Текст книги "Тетрадь слов"

Время познаний
(Текст – Е. Костягина, С. Сурганова)

 
Вот и настало время скитаний,
время дневных и безгрешных свиданий,
время спасения вечной души,
время сказать: «Потерпи, не спеши…»
 
 
Время для тихой неузнанной песни,
время на время быть врозь, а не вместе,
время скрываться от правды и фальши,
время понять: что ближе, что дальше.
Время настроить все четко и метко,
время познаний кто птица, кто клетка,
время на время меняться местами,
время молчать, пока нас не застали…
 
 
Время сказать: «Не держу! Отпускаю!»
Сердце в кулак, а ладонь разжимаю,
сердце в кулак, а ладонь разжимаю!
Время сказать: «Не держу, отпускаю!»
 
 
Но не отрекаются любя…
 
 
Вот и настало время разлуки.
Стрелы в колчан, и разомкнуты руки.
Время бежать в одиночку от стужи.
Время понять, что ты больше не нужен.
 
 
Время настроя прицелов на точность,
время проверки на гибкость и прочность,
время просвета и время пути,
время подняться и просто идти!
Время летать в самолетах из стали,
время любить, когда нас перестали,
время немых, бестелесных ночей,
время сказать себе: «Снова ничей».
 
 
Время сказать: «Не держу! Отпускаю!»
Сердце в кулак, а ладонь разжимаю,
сердце в кулак, а ладонь разжимаю.
Время сказать: «Не держу! Отпускаю…»
 

2006

(альбом «СОЛЬ»)

* * *

Мелодическое решение появилось неожиданно: я слушала диск с афроамериканскими битами, и один из них мне очень понравился. Из этого паттерна выросла песня. Она построена всего на двух аккордах, но больше, вероятно, и не нужно – там очень насыщенный текст. Мне кажется, песня состоялась, за что, конечно, большое спасибо Е. К.

Далеко
(Текст – Е. Костягина, С. Сурганова)

 
Далеко, как никогда…
Ближе – только крыльям ветер.
Расстояний не заметят
ни минуты, ни года.
Дальше – только тишина,
только трепет ожиданий
лиц родных и расписаний
самолетов в небеса…
 
 
Дальше – только высота
птичьих стай и отраженье
траектории движенья
ниоткуда в никуда…
 
 
Среди мертвых и живых
ждать тебя не перестану.
Мне не плыть по океану
слов признания другим.
Среди черных лет и зим
оставайся так же в белом.
У меня к тебе есть дело:
быть с тобою до седин.
 
 
Всем термометрам назло
я к тебе на ледоколах!
У снегов свои приколы,
но у рук – мое тепло.
А как ночь луну разбудит,
снова мне бежать изгоем;
слишком этот мир запутан,
чтобы просто быть с тобою.
 
 
Дальше – только ты, Весна!
Оставайся частью света.
Мне известны все приметы
далеко и навсегда…
 
 
Среди мертвых и живых
ждать тебя не перестану.
Мне не плыть по океану
слов признания другим.
Среди черных лет и зим
остаюсь, как прежде, смелой.
Мне известны все пределы:
ты со мною на всю жизнь!
 

2007 (альбомы «СОЛЬ», «ЧУЖИЕ КАК СВОИ»)

* * *

Е. К. – соавтор текста, харизматичный, с тонким чувством юмора человек. Мой близкий друг. Лиза была свидетельницей одной из моих самых страшных жизненных катастроф. Когда было объявлено, что рейс 612, вылетевший из Анапы, разбился, и Н. А. не стало, мне нужна была поддержка, и Лиза поддержала. Для меня эта песня – постфактум. У Лизы здесь, разумеется, свои обращения. Но в конечном счете все это – о любви.

В твою честь
(Текст – С. Сурганова)

 
В твою честь я пью зеленый чай! —
моя трезвость не знает границ!
Смелость берет города, а моя —
набирает терпение в шприц.
Мне не нужен для памяти больший объем,
чем тот, что есть у меня.
В моем сердце достаточно камер, чтоб
надежно хранить там тебя!
И тому, кто решился плыть за буйки,
за плечами не нужен груз!
В легких – соленым выдохом: «Прочь!
Я больше сюда не вернусь!»
Но если ты скажешь:
«Побудь со мной!» —
все тут же просохнут моря!
Пешком, ползком; добегу, долечу,
чтоб снова увидеть тебя!
 
 
В твою честь я жгу мосты за спиной —
мне мало наломанных дров!
Ты посмотри, как танцует огонь
моих сигнальных костров!
Я просто готов с тобою летать,
но такой не набрать высоты!
И как ни ныряй, мне все не достать
до дна твоей глубины.
Материя неба торопит мой пульс —
я плотно укутана в ней!
Теперь мои пальцы танцуют блюз
на стоптанных клавишах дней.
Но если ты скажешь:
«Спой мне еще!» —
я буду искать слова!
Я лучший орнамент сплету из нот,
чтоб только укрыть им тебя!
 

2008

* * *

В 2008 году в России праздновали юбилей Владимира Высоцкого, и его влияние здесь, несомненно, прослеживается. Не обошлось и без Бориса Гребенщикова – он тогда выпустил альбом «Белая лошадь», который я с удовольствием слушала. На стыке этих музыкальных впечатлений получилась песня «В твою честь».

Творили с Кирой на Кирочной.

За тобою
(Текст – С. Сурганова при участии Г. Богачевой)

 
Не обещала много дней,
но большей радости не помню…
Сколько во мне таится слов,
как не пройденных дорог,
тебе сказать.
Да, между нами высота
необратимости разлуки…
Молча с небес глядят в меня
сквозь седые облака
глаза твои.
Я не жалею…
слез не жалею.
Землю согрею —
только ты живи!
Белые стаи
небо листают.
Я за тобою…
Только я и ты!
Солнце подарит новый день,
землю укутает лучами.
Нас обвенчает первый снег,
а в подарок – легкий след,
когда уйдем…
 
 
Где неразлучны будем мы,
светом твое дыханье слышно!
Убереги печаль и свет,
душу мне освободи!
 
 
Нежность безумства
рисую небрежно…
Я за тобою…
Только ты и я!
Можно, как хочешь!
Можно, все можно!
Я за тобою!
Только ты и я!
Я не жалею…
слез не жалею.
Землю согрею —
только ты живи!
Землю согрею!
Только ты живи!
Белые стаи
небо листают.
Я за тобою!
Только я и ты!
 

2008

* * *

Песня создана при участии наших друзей – молдавской группы EX NN и Галы Богачевой. Мы познакомились на одном из фестивалей. Их музыка меня просто потрясла: на фоне других они звучали очень прогрессивно и необычно.

У меня была песня в акустике, и я предложила им ее аранжировать. Они откликнулись и привнесли в нее свой фирменный драйв, мощь, позитив. Получилась удивительно «широкая», гимновая, стадионная песня – именно ее мы выбрали для выступления на Красной пощади в День России.

Не покидай
(Текст – С. Сурганова)

 
Не покидай меня, родная!
Я столько лет тобой дышу
и каждый вечер, засыпая,
я о тебе Его прошу.
 
 
В свой привычный дом
зовет к себе меня Земля,
а Небо шелестит дождем:
«Иди ко мне, тут ждут тебя».
 
 
Не покидай меня, родная!
Я столько лет всего боюсь!
Но каждой ночью, умирая,
я за тебя Ему молюсь.
 
 
В свой привычный дом
опять зовет к себе Земля,
а Небо проливным дождем
кричит: «Беги, тут ждут тебя!»
 
 
Не покидай меня, родная!
Я столько лет тебя люблю.
Я каждым утром, просыпаясь,
тебя за все благодарю!
 
 
В свой привычный дом
зовет, зовет к себе Земля…
А Небо терпеливо ждет
и молча смотрит на меня…
 
 
В твой привычный дом
я загляну к тебе, Земля…
А Небо пасмурным дождем
прольется тихо на меня…
 

Осень 2008

* * *

Это было в Лондоне – маленький номер, мансардный этаж и новый диктофон, на который я и записала эту песню. Она родилась быстро и легко. Текст незамысловатый, но в нем есть нерв и искренний призыв. К Н. Л.

Португальская
(Текст – С. Сурганова при участии Н. Полевой)

 
Нет неба,
нет солнца
без тебя!
Как поле зимой без снега,
душа моя.
Закрой глаза – увидишь сон,
мой сон —
беспокоен он,
беспокоен он…
 
 
Дай твоих мне родников речей
испить до дна!
Забери в объятий плен свой жаркий —
не сбегу!
Снова жизнь мою наполни —
уберечь смогу, исполнить
все что было, все что помню!
Уберечь смогу – исполню!
 
 
Нет неба, нет солнца
без тебя!
Как брошенный пес на дороге,
душа моя…
И где-то бродит вещий сон,
мой сон…
беспокоен он,
так тревожен он..
 
 
Дай надежд мне облаков шальных
над головой!
Только ветер мне доносит свыше
голос твой!
Море, слышишь,
брат мой вечный,
ты забудь свою беспечность!
На волне своей всесильной
ты верни меня к любимой!
 
 
Нет неба,
нет солнца
без тебя…
 

2009

* * *

Вначале родилась музыка и словесная «абракадабра».

Я исполняла ее на своем персональном эсперанто. Я никак не могла найти внятные русские слова. Помогла Настя Полева, за что я ей очень благодарна.

Про сбычу мечт, или Про то, что случается, когда мечты сбываются
(Текст – плод коллективного разума. Творили и провоцировали: Э. Труфанова, А. Бадестова, П. Малаховский, Л. Сурганова, Н. Фурасьев. Подытожила и озвучила: С. Сурганова)

 
Вечер заснежен.
Друзья жаждут встречи.
На выбор кафе —
и вот уже вечер
тает в «Жемчужине»
тихо и гладко, как
в детской руке
шоколадка.
 
 
А мне бы в лес:
костер, палатка, земля,
сало под водочку
и много тебя!
Наутро в углях
еще чуть теплый картофель
и рядом с лицом моим
твой сказочный профиль!
 
 
Вечер заснежен.
Сугробы по пояс.
Друзья все болтают,
ну а мне бы сесть в поезд —
выкрасть тебя
у зимы до рассвета
и вместе рвануть
в обнаженное лето!
 
 
Туда, где лес,
костер, палатка, земля,
сало под водочку
и много тебя!
Наутро в углях
еще чуть теплый картофель
и рядом с лицом моим
твой сказочный профиль!
 
 
(И тут вдруг все это случается…)
 
 
И вот мы в лесу:
дожди, сырая земля,
съедено сало,
градус ниже нуля!
А утром твой некогда
сказочный профиль
с похмелья похож
на печеный картофель.
 
 
А мне бы снова в городе
с друзьями в кафе
сидеть и болтать
всю ночь под легким шофэ,
чтоб хлопьями снег,
вокруг все тихо и гладко
и таять, как в детской руке
шоколадка.
 
 
Так вот она жизнь! —
то горько, то сладко;
то врозь, то с друзьями
тает как шоколадка!
Так вот она жизнь! —
то горько, то сладко
тает, как в детской руке
шоколадка!
 

2 февраля 2010

* * *

Мы отмечали день рождения нашего общего друга. Пили, ели и пели. Тут мне приходит SMS приблизительно такого содержания: «Меня друзья зовут в кафе, а мне бы так хотелось в лес – сало, водочка и много тебя». И я понимаю – это же отличная строчка для песни! Начали сообща искать рифму к «много тебя». Когда неприличные варианты были отсеяны, осталась «земля». На том и сошлись. Вот так, по слову, по строчке и появился этот текст. Апогеем стало: «А утром твой некогда сказочный профиль с похмелья похож на печеный картофель». Шедеврально!

Стихийные стихи

Перед вами – мои «как бы» стихи, верлибры, мысли вслух. Почему стихийные? Потому что в совокупности все это – настоящее стихийное бедствие моей души, вербализованный онтогенез ее развития. Возможно, они лишены стройной ритмики и строгой рифмы, но, по-моему, они музыкальны. Саундтреком к ним может служить стук моего сердца.

Я убеждена, что поэзия – это высший пилотаж человеческого сознания, вершина его эволюции, и до нее мне, конечно, далеко. Я просто люблю поэзию, чувствую ее и испытываю счастье, к ней прикасаясь.

/Светлана Сурганова/

* * *

 
В блокноте строки – запись боли,
эфы скрипки гибкий стан,
звуков нежных переливы
в дары себе несу и вам.
 

1989

* * *

 
Спит все вокруг.
Ты тоже во сне, мой ангел,
скучаешь в чужой стороне.
На редкость мила, остроумна, тонка —
ты так мне понятна и так далека…
 

1989

* * *

 
Не дай мне Бог узнать то время,
когда рассудок, память, слух
истлеют враз во мне, а детям
обузою я стану вдруг.
 
 
Не дай мне Бог узнать то время,
когда избранник милый мой
прошепчет, голову склоняя:
«Ничто не вечно под луной».
 
 
Пошли, Всевышний, мне награду
за все проигранные дни,
что в душу мне печаль, досаду,
а в сердце ненависть несли.
 

1989

* * *

 
Стена…
За стенкою ты,
за окнами ночь.
Хочется петь,
но вокруг тишина,
затыкающая мне рот.
Но, может, именно она
способна вникнуть в такт,
внемля, гибнет…
Нет, не то!
Рву лист и ложусь спать.
 

1989

По следам Сада Мории

* * *

 
Все замечайте на пути своем,
дайте волю фантазиям,
врастайте в каждое мгновение
и, сколько выпьете его, столько и познаете.
Каждый миг обозначьте любовью и светом.
Не озлобляйтесь! Мрак тормозит познание сути.
Верно то, что светлому все видится светлым…
 

* * *

 
Не слепо и бездумно,
подобно деревянному идолу, заполнять пространство,
а думать, искать и находить закономерности,
чтобы видеть путь.
Самосовершенствоваться – значит идти к любви.
 

* * *

 
Творите!
Ибо именно в такие минуты мы по-настоящему живы.
Импровизируйте, заимствуйте, преломляйте.
Сердцем невозможно изуродовать.
Пропускайте через себя поток, как через фильтр,
при выходе из которого оставалось лишь то,
что не омрачит, не озлобит сознание,
а даст силы на пути к любви.
 

* * *

 
Не будьте неблагодарными.
Пусть щедрость ваша очищает вас,
разрушает стены разъединения,
растапливает лед безучастия.
 

* * *

 
Все дано на благо нам.
Все дано нам на то,
чтобы пройти этот путь
и осветить его пониманием,
добротой и любовью.
Все дано нам для
накопления внутренней силы:
и свет любимых глаз,
победы, поражения,
день и ночь,
рождение и смерть…
 

* * *

 
Высказывайтесь! И пытайтесь высказаться,
даже если мысли ваши не совсем оформлены.
Ведь чисты помыслы ваши.
Ибо все это несет работу души и сердца.
А слушающий услышит,
ибо даны Богом ему уши, разум и душа.
 

* * *

 
Радуйтесь!
Радуйтесь написанному слову,
сказанному вам слову. Слову,
рассеявшему ваши сомнения и укрепившему волю вашу.
Будьте отзывчивыми.
Каждое прикосновение к вам воспринимайте
как источник энергии,
любви и добра.
Ибо прикоснувшийся к вам сам того жаждет.
 

* * *

 
Скажите ему, что он гениален,
и он станет гениальным.
Скажите ему, что он чист,
и он займется очищением души.
Потенцируйте! Не скупитесь!
 

* * *

 
Если ты живешь в пяти измерениях,
и тебе их не хватает, найди шестое.
Не хватает шести, найди седьмое.
Должно иметься все необходимое,
что полностью раскрывало бы тебя.
 

* * *

Одно время я сильно интересовалась эзотерикой, восточной философией и буддизмом. Тогда мне в руки попали труды Рериха и Блаватской. Я читала эти строки, и во мне рождались мысли – на той же волне, в похожей стилистике, в подражание. Это был важный этап моей жизни. Истоки того света, который есть во мне, – в этой самой книге.

Про радугу и гамму

 
Нота «до» пахнет розой,
у нее красный цвет,
и живет она в Мулате.
Нота «ре» оранжево-прекрасно поживает
в забавном месте – Свадхе.
Нота «ми» от мимозы, желтая такая,
поселилась у райпищеторга у всеведущей Манипуры.
Нота «фа» из леса
взяла все оттенки зеленого цвета
и поет свои песенки Анахате.
Нота «соль» от волны
морской, соленой, голубой.
У нее есть друг Вашудха.
Нота «ля» лялякает по вечерам
с синевою небосклона.
У нее есть Аджна.
Нота «си» так высока,
что вся сиреневого цвета,
будто вляпалась куда-то,
но у нее большие связи,
ейный друг сам Сахасрара.
Ну вот, собственно, и все…
 

Смольный собор

 
В разоренном гнезде
кричит воронье.
На крышу мою
спустилась ночь.
Дождь смыл слезы мои,
ласкал ветер меня.
К решетчатым окнам
лазури стен божества,
к золоту крестов,
к стону ветра на колокольнях
я иду…
 

1990

* * *

Смольный собор – одно из моих любимых архитектурных сооружений. Я прихожу, разговариваю с ним, размышляю о Вере, о религиях. На данном этапе собственного развития я – сторонница пантеизма. Я верю, что Бог – един. Просто люди придумали ему много имен и ликов. Я искренне надеюсь, что когда-нибудь распри между людьми на религиозные темы закончатся.

Послушайте, ведь это просто

 
Послушайте, ведь это просто:
закрыть глаза,
забыть про боли в теле
и что есть сил на деле
отдаться полностью иллюзиям.
 
 
Как здорово!
 
 
Протягиваю руку сквозь расстояния,
касаюсь левой окольцованной безымянности.
 
 
Когда б так наяву!..
 
 
Целую Вас вне времени
и вне пространства —
сказку странствий,
мою мечту —
блудницу непокорную.
 
 
Когда б так наяву!..
 
 
Ощущаю ветер Вашего дыхания
без знаков препинания.
 
 
Как здорово!
 
 
А Вы,
такая тихая,
прильнув ко мне доверчиво и ласково,
роняете стихи.
И я опять молчу, внимая…
 
 
Вот так бы наяву!
 
 
Ну вот, я уже и сплю.
Послушайте, ведь это просто…
 

05.10.1990

* * *

Очень юношеское стихотворение – о жажде близости.

О платоническом, перерастающем в брутально-телесное. Налицо – мой «скорпионий» темперамент.

Сколько сказано слов…

В. С

 
Сколько сказано слов,
сколько выпито снов
о тебе, мой друг, о тебе.
Мой беззвучный упрек
в том, что ты одинок,
я оставлю в блокноте себе.
Твоя скованность рук,
моя сомкнутость губ
нам отпущены были в срок.
Время шло, время жгло,
но теперь отлегло,
не волнует сюжет бытия,
ни игра, ни слеза,
ни шекспировский слог,
ни даже доступность твоя.
Отлегло…
 

1990

Стихи Человека, который в конце концов повесился

 
Напьюсь
ключевой воды из ручья.
Утоплюсь
в волнах солнечного света.
Приколюсь
сосновой иголочкой к старому пню.
Отрублюсь
под звуки птичьего пения.
Обожгусь
от раскаленного на солнце камня
и повисну
на красной ниточке радуги
под солнцем…
 

1990

* * *

Стихотворение шокирует названием, но это – всего лишь уловка. Сам текст – забавный, улыбчивый, веселый. Это суть жизни – улыбка даже в самом трагедийном и глубочайшая трагедия в чем-то внешне смешном.

Борьба противоположностей и их единство.

* * *

 
Я был бы дирижером первой скрипки,
когда б не стукали так часто по мозгам:
уймись, дурак, она сама прекрасно слышит,
где сделать паузу и с кем пуститься в пляс.
 
 
Я был бы сторожем ее колен и пальцев,
но ведь она сама кому угодно даст отпор.
Я лег бы тротуаром под ноги в черных сланцах,
клавиатурою, чтоб мной играл тапер.
 
 
Я стал бы слабым, бедным, многодетным,
чтоб вызвать в ней хоть чуточку участия.
Но взгляд ее суровый и надменный —
вот где причина всех моих несчастий.
 
 
Я разорвал уж на себе все сухожилья струн!
Оглох сам от себя, крича, что я каноник.
И лишь во сне я разговариваю вслух,
прижав к своим губам ее разумные ладони.
 
 
Я был бы…
Но нет тебя…
 

21.01.1991

Ломтик луны

 
Ломтик луны,
укутанный серой ватой ночных облаков,
как нечто несвойственное этому миру,
глядит потусторонним светом в меня.
Как, скажи, она здесь?
Зачем и откуда?
Ведь свет, так несвойственный этому миру,
все-таки есть,
пусть даже он лунный, а значит, холодный.
Так ведь и ты себя называешь Луной…
Лунное притяжение…
А может, это звезды?
Или украшение черного, бескрайнего, бессмысленного?
Украшение? Или попытка придать смысл?
Все встанет на свои места,
когда тучи скроют Луну,
выключится на кухне свет,
и мы ляжем спать…
 

1991

* * *

Моя любимая коммуналка, маленькая комнатка, вид из окна – глубокая ночь. И желание – через скрежет зубов. Ты должен держать себя в руках, просто потому, что – должен…

* * *

 
На циферблате – ночь…
И ты вошла в мою обитель
золотом по голубому,
как помыслов моих целитель.
 
 
Не спится в тесной комнатушке,
грохочет в сердце тишина.
Я, погружаясь снова в грезы,
тебя жду, стоя у окна.
 
 
На циферблате – отреченье…
Сплетенье страхов и сомнений,
запутанный клубок смятений
усугубляют мою грусть.
 
 
Но я вернусь из подсознания!
Я сброшу скорбь, тоску, признанья.
Я буду тихо в такт дышать
и сны твои оберегать.
 

20.01.1991

Сказка про человека, который все делал с удовольствием

Жил-был человек. Он все делал с удовольствием. Пил крепкий, сладкий чай и думал: «Как хорошо!» Шагал пешком до метро и наслаждался яркостью красок будничного дня, впитывал в себя каждый квант солнечного света и упивался морозным воздухом января. Он шагал легко и стремительно, думая: «Как хорошо!»

Королевство, в котором он жил, населяли художники, поэты, музыканты. Слушатели были благодарными. И всякий мог другому сказать: «Одень мои слова в музыку своей души, услышь истинность их звучания, прочти межстрочье и не плачь! Мрак отступил, иссяк апрельский снег. Стрелки на часах показывают начало новой эры».

В королевстве том правила одна госпожа – Ее Величество Любовь. Щедрая, она каждого награждала своим присутствием, одаривала богатством того, кто приходил поклониться к ее трону: ползком ли, бегом ли, с полной грудью вдоха или с глазами полными слез. Она была желанным гостем в каждом доме. Ее приглашали к столу, угощали. В ее честь слагали стихи, пели песни. Она ослепляла красотой, но от рождения сама была слепа.

Человек шел бодро. На лице его, как отпрыск солнышка, сияла улыбка. Он любил. Он шел к королеве, чтобы рассказать ей о своих чувствах.

– Я рада твоему приходу. Поведай мне о своей любви. Я щедро награжу тебя, – сказала Ее Величество Любовь.

– Я долго бродил по бесплодным лесам. На моем пути встречались лужайки, на которых я мог отдохнуть. Но они не давали мне ничего, кроме лени. И я шел дальше. Дорога привела меня в Ваше королевство. Я полюбил. Я счастлив! Но я знаю, моей любви всю жизнь бродить в одиночку. Как нищенка, она будет плутать по коридорам моей души и натыкаться на холодные стены. Ее никогда не впустят в тот дом, куда так стремится она. Моя любовь, как вечный странник, как падающий метеорит, непонятная. Непонятая. Неразгаданная. Настораживающая. Но я богат! И богаче всех живущих, потому что я примирился с… безысходностью. Я с удовольствием живу, зная, что мое солнце живет где-то в этом же королевстве. Пусть на другом его конце. Пусть туда нечасто летают самолеты и ходят маршрутные такси. Оно живет, оно счастливо, нет, не со мной и не меня любит, пусть не меня. Оно есть. Оно где-то…

Мне не нужно Ваших богатств, сударыня! Чувство озарило меня таким ярким светом, что все богатства меркнут перед ним.

– Так ты отказываешься от моих даров, которые несут взаимность, благополучие, спокойствие и гармонию? Ты отказываешься от битвы за Любовь? Ты вздумал опровергнуть меня?! Неблагодарный!

На плаху!

Человек посмотрел на сударыню своими серыми тучками, на которых отпечаталась аристократическая усталость. Мысленно поблагодарил лунопек за его леденящую серебряность, улыбнулся и сказал:

– Я пойду туда. С удовольствием…

Еще одна сказка

Когда я шла по скользкому настилу февраля, возвращаясь домой мимо сказочно-заиндевелых деревьев, мимо медового уюта окон, мой внутренний старец рассказал мне одну притчу. Он, как ты помнишь, всегда начинает свое повествование с одной и той же фразы: «Жил-был человек…»

Так вот, жил-был человек, и однажды у него испортилось настроение.

Человек стал размышлять, хвататься за голову, ставить на нее графин с холодной водой, курить, вышивать крестиком, но настроение так и не улучшалось.

Человек испугался. Почему так? Я убит? По внешним признакам не скажешь. Значит, еще на плаву. А что держит? ТО, что нас не убивает, а делает нас сильнее? Откуда эта усталость, безразличие? Или меня кто-то подменил?

И тут человеку сделалось совсем грустно. Он закрыл глаза, отключил телефон и стал говорить вслух: «Я видел как люди приходят, как люди уходят. Но я не видел ни одного, кто пришел бы ко мне. Я познал нищету. Я вкусил сладкий аромат надежды. Но теперь ни то ни другое мне не грозит.

Я бросался вдогонку улетающим самолетам и убегающим поездам. Я не догнал ни тех ни других, я опережал время на чью-то жизнь. Я прочитал много книг, но так и не понял главного. Меня боялись как чумы, не открывали дверей. Избегали, как избегают ведьм и пророков. Но я не стал ни тем ни другим. Я просто жил. С мелкими радостями незатейливого эпикурейца. Не с выгодой, не с тайным умыслом. Любил.

И теперь я хочу спросить: „Что может сильнее привлечь и обезоружить, чем улыбка любимой женщины? Что может быть обманчивей и непостоянней улыбки любимой женщины? Что может быть выше и круче ее горизонтали?

Преступница, пользующаяся своей безнаказанностью. Искусительница. Строгий страж. Тюрьма. Храм. Чистилище души. Все о ней! О любимой!

А как быть с любящим тебя?..

Мир делится не на мертвых и живых, не на мужчин и женщин, не на стариков и детей, не на гуманитариев и технарей, не на брюнетов и блондинов. Есть только тот, кого любишь ты, и тот, кто любит тебя…“»

Тут я остановила старца и сказала ему: «А еще есть окна, посмотреть на которые приезжаешь с другого конца города. И когда в них горит свет, тебе просто становится теплей…»

1991

* * *

Эти сказки – попытка заговорить свой юношеский буйный сексуальный темперамент.

* * *

 
А я вернусь!
Иначе быть не может!
Спою,
ведь я еще жива,
и голову склоню
у побелевшего виска.
Я верю в то,
что Вы откликнетесь!
Ведь Вам моя душа,
как снег зимой,
как небо осенью,
как радуга весной,
как смех дождя,
нужна…
Я верю,
иначе быть не может.
 

02.02.1992

* * *

 
Веки – для того, чтобы спать.
Глаза – для того, чтобы видеть.
Ты – для того, чтобы петь.
Я – для того, чтобы слышать.
 

* * *

 
Вы, понимающие жизнь
за пределами видимости,
вы, тонко чувствующие
этот мир,
вы, последователи беспредельности,
приходите ко мне,
порассуждаем о вечности.
Ну где же вы?
…Или опять что-то с транспортом?
 

1992

* * *

 
Многоточие – повод для размышления.
День рождения – повод для откровения.
Смерть – повод для жизни
в откровенных размышлениях.
 

1992

* * *

 
Ты зовешь меня?
Прислушиваюсь…
Да! Слышу!
Ты зовешь меня! —
Лечу!
По переулкам, над домами, крышами,
через вокзалы, площади, мосты.
Лечу
к единственному отзвуку!
Послышалось?..
Послышалось.
молчу.
 

1992

Баллада о бежевом цвете

 
Бежевый цвет —
коридоров змея —
вьет серпантином
стремительно вниз.
Я не боюсь опоздать туда.
 
 
Бежевый сон
заслонил и окутал.
Нет никого ни вверху, ни внизу.
Только скольжение ветра в ногах.
Когда же я упаду?
 
 
Бежевый лед
обжигает и лепит
слепки с извилин.
Обгон завершаю.
Очень тревожно внутри.
 
 
Теперь остается ждать
того, кто придет за мной
и вынет меня из тела змеи.
Глубоко в земле
очень холодно спать.
 

1993

* * *

Моя первая встреча с наркозом… Было больно.

* * *

 
Все, чем только можешь наградить меня,
о Господи —
так это – любовью.
Все, чего заслуживаю я,—
так это присутствия времени.
И, Господи!
Пусть только не умолкнет
песня в ее душе,
как когда-то во мне…
 

1992

* * *

 
Кому как не тебе
все рассказать хочу
и обо всем поведать.
Душевный голод сушит горло,
вносит оттепель в глаза.
Бреду уставшей, старой, бледной
лошадью по улицам.
Куда?..
К кому как не к тебе
я приросла.
 

02.02.1992

* * *

 
Ты – один из тех немногих камней,
который зовут преткновением,
но локти пускай кусают не те,
кто знает причину падения.
 
 
О тех, обошедших тебя стороной,
мой камень не плачь, не тревожься.
Их имена пусть станут травой
у твоего подножия.
 
 
Ты – одна из тех немногих идей,
не зараженных абсурдом.
Теперь я вижу на лицах людей,
как ночь сменяется утром.
 
 
А тех, кто пока не с тобой, но в пути,
мой друг, накорми расстоянием.
И помни, ты тоже когда-нибудь станешь песком
в безбрежной пустыне молчания.
 

1992

Эту женщину

 
Эту женщину
без имени и возраста
полюбила я —
прости мне, Господи!
 
 
Если бы было как прежде,
врозь!
Если бы не было так
всерьез!
 
 
Эту женщину
в черном кафтане,
с золотыми, как нимб,
волосами,
в серебряной
тонкой оправе очков,
со стремительным почерком
снов…
 

1993

* * *

Она красила волосы в рыжий цвет и носила стильные, в тонкой оправе очки. Я была восхищена этим образом и как-то, в порыве, нарисовала ее портрет.

Балансирует день

 
Балансирует день
на тонкой ниточке с названием «жизнь»,
цепляясь своей макушкой
за шершавые облака.
Дождь кончился.
В звуках ночи теперь различимы наши с тобой голоса.
Дыхание, синхронное с тактом
стрелки, бегущей по кругу,
усиливает притяжение тел друг к другу.
 
 
Балансирует день,
едва справляясь с тяжестью снов.
Мы были бы вместе!.. Но никто не сорвет
друг с друга оков,
никто не посмеет
нарушить стройный порядок дел,
каждый дорожит
неприкосновенностью тел.
 
 
Уверенность в том,
что стойкость свойственна не только камням,
усложняет сюжет мелодрамы.
А я все хотела себе доказать,
что нет безупречнее гаммы,
разбросанной в твоих словах…
 
 
Но все, к чему велся этот рассказ,
мне ночью опять предъявило отказ.
 

1994

* * *

Как часто люди боятся признаться в том, что их друг к другу тянет, боятся быть непонятыми, отвергнутыми… Но ведь жизнь – короткая цитата, и, по-моему, мы просто обязаны прочесть ее от начала до конца, не упустив ни одной буквы. Не нужно робеть!

Горячее горло…

 
Горячее горло.
На влажной траве остывшие угли…
Темнеет твой профиль —
набросок черного герба.
В чьих-то глазах я —
не лучше бездарного клерка,
пытающегося растопить последний ледник
черновиками писем.
 

1994

Круг

 
Я знаю, мы наверняка
с тобой расстанемся.
Так просто —
без мотовства и без погоста
расстанемся, ну а пока —
люби меня!
За то, что я,
а не другой.
За то, что бледный и худой,
рассеянно распахнут дням,
за то, что глуп не по годам,
за то, что преданность, как бич,
(ее бы вымыть и подстричь)
во мне, рожденная тобой,
р-р-рычит, как пес сторожевой.
За то, что все к твоим ногам!
Могу и больше, но не дам,
не унесешь, боюсь, устанешь,
в углу тряпьем лежать оставишь,
за жемчуг слов в моих зубах,
за звон разорванных рубах
во время танцев рук во тьме,
за то, что не был на войне,
за то, что ты мне – навсегда,
за горечь «нет» и хрупкость «да»…
 
 
Квадраты комнат растянулись
в круг монотонности годов…
Вокзал, перрон… не обернулась…
Ты хочешь новых городов.
Я знаю – мы наверняка
с тобою встретимся.
Так просто —
без рукопожатия и тоста,
встретимся. Ну а пока
я жду тебя!
 

1994

* * *

О том, что рано или поздно все вернется на круги своя.

Мы встретимся с теми, с кем когда-то простились, кого потеряли. Если не в этой, так в следующей жизни. Мое личное поэтическое «самообнадеживание».

Разлила гололед весна…

 
Разлила гололед весна по дорогам.
Держась друг за друга,
мы балансируем канатоходцами,
идем упругими.
Поднимаем тела. Снова ставим их на ноги,
держим друг друга за руки.
 
 
Сегодня ночью
на одной из тысячей кроватей
этого города
кто-то умер…
 
 
Было сказано и выпито столько,
что, собрав все это,
можно было бы затопить город.
А я, захлебываясь от дыма,
рвалась к тебе!
 
 
Ты так тонка,
что иногда
мне страшно
брать тебя на руки.
Твое хрустально-хрупкое тело
сегодня было с другим.
 
 
А по прошествии этого кошмара
мы сидели на кухне и курили,
как будто ничего не произошло,
не задумываясь о том, что
сегодня ночью
на одной из тысячей кроватей
этого города
кто-то умер…
 

1994

* * *

Бывают очевидные моменты, которые вышибают тебя из колеи. Например, когда ты понимаешь – твой любимый человек был сегодня с кем-то другим. Это всегда противно и тяжело. Но если ты любишь – ты отпускаешь. Суровая правда: если ты чего-то «недодаешь», человек будет искать это в ком-то другом. Некого винить…

* * *

 
И вот мается, мается, мается
моя девочка ночью безлунною,
по дорогам холодного города
от меня убегая, глупая.
 

1994

* * *

 
Кто выкрал меня
у меня же
и оставил голой,
ненужной и грустной.
Хочу собрать себя по каплям,
превратиться в лужу.
Но иссушили меня твои лучи.
Оставив для меня один лишь путь —
к звездам
холодным и далеким,
счастливым безотносительно.
 

1994

Самое страшное

 
Самое страшное
для меня в этом городе —
возвращаться домой, когда тебя там нет.
Я мечусь между чайником и уличным фонарем,
жадно впитываю, пожираю зрачками
темные силуэты в окне.
Опять не ты…
опять не те…
не твоя походка, не твое пальто.
Уже поздно.
Если ты вернешься, то всяко уже не на автобусе.
И теперь остался только слух.
Шуршат шины подъезжающих машин:
недо… пере… – опять не ты.
Снова курю. Совсем темно.
Фары, как ночные светлячки, кормят меня надеждой.
Только бы ничего не случилось!
Как долго… как долго…
 
 
Но вот награда!
Я открываю дверь —
Ты…
Как долго…
 

1994

* * *

 
Быть просто светлым – скучно для глаз.
Вот мы и отращиваем зловещую тень,
чтобы сделать свет выпуклым.
 

1995

* * *

 
Вы любите говорить о своей самодостаточности…
Самодостаточна – достаточна себе, для себя самой,
сама достала, вытащила себя (из)…
сама себя достала…
Вы не надоели себе?
 

03.06.1995

* * *

 
Шутник Создатель жонглирует
разноцветными шариками наших судеб.
Подкидывает, бросает, сталкивает, роняет.
Занятно…
 

1995

* * *

 
Кто любит и ласкает меня? – Ветер.
Кто любит и греет меня? – Солнце.
Кто любит и держит меня? – Земля.
И только трава смущает своей зеленью…
 

03.06.1995

* * *

 
Удивительно, при всей своей неуклюжести,
она смогла пройти насквозь, ничего во мне не повредив.
 

1995

* * *

 
С природой, как и с любимым человеком,
нужно быть наедине.
 

03.06.1995

* * *

 
Сначала было слово.
Затем задали вопрос: что это слово обозначает? —
и слово исчезло.
 

03.06.1995

* * *

 
В калейдоскопе лиц,
в калейдоскопе дней,
в калейдоскопе лет и жизней…
В общем, дело – труба.
 

03.06.1995

* * *

 
Здесь все родное
до судорог в ногах.
 

03.06.1995