Текст книги "Лос-анжелес Таймс"

ГЛАВА 60

Майкл стоял перед зеркалом и со знанием дела завязывал черный галстук. Зазвонил телефон, номер которого знали всего несколько человек.

– Алло?

– Это Томми.

Майкл почувствовал недовольство в его голосе.

– Эй, Томми, как дела?

– Не слишком хороши. Только что мы выпивали с Норманом Гелдорфом.

– И что?

– Он не собирается продавать акции фонда.

– Постой, я же сказал Аманде, чтобы она приказала ему продать все, включая акции Лео.

– Она не поняла.

– Хорошо, Томми, я могу все исправить.

– Винни, я думаю, что ты тоже не понимаешь.

– Слушай, она сделает все, что я ей скажу. Считай, она у меня в кармане. Более того, скажу тебе, она хочет, чтобы мы поженились.

– Гелдорф сообщил мне, что она хочет сохранить свою долю, чтобы иметь власть над тобой.

– Томми…

– Если выражаться яснее, то у Гелдорфа сложилось впечатление, что ты подкидываешь ей идеи, чтобы она именно так и поступала.

– Томми, это совсем не так. Я …

– До свидания, Винни, – сказал Томми. – Или, может, мне следует сказать до свидания, Майкл? Ибо сейчас ты стал Майклом, не так ли? Он повесил трубку.

– Томми… Майкл швырнул трубку. «Черт побери»! заорал он, ни к кому не обращаясь. И схватил пиджак. Он уже опаздывал на званый ужин в отеле Биверли Хиллс.

Он сбежал вниз по ступенькам в гараж и увидел своего шофера, копающегося в двигателе. – Какого дьявола? – крикнул он ему.

– Простите, мистер Винсент. Не могу запустить стартер. По-моему, повреждена проводка.

– Ладно, я поеду сам, – сказал он, направляясь к Порше.

Он вылетел из гаража, ослепив фарами охранника, который едва успел раскрыть ворота, и направился в сторону шоссе, заставляя себя держаться на восьмидесяти милях в час, чтобы не нарваться на штраф. Сегодня в Голливуде его ожидало награждение за поддержку кампании по борьбе со СПИДом, и он вовсе не желал опоздать на это мероприятие.

* * *

Стоя в очереди за джином и тоником перед началом ужина, он болтал с теми, кто подходил к нему. Сегодня здесь были все самые известные личности – главы студий, солидных агентств, лучшие актеры, их агенты, продюсеры. В толпе, насчитывающей около пятисот гостей, было не более пятидесяти женщин.

Одной из них была Марго Глэдстоун. Она подошла к нему, когда он беседовал с одним агентом, и ждала, когда он взглянет на нее.

– Привет, Марго. Я хотел поговорить с тобой…

– Все кончено , – резко сказала она.

– Он огляделся и попытался выжать улыбку, не желая, чтобы кто-нибудь заметил враждебность в их разговоре. Он взял ее за руку. – Слушай, давай потолкуем после. Приезжай ко мне и…

– Все кончено , – жестко повторила она. – Единственная причина, по которой я здесь, это чтобы прямо тебе сказать. Мое заявление об уходе у тебя на столе. Она вырвала руку. – Ставок больше нет , – добавила она и улыбнулась. Прощай, Майкл. Она повернулась и сквозь толпу направилась к выходу.

Майкл кинулся, было, за ней, но тут рядом раздался чей-то голос. – Леди и джентльмены, прошу всех занять свои места. Один знакомый глава студии взял его под руку и повел к столу.

Поздно вечером, уже после многочисленных речей и вручения ему награды, Майклу удалось, наконец, вырваться из рук поздравляющих и покинуть бал. Он вышел из отеля и пять минут ждал, пока с парковки пригонят Порше. Дав работнику двадцать долларов на чай, он уселся в машину и направился на Сансет Бульвар.

Майкл знал, что слегка пьян. В гостиной было душно, а официант без конца подносил джин с тоником. Он набрал в легкие свежего воздуха, стараясь поскорее протрезветь.

Ведя машину с предельной осторожностью, не гоня, Майкл свернул на Сансет и направился к шоссе, которое ведет в Малибу. Он отпустил рычаг, и крыша машины опустилась назад. Прохладный ночной воздух освежил его, а запахи цветов вдоль бульвара вновь доставляли радость от пребывания в Биверли Хиллз.

Он был там, где хотел, подумал Майкл. В его руках сосредоточены нити управления крупнейшей студией, и он может по своему усмотрению снимать все, что ему заблагорассудится. Завтра он помирится с Томми. Это всего лишь небольшое недоразумение между закадычными друзьями, не больше. С Марго он тоже найдет общий язык. Она непременно вернется. Он, так и быть, подпишет ей тот контракт, которого она добивается. Лишь бы она была довольна. В конце концов, она ему нужна.

Слева его нагнал красный корвет, и оказался в опасной близости к его машине. Не будучи в агрессивном настроении, Майкл дал машине возможность обойти свою. И тут, неожиданно, корвет резко повернул, явно с целью протаранить его. Майкл ухватился за баранку. Он был готов выскочить на тротуар, лишь бы избежать столкновения с этим маньяком. К счастью, справа возникла улица, и, резко затормозив, он вписался в поворот. Но все оказалось не так уж здорово. Прямо перед ним возникли две машины, прижатые друг к дружке, и они перегораживали всю ширину затемненной улицы. Он нажал на тормоза, готовый закричать на тех, кто сидел за рулем. Но в этот момент корвет оказался рядом. Из него вышли двое и с разных сторон подошли к его Порше. Майкл уже собирался дать задний ход, как увидел в зеркале, что прямо за ним остановился еще один автомобиль.

– Руки за голову, – произнес чей-то молодой голос. Ему в висок уперся ствол пистолета, и он услышал звук взводимого курка.

Майкл подчинился, потом взглянул в лицо, которое напомнило ему его самого в юные годы. Он посмотрел влево – еще одно похожее лицо. Молодое, суровое, беспристрастное. Как с ним могло случиться подобное?

– Это ограбление, – произнес молодой голос. – Бумажник, быстро!

Майкл с облегчением вздохнул. Это не был заказ. Если бы его заказали, он уже был бы мертв. Он порылся в кармане и передал юноше бумажник.

– Очень хорошо, – сказал тот. – Спасибо, Винни.

С удивлением он взглянул парню в лицо. – Откуда вы…

Не успел он закончить вопроса, как юноша перевел дуло пистолета с его головы в низ живота и дважды выстрелил.

Майкл закричал. У него в паху как будто разожгли костер. Он схватился за рану, и тут же убрал руки. Они были в крови.

Майкл кричал, не переставая. Как в тумане, он видел, как разъехались автомобили, прежде взявшие его в кольцо. Он потянулся к мобильнику и набрал 911.

ГЛАВА 61

Майкл сидел за письменным столом, работая над бюджетом фильма, который он готовил к производству в самое ближайшее время. Он пробегал глазами столбики цифр, мысленно сравнивал их с цифрами предыдущих работ, делал попутно пометки, чтобы в дальнейшем обсудить результаты своих расчетов с менеджером по производству.

В дверь тихо постучали, и вошла Марго.

– Сейчас должен состояться просмотр, – сказала она. – Без вас не начинают.

Майкл взглянул на Марго, спокойную и элегантную, как всегда. На свою нынешнюю зарплату она могла позволить себе одеваться еще элегантней. Она подошла к нему и встала позади.

– Могу я…

Майкл поднял руку. – Нет! – рявкнул он. – Я предпочитаю сделать это сам. Последнее время он стал еще более раздражительным, особенно с тех пор, как лишился возможности заниматься сексом. Он ухватился за ручку управления и развернулся. Кресло отъехало от стола. Он направил рычаг от себя и кресло покатилось к двери. Марго раскрыла дверь перед ним, и он направил каталку вдоль пандуса, который вел прямо в кинозал.

Томми Про и мистер Ямамото повернулись, чтобы приветствовать его.

– Привет, Винни, – обратился к нему Томми, когда он вкатился в пространство, в прошлом занимаемое обычным креслом.

– Доброе утро, Томми и мистер Ямамото. Он сделал небольшой кивок в сторону Ямамото. Как же он ненавидел этого гладенького маленького человечка!

– Готовы? – спросил Томми.

Майкл вынул телефон. – Макс, включай.

Он сидел и молча смотрел фильм, ужасную кровавую картину, в которой то и дело мелькали гонки с преследованиями, и в которой главным действующим лицом был эксперт в борьбе куй фу, в прошлом личный тренер Томми. А Томми выглядел просто великолепно, особенно с тех пор, как перенес свои операции в Лос Анжелес.

Кино закончилось, зажегся свет. Ямамото первый дал свою оценку.

– Оцень каласо, оцень каласо, – сказал он с сильным акцентом.

– Рад, что вам понравилось, мистер Ямамото, сказал Майкл.

Томми склонился к нему. – Винни, слышал про аварию? Я видел ее в новостях – мужик врезался в школьный автобус?

– Не думаю, что нам это пригодится, – сказал Майкл. – Кажется, это уж чересчур.

– А мне нравится. – Вставь этот сюжет в картину.

Майкл сник. – Ну, конечно же, Томми.

ГЛАВА 62

Майкл очистил письменный стол, убрал все блокноты с записями, ручки положил в компактный пенал. Удовлетворенный тем, что все выглядит вполне достойно, он оттолкнулся от стола и, положив на колени тяжеленный чемоданчик, выехал из своего офиса к двери, ведущий в конференц-зал для последней встречи с советом директоров Центуриона.

Как только он занял место в центре длинного стола (он уже не восседал во главе стола) – теперь это место занимал Томми Провесано, он почувствовал успокоение, сознавая, что его миссия в Центурионе практически завершена.

Определенно, он не испытывал никакой радости от того, что студия катилась вниз по наклонной плоскости из-за снижения качества продукции и роста задолженности. Он уже не принимал близко к сердцу то, что его имя нынче сделалось притчей во языцех. Он не ощущал ненависти к этим мужчинам и одной женщине, которые подобно пиявкам присосались к тому, что еще не столь давно было образцом высокого качества, и превратили уважаемый бизнес в насмешку над кинематографией. Несмотря ни на что, в его душе был покой, поскольку он знал, что скоро все будет кончено.

– Джентльмены, – обратился к присутствующим Томми, – прошу садиться.

Дюжина мужчин и одна женщина заняли свои места за столом. Томми Про во главе, а Марго – по его правую руку.

– Мы начинаем наше очередное ежемесячное собрание совета директоров Центурион Пикчерс, – объявил Томми. – Вице-председатель корпорации, мадам Глэдстоун, будет вести записи собрания.

Марго одарила лучезарной улыбкой сначала Томми, потом всех остальных.

– Наше собрание, – продолжал Провесано, – будет коротким, так как мы должны уладить всего одно небольшое дело. Мы…

– Господин председатель? – прервал его Майкл.

Томми раздраженно взглянул на Майкла. – Пожалуйста, давайте придерживаться повестки дня, – сказал он, и его тон не оставлял места для пререканий.

Господин председатель, – несмотря на предупреждение продолжал настаивать Майкл, – могу я прервать вас на одну минуту? Совет в курсе, что сегодня у нашего главы день рождения, и меня попросили сказать в его адрес несколько слов и передать небольшой подарок.

Томми был слегка озадачен, но тут же улыбнулся. – Что ж, Майкл, приятно слышать, и я хочу поблагодарить вас всех.

– Не стану говорить о возрасте нашего председателя, – произнес Майкл с легкой улыбкой, – но нам всем известно, что он проявляет большой интерес к разным видам оружия, используемого в картинах Центурион. Поэтому я запросил наш отдел спецэффектов изготовить нечто, что будет использовано в картине, которая скоро выйдет в прокат под названием Вооруженные силы , в картине, к которой наш именинник проявляет особый интерес.

Томми откинулся назад в своем кресле и широко заулыбался.

– Майкл, что ты приготовил для меня?

Майкл щелкнул замками чемоданчика, лежащего перед ним? и раскрыл его. Внутри были два сверкающих автомата с набором аксессуаров. Майкл вынул один из автоматов и начал навинчивать на него насадки. – Томми, это прототип нового автоматического оружия по заказу ЦРУ в кооперации с Агентством по борьбе с наркотиками. У меня была возможность уговорить директора Управления позволить нам использовать его в фильме Вооруженные силы . Он пустил оружие по рукам, чтобы его передали Томми.

– Он заряжен? – спросил Провесано.

Майкл стал навинчивать насадки на второй автомат. – Конечно же, Томми, – но все сделано по заказу нашего отдела спецэффектов. Я хочу заверить, что будет вполне безопасно, если вы пройдетесь по этому столу очередью. Он снял с предохранителя свой автомат и показал боссу, как это сделать.

Томми встал с места и поднял автомат. – Майкл, надеюсь, вы не возражаете, если в свете предыдущих событий в этой студии, я не стану целиться в кого бы то ни было.

Конечно же, Томми, – ответил Майкл. – Попробуйте вот эту красивую панельную стену. Заверяю вас, это не причинит никакого вреда.

Все поднялись и отпрянули в сторону, противоположную той, куда Томми направил оружие. – Хорошо. Представим себе, что все нью-йоркские кинокритики выстроились вдоль этой стенки. Он направил автомат на стенку и нажал на спусковой крючок.

Осколки рванули ему в лицо. Началась паника. Кто-то из уважаемых членов совета нырнул под стол, кто-то поспешил к Томми на помощь. Марго Глэдстоун вытащила его из-за стола и прислонила к стене.

– Томми, – крикнула она. – Вы живы?

Томми и впрямь был жив, хотя его лицо являло собой жуткое зрелище, а он сам, казалось, пытался издать какие-то булькающие звуки.

– Марго, благодарю вас за столь нежные попытки помочь Томми, – сказал Майкл, после чего дал короткую очередь в ее сторону. Марго закрутило, отбросило от стены, и она упала возле Томми, который все еще пытался что-то сказать.

Майкл развернул автомат в направлении группы директоров, которые забились в дальний угол помещения. – А сейчас, мистер Ямамото, – сказал он, – ваша очередь присоединиться к своим далеким предкам. Он дал длинную очередь по группе, перебегающей из угла в угол. В его автомате закончились заряды, и он потянулся за другой обоймой, вставил ее и вновь поднял оружие. Майкл направил свое кресло в сторону Томми. – Слушай, я не хочу, чтобы ты подумал, что я собирался тебя убить.

В это время в дверь, ведущую в коридор, начали колотить. Майкл прекрасно знал, что она всегда была на замке.

Томми проревел что-то, но понять его было невозможно. Теперь уже несколько человек пытались сокрушить прочную дверь.

Майкл направил автомат на Томми. – От имени истинных ценителей кино, получай еще, – сказал он. Он выстрелил, и тело Томми заплясало под ударами крупнокалиберных пистонов. Скоро оружие в руках Майкла смолкло. Он хотел вставить очередную обойму, когда попытки выломать дверь, наконец, увенчались успехом. Майкл спешил, но на сей раз, не успел. Двое охранников в униформе разрядили в него свои пистолеты.

Он едва успел почувствовать, как его сдувает с кресла-каталки.

ЭПИЛОГ

Майкл медленно открыл глаза. За прошедшие несколько дней он осознал, какие героические попытки делались для спасения его жизни. Он находился в палате интенсивной терапии, в которой обычно было шумно и полно людей, но сейчас здесь было тихо. Он хотел поднять голову, но не смог. Он попытался пошевелить кончиками пальцев ног, но мускулы вышли из повиновения. Он попробывал ухватиться руками за пружины постели, но у него снова ничего не вышло. Его охватила паника, и он хотел закричать, но и тут его попытки оказались тщетными.

Несколько минут Майкл потратил на то, чтобы успокоиться. Потом обвел глазами пространство вокруг себя, стремясь увидеть как можно больше. Возле кровати стояла тумбочка, на которой лежал прозрачный пакет, наполненный какой-то жидкостью. Кроме этого он мог видеть потолок и ничего больше. Он прикрыл глаза и несколько минут спустя, задремал.

* * *

Он очнулся от шума. Дверь отворилась и тотчас же захлопнулась. Майкл перевел глаза на дверь и постарался вычислить, кто пришел. Перед глазами мелькнуло лицо Аманды Голдмэн.

– О, дорогой! – сказала она, – ты очнулся. Она сделала движение пальцем вправо-влево перед его лицом. Его взгляд следовал за движением ее пальца.

– Ты, и впрямь очнулся, не так ли? Я навещала тебя в течение нескольких недель, и мне говорили, что напрасно ожидать от тебя какой бы то ни было реакции. Меня уверяли, что это связано с повреждением мозга.

Глаза Майкла расширились.

– Ты слышишь меня? – спросила она. – Если да, то моргни один раз, если нет, то два раза.

Майкл моргнул один раз. Он был способен общаться. А если так, то есть шанс на спасение.

– Можешь двигаться? – спросила Аманда.

Майкл моргнул дважды.

– Боже, ты узнаешь меня, верно?

Майкл моргнул один раз.

– Я хочу, чтобы ты знал, что произошло, – сказала она. – Японцы завладели студией и сейчас все сосредоточено в их руках.

Майкл прикрыл глаза.

– Я взяла на себя все заботы о твоих личных делах.

Майкл вновь открыл глаза.

– Мои адвокаты организовали траст по ведению твоих финансов. Кто-то обнаружил завещание, которое ты оставил, назвав меня своей наследницей, поэтому суд назначил меня доверенным лицом.

Майкл уставился на нее.

Аманда уселась на его постели так, что он легко мог видеть ее. – Майкл, со мной все в порядке, но я считаю, что должна тебе кое-что рассказать. Думаю, что могу доверять тебе более, чем кому-либо другому.

Майкл моргнул один раз. Ему не терпелось все выяснить. Он искал способ сообщить ей то, что хотел сделать.

Я встретила одного человека, и мы с ним видимся довольно часто. Он моложе меня, но ты же знаешь, что это не было бог весть каким препятствием между нами, верно?

Майкл дважды моргнул. Лучше согласиться с ней, покуда он что-нибудь не придумает.

– Это человек, которого ты знаешь, с которым ты когда-то вместе работал. Это Чак Пэриш.

Глаза Майкла широко раскрылись от удивления.

– Помнишь, вы вместе сделали пару кинокартин. Это удивительно, если учесть, что до недавнего времени он жил с Ванессой, твоей прежней любовницей. А она, дорогой, сейчас живет с Бобом Хартом. Можешь поверить в такое? Она оказалась столь умной штучкой, что сумела утащить его из цепких клешней Сюзан. В городе только и разговоров, что о предстоящем разводе.

Майкл быстро моргнул. Все посходили с ума.

– Чак – прелесть, – продолжала она. – И хотя в постели – не ровня тебе, но тоже ничего. Он не очень-то расположен к разговорам о тебе, но я уверена, что ты рад, что я теперь не с кем-нибудь, а с твоим другом. Я закрыла мой счет в Центурионе и основала новую компанию, которая будет реализовывать работы Чака. Он – необыкновенный директор и писатель, о чем ты и сам осведомлен, ибо именно ты открыл его талант.

Майкл крепко закрыл глаза. – Как заставить ее заткнуться?

Аманда ненадолго замолчала, потом смахнула слезинку с краешка глаза.

– Догадываешься, почему я пришла?

Майкл уставился на нее.

– Я помню наш разговор, когда Лео лежал в больнице. Ты был тогда прав, и я хочу, чтобы ты осознал, что чувствуешь, находясь в подобном положении.

Все сходятся в едином мнении, что нет никакой надежды на твое выздоровление. И боюсь, единственное, на что ты можешь рассчитывать, это провести остаток жизни в этой постели, уставившись в телеэкран.

Майкл быстро сморгнул. Он хотел придумать способ передать ей свои мысли.

– Дорогой мой, я знаю, о чем ты хочешь попросить, поскольку мы обсуждали с тобой этот вопрос, когда Лео вот так же лежал в постели.

– Ты изменил мою жизнь, – сказала Аманда, и в ее голосе послышались всхлипывания. – Я у тебя в неоплатном долгу, но сейчас могу отплатить тебе только одним.

Майкл увидел, как что-то мелькнуло в поле его зрения, и это что-то было белого цвета.

– Прощай, любимый, – сказала она. – Я тебя люблю.

Его глаза закрыла подушка, и все погрузилось во мрак.

Майкл уже не мог моргать. Он бился с подушкой всей силой разума, но ничего не помогло.

Неожиданно тьма отступила. Откуда-то струился свет, и – о, чудо! он обрел способность к движению. Он поднял руку, чтобы заслонить от света глаза, но в этом не было надобности. Свет был теплый и, казалось, струился вдоль длинного коридора или туннеля. Майкл пошел по направлению к нему.

Потом в луче света возникла темная фигура, и она показалась ему знакомой. То был мужчина, и он шел навстречу. Он протягивал руки к Майклу. А за ним толпились другие люди.

Майкл приблизился к мужчине и внезапно узнал его. То был Онофрио Каллабрезе, он схватил сына за руки и не желал его отпускать. И улыбался, как привидение.

Майкл пытался освободиться, но тут его окружили другие люди, и они стали подталкивать его к свету. Они все были рады видеть Майкла, и он узнал их всех до одного. Среди них была женщина, ею оказалась Кэрол Джеральди. Она буквально повисла на нем. Здесь же был и Рик Ривера, и о, господи! здесь был Лео. Лео обнял его за плечи и повлек куда-то вперед. Бенедитто и Чич шли рядом, и сюда же, выйдя из светлого пятна, направлялся адвокат Мориарти.

Майкла охватил ужас, он попытался упереться ногами в пол, но ничто не могло затормозить его движения. Все эти люди втягивали его в бездну света.

И тут Майкл осознал, что может делать гораздо больше, чем передвигаться. Он мог кричать.