Текст книги "Солдат Кристалла"

А потом поверхность стола замерцала – и отражение Джелы исчезло в моделированном сражении.

Он поднял взгляд и виновато улыбнулся:

– Прошу прощения, похоже, тут автостарт. Это – битва сегодняшнего дня, надо полагать.

Кантра посмотрела в глубину стола, опознавая некоторые значки – но не все. Хмурясь, она наклонилась ниже – а потом снова подняла голову, когда мимо прошла группа рослых военных, переговариваясь между собой и направляясь к бару. Их голоса были легко различимы, несмотря на звукопоглощение, и она нахмурилась еще сильнее. Ее встревожило не то, что они говорили, сколько то, что ей не удавалось выделить слова из потока фраз, и что сам поток фраз был… не в том ритме, как все те многочисленные языки, диалекты и жаргоны, которыми она владела.

«Теряешь форму», – сказала она себе и постучала по крышке стола, привлекая внимание Джелы.

– Почему это здесь? – спросила она.

– О! Любой, кто хочет – и у кого хватит денег, – может играть против программы. Большинство, как вы видите, предпочитает пользоваться большим столом внизу, но некоторые любят играть с удобством или просто наблюдают. Это – модель сражения, которое проходило довольно давно, так что всегда есть шанс, что кто-то из присутствующих ее изучил – и придумал что-то более удачное. Конечно, кто-то еще из изучавших может сидеть за другим пультом… Так можно чему-то научиться – или делать ставки.

– Отлично. – Она откинулась назад. – Не уверена, что я готова побеждать историю…

– Иногда, – проговорил он, и его голос зазвучал необычно отстраненно, так как его внимание привлекло какое-то изменение на экране, – бывают такие битвы, которые следовало бы переиграть раз-другой, исправить сделанные ошибки. Или не сделанные.

Он показал на экран, прикоснулся к какому-то рычажку сбоку стола и повернулся к ней.

– Сейчас разыгрывается именно такой случай. В этой битве на стороне синих вовсю использовалось некое новое оружие, и в реальном сражении оно почти сразу поставило вторую сторону в едва ли защитимую позицию. Но вы видите, что кто-то там, – тут он указал на самый низкий уровень, – знающий один из ныне выявленных недостатков этого оружия, попытался заранее повернуть строй здесь и, – он показал рукой на другой край игрового поля, – вон там.

Он вздохнул.

– Это – легко преодолимая попытка выиграть битву хитростью, а не за счет реальной силы вооружений. Модель, если никто не вмешается, не отреагирует достаточно долго, поскольку ей положено исходить из реальной ситуации и стремиться к заранее поставленной цели…

Он смотрел на экран еще несколько мгновений.

– Нет, глупые зеленые, – пробормотал он, – вы слишком зарвались…

А потом он внезапно рассмеялся и положил обе руки на экран, закрыв часть игры.

– Прошу прощения, пилот. Если этому сейчас учат в армии, то Ветви действительно грозит опасность!

В этот момент мимо них прошла еще пара военных в мундирах: лица под аляповатыми татуировками выглядели оживленными. Они тоже шли в странном ритме разговора, который ей не удалось уловить.

Кантра посмотрела на Джелу и кивком указала на прошедших.

– Они местные? – спросила она.

– Я не смог разобрать их знаки…

– Я тоже. Но у меня хороший слух – а я не смогла уловить ни слова из того, что они говорили.

– Я отвлекся, – виновато признался он. – Но по поводу вашего вопроса могу сказать, что они не «местные», судя по татуировкам. А в ответ на то, что вы имели в виду – да. Они чувствуют, что они здесь дома, и поэтому говорят на том языке, на каком принято говорить в армии, а он не из тех, с какими вы могли быть знакомы.

Она передвинулась на слишком большом стуле – и поняла, что размер стула рассчитанна такого вот высокого военного. Повернувшись, она поймала взгляд бармена и помахала рукой.

– Если они хотят носить на лицах татуировки, – сказала она Джеле, – и говорить на своем языке, то обычному гражданскому будет трудно питать к ним симпатию. Если позволено будет заметить.

Он на секунду отвел глаза, осматривая зал, как ей показалось. А потом снова посмотрел на нее и чуть дернул плечом:

– Смотрите сами. Есть группы с татуировками, есть без татуировок. Есть одиночки того и другого вида. Я полагаю, вам хватит наблюдательности, чтобы увидеть…

– Точно. Я вижу, что есть только одно место, где можно увидеть татуированных и нетатуированных вместе…

Она завершила осмотр помещения, снова посмотрела на Джелу, обозначив свободной рукой «условно», наблюдая, как шумная компания шагает вниз по пандусу к большому игровому полю.

– Условно, потому что они там внизу не то чтобы вместе – они конкурируют…

«Условно», – согласился он на языке знаков.

В этот момент высокий и чрезвычайно прямой мужчина в почти что настоящем мундире подошел к их столику.

– Товарищи, – начал он, обращаясь к Джеле, но потом пристально посмотрел на Кантру. – Товарищ и дама, – поправился он. – Что мы можем вам предложить?

Лицо Джелы приобрело выражение, которое Кантра опознала как «за один шаг до опасного». Он решительно сказал:

– «Пилоты» вполне подойдет, товарищ. Наступила пауза – а потом жест в виде салюта.

– Пилоты, – согласился он достаточно вежливо. – Пьете или едите?

Кантра быстро сделала знак «твой выбор», и Джела без колебания сказал подавальщику:

– Любимое пиво местного коменданта с тарелкой разных сыров и хлеба.

После короткой паузы – но до того, как был задан вопрос – он добавил:

– Пива – кувшин.

Кувшин был большой, а пиво хорошее, но при всем этом Кантра была не слишком довольна тем, что ее второй пилот столько времени тратит в «Однодневной битве» за ее счет. В переносном смысле за ее счет, поскольку у него не хватило соображения понять, что ей захочется как можно скорее вернуться на корабль. В конце концов, сколько этот возможный, но недоказанный «гонец» станет ее разыскивать?

Она думала, что они пропустят пару стаканов… Но теперь речь пойдет о четырех-пяти на каждого, если она выполнит свое обещание. А она, разрази ее гром, не намерена своего обещания не выполнить.

Сыр оказался пристойным и хлеб – тоже. Пиво оказалось более чем приемлемым. И, к сожалению, то же можно было сказать об обществе.

– Не слишком любите батальное искусство? – спросил Джела, правильно истолковав ее реакцию на чересчур типичный образчик такового, висящий позади барной стойки.

Она повела плечом и сделала еще глоток пива.

– Не питаю склонности к этой школе, – ответила она. – Может, существует другая?

Он потратил пару мгновений, чтобы рассмотреть картину.

– Возможно. Но если и существует, то все они учились писать одно и то же в одной и той же манере.

Он потянулся к тарелке и положил кусочек пряно-острого сыра на ломтик темного хлеба.

– А что вызывает ваше неудовольствие? Если этим можно поделиться.

– Ну, если оставить в стороне сюжет, то цвета слишком кричащие. Их слишком мало. Масштаб и пропорции фигур нарушены…

Она услышала, что в ее голосе начинает звучать страсть, и охладила ее глотком пива, сделав виноватый жест рукой.

– Нет, – сказал он, – продолжайте. Меня такие вещи интересуют. Считайте, что это хобби.

– Все зависит, – медленно проговорила Кантра, – от того, какой цели должно служить это искусство. Мои слова насчет того, что некая картина слишком пестрая или слишком… примитивная – это следовало бы сопоставить с вопросом о намерении художника. Если бы я была честным критиком – а вы видите, что это не так, – мне следовало бы говорить о том, удалось ли этому оскорбителю вкуса донести свою мысль.

Стакан Джелы остановился на полпути ко рту. Он впился взглядом в ее лицо. А потом, на ее глазах, он повернул голову и удостоил обсуждавшуюся картину долгим пристальным взглядом.

Кантра взяла хлеба с сыром, гадая, что происходит у Джелы в голове.

– Я понял, о чем вы говорите, – сказал он спустя несколько мгновений и наконец сделал глоток. А потом еще один. – Я никогда не думал об искусстве с точки зрения намерения.

Он улыбнулся, а его пальцы быстро шевельнулись. «Ваш должник».

– Была рада, – ответила она вслух, а ее взгляд снова привлекла проклятая модель боя.

Она усилием воли оторвала глаза от экрана – и обнаружила, что Джела рассеянно наблюдает, как пара тех, кого их подавальщик наверняка окрестит «дамами», простодушно спускаются по пандусу на игровой уровень.

Обе были не в ее вкусе, так что она снова перевела взгляд на модель битвы, пытаясь разобраться в символах и ситуации.

Черт побери, на месте командующего она бы поняла, что изменение линии фронта ничего не даст, так как обороняющиеся смогут закрыться планетой как щитом. И наверняка у них есть свой секрет, потому что сражаются они так, словно ничего эта битва не решает или будто эта планета для них не важнее любой другой. А это кажется неразумным, поскольку, как она поняла, это – их родной мир…

Раздался какой-то звук, и она запоздало поняла, что это полусмех Джелы. Подняв взгляд, она увидела и полуулыбку.

– Это действительно затягивает, – сказал он, указывая на разворачивающуюся перед ней сцену. – Если хотите, мы можем заплатить за режим наблюдения…

Теперь уже пришла ее очередь смеяться.

– Так бывает, когда пытаешься не обращать внимания, как кто-то заваливает тренировочный пилотаж. Просто больно смотреть, когда так по-дурацки действуют.

– О, вы тоже так считаете? Я полагаю, вы считаете, что синие…

– Я считаю, что могла бы хорошенько надрать зеленым задницу, если среди кораблей, которые я вижу вон там, есть такие, какими кажутся.

Он улыбнулся, картинно подбросил монетку и заплатил за режим полного наблюдения. Ко второму кувшину она добавила еще немного к цене модели и перевела их столик на режим комментирования, что позволило им делать как общие, так и личные замечания сражающимся. В этот момент Джела заметил, что можно с тем же успехом переключиться на полное участие, но она не согласилась и заказала еще хлеба и сыра.

– Вы абсолютно правы, – говорил Джела совершенно серьезно. – Синие добровольно отошли и перестроились в обратном порядке. Понимаете, дело в том, что вы смотрите свежим взглядом, избавленным от предвзятости. Зеленые почти то же самое сделали в настоящей войне, знаете ли, и… – Тут он снова посмотрел на экран. – Думаю, сейчас их поджарят.

Зеленые внизу очень шумели – и, похоже, уже были уверены в победе, а вторая сторона молчала. Большая часть радостных возгласов звучала на языке, которого Кантра не знала, так что было ясно, кто на какой стороне.

– Эй! – раздался громкий голос из глубины, который обращался ко всему заведению одновременно. – И что нам теперь делать, свидетели?

– Я бы сказал, что зеленым надо просить мира, – предположил Джела, обращаясь к Кантре. Перегнувшись через перила, он посмотрел на игровой стол внизу и добавил: – И умолять, чтобы их офицерам разрешили оставить при себе оружие…

Оказалось, что в этом они едины, и поскольку сейчас была очередь Кантры сидеть за пультом, она ввела этот хороший совет в систему – и он послушно был показан на дисплее внизу.

Радостные возгласы и смех смолкли – и, реагируя на внезапную тишину, замолчали и все, кто разговаривал у бара. Заказ двойной картечи с верхнего бара прозвучал неестественно громко.

– Это кто там спятил? – взвыл какой-то солдат из игровой ямы. – Кто смеет? Кто?

Стоящие внизу подняли глаза вверх, и взгляды всего зала сосредоточились на Кантре и Джеле.

– Надо пробиваться к двери, – сказала Кантра, отодвигая клавиатуру в сторону. К горлу у нее подступал страх. – Вы первый…

Джела широко ей улыбнулся и встал, но вместо того, чтобы бросаться к двери, он перегнулся через перила и сказал обращаясь вниз:

– Я смею.

Наступило мгновение тишины, которую Кантра истолковала как изумленную, а потом все взорвались хохотом – Ты, солдатик? Ты? Да ты хоть знаешь, с кем говоришь?

– Конечно, знаю, – спокойно ответил Джела. – С человеком, у кого язык обгоняет мозги.

Кантра взяла стакан и сделала глоток, мысленно прокрутила то недолгое время, которое они так приятно провели. Если они переживут то, что сейчас должно начаться, надо будет когда-нибудь попробовать это повторить.

Или нет.

– Иди сюда и здесь повтори! – взвыл солдат внизу.

Джела рассмеялся.

– Мне это ни к чему. Ты слышал правду. Правда есть правда, где бы ее ни сказать. Возвращайся к своей проигранной войнушке и…

Кантра заметила, что началось какое-то движение. У бара двое прислужников утаскивали все бьющееся под стойку, а некоторые из военных стали перемещаться, чтобы взглянуть на человека с балкона, которого вот-вот превратят в фарш.

В яме полдюжины солдат пробивались через толпу у игрового стола, направляясь к пандусу.

Джела посмотрел на Кантру и проговорил негромко и быстро.

– Скорее всего увидите кровь. Если окажется, что моей слишком много, то пора будет уходить.

– Не надейся, – сказала она. – Если ты собрался громить бар, то я тоже хочу развлечься.

Он ухмыльнулся ей: это был наполовину звериный оскал. А в его черных глазах горело предвкушение.

Один из солдат снизу вышел с пандуса, подошел к столику и остановился рядом, тяжело дыша. Его дружки почти от него не отстали. На его правой щеке была яркая татуировка с боевым бичом, разбрасывающим искры – или, может быть, это были звезды, – и, похоже, он был вдвое массивнее Джелы.

– Ты, салага! – Его рык немного терял внушительность из-за неровного дыхания. – Кто тебя сюда пустил? Нечего тебе делать там, где пьют настоящие солдаты!

Джела медленно двинулся от перил к своему противнику.

– Деточка, – мягко сказал он, – я пил и дрался куда раньше, чем ты в первый раз присосался к своей электротитьке. Иди к своим игрушкам или лезь со мной в драку, но ради бога, решай поскорей, пока не свалился от одышки!

Кантра хладнокровно подумала, что если Джела хочет драки, то это должно подействовать. Первый раунд должен начаться скоро, если она правильно прочла большого солдата, и…

Возможно, ее насторожил звук – она и сама не разобралась.

Как бы то ни было, ее рука взметнулась в воздух, хватая подлетающий предмет за ручку и с громким стуком опуская его на столик. Стакан Джелы подскочил и опрокинулся, проливая пиво на остатки сыра и хлеба.

Кантра развернулась на стуле и нашла взглядом виновника за три столика от себя.

– Честная драка – это честная драка, – крикнула она, обращаясь ко всему залу, – а вот это… – тут она подняла несостоявшийся метательный снаряд, – это ж зря хорошее пиво тратить!

Она высоко подняла кувшин, демонстрируя его окружающим и получая в ответ смешки. Паренек, который подошел молотить Джелу, стоял в нерешительности, сжимая и разжимая опущенные руки.

Кантра помахала кувшином в сторону человека, пытавшегося нанести Джеле удар сзади.

– Бармен! – позвала она. – Кувшин этого солдата пуст, и он заплатит за новый. И нам он тоже еще кувшин ставит!

Тут зал стих, а из-за стойки донесся ответ:

– Да, пилот! Сию минуту!

Тут раздался откровенный смех. Главный противник Джелы отмахнулся от своего самозваного защитника взмахом длинной и неестественно изящной руки.

– Против этого старого карлика мне не нужна помощь! – Следующие слова были обращены к Джеле. – Ну, допрыгался, дурак…

Появился бармен с двумя полными кувшинами. Он поставил один из них напротив Кантры и прошел дальше, чтобы оставить второй перед бросавшим.

Покончив с этим, он отступил назад и выпрямился во вес рост, привлекая общее внимание.

– Я лично пристрелю любого, кто вытащит оружие! – заорал он, демонстрируя нечто вроде пушки, помещавшейся в руке. – Насмерть!

Джела взглянул на Кантру, ухмыльнулся и рукой просигналил: «Семь, шесть, пять»…

И действительно, по окончании отсчета рослый солдат стремительно побежал вокруг стола, стремясь, похоже, просто раздавить массой…

Джела исчез, но не ожидаемым шажком в сторону, а прыжком. Солдат развернулся и оказался лицом… ни к кому, потому что Джела продолжил движение, оставаясь позади него. Солдат остановился.

Джела снова был позади него – но рядом. На этот раз рослый солдат умело взмахнул ногой, нацеливая удар Джеле в горло – которого там не оказалось. А потом рослый мужчина упал: нога была выбита из-под него верткой фигурой в черном, которая нырнула вперед – и снова отступила.

Солдат оказался быстрее, чем можно было ожидать по его габаритам: он перекатился и вскочил, разворачиваясь.

Отход привел Джелу в опасную близость к перилам – или так показалось Кантре. Рослый солдат, увидев свое преимущество, пошел вперед. Джела начал двигаться – финт, финт, финт, финт, удар в плечо – бам!

Рослый солдат ударился о перила под одобрительные крики и стоны зрителей, вскочил, ничуть не устрашенный, бросился вперед – и резко остановился, подчеркнуто потягиваясь и демонстрируя толпе свои габариты. Кантра, продолжавшая сидеть за столом, зевнула.

Солдат обжег ее взглядом.

– Тебе так скучно? Подожди своей очереди.

– Ш-ш! – Джела повел рукой, привлекая внимание противника обратно к себе. – Мудрый совет геройскому ребенку: не угрожай моему пилоту!

Рослый солдат улыбнулся.

– Ты прав. Сперва с тобой разберемся. – Он раздвинул руки, словно приглашая его в свои объятия. – Теперь я знаю твои фокусы, малыш. Только подойди поближе – и тебе конец.

Джела медленно подошел к нему, пританцовывая, в позиции не атакующей, а спокойно-выжидательной.

Со своего места почетного зрителя Кантра оценила масштабы проблемы: руки громадного мужчины были почти такой же длины, как ноги Джелы. Если Джеле не удастся нанести один быстрый удар…

Она вместе с половиной зрителей содрогнулась, когда кулак рослого солдата стремительно ударил в лицо Джелы. Раздался неизбежный звук ломающейся кости и вопль боли. Она вскочила со стула и успела сделать три шага к месту боя, прежде чем поняла, что в этом нет нужды.

Джела стоял твердо, широко расставив ноги, а правый кулак рослого солдата был зажат в его медленно сжимающейся руке. На них обоих не было следов крови – и долгие мгновения они просто стояли, застыв в немой картине. Джела продолжал хладнокровно сжимать пальцы, а рот солдата открывался от изумления или мучительной боли. А потом он вдруг пришел в движение, задействовав все мускулы своего длинного тела в рывок, который Джела позволил ему сделать, выпустив расплющенную руку и развернувшись, чтобы пропустить мимо.

Рослый солдат прижал сломанную кисть к груди, тяжело дыша. Его плечи опустились, левая рука дернулась…

Кантра шагнула ближе, вытаскивая стреломет из потайного кармана куртки.

– Только попробуй вытащить, я тебе обе коленные чашечки отстрелю! – рявкнула она.

Рослый солдат замер во внезапно наступившей в баре полной тишине, которую так же внезапно нарушил возглас бармена:

– Передаю руль пилоту!

– Брось, – сказала Кантра рослому солдату. – Ну? Он медленно разжал руку – и на ковер упал тонкий керамический клинок. Джела рванулся вперед и подобрал его, а потом занял боевую стойку, пригнувшись и держа нож наготове.

– Хороший мальчик, – сказала Кантра раненому солдату и, обведя взглядом толпу, нашла на двух куртках знакомые значки.

– Вы двое! Медики! Займитесь вот этим!

Они переглянулись. Лица под татуировками выражали изумление.

– Вы медтехники или нет? – заорал бармен. – Я же сказал, что руль у пилота!

Одна из техников быстро кивнула.

– Да, пилот, – промямлила она, кивнула своему товарищу – и они подошли к раненому, остановившись напротив Джелы.

Второй медик быстро посмотрел на Кантру.

– Пилот не удостоверится, что… солдат удовлетворен?

Верно. Кантра оценила постановку плеч Джелы и блеск его глаз и решила, что не может обвинять их в излишней осторожности.

– Джела! – Она смягчила свой голос до спокойного тона. – Расслабься. Веселье закончилось.

Он не повернул головы. Она увидела, как его пальцы задумчиво поглаживают рукоять захваченного ножа. Кантра вздохнула.

– Второй пилот, вы нужны за пультом! – сурово сказала она.

Широкие плечи слегка опустились. Нож исчез то ли за поясом, то ли в рукаве. Джела сделал шаг в сторону и повернулся лицом к ней.

– Слушаюсь, пилот, – уважительно отозвался он, делая полусалют.

С нижнего уровня раздались стоны – и приветственные крики.

По дороге к двери Кантра услышала чьи-то слова:

– Никогда не спорь с солдатами Артикула М…

Ей надо будет это запомнить.

Они уже сидели в такси и возвращались на «Танец», когда рация на поясе у Кантры запищала. Она сорвала ее с пояса и нажала кнопку.

– Далей? Что случилось?

После секундной задержки зазвучал бесстрастный голос партийки:

– Я только хотела сказать вам, пилот, что поставка от дневного брокера «Синий Свет» по моему распоряжению отправлена в отдел хранения порта. Она ждет там вашей подписи.

Кантра моргнула. Значит, «гонец» Джелы все-таки не был выдумкой, хоть и оставалось непонятным, зачем она могла понадобиться второму сыну.

– Вы распорядились, пилот, – сказала Далей уже неуверенно, – чтобы я не принимала никаких посылок или посетителей, если они не прибывают с вами.

Забытый приказ и верность Далей их защитили. Кантра посмотрела на Джелу, сидевшего рядом с ней спокойно и невозмутимо.

– Что теперь? – осведомилась она, закрепляя рацию на поясе.

– Оставьте ее, – посоветовал Джела. – Кто-нибудь, в чьи обязанности входит наблюдение за этим дневным брокером, проявит должный интерес. Если уже не проявил.

– Зачем было меня выцеливать? – спросила она, потому что этот вопрос ее тревожил.

Джела только пожал своими широкими плечами.

– Вы с ним разговаривали. У вас голодный вид. Вы могли проглотить наживку, – ответил он, словно тут не о чем было беспокоиться. – Чтобы добиться чего-нибудь, приходится рисковать.

И она должна была признать, что это так.