию распечаток, которые капитан позволяла членам экипажа выводить, чтобы было чем занять время.

Кантра у себя в каюте тоже читала. Если чуть вытянуть шею и повернуть голову, можно было увидеть ее открытую дверь, а за ней – стройную ногу, вытянутую на койке. А если повернуть голову в другую сторону, видно было дерево в рубке, погруженное в свои сонные грезы.

Эти грезы порой будили Джелу во время его сна, как будто далекое солнце именно сейчас вставало из-за горы. Раньше его тревожило, как и почему это происходит, но в последнее время он стал относиться к этому более философски. Корабельное время, древесное время – какая разница? Время идет – и никому от него не уйти.

Далей, кажется, не замечала, что его день не вполне совпадает с корабельным. Кантра определенно замечала, как замечала все, что могло повлиять на состояние ее корабля. Однако она об этом не говорила, и Джела другого от нее и не ожидал – пока это не влияет на ход жизни на корабле.

Закончив записи, Джела убрал журнал и стило и потянулся за своей долей распечаток, которые до того прижимал коленом.

Но не сразу начал читать, а откинул голову на подушку и стал слушать звуки. Успокаивающие, привычные звуки содержащегося в порядке корабля, со спокойной командой, где нет конфликтов и напряжений.

Как это ни странно, непринужденные отношения в их странной и наугад составившейся команде подтверждали одно из положений, принятых шериксами: что «прежние люди» – стадные существа.

Джела лениво подумал, что как команда они не могут считаться яркой иллюстрацией понятия «прежние люди», поскольку из них троих никто никогда не видел – и не мог видеть – никого вроде отца или матери.

Но про него и пилота Кантру можно было сказать, что у них есть мать и отец, пусть никто и не заявлял о своих родительских правах. Известные или неизвестные, какие-то родители когда-то были.

Однако Далей, целиком созданная в соответствии со спецификациями, как сама, так и весь ее выпуск, была составлена из генетического материала, отобранного для определенной работы – и в целях получения дохода.

Эта мысль заставила его на мгновение задуматься о том, какие мотивы движут шериксами: ведь жизнь той вселенной, которую он знал и в которой существовал, мотивировалась выгодой. Выдающиеся умения пилота Кантры определенно были результатом стремления к получению дохода, так же как и умения Далей. Его собственное существование определялось другими, по большей части теми, кто также подчинялся кому-то… А этих других мало что интересовало, кроме тихого местечка, где можно плести свою паутину к своей же выгоде.

Однако теперь может случиться так, что мотивация выгодой подведет человеческое стадо. Когда люди вроде Ринта дэа-Сорда торгуют с врагом, думая только о собственной выгоде. Когда люди, чьи интересы лежат в Центре и кто отдает приказы Главному штабу, объявляют, что их доходы – их жизнь – гораздо важнее доходов и жизни тех, кто живет в других местах…

Инстинкт к выгоде, думал Джела, – к личной выгоде. Похоже, что этот инстинкт не обеспечивает долгосрочного выживания.

С другой стороны, стадный инстинкт, видимо, позволял пилоту Кантре, которая сравнительно недавно по первой прихоти запирала его и Далей, спокойно лежать и читать, пока они занимались тем же. И при этом они преследуют цели, которые могут выйти за пределы простой выгоды. Хотя Джела напомнил себе, что побудительные мотивы Кантры могут не быть простыми и очевидными. А еще следовало не забывать о том, что если и существует женщина, которая выше всего ставит свою выгоду, то это – пилот Кантра. И это возвращало к вопросу о том, какую выгоду видит для себя Кантра в их текущей операции. Или все-таки стадный инстинкт, сформулированный каким-то древним философом-шериксом, подавил инстинкт личной выгоды?

Ладно. Лучше не делиться этой проблемой с Далей, внезапно лишившейся общества своего выпуска, с которым провела всю жизнь, или с Кантрой, которая просто посмеялась бы. Вот дерево могло бы оценить эту загадку, но сейчас оно находилось в состоянии покоя, ожидая, наверное, рассвета за многие световые годы отсюда, так что Джела не стал делиться с ним своими соображениями.

22

«Танец Спирали»

Малая пустота

В рубке было тихо. Пилоты занимали свои места – а дерево, подумал Джела, свое. В дальнем уголке его сознания ощущалась легкая щекотка, словно некий разум, помимо его собственного, рассматривает поле с редкими звездами. Испытывает ли этот второй наблюдатель благоговение от такого зрелища, Джела не знал, но если так, то не удивился бы. Он сам бывал на Краю не один раз, и все равно такое отсутствие толчеивызвало трепет, радость и даже какой-то испуг.

Другое дело – пилот Кантра. Если она испытывала трепет или радость, то на лице своем этого не выражала. И вряд ли, мелькнула скептическая мысль, стоит ожидать, что хоть что-то ее испугает.

Со стороны раскладного кресла донесся тихий и дрожащий вздох. Далей определенно была потрясена.

– Значит, мы в Глубинах, пилот? – тихо спросила она.

Кантра повела плечом. На две трети ее внимание было занято пультом, что могло указывать как минимум на должную осторожность.

– Это еще Отмели, – буркнула она. – Вот когда выйдем из следующего перехода, тогда и увидите Глубины.

Она кончила подстраивать пульт и отстегнула ремни безопасности.

– Окраинники называют это Малой пустотой, – сообщила она. – Мы здесь ненадолго остановимся. Пилоты проведут полную проверку всех систем. Далей, если у тебя есть желание, то перед следующей фазой кстати было бы плотно закусить.

По правде говоря, именно следующий переход вызывал у Джелы некоторое беспокойство. Пилот может шутить, сколько ей вздумается, притворяясь, будто они не в Глубинах, но у него на датчиках всего два маяка, а на экранах – несколько небольших звездных скоплений, ярко и резко выделяющихся на бархате…

– Я более чем желаю приготовить еду, пилот, – отвечала тем временем Далей. – Прямо сейчас?

– Дай нам сперва прогнать все тесты, – ответила Кантра, вставая со своего кресла и потягиваясь. – Скажем, два корабельных часа. Идет?

– Идет, – отозвалась Далей.

– Отлично. Еще надо осмотреть крепления и провести диагностику систем контейнеров. Возьми это на себя, пока мы с Джелой будем заняты здесь.

– Есть, пилот.

Далей отстегнулась, решительно встала и вышла из рубки быстрым шагом человека, у которого много дел.

Кантра вздохнула, покачала головой и глянула на Джелу веселыми зелеными глазами.

– Надеюсь, Дядя к этому готов, – сказала она.

– Далей – хороший работник, – ответил Джела. – Если Дяде удается выжить в таких глубинах, то у него наверняка должна быть команда усердных и сообразительных работников. Далей туда впишется.

– До Дяди еще не близко, – сказала Кантра, наклоняясь к своему пульту и запуская проверку всех систем. – Решил, что тут слишком людно, насколько я слышала.

Она выпрямилась и еще раз взглянула на Джелу – на этот раз прямо и сурово.

– Начинай свою проверку, пилот. А потом я попрошу тебя вспомнить, что ты собирался показать мне, на что способны эти пушки, которые ты так обожаешь.

– Прошу учесть, – сказал Джела, положив большие руки на край своего пульта, – что тебе придется открыть всю систему до конца. Мне нужен будет полный доступ. А еще я был бы благодарен, если бы ты поделилась своими кодами, чтобы мне не снимать блокировку на системном уровне.

Она знала, что ему понадобится доступ к самым внутренним уровням, но все равно с трудом заставила свои пальцы двигаться, вводя последовательность команд, которые откроют ему управление оружием и выведут коды на его рабочий экран.

– Спасибо.

Это прозвучало с сочувствием, словно он догадывался, как сильно привычка восстала против необходимости сообщать ему коды.

– Мы начнем, – заявил он, сразу переходя на решительный тон, – с полной проверки систем и инспекции записей…

Она нахмурилась, потянулась к пульту – и отдернула руку назад.

«Нужно знать, – напомнила она себе. – Ты должна знать свое вооружение, а этот человек может тебя обучить».

Но это не значит, что он имеет право совать нос в ее данные.

– Так точно, адмирал! – сказала она едко. – Как я догадываюсь, тебе нужны серийные номера, даты покупки, количество зарядов и…

Он вздохнул, и она подумала, что сейчас он начнет изображать большого начальника, но он просто кивнул.

– Это все понадобится, если ты можешь мне это сказать. А потом можно будет посмотреть, что надо сделать для оптимизации работы и какие снаряды может потребоваться зарядить.

Кантра вздохнула. Если бы он на нее рявкнул, она бы рявкнула в ответ. Но когда он такой разумный… Она снова вздохнула.

– Это не прогулочный лайнер, пилот. Это – темный торговый корабль. Ты же не думаешь, что я аккуратненько так храню все расписки, чтобы портовая полиция могла на досуге с ними знакомиться?

Наступила короткая, но напряженная пауза, а потом он вздохнул, покачал головой и негромко сказал:

– Я тебя понял. Тогда устроим тренировочные стрельбы.

Она продолжала напряженно ждать, но он так и не начал изображать начальника. Единственное, на чем он настоял, – это что для учебных стрельб лучше будет использовать «ослабленные заряды», как он это назвал.

– Мне было бы интересно узнать, пилот, – сказал он, пока она делала в уме грубые подсчеты, дублировавшие бортовой компьютер, – как давно у вас эти «Джей-три» и «Джей-четыре»?

«Джей-три» и «Джей-четыре», о которых он спрашивал, сейчас были заряжены в Первое орудие, находившееся в его распоряжении, а она стреляла обычными самонаводящимися зарядами из Второго орудия с минимальным наведением с пульта. Похоже было, что он тоже тренируется, потому что он бешено что-то рассчитывал и как-то по-особому и беспокойно выставлял параметры…

– Отвлекаешь, – пробормотала она. Он немного поерзал, и она вздохнула, сдаваясь. – Что, наверное, приближает нас к боевым условиям…

Он кивнул и выпустил заряды. Кантра ждала, чтобы он дал ей пальцами знак для начала наведения, отдавая его вопросу примерно четверть своего внимания.

– Гарен купила их тогда же, когда и пушки, – сказала она наконец. – Я никогда ими не пользовалась, потому что в документах они описывались как оружие ближнего боя и мне ни разу не понадобились.

Она повела плечами и искоса глянула на его профиль.

– Я контрабандист, – заявила она немного резче, чем намеревалась, – а не пират. Орудия – это защита.

Его пальцы дали нужный знак. Она начала наводить орудие, мысленно увидела, что заряды летят по высокоэллиптической… нет, параболической… орбите, настолько крутой, что могут даже задеть далекую звезду… вообще-то даже упасть прямо в нее…

Со стороны второго пилота донесся негромкий звук – как будто Джела что-то напевал. В этом ничего нового не было, хотя с чего бы его сейчас потянуло петь… Но слышно было, как он работает клавиатурой, очень поспешно вводя запросы и команды.

Вот! Компьютер и ее собственные расчеты пришли к согласию! Она выстрелила, предоставила компьютеру сделать следующий выстрел, сделала третий на ручном управлении, отдала компьютеру следующий – и откинулась на спинку кресла, чтобы следить за траекториями на экране.

Хотя заряды Джелы и были «ослабленные», на перехват должно было уйти какое-то время, если она достаточно верно…

Джела уже не столько мурлыкал, сколько рычал. Она повернула голову и посмотрела на него.

– Ты можешь сказать мне, – спросил он низким и хриплым голосом, – можешь сказать мнеточно, кто продал вам те снаряды и их описание?

Его лицо было настолько бесстрастным, что Кантра почувствовала, как в ней поднимается страх – несмотря на всю ее подготовку. Она вдруг поняла, что Джела в ярости – в настоящей ярости и выведенный из равновесия – это не то зрелище, которое ей хочется видеть. Хотя неразумно будет показывать, что ему удалось ее испугать.

– Ха!

Она легкомысленно пожала плечами и повела руками в небрежном знаке: «не мое дело было».

– В корабельном вахтенном журнале это нельзя выяснить?

Ее руки зашевелились сами по себе, показывая «возможно». И поясняя: «может быть, малая вероятность».

– Были некоторые моменты, которые Гарен очень тщательно от меня скрывала…

Он отвел взгляд. Его пальцы танцевали по клавиатуре. Он отозвался, словно очень издалека:

– При первой же возможности – и ты мне напомнишь, если я сам этого не сделаю, хорошо, пилот? – при первой же возможности мы сменим твою документацию на эти орудия. А еще мы осмотрим – двумя парами глаз, для большей надежности – сами снаряды.

Он помолчал, устремив на нее жесткий взгляд черных глаз.

– Постарайся вспомнить, откуда пришли эти снаряды, пилот. Любая подсказка была бы кстати.

Он был совершенно серьезен и… не зол, нет. Это было нечто другое, гораздо более сильное и суровое, нежели простой гнев.

– Пилот, есть причина? – с трудом выдавила она, усилив окраинный говор. – Они не соответствуют параметрам?

Он потер лицо своими широкими ладонями, словно пытался стереть пот – или картину, которую ему не хотелось видеть.

Вздохнув, он снова посмотрел прямо на нее, но на этот раз не так жестко.

– «Джей-три» – это снаряды, которые можно использовать, чтобы лишить противника посадочной площадки. Посадочной площадки, которую ты сам использовать не собираешься. В добавление к довольно смертоносной взрывчатой начинке они выпускают тонкую дымку из плутониевого порошка. «Джей-четыре»…

Он снова потер лицо.

– Джей-четыре – это бинарные очистители. Газ, который они освобождают, враждебен… большинству воздуходышащих животных и растений. В присутствии кислорода он распадается до обычного яда примерно за двенадцать дней, и за следующие двенадцать – до простого раздражающего вещества. При благоприятных ветрах таким зарядом можно очистить половину континента.

Кантра моргнула, судорожно сглотнула слюну, благодаря про себя тех, кто ее учил владеть собой.

– А документация? – сказала она так же тихо, как он.

– Похоже, что кому-то захотелось сделать ваши с Гарен имена всемирно известными. Или же вашего продавца тоже провели.

Она посмотрела на экран, на котором ее снаряды и снаряды компьютера преследовали смертоносные цели, а потом снова перевела взгляд на Джелу.

– Значит, ты навел их на звезду…

Его пальцы пришли в движение, складываясь в знаки безмолвной речи.

«Оптимальный курс», – прочла она. И еще раз: «Оптимальный курс».

23

«Танец Спирали»

Прыжок с Края

Учебная стрельба закончилась, и обед – тоже. Они поели в дружеской атмосфере. Пилоты закрепились у своих пультов, а третий член команды устроился в откидном кресле.

– Так, Далей, – сказала Кантра, глядя на пульт, – эти восемнадцать цифр нужны мне прямо сейчас.

Далей встрепенулась, потом успокоилась и неуверенно пожала плечами.

– Пилот, у меня нет восемнадцати. Цифры, которые мне дали, – это три ряда по двенадцать.

Джела, будь проклята его шкура, рассмеялся. Кантра вздохнула.

– Ну, давай мне их, – уныло проговорила она и стала ждать, пока Далей включала пульт откидного кресла и быстро вводила в него информацию.

Цифры возникли на рабочем экране пилота – и у второго пилота также: три аккуратных ряда по двенадцать, и ничего более похожего на откровенную чушь Кантра надеялась никогда не увидеть.

– Мне кажется, – негромко сказал Джела, – что из этих цифр можно построить нечто достаточно знакомое. Может быть, даже нечто…

Он пошевелил пальцами, делая знак пилотов, означающий «удобное».

Удобное. А как же. Кантра, дымясь от злости, ввела цифры в навигационный мозг, не особенно надеясь, что он сможет что-то с ними сделать, – и не ошиблась, черт бы все побрал.

– Тебе легко говорить, – огрызнулась она на Джелу. – Но здесь с цифрами обращаться нужно поаккуратнее, не то что в Центре. Там жесткие маршруты, а в некоторые места точно нельзя попасть, потому что на это нужно слишком много энергии. А еще есть опыт и куча справочников, которые дают тебе знать, что возможно, а что – нет. А здесь почти по любой цифре куда-нибудь да попадешь. Двенадцать к пяти, что там будет безопасно. В каком-то смысле.

Пока она говорила, ее пальцы быстро тасовали и перетасовывали тридцать шесть цифр Далей.

– Ну, если мы прочитаем их задом наперед и разделим на две группы, то один набор координат нас приводит внутрь фронта газового выброса от рентгеновского маяка. Так что этот вариант отбросим. Если прочесть в прямом направлении и разбить на две группы, мы получим новую порцию чуши. Но…

По наитию она переставила цифры одним старым способом, который пользовался большой популярностью у темных торговцев много лет назад, и… Да.

– А если сделать так, – сказала она вслух, тщательно избегая объяснений, как именно так, – то получим два набора настоящих координат. И один из них выглядит для меня довольно знакомо.

Она развернула кресло к Далей.

– А еще что-нибудь ты извлекла из этого ключа? Такое, что я могла бы проверить? Казалось бы, инженер должен был понять, что нам тут чего-то не хватает.

Далей села прямее, что было нелегко, если учесть, насколько прямо она всегда держалась.

– Пилот, поймите: информация не была вся дана этой недо… мне. Первый был вручен одному серийнику из моего выпуска, и мне удалось его узнать. Второй хранился у меня. Третий… Я взломала печать, чтобы его получить. Наш источник считал, что если мы туда полетим, то все вместе.

– Ха! – сказал Джела.

Кантра адресовала ему взгляд – и кивок.

– Может быть, – сказал он Далей, – были другие цифры, распределенные по твоему выпуску?

Но Далей покачала головой.

– Нет, это было все, что нам дали. – Она осторожно посмотрела на Джелу и добавила почти неслышно: – Остальные не смогли бы скрыть цифры и потому их не получили.

Кантра усмехнулась.

– Но ты, не получив всех цифр сама, решила, что должна была бы их иметь – и была готова лететь с ними или без них?

Далей на секунду закрыла глаза, вздохнула – и посмотрела на нее.

– Я не могу извиняться за то, что осталась жива, – сказала она, но, несмотря на ее отважные слова, в ее голосе звучал стыд. – Я не сделала ничего, что представляло бы опасность для моих совыпускников, и я не могла бы ничего больше…

– Стоп!

Джела поднял руку. Кантра посмотрела на него с интересом, а Далей – с тревогой.

– Далей, – сказал он, – я тебе верю. Я верю, что ты поступила правильно. Мы все стали солдатами в этой жизни, и ты – не меньше, чем я или пилот Кантра. Ты действовала, чтобы сохранить ресурсы – и тебе удалось. И ты поступала по чести. Тебе нечего стыдиться. Твоего права быть живой никто не оспаривает. Но пилот Кантра – как пилот и капитан этого корабля – должна оценить безопасность маршрутов, которые ты ей дала. Для блага корабля и для блага экипажа.

«Неплохо! » – восхищенно подумала Кантра. На своем откидном кресле Далей снова покачала головой.

– Я понимаю, – проговорила она чуть дрожащим голосом. – Право же, пилот Джела, если бы у меня была еще какая-то информация, я бы с радостью… Но это – единственные цифры. Больше ничего у меня нет.

Кантра вздохнула.

– Значит, вы собирались угнать корабль? Эти цифры привели бы вас к немедленной гибели, раз вы не знали…

– Нет, пилот. – Далей снова повернулась к ней, поднимая голову. – До банкротства мы были группой, и в группе имелись пилоты с опытом…

Кантра подняла руку ладонью вверх.

– Далей, я солгала бы, сказав, что не стала бы угонять корабль в случае необходимости. По-моему, пилот Джела придерживается такого же мнения. Верно, пилот?

– Верно, – спокойно ответил Джела.

– Однако мне любопытно: насколько широко распространено было такое отношение в твоей группе? Вы собирались делать ставку на скрытность или на внезапность?

Лицо Далей стало жестким.

– Они рассчитывали на случайность, совпадение и слухи. Некоторое время назад мы, если бы приложили достаточные усилия, могли бы улететь.

Кантра с трудом удержалась от улыбки. Девица была неглупа. Право же, право же, она надеялась, что Дядя к этому готов.

– Понимаю, – сказала она намеренно спокойно и ровно. – Раз так, я поручу резервным корабельным мозгам проверку двух этих наборов координат. А тем временем, поскольку мы все застегнули ремни и хорошо поели, давайте уйдем с Края.

Она собиралась выполнять переход прямо сейчас? Джела посмотрел на свой пульт, на тот случай, если он не заметил… Но нет.

– У меня только два маяка, пилот, – сказал он, постаравшись, чтобы голос звучал тихо.

Она сосредоточилась на своем пульте – очевидно, вводя наборы координат в «резервные мозги», что бы это ни означало. Он не ожидал ответа, и молчание было бы информативнее, чем ответ, который он получил.

– Имей веру, пилот Джела, – сказала она. – Имей веру.

И тут как актер, которому подали реплику, зачирикал навигационный мозг – и по центральному экрану прошагал третий набор координат – маяк Рэтхил. Нужен был еще один, чтобы сбалансировать уравнение и обеспечить безопасный и спокойный переход.

– Рэтхил есть, – выдохнула Кантра, а потом уже громче: – Далей, пристегнись.

В дальнем уголке мозга Джелы появилось какое-то покалывание, похожее на запрос, но он был слишком занят: перехватывал координаты с экрана, делал мысленные вычисления – и не получал ничего хорошего.

– Пилот, – настойчиво сказал он, стараясь не повысить голоса, – нам все равно не хватает одного маяка.

Она быстро посмотрела на него яркими зелеными глазами.

– Когда нет четырех, летишь на трех, – сказала она. – Держись за свой пульт, пилот. Может хорошо тряхнуть.

Ее пальцы плясали по пульту все с той же легкой и уверенной фацией, которой он так восхищался. Не успел он набрать воздуха или придумать какое-то объяснение для дерева…

Они вошли в переход.

И они вошли в него жестко.

«Радиальное смещение», – подумал он.

Вычисления стали успокоительным бальзамом против лихорадочной вибрации, действовавшей на корабль и экипаж. Мимолетная картина, возникшая у него в голове, показала, что дерево было знакомо с землетрясениями и с их последствиями.

Но нет – радиальное смещение было не единственной причиной. Отчасти тут действовал гравитационный эффект – почти что приливный эффект: галактика стояла перпендикулярно, а корабль вырывался в иное пространство, противодействуя притяжению миллионов звезд, которое на этом расстоянии уравновешивалось только ореолом уменьшающейся темной энергии.

Кантра спокойно сидела за пультом. Ее руки на секунду замерли, потом нажали какую-то кнопку, снова замерли, повернули рукоятку…

Корабль вышел из перехода.

Кантра покойно раскинулась в кресле, наслаждаясь удивлением Далей и Джелы.

Джела же быстро пришел в себя и сделал знак рукой (не столько ей, сколько самому себе, подумала Кантра), медленный и затянутый: «гла-адко». И больше никак не комментировал.

Далей откашлялась.

– Пилот радуется отличному контакту с кораблем, – сказала она серьезно, – а корабль – отличным цифрам!

Кантра рассмеялась.

– Корабль летит туда, куда мы его направляем, да? Просто я знаю кое-какие места, где можно немного отнять, и кое-какие места, где можно немного прибавить к уравнениям. Эти уравнения составлены для среднего корабля на среднем курсе где-то среди этой каши… – Тут она указала на изображение галактики, выведенное на боковом мониторе. – Но если присмотреться внимательно, то мы где-то настолько далеко, куда только можно уйти, если все еще хочется считать, что мы еще там.

Окраинный выговор вдруг проявился очень ярко, соединившись с тягучими интонациями, от которых окраинная речь была и узнаваемой, и неразборчивой для тех, кто полоскался в светлой торговле, подбирая крошки в центре. «Как сюда попала, так и акцент вернулся», – подумала она и не стала с ним бороться.

Для пущего эффекта она отцентрировала изображение галактики – и голубая точка, представлявшая их положение, переместилась далеко налево, а потом исчезла. Кантра знала, что так получится, поскольку ветвь, в которой они находились, была самой длинной из трех и самой закрученной. Досужие умы говорили, что эта ветвь – остатки столкновения галактик, случившегося по ту сторону времени. Но когда разговор переходил на миллиарды лет тому назад, Кантра теряла к нему интерес, потому что, как здесь говаривали, ногти у нее растут быстрее.

– Вы не будете так добры, пилот, сделать центром наше положение, сохранив масштаб?

Кантра обернулась на голос Джелы – и у нее создалось впечатление, что он сначала выразил эту просьбу на языке пальцев, но она это пропустила.

Это было разумно с его стороны. Не надо мешать пилоту, который смотрит на что-то, требующее размышлений.

– В том же масштабе? – переспросила она.

– Вот именно.

И теперь с левой стороны экрана появилась эта почти пустота. Ветвь, по которой они летели, изгибалась назад, уходя в более плотные поля звезд, словно змея, сворачивающаяся ко второму удару.

Она добавила десяток степеней увеличения – и из Глубин появилось несколько менее крупных скоплений и пара мест, где звезды вырвались из объятий своих собратьев силой новой или сверхновой, промчавшейся в темноту и оставившей за собой газовый шлейф. Ветвь нависла огромной, важной, какой ей и положено быть для людей и солнц, всю жизнь в ней живущих…

Кантра еще раз добавила увеличение, и теперь – теперь было видно, откуда взялось название Край: это был действительно край гравитации и сталкивающихся частиц пыли и газа. А поскольку эта ветвь была в полтора раза длиннее других, то именно она вращалась в межгалактической среде, не расчищенной прохождением других ветвей. Здесь магнитные поля играли с выгнутым фронтом волны светового давления, частицами межгалактического газа и…

– Дядя…

Голос Далей дрогнул, и она шумно сглотнула.

При том Кантра должна была признать, что серийница держится гораздо лучше, чем большинство из тех, кто сталкивался с действительностью Края. Ибо кто мог бы себе представить, как рябит Край фиолетовым свечением – таким темным, что его будто вообще нет? И кто ожидал бы, даже зная про годы, парсеки, и световые годы, и прочее, обнаружить существование вещей настолько огромных, что миллиарды рядом с ними – пылинки.